Текст книги "Лиловые орхидеи"

Глава 13

Я отказываюсь думать о том, что мы неизбежно проведем лето порознь. В последние две недели мы с Бэйлор много раз это обсуждали и, кажется, смогли успокоить свои сомнения – по крайней мере, до определенной степени. Бэйлор говорит, что нам нужно сосредоточиться на настоящем. Жить сегодняшним днем. Просто быть самими собой. У нее хорошо получается придерживаться этого плана.

Она записалась в университетскую футбольную команду, и я хожу на все их матчи, на которые могу. Я просто обожаю смотреть, как она, вся потная, бегает по полю в коротеньких футбольных шортиках.

Жду не дождусь, когда она окажется вся потная подо мной. Но мы продвигаемся медленно, как я и обещал, хотя и были практически неразлучны с тех пор, как официально стали парой. К моему удивлению, мне нравится, что все развивается так медленно. Мы даже ни разу не прикасались друг к другу ниже пояса. Мне часто приходится принимать холодный душ, но в долгосрочной перспективе это стоит того… финишный флажок и все такое. Я не собираюсь все испортить.

Я сижу за столом в своей комнате, когда слышу голос у себя за спиной:

– Гэвин!

Я оборачиваюсь и вижу Карен.

– Привет, Карен! Что нового?

Она мило мне улыбается, и я еще раз думаю о том, как хорошо она восприняла мой новый роман. Когда я несколько недель назад сказал Карен, что Бэйлор теперь официально моя девушка, она не психанула, как я боялся. Не заплакала, не впала в истерику и даже не обиделась на меня. Оказывается, она более сдержанная, чем я думал. Не могу сказать, что Карен в восторге от моих отношений с Бэйлор – она ведь не приглашает ее на свои девчачьи вечеринки, – но ведет себя цивилизованно, и я ей за это благодарен.

– Да в общем ничего, – говорит она. – Марси нужно было к вам зайти и что-то вернуть Джонси, и я увязалась за ней следом. Я по тебе скучаю, знаешь ли.

Я улыбаюсь ей из-за стола.

– Я тоже по тебе скучаю.

– Тогда как насчет вечеринки у нас в субботу? – спрашивает она. – Можешь даже привести Бэйлор, если хочешь.

Я удивленно приподнимаю брови. Потом пытаюсь представить себе Бэйлор на вечеринке женского клуба.

– Не будь таким мерзавцем, Гэв, – говорит она. – У меня все же есть сердце, знаешь ли.

Я смеюсь.

– Да, думаю, где-то глубоко внутри действительно есть, – дразню я ее. – И когда-нибудь ты встретишь прекрасного парня, которому его и отдашь.

– Да… когда-нибудь, – говорит она, и на секунду ее лицо становится грустным. – Гэвин, а какая у Криса фамилия? – спрашивает она. – У Криса, который с Бэйлор.

Я прищуриваюсь:

– Он не Крис, который с Бэйлор, – властно заявляю я. – Его фамилия Сэмсон, а что?

Она улыбается.

– Одна моя подруга считает его сексуальным, так что она отправила меня на разведку, – говорит Карен.

– На разведку? – смеюсь я.

– Ага. А ты разве не хочешь, чтобы он начал с кем-нибудь встречаться? – спрашивает она. – Ну, раз он ее бывший и все такое.

Ну, если подумать, то… да! Если Говнюк кого-нибудь себе найдет, то будет меньше шансов, что он опять положит глаз на Бэйлор.

– Карен, это гениальная идея! И спасибо за приглашение, я спрошу у Бэйлор, хочет ли она пойти.

– У вас уже был секс, Гэв? – спрашивает Дин во время нашей пробежки в пятницу.

– Не твое дело, придурок! – отвечаю я.

– Значит, не было! – смеется Тим, за что я сталкиваю его с тротуара.

– Сколько вы уже встречаетесь? – спрашивает Джонси. – Пару недель, да?

– Да, – говорю я. – Сегодня три недели.

Дин толкает меня локтем:

– Чувак, ты что, считаешь? Блин, все еще хуже, чем я думал!

