Текст книги "Король «Эспады»"

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Больница была новой и современной, построена на деньги нескольких техасских нефтяных магнатов. Здесь были зимний сад, библиотека, часовня.

Комната ожидания носила имя Джонаса. Тайлер мысленно усмехнулся иронии судьбы, по которой все Бэроны собрались именно здесь, чтобы услышать приговор врачей – будет Джонас жить или нет. Но еще большая ирония заключалась в том, что Тайлер был среди них, хотя знал, что сыновья старика скорее согласились бы с присутствием гремучей змеи, но Тайлера это не волновало.

Главное, Кэтлин хотела, чтобы он был рядом.

Он стоял позади, когда сыновья старика, его жена и падчерица склонились над неподвижным Джонасом. Он продолжал держать дистанцию, когда прибыла машина «скорой помощи» и Марта уехала вместе с мужем. Братья Кэтлин сели в одну машину и позвали ее, но она взяла Тайлера за руку, лицо ее было бледным и решительным.

– Не оставляй меня, – попросила она. После этих слов никакая сила не смогла бы оторвать его от нее.

Ее братья попытались возражать, но, вероятно, они что-то увидели в лице Тайлера, потому что кто-то из них сказал, что сейчас не время для споров и выяснения отношений. И вот они все вместе оказались в комнате ожидания.

Марта сидела в уголке длинного бежевого дивана. Выражение ее лица было спокойным, но руки заметно дрожали, когда она брала чашку кофе, принесенную Гейджем.

Кэтлин сидела рядом с Мартой и что-то тихо ей говорила. Но она часто поднимала глаза и смотрела на Тайлера, будто хотела убедиться, что он здесь. Да, отвечал он ей взглядом, я с тобой, Кейт. Я буду рядом столько, сколько ты захочешь.

Слейд, Тревис и Гейдж периодически бросали на него злые взгляды. Тайлер чувствовал, что они не винят его в произошедшем с Джонасом, но злятся из-за сестры. И еще он испытывал к ним симпатию, несмотря на то, что они готовы были наброситься на него с кулаками в любой момент. Как могли ему не нравиться люди, так глубоко и преданно любящие Кэтлин?

Но кроме симпатии эти молодые мужчины вызывали у него странное, щемящее чувство – они были его братьями. Пусть наполовину, но у них была одна кровь. Он угадывал свои черты в их лицах: у Тревиса были такие же, как у него, зеленые глаза, у Слейда – черные волосы, у Гейджа – нос, телосложение и даже походка…

Но ни один из них никогда не узнает этого. Он никому не расскажет правду. Зачем? Джонас стар и немощен, быть может, в эту минуту он умирает. Только трус и негодяй может намеренно причинить боль умирающему. Повесить правду о себе камнем на шеях родственников? Нет, он не станет причинять боль невинным людям.

Тайлер сжал в карманах руки в кулаки и отвернулся к окну.

Может быть, когда-нибудь он расскажет правду Кэтлин, потому что не хочет никакой лжи между ними. Но сейчас он не станет этого делать. Пусть унаследует ранчо, которое она так любит, – он не станет портить ей радость, не станет уличать ее отчима во лжи и разоблачать его.

– Миссис Бэрон?

Тайлер обернулся. В комнату вошел доктор. Марта и Кэтлин вскочили с дивана и бросились к нему. Гейдж, Тревис и Слейд встали позади женщин.

Тайлер остался стоять на месте.

– Миссис Бэрон… Марта. – Эстебан О'Коннор взял ее за руку. – У Джонаса был инфаркт.

– Он… он будет жить?

– Да, я думаю. Инфаркт был не очень тяжелым, а ваш муж – крепкий мужчина. – О'Коннор откашлялся. – Но, падая, он сломал ногу и разорвал кровеносный сосуд. Мы остановили кровотечение, но требуется переливание крови.

– Ну так перелейте, – нетерпеливо сказал Гейдж.

– Мы обязательно сделаем это. Сейчас в лаборатории ищут донора, поскольку у Джонаса очень редкая группа крови.

– И? – нахмурившись, спросил Слейд.

– Дело в том, что Джонасу нужен специальный донор. Много лет назад Джонасу делали операцию и переливание…

– Да, когда удаляли желчный пузырь, – сказала Марта.

