Текст книги "Бестиарий. Животные в ритуалах, искусстве и фольклоре"

Животное неизменно вызывает у человека интерес и всплеск эмоций – неважно, будет это удивление, восхищение, зависть, ужас, отвращение или недоумение.

В культуре существует множество способов взаимодействия и коммуникации между человеком и животным; «зооантропологические» отношения отличаются от множества других, что, в свою очередь, вызывает у человека любопытство и стремление найти у себя и животных нечто общее.

Кавари-кабуто – японский шлем периода Эдо

Как правило, отношения между человеком и животным неравноценны; они сильно склоняются к «человеческому» полюсу, поскольку именно человек определяет границы и степень своего взаимодействия с миром природы. Зачастую человек оказывается подвержен потребности найти свое отражение в окружающей реальности; в этом случае никого не интересует истинная природа животного – наше сознание выделяет лишь некоторые качества, наиболее подходящие для создания так называемого зеркального эффекта. Этот тип отношений называется проекцией и делится на две основных разновидности:

• идентификационная проекция: человек рассматривает животное как своего рода альтер-эго или приписывает ему человеческие качества;

• дистанционная проекция: человек, напротив, пытается всеми средствами отделить себя от животного; в этом случае животное воспринимается как объект с конкретными характеристиками.

Антропоморфные животные широко представлены в сказках, например в «Пиноккио», здесь – с иллюстрациями Аттилио Муссино (1878–1954)

В повседневной жизни наиболее часто встречается идентификационная проекция, то есть поведение животного описывается и интерпретируется в том же ключе, что и человеческое. При таком взгляде мы делаем выводы о потребностях животного по аналогии с нашими – «то, что важно для меня, важно и для моего питомца».

Привычка очеловечивать животных не только привела к ошибкам в исследованиях, но и вызвала множество проблем у владельцев домашних животных. Именно в повседневном взаимодействии с домашними собаками и кошками очеловечивание достигает своего пика, поскольку мы склонны решать неизбежно возникающие проблемы, отождествляя потребности животного со своими собственными. Иногда такие ошибки приводят к возникновению у питомцев серьезных поведенческих расстройств.

Нередко от животного требуют заменить человека – партнера, друга, ребенка; с собакой или кошкой человек не задает себе вопросов – он всегда находится в центре внимания любимца, никто не критикует его точку зрения, не призывает аргументировать свою позицию и брать на себя ответственность за свои действия, он не рискует быть брошенным, преданным, отвергнутым.

Однако это вовсе не означает, что животное всегда поддерживает в человеке инфантильность или эгоцентризм: порой присутствие питомца компенсирует страхи и, наоборот, помогает человеку социализироваться. В таких ситуациях животное-партнер как бы восполняет потребность в преданном и понимающем спутнике, который всегда рядом и принимает нас такими, какие мы есть. Такая поддержка удовлетворяет потребность человека в личной безопасности и помогает строить отношения уже внутри человеческого социума – более рискованные, но и более многогранные.

Феникс из «Иллюстрированного справочника» Фридриха Юстина Бертуха (1747–1822)

Очеловечивание – явление естественное и во многих случаях оправданное; однако, принимая во внимание благополучие животного, этот процесс стоит контролировать. Чрезмерно увлекшись, мы перестаем учитывать типичные для животных модели общения и потребности, что может привести к печальным последствиям.

Частой ошибкой (и следствием человеческого эгоизма) является и прямо противоположное явление – так называемое овеществление, то есть попытка воспринимать животное исключительно как вещь или инструмент. Это особенно ярко проявляется, когда мы заводим животное определенной породы: на первый план в таких случаях часто выходит не конкретное живое существо, а присущий породе набор характеристик, функций и стандартов, как если бы мы выбирали, например, не собаку, а дорогой автомобиль.

В результате неизбежно возникают самые разные стереотипы: некоторые породы собак опасны, у некоторых пород кошек есть поведенческие проблемы и так далее. Склонность относиться к животному как к вещи и тем самым лишать его индивидуальности (которая формируется не только генетически, но и в течение всей жизни), приводит к обесцениванию взаимоотношений между человеком и животным и снижению привязанности, поскольку такой подход предполагает, что животное легко заменить.

