Текст книги "Даруемый"

– Ээээ, мужик, ты чё?! – это всё, что он успел прокричать.

Я со всей силой ударил его куском железа в пах. Он согнулся и беззвучно упал на землю.

Все это произошло очень быстро, за десять-пятнадцать секунд. Оба парня лежали без сознания. Я выкинул арматуру, она со звоном упала на асфальт. Ко мне с воплями бежала вахтёрша. Она охала, ахала, что-то меня спрашивала, но я ей не отвечал. Она побежала обратно, на рабочее место, по-моему, она хотела вызвать скорую, полицию и еще кого-то, я не расслышал. Подойдя к парню со сломанным носом, я присев на корточки, хотел повернуть его голову в сторону, чтобы кровь капала на асфальт, а не проникала внутрь. Но как только я прикоснулся к нему, по всему моему телу прошлась электрическая волна. Нет, мне не было больно, я лишь ощутил, как на мгновение меня будто сжало в комок, а потом отпустило. Будто я оказался под тонной воды, а потом в мгновение всплыл и почувствовал облегчение. Неужели какое-то обострение опухоли. Я медленно присел на асфальт и стал дожидаться Марата.

Марат приехал через десять минут. К этому моменту меня уже отпустило, и я с ужасом понял, что сделал. Парни уже пришли себя и охая лежали на земле не в силах встать. Марат подбежал ко мне, схватил меня за плечи:

– Рафа, с тобой все нормально?

– Да, все нормально.

– А с ними что?

– Это я.

– Что ты?

– Это я сделал.

Марат осмотрел лежащих.

– Мда, не слабо ты их оприходовал.

Он постоял немного, видимо раздумывая, что сделать, потом обратился ко мне:

– Так, иди, садись ко мне в машину и сиди там, пока я не скажу, что можно выходить.

Я молча последовал его требованию. Марат уже вызывал по рации наряд полиции. Сев в машину, я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Только сейчас я почувствовал, как болит тело – живот, спина, особенно пах.

Вскоре подъехали машина скорой, еще одна машина полиции. Я наблюдал из машины за происходящим вокруг. Парням оказывали медицинскую помощь. Человек с фотоаппаратом снимал место происшествия. Один из полицейских брал показания у вахтерши. Люди в форме выполняли свою работу. Марат ходил среди них, разговаривая с каждым из них. Потом его позвали в здание моего института. Вышел он оттуда минут через пятнадцать.

Вскоре он сел в машину.

– Да, ну и заварил же ты кашу.

– Это не я.

– А кто же?

– Они напали на меня.

– Знаю-знаю.

Он посмотрел на меня.

– Тебя спасает только то, что у вас здесь есть камера наблюдения. Ты на записи прямо как Рэмбо. Особенно удался последний удар, – он устало улыбнулся. – Видимо, не зря ты ходил ко мне.

Он завел машину, потом вновь обратился ко мне:

– Сейчас поедем ко мне на работу, тебя допросят. Расскажешь все как было, ничего не ври. Еще раз говорю – всё снято на камеру наблюдения. Потом поедешь домой, под подписку о невыезде. А дальше уже будет видно.

Всё было именно так, как и сказал Марат. Сначала у меня забрали все вещи, потом допрос, потом вернули вещи и отпустили домой, заставив подписать подписку о невыезде. Вернувшись, я все рассказал Софии. Она была в ужасе. Поздним вечером подъехал Марат. Вид у него было очень усталый. София посадила его за стол и налила крепкий чай. Сделав большой глоток, он начал рассказывать:

– В общем, дело дали одному из моих хороших друзей, я ему все объяснил, он пообещал, что проблем не будет. Учитывая, что это не первая ваша встреча, суд должен решить в твою пользу.

– А что, и суд будет?! – голос Софии дрогнул.

– Конечно, будет.

Потом Марат обратился ко мне:

– В прошлый раз, хоть ты мне и говорил ничего не делать, не искать этих парней, я нашел одного свидетеля, который из окна своей квартиры все видел, но побоялся вызвать полицию. Так вот, с его помощью докажем, что они тебя уже избивали, поэтому ты так отреагировал на этот раз. Я думаю, все будет хорошо.

