Текст книги "Иной дар. Дневник провидицы"

Глава 5.
Портовый город Нэнкар

Они уже полдня шли пешком, иногда останавливаясь на пару минут, чтобы перевести дыхание, но Тэомиру даже этого не хватило – ноги болели от каждого шага. Еле волоча их, он шел позади матери и старейшины Кваху, отставая на пару метров от них, а рядом с ним шла старейшина Лино, все время оглядываясь по сторонам, боясь, что банда воронов появится из тени деревьев в любую минуту.

– Когда мы уже дойдем до этого города? – пожаловался Тэомир, не выдержав гудения ног.

– Видишь вон тот большой холм? Город расположен за ним, – указав пальцем направление, ответила Лино.

Из-за деревьев почти ничего не было видно, но Тэомир смог разглядеть холм, на который указала старейшина. Тот выдохнул с облегчением, поняв, что до города осталось идти совсем немного. Проходя через густой лес и идя по узкой тропе, Тэомир по быстро разворачивающимся событиям совсем забыл.

– Старейшина Лино, забыл вас поблагодарить.

– За что?

– За то, что не дали меня похитить, – опустив взгляд на землю, ответил Тэомир.

– Не за что. Надеюсь, это первый и последний раз, – улыбнулась Лино, все еще оглядываясь по сторонам.

– Старейшина Лино, вот мне интересно, до меня сколько первообретенных было?

– До тебя их было десять, но они жили почти пятьсот лет назад, вот почему мы удивились твоему дару. Это событие войдет в историю как рождение одиннадцатого первообретенного. Если честно, я не думала, что такое возможно, – ответила Лино, у которой задрожали губы.

– Значит, в мире существует десять даров? – вдруг осознал Тэомир.

– Да!

У Тэомира все еще было много вопросов: что будет дальше, зачем его пытались похитить – ему начало казаться, что его жизнь покрыта густым туманом.

Следующий вопрос созрел, когда он заметил что-то блестящее на груди старейшины Лино.

– Старейшина Лино, а что у вас вышито на плаще, вот тут? – прикоснувшись к своей левой груди, полюбопытствовал Тэомир, увидев вышитый золотой нитью круг, а внутри него рисунок размером с кулак, напоминающий изображение горна, который тоже был вышит золотой нитью.

– Такая нашивка дает понять всем на острове, что человек является янашером и каким он даром обладает. У меня вышит рисунок горна – символ дара первообретенного Ганимеда, – гордо ответила Лино, поглаживая вышивку.

Забравшись на холм, Тэомир затаил дыхание: по телу пробежала дрожь, а в животе приятно скрутило. Увидев город на берегу океана, – до этого момента он не видел больших городов, а океан тем более, – он хотел любоваться вечно закатом, который исчезал за водами как будто солнце начало тонуть в морском дне, но его отозвала старейшина Лино, вырывая из ступора. Спускаясь, он заметил свою мать, стоявшую у подножия холма, как застывшая статуя. Она, не отводя взгляда, смотрела на утес, который находился неподалеку от города.

– Мам, ты в порядке? – спросил Тэомир, подойдя ближе к ней, взяв ее за руку.

А та в ответ дернулась от неожиданности, тяжело вздохнула и посмотрела на сына, с трудом заставив себя улыбнуться.

– Да! Пошли, пока не стемнело.

Здания из желтого кирпича и с крышами красного цвета – город на берегу океана выглядел волшебно. Проходя по улицам города Нэнкар, где кипела жизнь, Тэомир, привыкший к спокойной и тихой жизни в деревне, чувствовал себя не в своей тарелке.

Он не привык к такому: вся эта давка, люди, спешившие куда-то, шум, гвалт – все как будто пытались перекричать друг друга.

– Покупаем ткани, ткани. Мечи и кинжалы. Фрукты, фрукты и овощи, свежие.

Торговцы хотели успеть что-то еще продать до темноты, а один торговцев аж пихнул прямо к носу Тэомира лампу, предлагая ее купить.

При таком быстром темпе города Тэомир тоже убыстрил шаг, чтобы не отстать от остальных.

