Текст книги "Оттенки моего безумия"
Автор книги: Сабина Рейн
Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Спустя несколько секунд до меня доходит, что меня разбудила вибрация телефона в кармане. Мама. Надо сказать ей, что она чертовски вовремя. Я по-прежнему очень хочу услышать ее голос.
Наш диалог начинается очень банально. Мама рассказывает о том, как провела время, пока меня не было, затем разговор заходит о соседях, а после всего этого мне наконец-то выпадает шанс спросить, почему она звонит так поздно. Я знаю, если мама начинает тараторить, как только ты взял трубку, это значит, что вас обоих ждет не самый приятный разговор.
– Я волнуюсь из-за твоего брата, – на выдохе произносит она. – Не могу думать о чем-то другом, с каждым днем Джез все ближе к нам, Блейн. Я совершенно не знаю, что буду делать, что скажу ему, когда мы встретимся.
– Он не навредит тебе, мам. Я не позволю. – Я успокаиваю ее, но понимаю, что не совсем честен. У меня плохо получается все контролировать, но очень надеюсь, что мне удастся держать брата подальше от матери.
Она некоторое время молчит, слышится лишь ее мягкое дыхание. Я знаю, что мне не стоит нарушать тишину. Мама ненадолго ушла в себя, такое частенько случается. Она может говорить, а потом резко замолчать и погрузиться в глубокие, словно океан, раздумья.
– Я не беспокоюсь из-за того, что он меня обидит. Я знаю своего сына слишком хорошо. Он может тронуть кого угодно, но уж точно не свою мать.
Какая же ты наивная, мам. Твой сын – хитрый кусок дерьма. Он не заслуживает твоего доверия.
Но этого я ей не говорю.
– И все же будь осторожна. Меня бесит, что я не смогу быть постоянно рядом с тобой, когда он выйдет, – говорю я правду.
– Перестань так беспокоиться. Это твой последний год учебы, Блейн, сконцентрируйся на занятиях. Я хочу, чтобы ты окончил университет на отлично, и я знаю, что у тебя получится. Скажи, ты ведь не собираешься продолжать учиться, идти, так сказать, на повышение?
– Нет, я хочу закончить университет, снять квартиру и работать – и найти девушку. Нет, правильнее сказать, перебороть себя, забыть, что случилось несколько лет назад, и постараться найти себе девушку. Вот.
– Ты мог бы жить со мной, – предлагает она.
– Нет, мама, я уже слишком взрослый.
– В последнее время ты слишком быстро растешь.
– Тебе кажется, – уверяю ее я.
Каждый раз, когда я приезжаю к матери, у меня возникает ощущение, что она постарела. Больше всего на свете я боюсь, что один из моих приездов окажется последним. Если бы моя семья не ограничивалась тремя людьми, учитывая, что один из них чертов псих, мне было бы спокойнее. Я бы знал, что не останусь рано или поздно один. Но сейчас я понимаю, что никто не поддержит меня в трудный час, если мать покинет этот мир.
Я трясу головой, пытаясь отогнать ужасные мысли. Не стоит думать о плохом раньше времени.
– Мне пора спать, – говорит она, и я слышу, как мама зевает.
– Запри все двери и окна. И заведи, в конце концов, сторожевого пса. Мне не нравится, что ты совсем одна.
– Ты думаешь, что собака способна спасти меня в случае чего?
– По крайней мере, ее лай оповестит тебя об опасности, и ты успеешь вооружиться сковородкой. Вдруг кто-то захочет украсть твои картины и пролезет в дом ночью, пока ты будешь мило похрапывать в пахнущей лимоном постели?
– У тебя слишком бурная фантазия, дорогой. В случае чего я всегда смогу себя защитить, ведь мне есть ради кого жить, а это, знаешь ли, неплохо мотивирует во время драки.
– Спокойной ночи, мам. Береги себя! – с любовью говорю я.
Мне становится теплее после разговора с ней. Как всегда.
– И ты себя, милый.
Откинув мобильник, я запускаю руку в волосы и слегка подергиваю их. Глаза слипаются от усталости. Сегодня выдался насыщенный день.