Я слушал Марата, но его слова мне казались не такими уж важными. Мне было важнее то, что я ощутил во время стычки. Я вновь ушел в свой мир раздумий и размышлений. Марат, заметив это, подумал, что я переживаю по поводу исхода дела, и решил меня подбодрить:

– Не переживай, Рафа, все будет хорошо.

Так и получилось. На суде, ввиду положительных характеристик с работы, учитывая показания свидетелей, а также тот факт, что мои обидчики уже не первый раз привлекались к суду, мои действия сочли необходимыми в рамках самообороны и отпустили из зала суда. Против моих обидчиков было выдвинуто обвинение в разбойном нападении.

В коридоре нас с Софией догнал Марат:

– Это нужно отметить!

– Да, приезжайте к нам сегодня с Алисой, я приготовлю ужин, – София крепко держала меня за руку.

– Рафа, ты как? – Марат увидел мой задумчивый взгляд.

– Все нормально. Просто жизнь в последнее время бурлит – неспокойно.

– Все же хорошо закончилось. Радуйся! Ладно, я побежал, – Марат, попрощавшись с нами, подошел к одному из стоявших судебных приставов.

Вечером мы все собрались у нас дома. Во время ужина главной темой была победа на суде и наказание виновников. Я старался казаться радостным и беззаботным, но, видимо, не так хорошо у меня получилось, так как часто ловил на себе обеспокоенные, вопросительные взгляды своей жены. Марат же был полностью погружен в ликование от победы, будто это он был на моем месте и его судьба зависела от исхода этого судебного дела.

После того как гости ушли, София села возле меня и спросила:

– Что случилось?

– Ничего. Все нормально.

– Рафаэль, я же вижу, тебя беспокоит что-то.

Я немного помолчал. Потянулся за стаканом с соком и отпил немного. Просто тянул время, но потом все же признался Софии:

– Я недавно ходил к врачу…

София встревожилась:

– Когда? Зачем? Что-то не так?! Рафаэль, не молчи же!

– Перед судом ходил… Во время драки у меня был, как мне показалось, спазм. Все тело сжалось, а потом отпустило. Поэтому решил еще провериться…

– И?

– Опухоль увеличилась…, – я замолчал.

София молчала, потом ничего не сказав, пошла на кухню убирать со стола. Я вышел ей помогать, она стояла возле мойки и тихо плакала. Я подошел к ней сзади и обнял. Так мы и простояли почти полчаса. Потом вместе убрали со стола и с тяжелым чувством пошли спать.

Глава 2. Поиски

– Как самочувствие?

– Пока ты не спросил, было хорошее.

– Ладно тебе, Рафа. Я же переживаю.

– Переживать сейчас смысла никакого нет, – я сделал глоток ароматного кофе, почувствовав как горячая волна спустилась вниз по телу.

Мы сидели за столом на кухне у меня дома. Было позднее утро понедельника. София уехала на работу. Мне же на работе, после всего случившегося, дали двухнедельный отпуск. Многовато получилось в этом году у меня отпусков. Так или иначе, это был первый день моего очередного отпуска. Я планировал поваляться в постели до обеда, но Марат внес свои коррективы в мои планы, решив без предупреждения проведать меня. Дело было в том, что София, не выдержав, рассказала Алисе про мой последний визит к врачу.

– Наверное, ты прав…, – Марат рассматривал рисунок на кружке, потом вопросительно взглянул на меня. – Ну и что делать тогда? Жить, как ни в чем не бывало?

– Конечно! Когда нельзя исправить ситуацию, нужно с нею смириться и попробовать найти плюсы.

– Ну, ты даешь?! Какие здесь плюсы?!

– Есть… Я, как бы тебе объяснить, стал чувствовать себя свободнее, перестал тяготиться какими-то заботами, проблемами. Если могу их решить – я решаю, если нет – не переживаю, а принимаю это как данность.

– Не велика ли плата за такой, по-моему, небольшой плюс?

– Согласен, цена огромная, но ведь меня никто не спрашивал! – я чуть не сорвался на крик.