Пройдя в глубь торговый улицы, где невозможно было развернуться, не ударившись об кого-нибудь, они наконец дошли до места, где можно было вытянуть руку, не боясь, что его кто-то снесет.

Они стояли в центре города. Здесь не только легче было двигаться, но и дышать. По середине города стоял небольшой пруд, обставленный каменными лавочками вокруг, а в центре него возвышалась статуя человека, держащего в руке посох. Над статуей и над площадью висели еще не горящие разноцветные бумажные фонарики, почти перекрыв небосвод.

– Старейшина Лино, а кто это? – с интересом спросил Тэомир.

– Если ты про статую, – Лино краем глаза посмотрела на статую, – это старейшина Найвел, она родилась тут, и после ее смерти горожане в ее честь воздвигли эту статую. И кстати, сегодня вечером тут будет не протолкнуться.

– Это почему же?

– Сегодня праздник в честь старейшины Найвел. Зажгутся фонари, представление, фейерверки, угощения разных видов, – объяснила старейшина Лино.

Дойдя до стоявшей напротив площади таверны с вывеской «Огонек», они вошли внутрь. Все люди, которые были внутри, бурно обсуждающие свои личные жизни, синхронно умолкли на несколько секунд, увидев белые плащи старейшин.

Тэомир застыл в проеме двери, увидев полным-полно народу, сидящего за круглыми столами, говорящего в полный голос. Постояв секунду, он устремился за старейшинами к барной стойке, не оглядываясь по сторонам. Несколько посетителей краем глаза проводили его к стойке.

– А! Старейшина Кваху, здравствуйте, как вы? Давненько вас тут не было, – поприветствовала полненькая женщина, хозяйка таверны, стоящая за барной стойкой, с густыми темными волосами до плеч, одетая в коричневую юбку, у которой спереди свисал белый испачканный фартук, а ее туловище сжимал синий корсет.

– Все хорошо. Вы как, госпожа Адена? Смотрю, у вас тут море людей, – оглядел помещение старейшина Кваху.

– Сегодня же праздник, вот и гуляют люди, – уточнила Адена. – А вы, смотрю, заняты делами острова? И чей же преемник на этот раз? – проявила интерес Адена, рассматривая Тэомира, стоящего между старейшинами.

Кваху, посмотрев на Тэомира, ответил, не подавая эмоции:

– Преемник Титаний.

– Один из летунов, значит!

– Да. Нам бы комнату на одну но… – не успел закончить Кваху.

– Ей вы, – рявкнула Адена, перебив Кваху, обращаясь к двум мужчинам, сидящим за столом возле двери, которые не на шутку расшумелись. – Отношения выясняйте снаружи.

Но они оба что-то пробубнили под нос и дальше начали спорить, не обращая внимания на Адену. Адена раздула ноздри, выхватила кружку из под барной стойки и швырнула в одного из дебоширов, попав прям в голову.

– Вон, – рявкнула она еще раз, показав пальцем на дверь. Те, фыркнув, оба вышли из таверны. – Так, о чем это мы? – вспоминая спросила она, обращаясь обратно к старейшине. – А, точно, комната. Пойдемте, – поманила Тэомира и остальных за собой хозяйка трактира. – И сколько вам комнат? – любезно спросила Адена, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

– Две комнаты, если есть, – ответил Кваху.

– Конечно есть, – чуточку возмутившись, сказала Адена и указала на двери с медными номерами два и четыре, стоящие по узкому коридору друг против друга. – Вот ключи.

На ключах висели маленькие прямоугольные коричневые дощечки, на которых белой краской были отмечены идентичные номера, как на дверях.

Вытащив их из кармана фартука, она вручила ключи старейшине Кваху.

– Будьте как дома, оплатить можно, когда будете съезжать, – потом повернувшись обратилась к Асааме: – Извините, но мы не встречались? Ваше лицо кажется очень знакомым.

– Это вряд ли. Я впервые в этом городе, наверняка вы обознались, – сухо ответила Асаама.

– Да, вы правы, наверное, ошиблась, – неуверенно сказала Адена, сузила глаза и пошла вниз.

Кваху открыл дверь с номером четыре. Внутри комнаты стояли две кровати вдоль окна и одна тумба, расположенная на изножье кровати, на котором виднелась свеча.

