Текст книги "Продовольственная безопасность Российской Федерации"

Таблица 2.8 – Численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума и дефицит денежного дохода

С другой стороны, надо признать определенную условность оценки численности населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума в целом по Российской Федерации, предоставляемую Росстатом. В соответствии с действующим законодательством, потребительская корзина в целом по Российской Федерации устанавливается федеральным законом, в субъектах Федерации потребительская корзина устанавливается законодательными (представительными) органами субъектов Российской Федерации с учетом природно-климатических условий, национальных традиций и местных особенностей потребления продуктов питания, непродовольственных товаров и услуг основными социально-демографическими группами населения. Расчеты численности населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума в целом по России производятся с использованием величины прожиточного минимума, устанавливаемой Правительством Российской Федерации, в субъектах Федерации аналогичные расчеты производятся с использованием величины прожиточного минимума, устанавливаемой в субъектах Российской Федерации. Таким образом, оценка общей численности малоимущего населения на федеральном уровне может расходиться с суммарным значением этого показателя по субъектам Российской Федерации. Последний показатель представляется более информативным и заслуживающим доверия.

Определенное представление о состоянии продовольственной безопасности могут дать так называемые индикаторы восприятия, отражающие субъективное отношение населения к собственному рациону. По результатам выборочного наблюдения рациона питания населения в 2013 году, 41,9 % домашних хозяйств отметили, что имеют «достаточно еды, но не всегда той, которую хотят есть», 4,5 % – иногда имеют недостаточно еды, 1,3 % – часто не имеют достаточно еды. 27,5 % домохозяйств отметили, что не могут позволить себе еду с мясом, птицей или рыбой через день, 29 % домохозяйств не могли позволить себе фрукты через день[81]81
  Выборочное наблюдение рациона питания населения, 2013 // URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/food1/index.html (дата обращения 10.07.2014).


[Закрыть]. Фактически почти 6 % населения заявило, что недоедает в полном смысле этого слова, 47,7 % – что не имеют возможности формировать рационы питания в соответствии со своими представлениями о полноценном и здоровом питании. Таким образом, можно сказать, что по критерию доступности продовольствия, или права на адекватное питание, почти половина населения страны находится в «зоне продовольственной небезопасности».

2.2. Структурные риски и угрозы аграрного развития

Базис национальной продовольственной системы составляет отечественное сельскохозяйственное производство. В январе 2014 года, подводя итоги первого года Государственной программы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013–2020 годы, тогдашний министр сельского хозяйства России Н. Федоров в интервью «Российской газете» констатировал, что отечественное сельское хозяйство «вновь занимает лидирующие позиции в мире»[82]82
  Меню на новый год. Николай Федоров о видах на урожай и защите земли от нерадивых хозяев // Интернет-версия «Российской газеты» URL: http://www.rg.ru/2014/01/15/pashni.html (дата обращения 18.04.2014). В статье «Новейшая эволюция российской агроэкономики: барьеры управленческой некомпетентности», опубликованной в 5-м номере Российского экономического журнала за 2016 год, я назвал подобного рода победные реляции «новостями из Зазеркалья».


[Закрыть]. Между тем, в 2015 году объем производства сельскохозяйственной продукции составил лишь 94,9 % дореформенного уровня 1990 года, но в тот период никому не приходило в голову заявлять о мировом лидерстве отечественного сельского хозяйства. Напротив, официально было зафиксировано существование продовольственной проблемы, в начале 1980-х годов была принята Продовольственная программа СССР, направленная на рост производства сельскохозяйственной продукции.

Действительно, в последние годы статистика фиксирует рост производства валовой продукции сельского хозяйства. Однако пока мы имеем дело лишь с восстановительным ростом без развития, т. е. преодолением последствий глубокого спада, спровоцированного начатой в 1990 году так называемой аграрной реформой, и постепенным восстановлением дореформенных объемов производства. Причем длительность периода восстановления, который начался в 1999–2000 годах, уже давно превысила длительность периода падения производства (1991–1999 гг.).

На фоне догоняющего роста сформировались и воспроизводятся следующие угрозы продовольственной (и даже шире – национальной) безопасности:

• избранная модель развития аграрного сектора отличается структурной несбалансированностью и высокой степенью зависимости от внешней конъюнктуры;

• почти половину продукции сельского хозяйства дают примитивные в технико-технологическом отношении личные подсобные хозяйства населения, трудоемкость продукции которых, по имеющимся расчетам, в среднем в три раза выше, чем на крупных и средних предприятиях[83]83
  Зинченко А.П. Сельскохозяйственные предприятия: экономико-статистический анализ / М.: Финансы и статистика, 2002. 160 с.