Использование животного в качестве инструмента неизбежно сопровождается снижением уровня ответственности по отношению к нему – неслучайно именно «овеществленные» животные чаще всего становятся жертвами жестокого обращения. Более того, современное общество официально закрепило в фермерских хозяйствах категорию животных-машин, условия жизни которых известны всем.

Зоопоэзис – замена реального животного стереотипным представлением о нем – стал еще одной характерной для нашего времени тенденцией. Наша культура, несомненно, утратила привычку «личного знакомства» с животным миром, которая была неотъемлемой частью жизни в сельской цивилизации. «Животный вакуум», характерный для цивилизации урбанистической, а также трансформация городов после Второй мировой войны привели к резкому снижению биоразнообразия в непосредственной близости от человеческих жилищ.

Сельская культура, по сути, базировалась на союзе или, по крайней мере, ежедневном взаимодействии с животными. Это взаимодействие нельзя назвать идиллическим; оно представляло собой сложную систему, ведь жизнь общества могла измениться из-за животных как в лучшую, так и в худшую сторону. Домашний скот помогал в обработке земель и транспортировке грузов, был источником пищи и удобрений. Собака служила верным спутником, а кошка охраняла запасы пищи от грызунов. Наблюдение за животными в их среде обитания и постоянный контакт нельзя игнорировать, если мы хотим в полной мере оценить магическую суть животных. Погруженное в собственную вселенную, животное в полной мере проявляет свои лучшие качества и те механизмы, которые совершенствуются в процессе эволюции и вызывают у нас удивление и восхищение. Акробатика, на которую способны кошки, невероятна настолько, что мы решаем, что у них по девять жизней, а собак их чуткий нос делает непревзойденными экспертами, когда нам нужно что-то идентифицировать или найти.

С феноменом урбанизации формируется личное пространство, а человеческая жизнь становится в некотором смысле «закрытой»: она протекает в искусственно созданных средах (дом, офис, автомобиль), тогда как природный мир из нее исключен. В человеческом воображении техника начинает доминировать над природой: этот эпохальный переход еще не завершен и, конечно, недостаточно изучен, но тем не менее он глубоко меняет и образ жизни человека, и его отношения с животными.

Вместо реальных животных люди зачастую предпочитают некий образ, прочно впитавший культурные стереотипы: животное-ребенок, животное-игрушка, животное-символ. Животные волнуют воображение человека, становясь героями документальных фильмов, мультфильмов известных студий, книжек о Рин Тин Тинах и Лесси[8]8
  Рин Тин Тин – немецкая овчарка, которая играла саму себя в фильмах студии «Уорнер Бразерс». Колли по имени Лэсси – вымышленный персонаж одноименных кинофраншиз. – Прим. ред.


[Закрыть] всех мастей.

Такая подмена понятий приводит к довольно серьезным последствиям. Во-первых, от питомца ожидается, что его поведение будет следовать заранее установленной модели, а задачи, которые перед ними ставятся, в основном слабо соотносятся с реальностью. Во-вторых, мы сами не желаем признать индивидуальность своего любимца, полагая, что заранее знаем, что он нам даст (или должен дать). Склонность к зоопоэзису, как правило, в конечном итоге приводит к разочарованию; например, когда человек думает, что его собака глупее комиссара Рекса, а кошка не ведет себя с тем же достоинством и любовью к хозяйке, которым отличаются герои мультфильма «Коты-аристократы». В таких ситуациях от магической сущности животных мало что остается – но не потому, что питомец не способен проявить свою уникальность, а потому, что человек в этом совершенно не заинтересован.

Ветеринары знают, как мучительно для домашних любимцев отказываться от привычного поведения. Множество проблем – от неврозов до обсессивно-компульсивных расстройств, от агрессии до фобий – доказывают неадекватность домашнего воспитания, особенно в сочетании с влиянием стереотипов.

ТИПОЛОГИЯ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ЧЕЛОВЕКОМ И ЖИВОТНЫМ

На основе характеристик и склонностей можно выделить несколько типов зооантропологических отношений.

