Текст книги "Бестиарий. Животные в ритуалах, искусстве и фольклоре"

Животные в сказках и мифах

Антонио дель Поллайоло. Геракл и гидра. 1475. Италия, Флоренция, галерея Уффици. Лернейская гидра, чудовищное существо с семью головами – мифическое создание гораздо более древнее, чем знаменитый Зверь Апокалипсиса

Царство фантазии населено совершенно особыми существами: это герои самых разных видов, владельцы несметных сокровищ и древних тайн, жрецы, обладающие удивительной силой, хранители магических формул и ритуалов, преодолевающие ограничения реальности, враги, всегда готовые устроить смертельную засаду. Сказки заимствуют структуру, сюжет и героев из этого необъятного мира, учитывая особенности его составных элементов и складывая их в единую гармоничную головоломку.

Фантастический мир наполнен причудливыми образами, сопоставлениями и противопоставлениями и, главное, стремительно меняющимися ситуациями и событиями. Все в этом мире абсолютно внезапно и беспрепятственно переворачивается с ног на голову: любое правило может быть нарушено, а значит, любые желания или страхи могут в любой момент стать реальностью. Именно поэтому в фантастическом мире обитает бесчисленное множество всевозможных тварей, мутантов и химер.

В сказках животные принимают полноценное участие в событиях, происходящих в мире людей. Они движимы теми же намерениями, взаимодействуют с людьми (помогая или мешая им), умеют говорить, имеют определенные ценности и способны строить планы.

Жан Огюст Доминик Энгр. Руджьер спасает Анжелику. 1819. Франция, Париж, Лувр

На первый взгляд можно предположить, что в мире фантастического господствует наивный антропоцентризм, где объективное видение животного мира оказывается испорчено человеческими проекциями. В определенном смысле так оно и есть, однако не стоит игнорировать тот факт, что движущей силой очеловечивания является в первую очередь тесная связь человеческого и звериного.

Именно эта близость, открытая дверь между двумя мирами, позволяет реализовать анатомические, функциональные и поведенческие заимствования – образ героя-человека обогащается чертами животного, и наоборот. С одной стороны, это позволяет поддерживать высокий уровень изумления и напряженности у читателя/зрителя, с другой – свидетельствует об абсолютной проницаемости границы, разделяющей наши два мира. Типичный представитель мира сказок и мифов – это фактически культурный гибрид человека и животного, промежуточная форма, в которой иногда преобладает человеческое, а иногда – животное начало.

Природа чудовища, в явной или скрытой форме отличающая фантастический персонаж от героя реального мира, почти всегда присутствует в таких образах. Герой-человек, какими бы ни были его достоинства, чаще всего хотя бы частично принадлежит к царству «непохожих»: он силен, как бык, храбр, как лев, быстр, как конь, и дик, как кабан. Добродетель героя то и дело соотносится с образом животного-двойника, способного в любой момент проявить себя, броситься на помощь протагонисту или наделить его необходимыми звериными чертами. Такое «раздвоение личности» позволяет задействовать механизм метаморфозы, то есть добиться полного соответствия личности персонажа животному-двойнику.

Чудовища, свирепствующие в мире фантастического, помогают обозначить еще одно отличие сказки от реального мира, противопоставляя порядок хаосу. Смешение анатомических характеристик и возможность менять внешность и размеры превращают монстра в символ хаоса. Хаос в целом довольно важен в сказке, поскольку он, как правило, поддерживает и оправдывает структуру повествования, придает рассказу последовательность. Обычно мы наблюдаем циклическое развитие сюжета в соответствии со схемой: начальный порядок – хаос – конечный порядок, где центральная точка повествования одновременно является самым важным и захватывающим моментом для читателя/зрителя и позволяет создавать ситуации, обеспечивающие повествованию множественность вероятных исходов.