[Закрыть]. Деятельность этих хозяйств не охвачена сплошным государственным учетом, не обеспечивается адекватной бюджетной поддержкой и во многом зависит от взаимодействия с сельскохозяйственными организациями. Производство в ЛПХ имеет неустойчивый и слабо прогнозируемый характер, низкую товарность, потенциал их роста ограничен низкой конкурентоспособностью. С другой стороны, ЛПХ являются важным источником доходов сельского населения, и сокращение их производства сопровождается, при прочих равных условиях, снижением жизненного уровня населения сельских территорий;

• за годы либералистских реформ площадь посевных площадей основных сельскохозяйственных культур сократилась на 38,4 млн га (1990–2015 гг.), поголовье крупного рогатого скота снизилось более чем на 38 млн голов, свиней – почти на 17 млн голов, что лишило нас возможности получения дополнительных объемов сельскохозяйственной продукции, новых рабочих мест (причем не только в самом сельском хозяйстве, но и в смежных промышленных и инфраструктурных отраслях), доходов сельских жителей и финансовых ресурсов для развития сельских территорий;

• отечественное сельское хозяйство еще не вступило в фазу устойчивого развития и подвержено влиянию целой группы дестабилизирующих факторов. Колебания валовых сборов зерновых в смежные годы могут достигать 60 % и более (97,1 млн т и 60,3 млн т в 2009-м и 2010 году соответственно). За один год страна может «превратиться» из крупнейшего мирового экспортера зерна в его потенциального импортера. Если в 2009 году страна экспортировала зерно в объеме 21,8 млн т, то в следующем году рассматривался вариант его импорта[84]84
  Нигина Бероева. Путин отчитал губернаторов//Комсомольская правда от 29 ноября 2010 г. URL: http://msk.kp.ru/daily/24598.5/766224/ (дата обращения 27.12.2015). Аркадий Злочевский, президент Российского зернового союза, сообщал, что Россия ведет переговоры о покупке зерна с Аргентиной, Украиной и Казахстаном. Источник: FT: Россия может нуждаться в импорте зерна//Интернет-портал Food monitor. URL: http://foodmonitor.ru/2009-09-21-10-11-09/2009-09-21-10-11-52/3667-grainimport.html (дата обращения 17.12.2010).


[Закрыть]. Не преодолена тенденция к сокращению поголовья крупного рогатого скота, вынос питательных веществ из почвы с урожаем превышает их внесение в виде удобрений;

• финансовое положение сельскохозяйственных производителей остается нестабильным, ежегодно не менее одной пятой сельскохозяйственных предприятий заканчивает год с убытком. Исключение составил 2016 год (12,4 %), однако делать далеко идущие выводы о переломе основной тенденции по итогам одного года было бы некорректно. В целом за годы реализации Государственной программы развития сельского хозяйства аграрный сектор накопил убытков на сумму более чем 20 млрд руб., а сумма просроченной задолженности приближается к сумме ежегодной прибыли, исчисленной с учетом всехсубсидий[85]85
  Здесь и далее, кроме специально оговоренных случаев, использованы данные Национальных докладов о ходе и результатах реализации Государственной программы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия за соответствующие годы.


[Закрыть]. Среднемесячная номинальная заработная плата в сельском хозяйстве (в сельскохозяйственных организациях, не относящихся к субъектам малого предпринимательства) по-прежнему остается почти вдвое ниже, чем в среднем по экономике.

Аграрный рост последних лет обеспечивается увеличением производства продукции растениеводства, по которому не только восстановлен, но и заметно превзойден дореформенный уровень 1990 года (129,3 % в 2015 г.), в то время как объем производства продукции животноводства растет значительно более низкими темпами и составил в 2015 г. лишь 69,0 % от уровня 1990 года (таблица 2.9). В 2015 году в стране было произведено 9565,2 тыс. т мяса на убой (в убойном весе) и 30796,9 тыс. т молока, или примерно 95 и 55 % соответственно от уровня 1989–1990 годов. В структуре производства мяса произошли системные изменения: доля мяса крупного рогатого скота в общих ресурсах производства мяса скота и птицы упала с 42,8 % в 1990 году до 17,2 % в 2015 году, доля мяса птицы, напротив, возросла с 17,8 до 47,4 % соответственно. В 2017 году впервые был превышен уровень производства валовой продукции сельского хозяйства 1990 года, однако уровень 1989 года по-прежнему не достигнут. При этом уровень производства продукции животноводства составляет лишь 72 % уровня 1990 г.

