Текст книги "Остров доктора Фу Манчи"

ГЛАВА X
ТАЙНА БАРТОНА

– Я не виню вас, Кэрригэн, – сказал Найланд Смит. – Собственно, я не вижу, что еще вы могли сделать.

– Черт побери, я тоже не вижу! – проворчал Бартон.

После этой неудачной ночи, ответственность за которую я частично принимал на себя, мы снова сидели в моей гостиной. Дверь нам открыл Бартон. Он вернулся часом раньше, позаимствовав мой ключ. Полицейские вломились на старый склад; там все еще производили обыск, когда я к ним присоединился. Они нашли комнату, стол, на котором прежде лежал труп доктора Остера, обрывки бечевки, и только. В реке искали тело.

Та лаборатория, в которой пахло, как в морге, располагалась ниже уровня воды, и ее залило. Лишь после сложных операций по откачке воды мы могли узнать, сохранились ли еще какие-то свидетельства загадочных и бесчеловечных экспериментов доктора.

– Мы оба были на волосок от смерти, Кэрригэн, – сказал сэр Лайонел и, подойдя к буфету, вновь наполнил свой стакан. – А какой у вас вышел хороший выстрел! – Он добавил содовой из сифона. – Я обязан вам жизнью, вы обязаны своей Ардате. Боже, вот это девушка! Но какая невероятная история!

Смит встал и, подойдя ко мне, стиснул мое плечо.

– Бывали передряги и похуже, – сказал он. – Интересно, Кэрригэн, вы разгадали тайну амнезии Ардаты?

Он принялся расхаживать взад и вперед по моей столовой.

– Думаю, да, – ответил я. – Этот желтый дьявол решил вернуть ее, для чего и лишил памяти!

– Вот именно. Такие проделки – в его духе. Я, помнится, говорил вам, что у Фу Манчи когда-то была дочь…

– Смит! – возбужденно прервал его я. – Смысл этих слов дошел до меня, только когда я увидел Ардату на Пеллинг-стрит. Если он, не задумываясь, лишал самосознания даже родных, чего же ему церемониться с Ардатой?

– А он и не церемонился. Ардата только помнит, что ее зовут Ардатой. А дочь Фу Манчи, которую я некогда знал под ее детским именем Фа Ло Ше стала мадам Ингомар. Была у него и еще одна рабыня, Карамани. Вы можете подтвердить мои слова, Кэрригэн, вы ее встречали.

– Да, но…

– Ардата и Карамани – это редкие имена. Доктор Фу Манчи всегда использовал красоту в качестве одного из самых сильных своих орудий. Родную дочь – и ту он считал полезным инструментом с тех самых пор, как увидел, что она красива. Убедившись, что Ардату никем не заменить, он вернул ее. У нее не было выбора! Но в ней живет гордый дух ее народа, вот почему он привязал к себе девушку при помощи этой смерти при жизни, от которой нет спасения.

Он расхаживал по ковру все быстрее и быстрее, трубка его неистово чадила. Нечто, исходившее от этой сильной энергичной натуры, вновь преисполнило меня мужества. В своей борьбе за спасение Ардаты от доктора-дьявола я был не одинок.

– Смит, – сказал сэр Лайонел, привалившись к буфету, поскольку даже этот крепыш ослаб после ночных трудов, – вся эта чертовщина означает, что, увидев сейчас доктора Фу Манчи, я не смог бы пристрелить его!

– Совершенно верно, – ответил Смит. – Он хотел держать Кэрригэна в качестве заложника, но упустил из виду тот факт, что, пока Кэрригэн жив, на эту роль вполне годится и Ардата.

Бартон сунул руки в карманы брюк и задумался. Его глубоко посаженные синие глаза странно бегали.

– Мы оба знаем китайцев, – пробормотал он. – Вряд ли стоит терять надежду, Кэрригэн. Какой-то выход наверняка найдется.

– Я уверен, что да! – ответил я. – Доктор Фу Манчи в конце концов тоже подчиняется законам природы. Он паранормален, но не бессмертен. У всех есть свои слабости. Моя, возможно, заключается в любви к Ардате. Его – в чем-нибудь другом. Смит! Мы должны разыскать Карамани!

– Я нашел ее два месяца назад!

– Что?!