Смесь взаимных заимствований, обогащающих нашу культуру и мировоззрение, порождает существ, которые вызывают одновременно очарование и ужас, – многоголовая гидра, сирены с их коварными и соблазнительными песнями, драконы – повелители огня, Горгона Медуза со змеями вместо волос.

Анализ мира фантастического с его волшебством, взаимными смешениями и чудовищами приводит нас к вопросу о значимости сказки для нашего познания. Череда разнообразных форм и вызванное ими удивление имеют основополагающее значение в когнитивном плане. В самом деле, если разложить сказку на важнейшие составляющие и изучить их, то окажется, что все они так или иначе происходят из области знания. Иными словами, сказка представляет собой один из способов познания – излюбленного человеческого занятия.

Давайте отступим чуть назад. Если рассматривать акт познания с позиции этологических исследований, то можно сказать, что он (как и другие инстинкты) поддерживается стимулом удовлетворения определенной потребности – в нашем случае томительного желания узнать больше об окружающем нас мире.

Прекрасно, но какое отношение это имеет к сказкам и главным героям этой книги, животным? С точки зрения эволюционной биологии кажется, что удовольствие, которое мы получаем от чтения/просмотра любой сказки или легенды, необъяснимо. Коктейль изумления и волнующего напряжения, ритм повествования, чередование неожиданных ситуаций завораживает нас и в этом смысле удовлетворяет внутренний интерес, заставляя не упускать ни одной детали сказки в предвкушении новых эмоций. Такое влияние сказки и мифа на познавательные способности и воображение должны вызывать у нас некоторую настороженность.

Если внимательнее посмотреть на сказку, становится ясно, что каждая ее деталь – будь то структура сюжета или характеристики героев – умело преувеличена. Все в ней словно выкручено на максимум: свирепость дракона, доблесть и добродетель героя, нелепость или невероятность происходящих в сюжете ситуаций. Повествовательная канва сказки стимулирует воображение и идеально подходит для удовлетворения нашего любопытства. В результате сегодня сказки отвечают на наши познавательные потребности гораздо более умело, чем внешние раздражители, – это похоже на то, как сладости удовлетворяют наш вкус, генетически ориентированный на то, чтобы улавливать и различать присутствие сладкого в пище. Вот почему фантастическая сказка сравнима с калейдоскопом, построенным, чтобы баловать, но при этом совершенствовать нас – формировать и развивать наши познавательные способности. Так что американский психолог Бруно Беттельхейм (1903–1990)[21]21
  Cf. B. Bettelheim, The Enchanted World, Milan 1992.


[Закрыть] был совершенно прав, когда утверждал, что сказка – важнейший инструмент когнитивного развития ребенка.

СКАЗКА В ЗООАНТРОПОЛОГИИ

Зооантропологи уделяют значительное внимание феномену зоотропии, то есть склонности ссылаться на мир животных в различных ситуациях.

По их мнению, образ животного идеально подходит для обострения нашего когнитивного «аппетита». Следовательно, не обращаясь так или иначе к теме животного мира, в читателе/зрителе невозможно пробудить интерес или чувство сопереживания.

Таким образом, когнитивные потребности человека сосредоточены на животных, которые не могут быть исключены из сферы воображения даже при намеренном модулировании полностью выдуманной ситуации. Казалось бы, научная фантастика как жанр обычно довольно далека от животных образов, однако образы множества инопланетян и прочих «нечеловеческих» существ созданы по принципу териоморфизма (то есть какое-либо существо наделяется животными чертами).

Таким образом, сочетание человеческих знаний и животных форм дает нам уникальный доступ к миру магического.

