Текст книги "Откровенные беседы с Садхгуру: о любви, предназначении и судьбе"

Таким образом, ты станешь способной самостоятельно определять свое рождение и смерть и создавать свою жизнь так, как захочешь. Даже сейчас это твой выбор, но он осуществляется бессознательно. Можно выбирать и осознанно. Если ты не берешь свою судьбу в свои руки, ты живешь как придется. Это так, твои тревоги естественны. Почти 90 процентов населения Земли живет в постоянной тревоге. Причина в том, что люди не прилагают никаких усилий к тому, чтобы взять свою жизнь в свои руки; для них справедливо изречение: “Чему быть, того не миновать”».

«Если мы бессознательно создаем свою судьбу прямо сейчас, как это происходит? Это наши мысли или действия? Или прошлые поступки?» – спросила я.

«Кто ты сейчас, – ответил он, – твоя личность, все, чем ты являешься, – это сложное накопление твоих впечатлений о самой жизни. Это похоже на программное обеспечение. Это то, что называют кармой. Это сумма твоих впечатлений. Все, что ты воспринимала, запечатлелось в твоем уме и в энергиях. То, как ведет себя твое тело, как ведет себя энергия, – это результаты прошлых впечатлений от твоей кармы. Запрограммировано даже то, как движется твое тело. То, что называют кармой, есть сумма огромного багажа впечатлений, которые ты используешь в качестве программного обеспечения. Из-за этих впечатлений ты развиваешь определенные тенденции. Это бессознательные тенденции.

Твои тело, разум, эмоции, энергии – все это работает в соответствии с тенденциями, которые развиваются из-за огромного количества накопленных впечатлений. Это влияние кармы на нашу жизнь. Пока человек не достигнет определенного уровня осознания и не начнет владеть собой, его всегда подталкивают и тянут эти тенденции, бессознательно созданные. Они толкают тебя в определенном направлении, но все это создано тобой, и только тобой».

«Если мы сами все это создали, можем ли мы что-то отменить или чего-то избежать? – нетерпеливо спросила я. – Или изменить что-то с помощью осознанности? И есть ли какие-то события, которым определенно суждено случиться?»

Садхгуру ответил: «Сейчас да, есть. Есть много вещей, которым суждено произойти, потому что эти тенденции намного глубже, чем твоя умственная решимость. Если ты настроена пройти определенный путь, ты сможешь многое изменить. Определенные фундаментальные тенденции проявятся. Но если человек обретает мастерство в области жизненных энергий, он может изменить ход своей жизни полностью.

Сейчас мы говорим о том, чтобы создать то же самое сознательно. Сам факт, что человек становится духовным и говорит: “Я ищу освобождения”, – означает, что он хочет взять штурвал своей жизни в свои руки. Ты хочешь взять свою судьбу в свои руки. С самого первого шага йоги ты пытаешься принять на себя ответственность за какую-то часть самой себя, начиная с тела, дыхания, а затем переходя к разуму и энергии. Движешься шаг за шагом. Это больше, чем просто свобода от страданий. Ты можешь изменить ход своей судьбы».

«Садхгуру, – сказала я, – во время учебной программы ты говорил о том, что произойдет с нами, если мы последуем твоим практикам. Со мной многое произошло. В жизни появилось определенное чувство легкости. Мне действительно нравятся эти практики. Кроме того, исчезло так много маленьких, да и не таких уж маленьких, неприятностей. Пропало постоянное чувство тревоги. Тем не менее я чувствую, что не приблизилась к полному овладению своей жизнью».

«Шерил, я уверен: ты близка к тому, чтобы взять ее в свои руки. Когда я встретил тебя, ты была в плохом состоянии. Даже глаза были впалыми. Не начни практиковать, ты была бы уже на пути к серьезной катастрофе. Без практики тебе было бы намного хуже. Спроси своего врача, к чему все шло. Теперь ты другая. Итак, взяла ли ты жизнь в свои руки? Ты твердо знаешь, чего хочешь; ты умеешь делать все гораздо лучше, чем раньше. Это значит, что часть твоей жизни уже находится в твоих руках. Спроси врача. Он подтвердит мои слова. Когда человек до такой степени физически нездоров, все рушится. Теперь здоровье восстановилось, энергия пошла вверх. Посмотри, насколько улучшилось твое здоровье. Итак, сама того не зная, ты многое взяла в свои руки, как только поправила физическое здоровье».

