Текст книги "Свои. Путешествие с врагом"

Удивительный вопрос, вы согласны? Невероятно, но правда: так называется глава о Холокосте в учебнике, рекомендованном министерством просвещения и науки. Итак, Laikas (“Время”), учебник истории для десятого класса, издательство Briedis, 2007 год.

Внимательно читаю.

Жертвами нацистов и их пособников, некоторых литовских подонков, стали более 130 тысяч человек (с. 118).

Глава “Несем ли мы ответственность за свою историю?”

В наше время литовцам на Западе часто приклеивают ярлык zydšaudžių – расстрельщиков, убийц евреев, – утверждая, что литовский антисемитизм имеет глубокие исторические корни, что местные жители охотно участвовали в истреблении евреев. На самом деле было не так. […] Сначала народы рассорили большевики, потом – нацисты. Во время Второй мировой войны преследование и уничтожение евреев организовала и осуществляла нацистская Германия, которая оккупировала Литву. Очевидно и то, что без поддержки сотрудничавших с нацистами литовских властей не удалось бы истребить так много наших евреев. Из-за нескольких тысяч участников массовой расправы на Литве осталось несмываемое кровавое пятно.

Несет ли литовский народ ответственность за Холокост? Бывший узник Каунасского гетто профессор Александр Штромас утверждает: “Может быть, худшее наследие Холокоста – обоюдная склонность взвалить ответственность на народы и группы людей и растущее – также обоюдное – нежелание отделить виновных от невиновных и от лучших, благороднейших людей, какие были среди представителей всех народов”. […] В 1994 году Сейм Литовской республики объявил 23 сентября – день ликвидации Вильнюсского гетто – днем памяти геноцида литовских евреев (с. 121).

На этом глава заканчивается.

Читаю – и у меня концы с концами не сходятся. То ли евреев убивали “некоторые литовские подонки”, как утверждается на странице 118, то ли все же “сотрудничавшие с нацистами литовские власти” содействовали массовым убийствам, как утверждается на странице 121, кроме того, даже “из-за нескольких тысяч участников массовой расправы на Литве осталось несмываемое кровавое пятно”? Так правильно ли я понимаю, что тогдашняя литовская власть поддерживала подонков, а значит, сама была такая же? А подонков было несколько тысяч? Многовато… А может, эти несколько тысяч, опиравшиеся на поддержку литовской власти, были не подонками, а… Кем они были? И поскольку учебник предлагает отделить виновных от невиновных и от лучших, благороднейших людей – так отделим.

В гибели 96 процентов литовских евреев виновны (кроме нацистов) … Есть три варианта:

Подонки.

Литовские власти.

Тысячи литовцев.

Какой из вариантов правильный? Или все три?

Так я начала поиски ответов. Меня вдохновляла и статья историка Нериюса Шепетиса, которую после проекта “Быть евреем” разместили у себя целых три литовских портала. Историк размышляет о том, не был ли этот проект всего лишь “шоу полезных идиотов”[5]5
  Авторство термина “полезные идиоты” обычно приписывается Ленину, иногда – Радеку. Раньше так называли граждан западных стран, симпатизировавших СССР и считавших себя его союзниками, которых советское правительство использовало в своих целях. Сейчас термин применяется более широко для обозначения человека, который оказывается марионеткой политического движения, террористической группы или враждебного правительства, иногда под полезным идиотом подразумевают невежду, которого легко заставить действовать против собственных интересов или во имя “высшего блага”. (Прим. пер.)


[Закрыть].

Те, кто участвовал в Литве в истреблении наших евреев, – большей частью литовцы. И что? Давайте составим их списки, еще лучше – напишем их биографии, понемногу выявляя (если получится) типичные черты, но так просто не отдадим наших евреев тем, кто уподобляется охотникам на нацистов (таким, как Зурофф) или защитникам истории (таким, как Кац). Потому что для них жившие среди нас и убитые евреи – только орудие[6]6
  Nerijus Šepetys. “«Būti žydu» Lietuvoje: Šoa atminimo stiprinimas, pilietimo sąmoningumo ugdymas, o gal… naudingų idiotų šou?” 15 min. lt, 30 мая 2015 г.