Темы, связывающие мир детства и мир животных, многочисленны и многогранны: часто животные используются как метафора для обозначения еще не достигнутого человеком состояния, которое можно обрести в ходе путешествия или метаморфозы (роста)

Волшебная сказка помещает в фокус нашего внимания все самое необычное и зрелищное: это поле, на котором действуют знакомые нам сны и кошмары, желания и страхи, и одновременно – дверь в неожиданное и неизвестное. Образы фантастических персонажей – будь то миф, сага, сказка – должны отвечать этим требованиям: герой должен зацепить внимание читателя/зрителя какой-нибудь знакомой деталью, но одновременно предложить нечто доселе невиданное и неизведанное. Чтобы увлечь читателя/зрителя, необходимо позволить ему приблизиться настолько близко, чтобы он смог осмыслить и идентифицировать происходящее, и в то же время необходимо дать ему возможность в любой момент отдалиться, чтобы разжечь любопытство, удивление и желание отправиться в познавательное приключение.

Во всех культурах животное дарует человеку привилегированный доступ к сверхъестественному миру. Это особенно заметно, если мы обратимся к сказке – вселенной, богатой на удивительные события, месту детских фантазий и грез. Неслучайно вечный ребенок, Питер из Нетландии, взял себе имя Пэн – оно происходит от образа Пана, античного божества дикой природы и пастушества. «Питер Пэн» – сказка, в чем-то зеркально отражающая «Пиноккио» Карло Коллоди, – подчеркивает ярко выраженный зооморфный характер детства. В этом смысле можно сказать, что переход к взрослой жизни – отвратительный в «Питере Пэне» и долгожданный в «Пиноккио» – характеризуется отдалением от волшебного мира, в котором царят животные. В обеих сказках мир детства насыщен анималистическими чертами (кстати, именно животное открывает героям дорогу в этот волшебный мир):

• главные герои обладают звериными чертами (Манджафоко, фея, грабители в «Пиноккио», капитан Крюк и фея Динь-Динь в «Питере Пэне»);

• в сказках действуют очеловеченные герои-животные (говорящий сверчок, кит в «Пиноккио», крокодил в «Питере Пэне»);

• герои способны к метаморфозам в человеческой и нечеловеческой сферах (Пиноккио и Лючиньоло в Стране развлечений).

ЖИВОТНОЕ И РЕБЕНОК

Животные играют крайне важную роль в процессе развития и образования; в некоторых аспектах они являются незаменимыми уникальными ориентирами, которые стимулируют наше сознание, задавая нам вопросы и помогая найти ответы.

Вот несколько важных пунктов, определяющих образовательную ценность животного.

• Животное обучает ребенка распознавать иное, отличное от человеческого: общаясь с ребенком путем доступных сигналов, оно тем самым дает ему возможность соотнести сообщение с источником, а значит, понять ценность поведения, отличного от человеческого.

• Животное снижает недоверие/страх перед окружающей реальностью: знакомство с разнообразием животного мира означает, что ребенок будет спокойнее относиться к разнообразию в целом, ощутит его познавательную ценность и избавится от всевозможных страхов.

• Внешнее, функциональное и коммуникативное разнообразие животного мира становится своего рода азбукой для воображения ребенка. Многие антропологи подчеркивают когнитивную значимость модели животного: «присутствие животного полезно для мышления». Такие науки, как бионика и кибернетика, подчеркивают важность наблюдения за стратегиями выживания животных, утверждая, что это помогает человеку представлять и реализовывать новые технологии.

• Животное-знак предлагает ребенку набор когнитивных задач; ребенок учится взаимодействовать с животным и интерпретировать его поведение, совершенствуя собственное понимание и способность рассматривать сигналы природы как нечто несущее смысл.

• Животное может служить стимулом к общению: оно воспринимается ребенком как сверстник и товарищ по игре; такие отношения способствуют развитию экстраверсии, особенно у детей с нарушениями коммуникативных функций.

• Животное не осуждает и не критикует, оно доступно, в отличие от мира взрослых; с животным можно притвориться взрослым/родителем и воспроизвести модели, взятые из мира взрослых. Это расширяет возможности для формирования адекватной самооценки.

