Текст книги "На закате"

Глава 7

За несколько лет, которые Росс Коулмен провел на войне, а потом скрываясь от властей, у него развилось некое шестое чувство, которое позволяло ему ориентироваться в любых обстоятельствах. Но на этот раз инстинкт его подвел. Забывшись сном, он не услышал приближения мистера Грейсона и очнулся, только когда тот уже стоял рядом, нервно барабаня пальцами по полям своей шляпы.

Распрямившись как пружина, Коулмен вскочил и похлопал себя по бедру, пытаясь нащупать отсутствующий пистолет. При этом тело его напряглось, изготовившись к прыжку.

Изумленный Грейсон во все глаза наблюдал за этими манипуляциями. У него даже челюсть отвисла. Умоляюще выставив вперед руки, он пролепетал:

– Извините, ради бога. Я стучал, но…

Лидия тоже проснулась и, отпрянув к стене, прижала к себе Ли. Глаза ее выражали испуг, волосы в беспорядке рассыпались по плечам.

– Это что, входит в ваши обязанности – вторгаться в чужое жилище без спроса? – грозно спросил Росс.

– Разумеется, нет, но…

– Но в данном случае речь идет о прелюбодеянии, – визгливым голосом уточнила Леона Уоткинс, с любопытством обшаривая фургон пронырливыми глазками-бусинками. Взобравшись внутрь, она гневно уставилась на парочку.

– О чем, черт возьми, речь? – обратился Росс к Грейсону, но тот торопливо отвел глаза.

– Извините, Росс, но на только что состоявшемся собрании комитета, созванного по настоянию миссис Уоткинс, было решено, что вы и эта девушка должны покинуть наше общество, поскольку… гм-м… поскольку вступили в преступное сожительство.

– Какое еще сожительство! – взревел Коулмен. – Мы провели эту ночь в одном фургоне, потому что разразилась гроза.

– Я понимаю… – начал Грейсон, но Уоткинша прервала его.

– Вы провели ночь в одной постели! – возопила она, тыча в них костлявым пальцем. Затем, выглянув из фургона, обратилась к столпившимся снаружи промокшим переселенцам: – Я все видела! Они лежали рядом, почти раздетые. Теперь Господь наверняка поразит меня слепотой – нельзя смотреть на такие ужасные, греховные вещи…

Этого Лидия уже не выдержала. Под любопытными взглядами десятков устремленных на нее глаз она крепче прижала к себе Ли и, захлебываясь от волнения, воскликнула:

– Вы видели только то, что двое лежали на одном матрасе! – Взглянув на Лидию, облаченную лишь в ночную сорочку, да еще с распущенными волосами, Леона презрительно поджала губы, но девушка этого не заметила. – Это я предложила мистеру Коулмену вернуться в фургон, потому что снаружи было холодно и сыро. Я же просто легла рядом – ведь больше в фургоне спать негде.

– Помолчи лучше! Я сама все видела, – прошипела разгневанная дама, вытягивая тощую, как у ощипанной курицы, шею. На ее поджатых губах пенилась слюна.

– Тебе-то откуда знать, как мужчина спит с женщиной? – Ма, сопровождаемая Зиком, с трудом протиснулась внутрь фургона. Видимо, Лэнгстон собирался впопыхах: он не успел причесаться и привести в порядок одежду. Глядя на него, трудно было не рассмеяться. Однако Леоне Уоткинс было не до смеха. – Ну да, у тебя есть ребенок. Значит, и тебе разок повезло – муженек с тобой переспал.

Леона смертельно побледнела и тут же залилась краской.

– Я не намерена выслушивать оскорбления. – Она поджала губы и обернулась к Грейсону: – Мы избрали вас старшим. Как вы собираетесь положить конец творящимся здесь безобразиям и избавить наших детей от дурного влияния?

Грейсон вздохнул и покачал головой. Даже его жена, снисходительно относившаяся к людским слабостям, пришла в ужас, когда узнала, что мистер Коулмен и «эта распутница» провели ночь вместе. Пылая праведным гневом, миссис Уоткинс не поленилась притащиться под проливным дождем в фургон Грейсонов и сообщить им об этом. Вначале Хэл не поверил. Он своими глазами видел, как страдал Росс, когда умерла его жена, в каком был отчаянии, когда сосновый гроб опускали в могилу. Да и девица, которую Ма Лэнгстон навязала в кормилицы его сыну, явно не нравилась Коулмену. Грейсон никак не ожидал, что подавленный Росс способен предаваться плотским утехам, да еще с девицей, к которой питал нескрываемое отвращение.