Поднявшись, я все вырубаю и выкидываю недопитую банку с пивом. Оказавшись в своей комнате, я пытаюсь найти место для сна, потому что Хейли раскинула руки и ноги по всей кровати. Мне придется спать на пледе, найденном в шкафу. Я могу занять любую комнату, но мне все равно не удастся уснуть. У меня получается спокойно спать у себя.
Включив один из ночников, которые я потушил перед уходом, я смотрю на лицо Хейли, которая хмурится от света и поворачивает голову в другую сторону. Мне хочется сесть на край кровати и просто любоваться ею. Она единственная девушка, которая побывала в моей постели. Причем два раза. Хейли как будто иноземная диковинка, свалившаяся на мою кровать с луны. Так непривычно видеть хрупкое тело под знакомым одеялом.
Раздается два коротких стука в дверь, а через секунду в нее просовывается знакомая шевелюра Деза.
– Привет, – тихо произносит он.
Я еще раз смотрю на Хейли, а потом подхожу к нему.
– Что ты здесь делаешь? Почему ты не с парнями в клубе?
– Что Хейли делает в твоей постели? – резко спрашивает он.
Кажется, Дез вообще не слышит мои вопросы.
Взяв его за локоть, я вывожу из комнаты, аккуратно прикрыв за нами дверь.
– У нее сегодня был трудный вечер, – объясняю я, пока мы спускаемся на кухню. С приходом Деза сон как рукой сняло. – Где остальные? – спрашиваю я, не заметив никого внизу.
– Еще в клубе, мне надоело там торчать. Джаред у себя? Он врезал телке и сразу же смылся.
– И из дома он тоже сбежал.
– Понятно.
Дез не в настроении. Я знаю его очень хорошо и сразу понимаю, как он себя ведет, когда ему хочется поорать. Он становится резок и неуравновешен, и сейчас друг держится из последних сил, чтобы не начать бить все вокруг и меня в том числе.
Спросить у него сразу, что произошло, я не могу. К злому Дезу нужно подходить осторожно, чтобы не лишить последних остатков самообладания. Я опираюсь поясницей на столешницу и слежу за тем, как он подходит к холодильнику, достает две бутылки пива и кидает одну мне.
Он выходит на веранду, безмолвно прося следовать за ним. И я иду. Мне хочется узнать, что стряслось. Несмотря на то что мы подрались, когда я причинил боль Хейли, Дез по-прежнему мне дорог, и, наверное, эта прекрасная ночь создана для того, чтобы я извинился за синяк на его скуле. Я не привык признавать свою вину.
Мы сидим на деревянной пыльной ступеньке, не заботясь о том, что испачкаем задницы, попиваем пиво и курим. Клубы дыма врезаются нам в лица из-за свежего ветра. Он остужает мою кожу, уносит тяжелые мысли из моей головы. Я прикрываю глаза в полном блаженстве, отдавая себя прекрасным ощущениям. Так хорошо, прохладно и спокойно.
Но все это заканчивается, а ветер становится горячим и сухим, когда Дез начинает говорить:
– А ведь тебе было плевать на нее, пока я не сказал, что она меня заинтересовала. Ты приходил в ее комнату в общежитии и не замечал Хейли. Тебе было все равно на ее существование. Так что же изменилось, Блейн?
Его вопрос выкачивает из моих легких весь воздух, и я не могу вздохнуть полной грудью. Все слишком сложно, у меня нет ответа. Мне кажется, что ничего не изменилось, что Хейли по-прежнему меня не интересует. Но правда ли это? После того как я увидел ее в слезах, она действительно мне безразлична? Да, черт возьми, и другого варианта быть не может!
– Я поднял на нее руку, назвал Хейли и ее друзей отбросами, сказал, что она лишняя в этом доме. Ты думаешь, будто что-то изменилось? Нет, Дез, мне по-прежнему все равно на ее существование.
– Тогда почему она в твоей постели? – задает он вопрос, который снова выбивает из меня кислород.
Мы смотрим друг на друга. Мой рот открывается, а затем закрывается. Я в полной растерянности.
– Я же сказал, что ее довели дружки. Она пришла ко мне, поплакала и, когда я спустился за кофе, вырубилась на моей кровати. Я, конечно, засранец, но будить ее после того, что случилось, не стал.
– Тебе ничего не стоило перенести ее в комнату Ника, – махнув на меня рукой с зажатой сигаретой, говорит Дез.