– Она тогда была на Кубе. Где она сейчас, я сказать не могу. Но, если вы полагаете, что доктор Фу Манчи отклонился на долю дюйма от своего пути ради того только, чтобы спасти ее, значит, вы ставите не на ту лошадку. Предположим, мы могли бы захватить ее – ну, чтобы обменять на Ардату, разумеется, освобожденную от действия «смерти при жизни», поскольку я знавал и других людей, страдавших от этой отравы, но здравствующих и поныне, – все равно как заложница она бы ничего не стоила. Доктор без колебаний пожертвовал бы Карамани.

Я молчал.

– Выше нос, Кэрригэн, – сказал сэр Лайонел. – Я же говорил, что выход найдется, и не намерен менять свое мнение.

Смит с любопытством посмотрел на него и заметил:

– Что касается вас, то вы, как обычно, приносите одни неприятности.

– Благодарю!

– А что? Это ваше расследование на Гаити в прошлом году, а потом изыскания в Норфолке и расспросы в Военном министерстве привлекли внимание доктора Фу Манчи.

– Весьма вероятно.

– Именно из-за этой болтовни, о которой мне рассказали, когда я был в Вест-Индии, мне и пришлось вернуться сюда на всех парах.

– Фу Манчи добрался сюда первым, – вставил Бартон. – Были предприняты две попытки вломиться ко мне в дом. Какие-то странные субъекты наблюдали за Эбботс Холд. В конце концов я получил записку, подписанную «президент семерки» и ставящую меня в известность о том, что в моем распоряжении двадцать четыре часа для передачи документов.

– У вас есть эти бумаги? – с жаром спросил Смит.

– Были. Их украли вместе с чемоданчиком.

Смит раздраженно щелкнул пальцами.

– А когда вы их получили, что вы сделали?

– Дал деру. За мной следили до самого Лондона. Потому-то я и позвонил Кэрригэну и приехал сюда. Мне не хотелось оставаться одному.

– Вы были правы, – согласился Смит, – но вас осенило с большим опозданием. Сейчас вы скажете, что осознали интерес Фу Манчи к вашим делам, только когда получили эту записку.

– Я подозревал это и раньше. Донесения из Карибского бассейна позволяли сделать вывод, что там творятся странные дела. Я решил, что речь идет не о заурядном кладоискательстве, вот и предложил свои услуги Военному министерству.

– И вели себя так дурно, что вас по сути дела вышвырнули оттуда! Позвольте мне объяснить, что произошло. Ваша прежняя переписка с Военным министерством, хоть и весьма невразумительная, была сочтена достаточно важной, чтобы ее передали в закодированном виде мне – я тогда находился в Кингстоне, на Ямайке. Я бросился домой. Сначала я поехал в Норфолк, узнал, что вы в Лондоне, и последовал за вами. Это было вчера утром. Я метался по городу, разыскивая вас. Я практически проследил вас до Военного министерства, и то, что вы там наговорили, убедило меня, что я должен найти вас любой ценой.

– Военное министерство может катиться к черту, – проворчал Бартон, вновь наполняя свой стакан.

– Я говорю, – терпеливо продолжал Смит, – что пытался следить за вами в Лондоне. У меня по-прежнему есть кое-какие возможности, знаете ли. – Он вдруг улыбнулся. – Насколько я понял, вы ходили в Британский музей.

– Да, ходил.

– Я не сумел вас там отыскать.

– Вы смотрели не в том зале.

– Может, и так. Зато я заглянул в зал, где нашлось кое-что полезное. – Он умолк, чтобы вновь раскурить трубку. – Вы много лет трудились в поте лица, отыскивая немногие уцелевшие ключи к тайне захоронения несметных богатств, накопленных Кристофом с Гаити. Свое дело вы знаете, Бартон: когда доходит до археологических исследований, вам нет равных ни в Европе, ни в Америке.

– Спасибо, – буркнул Бартон, – можете присоединиться к Военному министерству и отправиться к чертям вместе с ним. Доброго пути!

Сквозь просветы в шторах пробивались первые проблески зари, холодные и серые по сравнению со светом лампы в комнате.