С волосами, связанными в хвост на затылке, Садхгуру выглядел молодым и сияющим. Опустив солнцезащитные очки, он посмотрел на меня своими древними, всеведущими глазами. Он хотел, чтобы я знала: то, что произошло со мной, не случайно. Он был прав, и такого развития событий не мог предсказать ни один медицинский эксперт. До того как я начала практиковать иша-йогу, мое здоровье было в плохом состоянии. Для того чтобы продолжать функционировать, требовались огромные усилия. Это все, на что я была способна изо дня в день, делая вид, что все в порядке. Я возвращалась домой по вечерам совершенно без сил. Я была полностью выжатой, без единой капли энергии. Теперь же я чувствую себя прекрасно и легко.

«Так что же нужно сделать, чтобы полностью взять судьбу в свои руки? – не унималась я. – Я слышала, как одна дама спросила тебя, как контролировать мысли. Она призналась, что ее мысли неуправляемы, они бесконечно мечутся во всевозможных направлениях без какой-либо видимой причины. Похоже, это свойственно большинству из нас. Я слышала твой ответ, что мы не можем контролировать мысли, пока отождествляемся с разными вещами: со своим телом, разумом, работой или семьей. Кажется, ты сказал, что все это имеет отношение к контролю над своей судьбой. Объясни, пожалуйста».

«Пока вы отождествляетесь со многими вещами, которыми не являетесь, вы не можете остановить мысли. Например, с физическим телом, которое есть не что иное, как накопление; а также с разумом, эмоциями, вещами, людьми. Здесь слишком много ложных идентификаций. И они бесконечно множатся.

Люди не понимают разницы между тем, с чем они отождествляются, и самими собой. В состоянии отождествления человек тоже способен переживать счастье. Ты можешь испытывать некоторую радость из-за каких-то внешних ситуаций, но просто быть собой и наслаждаться этим большинство людей не умеют. Счастье для них связано с чем-то внешним. И это ошибка».

«Садхгуру, большинство из всех, кого я знаю, в основном ищут уютной жизни, – отозвалась я. – Нужен идеальный партнер, красивые пейзажи, неограниченное богатство. Мне тоже все это нравится, но я знаю, что тем самым мы размениваемся по мелочам. Я чувствую, что в мире есть нечто намного большее».

«Конечно, есть. Когда выполняешь необходимую садхану (духовную работу), появляется определенное мастерство владения телом, умом и энергией. Если человек хочет жить духовной жизнью, ему требуется гораздо больше контроля. И намного больше мастерства. Но если ты ищешь только материального благополучия, тебе нужен лишь определенный вид мастерства, и его легко обрести».

«Я чувствую, что мы недооцениваем себя, пытаясь иметь всего лишь приятную жизнь», – вздохнула я.

«Таких простых вещей можно достичь даже при небольшом владении разумом и телом. Если же активизировать и усовершенствовать жизненные энергии за определенными пределами – что позволит энергиям преобладать над телом и разумом, – то ты сможешь без усилий создавать все, что хочешь. То, что ты хочешь получить на физическом плане, само упадет к твоим ногам, и тебе не придется вкладывать всю свою жизнь в эти достижения. Это не займет много времени. Успешные люди – это те, кто до определенной степени владеет своим разумом. Они способны сделать больше других. Однако лучше всего – превзойти навязчивую природу желаний; в противном случае человечество просто угробит эту планету, создав слишком много ненужных вещей», – ответил Садхгуру.

«Я расстроена, – продолжала я, – потому что всегда, когда я как следует сосредотачивалась, мне удавалось многого достичь на внешнем уровне. Но никогда не получалось сделать что-либо духовное».

«Просто пока ты могла осуществлять лишь мелкие задачи. Не большие. Ты должна стать способной осуществлять очень, очень большие задачи. Если сумеешь на мгновение ощутить, что источник творения находится внутри тебя, и переключишь все свое внимание на себя, то сможешь переписать собственную судьбу».

Конечно, я не могла сделать ничего по-настоящему значительного. Садхгуру напомнил мне, насколько важен тот факт, что мое здоровье так сильно улучшилось. Я и не собиралась приуменьшать значение этого. Болезнь поглощает огромную часть жизни. Поначалу из-за сильной боли и недостатка выносливости мне трудно было выполнять программы иша-йоги. Сейчас это прошло, и я могу ощущать более тонкие аспекты йоги; это только усиливает мое желание стать всем, чем я могла бы стать.