Но в конце концов Коулмен всего лишь мужчина, причем молодой и, как подозревал Хэл, гораздо более сластолюбивый, чем многие другие. Да и девушка, если ее как следует отмыть и приодеть, вовсе недурна собой.

Грейсон окинул Лидию взглядом, словно желая удостовериться в справедливости своих выводов, и тут же смущенно отвел глаза. Какой мужчина на месте Росса Коулмена поступил бы иначе? Грейсон посмотрел на него и чуть не отскочил – такой ненавистью полыхали зеленые глаза Росса.

– Извините, – умоляюще пролепетал Грейсон. – Лично меня это не волнует. Но надо подумать о детях… – Он запутался и умолк, беспомощно взмахнув рукой.

– Ладно, забудем, – жестко бросил Росс. – Я не останусь там, где меня не хотят видеть. Если вы все выйдете отсюда…

– А теперь помолчите-ка минутку, – послышался властный голос Ма. – Дело, кажется, зашло слишком далеко. – Она обратилась к Россу: – Вы нам нужны, и даже очень. Кто лучше его разбирается в лошадях? – Ма взглянула на Грейсона. – Кто лучший стрелок? Кто всегда сумеет раздобыть свежего мяса? Выгнать человека только за то, что он укрылся от дождя… По-моему, он был бы дураком, если бы не сделал этого!

– Но, мистер Грейсон… – вмешалась Леона.

– Помолчи, женщина, – вдруг подал голос Зик. От изумления миссис Уоткинс онемела. С ней впервые посмели заговорить в подобном тоне, и кто – обычно бессловесный и кроткий Лэнгстон!

– А что касается того, что они якобы занимались чем-то постыдным… Пораскиньте мозгами, у кого они есть! Еще и двух недель не прошло после родов. По-вашему, девушка в таком состоянии способна жить с мужчиной?

Теперь все взоры обратились к Лидии, и она залилась краской до корней волос. Росс же стоял невозмутимо, как индеец, словно все происходящее его не волновало. И снова тишину нарушила миссис Уоткинс:

– Да таким, как она, все нипочем!

– Ну уж нет! Боль есть боль, и от нее страдает любая роженица, – непререкаемым тоном возразила Ма. – А что касается существа дела… Есть только один выход: мистер Коулмен и Лидия должны пожениться.

Мгновение царило молчание, потом все заговорили разом.

– Черта с два я на ней женюсь! – негодующе фыркнул Росс.

– Я не собираюсь замуж! – отрезала Лидия.

– По-моему, Ма, вы зашли слишком далеко, – заметил деликатный мистер Грейсон.

Зик лишь прищелкнул языком, явно восторгаясь здравым смыслом жены.

А миссис Уоткинс запричитала со слезами в голосе:

– Боже милостивый! И это при том, что его жена еще не успела остыть в могиле… – На самом деле тощая дама не питала к Виктории нежных чувств, завидуя ее красоте и молодости, но в данном случае приличия требовали оградить покойную от подобного надругательства.

– Мистер Грейсон, вас устроит, если они поженятся? – напрямик спросила Ма, ничуть не смущенная тем, что ее предложение встретили весьма холодно.

Хэл Грейсон мысленно проклял тот день, когда согласился стать старшим. В этом деле он ничего не смыслил, поскольку всю жизнь был простым фермером. Когда что сеять – он знал досконально, а вот кому на ком жениться…

– Полагаю, да, – уклончиво ответил Грейсон.

– Ну а вы, старая сплетница? Вас это устроит? – обратилась миссис Лэнгстон к Леоне.

Праведную даму душил гнев. Казалось, она вот-вот взорвется от возмущения.

– Я считаю, что это будет в высшей степени неприлично! Представляю, что за звуки будут доноситься до нас по ночам из их фургона…

– Лучше бы вы сами побаловались в постели, а не слушали, чем занимаются другие!