– Ваше пожелание может оказаться отменной рекомендацией. Но продолжим. Вы опередили всех, даже Си Фана и доктора Фу Манчи, первым напав на след семейства, которому принадлежат эти важнейшие бумаги. Вы изучали многие поколения этого рода. И в, конце концов получили от его последнего представителя набор предметов, известный под названием «Удача Стюартов»; среди них была и карта Кристофа, показывающая, где покоится клад. Я не спрашиваю, как вам это удалось.

– И не надо, – вспылил Бартон. – У меня свои приемы. Погребенную историю следует безжалостно извлечь из ее тайника на свет божий. Установив факты, я иду к цели напролом.

– Это для меня не новость, – сухо заметил Смит. – Опыт общения с вами в Хорасане, в Египте, да и в других местах уже убедил меня в этом. Ваше самое последнее открытие, связанное с португальцем Да-Куньей (как видите, я не напрасно потратил время в Британском музее), очень обогатило ваши познания…

Сэр Лайонел хотел было разразиться речью, но сдержался. Он, казалось, был озадачен. Смит помолчал, вытащил бумажник и извлек из него листок бумаги. Включив лампу с зеленым абажуром, стоявшую на письменном столе, он прочел вслух:

– «Да-Кунья говорит, что есть „огромная и высокая пещера, в которой можно спрятать флот, правда, проход от моря, хотя и достаточно глубокий, широкий и высокий, находится ниже уровня прилива, так что только сильный пловец может одолеть этот грот…“ Он добавляет, что единственный проход с суши был заблокирован, но продолжает: „Если у человека нет карт Кристофа, он не может добраться до сокровища“.

Сэр Лайонел стоял совершенно неподвижно, в изумлении уставившись на Смита.

– Это выдержка из редкой португальской рукописи в зале рукописей, – сказал Смит, засовывая листок в бумажник, а бумажник в карман и поворачиваясь к Бартону, – копию с которой вы сняли. Куратор сообщил мне, что вы брали этот манускрипт. Поскольку сейчас коллекция закрыта для публики, вы злоупотребили своими льготами и показали себя изрядным вандалом, сделав кое-какие карандашные пометки на пергаменте. Я сказал, если вы помните, что не сумел отыскать вас в Музее. Но я не говорил, что не нашел ваших следов.

Бартон молчал, я тоже, и Смит продолжил:

– Я узнал, что именно вы нашли, и это побудило меня поскорее отыскать вас. Суматоха в странах Карибского бассейна получила объяснение. Существует план блокады американского флота. Фу Манчи зашел с крупной карты.

– Вы уверены, что это действительно Фу Манчи?

– Да, Бартон. У него тайная база на Гаити или поблизости от острова, и в его распоряжении есть подводная лодка совершенно нового типа. До сегодняшнего вечера никто, кроме вас, не знал о втором входе в пещеру. Он обозначен на той карте, которую у вас похитили агенты доктора Фу Манчи.

– Предположим, что так! – вскричал Бартон. – А вот объясните-ка мне, если, конечно, можете, как Фу Манчи, при условии что он использует пещеру в качестве базы, пробирается внутрь и выходит наружу? Не думаете же вы, что он пускается вплавь? Даже если допустить, что маленькие субмарины могут проходить под водой, им не под силу провезти все оборудование, необходимое для нового порта!

– Этому вопросу я как раз уделил особое внимание, – ответил Смит. – Вывод очевиден: «единственный вход с суши», о котором упоминает Да-Кунья, – вовсе не тот вход, который обозначен на карте.

– Вы хотите сказать, что их два?

– Вполне возможно.

– Тогда зачем же этим дьяволам из Си Фана ложиться костьми, чтобы раздобыть эту карту?

– Но разве это не очевидно? Они боялись нападения из этого неизвестного пункта, Они знали, что разведывательные службы двух стран проводят интенсивные расследования, ибо пока эта «большая и высокая пещера» остается неоткрытой, она представляет угрозу и для нас, и для Соединенных Штатов.

– Именно Соединенным Штатам я и предлагаю мои услуги, – заявил Бартон. – Моя родная страна, как обычно, отмахнулась от меня.

– И тем не менее, – отрезал Смит, – именно родной стране вы предложите свои услуги. Слушайте, вы ушли в отставку в чине майора, так? Очень хорошо. Теперь вы подполковник.

– Что?! – вскричал Бартон.

