Текст книги "Скандальная история"

Сандра Браун
Скандальная история

Пролог

Нью-Йорк, 1990

Она возвращается в Пальметто.

Джейд Сперри раздвинула шторы в своем офисе на двадцатом этаже и выглянула в окно. Далеко внизу, огибая Линкольн-Центр, медленно ползли автомобили. Порывы холодного ветра с силой вырывались из-за углов улиц, бились о городские автобусы, изрыгавшие ядовитый дым в и без того отравленный воздух. Такси, похожие на шустрых желтых жуков, перестраиваясь с одной полосы движения на другую, пытались выбраться из пробки. И ни на миг не прерывался поток пешеходов с портфелями и сумками в руках.

Когда Джейд приехала в Нью-Йорк, ей сначала было трудно заставить себя окунуться в это непрестанное движение. В первое время она ужасно боялась перекрестков. Ей было страшно стоять на переходе какой-нибудь авеню в центре Манхэттена, с замиранием сердца прикидывая в уме, кто первым раздавит тебя – юркое такси, неуклюжий автобус или напирающая сзади толпа людей, раздраженных твоей неспешной провинциальной речью и неуверенной походкой. Каждый раз, словно принимая вызов, Джейд опускала голову и ныряла в этот поток. Она действительно не умела ходить так стремительно, соображать так быстро, говорить так живо, как местные. Но это ее не смущало: просто она была другой, не такой, как они. Джейд была воспитана не на суете. Она выросла там, где самой подвижной особью в летний день была стрекоза, скользящая над гладью болота.

Еще до приезда в Нью-Йорк Джейд привыкла много работать с полной самоотдачей. Она приспособилась и выжила благодаря упорству и гордости, которые, как и неспешная речь, сразу выдают уроженца Южной Каролины.

Теперь все это окупалось. Она вознаграждена. Тысячи часов, потраченных на замыслы и тяжелую работу, дали свои результаты. Никто и не догадается, сколькими годами и слезами пришлось заплатить ей за возвращение в родной город.

И вот она возвращается в Пальметто.

Кое-кому там придется заплатить за все, а уж Джейд постарается за этим проследить. Теперь она в силах восстановить справедливость, о которой так мечтала.

Джейд продолжала смотреть в окно, но почти не замечала происходившего на улицах. Мысленно она была далеко. Она видела высокую траву на прибрежных болотах, вдыхала крепкий соленый воздух океана и аромат цветущих магнолий, ощущала вкус простой тамошней кухни. Небоскребы сменились высокими соснами, широкие авеню превратились в каналы с медленно текущей водой. Джейд вспомнила запах воздуха, такого густого и плотного, что не шевельнутся даже тонкие стебельки серого испанского мха на стволах древних виргинских дубов.

Да, она возвращается в Пальметто.

И когда она туда доберется, там начнется такое…

I

Пальметто, Южная Каролина, 1976

– Хорош!

– Честное слово!

– Хватит врать, Патчетт!

– Что скажешь, Ламар? Вру я или нет? Может хорошая шлюха надеть тебе резинку только ртом?

Ламар Гриффит насмешливо глядел на своих лучших друзей – Хатча Джолли и Нила Патчетта.

– Я не знаю, Нил. А что, и правда может?

– А, нашел кого спрашивать, – ухмыльнулся Нил. – Ты же никогда не имел дела с проститутками.

– А ты имел? – расхохотался Хатч.

– Да, имел. Много раз.

Три старшеклассника сидели за пластмассовым столиком в отдельной кабинке местного молочного кафе «Дейри Барн». С одной стороны на виниловой скамейке расположились Хатч и Ламар, с другой стороны на такой же скамейке развалился Нил.

– Я не верю ни одному твоему слову, – сказал Хатч.

– Мой старик сводил меня к одной…

Ламар недоверчиво хмыкнул:

– Ты не смущался?

– Черта с два!

Хатч презрительно взглянул на Ламара.

– Он врет, дурачина.

Снова повернувшись к Нилу, Хатч спросил:

– И где же этот публичный дом?

Нил изучал свое отражение в оконном стекле: красивое лицо, густые пряди темно-русых волос, спадавших на брови над зелеными глазами, в которых читался вызов. Бордовая с белым школьная куртка была изрядно потрепанной и сидела на нем с небрежным изяществом.