[Закрыть].

Слова “И что?” побудили меня начать книгу – одинокий путь одной женщины в сторону истины. Главное правило, которого я придерживалась в этом моем путешествии, – углубляться только в то, что написано, издано или сказано в Литве, написано или сказано своими, литовскими людьми. А не теми, кто живет в США или Израиле. Никаких свидетельств с той стороны.

С чего, с кого начать? Может быть, с детей – свидетелей Холокоста?

II. Свои. Дети, которые видели

В Вашингтонском музее Холокоста хранятся несколько сотен видеозаписей – интервью[7]7
  Все четыре интервью – из фондов Вашингтонского музея Холокоста. Коллекция Джеффа и Тоби Хэрр.


[Закрыть] с людьми из Литвы, которые видели события 1941 года. Или с теми, кто участвовал в Холокосте.

Актер, лауреат Национальной премии Литвы

Летом 1941 года Лаймонасу было 14 лет.

В июне 1941 года, когда началась война, мы с братом работали в переплетной мастерской. Возвращаясь домой, мы увидели, что на повороте с проспекта Витаутаса стоит толпа. Небольшая толпа, человек, может, пятьдесят. Мы с братом подошли. Мне тогда шел пятнадцатый год, а брату было уже восемнадцать. Я притиснулся к ограде, там была такая плетеная проволочная ограда. Притиснулся совсем близко. Это был гараж “Летукиса”[8]8
  Lietūkis можно было бы буквально перевести как “Литхоз”, это сокращение от Lietuvos žemės ūkio kooperatyvų sąjunga (Литовский сельскохозяйственный кооперативный союз). Гараж принадлежал сельскохозяйственному кооперативу, существовавшему с 1923 по 1940 год. Прим. пер.)


[Закрыть]. Три двери, ведущие в гараж, были распахнуты, а двор полон конского навоза. Его было так много – наверное, в этом гараже или немцы, или русские перед отступлением держали коней, и собралось много этого навоза.

У меня прямо перед глазами стоит мужчина, одетый в черное, интеллигентный такой, а другой падает на колени и сгребает этот навоз. А тот интеллигентный лупит его по спине железной штангой и орет: “Норма! Норма! Норма!” А человек собирает этот навоз, навоз у него из рук валится, и тот опять бьет его по спине железной штангой и опять орет: “Норма!”

Я увидел две группы. Один одну забивает, другой другую. Ужас кромешный. Я больше никуда и не смотрел даже… И тот человек потом упал и уже не поднялся. Тогда этот взял шланг там, где машины моют, и льет на него воду, и тот начал шевелиться, подниматься… Тогда опять битье, опять навоз и опять: “Норма, норма!”

Гаражные ворота открыты, на земле видны неподвижные люди. А дальше там внутри темно, ничего не видно. У ворот одни люди стоят, другие лежат. Живые? Неживые? Не шевелятся. У меня осталось впечатление, что все они там – и те, кто избивал, и те, кого избивали, – были интеллигентные люди в костюмах, не какие-нибудь рабочие. Крови не видел, только навоз и потоки воды.

В толпе не было ни одобряющих, ни протестующих, все только смотрели, прижавшись к этой ограде. Любопытные. Мы там пробыли, может, десять минут, может, больше… Потом брат взял меня за плечи, оттащил от ограды, и мы пошли домой.

А в то время по другую сторону проспекта Витаутаса было Каунасское центральное городское кладбище, и там шли похороны погибших белоповязочников. Играли траурные марши. Ужас. Тут убийства, а тут марши.

Возвращаясь домой, мы услышали крики. Это белоповязочники хватали евреев, чтобы те убрали трупы со взорванного Алексотского моста. Трупы эти были везде: и в воде, придавленные обломками. На другой день трупов уже не было. То ли их увезли куда, то ли отцепили от обломков и пустили по течению Немана.

[7 октября 2004 года, Вильнюс]

27 июня 1941 года в гараже “Летукиса” были забиты ломами 52 каунасских еврея.

Доктор философии, в прошлом – советник президента Валдаса Адамкуса

Летом 1941 года Юлюсу было 11 лет.