Я даю ему подзатыльник.

– Еще как считаю! Ты тоже начнешь считать, когда найдешь такую же классную девушку, как Бэйлор, – говорю я. – Хотя ты никогда такую не найдешь. Таких больше нет.

– Ни хрена себе! – говорит Дин, останавливаясь. – Оповестите прессу! Гэвин Макбрайд стал сертифицированным подкаблучником!

Он продолжает бег, оставляя нас троих позади.

– Простите, ребята, не могу больше бегать с такими придурками, как вы, а то еще подхвачу от вас то, чем вы там все заразились.

Мы с Джонси и Тимом переглядываемся. Тим говорит:

– Ага, мы посмеемся, когда он все еще будет дрочить в шестьдесят лет.

Мы ударяем кулаком о кулак и догоняем Дина, чтобы завершить пробежку.

– Это лучший стейк, который я ела в своей жизни, – заявляет Бэйлор, сидя на диванчике напротив меня.

Смотреть, как Бэйлор ест – одно из моих любимых занятий. Это всегда меня возбуждает. Она наслаждается каждым кусочком еды так, словно он может стать последним. Мне нравится, что ей так нравится еда. Наверное, это оттого, что ее родители держали ресторан, когда она была маленькой. Я смотрю на то, как она выбирает, какой кусочек стейка съесть следующим, изучая цвет и сочность каждого из них, словно решая, достоин ли он того, чтобы положить его в рот. Недостоин. Я точно могу сказать, что ничто не достойно ее губ и языка. Я до сих пор каждый день поражаюсь, как такая девушка может хотеть встречаться с таким придурком, как я.

Я внимательно изучаю ее лицо: она чуть сильнее подкрасила глаза – зеленые тени выгодно подчеркивают изумрудные пятнышки в ее зрачках. Она также потратила больше сил на прическу. Бэйлор полностью выпрямила свои волнистые волосы, сегодня они с идеальным светло-русым блеском спадают ей на платье. Она прямо расстаралась ради нашего свидания в День святого Валентина. Бэйлор выглядит сногсшибательно. С другой стороны, она всегда хорошо выглядит. Ее изумительная красота меня ужасно привлекает.

– Ты прекрасна, Бэй, – говорю я.

Она улыбается:

– Спасибо. Ты сегодня тоже ничего.

Надеюсь, она не думает, что ей нужно так стараться ради меня.

– Да, но ты всегда прекрасна, милая, не только когда надеваешь красивое платье.

Бэйлор краснеет. Мне очень нравится, что она все еще краснеет, хотя мы встречаемся уже несколько недель.

Я смеюсь, когда официантка приносит тарелку с картошкой фри.

– Ого! Когда ты успела заказать картошку?

– Когда ты был в туалете, – говорит она.

Бэйлор смотрит на мою пустую тарелку, затем игриво смотрит на меня.

– Поиграем в «Двадцать вопросов»? – спрашиваю я и подмигиваю ей.

Она улыбается. Мы играем.

– Хочешь познакомиться с моими родителями? – спрашивает она.

– Вот черт! Ты серьезно?

Я, наверное, сейчас выгляжу, как олень на шоссе в свете фар.

– Ну не с обоими сразу, у них редко получается выбраться из ресторана одновременно. Но мой папа, возможно, приедет через пару недель.

– Значит, с твоим отцом? – Я нервно ерзаю на стуле.

– Не переживай. Если не хочешь, то не надо, – произносит она, хотя, кажется, слегка пала духом.

– Нет-нет, я хочу! – говорю я. – Просто я никогда раньше этого не делал, Бэйлор. Что, если я ему не понравлюсь? Что, если он увидит, как мы целуемся, и вышибет из меня дух?

Она смеется.

– Гэвин, мой папа – просто огромный плюшевый медведь, – объясняет она. – Он очень хочет с тобой познакомиться, и я уверена, что ты ему понравишься точно так же, как… м‐м‐м…

Она ерзает на стуле.