– Извини. Ты прав, конечно. От наших переживаний сейчас никому легче не станет…

Я не стал дослушивать Марата и прервал его:

– Марат, давай договоримся, больше на эту тему не разговаривать.

– Договорились. Как на работе? А хотя – тебе же отпуск дали…

– Марат, все нормально, действительно. Ты не волнуйся, не переживай. Прорвёмся.

Я искренне улыбнулся, положив руку на плечо моего друга, и взглянул ему в глаза. Там я увидел грусть.

– Ну, если ты так говоришь, значит так и будет. Ладно, спасибо за кофе. Я поехал на работу.

– Ты сможешь меня подбросить до торгового центра.

– Конечно. Тебе зачем?

– Хочу посмотреть, какие фильмы идут, и сходить сегодня с Софией на вечерний сеанс.

– Понятно, – Марат широко улыбнулся. – Хорошая идея. Но ты же можешь по интернету посмотреть и забронировать места.

– Хочу немного прогуляться. Раз уж ты меня поднял с постели, что уж дома сидеть.

– Тогда одевайся и поехали.

* * *

Фильм оказался довольно захватывающим, и мы вышли с просмотра возбужденными. Домой идти не хотелось, хотя время было уже позднее. Мы решили посидеть в пиццерии. Сделав заказ, мы сидели молча, обнявшись, наслаждаясь моментом. София, сильнее прижавшись ко мне, поцеловала в щеку.

Я думал, какое же счастье, что она моя жена. Я не мог представить, чтобы я без неё делал. София тоже видимо думала о своем, тихонько посапывая в моих объятиях. Я смотрел в широкое окно пиццерии, которая находилась на третьем этаже торгового центра. Ночной город всегда завораживал меня. Огни дорожных фонарей, мелькание фар мчащихся по городу автомобилей – всё это всегда создавало во мне чувство праздника. Всматриваясь в окно, я неосознанно переключился на отражение на нём огромного телевизора, который висел на стене напротив и беззвучно работал, показывая какой-то репортаж. Вдруг моё внимание привлекло что-то до боли знакомое. Я повернулся к телевизору. Там показывали социальный ролик, посвященный защите и сохранению окружающей природы. На экране плавно сменяли друг друга яркие картины лесного пейзажа, разных зверей. Природа завораживала своей красотой. Но меня беспокоило другое: я никак не мог избавиться от чувства де—жавю. Я не мог понять что, но что-то в этом видеоряде не давало покоя. Что-то сверлило мое сознание. Я внимательно досмотрел рекламу до конца, но понимание того, что же меня так зацепило, не пришло. Наверняка, опять игры моего разума.

– Милый, ты весь взмок, – София освободилась из моих объятий. – Что случилось?

Я молчал.

– Рафаэль! – повторила она более настойчиво.

– Что? А, здесь жарко, вот и вспотел немного.

– Хм, мне так не показалось, здесь довольно прохладно. Ты хорошо себя чувствуешь?

Я улыбнулся:

– Дорогая, если вы все будете меня спрашивать, хорошо ли я себя чувствую, то мое самочувствие не улучшится. Все хорошо. Может, просто устал, – я поцеловал жену в губы.

В этот момент принесли горячую, ароматную пиццу. Только сейчас мы поняли, насколько были голодными. Положив один кусок себе в тарелку, обильно полил его оливковым маслом. Сложил кусок лодочкой и надкусил, закрыв глаза от удовольствия. Жена тоже наслаждалась вкусом, но неудобно взяв кусок, уронила его обратно в тарелку, где также было обильно налито оливковое масло. Брызги полетели в разные стороны. Она посмотрела на меня с виноватым взглядом. Я же не обратил на это внимания. Улыбнулся, пожал плечами и, еще раз поцеловав её в масляные губы, продолжил уплетать свой кусок. Вот оно счастье, когда слова становятся лишними и всё, кроме любимого человека, становится неважным.

Вдоволь наевшись, мы не спеша пошли домой. Вечер был потрясающий. Прохладный воздух, чистое небо. Будто всё было специально для нас. Мы шли молча, держась за руки. Гнетущее меня чувство улетучилось, вскоре я и вовсе забыл про ролик.