Я почти не замечала мелькающих вокруг нас пейзажей, когда мы были на главной трассе. Но теперь мы свернули на двухполосную дорогу и приближались к горам Северной Джорджии. Мы миновали пышные зеленые поля, усеянные аккуратными рулонами золотистого сена, и нас окружили мглистые силуэты гор. В какой-то момент мы остановились, чтобы набросить складной верх. Когда мы выехали из Атланты, стояла жара, 35 градусов по Цельсию; здесь же воздух был почти на 10 градусов прохладнее и значительно суше. Небо сияло синим светом.

Мы двинулись дальше, и гуру продолжал решать мои проблемы.

«Во-первых, нужно понять, кто ты, – произнес он. – Твое сознание рассеянно, поскольку ты называешь собой то, с чем отождествляешься. Это тело, разум, дом, автомобиль, муж, ребенок, собака, образование, бизнес, а также власть и все прочие накопления. Если тебя лишить всех этих идентичностей, ты будешь чувствовать себя “никем”. Итак, то, что ты называешь своим “я”, сейчас размазано вокруг тебя. Но, когда я говорю “ты”, я имею в виду только тебя. Не эту машину, не эту поездку, не эту неделю, не твоего ребенка, не что-либо еще – только тебя. Если перестанешь отождествлять эту “себя” с чем угодно, кроме того, чем являешься на самом деле, – сможешь переписать свою судьбу так, как захочешь. Прямо сейчас ты – разрозненное существо. Тебя нет; есть только накопленное прошлое. Тебе необходимо собрать весь этот беспорядок и отложить в сторону.

Пока ты отождествляешься со всеми этими вещами, которые накопила, ты являешься толпой, а судьба толпы всегда предопределена. Как только ты становишься человеком, тебя больше невозможно разделить на части. Неделимость означает бесконечность. Разбить на фрагменты можно все, кроме бесконечности. То, что разбито на фрагменты, не узнает абсолютной стабильности. Если ты состоишь из частей, то просто держать все это вместе – уже подвиг. Неудивительно, что люди тревожатся. Когда ты станешь истинным человеком, не отождествляемым ни с чем, твоя судьба будет твоей. Я хочу, чтобы ты это поняла».

Я тоже очень хотела это понять. Слушая его объяснения, я спрашивала себя, как я ухитрялась рассеивать свой ум, не сознавая этого.

Я больше не погружалась в тревожные состояния, но моя духовная судьба все еще определенно не была в моей власти. По его словам, Садхгуру не отвечает на вопрос, но говорит с человеком. Я знала, что все это однозначно относится ко мне, и подумала: «Действительно ли я все еще слишком отождествляю себя с телом, разумом, домом, автомобилем, мужем, ребенком, собакой, образованием, бизнесом, властью – всем списком того, что он упомянул? Но как я могу полностью участвовать в жизни, если откажусь от этого отождествления? Некоторые люди уходят от мирской жизни, чтобы стать йогами. Я хотела стать просвещенной в той структуре, которую создала. Возможно ли это? Он говорит, что можно жить в мире и быть освобожденным. Как? Как получить этот опыт “неделимого”?»

Садхгуру продолжал: «Чем больше тебя порабощают логические процессы разума, тем больше ты стремишься быть исключительной. Сегодня все общество поощряет исключительность. Но она означает, что ты отделяешь себя от жизни. Создаешь себе кокон. Потребность в исключительности происходит из глубокого чувства незащищенности. Эти два состояния питают друг друга. Весь этот феномен исключительности и неуверенности, управляющий значительной частью человечества, обладает чисто психологической природой. Он не имеет отношения к жизни».

Я подумала, насколько это верно для нашей культуры здесь, в Соединенных Штатах. Мы живем в своих отдельных мирах, в изолированных домах, подальше от тех, кого не любим и не хотим видеть. Так поступают не только богатые люди. Даже в бедных кварталах опасно быть чужаком. Мы допускаем в свой круг очень ограниченное число людей. Может ли эта самоизоляция лишить нас истинной жизни?

«Физическое тело и жизнь в нем не требуют внимания. Физическое тело ты взяла напрокат у этой планеты, но превратила его в “себя”. При каждом вдохе и выдохе ты взаимодействуешь со всем миром. Энергия внутри всегда едина со всем, поэтому твоя исключительность – ментальное ограничение. Другими словами, твой взгляд на мир не соответствует истине. Когда разум противоречит жизни, человеку не хочется, чтобы процесс его жизни достиг своего пика. Это чисто психологическое нежелание.