«Точно так же, как кто?!» – кричу я про себя. Она собиралась сказать то, что я думаю, что она собиралась сказать?

– М‐м‐м, он очень хочет с тобой п‐познакомиться, – запинаясь, произносит она.

Я улыбаюсь над тем, что она испытывает неловкость.

– Он хочет со мной познакомиться? – спрашиваю я. – Значит, ты ему обо мне рассказала?

Она робко кивает:

– Тебе просто нужно быть собой, Гэвин. Ты сильно недооцениваешь то, какой ты на самом деле классный, скрываясь за своим суровым внешним видом.

Ее слова напоминают мне о предмете, который лежит у меня в кармане. Он всегда лежит у меня в кармане с того самого утра. Я вытаскиваю брелок и кладу его перед ней на стол.

Бэйлор широко открывает глаза от удивления.

– Я его везде искала! Где ты его нашел?

Она берет брелок и проводит пальцем по надписи – я тоже всегда так делаю.

– Он был у меня с того дня, когда мы познакомились, – говорю я. – Ты сбежала прежде, чем я успел тебе его отдать. А потом он мне очень понравился. Это мое вдохновение. Ну то есть этот брелок и еще одна клевая девчонка, с которой я теперь встречаюсь.

На ее щеке появляется ямочка, а лицо озаряется.

– Моя мама подарила мне этот брелок на мой первый день в старших классах школы.

– А в чем смысл зебры? – спрашиваю я.

Она проводит пальцем по контуру и объясняет:

– Двух одинаковых зебр не существует. Каждая комбинация полосок уникальна, у каждой зебры она своя. Таким образом мама напоминала мне, что важно просто оставаться собой. Что не нужно стремиться быть как все и нужно выделяться.

Она смеется:

– И, как выяснилось, зебру нельзя сломать. Их нельзя одомашнить. Когда я была маленькой, мама всегда говорила мне, что я отчасти зебра, потому что она никак не могла меня приручить.

Бэйлор внимательно смотрит на брелок и возвращает его мне.

– Оставь его себе.

– Что? Нет! – Я придвигаю его обратно. – Он явно много для тебя значит. Ты должна оставить его себе.

Она смотрит на меня своими глазами-хамелеонами:

– Ты тоже много для меня значишь, Гэвин, и я хочу, чтобы он остался у тебя.

Я беру у нее брелок и достаю из кармана ключи. Я снимаю их с брелка-открывашки и перевешиваю на брелок с зеброй. Потом смотрю на нее:

– Просто скажи, где и когда, и я буду счастлив познакомиться с твоим отцом, Бэй.

Она радостно улыбается и придвигает ко мне тарелку с картошкой фри.

– У тебя еще девятнадцать вопросов, – говорю я. – Какой будет следующий?

– Мне не нужны все девятнадцать, – говорит она. – Хватит и одного.

– И какого же? – я вопросительно приподнимаю брови.

Она оглядывается вокруг и прикусывает губу. Я знаю этот взгляд, такой же взгляд был у нее, когда мы были в моем грузовичке тем вечером, когда она на меня забралась. Она снова смотрит на меня и шепотом спрашивает:

– Хочешь заняться со мной сексом сегодня, Гэвин?

Вот. Ведь. Черт.

Я ошарашенно молчу. Мне нужно мысленно проиграть в голове ее слова еще раз, чтобы убедиться, что я не ослышался. Но мой твердеющий член подтверждает, что я все услышал верно.

У меня есть только один ответ. Я качаю головой и говорю:

– Нет.

Бэйлор выглядит удивленной, затем грустно опускает глаза и смотрит на стол. Я быстро поднимаюсь и сажусь на диване рядом с ней. Я заправляю прядь ее прекрасных волос за ухо и шепчу:

– Секс у меня был уже много раз, а с тобой я хочу заняться не этим.

Я целую ее в то место прямо под мочкой уха, зная, что эти поцелуи сводят ее с ума.

– Но я отвезу тебя домой и займусь с тобой любовью, милая.

– Гэвин, – выдыхает она, и я беру ее дрожащую ладонь в свою.