– О боже! – Леона прижала руку к сердцу, словно Ма ударила ее. Бросив укоризненный взгляд на Грейсона, не оправдавшего ее ожиданий, она высунулась из фургона. – Эта несносная Лэнгстон хочет, чтобы они поженились, – объяснила она собравшимся. – Я умываю руки. Нам всем остается только молиться, чтобы Господь защитил нас от грядущих бедствий, которые, я уверена, не за горами!

– Почему бы вам не пойти к себе, мистер Грейсон? – деликатно намекнула Ма, не обращая внимания на доносившийся снаружи шум. – Мне надо потолковать с Лидией и Россом. И ты иди, Зик, а то как бы наши шустрые ребятишки не разломали фургон. С них станется!

Мужчины удалились. Тем временем проснулся Ли, и Лидия, присев на скамеечку, начала его кормить.

– Я же говорил, что не хочу спать с тобой рядом, но нет, ты настаивала. Теперь видишь, что из этого вышло? – прошипел Росс ей в спину.

Девушка бросила на него взгляд через плечо.

– Значит, это я во всем виновата? Да, я просила вас лечь в постель, потому что вы промокли, устали и продрогли. Но кто, скажите на милость, затащил меня туда же? Разве не вы? А при этом чуть руку мне не сломали! – Выплеснув свои обвинения, Лидия как ни в чем не бывало заворковала над ребенком.

Росс с силой ударил кулаком по столу.

– До чего ты мне надоела! От тебя одни неприятности…

– Неужели? А вот я так просто наслаждаюсь вашим обществом, мистер Коулмен! Конечно, у вас постоянно дурное настроение, вы меня то и дело оскорбляете, а смотрите так, словно я вам на мозоль наступила. Но это же пустяки, правда?

– Ты должна была разбудить меня рано утром, когда первый раз кормила Ли. Я бы снова лег под фургон, и всей этой кутерьмы удалось бы избежать.

Лидия не поверила своим ушам.

– Но ведь вы сами проснулись! Чем я виновата, что потом вы снова свернулись клубочком и решили вздремнуть? Да еще ко мне привалились…

– Никаким клубочком я не сворачивался! И до тебя не дотрагивался, – с негодованием возразил Росс.

– Да ну? А кто напугал меня до смерти? Это вы вскочили, как ошпаренная кошка, заслышав мистера Грейсона. Если бы вы лежали далеко, разве я это почувствовала бы? Чуть клок волос у меня не выдрали…

– Положим, если бы и выдрал, там еще много осталось бы. Кстати, не мешало бы пройтись по ним гребешком и щеткой. Твоя дикая шевелюра уже давно мне осточер…

Молодые люди так увлеклись, что не замечали ничего вокруг. Вернул их к действительности звонкий смех Ма.

– Вы так ругаетесь, будто сто лет женаты. – Достойная матрона вытерла глаза передником – от смеха у нее выступили слезы.

Росс вспомнил, что так и не застегнул рубашку, – от этого его отвлекло внезапное нашествие «гостей» во главе с миссис Уоткинс. Еле сдерживаясь, он сказал:

– Видит бог, Ма, я очень уважаю и вас, и все ваше семейство. Вы всегда были добры ко мне и к Виктории. Но на этот раз у меня настоятельная просьба – не суйте свой нос в дела, которые вас не касаются!

– Ладно, – вдруг с готовностью согласилась миссис Лэнгстон. – Только прежде выскажу все, что думаю. И не пытайтесь меня выставить – ничего у вас не выйдет.

Глядя на дородную Ма, Росс подумал, что сдвинуть ее с места можно только снарядом. Поразмыслив, он решил, что из-за дождя поохотиться сегодня вряд ли удастся и, уж во всяком случае, нет смысла приступать к делу с раннего утра. Выдвинув скамеечку, Коулмен опустился на нее и уронил голову на руки.

Лидию поразила его поза. Точно так же он сидел, когда она впервые увидела его, – словно принял на свои плечи всю тяжесть этого мира.

– А теперь послушайте меня, – начала Ма. – Неужели вы допустите, чтобы какая-то старая ведьма – я имею в виду эту несносную Уоткинс – выставила вас вон?

– Она тут ни при чем, – замотал головой Росс. – Я и сам хотел уйти сразу после смерти Виктории. До Техаса и один доберусь. Может, даже быстрей получится.