Мы купались в Немане, на пляже в Кулаутуве[9]9
  Кулаутува – местечко неподалеку от Каунаса, в то время – курортный поселок. (Прим. пер.)


[Закрыть]. Вдруг мы услышали выстрелы и поняли, что звуки доносятся с другого берега Немана. Подошла группа людей, мы снова услышали выстрелы, и эта группа людей пропала, наверное, они упали в яму. Мы залезли в ивняк на берегу Немана и смотрели, наверное, с полчаса или дольше, но потом заметили, что над тем местом поднялся столб пара или дыма.

Мы вернулись обратно в поселок. Там собрались люди и что-то с жаром обсуждали. Остановились послушать. От некоторых я услышал, что расстреляли евреев из Запишкиса[10]10
  Запишкис – местечко в Каунасском районе. (Прим. пер.)


[Закрыть] и что нас это не касается, не наше дело. Но были и такие, кто говорил: но это наши друзья, наши знакомые. Даже имена называли. У меня осталось впечатление, что эти люди поделились на две половины: одни были потрясены тем, что людей расстреляли, а других это нисколько не потрясло, и они приводили различные аргументы, доказывая, что ничего страшного не происходит.

Позже я узнал, что в тот день действительно расстреляли евреев из Запишкиса, и еще я узнал, что, как делалось во многих местах, на закопанные трупы расстрелянных, сваленные в яму, сыпали известь, а на известь лили воду, и оттого кверху поднимался пар.

[9 мая 2001 года]

Художник, лауреат Национальной премии Литвы

Летом 1941 года Антанасу было 9 лет.

В Бутримонисе, где мы жили, было много евреев. Дом к дому лепился, и везде лавки. А в них всего полно, люди из костела шли, заходили в эти лавки.

Потом евреев начали регистрировать и прицепили им спереди на лацканы желтые звезды. Так это еще ничего, но как-то очень неприятно было, когда прицепили еще и на спину, как будто бы специально пометили, куда целиться.

В тот день расстрела я услышал от отца, что всех евреев согнали на площадь и велели раздеться. Это для всех был такой ужас. Мы, дети, поняли, что будет что-то страшное. А потом, вечером, их били, потому что стоны слышались. Мы хотели пойти посмотреть, но детей не пустили. Уже в лесу были ямы вырыты, и все знали, что евреев будут расстреливать, и ждали этого.

Мы, дети, на другой день под вечер пошли к лесу, в сторону Клиджёниса. Небо над Бутримонисом с западной стороны было такое красное, а может, мне только так запомнилось от этого ужаса… Мы пришли, за домом спрятались и стали смотреть. Их пригнали, почти ничем не прикрытых, голые были, без одежды. Разве что в трусах. Было их, наверное, человек десять. Они стояли у самого края ямы. Выстрелили, и они все упали. Стреляли в спину, и руки у этих людей тоже были за спину заложены. Тех, которые стреляли, тоже было, наверное, десять, все они были в зеленой форме.

Людей приводили из местечка партиями. Им ничего не говорили, и ждать им тоже не приходилось. Больше вели женщин и старых людей, потому что тех, кто помоложе, еще раньше увезли в Алитус расстреливать. Может, сопротивления боялись. Приводят, расстреливают и других гонят.

Потом мне после этих расстрелов кошмары снились. Ямы. Может, всем детям кошмары снятся? Кто видел эти расстрелы, у тех на всю жизнь след остался. Справедливости нет ни капли.

Родители сказали, что потом одежду евреев свалили на втором этаже одного дома, связали в узлы и через окно со второго этажа спускали вниз. Были люди, которые ее брали. Вот какие мерзкие дела.