– Я выкупил вас у Военного министерства. Вы мой, со всеми потрохами. Вы подполковник, сэр Лайонел Бартон, и вы поведете экспедицию, поскольку мне места знакомы не очень хорошо. Но помните: вы выполняете мои указания.

– Я предпочитаю действовать самостоятельно.

– В газетах уже объявлено, что вы подполковник и поступили в распоряжение Военного министерства. В понедельник из Лиссабона отходит клипер в Соединенные Штаты. У меня особые полномочия. Будьте добры считать меня своим командиром. Вот ваши бумаги.

ГЛАВА XI
ЗАЛОЖНИК

Я поднял шторы и посмотрел вниз на Бейсуотер-роуд, тусклую в свете сырой серой зари. О сне не могло быть и речи. Двое мужчин стояли, беседуя у ворот парка – у тех самых, где Ардата во второй раз вошла в мою жизнь. Хотя я не слышал звука открываемой двери, на плечо мне легла рука. Я вздрогнул, обернулся и увидел открытое загорелое лицо Найланда Смита.

– Вам тяжело, Кэрригэн, – тихо сказал он. – Право слово, вам нужно отдохнуть. Я знаю, о чем вы думали. Но не отчаивайтесь, Галлахер поставил охрану во всех известных пунктах отправления.

– Вы ждете каких-нибудь результатов?

Он с состраданием посмотрел на меня, потом ответил:

– Нет. Возможно, она уже на пути в Америку.

Я подавил стон.

– Чего я не могу понять, – сказал я, – так это как осуществляются такого рода поездки. С Фу Манчи, похоже, путешествует большая компания, причем перемешаются они быстро. Он ведь готов был принять в свое общество и меня с Бартоном. Как же это делается, Смит?

– Я не знаю! Уж сколько раз я ломал над этим голову! Он вернулся из Вест-Индии раньше меня, но не плыл ни на одном лайнере и не летел ни на каком известном нам самолете. Даже если в его распоряжении громадные финансовые ресурсы, в военное время ни одна частная яхта и уж, безусловно, ни один частный самолет не могли бы пуститься в путь без разрешения. Я не знаю. Это еще одна из загадок доктора Фу Манчи.

– Те два человека следят за домом, Смит?

– Это их работа. Скотланд-Ярд! Пока мы не вылетели из Кройдона в Лиссабон, у нас будет телохранитель. Этот замысел – изолировать флот Соединенных Штатов – один из главных ходов в какой-то темной игре. У плана есть слабое место, и Бартон его нашел.

– Но у них же карта…

– Помимо того, что Бартон скопировал карту, у него еще и энциклопедическая память – вот почему Фу Манчи так стремится обезвредить его.

Лондон еще не проснулся; мне пришло в голову, что мы с Найландом Смитом вдвоем противостояли опасности, которая никогда прежде не угрожала миру.

В полной тишине, поскольку на улицах еще не было даже молочников, я слышал, как мирно посапывает Бартон в спальне для гостей. Этот бывалый вояка мог бы спать и в день Страшного суда.

Зазвонил телефон.

– Это еще что такое? – пробормотал Смит.

Я открыл дверь, прошел в кабинет и снял трубку.

– Алло? – сказал я. – Кто это?

– Пэддингтон 54321?

– Да.

– Вас вызывает Зеннор… Говорите, мисс.

Сердце у меня бешено забилось, и я бросил взгляд на открытую дверь, в проеме которой стоял, глядя на меня, Найланд Смит.

– Это… вы? – спросил нервный голос.

Наверное, мои глаза все сказали Смиту: он удалился и закрыл дверь.

– Ардата! Моя дорогая! Да это просто чудо! Где ты?

– Я в Корнуолле. Я очень рискую, беседуя с вами перед отъездом, а мы уезжаем через час…

– Но как же так, Ардата?

– Пожалуйста, послушайте. У меня совершенно нет времени. Хассан рассказал мне, что произошло. Я знала ваше имя и нашла номер в телефонной книге. Это была единственная возможность узнать, живы ли вы. Благодарю Бога, что это так, потому что, видите ли, я до того одинока и несчастна, а вы… я хотела бы верить в то, что забыла, ибо в противном случае мне было бы стыдно столько думать о вас!