– А Ли?

– Как-нибудь справлюсь.

– И по дороге угробите малыша. Разве только Лидию возьмете с собой… Почему бы вам все же не остаться с нами? Вместе путешествовать безопаснее.

– Если останусь, придется на ней жениться. А я не хочу.

– Почему?

– Да потому, что она дрянь. – Росс встал и начал расхаживать по фургону.

– Ну вот что, Росс Коулмен, я сыта по горло вашими оскорблениями, – гневно проговорила Лидия, уложив Ли. Сжав кулаки, она с вызовом посмотрела на Росса. – Вы же ничего обо мне не знаете, а обзываетесь…

– Это верно. Даже твоей фамилии.

– Не собираюсь сообщать вам ее. Только я не дрянь, запомните! Кстати, о вас мне тоже мало что известно.

– Это не одно и то же.

– Неужели? А может, вы что-то скрываете – какой-нибудь постыдный поступок, совершенный в прошлом? Может, очутились здесь только благодаря жене, а у самого не больше прав находиться среди этих людей, чем у меня?

Несмотря на загар, было видно, как побледнел Росс. Глядя на женщин, как на своих заклятых врагов, он решил, однако, не углубляться пока в эту опасную тему и прибег ко второму аргументу.

– Виктория Джентри была моей единственной женой. Я любил ее. Неужели вы думаете, что я оскверню ее память, взяв себе другую женщину?

– Так я вам и позволила меня взять! Только посмейте, и я убью вас! – гневно возразила Лидия.

– Ну вот, одной проблемой меньше, – бодро подытожила Ма. – Вам, Росс, не нужна другая женщина, а Лидии не нужен мужчина. Так что с этой стороны все в порядке. А вот жить вы могли бы вместе просто для удобства. Лидия заботилась бы о Ли, вы бы добывали еду. Свадьба будет как бы понарошку, чтобы ублажить ханжей вроде Леоны Уоткинс. А на деле все останется по-старому. По-моему, это прекрасный выход из положения!

Росс яростно кусал ус, бросая испепеляющие взгляды то на Ма, то на Лидию. Сдернув с крючка шляпу, он буркнул: «Пойду посмотрю, как там лошади», – и выскочил из фургона.

– Я за него не выйду, – твердо заявила Лидия, зная, какими несчастьями чреват брак. Ее мать после долгих лет горя и страданий зачахла, не выдержав позора и унижения. Девушка не хотела повторить ее судьбу. – И вообще ни за кого…

– Должно быть, здорово тебе досталось, девочка…

– Что?

– Не ветром же тебе ребенка надуло! С тех пор ты и возненавидела мужчин, да?

Молча посмотрев на Ма, Лидия перевела взгляд на окно. Напрасно Росс не взял плащ. Дождь снова разошелся.

– Да, – прошептала девушка. – Это было ужасно… – Она содрогнулась при воспоминании о тех страшных днях. До каких пор оно будет преследовать ее?

– Так я и думала, – сочувственно вздохнула Ма. – Но почему ты считаешь, что и сейчас все будет так же? Мистер Коулмен…

– Мужчина, которому я нужна не больше, чем он мне.

– Это как сказать, – задумчиво отозвалась Ма и добавила: – Неужели у тебя достанет духу бросить Ли?

Увлажнившимися глазами Лидия уставилась на корзинку. Пройдет несколько недель, и для малыша придется смастерить другую постель – из этой он вырастет. Но будет ли она рядом с ним по прошествии этих недель? Мистер Коулмен, несомненно, любящий, самоотверженный отец, но разве он способен позаботиться о ребенке так, как она? Женщину в этом деле никто не заменит.

Ма поняла, что избрала верную тактику.

– Что ты будешь делать, если Уоткинс и ее подлипалы все-таки выгонят тебя? Мои мальчишки от тебя в восторге, но вряд ли их заступничество поможет.

Эти слова задели гордость Лидии, на что, собственно, и рассчитывала ее пожилая собеседница.

– Я сама сумею о себе позаботиться!

– До сих пор ты не очень преуспела в этом. Вспомни, какой беспомощной Бубба и Люк нашли тебя в лесу! Измученная, голодная, вся в крови. Ни одежды, ни денег… Сейчас такие времена, что молодой женщине опасно оставаться одной. Особенно если она от кого-то скрывается. – Ма бросила проницательный взгляд на Лидию.