Я жестом прошу счет, и мы выходим из ресторана, оставив на столе нетронутую тарелку с картошкой фри.

Глава 14

Когда мы заходим ко мне, свет не горит, и я рад, что еще рано, так что парней, скорее всего, еще несколько часов не будет дома. Я помогаю Бэйлор снять куртку и вешаю ее на спинку стула. Она нервничает. Да что там, я и сам нервничаю. Я делал это миллион раз. Но ни разу у меня не возникало ни одной мысли, кроме мысли о том, как счастлив мой член оказаться внутри какой-то девушки.

Но этот раз – с Бэйлор – для меня такой же первый раз, как и для нее. Я не хочу просто трахнуть Бэйлор. Я хочу не торопясь почувствовать каждый сантиметр ее тела. Я хочу узнать, что ей нравится, от чего она стонет, от чего кончает сильнее. В эту секунду мне совершенно наплевать на себя. Я хочу только снова увидеть на ее лице то невероятное выражение, которое было у нее три недели назад в моем грузовичке, когда она кончила, сидя на мне верхом. Если я тоже кончу… это будет просто приятным бонусом.

Пока мы ехали ко мне в моем грузовичке, я молчал. Я все еще не мог поверить, что она сказала то, что сказала в ресторане. Всевозможные мысли лезли мне в голову. У меня в комнате бардак? Когда я в последний раз стирал постельное белье? Сколько у меня презервативов? Не слишком ли это рано для нее?

Она тоже молчала. Я бы все отдал, чтобы узнать, о чем она думает! Мы держались за руки и улыбались друг другу, задумчиво слушая радио. Но я не собирался на нее давить, предъявляя какие-то требования. Если бы она захотела отказаться, я бы не возражал.

И вот мы стоим здесь, она смотрит на меня своими невинными глазами, ожидая помощи, а я размышляю о том, действительно ли она этого хочет. Я поднимаю руку и кладу ей на шею. Она прижимается к моей руке, ненадолго прикрывая глаза, а ее кожа покрывается мурашками от моего прикосновения.

– Мы не будем делать ничего, к чему ты не готова, Бэй, – говорю я. – Если ты захочешь остановиться, просто скажи, и я остановлюсь. Обещаю.

Она улыбается мне, потом подпрыгивает и обхватывает меня руками за шею. Я ловлю ее и прижимаю к себе, поддерживая за ягодицы, а она крепко держится за меня ногами. Наши глаза и рты находятся на одном уровне, и она шепчет:

– Отнеси меня наверх, Гэвин.

У меня тут же встает. Не знаю, существуют ли другие четыре слова, от которых я возбудился бы сильнее. Я подчиняюсь и несу ее вверх по лестнице, надеясь, что на полу моей комнаты не валяется никакого барахла. Я нервничаю, желая произвести на нее сегодня хорошее впечатление.

Она еще ни разу не была в моей комнате. Там побывало много девушек, но ни до одной из них мне не было дела. Я еще ни разу не хотел, чтобы девушка осталась у меня дольше, чем требуется для быстрого секса. Я открываю дверь, быстро оглядываю комнату и облегченно вздыхаю – грязное белье не валяется. Если не считать того, что на постели небольшой беспорядок, а по полу разбросана обувь, то, думаю, любая мать могла бы мной гордиться.

Я прохожу в дверь с Бэйлор на руках. Она включает свет и закрывает за нами дверь. Потом смотрит на постель.

– Нам совершенно некуда спешить, Бэйлор.

Я наклоняюсь к ней и провожу носом по ее щеке. Я целую то самое место под мочкой ее уха. Это вызывает у нее бурю эмоций. Мои губы возвращаются к ее губам. У нее мятный вкус – всегда мятный. Мой язык проникает в ее рот, и она ловит его губами, имитируя то, что мы собираемся сделать.

Черт, как это возбуждает!

Бэйлор проводит руками по моей спине – от линии волос до талии – и вытаскивает рубашку у меня из брюк. Затем расстегивает пуговицы на моей рубашке, под ней обычная белая футболка.