Мир взрослых зачастую представляется логичным и неизменным, а мир животных, наоборот, фантастическим, изменчивым и необъяснимым с помощью логики. Ребенок находится как бы между этими двумя мирами, но изначально более близок ко второму, чем к первому. Перед ним открываются две возможные дороги: первая ведет в мир взрослых через упорную работу разума и лишение эмоциональных и иррациональных импульсов, лежащих в основе волшебного мира животных. Вторая, наоборот, ведет непосредственно в мир животных, причем выбравший ее герой может выглядеть по-разному: это и вечный ребенок в «Питере Пэне», и лентяй и врун в «Пиноккио». Однако оба героя несут в себе териоморфные элементы характера (нелогичность, эмоциональность, открытость к общению), которые позволяют им успешнее взаимодействовать с окружающей реальностью и лучше понимать самих себя. Общество нечеловеческих созданий оказывается им ближе и понятнее, чем общество людей. Вступление в мир взрослых означает утрату состояния животного блаженства: даже в «Пиноккио» кризис отказа от животного начала – тяжелый процесс, связанный с отказом от инстинктов и соблазна придумать собственную вселенную, окружив реальность неким магическим ореолом.

Взаимосвязь детства и животного мира – вовсе не банальное следствие культурной традиции и педагогики, основанное на идее преодоления зависимости от инстинктов. Мы видим настоящую глубокую близость, полную понимания и взаимного интереса и превратившую животное в незаменимый ориентир для роста и становления личности ребенка.

Исследования в области психологии показали, что присутствие в жизни ребенка животного-товарища по играм облегчает преодоление кризисов переходного возраста или психологических кризисов, обусловленных обстоятельствами (смена места жительства или круга общения, потеря родственника). Таким образом, животное не только формирует когнитивные навыки, но и предлагает эмоциональную поддержку. Дети сразу чувствуют общность, связывающую мир животных с детской реальностью, и более ярко видят различия между своим миром и миром взрослых.

Сирены с их коварным и соблазнительным пением, с их странной анатомией символизируют различия между реальным и вымышленным миром, противопоставление порядка и хаоса

Спонтанность, беззаботность, отсутствие ответственности – все это приводит к чрезвычайно прочной связи ребенка с миром животных. Мир детства почти всегда противопоставлен миру взрослых, и все же эта противоположность часто остается в ребенке неоформленной, в то время как в животном она четко определена.

Поэтому иногда для того, чтобы полностью измениться, необходимо выбрать животное, способное помочь довести эту трансформацию до конца. Именно таким животным является Белый Кролик из «Алисы в Стране чудес», представитель мира, в котором отображаются тайные мечты (и кошмары) детства и где «чудо» – главный ключ и ответ на все вопросы.

Мы уже говорили о том, что мир сказок – уникальное место. В сказке животный мир и магия встречаются и вместе создают вселенную, свободную от ограничений.

Но почему животное в сказках так важно? Очевидное родство двух реальностей – магической и звериной – не объясняет почти навязчивого присутствия героев-животных в повествовании: зачастую они занимают все внимание читателя/зрителя, вплоть до исключения протагониста-человека из сюжета и/или сведения его роли к простому зрителю, как в случае с «Алисой в Стране чудес».

Сказка должна увлечь ребенка, удовлетворить его потребность в чуде и при этом соответствовать уровню и темпу его внимания, глубокого, но нестабильного. Для этого удивление должно подпитываться разнообразными чувствами – соотнесением себя с персонажем, любопытством, страхом и восторгом.

Сказка имеет свое временно́е измерение, которое определяется происходящими в ней событиями и развитием сюжета. Для взрослых, которых при выборе книги для чтения детям интересуют воспитательные и дидактические его аспекты, определяющим становится сам жанр сказки, однако сами дети воспринимают сказку совершенно иначе. Для них это скорее пространственное измерение, территория, где можно дать волю воображению. Сказка как локация обладает определенными характеристиками, которые можно назвать скорее экосистемными, чем структурными. Экосистема сказки превращает ребенка в путешественника, свободную личность, погруженную в нестабильный мир, полностью соответствующий его когнитивной природе. В сказочном мире описаны абсолютно нереальные ситуации:

• желания сбываются;

• время растягивается или сжимается в зависимости от происходящего;

• стираются межвидовые, социальные или возрастные границы;

• принадлежность ребенка к человеческому миру не сдерживает и не ограничивает порывы его воображения или познавательные возможности.