Те, кто там участвовал в расправе над евреями, потом старались убедить, что евреи людей эксплуатировали. Те же самые потом помогали Советам, когда людей в Сибирь увозили. Чаще всего это были пожилые люди, которых легко было убедить, что они бедно живут, потому что их евреи эксплуатируют. Думали, возьмут у евреев что-нибудь, когда тех расстреляют. Потом те же самые говорили, что их эксплуатировали богачи, литовцы. И этих эксплуататоров везли в Сибирь. И немцы, и русские одинаково действовали. Был один такой, который возил зерно еврею в Каунас. Еврей давал ему заработать. А тот говорил, что он еврею служит и что еврей его эксплуатирует. Есть такие люди, которые в кого угодно могут стрелять, хотя бы и в ребенка. Если бы потом пришли какие-нибудь китайцы и сказали, что надо расстреливать художников, поскольку те не работают, а эксплуатируют, нашлось бы достаточно людей – таких, кто стал бы стрелять. Только надо, чтобы нашлась такая власть, такие организаторы. Есть такой тип людей – с низким интеллектом и образованием – их нетрудно убедить…

[19 апреля 1998 года]

Поэт, лауреат Национальной премии Литвы

Летом 1941 года Марцелиюсу было 5 лет.

Я два раза видел, как убивали евреев. Воспоминания глубоко врезались мне в память.

Мы с отцом возвращались с рынка, из Расейняя. На пастбище было еврейское гетто, и евреев строем гнали по Юрбаркскому шоссе. Мы ехали на телеге и обогнали вереницы людей, которых вели расстреливать. Было очень странно, что так много людей гонят, а по бокам только четверо с автоматами. Я тогда был ребенком и удивлялся, почему они не бегут.

В другой раз, когда мы возвращались из Расейняя, нас остановили на дороге у поворота. Пригнали группу. Им велели раздеться. И женщины были голые. Почему-то их не выстроили, чтобы расстрелять. Двое мужчин взяли жердь, опустили в яму у края, расхаживали по ней и стреляли.

Был август, время жатвы, начинали убирать рожь. Ясные, теплые дни. Было очень много расстрелов. Каждый день по несколько раз. Слышались крики из-за горы, очень далеко разносились. И мы знали, что сейчас начнут расстреливать. Жнецы, услышав выстрелы, переставали работать. Женщины, когда слышали выстрелы, молились, опускались на колени. Потом слышны были автоматы. Потом тишина, тишина, тишина.

Когда расстреливали, засыпали землей, потом следующая партия, следующая. Оставались живые. Так они ночью, выбравшись из-под земли, выкопавшись, приходили в нашу деревню. Мне их судьба неизвестна, потому что от детей все очень скрывали, дети пробалтывались. Те люди оставались, их не выдавали. Я видел, как один приполз окровавленный, и потом он исчез. Может, переночевал у родителей, может, кто другой к себе взял, не знаю.

И еще рассказывали страшное. Сам не видел, но говорили, что детей не расстреливали, детей забивали. Били о дерево, череп раскалывался, и тогда их бросали в яму. Потому что ребенка трудно застрелить, он мелкий.

Кто стрелял? Я видел такую картину: немцы были, но они как-то поодаль держались. Стреляли местные. Из нашей деревни двое было. Улецкас и Савицкис. Еще один из соседней деревни. Соседи, которые жили в нескольких сотнях метров, после расстрела заходили к нам. Подвыпившие. Одетые в форму с черепом на рукаве. Очень ею гордились и все показывали эту нашивку. Хотели выпить, так приносили одежду и другие вещи, предлагали родителям, но те не брали. Во всей деревне никто не брал. Улецкас после войны ушел в лес, но скитался один, потому что партизаны его не приняли. Потом его застрелили. Савицкис прятался, зимой его нашли в усадьбе, он бежал босиком по снегу. Подстрелили, и он оставлял кровавые следы.

Там, где евреев расстреливали, после войны коров пасли. Потом стали прокладывать магистраль Каунас – Клайпеда. Прокладывали дорогу и не знали, что там могилы. Копали, и начали выворачивать черепа, кости. Потом заасфальтировали эти захоронения.

[28 сентября 1998 года]

III. Свои. Политики

В честь судьбы

той Литвы

единение (…без евреев)[11]11
  Переделанные последние строки гимна Литвы Tautiška giesmė (“Национальная песнь”). На самом деле заключительные строки гимна – “В честь судьбы той Литвы единение наше!”. (Прим. пер.)


[Закрыть]

После начала советской оккупации 1940 года в Литве пробудилась огромная ненависть к евреям. Почему? Да ведь они, евреи, встречали русских с цветами. Они, евреи, ссылали литовцев в Сибирь. Они, евреи, заняли все руководящие посты. Они, евреи, допрашивали, томили и пытали литовских патриотов в застенках НКВД.