Таблица 2.9 – Индексы производства продукции сельского хозяйства по Российской Федерации

В сопоставимых ценах;

нарастающим итогом в % к 1990 году

Рост продукции растениеводства обеспечивался преимущественно ростом производства сахарной свеклы и подсолнечника на фоне заметного изменения структуры зернового клина. Резко сократилось производство кормовых корнеплодов. Что же касается зернового производства, то современные валовые сборы зерна ниже дореформенных объемов, но, несмотря на это, Россия превратилась из крупнейшего мирового импортера зерна в одного из крупнейших его экспортеров (таблица 2.10).

В силу особенностей производственных циклов растениеводство и животноводство по-разному отреагировали на кризисные вызовы начала 90-х годов прошлого столетия и впоследствии разными способами и темпами начали из этого кризиса выходить. Животноводство отреагировало на падение производства зерна самым естественным образом – сокращением поголовья скота и птицы. К тому же политика «открытых дверей» 1990-х годов способствовала росту импорта дешевого мяса и мясопродуктов, в том числе не находящих сбыта в странах-производителях по причине их низкого качества. В результате неконтролируемого роста импорта продовольствия рынок сбыта отечественной продукции заметно сузился; соответственно, сельское хозяйство лишалось потенциальных дополнительных доходов от реализации производимой продукции. По данным Госкомстата России (тогдашнее официальное наименование Росстата), в 1996 году доля импорта в общем объеме потреблении продуктов питания составляла: по говядине – 13,4 %, свинине – 16,4 %, мясу птицы – 49,0 %, мороженой рыбе – 14,9 %, маслу сливочному – 36,4 %, маслу подсолнечному – 26,7 %, сахару – 36 %, сырам и творогу – 18,8 %.

Таблица 2.10 – Динамика валового сбора основных сельскохозяйственных культур в период 1986–2015 годы[86]86
  Составлено автором по: Валовые сборы сельскохозяйственных культур по Российской Федерации. URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/business/sx/val_1.xls; Российская Федерация в 1992 году. Стат. ежегодник // Госкомстат России. М., 1993. С. 420–421.


[Закрыть]

В среднем за год, млн т

в весе после подработки

В результате совместного воздействия перечисленных факторов спрос на зерно со стороны отечественного животноводства резко сократился. С другой стороны, есть свидетельства того, что тогдашнее руководство страны сознательно разрушало отечественное зерновое производство, а кризис отечественного животноводства имел «рукотворный» характер. Один из исследователей приводит такие данные: «В 1992 г. правительство Гайдара закупило у российского села 26,1 млн т. зерна по 11,7 тыс. руб. за тонну (что по курсу на 31 декабря 1992 составляло около 28 долларов за тонну). Заготовки были еще государственными, хлебозаводы тоже. Почему же так мало зерна закупили? Видимо, потому, что надо было разорить колхозы и совхозы. Как же Гайдар спас страну от голода? А его правительство закупило у западных фермеров 28,9 млн т. зерна. По какой же цене? По 143,9 долларов за тонну. В пять раз дороже, чем у отечественных производителей!»[87]87
  С. Телегин. Наперсточники. URL: https://zapravdu.ru/protiv-lzhi/262-naperstochniki.html (дата обращения 08.01.2017).


[Закрыть]

После обвала 90-х годов прошлого столетия в начале 2000-х наметился перелом в динамике валовых сборов зерновых: среднегодовой валовый сбор после падения до 65,1 млн т в 1996–2000 годах вырос до 78,8 млн т в 2001–2005 годах (таблица 2.11). Однако к тому времени в животноводстве уже произошел резкий спад поголовья, спровоцированный дефицитом кормов. В период с ноября 1990 по 2002 год (начальный год масштабного устойчивого зернового экспорта) поголовье крупного рогатого скота сократилось с 57,0 до 26,8 млн голов, в том числе коров – с 20,6 млн голов до 11,9 млн голов, свиней – с 38,3 млн голов до 17,6 млн Объем производства продукции животноводства в 2002 году составлял лишь 53,6 % от уровня 1990 года, в стране было произведено 4,7 млн т мяса на убой (в убойном весе) и 33,5 млн т молока, или 46,5 и 60,1 % соответственно от уровня 1989–1990 годов.