Если причина его плохого настроения в том, что Хейли спит под моим одеялом, то мне его очень жаль. Зря он так парится, ведь мне не нужна эта девушка. Она не в моем вкусе. Возможно, банально, но я предпочитаю блондинок, а не кудрявых брюнеток, которые напоминают мне о… не важно, пусть хоть подавится своей Хейли. И то, что я к ней немного привязался, ничего не значит.
– Не стоит париться, – начинаю озвучивать свои мысли я, – эта крошка мне не нужна.
– Ник говорил так же об Амелии, – хмыкнув, отвечает Дез.
– Я не Ник, брат, и ты это знаешь.
– Она мне нравится, Блейн.
– А как же Нелли?
Пусть скажет, что Нелли симпатична ему куда больше. Я не слепой и вижу, как он смотрит на Хейли и как смотрит на Нелли. Последнюю он просто хочет. Каждый раз при виде подруги Амелии в глазах Деза загорается не только желание обладать ее телом, но и душой тоже. Зрение бывает обманчиво, но я уверен, что Нелли дорога Дезу намного больше, чем Хейли.
– Нелли, Нелли, Неллинда… Почему все так зациклились на ней? То, что недавно произошло между нами, уже в прошлом. Мне было с ней удобно и весело, но никто из нас не собирался кричать на весь Нью-Йорк о вечном. Мы молоды и свободны, делали, что хотелось нашим телам и душам. Но все, конец, конечная – называй как хочешь. Нелли – не та девушка, с которой я хочу быть рядом.
Он лжет. Я слышу, как дрожит его голос при каждом слове, как он борется со своими эмоциями. Нелли – его половинка. Он хочет только ее. А в Хейли наверняка пытается найти способ отвлечься.
– А Хейли именно та девушка, да? – с сарказмом спрашиваю я.
С Нелли он провел куда больше времени, а дружба с Хейли давно прошла, если они только не решили возобновить все вновь.
Дез смеется. Он делает глоток пива и только потом отвечает:
– Хейли изменилась. Конечно, она всегда была замкнутая. Но не настолько, Блейн. Сейчас она полностью погрузилась в свой мирок, отдав всю себя двум никчемным лохам. Ни Рамона, ни Зак не достойны ее дружбы.
– А ты достоин?
– Я хочу вернуть то, что мы потеряли. Хочу заслужить прощение, начать общаться с ней вновь и узнать, что творится в ее душе, какую войну она ведет сама с собой. Я хочу стать тем, кому она доверит свои самые темные секреты.
– Я не буду тебе мешать, правда. Но, Дез, Хейли не может игнорировать мое присутствие, как и я ее, что тут лукавить. Она не нужна мне как девушка, но, возможно, мы просто подружимся. Пожалуйста, не подминай ее под себя, как это делали Рамона и Зак. Умей делиться.
После этих слов я поднимаюсь и, выкинув бычок и пустую бутылку в урну, иду в дом. Я застреваю на пороге своей комнаты, видя Хейли, которая проснулась и теперь сидит на кровати. Она смотрит на меня.
– Прости, я заняла все место на кровати. Наверное, мне стоит уйти в так называемую свою комнату, – говорит она и пытается подняться, но тут же зажмуривается и обхватывает голову руками. – Боже, череп сейчас расколется.
Я нахожу для нее таблетку обезболивающего.
– Tu as besoin de dormir un peu[4]4
Тебе нужно поспать (фр.).
[Закрыть], – говорю я ей.
– Ты знаешь французский? – удивленно спрашивает она.
– Да, – улыбнувшись, отвечаю я.
– Черт, – тихо произносит Хейли. – Ладно, тебе тоже надо поспать.
– Je mens à chaque fois que je le crois nécessaire[5]5
Я лягу тогда, когда посчитаю нужным (фр.).
[Закрыть].
– Делай, что считаешь нужным.
Она ложится на одну половинку кровати, давая понять, что я могу разместиться на другой. Я не упускаю шанса и опускаюсь рядом, вдыхая приятный запах ее коротких волос. Мои глаза закрываются и, прежде чем провалиться в небытие, я, сам того не осознавая, кладу руку на талию Хейли и притягиваю ее к себе.