– Можно я сниму все это с тебя? – спрашивает она.

– О да, – отвечаю я.

Я неохотно опускаю ее, и она стягивает рубашку у меня с плеч, давая ей упасть на пол. Она берется за подол футболки и поднимает его вверх. Я берусь за ворот сзади и стаскиваю футболку через голову.

Она смотрит на мою голую грудь, ее губы слегка приоткрыты, а глаза внимательно изучают каждый выступ моего тела. Когда она так ласкает меня взглядом, я чувствую себя просто королем. Бэйлор кладет ладони на мою кожу, я дрожу от ее прикосновения. Я никогда не испытывал ничего похожего на то электричество, которое пробегает от кончиков ее пальцев сквозь все мое тело. Ее руки проходят путь, проложенный ее глазами несколько секунд назад. Ощущения, которые я испытываю от ее прикосновений, заставляют меня задуматься, смогу ли я вообще сдерживаться, когда она прикоснется к другим частям моего тела.

– Хочешь, я сниму и свою футболку тоже? – обольстительно спрашивает она.

Интересно, куда делась моя застенчивая девушка? Весь вечер она берет инициативу на себя. Как будто выполняет миссию – которую я ужасно хочу выполнить вместе с ней. Все это так ново и непохоже на то, что было у меня раньше. Обычно я главный. Я всегда главный – только, как выясняется, не с ней. К моему удивлению, я совсем не против.

– Да, но я сам сниму ее с тебя.

Я подмигиваю ей, а она краснеет.

Хорошо, я рад, что Бэйлор-соблазнительница все же не совсем вытеснила Бэйлор-скромницу.

Правда, ее футболка – это на самом деле платье, и я четко осознаю, что, когда я его сниму, я впервые увижу ее без одежды. Я обнимаю ее и ищу молнию в начале V‐образного выреза на спине. Но перед этим я провожу руками по ее ключицам, выступающим из-под бархатистой зеленой ткани. Боже, как я обожаю ее спину – она такая мягкая, как и все остальное ее тело.

Я разворачиваю ее спиной к себе. Затем крайне медленно расстегиваю молнию на платье, и у меня захватывает дыхание, когда я обнажаю ее черный кружевной бюстгальтер. Мой член пульсирует в брюках, а я продолжаю медленно расстегивать молнию, пока не дохожу до кружевных трусиков. Когда платье спускается с ее плеч и падает к ее ногам, я вижу, что на Бэйлор стринги, обнажающие ее идеальные округлые ягодицы.

Кажется, я умер и попал в рай.

– Ты прекрасна, милая, – говорю я, борясь с желанием сразу заняться ее задницей и кладя вместо этого руки ей на плечи.

Бэйлор прижимается ко мне спиной, прикасаясь своими прекрасными ягодицами к моему паху. Она полностью погружается в меня и выгибает голову, чтобы я поцеловал ее. Мы стоим так и целуемся около минуты, пока я размышляю, что мне сделать дальше, чтобы не причинить ей неудобства.

Я кладу ладони ей на грудь, которую ощущал несколько раз за последние несколько недель. Я чувствую, как затвердели ее соски под кружевом бюстгальтера. Когда я легонько тяну за них, она издает глубокий требовательный стон. Потом быстро поворачивается ко мне и страстно прижимается ко мне губами.

Она проводит руками по моей голой спине, а наши поцелуи становятся все более требовательными. Я протягиваю руку и расстегиваю ее бюстгальтер, а наши языки переплетаются; пульсация моего члена, все еще находящегося в плену брюк, становится почти болезненной.

Словно читая мои мысли, Бэйлор немного отступает назад и подносит руку к моей ширинке. Пока она неловко возится с пуговицами и молнией, я рассматриваю ее спереди – и этот вид меня тоже не разочаровывает. Единственный предмет одежды, который все еще на ней остается, – это крошечный треугольник трусиков.