В целом современное состояние внутреннего рынка животноводческой продукции характеризуется отрицательной динамикой всех его основных индикаторов, значения которых в контексте продовольственной безопасности можно оценивать как находящиеся в зоне уязвимости или небезопасности.

Таблица 2.11 – Индикаторы рынка животноводческой продукции

*2010 г. С 2011 года методология учета использования зерна изменена и не позволяет выделять объемы промышленной переработки зерна на комбикорма.

В производстве мяса крупного рогатого скота (КРС) после резкого падения поголовья делаются попытки сместить акценты, перейти к новой модели развития. Начиная с мероприятий национального проекта приоритетным направлением объявлено развития специализированного мясного скотоводства на практически заново сформированной племенной базе за счет привлечения лучших зарубежных и отечественных племенных ресурсов. Аргументов в пользу нового вектора развития достаточно – опыт зарубежных стран, высокое качество мяса, относительно низкий удельный расход кормов. Однако Россия имеет богатые традиции выращивания скота молочных и комбинированных пород, и как бы нам не выплеснуть вместе с водой и ребенка. На конец 2014 года поголовье КРС мясных и помесных пород достигло около 2,4 млн голов (12,4 % всего поголовья), производство мяса КРС мясных и помесных пород в 2014 году составило 256,9 тыс. т (в живой массе), или менее 9 % от общих объемов производства мяса крупного рогатого скота, так что в обозримой перспективе ожидать революционных результатов от нововведений не приходится. Ориентация на улучшение породного состава никоим образом не снимает застарелых проблем, связанных с неудовлетворительным состоянием кормовой базы и низкой конвертацией кормов в животноводческую продукцию. Наивно полагать, что развитие мясного скотоводства автоматически снимет проблему кормовой базы. Согласно современным представлениям, продуктивность крупного рогатого скота на 65 % зависит от условий кормления, на 25 % – от условий содержания (микроклимат в помещениях, освещенность, наличие вредных газов и т. д.) и только на 10 % обусловлена генетически[88]88
  Кормление и содержание крупного рогатого скота. URL: http://my-farmer.ru/feeding-and-the-horned-cattle-maintenance.html (дата обращения 28.01.2016).


[Закрыть]. Существует и определенные проблемы с адаптацией завозимого скота мясных пород к российским условиям. Нельзя рассчитывать лишь на повышение продуктивности скота за счет улучшения его породного состава, решение проблемы должно быть комплексным, сочетающим возможности различных факторов роста.

Безусловно, не надо доводить ситуацию до абсурда: нет нужды восстанавливать поголовье скота до дореформенного уровня, сохраняя при этом невысокий уровень конвертации зерновых ресурсов в животноводческую продукцию. Действительно, в настоящее время средняя конверсия корма в российском свиноводстве (расход кормов на 1 кг живого веса) составляет 4,6, а в мировом – 2,6. Однако более высокая конверсия – в то же время и один из резервов роста и повышения эффективности мясной отрасли. Например, современный устойчивый рост продукции птицеводства не в последнюю очередь обеспечивается снижением конверсии кормов: если средняя конверсия комбикормов в птицеводческих хозяйствах в советские времена составляла 3,6, сегодня в России она составляет 1,95, значительно приблизившись к мировому показателю на уровне 1,8[89]89
  Как устроен рынок зерна в России. URL: https://newsland.com/user/4296647896/content/kak-ustroen-rynok-zerna-v-rossii/3839539 (дата обращения 08.01.2017).


[Закрыть].

В сфере взаимосвязей животноводства и его кормовой базы сформировался порочный круг, который невозможно разорвать рыночными механизмами. В нынешних условиях возможность перераспределения зерновых ресурсов в пользу их использования на кормовые цели и промышленную переработку экономически может быть реализована только в случае использования специальных механизмов регулирования зерновых потоков, в том числе временного субсидирования затрат на приобретения зерна на кормовые цели. Механизмы соответствующей направленности в свое время были предусмотрены Законом Российской Федерации от 14 мая 1993 года № 4973-1 «О зерне», однако впоследствии все его значимые статьи были приостановлены либо отменены. И в целом вектор аграрной политики направлен на сокращение регулирующего воздействия государства на зерновой рынок. Начиная с 2001 года были отменены субсидии на закупку комбикормов для животноводческих комплексов и птицефабрик (в предыдущем, 2000 году эти субсидии составляли более 19 % всех целевых субсидий федерального бюджета по разделу «Сельское хозяйство и рыболовство»). В 2006 году были приняты Федеральный закон от 16 марта 2006 года № 41-ФЗ «О внесении изменений в главу IV закона Российской Федерации «О зерне», Федеральный закон «О государственном контроле за качеством и рациональным использованием зерна и продуктов его переработки» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях», практически исключившие понятие государственного контроля рационального использования зерна и продуктов его переработки и подменившие его понятием государственного контроля безопасности названной продукции.