– Миссис Асаама, располагайтесь тут с Тэомиром, а старейшина Лино будет напротив, и настоятельно прошу не покидать таверну, – распорядился Кваху, посмотрев на Тэомира. Было видно, что последние слова касались больше всего Тэомира, не для остальных.

– А вы куда? – заинтересовавшись, глянул в ответ Тэомир на старейшину Кваху, когда они уже были в комнате.

– Я должен договориться насчет корабля, который должен будет доставить нас до острова Айнар, так что не ждите меня, и конечно, я должен был давно предупредить главу вашей деревни, что вы переезжаете, но не было времени, так что я сейчас отправлю письмо ему, – сказав это, Кваху поспешно удалился.

А старейшина Лино, пожелав хорошего отдыха Асааме с Тэомиром, пошла к себе.

Тэомир не заметил, как от усталости он провалился в сон на пару часов, как его же мать, после ухода старейшины Лино. Его разбудили голоса, доносящиеся с улицы. Открыв слепленные от усталости глаза, он услышал людей за окном.

– Давайте быстрее. Скоро фейерверки и представление, я не хочу их пропустить, – прозвучал детский голос снаружи. Тэомир был на втором этаже, но все равно все слышалось отчетливо. Заинтересовавшись, он встал с кровати, взъерошил черные волосы и подошел к окну, открыл его и осмотрел тесную улицу, ведущую к площади. Было довольно темно снаружи и в комнате тоже. Он пытался хоть мельком увидеть, что творится на площади, но ничего не мог ухватить взглядом: только слегка виднелось свечение фонарей и гул голосов. У Тэомира в голове накрепко застряло слово «фейерверк». Он слышал, что это такое, но никогда не видел наяву, ему было интересно хоть раз посмотреть, как огни касаются темного неба.

Прозвучал стук в дверь, Тэомир встрепенулся, повернулся к двери, отгоняя мечты прочь.

– Э-э-э, – протянул он и тихо сказал: – Да. Кто там?

После чего дверь медленно открылась, а за ней стояла хозяйка трактира, держа перед собой свечу.

Как только следовало Адене войти в комнату, как ее свеча осветила темную комнату, что даже тени заиграли на стенах.

– Извините за беспокойство, – понизив голос ответила Адена, когда увидела спящую на кровати Асааму. Та, не отрываясь ото сна, лениво повернулось на другой бок. Хозяйка трактира перевела взгляд от спавшей гостьи на ее сына, стоявшего между кроватями.

– Старейшина Кваху попросил вас покормить, как только вы отдохнете. Стол уже накрыт. Если пожелаете отужинать, в трактире уже давно никого нет, все на празднике, так что никто не побеспокоит.

Адена так была любезна, что еще сонный Тэомир невольно улыбнулся и промямлил, протирая глаза:

– Спасибо.

Она в ответ мило улыбнулась и проронила пару слов перед уходом:

– Может, тебе зажечь свечу?

Не осмелившись что-нибудь ответить, он сделал пару кивков. Это было последним, что он сделал, пока Адена была в комнате. Тэомир застыл, когда увидел, как хозяйка трактира предала губам вид трубочки и дунула. Вместе с обычным выдохом изо рта пулей выскочил крохотный огонек, делая комнату еще светлее. Огонек направился прямо на кончик свечки, стоявший на тумбе, и осел на нем.

Применив свой дар, Адена как ни в чем не бывало, вышла из комнаты. Как только дверь тихо щелкнула, Тэомир присел на кровать, не отводя взгляд от свечи. Он впервые увидел, как другой человек использовал дар. Это было очень волнующим моментом, что даже мурашки побежали по телу. Придя в себя через пару минут, он опять вспомнил про фейерверки и подумал про себя:

«Ничего же страшного, если он спустится вниз, встанет на пороге таверны и посмотрит на фейерверки».

Он понимал, что ему запретили выходить на улицу, но желание посмотреть на фейерверки пересилило указание старейшины Кваху, так что он встал с кровати, посмотрел на спящую мать, на цыпочках подошел к двери, чрезвычайно медленно открыл дверь, чтобы ненароком не разбудить мать, и, пятясь задом, он вышел из комнаты. Потом, также медленно закрыв дверь, он повернулся и ударился об кого-то.