Вернувшись домой, мы прямиком направились в спальню, срывая по пути друг с друга одежду.

* * *

Тьма внутри меня. Страх. Отчаяние… И вновь, сжимая простынь, я вырвался из власти ужаса из моего сна. Когда уже закончатся эти кошмары?!

Софии уже не было. Она ушла на работу, оставив на столе готовый завтрак и записку: «Разогрей в микроволновке».

Я принял душ, позавтракал и решил немного поработать. Включив компьютер, проработал пару лекций. Всё лучше, чем ничего не делать. Через несколько часов работы решил немного отдохнуть. Сделал себе чашку зеленого чая и расположился на диване.

Нужно и сегодня что-нибудь придумать на вечер – побаловать женушку. Может, сходить в театр. Давно мы не ходили на спектакли. Поставив чашку на журнальный столик, я опять сел за компьютер, нашел в интернете сайт одного из театров нашего города. На сегодняшний вечер были места на комедию – их я и забронировал. С чувством выполненного долга вернулся к дивану и чашке зеленого чая. И по привычке взяв пульт, включил телевизор. Там опять шло какое-то шоу из разряда любимых Софией. Я стал переключать с канала на канал и оставил на программе, посвященной миру животных. Показывали жизнь животных Саванны. Попивая мелкими глотками свой чай, я сидел так некоторое время, глядя на телевизор, но мыслями витая где-то в облаках, думая о своём. Хотя правильнее сказать, думая ни о чем.

Через некоторое время меня что-то встревожило, появилось беспричинное чувство страха. Сначала я не понял, в чем дело, но потом осознал, что причиной этому был телевизор, а именно ролик, который показывали. Тот самый ролик, который я видел вчера в пиццерии. Освободившись от «раздумий», я стал внимательно всматриваться в ролик, пытаясь понять, что же меня так напрягает. Но так и не понял. В конце ролика на экране появились титры в виде номера сотового телефона и названия какого-то фонда «Спасение». В пиццерии я не обратил на них внимания. По ходу ролика не было ни единого слова о деятельности фонда, о том, чем он занимается. Только название, только телефон. Не в силах освободиться от гнетущего чувства, я вернулся к компьютеру. Вбил в поисковик название фонда и этот телефон, и первым в списке ссылок, который выдал браузер, был тот самый ролик. Я загрузил и пересмотрел его еще раз, а потом еще и еще. Я просмотрел его с десяток раз, но так и не понял, в чем дело. Я сидел, уткнувшись в экран, не понимая того, что ищу. Устав от бесцельных поисков, взял чашку и пошел на кухню. Сполоснул её под струёй теплой воды и поставил в сушилку. Что же меня так тревожит, что там есть такого, что меня пугает? Я подошел к окну, отодвинув штору, начал рассматривать происходящее во дворе. На площадке беззаботно бегали малыши, рядышком на скамейке, регулярно посматривая на детишек, сидели матери, что-то бурно обсуждая между собой. Как всегда, половина газона была заставлена машинами. Везде валялся мусор. Обычно эта картина меня злила, но не сегодня. Сегодня я смотрел на всё это без всяких эмоций, все мои мысли были посвящены только одному вопросу: что есть такого в этом видео, что не дает мне покоя?! Я стоял так минут десять. Наверное, нужно смириться с тем, что мой разум начинает выдавать «своё», которое объясняется лишь одним – моим состоянием. Обреченно поправив штору, я направился в зал, и в этот момент меня пронзила мысль. Спасительная и одновременно ужасающая. Я ринулся к компьютеру и запустил ролик еще раз. Желая удостовериться, я запускал ролик еще несколько раз. Да! Сомнений не оставалось. Мне стало понятно, что же меня так встревожило. В ролике показывали то самое место, которое мне снилось. Как я сразу не понял этого. Деревья, кустарники, тропинка – все было из моего сна. Только в ролике показывали это место при дневном свете, а я в него «попадал» ночью. Я еще долго сидел, запуская ролик раз за разом, пытаясь переубедить себя в обратном. Но понимал, что прав, что не ошибался, что это то самое место. Я потерял счет времени и, когда очнулся, понял, что сидел так около двух часов. Вся одежда была мокрой от пота. Пошатываясь, я пошел в ванную, положил одежду в корзину для белья, сам же принял душ.