– Я не говорил, что он сводил меня в публичный дом. Я сказал, что он отвел меня к проститутке.

Хатч Джолли выглядел куда менее привлекательно, чем его друг Нил: большой, неуклюжий малый с широкими костлявыми плечами и ярко-рыжими волосами. К тому же лопоухий. Придвинувшись ближе, он облизал толстые губы. Его голос зазвучал мягко и вкрадчиво:

– Ты хочешь сказать, что в нашем городе есть проститутка? Кто она? Как ее зовут? Где живет?

Нил одарил друзей ленивой улыбкой.

– Вы полагаете, что я выдам вам этот секрет? Я знаю, что вы тут же начнете ломиться к ней как последние придурки. Мне будет стыдно признаться, что я знаком с вами.

Он подозвал официантку и заказал всем еще по порции вишневого коктейля. Когда напиток появился на столе, Нил достал из внутреннего кармана куртки серебряную фляжку с бурбоном и щедро плеснул из нее в свой стакан. Потом предложил приятелям. Хатч тоже подлил себе виски.

Ламар отказался.

– Нет, спасибо. С меня хватит.

– Сопляк, – сказал Хатч, тыкнув его локтем в живот. Нил спрятал фляжку в карман.

– Мой старик говорит, что есть две вещи, которых мужику всегда мало: виски и бабы.

– Аминь. – Хатч всегда соглашался со всем, что изрекал Нил.

– Ты согласен, Ламар? – насмешливо спросил Нил. Темноволосый парень пожал плечами.

– Конечно…

Недовольно насупившись, Нил откинулся на спинку скамьи.

– Ты становишься слишком серьезным для нас, Ламар. Бели ты не будешь поддерживать нас, мы обойдемся без тебя.

В темных глазах Ламара мелькнуло беспокойство.

– Что ты имеешь в виду, говоря «поддерживать»?

– Я имею в виду отрываться. Я имею в виду трахаться. Я имею в виду напиваться.

– Мамочке не нравится, когда он себя плохо ведет. – Хатч по-женски сложил свои большие руки под подбородком и заморгал часто-часто. Слова он произнес фальцетом, нарочито издевательски, поэтому вышло очень смешно.

Но Ламар принял насмешку серьезно.

– В пятницу вечером я вывернул свои кишки, как все, – сказал он. – Разве я не воровал арбузы прошлым летом, как ты велел, Нил? И разве не я покупал баллончики с краской, которой мы расписали стены почты?

Хатч и Нил расхохотались в ответ на эту страстную тираду. Нил перегнулся через стол и потрепал Ламара по щеке.

– Ты все делал правильно, Ламар. Нормально.

Не в силах дальше сохранять серьезное лицо, он рассмеялся.

Костлявые плечи Хатча тоже содрогались от смеха.

– Ты наблевал больше, чем мы вдвоем, Ламар. А что твоя мамочка сказала о твоем похмелье вчера утром?

– Она не знала, что мне было плохо. Я весь день провалялся в постели.

Им было скучно. Воскресные вечера всегда были скучными. «Плохие» девочки приходили в себя после субботних вечерних вакханалий и не желали, чтобы их беспокоили. Хорошие девочки отправлялись в церковь. Спортивные соревнования по воскресеньям не проводились. Сегодня ребятам не хотелось ни рыбачить, ни ловить крабов.

Потому-то Нил, всегдашний лидер и стратег, и запихнул двоих приятелей в свой спортивный автомобиль. Они долго кружили по улицам Пальметто, выискивая, чем бы занять себя. Проехав по центру несколько раз, они так и не нашли ничего подходящего.

– Может, махнем в Вальмарт и посмотрим там? – предложил Ламар. Приятели хором ответили:

– Нет!

– Придумал, – заявил Нил в порыве вдохновения. – Завалимся в одну из церквей для ниггеров, там всегда можно повеселиться.

– Ха. – Хатч мотнул своей огненной шевелюрой. – Папочка сказал, что сдерет с меня шкуру, если мы еще раз так сделаем. Когда мы повеселились у них в последний раз, там чуть не начались расовые волнения.

Отец Хатча, Фриц, был шерифом графства. Его именем ребятам не раз приходилось прикрываться, чтобы выйти из трудного положения.