– И куда ты собрался? – скрестив руки перед собой, спросила старейшина Лино.

– Я всего лишь хотел посмотреть на фейерверки, я никогда их не видел, – выложил всю правду, делая паузы на каждом слове, не понимая, почему он так быстро сознался.

Он совсем не умел врать.

– Старейшина Кваху же попросил не выходить из таверны, помнишь? И где твоя мама? – вскинула брови Лино.

– Она спит! – Тэомир опустил глаза.

Казалось, что старейшине было без разницы, видел он фейерверки или нет.

Тэомир уже начал было поднимать правую руку, чтобы открыть дверь и вернуться к себе, но остановился, услышав голос старейшины.

– Ну если ты будешь со мной, мне кажется, старейшина Кваху не будет возражать, – ее губы расползлись в улыбке. – А если он не узнает…

Старейшина не стала заканчивать свои мысли, а просто подмигнула и пошла по коридору, направляясь прямо к лестнице. Тэомир зашагал прямо за старейшиной, чуть не прыгая от радости, и они спустились вниз. Внизу в таверне и впрямь никого не было, даже хозяйки, только были слышны приглушенные голоса снаружи.

В еле освещенной люстрой под потолком комнате Тэомир почувствовал запах еды, которую, по-видимому, приготовила Адена для них. Ароматный запах доносился прямо из угла комнаты – там стоял самый большой круглый стол в таверне, накрытый едой. Приблизившись, Тэомир увидел на столе кувшины с напитками, хрустящий хлеб, явно только из печки, и два коричневых горшка. Он не видел, что именно в горшочках, они были закрыты, но он был уверен: внутри них было что-то очень вкусное, судя по аромату, который навис над столом.

Тэомир невольно пустил слюну. Когда в животе заурчало, он уже было потянулся к одному из горшочков, но затормозил, увидев, как дверь таверны открылась, и приглушенные голоса с улицы стали громче.

Тэомир, поборов свой голод, подошел к двери, открытой старейшиной, и вышел вслед за ней – желание увидеть фейерверки пересилило чувство голода.

На улице невозможно было протолкнуться, а шум стоял такой, что даже рядом стоящего соседа еле было слышно.

Стоя на пороге у таверны, Тэомир любовался праздником. Сотни разноцветных бумажных фонариков осветили улицу, цвета радуги так и накрыли площадь – казалось, что уже рассвет, но до него еще было далеко.

Люди были такими счастливыми, у всех с лиц не сползала улыбка, как будто все одновременно праздновали свои дни рождения. Дети бегали туда-сюда, держа в руках карамельные леденцы, покупая их у торговцев, которые установили свои шатры и лавочки вдоль стен домов, продавая разные угощения. В одном из шатров, стоящих прямо у таверны «Огонек», Адена продавала жареные морепродукты, рыбу, кальмаров, креветок и многое другое.

Адена кратко помахала, увидев Тэомира, стоящего в паре метрах от ее шатра, в ответ он тоже приподнял руку, здороваясь с ней, и дальше начал осматриваться, и увидел странную картину: из угла дома трое мужчин тащили большую бочку, куда мог запросто поместиться человек. По их лицам было видно, что бочка была тяжелой. Странно было то, что вслед за ними шла хрупкая девушка и она тоже несла такого же размера бочку, придерживая ее на плече. Казалось, что она тащит пустую, но сомнения ушли, когда она поставила ее возле одного из шатров, туда же, куда и мужчины поставили свою, – она без труда открыла бочку, и там была вода, наполненная до краев. Тэомир, увидев это, был уверен, что у этой девочки тоже есть дар. Внимание Тэомира привлек теперь шум хлопков, сопровождаемый посвистыванием: они так и заполнили всю площадь. Вся толпа повернулась лицом к человеку, стоявшему на сцене, размещенной перед статуей старейшины Найвел. Пожилой мужчина в черной мантии прочистил горло, и все хлопки затихли, а затем вовсе исчезли. Стоя на сцене, мужчина очень громко заговорил:

– Во-первых, хочу всех поздравить с праздником, а во-вторых, благодарю каждого за присутствие. Мы все знаем, этот праздник очень важен для каждого, мы каждый год с нетерпением его ждем! И конечно, благодарим нашу старейшину Найвел за мир, который она принесла в наш город. Во славу Найвел, – еще громче прогрохотал мужчина в черной мантии.