Оттенок десятый
Хейли
Это второй раз, когда я просыпаюсь в объятиях Блейна. Дыхание парня обжигает мое ухо, я слышу каждый его вдох. Моя нога закинута на его твердое бедро. Я устраиваюсь поудобнее, не желая распахивать глаза и вставать с постели. Мне никогда не доводилось так крепко спать. Постельное белье Блейна пахнет черным кофе, а сам он – мылом и немного грейпфрутом.
Мое лицо находится прямо у его шеи, и я без особых раздумий прикасаюсь к коже губами и провожу рукой по мышцам на его груди. Он продолжает спать, не догадываясь о том, что его тело бесстыдно ласкают. Кожа Блейна мягкая и гладкая, а мускулы словно сделаны из камня. Это первый парень, с которым я делю постель. Мне не с чем сравнивать, но кажется, что ни с кем другим мне бы не было так уютно. Даже с Дезом, наверное.
Левая нога затекла, и боль становится все ощутимее. Надо выбираться из объятий Блейна, хочется мне того или нет. Но я снова тянусь губами к его шее и целую ее, вкус так же прекрасен, как и запах. Я прикрываю глаза. Если шея такая сладкая, то каковы губы?
– Нравится? – спрашивает хриплый сонный голос.
Мои глаза тут же распахиваются, и я начинаю дрожать от ужаса. Черт! Отстранившись, я собираюсь с духом и смотрю на Блейна. Глаза закрыты, на губах видна сексуальная ухмылка. Его явно забавляет тот факт, что я поймана с поличным. По моему телу пробегают мурашки, а пальцы на ногах сжимаются. Вот бы перемотать время назад, надо было лежать спокойно, чтобы сейчас не сгорать от смущения.
Я не отвечаю, а он по-прежнему держит глаза закрытыми. Снова уснул? Конечно, об этом мне, самой настоящей неудачнице, можно только мечтать. Блейн издает смешок и только потом открывает глаза. Повернувшись на спину и опершись на локти, он смотрит на меня, затем беззастенчиво разглядывает все мои изгибы. Я чувствую пульсацию в самых потаенных уголках тела, в которых мне прежде никогда не доводилось ее ощущать. Из-за этого я покрываюсь румянцем еще сильнее. И он это замечает, потому что ухмылка превращается в широкую улыбку.
– Если хочешь опробовать мое тело на вкус, только скажи, и я с радостью разденусь, – говорит Блейн.
Я не спеша натягиваю на себя одеяло и закутываюсь в него с головой. В такую неловкую ситуацию мне еще не доводилось попадать. Но внутри меня бурлит прежде не знакомое чувство. Я просто на секунду представила, как Блейн соблазнительно снимает с себя одежду. Как теперь стереть эти образы из головы? Если бы я сейчас предложила ему скинуть с себя футболку, он бы согласился?
У Блейна определенно игривое настроение, он явно не против обнажиться передо мной. Выглянув из-под одеяла и жадно глотая воздух, я тут же задыхаюсь еще сильнее.
Торс Блейна обнажен. Парень стоит на коленях с одеждой в руках. Что происходит? Моя грудь быстро поднимается и опускается. Еще чуть-чуть, и у меня начнут раздуваться ноздри от того, как сильно я втягиваю в легкие кислород.
Прежде чем я успеваю хоть что-то сказать, он резко хватает край одеяла и тянет на себя. Я предстаю перед ним в мешковатых штанах, растянутой футболке и коротким запутанным нечто на своей голове.
– Тебе двадцать два, почему ты постоянно краснеешь? Только не говори, что ты девственница, я в это ни за что не поверю.
– Где вся твоя грубость? Куда она подевалась за ночь? Где недовольство? – Я засыпаю его вопросами.
Вместо ответа он наклоняется ко мне, его лицо оказывается так близко к моему, что если я пошевелюсь, то наши губы соприкоснутся. При этой мысли я опускаю взгляд на его рот и закусываю нижнюю губу. Да что со мной такое? Почему этот грубиян и к тому же садист так будоражит меня? Почему именно сейчас и именно в его компании мне хочется сжать ноги, чтобы унять пульсацию между ними?
– Ты хочешь грубости? Я могу исполнить твое желание, салага. Уверен, такая грубость, какую я тебе покажу, ни с чем не сравнится, – шепчет он и резко хватает меня за бедро, сжимая его до боли.