Как это могло быть?! Что за злая шутка?! Наверное, какое-то ухудшение моего состояния, которое рождает у меня галлюцинации. Нужно сходит к врачу. Софии ничего не буду говорить. Думая об этом, я ловил себя на желании еще раз посмотреть этот ролик. После душа я так и сделал, и не раз, чувствуя после каждого просмотра некоторое облегчение. Я попытался найти в интернете информацию об этом фонде, но кроме названия, телефона и этого ролика ничего не было. Устав от безрезультативных поисков, я решил позвонить. Зачем? Я не знаю. Просто так. Я просто хотел позвонить и узнать хоть что-нибудь, что могло дать мне ответ.

Сняв трубку, я трясущимися пальцами набрал номер. Когда в трубке послышался звук набирающегося номера, я быстро положил её обратно. Сердце колотилось. Я встал со стула и начал ходить из стороны в сторону, нарезая круги. Потом вновь сел и еще раз набрал номер. В телефоне послышались гудки. Через пару гудков на другом конце прозвучал приятный мелодичный женский голос, который принадлежал машине:

– Вы позвонили в фонд «Спасение». Если вас интересует подробная информация, вы можете написать письмо на электронный ящик [email protected]. И вам придет ответ, – на этом сообщение закончилось, и послышались гудки, оповещающие о завершении разговора.

Я вновь набрал номер и все повторилось. Записав адрес электронного ящика, я попытался через поисковик выяснить и о нём что-нибудь, но опять пустота.

Решился написать письмо. Долго думал, что написать и решил, что чем короче будет письмо, тем лучше:

«Добрый день.

Пишу Вам с желанием узнать о целях деятельности вашего фонда».

Нажал на «Отправить».

Несколько минут я сидел без движения. Но затем решил проветриться и, одевшись, вышел прогуляться.

* * *

«Вы увидели в ролике что-то знакомое?» – это фраза было единственное, что пришло в ответ на моё письмо. Какого чёрта?! Я сидел, упершись взглядом в экран, не понимая, что происходит. Что означало это письмо? Да, я увидел что-то знакомое, но как об этом кому-то может быть известно? В голове был полный сумбур. Не зная, что делать, я встал, желая пойти на кухню, но потом сразу же сел. Еще раз прочитал фразу, которая обжигала мой разум. Обжигала своей абсурдностью и невозможностью. Минут пятнадцать я метался из стороны в сторону, то встану, то сяду, то начну писать сообщение, а потом всё удаляю. Все же я решил ответить. Отправил короткое, лаконичное «Да», так как, что еще писать, я не знал. Пытаясь справиться со смятением, поставив звук уведомления о приходе письма на полную громкость, я сел на диван. Голова была будто чугунной. Казалось всё это происходит во сне. Ведь этого просто-напросто не может быть. Если же это чей-то розыгрыш, я оторву ему руки. Но это не может быть розыгрышем, этого просто не может быть! Никак не может быть! Вдруг колонки компьютера издали громкий и, как мне показалось, неприятный звук. Пришло электронное письмо. У меня перехватило дух, сердце заклокотало. Я осторожно сел за компьютер. Посмотрел на список входящих – это было ответное письмо. Несколько секунд я собирался духом, но потом трясущимися пальцами взял мышку и навел курсор на письмо. Щелчок нажатой кнопки на мышке – и на экране раскрылось содержание письма. Глаза от волнения не сразу смогли сфокусироваться. Через мгновение я всё-таки смог прочитать письмо. Там, как и в прошлый раз, была только одна фраза, и от неё мне стало еще хуже.

«Вы видели этот лес в своем сне?»

Да! Да! Да! Но как?! Как, чёрт возьми, ты об этом узнал?! Что же это такое?!

Я вновь набрал на клавиатуре две буквы, написав еще одно самое короткое письмо в своей жизни: «Да».