Антропоморфизация (очеловечивание). Склонность видеть в животных человеческие черты и, следовательно, присваивать животным свои потребности и желания, не принимая во внимание особенности вида; использование животного в качестве замены (партнера, друга, ребенка).

Овеществление. Склонность рассматривать животное как вещь и использовать его инструментально, уподобляя машинам, продуктам, роботам, компьютерам; ассоциация породы с торговой маркой или моделью.

Зоопоэзис. Отрицание идентичности животного и замена видовых характеристик в анатомическом, функциональном и историческом разнообразии на стереотипную модель (животный стереотип).

Зооапатия. Полное безразличие к животному миру, характеризующееся отсутствием внимания ко всему, что не является человеческим; неспособность учиться у животного мира.

Зооинтолерантность (нетерпимость). Неприятие животного, нежелание находиться рядом с животным; связана с идеей угрозы, грязи, раздражения, отвращения ко всему, что относится к животному миру.

Зоофобия. Страх перед животным, который проявляется в состоянии чрезмерной бдительности в присутствии животного и/или в ночных кошмарах, где доминируют животные.

Зооэмпатия. Толерантность/принятие присутствия животного, идея животного-компаньона, открытость к разнообразию животного мира, склонность рассматривать животное как другое живое существо.

Зоомания. Преувеличение важности отношений с животным, склонность к использованию животного в качестве суррогата для удовлетворения воспитательных или эмоциональных потребностей или стремление компенсировать за счет животного личные проблемы (страх перед будущим, проблемы в общении, агорафобия).

Зооантропологические отклонения. Желание подчинить животное, восхваление хищнического отношения к животному миру, доминирование (иногда даже сексуализированное) с актами садизма.

Лэсси на обложке журнала Dell. 1954

Процесс уничтожения уникальных особенностей животных превратил наше сосуществование в холодную реальность, полную разочарований и лишенную всякого волшебства.

Очеловечивание, овеществление, зоопоэзис привели к замене животного на образ, который практически не имеет возможности преодолеть стену, за которую мы его поместили.

Ложные характеристики, которые приписываются животному-фетишу, влияют не только на него, но и на нас самих. Так, некоторые люди утрачивают всякую связь с природой и становятся зооапатичными. В их мире и воображении, сконцентрированных на человеке и технологиях, нет места животным.

Другие видят в животных угрозу либо из-за агрессии (зоофобия), либо из-за риска заразиться болезнями (зооинтолерантность). Это те самые люди, которые готовы на массовое истребление животных, чтобы не заразиться зоонозными инфекциями – например, свиным гриппом. Для них непредсказуемость животных, которая в традиционных культурах считается магической, становится источником ужаса и отвращения. Их жизнь омрачается присутствием животных (или, лучше сказать, предрасположенностью к зоофобии и зооинтолерантности) до такой степени, что они ищут жилье вдали от природы и даже от любого открытого пространства. Достаточно лая собаки или присутствия кошки, чтобы вызвать у них вспышку слепого ужаса.

Боязнь животных в наше время становится явлением настолько частым, что уже представляет серьезную проблему. Следует отметить, что страх перед животными может толковаться по-разному. Разные термины обусловлены многообразием реакций человека и мотивов его страхов. Мы уже упоминали, что существует глубокое различие между фобией – то есть страхом перед животным как перед конкретным объектом, и нетерпимостью (интолерантностью), которая в основном направлена на «нечеловеческое», относящееся к сфере животного мира, включая разнообразие животного мира. Зоофоб боится нападения, опасается зубов, свирепости, агрессии, жестокости, непредсказуемости зверя или возможности неверно истолковать его поведение. Зооинтолерант же не выносит близости животного, поскольку опасается инфекций (например, бешенства), носителями которых являются животные, и испытывает отвращение ко всем проявлениям животности (сексуальность, склонность свободно справлять естественные потребности, полное следование инстинктам); его ужасает все, что характеризует животное (шерсть, биологические жидкости, слизь, паутина и прочее).