Я стаскиваю с себя брюки и отпихиваю их ногой. Затем ласкаю ее молочно-белую грудь, а она откидывает голову назад, и ее дыхание учащается. Я обхватываю ее руками и прижимаю к себе, нас разделяют только две полоски хлопковой ткани. Ее голая грудь прижимается к моей, я крепко держу ее, наслаждаясь этим ощущением. Я наклоняюсь и шепчу ей в волосы:

– Все в порядке, милая?

Бэйлор кивает и отвечает поцелуем в шею.

– Все прекрасно.

Я веду ее спиной вперед к кровати, выключаю свет, и комната погружается в полумрак. Еще не настолько темно, чтобы я совсем не мог ее разглядеть, но достаточно темно, чтобы она не смущалась. Когда ее ноги касаются кровати, я легонько толкаю ее вниз, так что она садится на край. Теперь я остро осознаю, что ее глаза находятся на одном уровне с моим пахом – это не входило в мои планы. Я не хочу, чтобы она подумала, что ей нужно сегодня что-то делать для меня. Сегодняшний вечер принадлежит ей. Я хочу, чтобы он стал настолько особенным, что она никогда не захотела бы даже смотреть на других мужчин.

Но Бэйлор удивляет меня, запуская пальцы в резинку моих трусов и стягивая их вниз, обнажая мой гордо восстающий член. Она смотрит на мою эрекцию. Потом смотрит на меня снизу вверх.

– Покажи, как мне нужно тебя трогать.

Эта богиня правда существует? Никто никогда не спрашивал, как мне лучше подрочить.

– Бэйлор, тебе не нужно этого делать. Я хочу, чтобы сегодняшний вечер был посвящен твоему удовольствию.

Я наклоняюсь и целую ее.

– Что? Не глупи, – говорит она. – Мы же вместе этим занимаемся, и я хочу, чтобы тебе было так же хорошо, как и мне.

Я широко улыбаюсь. Я улыбаюсь потому, что она сказала, что ей хорошо. Я как раз размышлял, не хочет ли она просто побыстрее с этим покончить. Я слышал рассказы о том, что в первый раз девушке может быть больно, и морщусь от того, что могу причинить ей боль. Бэйлор видит мои сомнения и берет мой член в руку.

Ого! Я чуть не кончил на месте, когда ее маленькая мягкая ладошка обхватила мой пульсирующий ствол. Она даже не двигает рукой, а я сейчас кончу.

– Покажи, – требует она.

Я нежно убираю ее руку и забираюсь на постель рядом с ней.

– Ты когда-нибудь это делала?

Я не вполне уверен, что хочу услышать ответ.

Она кивает:

– Да, но это было быстро и неловко, и я не уверена, что все сделала правильно.

Даже в приглушенном свете я вижу, что она покраснела.

– Но с тобой я хочу все сделать правильно.

Меня разрывают противоречивые чувства. Я рад, что она хочет узнать, как доставить мне удовольствие. Но еще я чертовски зол из-за того, что Бэйлор трогала кого-то другого. Наверное, Говнюка.

– Что-то не так? – спрашивает она, заметив мой суровый взгляд.

– Нет.

Я целую ее в шею.

– Мне просто не нравится мысль о том, что ты была с кем-то еще, – признаюсь я.

Она хихикает:

– Ты, наверное, шутишь, да?

– Да-да, знаю, я проклятый лицемер, – говорю я. – Но посмотри на себя! Когда я только думаю о тебе, мне в голову приходит только одно слово.

Я наклоняюсь и шепчу ей в ухо:

– Моя.

Я слышу, что Бэйлор задерживает дыхание. Она прижимается ко мне всем телом.

– Гэвин, тебе не нужно волноваться про других парней.

Затем она без тени смущения хватает мой член и смотрит на меня.

– На тебя это, знаешь ли, тоже распространяется. Мой, – говорит она и сжимает ладонь.

Офигеть, как я люблю эту девушку!

О боже… Я люблю эту девушку. Мой мозг переворачивается от этой мысли. Я осознаю, что подумал так не потому, что она держит в руке мой член, и не потому, что я сейчас кончу. Но я абсолютно уверен, что она единственная девушка, с которой я хочу это делать до конца своей жизни. Ни фига себе!