Я шиплю и кусаю губы почти до крови. Эта боль почему-то приятна в отличие от той, которую Блейн мне причинил, когда я только въехала в дом братства.
Рука Блейна впивается мне в голень, и моя нога оказывается на его бедре. Парень слегка подается вперед, все сильнее прижимается ко мне. Из моей груди вырывается негромкий стон. Никогда ничего подобного не испытывала.
– Что ты делаешь? – тяжело дыша, спрашиваю я.
– Ставлю метки, – хрипло произносит он и снова наваливается на меня. – Кто-нибудь когда-нибудь делал подобное с тобой в постели?
Пребывая на седьмом небе от блаженства, я без лишних стеснений качаю головой. Мне плевать, что он догадался о моей невинности. Плевать на все, пусть только не останавливается.
– Я рад и не рад, – отвечает он и резко поднимается, становясь на колени по обе стороны от моих ног. – Ты не против, если я немного приподниму твою уродскую футболку?
Против ли я? Не знаю. Я не могу понять, что вообще творится с Блейном. Он просто непредсказуем. Блейн часто бывает грубым и по-настоящему жестоким. Иногда я замечала в его глазах сожаление. Но я никогда не видела в них нежности. Блейн может быть разным, но только не нежным. Это качество ему чуждо, он просто не способен быть милым.
– Можно, – тихо говорю я.
Он смотрит мне в глаза, пока его рука прокладывает путь под футболкой. Когда она оказывается под тонкой тканью и начинает поглаживать живот, я непроизвольно изгибаюсь и глубоко вздыхаю. Никогда еще мужчина так не прикасался ко мне. Он задирает футболку до груди. Мне вчера было так плохо, что я даже не потрудилась снять бюстгальтер, и сейчас рада, что уснула в нем. Я не готова к тому, чтобы Блейн увидел меня обнаженной. Если он увидит мою грудь… то ужаснется. Я вообще должна его немедленно остановить, потому что все происходящее дико. Но мне так нравятся его грубые, уверенные прикосновения, что я не могу выдавить ни слова.
Когда Блейн наклоняется к моему животу и прикасается к нему губами, я бесстыдно запускаю руку в его волосы. Его поцелуи влажные, но не слюнявые. Лежа под ним, не могу понять, почему позволяю ему делать с собой такое. Я никогда не открывалась парням и Блейну не собираюсь. Но ведь эти шалости вполне безобидны, да? И я могу себе их позволить, правильно? Неважно. Сейчас все неважно. Я еще сильнее убеждаюсь в этом, когда парень сжимает резинку моих штанов и немного стягивает их вместе с трусиками и целует кожу под ними. Как только он собирается стянуть их еще ниже, я паникую и с силой хватаю его за плечо. Блейн вопросительно вскидывает бровь.
– Нельзя. – Я дышу так тяжело, что не могу больше ничего произнести.
Он отстраняется слишком резко, после чего тут же отворачивается и говорит короткое:
– Проваливай.
С таким Блейном я хорошо знакома, поэтому не удивляюсь неожиданно сменившемуся настроению. Когда я встаю с кровати и направляюсь в сторону двери, на ходу поправляя футболку, он резко хватает меня за запястье и кидает обратно на постель так, что я больно ударяюсь плечом об изголовье. Крепко держа мои запястья по обе стороны от головы, он наклоняется и цедит сквозь зубы:
– И только попробуй обмолвиться о том, что здесь произошло, маленькая, кучерявая, доверчивая сучка!
– Не волнуйся, – с той же яростью отвечаю я, – мне некому рассказывать, чертов ублюдок.
На его щеке дергается мышца, он явно злится из-за моей дерзости, а я тем временем невероятно горда собою. Я постоянно побаивалась Блейна и только сейчас поняла, что, если не дать отпор его грубой стороне, которая может проступить в самый неожиданный момент, он так и будет обращаться со мной, как с куском дерьма.
Когда он ослабляет железную хватку, я, потирая покрасневшие запястья, наконец-то покидаю комнату дьявола. Хорошо, что лопатки больше не ноют, не хотелось бы ощущать боль еще и в них. Оказавшись в своей временной комнате, захожу в ванную и смотрю на себя в зеркало: пустые глаза, выпирающие ключицы, тонкая шея, которую можно сломать одной крепкой рукой, вокруг носа рассыпалось множество веснушек, а волосы сильно спутались. Полнейшее разочарование.