Вслед люди тоже хором выкрикнули:

– Во славу Найвел.

После этого хора мужчина обернулся на статую и низко поклонился.

– Это глава города, – сообщила Лино Тэомиру, не отрывая глаза от человека, стоящего на сцене.

Остальные последовали его примеру и тоже склонились. Старейшина Лино тоже сделала кивок в сторону статуи, Тэомир, поежившись на месте, неуклюже склонил голову.

После реверанса глава города выпрямился и повернулся к народу.

– Без дальнейших промедлений, пока не загорелись, отвяжите, – крикнул он.

Все заулыбались и начали снова рукоплескать, устремляя взгляды к небу. Тэомир сначала не понял, на что это все смотрят, и тоже посмотрел наверх к бумажным фонарикам – кроме них, не на что было смотреть. Пару секунд ничего не происходило, а потом полностью закрывшие небосвод разноцветные фонарики, заполненные горячим воздухом, медленно, но верно взмыли к небу. Все зачарованно наблюдали, как фонари все отдалялись, стремясь к звездам. Тэомир, очарованный моментом, сделал пару шагов от таверны, чтобы лучше рассмотреть удаляющиеся фонари, которые уже были больше похожи на светлячков. Теперь площадь освещали серебристые лучший полный луны и пару факелов, у которых численность увеличивалась, сильнее освещая все вокруг.

Тэомир, еще наблюдавший за небесными фонариками, задумался, что было бы неплохо жить в таком большом городе и лицезреть вот такие моменты, а то в деревне совсем скучно было. Из веселья только гоняться за дронтами, выбравшимися из плетеной изгороди.

– А теперь хочу вас обрадовать, – снова заговорил глава города. – Увы, в прошлом году мы не могли провести церемонию янашера: не было выпуска из школы Шан-Ари. А в этом году аж двое покинули стены школы, и я хочу их вам представить: наши соплеменники Дастан и Асида.

Площадь мигом заполнилась аплодисментами.

Тэомир, уже смотрящий на сцену, как и все, начал хлопать, но почти ничего не видел из-за толпы людей, стоящих перед ним; и он решил вернуться к порогу таверны, чтобы рассмотреть двух янашеров, которых приветствовал глава города. Вернувшись обратно к старейшине Лино, он начал рассматривать сцену. Аплодисменты прекратились.

На сцене глава города уже был не один – рядом с ним стояли двое: девушка и парень. Оба около четырнадцати лет, девушка в сером платье с коричневым поясом на талии, с плеча свисала черная длинная коса, а мальчик сильно напомнил наставника Джафари, как будто молодая версия наставника – такой же худосочный, и с таким же темным оттенком волос, собранных в хвостик. Глава города наклонился к ребятам и что-то шепнул им, после чего он сам и Дастан отошли от Асиды и спустились со сцены. Асида в это время перетаптывалась с ноги на ногу, поглаживая косу. Тэомиру было видно, что она нервничала. Он, не понимая, что сейчас будет, просто глядел на нее, как и все, молча.

Выжидающая толпа начала уже неуважительно бубнить:

– Ну давай. Не стесняйся.

Асида, вполне уже покраснев, сделала глубокий вдох и застыла, закрыв глаза. Секунду спустя, ее полностью окутал густой голубой туман. Казалось, что туман берет начало из-под сцены: в дыму сначала исчезли ноги до колен, потом в свою очередь бедра, туловища, плечи и наконец голова. Туман стремительно крутился вокруг нее около двух минут. Люди уже начали перешептываться, и из толпы Тэомир расслышал, как кто-то сказал:

– Она преемница первообретенной Луны.

Потом опять все затихли.

– Преемница Луны? – Тэомир посмотрел на саму Луну и вспомнил, что старейшина Кваху тоже преемник Луны, и он сейчас увидит, какой дар у старейшины. Тэомиру уже не терпелось.