Отправив письмо, я уже не вставал со своего места. Я сидел, пялившись в экран, сидел долго. Однако ответа не было. Я написал еще одно письмо, но ситуация не изменилась. Прошло несколько часов ожидания. Я чувствовал себя человеком, помещенным внутри огромного металлического колокола, по которому со всего размаху ударили такой же огромной кувалдой. Гул в голове был сродни шуму тысячей водопадов, шуму тысяч волн, с ревом бьющихся о прибрежные скалы.

Я перечитал письма много раз, пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло бы пролить свет на происходящее. Однако это были тщетные попытки. Потом написал еще одно письмо:

«Кто вы такие? И что происходит?»

Однако и на этот раз ответного письма я так и не дождался.

Посидев еще некоторое время, выключил монитор. Возникло желание позвонить Марату и посоветоваться с ним. Но потом представил, как бы Марат воспринял мои слова на фоне последних событий. Лучше я завтра схожу к врачу, может у меня действительно ухудшение состояния здоровья и это очередные галлюцинации. Я с неуверенностью включил монитор и увидел в списке входящих, недавно пришедшие письма. Мысль о возможности галлюцинаций уже не казалась такой уж непоколебимой.

Так или иначе, Софии ничего говорить не буду, от этого никому легче не станет.

К приходу Софии я попытался отвлечься, но гнетущие мысли меня не покидали. Однако я не отказался от своего решения сходить с Софией в театр. Весь вечер я всеми силами старался показать беззаботность и веселое настроение, и у меня получилось.

* * *

На следующий день с твёрдым желанием рассказать все врачу я всё-таки пошел в больницу. Однако в кабинете у доктора меня одолели сомнения и от твердости моих намерений вскоре ничего не осталось.

– Не беспокойтесь, всё, что происходит в этом кабинете, останется здесь. Жене я сообщу только при вашем согласии, ну или после…, – доктор осекся, и, кашлянув, продолжил. – Так что рассказывайте, что случилось.

– Ээ, вчера я себя почувствовал плохо. Сердце заколотилось, в ушах стоял шум, – это все, что я решил выдать.

Доктор смотрел на меня изучающе. Потом сделал запись в моей карточке и дал направления на анализы:

– Приходите через два дня, анализы будут уже готовы и я смогу вам сообщить, если есть какие-то изменения.

Два дня – это очень короткий срок. Но время – такая забавная штука. Когда ты хочешь насладиться моментом или процессом, оно пролетает со скоростью света, а когда уже сам хочешь, чтобы оно пролетело с такой же скоростью, время тащится медленнее самой медленной черепахи на свете. Эти два дня для меня были мучением. Я понимал, что, скорее всего, доктор ничего важного не скажет. Но это была для меня хоть какая-то точка опоры. Я регулярно включал компьютер и смотрел историю переписки, открывал те пришедшие письма, перечитывал их несколько сотен раз. Еще несколько раз написал, но в ответ ничего не приходило. И так целых два дня.

Через долгих два дня мы вновь встретились с доктором в его кабинете.

– Ну, что же. Всё без изменений, никакого ухудшения я не вижу. Так что можете не беспокоиться, скорее всего, вы просто устали.

Скорее всего, вы просто устали…?! Это не то, что я хотел услышать. То, что произошло, никак не могло быть следствием усталости.

Последующие несколько дней я бездумно бродил по квартире, из комнаты в комнату. Мой мозг пытался найти хотя бы маленькую зацепку, которая помогла бы выбраться из этой ямы непонимания. Я пытался сопоставить факты, как-то объяснить совпадения. Но ничего путного из этого не получалось.

Через четыре-пять дней всё это мне стало казаться сном, неким продолжением моего кошмара, но уже наяву. София начала беспокоиться за меня, она не знала, что делать. Я же не мог с нею поделиться, так как не хотел её еще больше расстраивать. Хотя можно ли было больше – это большой вопрос! Но все же я не решался пока открыться ей. В конце концов, я решил, что это всё-таки игра моего разума – нет никаких писем. Просто мое сознание постепенно наполняется галлюцинациями и вскоре грань между реальным и вымышленным миром для меня полностью сотрется и я проведу последние дни своей жизни в полусумасшедшем бреду.