Каждая клеточка в тебе стремится к существованию и процветанию. Не зная этого, ты чувствуешь себя угнетенной; возможно, даже хочешь умереть. Закрой рот, зажми нос и посмотри, что произойдет. Все твое существо однозначно заявит, что хочет жить. Жизненный процесс – это процесс включенности; если же ты погружаешься в психологический процесс самоизоляции и вырабатываешь глубокое чувство нелюбви к самому жизненному процессу, то мысленно ты работаешь против самой жизни, против себя. Это коренной источник всех страданий. Если ты приведешь свой разум в гармонию со всем остальным, то он сможет включить все. Тогда и возникает продолжительное блаженство. При этой включенности процесс жизни становится абсолютно желанным. Все, что ты делаешь по доброй воле, – это твой рай, а все, что против воли, – ад. Когда человек становится всеохватывающим, его не покидает естественное состояние блаженства.

Йога означает знать и переживать все как часть себя. Вне всякого сомнения, современная наука доказала, что все существует как одна энергия. Религии кричат, что Бог повсюду. Утверждать, что “Бог повсюду” или что “все есть одна энергия” – значит говорить то же самое, просто в двух разных контекстах. Ученый математически вывел эту реальность. Он не испытал этого на опыте.

Его реализация – интеллектуальная. Это не трансформирует его жизнь. Религиозный человек в это просто верит. Йог – это тот, кто не желает соглашаться ни на вычисления, ни на системы верований. Он хочет сам все испытать и узнать. В этом смысле йога – это технология, которая ведет человека от индивидуальности к универсальности, к познанию и переживанию жизни как самого себя.

Патанджали, который считается отцом йоги, сказал это очень красиво. В начале его Йога-сутры написано: “А теперь – йога”. Он имел в виду, что до сих пор вы пробовали все – знаете, что такое деньги, власть, богатство, любовь, удовольствия и, возможно, даже наркотики, как ты, – смеясь, добавил Садхгуру, – и ничто по-настоящему не сработало. Все это было неплохо, но не принесло большого удовлетворения. Когда ты это знаешь, ты готова к йоге».

Я подумала обо всем, что испытала в жизни, вспомнила множество приятных и веселых минут. Например, был момент, когда я поняла, что мой бизнес станет успешным. У меня долго не было денег – и вот наконец я могла купить себе дом, ходить в любые рестораны, отправиться в путешествие и вообще делать все, что захочу. Я думала, что жизнь удалась. Но мне всегда чего-то не хватало. Ничто в жизни, каким бы чудесным оно ни было, не удовлетворяло меня полностью.

«В большинстве своем люди наслаждаются всеми этими вещами только потому, что они не всем доступны. Такова единственная причина, по которой они считают себя особенными. Если бы все в мире были миллиардерами, не было бы ничего особенного в том, чтобы быть миллиардером. Вы часто наслаждаетесь определенными вещами лишь потому, что считаете их уникальными. Это не настоящая радость. Если однажды человек понимает, что все эти вещи, какими бы они ни были, не приносят настоящей радости в абсолютном смысле – значит, он готов к йоге. Вот почему Патанджали начинает Йога-сутру такими словами.

Можно идти по жизни свободными. Мы все хотим ходить по приятной улице. Нет проблем. Давайте гулять по приятной улице, но не нужно вкладывать себя в нее. Если вы вкладываете себя в нее, вы станете тротуаром, по которому будут ходить все остальные. Вкладывайте себя только в себя.

Если твоя судьба в твоих руках, что ты выберешь – рабство или свободу? Ты выберешь свободу, потому что глубочайшее стремление каждого существа – быть свободным от тех процессов, которые мы называем жизнью и смертью. Когда твоя судьба строится осознанно, следующий шаг совершается сам по себе, потому что жизнь внутри тебя обладает разумом, позволяющим выбирать свободу, а не рабство. Но если твоя судьба создается в неведении, ты куешь себе оковы».

Я кивнула, молча погружаясь в свои мысли. Я всегда отождествлялась с телом и умом. Большинство из нас верят в какое-то существование после смерти, но мы все еще отождествляемся с телом. Я понимала это, но это понимание, похоже, не меняло моего опыта. Я даже знала, что мой разум не может быть мной, ведь я не всегда могу доверять его голосу. К этому я добавляла еще больше ошибочного отождествления, сама того не сознавая.