Последним прибежищем, где они надеялись разрядиться, было молочное кафе. Пока они вели себя здесь пристойно и не нарушали порядка, никто не мог прогнать их отсюда. Разумеется, им бы крепко досталось, если бы Нила застукали с флягой виски в кармане.

Когда Нил выходил из дома, его отец Айвен запретил ему брать с собой пиво.

– Почему? – спросил Нил.

– Потому что вчера утром мне звонил Фриц. Он был просто вне себя. Сказал, что в пятницу вечером Хатч вернулся домой вонючим и пьяным и что это ты принес пиво. Он сказал, что сын шерифа не должен разъезжать по городу в пьяном виде и хулиганить. Дора Джолли тоже была в таком бешенстве, что ее чуть не связали. Я сказал ему, что разберусь.

– И что?

– А то… Я и разобрался, – загремел Айвен. – Сегодня никакого пива!

– Господи! – Нил вылетел из дома как пробка. Уже в машине он ухмыльнулся и похлопал ладонью по карману куртки, где была спрятана серебряная фляжка с дорогим бурбоном. Айвен не хватится ее.

Но теперь удовольствие от того, что он опять обвел отца вокруг пальца, как-то увяло. Хатч пожирал свой второй гамбургер. Его манера есть вызывала у Нила отвращение. Хатч не ел, а жрал, словно это было в последний раз в жизни. Он отхватывал огромные куски, чавкал и, пока ел, не утруждал себя разговором.

Ламар же был нудный, как больной зуб: от него всегда шло что-то нервное. Нил терпел его компанию только из-за беззащитности: приятно иметь при себе сосунка, над которым можно зло подшутить или просто подколоть. Ламар был приветлив и довольно привлекателен, но для Нила он был всего лишь мальчиком для битья.

Сегодня вечером Ламар как всегда выглядел угрюмым и нервным. Всякий раз, когда к нему кто-нибудь обращался, он вздрагивал. Нил считал, что его постоянное нервное возбуждение из-за матери: эта старая стерва могла заставить вздрагивать кого угодно.

Майраджейн Гриффит воображала себя Бог весть кем, потому что была урожденной Коуэн. Некогда Коуэны владели самыми крупными хлопковыми плантациями между Саванной и Чарлстоном. С той поры утекло много воды, и об этом помнили лишь старожилы. Для Коуэнов настали трудные времена, они разорились, большинство из них умерло. Старый дом плантаторов невдалеке от берега еще стоял, но был давно заколочен и заброшен.

Тем не менее Майраджейн держалась за свою девичью фамилию, как олененок за материнский сосок. Она работала на соевой фабрике Патчетта, как большинство жителей трех соседних графств, и вкалывала бок о бок с цветными и теми, в чью сторону в лучшие времена она бы даже не плюнула. Майраджейн пилила своего мужа до самой его смерти. Когда Айвен посмотрел на отца Ламара в гробу, он сказал, что бедняга впервые за долгие годы улыбается.

«Господи, – думал Нил, – ничего удивительного. С этой каргой станешь еще и не таким нервным».

Нил был рад, что его мать умерла, когда он был совсем ребенком. Череда нянек, в большинстве цветных женщин из окрестностей Пальметто, воспитывали мальчика до тех пор, пока он не подрос и не стал давать сдачи, когда его пытались отшлепать. Его мать, Ребекка Флори Патчетт, была бесцветной блондинкой и самой несексуальной женщиной из тех, с которыми Айвен имел дело. Так сам Айвен сказал Нилу, когда тот поинтересовался, какой была его мать:

– Ребекка была симпатичной крошкой, но трахать ее было все равно, что ледышку. Хотя она дала мне то, чего я хотел, – тут Айвен легонько стукнул его в челюсть, – сына.

Нил полагал, что ему не повезло, потому что за все приходится отвечать перед одним родителем, хотя Айвен обычно проявлял снисходительность, когда сынок шкодил. Отец платил все штрафы Нила за превышение скорости и стоимость вещей, которые тот портил или воровал в магазинах.

– Да ты знаешь, кто мой отец? – заорал Нил на продавца, поймавшего его недавно на краже в магазине скобяных изделий.

Шериф Фриц Джолли вынужден был вызвать Айвена на место происшествия, чтобы замять дело. Нил покинул магазин с украденным охотничьим ножом и с самодовольной ухмылкой, которая окончательно вывела из себя взбешенного продавца. Позднее тот обнаружил, что у его автомобиля проколоты все четыре шины…

В этот вечер Нилу особенно хотелось позабавиться.