Карл Офтердингер. Иллюстрация к сказке «Кот в сапогах». Конец XIX в.

Таким образом, сказка в каком-то смысле представляет собой тренировочное поле для ума ребенка. Она позволяет ему самому совершить новые открытия и поучаствовать в познавательных приключениях; также в сказке у ребенка обычно есть проводник – это существо-советчик, который объясняет непонятное и дает инструменты для интерпретации происходящего, помогает упорядочить и структурировать вселенную возможностей, а также дает зрителю набор цветов, звуков, форм и образов, необходимый для погружения в мир магии. В сказке роль такого проводника, как правило, выполняет животное.

Через фантастические истории мы восстанавливаем связь между нашим личным детством и детством человечества в целом. Сказочный мир напоминает нам о существовании в далеком прошлом времени и состояния – ныне безнадежно утерянного, – в котором животные были нашими единственными учителями.

Животное через сказку как бы показывает ребенку, какие чудеса и другие миры он теряет, вступая в мир взрослых. Следуя этой логике, мы видим подтверждение стереотипа, возникшего в сфере классического образования, согласно которому ребенок еще не является человеком в полном смысле этого слова, а представляет собой некое гибридное существо – отсюда и его способность к взаимодействию с животным миром.

Ребенок балансирует между двумя вариантами: присоединиться к социуму или полностью стать частью мира животных. Это промежуточное состояние ребенка полно двусмысленности, потому что частично он находится в обоих мирах, занимая пространство между ними, и может пользоваться преимуществами обеих реальностей, но при этом не обязан следовать их законам (ведь он не принадлежит ни одному из них полностью).

В отсутствие полностью оформленной идентичности ребенок может преодолевать ограничения собственной природы и путешествовать по фантастическому и разнообразному миру животных, в котором таится бессчетное множество удивительных вселенных и способов прожить эту жизнь.

Животное по-другому интерпретирует и ощущает мир, то есть его существование в некотором смысле происходит параллельно нашему. При изучении органов чувств и психических структур, служащих животным для интерпретации сигналов, было установлено, что их свойства у разных видов сильно отличаются друг от друга. Это позволяет утверждать, что каждый вид, хотя и делит мир с другими, живет в своей собственной реальности. Животным, таким образом, оказываются доступны сенсорные пространства и информация, недоступные человеку. Вспомните, например, об обонятельных талантах собаки, остром слухе кошки, эхолокации дельфинов и способности воспринимать невидимые для человека области светового спектра типа ультрафиолета (пчелы) и инфракрасного излучения (змеи).

В сказках часто встречается животное-проводник. Оно указывает путь, сопровождает, часто помогает, а порой и навлекает беды на главного героя

Ребенок может на довольно глубоком уровне отождествлять себя с животным. Привыкая к нечеловеческому миру, он начинает считать человеческую реальность неполноценной и своего рода «слепой», неспособной считывать определенные сигналы из внешнего мира. Таким образом, мы видим еще одно сходство между миром сказок и миром животных: реальность обоих миров выходит за пределы человеческих возможностей восприятия и интерпретации. Проще говоря, сказка демонстрирует несостоятельность любых наших претензий на независимость мышления и могущество человеческого разума, разбивая идею о том, что мыслительные категории человечества должны считаться абсолютными.

Зверь-проводник – один из самых популярных сказочных персонажей. Он ведет нас через сказку, открывая ворота в мир фантазии. Почти всегда с появлением подобного героя начинается увлекательное приключение, через которое человек движется к цели познания.