– Тогда переливание спасло ему жизнь, но из-за того, что у него редкая группа крови, а перелили ему обычную, и антитела… Одним словом, это очень сложно. Главное, Джонасу нужен донор с отрицательным резус-фактором и отрицательной реакцией на антиген К.

Братья переглянулись.

– Насколько я понимаю, – сказал Тревис, – такие вещи должны передаваться по наследству, да? – Он протянул руку, предлагая вену. – Перед тобой три его сына, Эстебан, возьми кровь у всех.

– Все не так просто. Анализ на антиген займет двадцать четыре часа. Мы должны быть уверены в совместимости крови.

– Доктор, у меня нужная вам кровь. – Тайлер подошел к сгрудившимся Бэронам, и они расступились перед ним. – Меня зовут Тайлер Кинкейд. Я являюсь донором в течение многих лет, вы можете найти мои данные в компьютере.

– Черт возьми, парень. Тебя нам сам бог послал.

Слейд откашлялся.

– Эстебан, ты же только что сказал, что это очень редкая кровь…

– У троих на тысячу.

В комнате повисло молчание. Тайлер заколебался, но он знал, что это момент истины.

– Джонас Бэрон – мой отец, – тихо сказал он.

– Это ложь! – воскликнул Гейдж, но Слейд призвал брата к молчанию.

– Это правда, – с горькой усмешкой произнес Тайлер. – Поверьте, это доставляет мне не больше радости, чем вам. – Он повернулся к Кэтлин. – Я не знал этого, когда появился в «Эспаде» впервые, знал только, что родился здесь. А когда узнал, что я сын Джонаса, решил ему отомстить…

Кэтлин дернулась, как от удара.

– … соблазнив меня, – прошептала она.

Тайлер хотел обнять ее, сказать, что она ошибается, что он любит ее, что случившееся между ними касается только их двоих и не имеет отношения к вендетте… Но доктор уже завладел им, сказав, что такие добровольные доноры, как Тайлер, спасли жизнь многим людям.

– Он дарит жизнь Джонасу, – закончил О'Коннор, и Тайлер снова подумал о горькой иронии судьбы. Он посмотрел по сторонам, но Кэтлин уже не было в комнате.

Тайлеру задали ряд вопросов, уложили на кушетку и воткнули иглу в вену. Когда все было закончено, девушка-лаборантка лучезарно улыбнулась, приложила к ранке смоченную спиртом ватку и заклеила пластырем.

– Все, мистер Бэрон.

– Кинкейд, – поправил Тайлер. – Меня зовут Тайлер Кинкейд.

– Извините, мистер Кинкейд, – вспыхнула девушка.

Он кивнул и, сделав вид, что внимательно слушает ее инструкции, стал думать о том, что вот он и достиг конца в своих поисках. Он узнал о своих родителях, о братьях, нашел ту единственную, которую полюбил всем сердцем, – и потерял их всех в тот момент, когда Джонас упал наземь. Теперь все они знают правду – Тайлер бросил Тревису ключи от машины прежде, чем уйти в лабораторию сдавать кровь.

– В машине дипломат, – сказал он. – Там документы, которые подтвердят мои слова.

Тайлер поднялся с кушетки. Голова немного кружилась, поэтому он закрыл глаза и подождал, пока пол, потолок и стены станут на свои места.

Итак, все кончено, хотя лучше бы и не начиналось вовсе. Что он узнал такого, что сделает его жизнь счастливее? То, что его мать не отказывалась от него? Это прекрасная новость, но разве легче было узнать, что отец от него отказался? Узнать, что его мать умерла при родах, с мыслью, что муж отдаст ее малыша в чужие руки? Она умерла тридцать пять лет назад. Целую жизнь назад, и ничто не изменит этого.

Идя по тихому больничному коридору, Тайлер замедлил шаг. Они, Бэроны и Кэтлин, должно быть, все еще в комнате ожидания. Тайлер подошел к двери и увидел их всех: Марта снова сидела в уголке дивана и улыбалась Тревису, Слейду и Гейджу. Кэтлин сидела рядом с ней. Вот она подняла голову и увидела его в дверном проеме… скользнула невидящим взглядом и отвернулась. Все кончено.