Оглядывая запястья, я прикидываю, есть ли смысл втирать в них чудо-крем Блейна. Какой в этом смысл, если завтра там все равно появятся синяки? Причиняет ли он мне боль осознанно или делает это, сам того не замечая? Может, это какая-то защитная реакция? Но в чем я провинилась, раз разгневала его уже во второй раз? Глупо даже думать о том, чтобы держаться от Блейна подальше, ведь мы живем в одном доме.
После душа я думаю о всех адских моментах, которые со мной произошли за последнее время, спускаюсь на кухню и встречаю там Деза. Вид у него изрядно помятый. Уставившись в чашку с кофе, он даже не утруждается поднять голову и поздороваться со мной.
– Доброе утро! – специально громко говорю я. И это привлекает его внимание: посмотрев на меня, он кивает. – Что с тобой? Поход в клуб был не из легких, или тебе отказала какая-то барышня с надутыми сиськами?
– Ни то, ни другое, – просто отвечает он, не обратив внимания на то, что я впервые произнесла слово «сиськи», не покраснев. – Ты умеешь готовить? Мы с парнями давно не пробовали чего-то домашнего и более съедобного, чем полуфабрикаты.
– Думаю, с завтраком я справлюсь, – заверяю я и, повернувшись лицом к холодильнику, считаю, сколько порций мне надо сделать.
Пока Дез тонет в отчаянии и кофе, я успеваю придумать не только перекус, который понравится парням, но и кое-что на обед. Но мои мысли тем временем витают далеко за пределами кухни и вообще этого дома. Я размышляю о Заке и Рамоне, чувствуя боль в сердце и тяжесть на душе. Не могу поверить, что они отвернулись от меня лишь из-за того, что я позволила себе пуститься в необдуманные приключения и попробовать настоящий вкус жизни. Но это не идет ни в какое сравнение с тем, что наговорил Зак по телефону. Он назвал меня девушкой, раздвигающей ноги перед «братьями». Может, парень ляпнул это со злости, но сказанное не вернуть, и я не уверена, что смогу это забыть и простить. Его слова навсегда впечатались в отдельный уголок моей памяти. Если бы я услышала это от обычного знакомого, мне бы не было так больно. Но злосчастную фразу произнес тот, кого я считала своей семьей.
Из раздумий меня выводит трек Дэвида Гетты и Ники Минаж «Light my body up». Видимо, какой-то молодец находит забавным громкое прослушивание музыки столь ранним утром. Оглушающие басы заставляют застонать Деза от досады.
– Доброе утро! – радостно кричит Кай и запрыгивает на стол, начиная подпевать Ники Минаж. – Привыкай к подобному пробуждению, малышка, – обращается ко мне он, – когда я в шикарном настроении, в доме должна орать крутая музыка с самого, мать его, утра!
– Он переспал с двумя телками и теперь не может нарадоваться, – говорит неизвестно откуда появившийся Кэс и макает палец в глазурь для пирога и, прежде чем отойти, целует меня в щеку. – Вкусно, королева.
– Спасибо, – смущенно бурчу я и утыкаюсь носом в тазик, в котором и помешиваю треклятую глазурь.
– Будь так добр вырубить музыку, пока остальные не надрали тебе зад, – говорит Кэс.
Когда я поворачиваюсь к ним, то вижу, как он помогает Каю спуститься со столешницы. Дез по-прежнему норовит утонуть в кофе.
– Разожги во мне пламя, детка, – отвечает Кэсу Кай и виляет перед ним бедрами.
Я улыбаюсь. Пожалуй, это самое веселое, что случилось в этом доме с тех пор, как я поселилась здесь.
Но когда в кухню заходит Блейн, я забываю, как дышать. Он останавливается на предпоследней ступеньке и, посмотрев на меня, опускает взгляд на тазик в моих руках и хмурится. Дез поднимает голову, словно чувствуя напряжение, окутавшее комнату. Он смотрит сначала на меня, потом на Блейна.
– Выключи музыку и дай парням поспать после клуба, – грубо и резко бросает Каю Блейн, открывая стеклянную дверь, ведущую на веранду.