В глазах девушки промелькнул страх, и миссис Лэнгстон поняла, что попала в точку.

– А вот молодую замужнюю женщину с ребенком никто ни в чем не заподозрит, верно? – Уверенная, что одержала победу, Ма направилась к выходу, но на пороге задержалась. – В конце концов, мистер Коулмен не так уж плох. Правда, норов у него бешеный, но он умеет держать себя в узде. Уверена, он не обидит тебя так, как тот, другой. Подумай об этом!

Лидия понимала, что во многом ее старшая подруга права. Если она выйдет замуж за Коулмена, ей не придется бросать Ли. Девушка уже привязалась к малышу, и ей казалось, что и он любит ее, по крайней мере узнает. Стоило ей с ним заговорить, и белокурая головка тут же поворачивалась на ее голос.

Мистер Коулмен – человек не злой. Он совсем не похож на мужчин, среди которых Лидия прожила последние двенадцать лет. Может, излишне горячий и гордый, но на женщину он руку не поднимет, тут миссис Лэнгстон права. До сих пор он ни разу не позволил себе этого, хотя возможностей было предостаточно.

Да и собой Росс недурен. Стоит ему улыбнуться, и внутри у нее все замирает. Вчера ночью он лежал, почти касаясь Лидии, но, как ни странно, она не чувствовала отвращения. Напротив – от его ладного тела исходили мужественная сила и тепло, и ей было уютно под его защитой.

Став миссис Коулмен, она обретет то, чего лишена сейчас, – имя, положение в обществе, круг знакомых. Ее будут уважать, а пока она – всего-навсего никому не известная девица без роду и племени.

Лидии всегда хотелось иметь свой дом со светлыми и просторными комнатами. А на окнах она повесит яркие занавески. Дом… Да разве без мужа и без денег она когда-нибудь получит то, о чем мечтает?

Но просить Лидия не станет. Если Росс против свадьбы, значит, так тому и быть. Она не собирается начинать замужнюю жизнь с унижения.

Росс поставил перед кобылой мешок с овсом, досадуя на ее медлительность. Поела бы, и дело с концом!

В какую же он угодил передрягу! Хотя вся его жизнь – одна сплошная передряга. Только и было в ней хорошее – встреча с Викторией. Должно быть, боги ненадолго утратили бдительность, позволив ему познакомиться с Викторией Джентри, а как только очнулись и обнаружили, что Росс счастлив, тут же наслали на нее смерть.

– Черт побери!

Что же ему делать с этой девчонкой? Вернее, что ему делать без нее? Все, что сказала Ма, – чистая правда. Будь Росс один, он, не задумываясь, бросил бы все и отправился в свободное плавание. Недаром он не расстается с седлом с пятнадцати лет. Или с четырнадцати? Ну вот, сам сбился. Но как быть с Ли? Только Лидия сумеет как следует позаботиться о его сыне.

Опять назвав эту девицу по имени, Росс мысленно упрекнул себя и с досадой отнял у кобылы овес. Раз она так привередничает, значит, не голодна. Похлопав лошадь по крупу, он направился в другой конец загона, где обретался его любимец, жеребец по кличке Счастливчик.

Росс выиграл его в покер, оттого так и назвал. Правда, не сообщил об этом Вэнсу Джентри, и тот пребывал в блаженной уверенности, что зять приобрел жеребца на сэкономленные деньги. Оно и к лучшему. Зачем зря расстраивать старика?

Вэнс, конечно, опечален вестью о смерти дочери. Росс сообщил о случившемся в письме, которое сунул в попавшийся по дороге почтовый ящик. Интересно, как Джентри отнесся к тому, что стал дедом? Он ведь даже не знал, что Виктория беременна. Росс почти не сомневался, что тесть не захочет видеться с внуком, недаром он был против замужества дочери. Да и сам Коулмен не вернется в Теннесси. Теперь, когда Виктории нет в живых, с прошлым его ничто не связывает, и опасаться Вэнса Джентри нет никаких причин.