Белый Кролик – юркий проводник Алисы в Стране чудес: он бежит – и (пусть и неосознанно) втягивает героиню в череду приключений. Животное-проводник может играть роль компаньона главного героя (доброго советчика, как говорящий сверчок Пиноккио, или помощника, как мышки Золушки); иногда оно опережает протагониста-человека – как Кот в сапогах, настоящий двигатель истории и вершитель судьбы своего хозяина. Кот в сапогах – пример животного-полноценного героя повествования (который все же остается на втором плане – реальным действующим лицом является сын мельника: слушаясь волшебного кота, он получает огромное богатство и титул маркиза).

Почему именно животное вдруг становится проводником, советчиком, союзником человека? Кому судьба дарует шанс воспользоваться услугами такого компаньона?

Итак, животное становится проводником по трем основным причинам:

• это позволяет герою рефлексировать, то есть осуществлять внутренний диалог через асимметричные отношения, которые устанавливаются с животным (так называемый эффект зеркала);

• на фоне хаоса и превратностей судьбы, среди лживости и лицемерия мира людей животное-компаньон – это тропа, способная вывести человека на путь спасения;

• в отличие от человека животное благодарно тем, кто к нему благосклонен.

Тема благодарности животных связана с еще одним важным аспектом, характеризующим их партнерство с человеком, – отверженностью героя, изгоя в мире людей, который получает в качестве компенсации благосклонность животного мира. В сказке «Царица пчел» братьев Гримм именно младший брат-дурачок, посмешище для всех, получает помощь животных в благодарность за спасение. Аналогично в сказке Шарля Перро «Кот в сапогах»: герой, оставшийся без значимого материального наследства, тем не менее заботится о доставшемся ему животном, которое отвечает взаимностью.

Лесли Брук. Иллюстрация из сказки «Три поросенка». 1904

О животном-проводнике, служащем для героя источником размышлений и рефлексии, мы уже говорили, когда вспоминали «Пиноккио» и «Алису в Стране чудес»: в этих сказках животные как бы возникают из сознания главных героев и воплощают их истинные (часто противоречивые) мысли и желания. Таким образом, проводник не только присутствует в сказке физически, но также иногда воплощает собой нашу природу.

В сказке звериная оболочка дает стремлениям человеческой души свободу и пространство для самовыражения. Животные становятся своего рода актерами, которые отражают разные черты человеческого характера и делают их более понятными для ребенка. Если человеческая душа – вместилище противоречий и лицемерия, то ее «животная» интерпретация, напротив, несет в себе подлинность и непосредственность: из нее мы получаем информацию о наших внутренних порывах и учимся лучше понимать их, а также ориентироваться в окружающей реальности. Здесь можно вспомнить сказку братьев Гримм «Три языка», где главный герой выучил язык собак, лягушек и птиц и именно благодаря этому сумел преодолеть выпавшие на его долю испытания.

Тема диалога с животным миром – довольно популярный мотив в литературе. Помимо сказок (где она раскрыта с фантастической и «очеловеченной» позиции), она также встречается в так называемой этологической фантастикекоторая берет свое начало в книге Конрада Лоренца «Кольцо царя Соломона».

Отталкиваясь от мифологической идеи о чудесном кольце, позволяющем беседовать с другими биологическими видами, австрийский этолог предлагает нам самый прямой и конкретный способ научиться интерпретировать сообщения из мира животных. Диалог с животным восстанавливает единое измерение взаимодействия с природой, совместного опыта чувственных и сенсорных переживаний. Делиться чувствами и эмоциями гораздо легче, если мы умеем общаться на языке животных. Этот аспект особенно ярко виден в сказках: положительный герой – именно тот, кто проявляет внимание к животному миру, потому что уважает его и считает достойным своего внимания. Преимущество положительных героев сказок заключается в том, что они умеют применять на практике знания, полученные из мира животных, склонны обращать внимание на послания, приходящие из этого мира, и способны их понять.