Вот такая правда про евреев. Ее литовцы того времени видели, слышали и читали.

Евреи при Советах оказались у власти

Это правда. Ведь при Сметоне[12]12
  Антанас Сметона (1874–1944) – первый президент Литовской республики в 1919–1920 гг. и с 1926 по 1940 г. (Прим. пер.)


[Закрыть] евреев во власти не было. Они не имели права занимать государственные должности. При Советах во властных структурах вдруг появились евреи, и они стали очень заметными. Очень раздражающими. Неважно, что их было немного, – они были.

Евреи встречали Советскую Армию с цветами

Появление армии означало для них избавление от смерти. А самыми первыми Красную армию более чем дружелюбно встретили не евреи, а офицеры литовской армии, “выполняя приказ командира армии генерала Виткаускаса и начальника штаба армии генерала Пундзявичюса от 15 июня. Были случаи, когда в баках танков, кативших по дорогам Литвы, заканчивалось горючее, они застревали у обочины, и горючее в баки этих танков заливали бензовозы литовской армии”[13]13
  Liudas Truska. Holokausto prielaidos Lietuvoje. Iš: Šoa (Holokaustas) Lietuvoje. Skaitiniai. II dalis. Sudarė Josifas Levinsonas. Vilnius, 2004, p. 137–138.


[Закрыть].

Евреи были коммунистами или им сочувствующими

Факты: “Состав Литовской коммунистической партии на 1 января 1941 года: 63,5 процента литовцев, евреев и русских – по 16 процентов”[14]14
  Alfonsas Eidintas. Žydai, holokaustas ir dabartinė Lietuva. Iš: Lietuvos žydų žudynių byla: dokumentų ir straipsnių rinkinys. Vilnius, 2001, p. 137.


[Закрыть].

Имущество евреев при Советах не пострадало

Факты: “Около 83 процентов национализированных советской властью предприятий принадлежало евреям”[15]15
  Ibid, p. 74.


[Закрыть].

Евреев не ссылали в Сибирь. Евреи сами нас ссылали

Факты: “Не менее 20 процентов всех сосланных в 1941 году в Сибирь людей составляли евреи”[16]16
  Aleksandras Štromas. Žydų ir nežydų patirtis. Iš: Šoa (Holokaustas) Lietuvoje, p. 189.


[Закрыть].

“Центральный штаб, руководивший операцией высылки людей, состоял из девяти человек, все они прибыли из России: Быков, Бакулин, Герасимович, Гузеев, Холева, Иванов, Медведев, Николин, Попов”[17]17
  Liudas Truska. Lietuviai ir žydai nuo XIX a. pabaigos iki 1941 m. birželio: antisemitizmo Lietuvoje raida. Vilnius, 2005, p. 222.


[Закрыть].

Большинство сотрудников госбезопасности были евреями

Факты: “В конце мая 1941 года русскоязычные составляли 52,2 проц., литовцы – 31,2 проц., евреи – 16,6 проц. сотрудников аппарата госбезопасности”[18]18
  Liudas Truska, Arvydas Anušauskas, Inga Petravičiute. Sovietinis saugumas Lietuvoje 1940–1953 metais. Vilnius, 1999, p. 93.


[Закрыть].

В Райняйском лесу наших убивали евреи

Показания исполнителя казни Домаса Роцюса: “Расстреливали красноармейцы. Из наших там были: начальник отдела НКГБ[19]19
  НКГБ – Народный комиссариат государственной безопасности. С марта по июль 1941 года Народный комиссариат внутренних дел (НКВД) СССР был разделен на два самостоятельных органа: НКВД СССР и НКГБ СССР, затем они вновь были слиты в единый наркомат – НКВД СССР. (Прим. пер.).


[Закрыть] Расланас Пятрас, оперативный уполномоченный Галкин и тюремный надзиратель Поцявичюс”[20]20
  Rainiu tragedija, 1941 m. birželio 24–25 d. Parengė Arvydas Anušauskas ir Birutė Burauskaitė. Vilnius, 2000, p. 6–7.


[Закрыть].