Я смотрю на глазурь, помешивая ее намного слабее и без особого энтузиазма. А моя щека начнет сейчас тлеть, потому что Дез не сводит с меня взгляда. Когда мы смотрим друг другу в глаза, он будто пытается прочесть что-то в моем лице, я же стараюсь не подавать вида, что между мной и его лучшим другом что-то произошло.
Во время завтрака я ухожу. Расставив тарелки с едой и кружки с кофе и чаем, ставлю пирог в духовку и исчезаю на втором этаже. Проснулись уже все «братья», и у меня нет никакого желания находиться среди стада парней, которые не всегда следят за тем, что говорят. Блейн, все еще пропадающий на веранде, – единственный, кто не сел за стол.
Я горю желанием выйти к нему и сказать, что он не должен прятаться из-за того, что случилось. Но я понимаю, что это самая глупая идея из всех, которые могли посетить мою голову. Из-за него мне пришлось надеть широкие браслеты, чтобы скрыть покраснения на запястьях и избежать множества неловких вопросов. Каждый парень в этом доме знает, что Блейн ударил меня, поэтому понять, кто постарался оставить синяки на моих запястьях, не составит большого труда.
Зайдя в комнату Ника, я устало опускаюсь на кровать и обхватываю голову руками. Она гудит от шума на кухне и от того, что произошло утром. А еще я не до конца пришла в себя после вчерашнего представления. Мысли о Заке и Рамоне, конечно же, не покидают меня ни на минуту. Завтра в университете мы обязательно встретимся, а также я увижу Лану. Пусть она и старалась избегать меня, но ей придется объясниться рано или поздно.
Часовые стрелки давно миновали цифру десять. Нужно спешить к матери, чтобы она не волновалась. У меня есть час на сборы. Мама в выходные встает после половины двенадцатого, из-за снотворного она спит дольше обычного. В будни, когда я не могу навещать ее из-за учебы, к ней приходит лучшая подруга, которая живет по соседству. Мама не знает, что она тайная сиделка: иначе мне бы влетело.
– Почему ты не внизу? – раздается низкий голос Блейна.
Я поднимаю голову и смотрю на него. Он стоит в обтягивающей футболке, прислонившись плечом к дверному косяку.
– Мне надо навестить мать, можешь выгнать мой автомобиль из гаража? – поднявшись, прошу я, пытаясь стереть с лица любые эмоции. Блейн должен понять, что вчера я просто сорвалась, что в остальное время я по-прежнему не проявляю чувств.
– Прости, салага, но твоя тачка чуть не развалилась, пока мы с Дезом везли ее сюда от университета, – отвечает он и поджимает губы.
Я перестаю ходить по комнате, тормозя слишком резко. Уверена, на моем лице отчетливо проступает шок. Моя машина никогда не барахлила, поэтому сложно поверить в его слова. Однако вместо ругательств и обвинений во вранье я просто выдавливаю:
– И ты говоришь мне об этом только сейчас?
Он пожимает плечами, словно поломка машины – полнейшая ерунда:
– Тебе она все равно была не нужна.
– Мне нужно к матери, – покачав головой, говорю я.
Сейчас некогда разбираться с автомобилем, он никуда не убежит в отличие от остатков маминых нервов.
– Я отвезу тебя.
– Нет! – слишком громко вскрикиваю я, вытянув в сторону Блейна руку, тем самым останавливая его. – Не надо, – на этот раз я говорю спокойнее, – я вызову такси. Все в порядке, не утруждай себя.
– Брось, мне все равно нечем заняться. Жду тебя на улице. – И с этими словами он уходит, оставляя меня в полном замешательстве.
Что теперь делать? Вдруг маме взбредет встретить меня на пороге? По одному взгляду на нее можно понять, что она нездорова. Или я себя накручиваю, и на самом деле увидеть, что мама слегка сумасшедшая, не так-то просто? В любом случае деваться некуда, Блейн так не отступит, пока не отвезет меня. Самое главное, чтобы, высадив меня, он тут же повернул обратно без лишних вопросов.
Я всегда скрываю личную жизнь. Лишь только некоторым людям было позволено узнать, что творится в моем мире. Я не люблю рассказывать о себе, не люблю вспоминать детство, как делают многие. Все это причиняет мне невероятную боль, потому что меня лишили счастья. Смерть отца забрала все хорошее, что когда-либо случалось со мной и моей мамой. Мы не живем, а существуем.