Первой очевидной задачей является восстановление и увеличение дореформенных объемов производства зерна на основе рекультивации посевных площадей, выпавших из экономического оборота, и повышения экономического плодородия пашни. Эта задача должна решаться независимо от того, по каким направлениям в дальнейшем будет использоваться произведенное зерно. По данным Всемирной продовольственной программы, Россия обладает самыми большими в мире резервами земель, пригодных для обработки и находящихся в залежном состоянии. В период 1990–2010 годов площадь пашни сократилась почти на 10,7 млн га[90]90
  Доклад о состоянии и использовании земель сельскохозяйственного назначения // М.: ФГБНУ «Росинформагротех». 2011. С. 8


[Закрыть], что при прочих равных условиях эквивалентно недобору более 25 млн т продукции в зерновом эквиваленте.

Вторая задача – корректировка зернового баланса. Необходимо взять развитие зернового рынка под стратегический государственный контроль. Все решения в этой области должны быть прежде всего ориентированы на межотраслевые проблемы. Следует стимулировать структурные сдвиги в посевах зерновых культур в пользу ярового ячменя, овса, проса, кукурузы, зернобобовых, оказать дополнительную поддержку комбикормовой промышленности. В качестве временной меры целесообразно создание целевых федерального и региональных фондов фуражного зерна. Необходимо усилить роль Объединенной зерновой компании в регулировании экспорта зерна. Эта структура создавалась в соответствии с Указом Президента Российской Федерации специально для проведения экспортных операций с зерном, но занимает лишь седьмое место по объемам зернового экспорта после известных транснациональных корпораций (Glencore, Louis Dreyfus, Cargill и др.). Думается, эти меры создадут минимально необходимые предпосылки для сбалансированного и динамичного развития российского зернового рынка, гармонизированного с развитием отечественного животноводства. Предметом дискуссии, таким образом, может быть мера и формы поддержки производства фуражного зерна, тогда как сам принцип такой поддержки сомнению не подлежит. Существуют опасения, что стимулирование потребления зерна на фуражные цели натолкнется на относительно низкую эффективность отечественного животноводства и серьезно увеличит неокупаемые расходы федерального бюджета. Однако речь идет не о том, чтобы подсадить животноводство на «иглу» бюджетных субсидий, а о том, чтобы в течение ограниченного периода времени профинансировать структурный разворот зернового баланса страны в интересах животноводства и запустить тем самым механизмы саморазвития этой отрасли.

Одновременно с отказом от директивных методов планирования и управления сельское хозяйство лишилось специфических плановых форм государственной финансово-ценовой поддержки: государственных капитальных вложений, финансирования разницы между стабильными розничными ценами на продовольствие и неоднократно повышавшимися закупочными ценами на сельскохозяйственную продукцию, ценовых дотаций убыточным и низкорентабельным хозяйствам, частичной компенсации затрат на приобретение продукции материально-технического назначения (так называемой системы двух прейскурантов) и т. д. Попытки формирования альтернативной рыночной системы государственного регулирования и поддержки не обеспечили ожидаемого результата вследствие пренебрежительного отношения либеральных «реформаторов» к проблемам аграрного развития, объективно недостаточного объема выделяемых на эти цели средств, а также хронического недофинансирования соответствующих статей бюджета. Одновременно общие экономические условия проведения рыночной реформы, обвальный характер развития диспаритета цен в первые годы экономических реформ лишили аграрный сектор возможности использования каких-либо механизмов постепенной, плавной адаптации к новым рыночным условиям хозяйствования[91]91
  Особенности переходной аграрной экономики детально рассматривались в моих статьях, опубликованных в период 1992–2000 годов. В их числе я бы отметил: Р. Гумеров. Состояние и перспективы российского продовольственного хозяйства//Российский экономический журнал. 1992. № 3; Р. Гумеров. Новый этап аграрного кризиса: содержание и последствия // Российский экономический журнал. 1998. № 6; Р. Гумеров. Инвестиционный кризис в АПК: причины, последствия, пути преодоления//Российский экономический журнал. 2000. № 2; Р. Гумеров. Десять лет аграрной реформы: куда пришли и что делать? // Российский экономический журнал. 2000. № 9. Сейчас нет необходимости подробно воспроизводить положения и выводы тех статей, заметная часть которых имела конкретный научно-прикладной характер и в этом смысле утратила свою актуальность