– Ардата…

– В четверг мы будем в Нью-Йорке. Я знаю, что Найланд Смит следует за нами. Если я все еще буду там, когда вы приедете, попытаюсь поговорить с вами. Есть одна вещь, которая может спасти меня, вы понимаете? Странная, глупая штуковина, но…

– Да, да, Ардата! Что же это? Скажи мне!

– Я рисковала попасть в руки полиции, пытаясь поймать Пеко – мартышку доктора Фу Манчи. Ну, тогда… когда мы встретились. Это его любимчик, он очень старый, и хозяин любит его больше всех живых существ. Постарайтесь узнать…

Тишина. Нас разъединили.

Я принялся лихорадочно названивать на станцию, но ночной телефонист сказал только:

– Зеннор закончил разговор, сэр.

– Смит! – крикнул я и ворвался в столовую.

Найланд Смит стоял и смотрел в окно. Он повернулся ко мне.

– Да, – спокойно ответил он, – звонила Ардата. Где она и что сказала?

Быстро и, наверное, сбивчиво я выложил ему все, потом вскричал:

– Мартышка! Ее же поймал Бартон! Что он с ней сделал?

– Сделал? – послышался зычный голос сэра Лайонела, и он вошел в дальнюю дверь. Львиная грива его была растрепана. – Что она сделала со мной? После того как эта чертовка – ей около тысячи лет, я-то знаю зверей, – вчера вечером два раза укусила меня, я запер ее в платяном шкафу. Сегодня утром…

Он поднял окровавленный палец; послышался пронзительный злой свист, и крошечная обезьянка, серебристо-серая тварь не больше хорошего кота, проскочила следом за Бартоном в дверь, замешкалась, злобно заверещала и спрыгнула с буфета на высокий карниз.

– Вот ваша мартышка! – вскричал Бартон. – Мне бы следовало задушить ее, не знай я китайцев! Я же говорил, Кэрригэн, выход найдется. Вот вам и выход – вот ваш заложник!

ГЛАВА XII
ЩЕЛКАЮЩИЕ ПАЛЬЦЫ

– Больше всего меня беспокоит необъяснимое отсутствие Кеннарда Вуда, – сказал Найланд Смит, выглядывая в окно. – Эти покои, Кэрригэн, служили сценой странных событий. Именно отсюда я вел борьбу с доктором Фу Манчи, когда он попытался навязать Соединенным Штатам марионеточного президента и едва не преуспел в этом.

Я стоял рядом с ним и смотрел на крыши Нью-Йорка из этого орлиного гнезда на сороковом этаже отеля «Регал-Атениан».

Перламутровая луна, окруженная миллионами звезд, глазела на нас с безоблачного неба, висевшего над этим городом, словно из мультфильма Диснея. На переднем плане господствовала высокая башня. Она поднималась вверх, расцвеченная мириадом огней, над заслонявшей ее основание крышей и была увенчана маленьким маяком. Внизу серебристой полоской поблескивала река. Приближающийся поезд казался огненным драконом, вползающим в загадочные каньоны и выползающим из них.

В кристально чистом воздухе я расслышал шум локомотива: услышал я и звук автомобильного рожка, хриплый гудок какого-то большого судна, выходившего в открытое море. Везде поблескивали огни – от звездного неба до занесенных снегом зданий и движущихся фар беспокойных автомашин.

– Не то что Лондон, – заметил я.

– Да-а. – Смит произнес это слово необычно тягуче. – Туман войны не затмил огней Нью-Йорка. Но мы-то здесь потому, что знаем, кто стал причиной всех слухов и исчезновений людей в странах Карибского бассейна; и хотя, по вашим словам, доктор – больной человек, мы не можем недооценивать его потенциальных возможностей. Даже сейчас он, быть может, здесь.

От одной лишь мысли о том, что этот ужасный китайский ученый может оказаться рядом, меня охватил нервный озноб. Нас неожиданно задержали в Лиссабоне, потом остановили еще раз, так что Фу Манчи, возможно, уже близко. Если Ардата не соврала, он, вероятно, сейчас в Нью-Йорке…

Ардата! Она обещала попытаться снова встретиться со мной. Я смотрел из окна на россыпь сверкающих точек. В любом из этих созвездий окон могла оказаться Ардата, которая, подобно мне, сейчас, может, смотрела на улицу.