– Покажи, – повторяет она, медленно двигая рукой по моему стволу, пока я пытаюсь отодвинуть свое озарение на задний план.

Я беру ее руку в свою и показываю, как это делать. Большинство девушек просто сжимают и тянут – причем обычно слишком сильно. Я показываю ей, как двигать рукой вверх и вниз, в основном вокруг головки, легкими и быстрыми движениями – которые быстро приводят меня к оргазму.

Я отпускаю свою руку и хватаюсь за простыню рядом с собой, а она умело продолжает гладить меня именно так, как я показал. Наслаждение зарождается у меня в животе и распространяется по спирали, доводя меня почти до взрыва. Потом у меня сжимается челюсть, а ноги напрягаются, – жидкое тепло, пульсируя, извергается на мою грудь и на ее руку.

Пока я отхожу от лучшей мастурбации в своей жизни, я наблюдаю за улыбкой у нее на лице – она довольна произведенным ею эффектом. Чем я заслужил такую удачу?

Отдышавшись, я иду в ванную, мочу полотенце в теплой воде и приношу его к постели. Беру руку Бэйлор и вытираю ее полотенцем. Затем вытираю свою грудь и бросаю полотенце на пол.

– Это было потрясающе, Бэйлор.

– Правда? – спрашивает она с небольшой тревогой.

Я кладу ее на постель и ложусь сверху, нас все еще разделяет полоска ткани.

– Бэйлор, – я смотрю ей прямо в глаза. – Это был лучший раз в моей жизни. Ты лучшая.

Я наклоняюсь и целую ее, пока краска не заливает ее прекрасное лицо. Прижав ее руки, я осторожно переношу на нее часть своего веса и ласкаю ее рот, шею и плечи губами.

Она стонет подо мной и поднимает бедра вверх. Моя эрекция возвращается.

– Ты можешь прикоснуться ко мне, Гэвин, – шепчет она, когда наши губы размыкаются. – Все в порядке. Я хочу, чтобы ты это сделал.

– Где ты хочешь, чтобы я к тебе прикоснулся, милая?

– Везде, – выдыхает она в меня.

Ей не приходится повторять дважды.

Покрывая ее грудь поцелуями, я спускаюсь ниже и беру в рот ее сосок, а она вся извивается подо мной. Пока мои губы целуют, облизывают и посасывают ее грудь, моя рука пробирается вниз к ее маленьким трусикам. Я провожу рукой по ткани – она совершенно мокрая. Одной рукой я стягиваю трусики с ее бедер. Когда я уже не могу дотянуться до них рукой, она ногами стягивает их, и они падают на пол. Я отрываю голову от ее груди и смотрю на прекрасную девушку подо мной.

– Бэйлор, ты прекрасна.

Она проводит рукой по моим волосам:

– Это ты прекрасен, Гэвин.

Из ее уст эти слова значат для меня больше, чем когда бы то ни было. Мой член опять тверд как сталь, когда я прикасаюсь к ней в первый раз. Я смотрю на ее лицо, чтобы убедиться, что она не возражает, и вставляю палец в ее влажное лоно. Бэйлор откидывает голову на подушку и двигается из стороны в сторону, пока я медленно двигаю пальцем внутри ее.

Она стонет, когда я добавляю еще один палец и снова начинаю целовать ее грудь.

– О, Гэвин… – ее плотные мышцы сжимаются вокруг моих пальцев, и я добавляю еще один, чтобы убедиться, что она готова. – Пожалуйста… – просит она.

Я протягиваю руку к прикроватной тумбочке и достаю из ящика презерватив. Я поднимаю его вверх и показываю ей.

– Милая, ты уверена, что хочешь этого?

Она улыбается мне:

– Гэвин, я еще никогда ни в чем не была так уверена.

Бум. На секунду мое сердце перестает биться, когда я смотрю на девушку, которая настолько доверяет мне. Я хочу сказать ей. Я хочу сказать ей, что я чувствую, прямо сейчас. Но я не хочу все испортить, поэтому держу рот на замке и натягиваю презерватив.