В какой-то момент я решил просто забыть этот инцидент. Забыть и отвлечься. Случай вскоре подвернулся.

* * *

– Добрый день, Рафаэль Радмирович.

– Добрый…

– Вам звонит Анна Карловна.

– Да, я узнал Вас. Что-то случилось на работе?

Сказать, что её звонок для меня был сюрпризом, значит ничего не сказать. Наше общение ограничивалось лишь мимолетными обменами колкостей на работе. А тут целый телефонный звонок!

– Нет, все хорошо. Я звоню Вам по поручению декана. Дело в том, что через несколько дней в столице проводится Международный фестиваль с участием всех вузов нашей страны. И декан поручил мне предложить Вам съездить на него за счёт вуза.

В первые секунды эта идея показалась мне очень плохой – мне никуда не хотелось ехать. Однако через мгновение я передумал. Во мне появилось желание съездить, отвлечься, пообщаться с различными интересными людьми. Может и София сможет со мной поехать.

– Хорошо, я согласен. А кто-нибудь еще поедет от нашего вуза?

– Да. Вы поедете со мной.

Эх, а всё началось так хорошо! Ну и ладно, это же не означает, что должен буду всё время проводить рядом с ней.

– А что с билетами?

– Мы забронировали два места, Вам нужно будет лишь подтвердить бронь.

Обговорив рабочие детали, мы попрощались. Я сразу же съездил на автовокзал и подтвердил бронь. Вечером сообщил Софии о своей поездке и предложил поехать вместе, но у неё не получалось отпроситься с работы. Мне пришлось поехать одному.

* * *

Стук колес поезда меня всегда успокаивал. Будто я возвращался в детство, когда с родителями каждое лето ездили в деревню. Для нас с сестрой это всегда было, как праздник, и мы каждый год с нетерпением ждали этой поездки. Мы с ней любили сидеть у окна и считать деревья, которые мелькали в окне поезда, а потом спорили, у кого получилось больше. И сейчас, сидя у окна, я также неосознанно считал деревья. Заметив это за собой, я не прекратил это глупое, на первый взгляд, действие. Это, по крайней мере, отвлекало меня от предвкушения будущей встречи и заставляло меньше думать о происходящем со мной в последнее время. Для меня такое отвлечение было полезно, так как сознание мое было похоже на котел, в котором варится непонятное месиво из страхов, сомнений, возбуждения. Путь до столицы на поезде занимал сутки, и главная проблема для меня была в том, как скоротать время. Я попытался поспать – не получилось. Моими соседями были Анна Карловна и пожилая пара, так что надеяться на интереснейшую беседу, за которой незаметно пролетает время тоже было невозможно. Не зная, чем себя занять, я долгое время ехал, глядя в окно, за которым проносились леса, луга, реки. И вновь моё внимание привлек пучок света, находившийся где-то далеко. Сложно было определить его местоположение, он будто завис в воздухе. Я долгое время сидел и, как завороженный, смотрел на него.

В это время мои соседи решили пообедать. На столе появилась вареная курица, какой-то салат, овощи и термос с чаем.

– Сынок, угощайся, – старушка протянула мне помидор.

От неожиданности я вздрогнул.

– Спасибо большое, но я не хочу, – я почувствовал себя неловко.

– А я, если позволите, не откажусь – Анна Карловна протянула руку к столу.

Как мне показалось, на лице бабушки на мгновение появилось отвращение. Значит, я не одинок в своем отношении к моей коллеге, которая в это время взяла со стола кусок огурца.

Они пообедали, причмокивая от удовольствия губами, как это делают большинство стариков.

– Аграфена, налей—ка мне чаю, – дед протянул своей жене железную кружку.

– Сынок, может и ты чаю попьешь? – старушка посмотрела на меня улыбающимся взглядом.

Отказывать второй раз мне показалось неудобно.

– Спасибо, но у меня нет стакана.

– Это не беда. Дед, достань еще один стакан.