– Я уже начинаю не на шутку волноваться из-за Кеннарда Вуда, – сказал вдруг Смит. – Согласно его последнему сообщению из Гаваны, он и его помощник, Лонгтон, должны были вылететь самолетом. Все сроки давно уже прошли. Я ничего не понимаю.

Полковнику Кеннарду Вуду из секретной службы Соединенных Штатов поручили возглавить следствие в Карибском бассейне, когда Смит поспешно вернулся в Англию. Мы ждали его весь день. По сути дела в то утро Бартон был вынужден отправиться в Вашингтон вместо Смита именно из-за важности предстоящей встречи.

Зазвонил телефон.

Смит быстро повернулся и подошел к аппарату.

– Да… у телефона… Что?

Услышав, каким тоном он произнес последнее слово, я поспешил к нему. Глаза его блестели, как сталь, а судя по мышцам на скулах, зубы Смита были стиснуты.

– Боже милостивый! Вы уверены? Да… немедленно.

Он грохнул трубку на рычаг и уставился на меня, враз обессилев.

– Смит! Что случилось?

– Лонгтон, бедный Лонгтон погиб!

– Как?

– Его тело только что вытащили из реки. Инспектор Хок из отдела по расследованию убийств опознал его, несмотря на…

– Несмотря на что?

– На его состояние, Кэрригэн! – Смит со злостью ударил правым кулаком по левой ладони. – Фу Манчи здесь, это уже наверняка, ибо кто, кроме него, способен принести в Нью-Йорк проклятие Щелкающих Пальцев?

– Щелкающих Пальцев?

Но Смит уже бежал к двери.

– Объясню по дороге. Идемте!

В вестибюле, задрав ноги на подоконник над батареей, сидел на стуле приземистый коренастый мужчина. Гладковыбритым красным лицом, ясными глазами и короткими темными волосами он напоминал мне моего старого приятеля, старшего инспектора Галлахера из Скотланд-Ярда. Когда Смит стремительно вошел в вестибюль, человек вскочил со стула, стоявшего у него на двух задних ножках, и что-то забормотал. Следуя примеру Смита, я поспешно надел пальто. Неприятный чавкающий звук заставил меня посмотреть на охранника.

– Послушайте, мистер, – сказал он, – что за спешка? – Он принялся работать челюстями. Этим он тоже напоминал Галлахера, только инспектор жевал нечто воображаемое, а этот нет. – Я из-за вас чуть не проглотил резинку.

– Вот что, – оборвал его Смит, – я ухожу. Сегодня вечером кто-то вполне может попытаться проникнуть в мой номер…

– Послушайте, я же здесь…

– Вот я и хочу удостовериться, – продолжал Смит, – что вы не будете сидеть тут сиднем. Вот мои указания: удостоверившись, что все окна закрыты…

– Что? На сороковом этаже?

– Верно, на сороковом. Удостоверившись в этом, вы должны четыре раза в час совершать обход всех комнат в номере, включая ванную. Если найдете что-нибудь живое, кроме, разумеется, мартышки в клетке в комнате сэра Лайонела, – убейте эту тварь. Указания распространяются и на мух с тараканами.

– Само собой, начальник, достаточно ясно.

– Выполняйте. Если возникнут сомнения, позвоните в управление. Я полагаюсь на вас, сержант Рорк.

Распахнув дверь, он побежал к лифту. Я последовал за ним.

– Смит! – сказал я, когда мы кружили в полицейской машине по улицам, похожим на калейдоскоп. – Что произошло с Лонгтоном? И что вы имели в виду, говоря о Щелкающих Пальцах?

– Я имел в виду сигнал смерти, Кэрригэн. Бедный Лонгтон, которого вы не знаете и уже никогда не узнаете, вероятно, слышал его.

– Я видел, как эта новость подействовала на вас. Это… что-то очень ужасное?

Отодвинувшись в угол сиденья, он принялся набивать трубку.

– Очень ужасное, Кэрригэн. Некоторые жуткие вещи приходят с Востока, но эта пришла из Вест-Индии. Конечно, она вполне может быть и изобретением негров. Одно время Щелкающие Пальцы были настоящей напастью.

– Каким образом? Я не понимаю.

– Я тоже не понимаю. Это остается загадкой для ученых. Но началось все, насколько я помню, в зоне Панамского канала. Одного молодого цветного, работающего в шлюзе, нашли как-то утром дома, обескровленного.