Тайлер продолжил свой путь к выходу, убыстряя шаг. Он расправил плечи и гордо вскинул голову. Что с ним случилось? Он ничего не потерял, потому что ничего не обрел, кроме старого упрямца, который сегодня хотел видеть его своим сыном не больше, чем тридцать пять лет назад. А любовь… Любовь? Он горько рассмеялся и вышел на полуденную жару. Что такое любовь? Мужчина видит женщину, которой хочет обладать, и начинает игру: говорит слова, которые та хочет слышать, оказывает знаки внимания и делает подарки, а в результате все равно все заканчивается постелью. Так, или почти так, все произошло и с Кэтлин. Если бы не стресс последних двух недель, ему никогда и в голову бы не пришло думать о чем-то большем, чем плотское вожделение. Если он и полюбит женщину, это будет кто-то типа Адрианы. Женщина утонченная, светская, знающая настоящего Тайлера Кинкейда – миллионера в костюмах от Армани, а не парня в вылинявших джинсах и выгоревшей футболке. Парня, который однажды встречал техасский рассвет, держа в объятиях обнаженную нежную женщину, и был счастлив, как никогда в жизни.

Тайлер выругался, завел машину, нажал на газ и умчался прочь.

Дома, в Атланте, все было так, будто он и не уезжал. Мраморный холл сиял в свете люстр, на столике высилась гора корреспонденции. Тайлер перебрал ее и не нашел ничего срочного. На автоответчике было записано несколько сообщений. Он прослушал их, но ничто его не заинтересовало. Только сообщению Адрианы он уделил внимание. «Дорогой, – говорила она мягким, чувственным голосом, – я звонила тебе в офис, и твоя секретарша сказала, что ты уехал. Теперь я понимаю, почему ты не перезвонил мне. Ты, наверняка ужасно занят, но все же дай о себе знать, пожалуйста. Ты пропустил вечер у Форсайтов, но грядет прием у Хатчинсонов, и это должно быть весело…»

Тайлер прошел на кухню, взял из холодильника бутылку пива и вернулся в кабинет. Он нажал кнопку перемотки и еще раз прослушал сообщение Адрианы.

Она была красивой и яркой. И умной. Она знала правила игры. Он не звонил ей три недели, но разве по ее тону скажешь это? Она сама нашла объяснение и извинение его молчанию.

Кэтлин наверняка появилась бы на пороге его дома и потребовала ответа, почему он избегает ее. Кэтлин бы…

Какая разница, как поступила бы Кэтлин Маккорд? Ее больше нет в его жизни, впрочем, ее и не было в его настоящей жизни. Он попытался представить ее здесь, в этом доме, в кругу его знакомых и рассмеялся.

Он – Тайлер Кинкейд, а не техасский ковбой в вылинявших джинсах и ботинках с налипшим на них навозом. Он принадлежит этому миру, где чувствует себя как рыба, вернее, акула в воде. Он построил империю своими собственными руками и головой. И императрицей в этой империи может быть только Адриана.

Тайлер взял трубку. Адриана идеально подходит ему. Или женщина, похожая на нее. Женщина, о которой он может думать, пока она рядом, и тут же забывать, когда ее нет. Женщина, которая не станет лезть ему в душу и сердце; не будет ждать, что на рассвете он нежно обнимет ее обнаженное тело; не будет смотреть на него глазами, в которых отражается ее душа…

– Проклятье! – Тайлер в сердцах швырнул трубку на рычаг.

Он устал. Конечно, все дело в усталости. Он гнал машину из Техаса до Атланты почти без остановок, непрерывно поглощая черный, как деготь, кофе.

Он позвонит Адриане завтра. И вице-президенту корпорации он тоже позвонит завтра, чтобы сказать, что он вернулся и что жизнь возвращается в обычное русло. Он подпишет контракт с компанией из Стокгольма и слетает в Швецию. Может, пригласит Адриану полететь вместе с ним. А может, и нет. Тайлер усмехнулся, сбросил одежду и пошел в душ. Скандинавские женщины очень красивы – светлые волосы, голубые глаза. Как раз то что надо, чтобы забыть золотисто-медовые глаза Кэтлин и ее каштановые локоны, шелком скользящие по его обнаженному телу…

– Прекрати, – резко велел он себе.

Тайлер вышел из ванной, лег в постель, и перед его глазами немедленно возникла картина того рассветного утра… Проснулся Тайлер рано и тут же пошел в спортзал, где истязал себя до изнеможения, пока его сознание не прояснилось и мысли не настроились на рабочий лад. Затем он принял душ, надел костюм, позвонил в офис и Адриане.