Туман разом рассеялся от взмаха крыльев,

и теперь там, где должна была стоять Асида,

стояло какое-то существо в высоту один метр, а в длину целых три. Существо было непонятным для Тэомира. Он мало что видел в жизни, но такое он даже не мог себе представить: голова, передние когти и крылья орла, а туловища и задние лапы пещерного льва; существо было золотистого цвета, но кончики перьев больших крыльев, выступавших из спины, отдавали фиолетовым оттенком, также как грива из покрова перьев, которые перетекали в львиную желтую шерстку; а хвост раскрылся веером прямо как у павлина. Золотисто-фиолетовый перьевой хвост был таким большим, что тень от него накрыла почти всю площадь. Хвост то и дело закрывался и открывался, удивляя всех, и все опять начали рукоплескать.

Тэомир заметил, что от золотистого оперения исходил слабый свет, освещая сцену.

Сцена от тяжести веса зверя периодически скрипела.

Тэомир изумленно открыл рот и первое, о чем он подумал, увидев это сказочное существо, – о том, что старейшина Кваху превращается в такое же создание.

Гибрид орла и льва очень громко издал клекот, вставая на задние лапы, и раскрыл крылья и хвост-веер. От крика некоторые зрители позакрывали уши ладонями, Тэомир тоже не выдержал звука, издаваемого зверем, и прикрыл уши, но не сводил взгляда от Асиды.

Существо замахало крыльями, поднимая ветер, а он в свою очередь поднял пыль вокруг сцены. Тэомир уже стоял, опустив руки, и наблюдал, как полуорел-полулев замахал крыльями быстрее и взмыл вверх к небу. Все задрали голову. Асида нарезала круги по небу пару минут и спикировала вниз прямо обратно на сцену. Казалось, что сцена уж точно не выдержит вес при приземлении, но все обошлось. Она устояла, может потому, что Асида, несмотря на свои габариты, приземлилась очень мягко, как кот, который спрыгнул со стола, но наоборот сначала у нее коснулись сцены задние лапы, а потом орлиные когти.

Голубой туман вернулся, окружил зверя с хвоста до клюва, и минуту спустя туман осел и вернул Асиде человеческий вид.

Девочка сделала реверанс и поспешно спустилась со сцены к главе города, тот пожал ей руку, а зрители сопроводили этот момент аплодисментами.

Когда хлопки затихли, глава города с улыбкой отправил на сцену показать свой дар следующего выпускника Шан-Ари, янашера, мальчика по имени Дастан. Он стремительно поднялся на сцену, прямо на край поближе к зрителям. Все затихли. Тэомир не знал, что ожидать, какое волшебство на сей раз он увидит, повернул голову на старейшину Лино, она улыбнулась, посмотрев на него, и тихо сказала:

– Смотри.

Тэомир обратно посмотрел на Дастана с нетерпением, он подумал, что будет снова голубой туман, но ничего не было, парень просто стоял на сцене. Внезапно Дастан приподнял руки перед собой, сделал глубокий вдох и запел, прижав руки к груди.

Песня заполнила каждый угол площади.

Слова песни были на незнакомом для Тэомира языке. Голос Дастана звучал очень приятно. Несмотря на то что он парень, голос был нежным и высоким.

Тэомир задумался: пение да – это талант, но разве это волшебный дар.

Как он ошибся, сделав ранний вывод! Песня набирала темп, голос Дастана обхватил уже каждого человека на площади.

Все зависли в трансе.

Тэомир почувствовал, как тело расслабилось, кожа превратилась в гусиную, на душе стало легче и теплее, возникло ощущение, что все проблемы, терзания о всей этой ситуации с первообретенным куда-то исчезли. Тэомиру только и хотелось стоять и улыбаться как пришибленный, но он уже это делал, только неосознанно: каждое непонятное слово в песне полностью проникало в тело и грело его изнутри.

Все закончилось также внезапно, как и началось. Дастан перестал петь.

С восторгом на лицах зрители медленно захлопали, набирая скорость.

Ошеломленный, как и все, глава города забрался на сцену, поравнялся с Дастаном и пожал ему руку. После рукопожатия Дастан улыбнулся, сделал поклон и удалился со сцены.