– Церковь, значит, отпадает. – Наблюдение за Ламаром на время отвлекло Нила от этой мысли.

В молочную ввалилась группа молодых людей. Нил сразу оценил вошедших ребят как не стоящих его внимания. Зато горящим взглядом осмотрел с головы до пят каждую девушку. Такой взгляд дойдет до нутра любой и вызовет ночью сладкое воспоминание.

Кроме того, никогда не мешает заранее подготовить почву. Как знать, не надоест ли ему в один прекрасный день его компания и не захочет ли он встретиться с одной из этих девчонок? И тогда, если он позвонит, она вспомнит подаренный ей страстный взгляд. Нил однажды похвастался, что способен ровно за пять минут превратить девочку из церковного хора в шлюху. И это не была пустая похвальба.

– Привет, Нил. Привет, Ламар. Привет, Хатч.

Возле их кабинки остановилась Донна Ди Монро. Нил по привычке прошелся по ней взглядом снизу вверх и обратно.

– Привет, Донна Ди. Получила сегодня спасение души?

– Она уже и так спасена. Но уверена, что тебе, Нил Патчетт, гореть в аду.

Он засмеялся:

– Черт побери, ты права. И я жду не дождусь, когда попаду туда. Привет, Флорен!

Одна из пришедших с Донной Ди девочек была несколько недель назад в местном клубе на танцах в день святого Валентина. Выбор в тот вечер был не ахти, поэтому Нил стал флиртовать с Флорен, хотя обычно даже не замечал ее. Он танцевал с ней, пока она в буквальном смысле слова не начала таять. Нил вывел Флорен наружу и запустил руку ей под подол. Вскоре его пальцы стали влажными. Но в самый интересный момент заявился папочка Флорен… Сейчас Нил опустил глаза и томным голосом спросил:

– Покаялась ли во грехах, Флорен? Не имела ли нечистых помыслов?

Девушка покраснела до корней волос, пробормотала что-то невразумительное и бросилась догонять подружек, с которыми пришла сюда из церкви.

Донна Ди осталась. Это была щекастая девчонка с темными блестящими глазами, остроумная, но порой пошловатая. По части наружности она была слабовата. Свои прямые и тонкие волосы Донна Ди носила на пробор, потому что никак иначе причесать их было невозможно. В профиль ее верхняя губа почти касалась ноздрей. Если добавить к этому неправильный прикус и колючий, быстрый взгляд, то она походила на крысу. У нее были какие-то виды на Хатча, но тот, как всегда, игнорировал ее.

– Смотри, кто явился, – сказал Хатч, обращая внимание Нила на автостоянку за окном. – Сам мистер президент спортклуба «Красивое тело».

Они наблюдали, как Гэри Паркер ставил на свободное место свою машину. Рядом с ним сидела его постоянная подруга Джейд Сперри.

– И привез с собой самое лучшее из красивых тел…

Нил бросил на Ламара испепеляющий взгляд: уж не вздумал ли тот над ним издеваться? Вроде нет. Свой интерес к Джейд Сперри он скрывал от всех.

– Тачка у него дерьмовая, – заметил Хатч, ни к кому не обращаясь.

– Но, похоже, Джейд это нисколько не волнует, – сказал Ламар.

– Конечно, не волнует, ты, пресмыкающееся! – отрезала Донна Ди. – Она его любит, и ей нет дела, что он беден. Ну, я пойду, поздороваюсь с ними. Всем привет!

Нил мрачно смотрел в окно на Гэри и Джейд. Гэри, должно быть, сказал что-то смешное, потому что Джейд рассмеялась и, прижавшись к нему, потерлась виском о его подбородок.

– Черт, какая она классная, – простонал Хатч. – А он гребаный фермер. И что она в нем нашла?

– Мозги, – заметил Ламар.

– А может, он поразил ее своим большим плугом? – пошутил Хатч.

Ламар захихикал. Нил хранил молчание Он застыл и не сводил глаз с Гэри, который нежно поцеловал Джейд в губы, прежде чем открыть дверцу и выйти из машины. Поцелуй был нежный и целомудренный. Нилу не в первый раз уже подумалось, а целовал ли ее кто-нибудь, кто, как он, знает в этом деле толк.