В 1940 году “Евреи-коммунисты не могли предчувствовать, какой козырь они дали в руки националистам и литовским антисемитам (а позже и пропаганде нацистских оккупантов)”[21]21
  Liudas Truska, Arvydas Anušauskas, Inga Petravičiute. Sovietinis saugumas Lietuvoje 1940–1953 metais, p. 71.


[Закрыть].

“Образ жидобольшевика родился не в Литве, он появился в рейхе, а оттуда его имплантировать помог Фронт литовских активистов”[22]22
  Alfonsas Eidintas. Žydai, holokaustas ir dabartinė Lietuva. Iš: Lietuvos žydų žudynių byla: dokumentų ir straipsnių rinkinys, p. 81.


[Закрыть].

Весной 1941 года в Литве стали появляться воззвания из Берлина.

“Приветствие активистов – поднять вверх правую руку”[23]23
  LYA, K-1, ap. 58, b. 12949/3, p. 64–16.


[Закрыть].

Из воззвания к народу Литовского фронта активистов (ЛФА)[24]24
  Или – Фронт литовских активистов (Lietuvos aktivistų frontas (LAF). (Прим. пер.)


[Закрыть]

Литовский фронт активистов был создан в Берлине, на квартире литовского посланника в Германии Казиса Шкирпы, всего за полгода до войны… В оккупированной Советами Литве пока затишье, литовцев еще не начали ссылать – вскоре начнут. Однако в эмиграции тысяча бывших политиков независимой Литвы, и они берутся за дело.

Казис Шкирпа – первый доброволец литовской армии, амбициозный политик, которого президент Антанас Сметона почему-то не захотел назначить премьер-министром. Сметона – он уже живет в США – сторонник нейтралитета Литвы. Шкирпа, который уже давно живет в Берлине, будущее Литвы видит только общим с гитлеровской Германией. Он здесь свой, у него здесь много друзей. Планируя работу создающегося фронта активистов, Шкирпа согласовывает программу действий с представителями немецкого военного руководства. “Казис Шкирпа поддерживал связи с высшим немецким военным начальством (OKW), с военной разведкой (Abwehr), с немецкой службой безопасности (Sicherheitsdienst). Шкирпа был убежденным противником литовского нейтралитета, пропагандировал тесный экономический и военный союз с Германией”.[25]25
  1941 metų sukilimo baltosios dėmės. Pokalbis su Sauliumi Sužiedėliu. Iš: Šoa (Holokaustas) Lietuvoje, p. 163.


[Закрыть] Проходят заседания участников ЛФА, собираются информация и пропагандистские материалы, все это вскоре пригодится, чтобы поднять литовцев на борьбу с большевиками и жидами. Борьба – только совместно с немцами. Фронт литовских активистов готовит восстание, которое, по договоренности с представителями рейха, должно начаться в тот самый день, когда немецкие войска войдут в Литву.

Один из новых членов ЛФА – молодой юрист Миколас Науйокайтис. Зимой 1940 года он с помощью гестапо перешел границу между оккупированной Советами Литвой и Германией, намереваясь отправиться к брату в Америку. Не уехал. Получил работу в Берлине, а вскоре и задание ЛФА – снова перейти границу, на этот раз с информационными материалами для Литвы. Миколас должен будет сплотить литовцев – создать отделения Литовского фронта активистов в Каунасе, Вильнюсе, Паневежисе и Утене. В начале июня Науйокайтиса благодаря стараниям ЛФА в Тилже[26]26
  Тилже – литовское название Советска, города в Калининградской области, до 1946 года он назывался Тильзит. (Прим. пер.)


[Закрыть] ждали немцы, подготовив все, чтобы он мог успешно перейти границу: два пистолета, патроны, а еще – химикаты для изготовления секретных чернил, их он вместе с воззваниями Литовского фронта активистов должен был передать ожидавшим в Литве людям. Советский пограничник, который патрулировал свой участок с собакой, заметил Науйокайтиса и двух мужчин, пересекавших границу вместе с ним, выстрелил и ранил отважного связного Литовского фронта активистов. Убегая, тот потерял портфель со всеми подготовленными руководством ЛФА материалами.