К пяти часам он провел три совещания, позвонил в Стокгольм, пообедал со своим брокером и переговорил с турагентом по поводу поездки в Швецию. В шесть принял душ, побрился и переоделся в смокинг в своей персональной ванной комнате, сел в свой «порше» и поехал к Адриане.

– Тайлер, дорогой, – проворковала она, открывая дверь и обнимая его.

Держа женщину в объятиях, он понимал, что она не хочет ехать к Хатчинсонам, а мечтает, чтобы он занялся с ней любовью. Его руки уже нащупали застежки изысканно-соблазнительного одеяния, и тут он вспомнил сарафан в ярких цветах, белый кружевной бюстгальтер.

– Мы же не хотим опоздать, – с улыбкой сказал он, отстраняясь.

В семь, потягивая превосходное шампанское из хрустального фужера, он подумал, насколько вкуснее красное вино в пластиковых стаканчиках.

В восемь, разрезая ножом нежнейший говяжий бифштекс, он мечтал, чтобы это было барбекю.

В девять он понял, что все бесполезно. Его тело в Атланте, но сердце и душа – в Техасе. И пусть, черт возьми, Кэтлин Маккорд слишком упряма и горда, чтобы признать, что любит его, он-то ее любит! И всегда будет любить, как бы упрямо он ни пытался опровергнуть это. Он должен сказать ей, что не может жить без нее, как и она без него, он в этом уверен. А заартачится – перекинуть через плечо и похитить, как он однажды уже сделал.

Тайлер отвел Адриану в тихий уголок гостиной Хатчинсонов и взял ее руки в свои.

– Адриана, – мягко сказал он, – прости меня. Ты чудесная женщина, очень красивая…

– Но у тебя есть другая.

– Да, – произнес он, потому что Адриана заслуживала правды. – Поверь, я сам не ожидал, что все так случится.

Адриана улыбнулась, взяла в ладони его лицо, приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала в губы. В глазах ее блестели слезы.

– Ты хороший человек, Тайлер Кинкейд, – мягко сказала она. – Ты – лучший мужчина из всех, кого я знаю. И я уверена, что та счастливица, которую ты любишь, тоже знает это.

– Спасибо, – с улыбкой сказал он и поцеловал Адриану в ответ.

После этого, не задерживаясь ни на секунду, Тайлер покинул прием. Примчавшись домой, он переоделся н джинсы, затем поехал в аэропорт и забронировал чартерный самолет. Пилот удивился, когда Тайлер начал торопить его, настаивая, что он должен быть в Техасе до рассвета.

Спустя несколько часов они приземлились на взлетной полосе ранчо «Эспада». Тайлер ожидал, что появится Абель или кто-то из ковбоев и остановит его, но никто не вышел. Он позвонил в дверной звонок один раз, другой, затем постучал кулаком. В доме вспыхнул свет, но первой к двери поспела Кармен.

– Сеньор Кинкейд? – Она сонно моргала. – Что случилось, сеньор?

– Ничего особенного, – ответил Тайлер и проследовал мимо нее в дом. – Я пришел к Кэтлин.

– Мистер Кинкейд? – На лестнице стояла Марта, кутаясь в длинный голубой халат.

– Это я, – ответил Тайлер. – Простите за беспокойство в столь ранний час, миссис Бэрон. – Его голос стал мягче. – Я звонил в больницу, и мне сказали, что с Джонасом… с вашим мужем все в порядке.

– Благодаря вам. – Марта улыбнулась. – Я рада, что вы вернулись, Тайлер. Могу я вас так звать?

– Конечно, и на «ты». Но…

– Кармен, приготовь нам кофе и что-нибудь перекусить. И скажи моим пасынкам и падчерице, что у нас гость.

– Не стоит беспокоиться, – раздался сверху мужской голос.

Тревис, Слейд и Гейдж стояли друг за другом на лестнице. Они выглядели заспанными, суровыми и… очень родными. Тайлер вздохнул и пожалел, что ему не удастся узнать их поближе.

– Да, не стоит беспокоиться, – прозвенел злой женский голос, и сердце Тайлера засбоило.

– Привет, Кейт, – сказал он тихо, обращаясь к любимой женщине, спускающейся к нему по ступеням.

На ней была длинная, до пят, белая ночная сорочка в мелкий голубой цветочек, из-под которой выглядывали босые ноги. Волосы спутанной гривой рассыпались по плечам.

– Убирайся отсюда, Тайлер Кинкейд!