Зверь, вышедший из моря. Бамбергский Апокалипсис. Ок. 1000–1020. Германия, Райхенау, Государственная библиотека Бамберга

Кроме того, страх перед животными связан с целой вселенной фобий, которые не поддаются логическому объяснению. Многочисленные страхи приводят к преследованию не только других видов, но и различных этнических групп, носителей других культур или просто отдельных людей, не придерживающихся обычаев или верований, принятых в конкретном обществе. Недоверие ко всему иному и непривычному, выраженное в страхе, нетерпимости, суеверии и ненависти, превращает животное в своего рода козла отпущения, когда социальная или этническая группа по каким-либо причинам чувствует угрозу. Чужеродный элемент рассматривается как нечто, что нарушает равновесие и стабильность целого и таким образом снижает степень внутренней сплоченности общества. Благодаря этой особенности отношение к нему почти всегда двояко. Козел отпущения – воплощение зла, от которого страдает конкретный социум, но в то же время и точка концентрации конфликта и, как следствие, спаситель этого социума, принесенный в жертву очищающий элемент.

Очевиден сакральный характер этого процесса и его двусторонняя природа, в которой присутствует стремление дистанцироваться от животного – через жертвенное убийство – и вместе с тем приобщиться к чему-то иному, пусть и символически. Чем более закрыта сама группа и чем сильнее идея ее идентичности, тем легче реализуется ритуал жертвоприношения.

В Средние века животное воплощало особый символ и позволяло людям провести целый ряд очистительных обрядов, необходимых для того, чтобы стать частью христианской общины. Страх перед животным миром был основан на боязни быть изгнанным из социума и навсегда покинуть мир людей, заразившись неведомой болезнью или превратившись в монстра. К этому периоду относятся наиболее интересные рассказы о превращениях в животных – риске, которому подвергались добровольные отшельники или люди, волею судеб изолированные от общества. Уход в лесную глушь, длительное пребывание на природе наедине с животным миром, одинокие прогулки по лесу в полнолуние – таковы наиболее распространенные объяснения феномена превращений в животных. Мы встречаем подобные описания в мифах об оборотнях, людях-сильванах (леших или лесных людях) и женщинах-медведицах. Ликантропия (превращение в волка-оборотня), вампиризм и так далее – во всех этих легендах отражается представление о животном как о тревожном объекте, угрозе, способной сбить человека с толку и лишить его духовности. Животный мир становится таинственным и неизведанным краем, где легко заблудиться или потерпеть бедствие. Более того, схожие сюжеты встречаются на протяжении всей истории западной литературы, начиная с «Одиссеи» Гомера и заканчивая «Превращением» Кафки. Зооантропия (или боязнь превратиться в животное) фигурирует во множестве литературных произведений – она оформилась в клише и породила различные направления в искусстве.

МОНСТРЫ В КИНО И ЛИТЕРАТУРЕ

Кинематограф и художественная литература широко использовали клише, связанные с животным миром, в том числе представление о животном как об угрозе.

Животное-монстр. Таинственное и неизвестное, это может быть чудище из прошлого (динозавры в «Путешествии к центру Земли» Жюля Верна или в «Затерянном мире» Артура Конан Дойла), пришельцы с других планет («Чужой» Ридли Скотта) или создание, выходящее из бездны и обитающее в неизведанных местах («Тьма, – и больше ничего» и «Оно» Стивена Кинга).

Человекоподобный монстр. Человек, частично или полностью превратившийся в животное (повесть «Муха» Жоржа Ланжелана и ее экранизация Дэвида Кроненберга, роман «Дракула» Брэма Стокера, вдохновивший Фридриха Вильгельма Мурнау на создание знаменитого фильма «Носферату, симфония ужаса» (1922); кадр из фильма представлен внизу).

Внутренний зверь. Зверь раскрывается или выходит из глубин человеческого бессознательного при определенных обстоятельствах («Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Роберта Льюиса Стивенсона, «Человек-зверь» Эмиля Золя, «Сердце тьмы» Джозефа Конрада).

Животное-друг. Любимый питомец, который превращается в монстра (роман «Куджо» Стивена Кинга, «Книга зверских убийств любителя животных» Патриции Хайсмит).