Я забираюсь на нее и смотрю в ее темные полуприкрытые глаза на напряженном от желания лице. Я медленно вхожу в нее, внимательно наблюдая за любыми изменениями, чтобы убедиться, что она в порядке. Я вошел еще не слишком глубоко, когда она просит:

– Давай, Гэвин! Просто сделай это!

По ее просьбе я толчком вхожу в нее, и она морщится от боли, заставляя меня немного выйти. Она хватает меня за ягодицы и удерживает глубоко внутри себя.

– Все в порядке, я в порядке, – заверяет Бэйлор.

По ее щеке скатывается слезинка, и от этого мне хочется по чему-нибудь ударить.

– Просто дай мне минутку, чтобы привыкнуть к тебе.

Я не двигаюсь, но наклоняюсь и покрываю поцелуями ее подбородок и щеку, продолжая шептать, как она прекрасна. Мой член подергивается у нее внутри, и я наслаждаюсь тем, как плотно она прилегает к нему. Я думаю о том, как мне повезло быть у нее первым. Еще я знаю, что хочу быть у нее и последним тоже.

Я чувствую, как она расслабляется и ее колени раскрываются. Она поднимает руки, проводит ими по моей спине и волосам. Я смотрю на нее в ожидании указаний.

– Теперь можешь двигаться, – говорит она.

Очень медленно я начинаю двигать бедрами вверх и вниз, давая ей привыкнуть к новому для нее ощущению. Она такая тугая, такая идеальная, что если бы я не кончил десять минут назад, то кончил бы прямо в эту секунду. Я хочу, чтобы ей было хорошо. Ее первый раз должен быть значимым и приятным, а не просто быстрым перепихоном. Ее бедра начинают двигаться подо мной, они идут навстречу моим бедрам и задают ритм, соединяющий нас на каком-то фантастическом уровне.

Я никогда не испытывал ничего подобного. Никогда.

Несколько минут я двигаюсь медленно и ровно, наблюдая, как она впадает в транс, издавая стоны удовольствия. Когда она хватается за подушку под своей головой, я понимаю, что она близка. Я переношу вес на один локоть, а другой рукой нахожу ее клитор и глажу его длинными и медленными круговыми движениями. Я вижу, как она распаляется подо мной.

Внезапно она открывает глаза и удивленно смотрит на меня, а затем кончает с приглушенным криком мне в плечо. От ее удовлетворенных восклицаний я теряю контроль и застываю в собственном оргазме, выкрикивая ее имя, наполняя презерватив внутри нее.

Я падаю на нее, и мы оба пытаемся восстановить дыхание. Кто бы мог подумать, что так бывает?

Это просто невероятно.

Я зарываюсь лицом в ее грудь, моя голова движется взад и вперед.

– Гэвин, что-то не так?

– Я должен тебе кое-что сказать, – говорю я.

Она напрягается.

– О боже… презерватив порвался, да?

– Нет, – говорю я.

– Ты меня пугаешь, – говорит она. – Ты ожидал чего-то другого?

– Да.

Я отрываю голову от ее груди и смотрю на нее. Ее глаза полны слез, готовых вот-вот пролиться.

– Я совсем такого не ожидал, милая. И меня это тоже ужасно пугает.

Она наклоняет свою прекрасную голову, ее блестящие глаза изучают мое лицо.

Я делаю глубокий вдох, прежде чем поставить на кон свое сердце. Прежде чем отдать его единственной девушке, которой хочу его отдать. Я поднимаю руку и глажу ее по щеке, провожу пальцем по ее подбородку.

– Я люблю тебя, Бэйлор Митчелл.

Слезы, которые еще не вытекли из ее глаз, теперь проливаются и текут по ее щекам. Я вытираю их и молюсь, чтобы она ответила мне взаимностью.

Она только кивает, слезы продолжают литься у нее из глаз. Наконец она произносит:

– Да… да… Я тоже тебя люблю, Гэвин.

Я улыбаюсь. Она плачет. Мы засыпаем.