Воззвания поднимали боевой дух литовцев перед будущим антисоветским восстанием:

Всем литовцам

Прочитав, передай другому

ЕВРЕЕВ – ДОЛОЙ

Во времена Гедиминаса Литву наводнили евреи.

В годы гнета польских дворян литовец превратился в крепостного раба, а еврей – в торговца, купца.

Когда Литву заняла царская Россия, еврейство и дальше процветало; литовец, лишенный свободы, утратил еще и печать[27]27
  После польского восстания 1863–1864 года на печать литовских изданий “латинско-польскими буквами” был наложен запрет, действовавший с 1865 по 1904 г. (Прим. пер.).


[Закрыть].

В бурях Великой войны распались железные оковы России, но все еще терзает нас жесточайший паразит нашего народа – еврей…

Оккупировали Литву большевики – евреи все как один с красными тряпками их встретили: евреи радовались, взвалив на нас коммунистско-жидовское иго.

ЛИТОВЕЦ, сегодня твоих близких и друзей убивает свора этих выродков. Вся Литва залита кровью лучших своих сынов.

НЕ ЗА ТАКУЮ ЛИТВУ СЛОЖИЛИ ГОЛОВЫ МУЖИ МИНДАУГАСА, КЯСТУТИСА И ВИТАУТАСА.

НЕ НА ТО НАДЕЯЛИСЬ ПАВШИЕ В БИТВАХ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ ЛИТОВСКИЕ ДОБРОВОЛЬЦЫ.

Веками живший в рабстве ЛИТОВЕЦ, ИДИ СРАЖАТЬСЯ ЗА СВОБОДУ.

СМЕРТЬЮ ОТОМСТИМ ЖИДАМ И КОММУНИСТАМ ЗА НЕВИННО ПРОЛИТУЮ БРАТСКУЮ КРОВЬ.

Навеки уничтожим проклятый род обманщиков, эксплуататоров и убийц.

ЛИТОВЦЫ, кто только еще живой, ВЫЗВОЛИМ ОТЧИЗНУ ИЗ ЕВРЕЙСКОГО РАБСТВА[28]28
  LYA, K-1, ap. 58, b. 12949/3, t. 1, p. 63–16.


[Закрыть].

Другое воззвание обращено к ЖИДАМ ЛИТВЫ и заканчивается словами:

Обобранная и растерзанная вами ЛИТВА УЖЕ ПРИГОТОВИЛАСЬ ВОССТАТЬ. По вашим трупам придет к нам свобода[29]29
  Ibid., p. 63–14.


[Закрыть].

В потерянном Миколасом Науйокайтисом портфеле сотрудники НКВД нашли воззвания:

“Долой евреев” – 69 шт.

“Жидам Литвы” – 93 шт.

“Навсегда освободим Литву” – 35 шт.

Ни в найденных в портфеле, ни в других текстах ЛФА не упоминается о возрождении существовавшего до войны независимого государства или о восстановлении независимости. В одном из текстов, которые Науйокайтис вез в портфеле в Литву, высказывалось сожаление о том, что “в независимой Литве не обуздали евреев и им подобные элементы, которые ради своего блага эксплуатировали литовцев”[30]30
  Ibid., p. 69–15.


[Закрыть].

Несколько дней спустя схваченный в пограничной полосе и снова раненный Миколас Науйокайтис на допросе в НКВД рассказал о том, что происходило в Берлине, в штабе ЛФА, назвал фамилии руководителей Фронта литовских активистов, однако Казиса Шкирпу не упомянул. Он пробыл в заключении полтора месяца, потом началась война, и Науйокайтис вышел на свободу. В 1944 году он ушел с отступавшими немцами. В 1998 году президент Валдас Адамкус наградил Миколаса Науйокайтиса крестом Командора ордена Креста Витиса[31]31
  Одна из высших литовских государственных наград. Орденом Креста Витиса награждают тех, кто проявил героическую храбрость и стойкость, защищая свободу и независимость Литовской республики. Крест Командора – третья (из пяти) степень ордена. (Прим. пер.)


[Закрыть].

Тексты Фронта литовских активистов было составлены весной 1941 года.