– Обескровленного?

– Чуть ли не в буквальном смысле слова. – Он раскурил свою обуглившуюся трубку. – Предположительно он умер от истощения. На коже у него обнаружили странно обесцвеченные участки… И крови в теле практически не было.

– Не было крови?! – вскричал я, перекрывая гул мотора и шум машин на Бродвее. – Что вы хотите этим сказать?

– Он превратился в кусок мяса. Что-то или кто-то высосал из его вен всю кровь.

– Боже милостивый! Но не было никаких следов… никаких пятен крови?

– Ничего. Он был лишь первым из многих. А потом все ужасы в этой зоне необъяснимо прекратились.

– Вампиры? Летучие мыши?

– Такие подозрения были, но некоторых из жертв – людей белой расы нашли в помещениях, куда летучие мыши проникнуть не могли.

– Может, это дело рук человека?

– Нет. Условия в ряде случаев это исключают.

– Но… Щелкающие Пальцы?

– Этот ключ к разгадке был найден сразу. Впервые о Щелкающих Пальцах сообщили, когда эпидемия поразила Гаити, то есть незадолго до того, как я прибыл туда. Один молодой американец, имени которого я не запомнил, посланный из Вашингтона в связи с донесениями о неизвестных подводных лодках в Карибском бассейне, умер точно таким же образом.

– Это кое-что значит!

– Еще бы! Но в его случае были некоторые особенности. Он умер в отеле в Порт-о-Пренсе. Одна странность заключалась в том, что рядом с телом нашли заряженный армейский пистолет.

– А где было тело?

– В постели. Но противомоскитная сетка была откинута, как будто он собирался встать. Тут-то и появился первый намек на Щелкающие Пальцы. Вроде бы около одиннадцати вечера американец открыл дверь своего номера и спросил другого постояльца, проходившего по коридору, не щелкал ли тот пальцами…

– Щелкал пальцами?

– Да. Странно, правда? Однако утром его нашли мертвым.

– И никаких следов?

– Никаких. Но у меня есть смутное подозрение, что люди, занимающиеся расследованием, не знали, где искать. Однако следующей жертвой оказался немец, несомненно, шпион. Он умер точно так же.

– И там же?

– В том же отеле, но в другом номере. Однако в случае с немцем была еще одна странность. Щелканье пальцев слышал другой человек!

Салон мчащейся машины был полон дыма, проносившиеся за окнами огни Нью-Йорка казались сплошной сверкающей лентой.

– Кто слышал этот звук?

– Кеннард Вуд! Он занимал соседний номер. В то время я как раз добрался до Порт-о-Пренса, хоть и остановился в другом месте, так что мне многое известно о деле Шонберга – так звали этого немца. Когда Шонберг отошел вечером ко сну, Кеннарду Вуду, похоже, захотелось посмотреть, чем он занимается. Перебраться с одного балкона на другой нетрудно, а при соответствующем навыке легко и заглянуть в комнату сквозь жалюзи. Вуд прокрался туда. В номере немца было темно. Вуд уже собирался вернуться назад, когда вдруг услышал звук, похожий на щелчок пальцами.

– В номере?

– Да. Щелчков было несколько, но света никто не зажигал. Кеннард Вуд вернулся к себе. Утром Шонберга нашли мертвым. Дверь была заперта, жалюзи по-прежнему закрыты.

– Что вы сделали, когда услышали об этом?

– Я сразу же пошел туда. У меня крепкий желудок, но вид этого грузного тевтонца, совершенно обескровленного… Бр-р! К счастью для отеля, подобные случаи происходили и в других местах, не только в Порт-о-Пренсе, но и далеко на севере, возле Кан-Аитьен. Среди цветных прошел слух, что это вуду, некто, именуемый ими Владычицей Мамалуа, сказочная женщина, обитавшая в глубине острова, которая требовала жертвоприношений. Началась паника, никто не осмеливался ложиться спать. Господи, подумать только, злодей Фу Манчи занес этот ужас в Нью-Йорк!

– Но что же это, Смит? Что это может быть?

– Еще один прислужник смерти, Кэрригэн. Какая-нибудь нечистая сила, обитающая в тропических болотах…