[Закрыть]. Отдаленным результатом ускоренного перехода к рынку можно считать тот факт, что сельскому хозяйству не удалось сформировать собственную базу накоплений, которые создавали бы необходимую «подушку безопасности», страхующую от рыночных колебаний, а также могли бы быть трансформированы в производственные инвестиции.

До настоящего времени бюджетная поддержка, несмотря на все ее недостатки, оказывает решающее влияние на развитие аграрного сектора. Несмотря на то, что в последние годы основное паритетное соотношение улучшилось, финансовое положение сельскохозяйственных производителей остается неудовлетворительным (таблицы 2.12, 2.13).

Таблица 2.12 – Индексы цен производителей сельскохозяйственной продукции и промышленных товаров и услуг, приобретенных сельскохозяйственными организациями

Источник: аналитическая записка Росстата «О динамике цен производителей сельскохозяйственной продукции и цен на приобретенные сельскохозяйственными организациями товары и услуги в 2011–2015 годах».

В 2015 году наблюдалась существенная дифференциация индексов цен в территориальном разрезе, что является свидетельством неустойчивости национальной продовольственной системы. Различия в индексах цен производителей сельскохозяйственной продукции достигали 81,4 п. п. (от 104,7 до 186,1 %), а на приобретенные промышленные товары и услуги – 57,5 п. п. (от 98,1 до 155,6 %).

Даже с учетом субсидий средний уровень рентабельности сельскохозяйственных предприятий (по всем видам деятельности) в годы реализации Государственной программы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2008–2012 годы колебался в пределах 8,3–14,8 %, что ниже минимального расчетного уровня рентабельности, необходимого для осуществления расширенного воспроизводства (по оценкам самого Минсельхоза России – 25–35 % в зависимости от направления производства и инвестпроекта[92]92
  Извлечь уроки // Официальный сайт Минсельхоза России. URL: http://old.mcx.ru/news/news/show/18243.355.htm (дата обращения 08.04.2017).


[Закрыть]), при этом в тенденции этот уровень из года в год снижался. Исключение составил 2012 год, когда рентабельность выросла по сравнению с предыдущим годом с 11,8 до 14,6 %, тем не менее она все равно была ниже уровня 2008 года – начального года реализации Госпрограммы. Без учета субсидий деятельность сельскохозяйственных предприятий в целом по стране в годы реализации Госпрограммы-2012 была убыточной. Исключение опять же составил 2012 год, когда рентабельность была на уровне 4,8 %, однако и этот уровень был более чем вдвое ниже целевого значения Госпрограммы (10 %). Доля убыточных предприятий за все время выполнения Госпрограммы-2012 не опускалась ниже 20 %, в 2012 году она составила 20,3 %. За период выполнения Госпрограммы просроченная задолженность сельскохозяйственных предприятий выросла в 3,3 раза и составила в 2012 году 125,2 млрд руб. Это более чем в два раза выше, чем прибыль от реализации продукции в соответствующем году (без учета субсидий).

Таблица 2.13 – Основные показатели финансово-экономической устойчивости сельскохозяйственных организаций в период реализации Госпрограммы развития сельского хозяйства на 2008–2012 годы