Тайлер улыбнулся, прислонился к дверному косяку и сложил руки иа груди.

– Оденьтесь, мисс Маккорд, – ровным голосом велел он.

– Ты сумасшедший, Кинкейд! Ты слышал меня? Ты думаешь, я стану выполнять твои приказания?

Тайлер демонстративно посмотрел на наручные часы.

– Даю тебе три минуты.

– Ты даешь мне три минуты?! Ты точно спятил, Кинкейд. – Она сложила руки на груди, неосознанно копируя его. – Назови мне хотя бы одну причину, почему я должна выполнять твои приказы?

– Пожалуйста, – лениво протянул он, отрываясь от косяка и направляясь к ней. – Я могу назвать их несколько. Начнем с того, что уже светает, а я хочу добраться до своего ранчо и полюбоваться рассветом так, как мы делали это в прошлый раз. Мы сидели в патио обнаженные, завернутые в одеяло, и я держал тебя на руках.

Краем глаза он увидел какое-то движение в рядах братьев, его братьев, увидел руку, вскинутую для удара и перехваченную другой рукой.

– Ты ужасный человек! – закричала пунцовая от стыда Кэтлин.

– Я могу также сказать, что, если ты не оденешься и не пойдешь со мной добровольно, я перекину тебя через плечо и уволоку насильно.

– Похитишь то есть? Тревис! Слейд! Гейдж! Я говорила вам, что однажды этот человек уже похищал меня?

Тайлер поднялся на первую ступеньку, не отрывая взгляда от лица Кэтлин.

– Назвать еще причины, Кэтлин? – Он уже стоял вплотную к ней, на одну ступеньку ниже, и смотрел прямо в глаза. – Нет, я не стану, потому что есть одна, самая главная и самая простая причина. – Он взял в ладони ее лицо. Кэтлин попыталась увернуться, но он заметил, что в глазах ее стоят слезы. И это дало ему надежду. – Я люблю тебя, – прошептал он. – Я люблю тебя с той самой минуты, как ты чуть не задавила меня своей лошадью.

– Я не хотела, – также шепотом ответила Кэтлин. Слезы градом полились из ее глаз. – И совсем ты меня не любишь. Ты соблазнил меня, чтобы отомстить Джонасу…

Тайлер закрыл ей рот поцелуем. Кэтлин приказала себе не поддаваться, не чувствовать головокружительную сладость его поцелуя, нежного прикосновения его руки к своим волосам…

– Я соблазнил тебя, потому что не могу жить без тебя, – прошептал Тайлер. – И я не ненавижу Джонаса, потому что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на месть. Проклятье, дорогая, я готов заняться с тобой любовью прямо сейчас и заниматься этим в ближайшие сто лет.

Марта кашлянула и решительно произнесла:

– Так, я пойду, пожалуй, переоденусь. Кармен, будь добра, приготовь завтрак. Мальчики… – Она выразительно посмотрела на трех молодых мужчин и вздохнула: те явно не собирались никуда уходить.

– Ты не любишь меня. Ты говоришь так, потому что… потому что… хочешь досадить Джонасу.

– Повторяю: Джонас не имеет к этому никакого отношения, Кейт. И никогда не имел.

– Значит, тебе нужна «Эспада».

– Господи, – простонал Тайлер. – Я собираюсь жениться на тебе, не дожидаясь, пока ты унаследуешь «Эспаду»…

– Жениться? Никогда!

– Жениться, – повторил Тайлер. – Через неделю? Через месяц? Тебе хватит времени? – Он посмотрел вверх на братьев. – Сколько потребуется на подготовку свадьбы?

– Пять минут, – ответил Тревис. – Если не хочешь, чтобы добыча ускользнула из рук.

Четверо братьев рассмеялись, а лицо Кэтлин из розового стало пунцовым.

– Вы, трое! – громко прошипела Кэтлин. – Ну-ка вышвырните этого типа отсюда! Поколотите его! Привяжите к лошади…

Тайлер засмеялся и снова поцеловал ее. Он почувствовал, как по ее телу прошла дрожь, и его сердце воспарило.

– Времена, когда плохого парня могли привязать к лошади и вышвырнуть из города, давно прошли, любовь моя. Так же, как и времена, когда муж мог контролировать собственность жены. – Он запустил руки в ее волосы и приблизил ее лицо к своему. – Кейт, посмотри, это не просто рассвет, не просто начало еще одного дня. Это начало нашей новой жизни, вместе. «Эспада» всегда будет принадлежать тебе. А «Ленивый р.» – нам обоим.