Прежде чем я успела прийти к какому-либо выводу, мы достигли гор Северной Каролины. У меня еще оставалось много вопросов к Садхгуру относительно судьбы – но мне также хотелось быть ему полезной, пока он здесь. Поэтому я поинтересовалась: «Что ты будешь делать всю эту неделю? Могу ли я тебе чем-нибудь помочь?»

«Ты хороший кулинар?» – со смехом спросил он.

Я нахмурилась и призналась, что не совсем: «Я могу смешать в одной посуде несколько продуктов, но вряд ли это можно назвать кулинарией».

Я бы не рискнула готовить для него еду; к тому же я знала, что его помощница Лила умеет делать это намного лучше меня.

«Значит, ты мне не поможешь», – он снова рассмеялся.

«Может быть, я пригожусь тебе в работе? Нужно ли тебе что-нибудь еще?»

Я точно не знала, в чем состоит его работа, и, честно говоря, искала какой-нибудь намек или подсказку. Люди часто рассказывали, насколько важна мистическая часть его работы и насколько мало он об этом говорит.

Я не ожидала ответных объяснений, но после долгой паузы он сказал: «Шерил, представь себе, что у меня очень большая семья. Со мной связаны люди по всему миру, и иногда им нужна определенная забота. От меня зависит благополучие многих. Есть и другие аспекты, которые не очевидны для твоего логического разума. Возможно, тебя это удивит, но больше половины тех, кому я даю посвящение, никогда не встречались со мной лично. Физическое расстояние здесь не имеет значения.

Кроме того, люди ждут от меня не только духовного руководства, но и других видов помощи. Есть много больных, которым нужна моя поддержка. Некоторым я помогаю перейти в другое состояние, когда наступает их черед».

Это было выше моего понимания. Садхгуру замолчал, и я мысленно вздохнула: жаль, что я так мало знаю о нем. Казалось, он больше не хотел говорить. Меняя тему, я спросила его, как так получилось, что Лиле посчастливилось стать его помощницей и проводить с ним столько времени.

«Знаешь, я путешествую с теми, кто молчит, – ответил он. – Мне не нужна компания. Лучше всего я чувствую себя в одиночестве, но моя работа подразумевает постоянное и глубокое участие в жизни людей. Меня всегда окружают люди, и я без колебаний включаюсь в их дела, потому что не боюсь запутаться. Я полностью участвую в жизни других.

Когда я не нахожусь на публике, лишь нескольким ученикам разрешено быть рядом со мной и помогать мне. Я выбираю тех, кто впитал определенное количество безмолвия; тех, кто вызывает ощущение наполненности, самодостаточности; кому не нужно постоянно уделять внимание. Бывает, что некая внутренняя настройка человека позволяет ему много делать и при этом не произносить ни слова. Такие люди во многих отношениях стали частью меня. Даже когда они рядом, я все равно чувствую себя как в уединении – настолько они внутренне спокойны. Они работают в идеальной гармонии и не нуждаются в инструкциях и объяснениях.

Ты предложила мне свое гостеприимство. К сожалению, я не всегда буду доступен. Бо́льшую часть времени я буду проводить в одиночестве, но сделаю все возможное, чтобы по вечерам общаться с вами».

Его пояснения только прибавили таинственности всему происходящему. Не зная, что сказать, я просто сидела молча, пропитываясь тишиной, пока мы подъезжали к воротам. Садхгуру нажал на тормоз, и я взглянула на часы. Мы прибыли на сорок пять минут раньше, чем я ожидала.

Когда машина остановилась, с приборной панели упал томик антологии Руми, который кто-то подарил гуру в аэропорту. Я потянулась за книгой и ощутила новую ответственность за безмолвие, за ожидание в тишине. Возможно, падение книги напомнило Садхгуру о том вопросе, который я задала в багажном отделении аэропорта, – является ли любовь наивысшей возможностью из всех, что следует искать. Гуру мягко спросил: «Шерил, так что ты ищешь – любовь или наивысшую возможность?»

На мгновение я окаменела. Поскольку он не отреагировал на мои слова в аэропорту, я предположила, что он их даже не услышал; но теперь он просто вернулся в ту самую точку разговора, как будто и не было этих часов и километров. Подумав над его вопросом, я сказала: «Садхгуру, я не понимаю, что такое наивысшая возможность. Я понимаю, что такое любовь. Я знаю только одно: если в жизни есть что-то большее, то я хочу этого большего».

Он кивнул: «Да, есть нечто большее. И оно намного, намного больше».