Обусловленность относительно неплохих результатов 2012 года исключительно благоприятными погодными условиями подтверждается данными последующих лет. Итоги первых лет реализации новой Государственной программы на 2013–2020 годы свидетельствовали о сохранении тренда к ухудшению финансовых показателей деятельности отечественных сельхозпредприятий. Согласно данным Национального доклада о реализации Государственной программы на 2013–2020 годы, в 2013 году рентабельность с учетом субсидий достигла 9,3 % при запланированном уровне 13 % без учета субсидий была отрицательной, и уровень убыточности составил 1,7 %. Удельный вес убыточных хозяйств составил 18 % при общем сокращении числа сельскохозяйственных предприятий. Выручка сельхозпредприятий от реализации продукции, работ и услуг осталась практически на уровне 2012 года (1450,5 млрд руб.), затраты в сравнении с 2012 годом возросли за год на 2,6 %. Выручка от реализации сельскохозяйственной продукции сократилась на 2,6 % при росте себестоимости реализованной сельскохозяйственной продукции на 4,2 %, в животноводстве превышение роста себестоимости над ростом выручки от реализации составило 7,8 процентных пункта. Наблюдалось снижение рентабельности производства и реализации зерна, подсолнечника, мяса скота и птицы всех видов, яиц. В 2014 году рентабельность сельскохозяйственных предприятий с учетом субсидий составила 16,2 %, без учета субсидий – 6,4 %. Удельный вес убыточных хозяйств составил почти 20 %. Полагаю, что некоторое улучшение финансовых показателей отрасли по сравнению с предшествовавшим 2013 годом было в значительной степени обусловлено сокращением импорта продовольствия, что, в свою очередь, позволило увеличить выручку отечественных производителей за счет ценового фактора. Тем не менее низкий платежеспособный спрос населения продолжает оставаться основным фактором, сдерживающим рост доходности отечественного сельскохозяйственного производства и снижающим его конкурентоспособность.

В 2015 году рентабельность сельскохозяйственных организаций (с учетом субсидий) составила порядка 22,3 %, что было выше целевого показателя (13 %) на 9,3 п. п. Без учета субсидий рентабельность составила 10,9 % против 6,3 % в 2014 году. Прибыль до налогообложения (с учетом субсидий) оценивалась в 345,3 млрд руб., что на 34 % выше уровня 2014 года. При этом удельный вес прибыльных хозяйств в общей численности сельскохозяйственных организаций составил 87,6 % (на 7,2 п. п. выше предшествующего года) при сокращении их общего количества[93]93
  Предварительные данные Национального доклада за 2015 год.


[Закрыть]. Думается, улучшение финансовых показателей деятельности сельскохозяйственных организаций в 2015 году было обеспечено за счет продолжающихся процессов импортозамещения на фоне растущей агфляции, а также относительно благоприятными погодными условиями.

Особый тип угроз аграрному развитию представляют угрозы утраты природного и производственного потенциала.

До настоящего времени продолжается ежегодное снижение поголовья крупного рогатого скота, на конец 2017 года (предварительные данные) оно составляло 18,6 млн голов против 57,0 млн голов в 1990 году и 21,6 млн голов в 2005 году. Имевший место в 2011 году небольшой прирост поголовья крупного рогатого скота (около 130 тыс. голов) лишь в малой степени компенсировал существенное даже в сравнении с предыдущими годами снижение поголовья в предшествующем, 2010 году (более чем на 701 тыс. голов). После этого отечественное скотоводство вернулось к «нормальной» траектории умеренного сокращения поголовья. Динамика поголовья свиней в пореформенный период отличается неустойчивостью – после резкого падения поголовья в первой половине 90-х годов прошлого столетия годы вялого роста (1999, 2002 гг.) чередовались с периодами стабилизации и умеренного спада. Начиная с 2006 года, когда был отмечен скачок поголовья с 13,8 млн голов до 16,2 млн голов, наблюдается его умеренный рост, однако численность поголовья на конец 2017 года была все еще значительно ниже дореформенного уровня 1990 года – 23,3 млн и 38,3 млн голов соответственно.

Многие годы фактическое внесение минеральных удобрений не компенсирует вынос питательных веществ с урожаем и растительными остатками, т. е. не обеспечивает даже простое воспроизводство почвенного плодородия. Как отмечалось в констатирующей части федеральной целевой программы «Сохранение и восстановление плодородия почв земель сельскохозяйственного назначения и агроландшафтов как национального достояния России на 2006–2010 годы и на период до 2013 года», «среднегодовой дефицит гумуса в пахотном слое за последние годы в среднем по Российской Федерации составил 0,52 тонны на гектар. Вносимые дозы минеральных и органических удобрений не компенсируют потерю (при сборе урожая) питательных веществ почв». Современный уровень приобретения минеральных удобрений сельскохозяйственными производителями обеспечивает их внесение на уровне 38–42 кг в расчете на 1 га посевов сельскохозяйственных культур против 96 кг в 1985 году и 83,4 кг – в 1990-м. К сожалению, Государственная программа развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013–2020 оды не содержит каких-либо расчетов или подтверждающих сведений о намечаемом существенном увеличении внесения минеральных удобрений. Действие названной выше программы «Сохранение и восстановление плодородия почв…» закончилось в 2013 году, ее заданиями было предусмотрено увеличение внесения минеральных удобрений в завершающий год программы до 3,7 млн т против 2,8 млн т в 2012 году. По данным Росстата, фактически было внесено 1,8 и 1,9 млн т соответственно, или по 38 кг в расчете на 1 га посевов. Удельный вес площади, удобренной минеральными удобрениями (во всей посевной площади), снизился с 66 % в 1990 году до 48 % в 2015 году.