Руководитель ЛФА, друг рейха и литовский патриот Казис Шкирпа согласовывал организацию восстания с немецким военным командованием. “Литовское восстание было подготовлено с ведома OKW”, – пишет он в книге воспоминаний “Восстание”[32]32
  Kazys Škirpa. Sukilimas Lietuvos suverenumui atstatyti: dokumentinė apžvalga. Vašingtonas, 1973, p. 367.


[Закрыть]. Целью готовящегося восстания было не только показать немцам и всему миру, что Литва сопротивляется советской оккупации, но и добиваться независимости. Шкирпа надеялся, что немцы, увидев старания литовцев и их верность рейху, предоставят Литве независимость, а сам он, так усердно служивший немецкой власти, встанет у кормила государства. Немцы восстание приветствовали, участвовали в его подготовке, однако к речам Шкирпы о стремлении к независимости оставались глухи.

Рейх не считал необходимым сообщать лояльным литовцам о своих военных планах. Казис Шкирпа вспоминает, что один человек из ЛФА, работавший в берлинской типографии, ночью с 21 на 22 июня случайно увидел кипы отпечатанных воззваний Гитлера “На Восточный фронт”. Руководители Литовского фронта активистов, зная, что Гитлеру нравится нападать в ночь с субботы на воскресенье, поняли, что 22 июня он начнет войну. В тот же день по берлинскому радио было передано воззвание ЛФА “Навсегда избавим Литву от еврейского ига”. Воззвание сразу же начали распространять в Литве.

Навсегда избавим Литву от еврейского ига

Братья и сестры, литовцы. Вскоре настанет долгожданный час, когда литовский народ вновь получит свободу и восстановит независимость литовского государства.

Сегодня мы все вступаем в борьбу против общего двойного врага. Этот враг – Красная армия, российский большевизм. […] Мы все уверены, что главным и тайным пособником этого врага был еврей. Еврей не принадлежит ни к какому народу или обществу. У него нет ни родины, ни государства. Он всегда лишь еврей. […] Русский коммунизм и его вечный слуга еврей – это один и тот же общий враг. Устранение оккупации русского коммунизма и еврейского ига – общее и самое святое дело. […]

Витаутас Великий предоставил евреям в Литве право убежища, надеясь, что это не выйдет за границы гостеприимства. Но для израильского клеща это была лишь первая возможность вцепиться в тело литовского народа. Вскоре после этого евреи стали все больше распространяться, все больше становилось дельцов-мошенников, ростовщиков-процентщиков, корчмарей. […]

Самыми ярыми чекистами, доносчиками на литовцев и мучителями, истязавшими арестованных литовцев, были и остаются евреи. […] Одним словом, повсюду евреи, эти ненасытные паразиты, – самые подлые мучители и эксплуататоры литовских рабочих, крестьян и горожан.

Литовский фронт активистов от имени всего литовского народа самым торжественным образом постановил:

1. Старое, данное евреям во времена Витаутаса Великого право убежища полностью и окончательно у них отобрано.

2. Всякому без исключения литовскому еврею настоящим определенно предписано без промедления покинуть литовскую землю.

3. Все те евреи, которые особенно отличились такими действиями, как измена литовскому государству и преследование, мучительство или нанесение обиды литовским соотечественникам, будут отдельно привлечены к ответственности и понесут надлежащее наказание. Долг всех честных литовцев – принимать меры к задержанию таких евреев и, в серьезных случаях, карать их.

4. Все недвижимое имущество, которым раньше владели или продолжают владеть евреи, перейдет в собственность литовского народа.

В заново отстроенной Литве ни один еврей не будет иметь ни гражданских прав, ни возможности проживания. Таким образом, будут исправлены ошибки прошлого и совершенные евреями подлости. Таким образом, будут заложены прочные основы счастливого будущего и свершений нашего арийского народа.

Литовский фронт активистов[33]33
  LYA, K-1, ap. 58, b. 12949/3, t. 1, p. 64–18.


[Закрыть]

В 1973 году Казис Шкирпа, живший в США, издал книгу воспоминаний “Восстание ради возвращения суверенитета Литвы”, в которой опубликованы важнейшие документы ЛФА. Все, что в то время было написано про евреев, исчезло. Другие времена – другие документы.