Джейд, безусловно, была самой красивой девушкой в средней школе Пальметто. А самая красивая девушка должна была принадлежать Нилу Патчетту, так же, как самая лучшая одежда и самый лучший автомобиль. Его папаша был самым богатым, самым могущественным человеком в округе. Уже одно это давало Нилу право на все, что он только желал. Но, видно, никто не поставил об этом в известность мисс Джейд Сперри.

Какая Нилу разница, насколько высок уровень интеллектуального развития у Гэри. Нил никогда не мог понять, как могла она предпочесть его этому паршивому фермеру. Она не только не проявляла к Нилу ни малейшего интереса, но у него даже сложилось впечатление, что Джейд испытывает к нему отвращение. С необъяснимым снобизмом она взирала на него как на убогое существо. Да, она всегда была вежлива – Джейд была обходительна со всеми, но за ее учтивостью Нил чувствовал презрительное отношение к себе, и это его бесило.

Может быть, Джейд не знает, чем пренебрегает? Может быть, не понимает, что сделала не лучший выбор? А не пора ли помочь ей понять ее ошибку?

– Пошли, – сказал вдруг Нил, вставая и устремляясь из кабинки.

Бросив на стол достаточно денег, чтобы расплатиться за их коктейли и гамбургеры Хатча, он двинулся к выходу.

Выйдя на улицу, Нил направился к окошку, где посетители с улицы могли заказать себе что-нибудь, не заходя в кафе. Он даже не позвал Хатча и Ламара: знал, что они и так пойдут за ним.

Донна Ди открыла дверцу машины Гэри Паркера и села рядом с Джейд.

– Я не знала, что ты сюда собираешься, – сказала Джейд. – Мы могли бы из церкви тебя сюда подвезти.

– Чтобы я была третьим лишним? Нет, спасибо.

В голосе Донны Ди не было обиды. Девушки уже давно были неразлучны, еще с детского сада. Любому было ясно, что Джейд затмевает Донну Ди, но та не держала зла на свою более красивую и более умную подружку.

– Что ты думаешь о сегодняшней вечерней проповеди? – спросила Донна Ди. Тема проповеди была неприятна Джейд. Но она все же спокойно ответила:

– Мне нечего стыдиться.

– А все-таки… – заметила Донна Ди. Джейд обеспокоенно вздохнула.

– Я не хотела тебе говорить, но мы с Гэри обсуждали эту тему. Я так и знала, что…

– Об этом можно говорить открыто, – объяснила Донна Ди. – Вы встречаетесь с ним три года. И все, конечно, уверены, что вы этим занимались уже миллион раз.

Джейд закусила нижнюю губу.

– И моя мать – первая. Мы с ней сцепились перед тем, как Гэри сегодня заехал за мной.

– И что? – Донна Ди взяла губную помаду из сумочки Джейд и стала красить губы. – У вас с мамочкой всегда ссоры и споры. Прости за резкость, Джейд, но твоя мамашка – настоящая сука.

– Она не хочет понять, что я люблю Гэри.

– В том-то и дело, что понимает. Она просто не хочет, чтобы ты любила его. Она считает, что ты можешь найти кого-нибудь получше.

– Для меня лучше него никого нет.

– Ты, конечно, поняла, что я имею в виду. – Донна Ди продолжала рыться в сумочке Джейд. – Ей хочется, чтобы ты крутила с кем-нибудь богатеньким и влиятельным, с кем-нибудь вроде Нила.

Джейд передернуло.

– Черта с два…

– Думаешь, он действительно лапал Флорен на балу в день святого Валентина? Может, она просто треплется? За ней это водится.

– По-моему, нечем хвастаться, если тебя лапал Нил Патчетт.

– Ну, ты у нас исключение.

– И слава Богу.

– Нил неплохо смотрится, – заметила Донна Ди.

– Терпеть его не могу. Только посмотри на него сейчас. Воображает себя таким крутым.

Девушки посмотрели на Гэри, ждущего своей очереди сделать заказ, и на окружавших его Нила с дружками.

Нил пару раз стукнул Гэри по плечу, а когда тот сказал, чтобы от него отстали, принял боксерскую стойку.

– Он совершенно несносен, – произнесла Джейд с омерзением.

– Верно. Жалко, что Хатч с ним постоянно таскается.