Официальные оценки потребности сельского хозяйства в минеральных удобрениях периодически пересматриваются в сторону их уменьшения, что неудивительно в условиях неспособности исполнительной власти сколько-нибудь эффективно влиять на разрешение проблемы. Государственная комплексная программа повышения плодородия почв России, утвержденная постановлением Правительства Российской Федерации в 1992 году, определяла расчетную потребность сельского хозяйства в минеральных удобрениях в 1995 году на уровне 15,8 млн т в действующем веществе (фактически было внесено 1,5 млн т, т. е. более чем в 10 раз меньше), или 120 кг/га пашни и 75 кг/га сельхозугодий, к 2000 году – 18–20 млн т в действующем веществе (1,4 млн т фактически), или около 90 кг/га сельхозугодий. Концепцией долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года предусмотрено к 2020 году увеличить внесение минеральных удобрений в расчете на 1 га до 130–150 кг (здесь следует учитывать и значительное сокращение посевных площадей в сравнении с дореформенным уровнем), однако в первоначальных версиях Госпрограммы на 2013–2020 годы, которые также размещались на сайте Минсельхоза России и в экспертизе которых принимал участие автор, планируемые значения показателя внесения минеральных удобрений в расчете на гектар посевов сельскохозяйственных культур были существенно ниже и составляли 80–100 кг. В утвержденной версии Госпрограммы целевые индикаторы внесения минеральных удобрений в период 2014–2020 годов просто-напросто не определены. Таким образом, перспективы повышения экономического плодородия сельскохозяйственных угодий в период 2017–2020 годов весьма туманны. Здесь важно отметить, что обеспечение сельского хозяйства минеральными удобрениями – это проблема не столько производственная, сколько рыночная: в стране производятся более чем достаточные объемы минеральных удобрений, однако преобладающая их часть вывозится за рубеж, отечественное сельское хозяйство потребляет порядка 12–16 % общих объемов их производства. Очевидно, что в условиях вступления России в ВТО и без того ограниченные возможности государства по стимулированию реализации удобрений на внутреннем рынке будут сокращаться. Это касается и бюджетных субсидий на приобретение минеральных удобрений, и заградительных экспортных пошлин, которые применялись, в частности, в апреле 2008 – феврале 2009 года, и «добровольно-принудительных» соглашений о декларированной предельной цене реализации. Сейчас используется разрешенная правилами ВТО и очень удобная для чиновников так называемая несвязанная поддержка сельскохозяйственных производителей в области растениеводства, в рамках которой производители соответствующих видов продукции получили сомнительное право самостоятельно делить «тришкин кафтан» бюджетных субсидий на финансирование различных затрат на проведение комплекса агротехнологических работ, повышения уровня экологической безопасности сельскохозяйственного производства, повышение плодородия и качества почв. В 2015 году на выплату этих субсидий из федерального бюджета было выделено 22,8 млрд руб., базовая ставка субсидии в расчете на 1 га посевной площади с учетом софинансирования из бюджетов субъектов Российской Федерации составила 493,5 руб., в том числе за счет средств федерального бюджета – 308,3 руб. (в 2013 г. – 500 и 344 руб., в 2014 г. – 434 и 267 руб. соответственно)[94]94
  Национальный доклад о ходе и результатах реализации в 2015 году Государственной программы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013–2020 годы. М., 2016. С. 83.


[Закрыть]. При сложившемся уровне цен это позволило бы приобрести, например, 12 кг азотных минеральных удобрений или 14 с небольшим литров дизельного топлива. Кроме того, предоставление субсидии на несвязанную поддержку, как и в целом механизм субсидирования сельскохозяйственных производителей, предполагает софинансирование соответствующих расходов за счет средств бюджетов субъектов Федерации. Нехватка средств в региональных бюджетах может служить причиной отказа от использования этой общефедеральной по своему замыслу субсидии. К примеру, на этом основании в 2015 году Краснодарский край был вынужден отказаться от части средств в объеме 399,7 млн руб.