Когда песня закончилась, у Тэомира на миг создалось впечатление, что его оторвали от источника счастья, что он даже не смог сделать пару ударов ладошками.

– Да, это было просто поразительно, – восторженно начал глава города. – Пожелаем нашим янашерам оттачивать свои дары еще сильнее.

Глава посмотрел сначала на Асиду с Дастаном, а потом на зрителей.

– И напоследок, перед тем как мы продолжим празднество, у меня еще есть подарок для вас. Фейерверки! – выкрикнул он последнее слово, махнул рукой и слез со сцены под бурные овации. Через минуту со стороны порта со свистом полетели искры, усеяв небо.

Горожане опять устремили взгляды к небу.

Когда Тэомир услышал слово «фейерверк», он вспомнил, зачем изначально вышел из таверны.

Сначала с хлопком пара искр полетели прямо к небу и на фоне темного неба, усыпанного звездами, они по очереди взрывом расползлись на маленькие огоньки, освещая площадь мерцающим светом, и испарялись, не касаясь земли. Так продолжалось около десяти минут, Тэомир не мог оторвать взгляд от потока света.

Когда все закончилась, Тэомир не заметил, как уселся на порог таверны, смотря на фейерверки.

– Ну и как тебе? – рядом уселась старейшина Лино.

Тэомир так был восхищен, что даже не смог ответить.

– Да, мне тоже понравилось, – добавила старейшина.

– Старейшина Кваху в такое же существо превращается, как та девочка? – спросил Тэомир, очухавшись после увиденного, он посмотрел на сцену через празднующую толпу.

– Ты имеешь ввиду в грифона? Да, но он у него чисто-черный, – ответила Лино.

– В грифона? – поглядел Тэомир на старейшину, не поняв, о чем она говорит.

– Да, так его назвала сама первообретенная Луна, когда первый раз полностью перевоплотилась, – пояснила старейшина.

– Тогда я не понимаю, чем же отличается первообретенный от янашера, если у них одинаковые дары?

– Как уже сказал старейшина Кваху, они отличаются тем, что дар первообретенных гораздо сильнее, чем дар простого янашера, если, конечно, судить по древним сведениям, которые находятся в зале первообретенных, – сведениям, оставленным первыми старейшинами острова. А теперь, благодаря тебе, мы можем узреть так ли это, что твой дар колоссально будет отличаться в силе и возможностях, чем у твоих преемников, – с возбуждением и с искрой в глазах, ответила Лино.

– А парень Дастан, он чей преемник? – спросил Тэомир.

– Он преемник Реи, – сказала старейшина, после чего у Тэомира в животе заурчало так сильно, что даже шум на площади не перекрыл урчание. – Ладно, пошли лучше поужинаем, а потом ляжем спать, нам завтра очень рано вставать.

И они, поднявшись, вошли обратно в таверну.

Войдя в таверну и закрыв дверь за собой, Тэомир увидел, как за барной стойкой Адена что-то писала пером на пергаменте. Он даже не заметил, как она пробралась мимо него в таверну, пока тот любовался праздником.

Раздались глухие шаги с верхнего этажа, которые ускорились на лестничной площадке, в следующий момент у барной стойки стояла запыхавшаяся Асаама.

– Ты где был, я проснулась, а тебя нет? – перепуганно выговорила та.

– Мы спустились поужинать, не хотели вас будить, извините, – соврала Лино вместо Тэомира.

А Адена посмотрела на них поверх пергамента и сказала:

– Ужин уже готов, прошу, присаживайтесь, – любезно указывая на круглый стол в углу, она вышла из-за стойки.

Тэомир сел рядом с матерью, а напротив него села старейшина Лино.

– Хорошо, если что-нибудь пригодится, позовите меня, – сказала Адена и удалилась за стойку.

Ужин был изумительный. Тэомир никогда так не пировал: тушеная картошка с рыбой были очень вкусными несмотря на то, что еда стояло очень долго, пока Тэомир был на улице, – горшки сохранили тепло, и еда как будто была только из печки.

Закончив с ужином, сопровождавшимся еще в начале веселыми голосами празднующих людей снаружи, все стали из-за стола.