Дед полез в сумку и достал еще один железный стакан, дунул в него, и протянул старушке. Та аккуратно налила горячий чай из термоса и протянула стакан мне.

– Осторожно сынок, горячий.

– Я тоже хочу, – не унималась Анна Карловна.

– Дочка, а у нас больше нет стаканов, – бабушка посмотрела на мою попутчицу растерянным взглядом.

– Хм, пойду спрошу у проводника, – с этими словами заместитель декана покинула купе.

Я же, поблагодарив, осторожно глотнул горячий напиток и вновь уткнулся взглядом в окно. Допив чай, я с благодарностями вернул стакан обратно. Через некоторое время со стаканом в руке в купе вернулась Анна Карловна и она-таки получила свою порцию чая.

Вскоре меня стало сильно клонить ко сну, видимо, общая усталость последних дней все же дала о себе знать. Я забрался на верхнюю полку, где очень быстро погрузился в глубокий сон.

Не знаю, сколько я проспал, видимо, очень долго. Когда я проснулся, за окном уже была ночь. Я захотел спуститься вниз, но меня что-то держало. Наклонив голову, я увидел, что был связан. Что за чёрт?! В голове начали возникать различные версии происходящего. Самая, как мне показалась, правдоподобная – меня связали, чтобы обокрасть. Но кто? Старички были слишком милые для этого, да и сил у них не хватило бы.

Я никого не видел в купе. Попробовал позвать – никто не откликнулся. Попробовал освободить руки, но ничего не получилось. В это время дверь купе открылась и на её пороге появились сначала старушка, потом дед.

– Ну что, он еще не проснулся, – я услышал голос деда.

– Нет, спит. Он еще должен проспать несколько часов – я дала ему мощное снотворное, – а это был голос милой старушки.

Хм, всё-таки, я не умею разбираться в людях.

Слушая их, я чувствовал, как моё сердце начинает биться все сильнее и сильнее. Я не понимал, что происходит. Меня переполняло желание заорать, позвать на помощь, и я уже был готов это сделать, но тут услышал голос старушки.

– Ну что? Ты всё сделал?

Когда она заговорила, я приоткрыл глаза.

– Да, – дед вытащил и показал старушке нож, который, как мне показалось был, в крови, – проводница уже не сможет нас опознать.

Старушка резко повернула голову в мою сторону, я вновь закрыл глаза.

– Остался еще один человек, – вновь послышался её голос.

– Ну, это временно.

У меня бешено забилось сердце, я открыл глаза и увидел приближающегося старика. В свете промелькнувшего в окне фонаря в руке его блеснуло лезвие. Он наклонился и исчез подо мной. Вскоре снизу послышалось какое-то шуршание, звук, будто на стену брызнули водой, а потом бульканье. Только через мгновение до меня дошел весь ужас произошедшего.

Выйдя из оцепенения, я, резко набрав в лёгкие воздуха, заорал во все горло:

– Помогите! Помог…, – меня оборвал сильный удар по голове, и я отключился.

* * *

– Он похож на мёртвого! – сквозь туман услышал я голос старика.

– Не глупи, он не может быть мёртвым, – это был голос бабки Аграфены.

– А я говорю, проверь, – мужской голос не унимался.

– Хорошо, сейчас проверю, – через секунду я почувствовал холодное прикосновение костлявых пальцев у меня на шее, – он жив.

– Кладём его в тележку и потащили.

Не в силах открыть глаза, я почувствовал, как меня загрузили в тележку. Потом я чувствовал лишь постоянные толчки и то, как железные края врезаются в тело. Сознание вернулось ко мне очень быстро. Не подавая признаков жизни, я незаметно осмотрелся по сторонам. Меня везли в большой тележке в положении полулёжа—полусидя. Впереди шла бабка. Старика я не видел. Я не знал, что они хотят сделать, поэтому раздумывал, как поступить. Показать им, что я очнулся – это чревато еще одним ударом по голове. А мне что-то больше не хотелось этого. Я решил дождаться удобного момента и попробовать сбежать. Однако моему плану мешала как минимум веревка, которой я был связан по рукам и ногам. Мы двигались уже около часа.