То, что Донна Ди влюблена в Хатча Джолли, не было тайной. Ее чувства были видны всем. Джейд считала, что Хатч Джолли и выглядит и ведет себя как неотесанный мужлан, но, щадя чувства Донны, Ди, никогда не высказывала своего мнения. Джейд не говорила Донне Ди и о том, что Хатч много раз звонил ей и пытался назначить свидание. Она отклоняла эти предложения из-за Гэри. Но даже если бы у нее не было постоянного парня, она никогда бы не пошла на свидание с Хатчем, из-за Донны Ди.

– Джейд, а тебе совсем не нравится Хатч? – спросила Донна Ди.

– Ну, почему же, нравится.

На самом деле Хатч вызывал у Джейд какое-то неприятное чувство. Они посещали вместе занятия по тригонометрии, и она часто ловила на себе его пристальный взгляд. Тогда он краснел под своими веснушками, а затем принимал надменный вид, чтобы скрыть смущение.

– Что в нем плохого? – в голосе Донны Ди звучала защитная интонация.

– Откровенно говоря, ничего. Кроме его компании.

– Как ты думаешь, он пригласит меня на выпускной вечер? Я умру, если он этого не сделает.

– Не умрешь, – устало сказала Джейд. Донна Ди так упала духом из-за недостатка сочувствия с ее стороны, что Джейд сменила тон.

– Прости, Донна Ди. Я надеюсь, что Хатч пригласит тебя. Правда.

Выпускной вечер старшеклассников в мае проходил всегда тривиально: какой-то и не детский, и не взрослый. Для Джейд это лишь еще одна ступенька в осуществлении их с Гэри планах на дальнейшее. Она не придавала вечеру особого значения, потому что и так постоянно встречалась с Гэри. В отличие от Донны Ди она не беспокоилась, что будет на выпускном вечере без спутника.

– Я не могу и представить, что Хатч пригласит другую. А как ты думаешь? – с тревогой спросила Донна Ди.

– Нет, наверно. – Джейд взглянула на часы. – Чего он там так долго? Я должна быть дома к десяти, а то мама опять заведется.

– Вам еще нужно выгадать время, чтобы посидеть с ним в машине где-нибудь, да?

Донна Ди пристально посмотрела на подругу и шепнула:

– Когда вы там с Гэри, тебе не хочется умереть от возбуждения?

– Да, – слегка вздрогнув, призналась Джейд. – А еще хочется умереть, потому что приходится останавливаться.

– И вовсе не надо останавливаться. Джейд нахмурила густые, темные брови.

– Донна Ди, если я и Гэри любим друг друга, что в этом может быть плохого?

– Я этого и не говорила.

– Но так говорит проповедник. Так говорит моя мать, все говорят.

– Все говорят, что прелюбодеяние…

– Пожалуйста, не употребляй этого слова. Оно такое уродливое.

– А как ты называешь это?

– Заниматься любовью.

Донна Ди пожала плечами.

– Тоже мне разница. Во всяком случае, все говорят, что заниматься любовью вне брака – грех. Но разве кто-нибудь по-настоящему верит в это? – Донна Ди встряхнула своими прямыми темными волосами. – Я так не думаю. Все, кроме нас, грешат вовсю и чертовски здорово проводят время. Подвернись случай, я бы тоже согрешила.

– Ты это серьезно? – спросила Джейд, ожидая подтверждения.

– Если Хатч меня попросит, клянусь твоей прелестной задницей – не откажусь.

Джейд смотрела на Гэри сквозь ветровое стекло и ощущала наплыв теплых чувств, усиленный смутным желанием.

– Может быть, это и не грех. Может быть, нам с Гэри пора перестать слушать проповедника и последовать своим инстинктам. Ох, не знаю, – простонала она. – Мы без конца обсуждаем эту тему и только расстаемся еще более расстроенными, чем раньше.

– Сожалею, – вздохнула Донна Ди. – Пойду обратно в кафе. Пока.

– Подожди, Донна Ди, – сказала Джейд, удерживая подругу за рукав, – у тебя с головой все в порядке?

– Да.

– Не похоже.

– Ладно, пусть так. Мне бы твои проблемы, Джейд. А еще бы мне твои вьющиеся черные волосы и чудесную кожу. Мне бы такие же большие синие глаза и ресницы в полметра длиной. И дружка, чтобы он страстно желал овладеть моим телом и в то же время уважал меня. И еще мозг как компьютер и полную стипендию[1]1
  Американские колледжи и университеты предоставляют полные или частичные стипендии лучшим выпускникам близлежащих школ, не имеющим собственных средств для получения высшего образования.


[Закрыть] в колледж.

– Я еще не получила стипендию. – Джейд попыталась умерить двусмысленные комплименты Донны Ди.

– Но ты ее получишь. Это всего лишь вопрос времени. Все и всегда складывается у тебя хорошо, Джейд. Вот почему меня чертовски раздражает твое нытье. Ну, на что еще тебе жаловаться? Ты великолепна, и тебе это ничего не стоит. Ты умна, пользуешься успехом. Тебе, возможно, предоставят честь произнести прощальную речь от имени нашего класса. А если не тебе, то человеку, боготворящему землю, по которой ты ступаешь, и воздух, которым ты дышишь. Если ты хочешь заработать невроз, то пожалуйста. Если нет, так нет. Но тогда не болтай об этом. О'кей?

После такой тирады Донна Ди перевела дыхание. Уже помягче сказала:

– Ты должна мне приплачивать за то, что я твоя подруга, Джейд. Знаешь, какая это нелегкая работа.

Она взяла свою сумочку и вышла из машины, захлопнув дверцу.

– Привет, Гэри! – Нил был деланно дружелюбен. Хатч и Ламар, подделываясь под его тон, тоже поздоровались.

– Привет всем! – улыбка Гэри была открытой и простодушной. – Как дела?

– Да не очень, – ответил Нил. – Как там твоя стипендия?

– Пока никак. У Джейд тоже. Все решится со дня на день.

– Тебе положить орешки в мороженое, Гэри? – спросила официантка в окошке.

– Конечно, – протянул Нил. Он взглянул в сторону машины, в которой сидела девушка. – Джейд любит орехи. И очень крупные.

Хатч разразился хохотом. Ламар захихикал.

Улыбка исчезла с лица Гэри.

– Кончай, Нил, – сказал он сердито и взглянул через плечо на свою машину. Нил с невинным видом развел руками.

– Я пошутил. Или ты шуток не понимаешь? – вроде бы играя, он снова толкнул Гэри в плечо. Гэри недовольно уклонился.

– Только не тогда, когда они затрагивают Джейд.

– Получи, Гэри, – сказала официантка, протягивая в окошко две порции мороженого. – Одно карамельное и одно шоколадное. С тебя доллар пятьдесят.

– Спасибо. – Гэри расплатился, взял из стопки две бумажные салфетки, обернул ими оба стаканчика и отошел от окошка. Нил преградил ему путь. Хатч и Ламар стояли по бокам своего вожака.

– Которое из них для Джейд?

– Карамельное.

Нил выдернул вишенку из холмика взбитых сливок, втянул ее в рот, потом театрально оторвал черенок. Покатав ягоду во рту, он выставил ее наружу, зажав зубами. Глядя прямо на Джейд, с похотливым удовольствием Нил разжевал вишенку.

Глядя прямо в лицо Гэри, Нил ухмыльнулся:

– Скажи своей подружке, что мне понравилась ее вишенка.

– Ты пожалеешь об этом, ублюдок. На, доедай!

И Гэри вмазал мороженым в самодовольное лицо Нила.

От неожиданности Нил отпрянул назад, давясь вязкой жижей, покрывшей всю его физиономию. Гэри использовал свое преимущество: подставив ногу, он с силой толкнул Нила. Патчетт навзничь растянулся на тротуаре.

Гэри встал над ним.

– И никогда больше не раскрывай своего грязного рта в сторону Джейд.

Он бросил вторую порцию Нилу на ноги и направился к машине.

Нил, выкрикивая угрозы, поднялся.

– Я убью тебя, Паркер! Еще никому такие штучки не сходили с рук!

Поняв, как он комично выглядит, Нил обрушил свою ярость на приятелей.

– Черт побери! – заорал он на остолбеневших оттого, что кто-то взял над ним верх, Хатча и Ламара. – Вы так и будете стоять и ковырять у себя в заднице? Помогите же…

Хатч и Ламар бросились к нему с носовыми платками и бумажными салфетками. Вытерев лицо, Нил посмотрел вслед удаляющемуся автомобилю Гэри. Этот фермер может сколько угодно думать, что его взяла.

У Нила уже возникла другая мысль…