Если забыть о чувствах и рассуждать здраво, женитьба на Лидии сулит очевидные преимущества. Ему нужна женщина, которая стряпала бы еду и стирала. Вряд ли он найдет кого-нибудь в Техасе, во всяком случае, пока не построит сносное жилье. О том, чтобы оставить Ли в чужих руках, не может быть и речи. Росс не расстанется с сыном даже на время. Нет, ему определенно нужна женщина! Так почему бы не Лидия?

Все могло обернуться гораздо хуже – скажем, если бы она была дурнушкой. А Лидия вполне симпатичная девица, даром что волосы у нее непонятно какого цвета. Вон как Хилл пялится на нее! Правда, характер у нее не сахар и язычок острый как бритва… Но она любит Ли, этого у нее не отнимешь. И заботится о нем так, что лучшего и желать нельзя.

Что касается чувств… Впрочем, ни о каких чувствах в данном случае речь не идет. Росс примет решение, руководствуясь сугубо практическими соображениями.

Он проклинал себя за то, что произошло утром. Какого черта ему понадобилось к ней прижиматься? Правда, это случилось во сне, потому что Росс хотел согреться. У него и в мыслях не было обнимать девицу. Так, как он любил Викторию, он уже никогда никого не полюбит.

Интересно, сколько любовников у нее было? Росс был готов поклясться, что вчера ночью, когда силой заставил Лидию лечь рядом, ее взгляд выражал только страх, откровенный страх, как у животного, внезапно увидевшего змею. Как бы ни хотелось Россу думать о Лидии дурно, но приходилось признаться, что распутная девица вела бы себя по-другому. Возможно, у нее вообще был только один мужчина и, судя по всему, дурно с ней обошелся.

А может, девица просто играет? Намереваясь в конце концов соблазнить его? Что, если она все-таки проститутка, умело использующая все уловки своей профессии? Небось в душе посмеивается над ним и считает дни, когда он уступит. Ну нет! Видит бог, этого Росс не сделает! Если ему понадобится женская ласка, то, на худой конец, он купит ее за деньги, а с этой девицей не ляжет. Это значило бы оскорбить память Виктории.

Росс решил, что женится на Лидии, но жить они будут врозь. Надо только держаться от нее подальше.

Когда он вернулся в фургон, Лидия приводила в порядок волосы. Уложив их в узел на затылке, она закрепляла его шпильками. При виде этой картины Росс пожалел о том, что несколько минут назад язвительно прошелся насчет ее волос. Интересно, о чем он жалеет больше – о своей несдержанности или о том, что девица приняла его замечание близко к сердцу и поспешила спрятать кудри, которые ему, как ни странно, так нравятся? В эту опасную тему Росс предпочел не углубляться.

Услышав его шаги, Лидия поспешно воткнула оставшиеся шпильки в узел и обернулась.

– Я вот подумал… – начал Росс, переводя взгляд с одного предмета на другой, пока его глаза не остановились на девушке. – Может, все же обсудим это дело?

– Давайте.

«Черт побери! Что за манера отвечать уклончиво! Поди разберись, что у нее на уме…»

– Ну?

– Я тоже кое-что обдумала…

– Да говори же, черт возьми!

– Мне кажется, без меня вы с Ли не справитесь.

– Я тоже так думаю, – с облегчением выдохнул Росс. – Только давай договоримся с самого начала – каждый из нас в любой момент вправе пойти на попятную.

А вот это Лидии совсем не понравилось. Ей хотелось обрести уверенность, а это чувство обеспечит только прочный и постоянный союз. Но если таково условие Росса… Что ж, отчасти это зависит от нее самой. Придется вести себя так, чтобы не дать ему повод для недовольства.

– Согласна. Но у меня тоже есть условие.

А малявка-то с норовом! Он предлагает ей выгодную сделку, а она еще условия ставит…

– Выкладывай.

– Не вздумайте меня бить.

– За кого ты меня принимаешь – за дикаря, животное? Да я ни разу в жизни не поднял руку на женщину! – возмутился Росс.

– Значит, вам не составит труда вести себя так же впредь.

От души выругавшись, Коулмен сдернул с крючка шляпу и направился к выходу.

– Пойду обрадую Ма и Грейсона.

Что и говорить, начало весьма многообещающее.