– Тэомир, иди наверх со старейшиной и ложись спать, а я уберусь тут, – приказала Асаама, складывая тарелки.

Он молча пошел за Лино, и они поднялись наверх. Открыв дверь комнаты, он повернулся к старейшине. Та возилась с замком своей комнаты.

– Извините, что вам пришлось соврать из-за меня, – промолвил Тэомир.

– Самое главное, ничего же страшного не случилось, – ответила Лино, повернувшись к Тэомиру, – тот стоял в проеме двери.

Они улыбнулись, пожелали друг другу добрых снов и вошли в свои комнаты.

Тэомир, лежа на кровати в комнате, освещенной только одной свечой, задумался, что же ему больше понравилось сегодня: фонари, демонстрация даров или фейерверки, из-за которых он вообще вышел на улицу, или может быть ужин?

Поймав себя на мысли, что сегодня был лучший, волшебный день в жизни, и что ему понравилось все без исключения, он уснул сладким сном.

С утра Тэомир проснулся оттого, что Асаама трясла его за одно плечо.

– Тэо, вставай, все уже внизу, тебя ждем. Умывайся и спускайся вниз, – сказала та, показав на деревянный тазик с водой, стоящий на тумбе у подножия кровати, и поспешно вышла, подхватив сумку.

Тэомир, протерев глаза, встал. Ему так хотелось спать, что он мог уснуть в любом месте, но, умывшись ледяной водой, он очухался и, вытеревшись полотенцем, лежащим рядом с тазиком, он спустился вниз.

Внизу он увидел свою мать, стоявшую со старейшиной Лино возле выхода из таверны, а старейшина Кваху возле барной стойки передавал Адене ключи от комнат и горстку серебряных монет.

– А, Тэомир, здравствуй. Ты готов? – обратился тот, заметив его. – Тогда пошли, нам надо торопиться.

Тэомир молча кивнул, здороваясь с Кваху, прошел мимо него и заметил на его белом плаще вышитый золотым цветом рисунок вчерашнего животного – грифона. Тот, раскрыв крылья, сидел на задних лапах. С мыслями, как он не заметил эту вышивку до сегодняшнего дня, он направился к матери.

Пока тот шел к Асааме, старейшина Кваху попрощался с Аденой и пошел за Тэомиром к выходу.

Тэомир, перед тем как выйти, обернулся. Заметив, что Адена машет рукой, прощаясь с ним из-за барной стойки, тот тоже помахал, потом развернулся и вышел из таверны вслед за матерью.

Выйдя, Тэомир удивился: на улице еще было темно, рассвета и в помине не было, на площади ни души, а вчера было так много народу. Наверняка все спят в теплых постелях. Сонный, зевнув и позавидовав людям, которые сейчас видят сны, он,

секунду поглядев по сторонам, направился за остальными в порт, где их ожидал корабль. Завернув направо через пару домов от таверны, они вышли на большую улицу с кирпичной дорогой, освещенной факелами: там так же пустовало – конечно, в такую рань вряд ли кто-нибудь встал бы.

Чем ближе к порту, тем сильнее пробирал морской воздух. Тэомир толком ничего не видел, но слышались океанские волны.

На пирсе возле корабля стояли, ожидая их, наставник Джафари с мешками под глазами – было видно, что тот валится с ног, – и кто-то еще рядом с ним.

– Груз уже в трюме, – доложил Джафари, прикрыв рукавом серого плаща свои зевания, когда те подошли.

– Здравствуйте. Я Мариса, капитан этого чудесного корабля, и я буду сопровождать вас до острова, – представилась женщина, стоявшая рядом с наставником Джафари, одетая в малиновый камзол, со шляпой, у которой сбоку торчало перо. Та держала перед собой масляную лампу. – Я полагаю, это все?

– Да!

– Ну тогда поднять якорь, – отдала приказ своей команде капитан, повернувшись к кораблю.

Тэомир стоял в стороне от всех, разглядывая то мутную воду, то деревянный корабль, и у него пробежали будоражащие мысли о том, что он сейчас впервые взойдет на корабль и поплывет на нем. Ему уже не терпелось ощутить это чувство.