– «Ленивый р.»? Это что такое?

– Название нашего ранчо – «Ленивый рассвет». Помнишь рассвет? Наш рассвет. С тобой все в порядке, сердце мое? Тебе не нравится название?

– Кинкейд… – Кэтлин сглотнула.

– Маккорд?

– Кинкейд, неужели ты действительно думаешь, что можешь вот так ворваться на рассвете в мой дом и в мою жизнь… И твои сладкие речи помогут тебе?

– Да, – просто ответил Тайлер. – Я люблю тебя. А ты любишь меня. Мы поженимся, и у нас будет полон дом детей, которые будут называть Джонаса Бэрона дедушкой.

Тревис, Слейд и Гейдж одобрительно загомонили. Тайлер улыбнулся им и, прежде чем она успела что-либо сообразить, подхватил Кэтлин на руки. Она завизжала и стала взывать к братьям.

– Предатели! Вы так и будете стоять? Позволите ему утащить меня? – Она старалась, чтобы ее голос звучал негодующе, но в нем угадывался восторг.

– Не знаю, – насмешливо протянул Гейдж. Он с улыбкой смотрел, как она обвила шею Тайлера руками. – Эй, парни, вы как?

– Я, пожалуй, пойду открою дверь нашему старшему брату, – торжественно произнес Тревис. – А то как он справится с такой ношей?

– Отличная идея, – поддержал Слейд и похлопал себя по карманам джинсов. – Братишка, колеса нужны?

– Хорошо бы, – с улыбкой ответил Тайлер.

– Голубой пикап, – сказал Слейд и бросил ключи.

– Предатели! – закричала Кэтлин, когда Тайлер уже выносил ее на улицу. – Никогда вас не прощу! Слейд! Гейдж! Тревис! Слышите меня? – Она бросала испепеляющие взгляды через плечо Тайлера, но ее губы не могли сдержать счастливой улыбки.

– Пусти меня, – сказала она, когда Тайлер подошел к голубому пикапу, хотя ей вовсе не хотелось, чтобы он выпускал ее из рук.

– Не раньше, чем мы окажемся в патио. – Тайлер поцеловал ее. – Впрочем, тогда я уж и подавно не отпущу тебя.

Он усадил ее на пассажирское место, пристегнул ремнем и сел за руль. Кэтлин скрестила руки на груди, отвернулась к окну и не произнесла ни слова до самого дома, который он купил.

– Мы успели вовремя. – Тайлер с Кэтлин на руках пошел по росе прямиком в патио. – Рассвет.

– Как будто для меня это что-то значит. – Ей становилось все труднее изображать, что она злится.

Первые робкие лучи солнца позолотили вершины холмов.

Тайлер медленно поставил Кэтлин на землю.

– Я люблю тебя, Кейт. – Он взял ее лицо в ладони и серьезно и пристально посмотрел прямо в глаза. – И мне необходимо услышать, что и ты меня любишь.

– Ты невозможный человек, Тайлер Кинкейд. Абсолютно невозможный…

– Это одно из моих главных достоинств, – с притворной скромностью заметил Тайлер.

Кэтлин засмеялась, и из ее глаз брызнули слезы счастья и радости.

– О, Тайлер, – прошептала она. Положив руки ему на грудь, она привстала на цыпочки и потянулась к его губам. – Я люблю тебя. Я обожаю тебя. И всегда буду.

Тайлер крепко прижал ее к себе. Она была теплой и податливой, пахла цветами и солнцем. Тайлер знал, что ни один мужчина не любил ни одну женщину так, как он любит Кэтлин Маккорд. Он любит ее сейчас и будет любить тогда, когда оба они станут старыми и капризными, как Джонас. Он усмехнулся.

– Что? – спросила Кэтлин.

– Я думал о долгой и счастливой жизни, которая нас ожидает, Кейт.

– Ты, как всегда, чертовски самоуверен, Кинкейд… – У нее перехватило дыхание, потому что Тайлер начал расстегивать маленькие пуговки ее ночного одеяния. – Что ты делаешь?

– Собираюсь заняться любовью с женщиной, которую люблю и на которой собираюсь жениться.

Новый день вступил в свои права, а Тайлер и Кэтлин слились в объятиях, зная, что их любовь будет длиться вечно.