Свадебную церемонию назначили на три часа дня, решив при благоприятной погоде провести ее на открытом воздухе, а при неблагоприятной – в фургоне Коулмена. Ма проследила, чтобы пригласили всех. «Ну разве это не замечательно, – расчувствовалась она, – что Господь Бог, взяв на небеса милую Викторию, не замедлил послать мистеру Коулмену другую молодую женщину, способную позаботиться и о нем самом, и о его младенце сыне? А еще говорят, что чудес не бывает!» Эти слова, произнесенные потом вслух, исторгли не одну слезу из глаз многих путешественниц.

Грейсон вызвался отправиться в город и получить разрешение на брак, а заодно привезти баптистского священника. За час до назначенного срока в фургоне Коулмена появилась сияющая Ма и вручила Лидии несколько перевязанных бечевкой пакетов.

– Это тебе, – с гордостью объявила она.

Девушка удивленно уставилась на пакеты. Подарки Лидия получала только от отца и матери, да и то лишь в раннем детстве, и теперь точно не помнила, происходило это на самом деле или она все придумала.

– Мне? – недоверчиво переспросила девушка.

– Вроде бы другой невесты поблизости нет. Так что открывай скорее!

В пакетах оказались два очаровательных платья, три пары панталон, две нижние сорочки и одна ночная, нижняя юбка, а в довершение всего – пара сверкающих черных ботинок и несколько пар чулок.

– Мистер Коулмен купил все это для тебя. Вернее, мы с Анабет по его просьбе. Мужчины почему-то всегда нервничают, когда им приходится покупать дамское белье, – усмехнулась Ма, намеренно не замечая слез, выступивших на глазах Лидии. – Пожалуй, вот это желтое платьице лучше всего подойдет для свадьбы.

В назначенный час Лидия появилась в дверном проеме и чуть не отпрянула при виде собравшейся у фургона толпы. Все взгляды были устремлены на нее. Те, кто еще утром смотрел на девушку осуждающе, теперь радостно улыбались в предвкушении великого события.

– Пойдем же, – деликатно потянула ее за рукав Ма, – а то как бы дождик снова не начался.

Лидия спустилась вниз, наслаждаясь тем, как шуршит ее новый наряд. Белье приятно ласкало кожу, платье льнуло к ногам. Слава богу, что оно ей впору и грудь не выпирает наружу, как в тесном платье Анабет! Изящные ботинки были зашнурованы у щиколоток. Кожа поскрипывала при каждом шаге. Для женщины более состоятельной это одеяние сошло бы разве что за рабочее платье, но Лидии, не привыкшей к роскоши, оно казалось королевским.

Девушка бросила взгляд на Ли, желая убедиться, что с ним все в порядке. Малыша, завернутого в одеяло, на руках держала Анабет. Юные Лэнгстоны, сгрудившись вокруг папаши, вели себя непривычно тихо, очевидно, из-за торжественной обстановки. Лидия скользнула глазами по толпе, опасаясь встретиться с кем-либо взглядом, и наконец посмотрела на Росса.

Он стоял, гордо выпрямившись. У Лидии екнуло сердце. Как этот человек красив! Хотя на нем были все те же рабочие штаны, ради такого случая Росс надел белую сорочку, превосходно оттенявшую его черные волосы и загорелую кожу, а также повязал черный галстук. Эту строгую гармонию нарушали только ярко-зеленые глаза Росса, горевшие под густыми темными бровями.

Низкорослый человечек в очках на остреньком носу – Лидия догадалась, что это священник, – ласково улыбнулся ей.

– Раз все в сборе, можно начинать. Возьмите невесту за руку, молодой человек, – обратился коротышка к Россу.

Лидия, как во сне, протянула жениху внезапно похолодевшие пальцы. Их сплетенные руки легли на Библию, взявшуюся невесть откуда.

Ладонь Росса была теплой, почти горячей. У оснований пальцев прощупывались мозоли, и почему-то именно это вернуло Лидию к действительности. Она не сводила глаз с загорелой сильной руки, словно опасаясь, что, если отвернется, Росс исчезнет.

Лидия едва понимала, что говорит священник, но, вероятно, отвечала впопад, потому что через некоторое время услышала:

– Объявляю вас мужем и женой. Тех, кого соединил Господь, да не разлучит человек! А теперь, молодой человек, поцелуйте свою невесту.