Блейн за несколько дней подобрался ко мне слишком близко. Как так получилось? Все время, включая школу, он не замечал меня, плевал на мое существование. Почему же сейчас он то притягивает меня к себе, открывая новые ощущения и показывая, какие разнообразные эмоции можно испытать, то грубо отталкивает, сам, по всей видимости, того не осознавая. Или он не в состоянии контролировать собственные мозг и руки? Вдруг я и здесь ошибаюсь?
Закинув на плечо рюкзак, я выхожу из дома. Блейн, как и обещал, ждет меня в своем черном матовом «Мустанге»…
Что?! Откуда у него «Мустанг»? Я точно помню, что у него была обычная иномарка.
– Откуда эта тачка? – спрашиваю я, усаживаясь на кресло рядом с водителем и закидывая рюкзак назад.
– Стояла в гараже, – отвечает он.
– Твоя?
– Нет, наша общая с парнями. Мы пользуемся ею редко, только когда сильно куда-то спешим. Говори адрес. – Я диктую, а Блейн включает навигатор. – Теперь пристегнись и будь готова прокатиться с ветерком. Я включу музыку погромче, чтобы не слышать, как ты болтаешь. Я не настроен разговаривать.
Прежде чем я успеваю что-то сказать, он тянется к магнитоле и включает хорошо знакомую мне песню. Я ее ярый фанат, ведь это Anth и Конор Мейнард «HowItGo». Я улыбаюсь от того, как прекрасно звучит этот трек из колонок. Чувствую себя самой крутой, нам с Блейном не хватает только толстых цепей на шее, золотых колец на руках и черных очков с кепкой козырьком назад.
Никогда раньше мне не было так уютно с парнем, тем более не просто с парнем, а с тем, кого ненавидят мои друзья… Друзья? Я уже не уверена в таком статусе наших отношений, но мне так хочется продолжать называть их своей маленькой семьей. Я не могу смыть в унитаз столько лет нашей дружбы. А ведь сегодня ночью мы должны были рисовать. Пойдут ли они без меня? Смогу ли я продолжить любимое дело без них?
Внутри меня образовалась большая дыра, которую раньше заполняла теплая и уютная дружба. Улыбка тут же сползает с моего лица, а на глаза опять наворачиваются слезы. Я быстро вытираю их ладонями. Мне нельзя плакать, только не в присутствии Блейна. Хватило того, что он увидел вчера. Подобного больше никогда не должно повториться.
Неожиданно Блейн делает музыку тише и, кинув на меня взгляд, снова возвращается к дороге, говоря:
– Мне никуда не надо, поэтому я подожду и отвезу тебя обратно домой, идет?
– Не идет, – тут же отвечаю я. – В этом нет необходимости, я могу вызвать такси или позвонить тебе за полчаса до ухода. Тебе не надо сидеть и ждать, когда я наговорюсь с матерью. – И уж тем более тебе нельзя заподозрить, что с ее мозгом творится что-то неладное.
– Мне скучно, успокойся. – Хмыкнув, он добавляет: – Всегда мечтал познакомиться с чьей-нибудь мамой.
– Блейн… – Надо его отговорить, но он всячески меня перебивает.
– Я побуду с тобой, а теперь, пожалуйста, будь так добра, замолчи.
Я подчиняюсь, борясь с желанием схватиться за голову. Скоро произойдет ужасное, то, к чему я никак не готова. Нельзя позволить Блейну попасть в дом. Может, написать маме, что сегодня у меня не получится приехать, и попросить соседку посидеть с ней до вечера? Нет, это некрасиво по отношению к маме.
Никаких других идей нет. Я не смогу это остановить. Блейн встретится с моей матерью, но я всеми силами буду надеяться, что он не заметит ее безумия.
По пути мы заезжаем в магазин, и я покупаю продукты, пока Блейн ждет меня в машине. Мама, слава богу, не встречает нас на пороге. Хотя это уже не имеет значения, все мои попытки скрыть свой мир летят коту под хвост. Но, прежде чем выйти из автомобиля, я хватаюсь за последний кусочек надежды и интересуюсь:
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?