Животное-враг. Фильмы «Птицы» Альфреда Хичкока, «Челюсти» Стивена Спилберга.

Кадр из фильма «Носферату, симфония ужаса». 1922

В современной науке термин «зооантропия» также используют для обозначения особой формы психогенного заболевания. Больной боится превратиться в животное (обычно этот страх сочетается с обсессивно-компульсивным расстройством, заставляющим его постоянно мыться), а в тяжелых случаях даже убежден, что уже в него превратился и поэтому должен вести себя соответствующим образом. Страх может влиять на человека в повседневной жизни и возникать вследствие реальных событий (например, в окно залетело насекомое, или на прогулке больной встретил собаку), а может проявляться во время сна. Некоторые пациенты не могут уснуть из-за кошмаров, населенных опасными животными.

Хранители домашнего очага – знакомые всем животные, занявшие место домашних духов (ларов)[9]9
  Древнеримские божества-хранители, покровители сначала полей и лесов, а затем домов и перекрестков. Их изображения в виде юношей, держащих корону, помещались в домовый алтарь-ларарий, где им поклонялись всей семьей.


[Закрыть], – и сегодня берегут наше уединение, даря тепло и заполняя тишину. Вместе с ними в доме поселяется частичка природы, хоть и ручная, но все же способная нарушить монотонность привычной жизни. Кошка – это тигр, который разгуливает среди домашней обстановки, заставляет нас по-новому взглянуть на окружающий мир. Она привлекает медлительным шагом и грацией; прыжки с дивана на только что накрытый стол, игры с мелкими предметами, дикие забеги по отполированному паркету – эти и другие яркие моменты готовит нам присутствие в доме кошки, если, конечно, владельцы домашних животных действительно отличаются более крепким здоровьем, чем так называемые зооинтолеранты.

Важным термином в отношениях человека и животного является зооантропия – боязнь превратиться в животное или принять чудовищный облик. На гравюре Цирцея превращает спутников Одиссея в свиней

Физическая энергия животного мира оживляет наши чувства благодаря коммуникации и повадкам, которые мы сами давно оставили в прошлом, но которые сохранила наша генетическая память. Например, вербальное общение практически задавило нашу потребность в использовании языка жестов и мимики, но взаимодействие с животным позволяет заново открыть для себя физический контакт и телесное тепло.

Недавно было обнаружено, что в отношениях между человеком и животным в игру вступает даже феромонная коммуникация[10]10
  Феромоны – это вещества, выделяемые животными организмами и воспринимаемые особями того же вида. Они используются, например, насекомыми для привлечения особей противоположного пола, маркировки гнезда или указания направления поиска пищи.


[Закрыть]: когда пес проявляет «нездоровый» (для нас, очевидно) интерес к нашим ногам, он на самом деле следует за запахом самки в период течки, ориентируясь на биохимическую аналогию между этими двумя сигналами.

Однако на этом расхождения в коммуникации не заканчиваются и порождают целый ряд недоразумений, иногда забавных, иногда демотивирующих, особенно для животного. Что думает собака о неприятии человеком обонятельной вселенной? Наверное, то же самое, что подумали бы мы, если бы кто-то попытался убрать из нашей реальности цвета.

Дом или квартира – не самая подходящая среда обитания для животных, которые предпочли бы окружение, более насыщенное сенсорными стимулами. Кошки, например, обожают блестящие вещи и подвески и буквально теряют голову от движения курсора на мониторе компьютера. Собаки обладают ярко выраженным чувством собственности – в доме им необходимы мячики, косточки и другие игрушки. Но не слишком ли мы очеловечиваем их, искусственно создавая необходимую среду? Нет, если мы уверены в том, что животные, способные получать удовольствие от искусственных стимулов, чувствуют себя комфортно и готовы воспринимать новое.

В любом случае очевидно, что в наше время питомцы стали не просто спутниками, способными оживить серость будней и подарить положительные эмоции, но и настоящими хранителями домашнего очага, дающими нам тепло, которое мы не в состоянии получить в повседневной жизни. Здесь их присутствие вновь становится заряжено той магической первобытной атмосферой дикой природы, которую наш разум тщетно пытался подавить в течение многих лет.