При этих словах Лидия похолодела. Ей и в голову не приходило, что придется выдержать такое испытание. Почему Ма не предупредила об этом?

Однако тут ее размышления прервал Росс. Осторожно взяв Лидию за плечи, он повернул ее к себе.

Его лицо показалось девушке таким огромным, заслонившим все вокруг. Мало того – оно все приближалось. Лидии хотелось закричать – слишком живы были в ней воспоминания о ненавистном лице другого мужчины, о его плотоядных губах, удушающей тяжести тела…

И тут Росс небрежно скользнул по ее губам. Это длилось не более секунды.

Леона Уоткинс, украдкой смотревшая на церемонию, на которой считала ниже своего достоинства появиться открыто, была разочарована. Что за лицемеры! Ведут себя так, будто в первый раз целуются…

Как ни странно, поцелуй разочаровал и Ма. Она ожидала, что он будет более нежный и не такой мимолетный.

А вот Буббе Лэнгстону хватило и этого. Судорожно сглотнув, паренек почувствовал неистовое томление и молил Бога, чтобы никто не посмотрел на его штаны.

Люк Лэнгстон, пока еще чуждый таких страданий, едва сдержал смех.

Анабет завистливо вздохнула.

«Как странно!» – между тем думала Лидия. Она точно помнила, что мистер Коулмен коснулся только ее рта. Почему же кажется, будто его губы прошлись по всему ее телу? И внутри, между ног, вдруг стало жарко и влажно, словно эти губы под густыми усами проникли и туда… Жаль, что все так быстро кончилось!

«Отныне никаких поцелуев», – мысленно поклялся себе Росс. Пару минут назад он был уверен, что, поцеловав Лидию, не испытает никаких чувств. В конце концов, вся эта процедура – для отвода глаз, только чтобы удовлетворить любопытство собравшихся. Увы, теперь Росс убедился, что его расчеты не оправдались.

– Опять дождик. Какая жалость!

– Это еще почему?

Лидия вздохнула. Она надеялась, что теперь, когда они стали мужем и женой, Росс хотя бы разговаривать с ней будет по-человечески. Не тут-то было! Он ведет себя так, как будто жалеет, что женился. Не слишком ли скоро она ему надоела?

– Я думала, что к нам придут гости.

Росс пренебрежительно фыркнул.

– Очень надо! Да для них свадьба – просто повод развлечься. Цирк, одним словом.

Лидия, напротив, была почему-то убеждена, что все присутствовавшие на свадебной церемонии искренне радовались за нее и Росса. Теперь она стала для них своей.

Молодая женщина взглянула на букет в стеклянном кувшине и коснулась нежных лепестков. Эти цветы преподнес ей мистер Хилл.

«Примите мои поздравления, миссис Коулмен, – сказал молодой человек, галантно склонившись над ее рукой. – Желаю вам долгих лет счастья».

«Спасибо, мистер Хилл. Цветы чудесные», – ответила растроганная Лидия.

И зачем только Коулмен пытается уверить ее, что все это было фальшивым?

– Не думаю, что они пришли просто поглазеть.

Росс пожал плечами:

– Пора спать.

Лидия, последний раз взглянув на Ли, вытянулась на матрасе. Росс устроил себе ложе в другом конце фургона, подальше от нее. «Я не кусаюсь!» Эти слова рвались у нее с языка, но она сдержалась. После столь бурного дня затевать ссору совсем не хотелось.

– Спасибо за подарки.

– Пожалуйста, – не слишком любезно откликнулся Росс. – Не вечно же тебе щеголять в обносках!

Он потушил лампу. Через некоторое время Лидия услышала, как Коулмен разделся и скользнул под одеяло.

В тишине дождь стучал еще громче. Утром его шум убаюкивал, теперь же казался печальным. Внезапно Лидия почувствовала себя такой одинокой! Жаль, что Росс не лег рядом с ней. Она бы не возражала… Различив в темноте его силуэт, девушка прошептала:

– Спокойной ночи, Росс.

«А ведь она первый раз назвала меня по имени. Почему оно звучит как музыка, когда слетает с ее губ?» – подумал Росс. Не желая вдаваться в то, как действует на него эта музыка, он коротко бросил в темноту: