Текст книги "Песнь мечты"

– Это моя земля, Риккер. Я не стану терпеть оскорбления, которые ты себе позволяешь. Собирай свои манатки. Я обращусь к твоему начальнику, и тебя уберут.

– В чем дело, Баррен? Правда глаза колет? Я попал в цель?

– Единственная цель, в которую следовало бы попасть, – это ты. Если ты сейчас же не уберешься отсюда…

Выражение лица Фрэнка ожесточилось, когда он шагнул вперед.

– Проваливай. – Джесс говорил тихо, и его голос звучал как бархат, под которым скрывалась сталь.

Даже воздух раскалился. Животные замерли, чувствуя напряжение между людьми. В течение нескольких секунд царило молчание. Осень видела напрягшиеся узлы мускулов под кожей Джесса. Арло не двигался. Грязное ругательство донеслось до них, когда Фрэнк свернул на дорогу и скрылся из виду.

3

С того момента, как Фрэнк Риккер скрылся из виду, внимание всех сосредоточилось на Осени. Она внимательно смотрела на своего дядю и на дальних родственников, испытывая желание выразить благодарность, но, не зная, как это сделать. Риккер ненавидел Арло, Арло ненавидел ее… А она кого ненавидит?.. А ведь круг должен где-то сомкнуться…

Неожиданно жара и напряжение сделали свое дело: она почувствовала приступ тошноты. Осень повернулась и направилась к руинам. Ей надо было где-то укрыться. Арло и Джесс не пытались остановить ее. Ей были слышны резкие интонации навахо, когда они заговорили между собой.

Как только она собралась перейти через русло, Джесс догнал ее.

– Я очень сожалею, что все так случилось. Не обращай внимания на Риккера. Не каждый думает, как он.

– Арло полон такой же ненависти, как и Риккер.

– Я напомнил Арло одну старую навахскую поговорку: она напоминает нашу – что посеешь, то и пожнешь.

Она раздумывала над этим с минуту.

– Арло вырос здесь. Он привязан к резервации. Здесь он может жить согласно старым обычаям. Чего я не понимаю, так это того, что Риккер то здесь делает. Зачем он работает в Северной Аризоне, питая такую ненависть к индейцам.

– Потому что проект Дэвидсона финансируется из федерального бюджета. Мы зависим от Риккера, несмотря на то, что работаем в пределах частного владения.

– Я знаю, – вздохнула Осень. – Акт по охране окружающей среды… И все-таки Риккер должен сменить место работы.

– И уехать куда? Он расист. Нет ни единого места в нашей стране, где не было бы людей, которых он так ненавидит.

– Ты прав. И эта проблема касается не только нашей страны. Ты был бы удивлен, если бы знал, как много людей с подобными взглядами живет в нашем мире, – сказала Осень, пробираясь между огромными рыжими валунами. Джессу пришлось спускаться за ней следом. Он старался не отставать.

– Я знаю его начальника. Сэм пытался избавиться от Риккера годами, так что не думай, что он представляет точку зрения бюро по землеустройству.

– Не бери в голову. Я достаточно повидала, чтобы понять, что это как раковая опухоль, которая способна поразить любую группу людей.

Такое уже ей встречалось во время общения с жителями разных стран, в которых она бывала, – всегда найдутся люди, которые будут судить о ней по национальности, а не потому, какая она на самом деле. Еще в юном возрасте она узнала, что многие ненавидят ее только потому, что она цветная. Но тогда рядом с ней была семья, способная защитить ее и укрыть.

Улыбка озарила ее лицо, едва ей вспомнилось то время, когда она забиралась на колени к отцу и уютно располагалась, а он рассказывал ей забавные истории, чтобы рассмешить ее. Больше всего она вспоминала ту теплоту и чувство безопасности, когда его сильные руки обнимали ее. Сейчас о таком не было и речи. Возможно, то, по чему она больше всего скучала, было просто ласковое прикосновение. Если бы здесь были Донни и Микаэль, она бы легко справилась со своими неприятностями.

Ее братья, родные сыновья О’Нилов, родившиеся после того, как семья удочерила ее, всегда защищали свою сестру. Особенно – потому что она была приемной. Сейчас бы она могла воспользоваться их помощью, размышляла она. Вдруг Джесс схватил ее за руку и легонько потянул, чтобы она остановилась. Осень повернулась и посмотрела на него.

– Ты вела себя так, будто ты сталкивалась с такого рода делами уже не однажды. Поэтому ты и кружишь все время вокруг этой резервации? Или в тебе так сильно говорит индейская кровь? – проворчал он.

– Глупости. – Осень освободилась от его крепкой хватки. – Я уже говорила тебе раньше, что большую часть своей жизни и не подозревала, что я частично индианка. Неважно, какая в тебе кровь. Неважно, куда ты идешь. Всегда найдется тот, кто будет презирать тебя только за то, что ты просто другой.

Старые обиды снова заговорили в ней. Обиды, о которых она не хотела думать и знать. Обескураженная своей собственной реакцией больше, чем выпадом Риккера, она продолжала свой путь к развалинам. Джесс схватил ее за плечи, пытаясь удержать.

– Ты огорчена? – Его слова внушали ей то же успокоение, что и истории отца в детстве. Что-то в серебристо-серых глубинах его глаз влекло ее. Оттенки дружелюбия и заботы, которые она видела и прежде, читались сейчас в его взоре. Медленно он ослабил свою хватку. Пальцы его скользнули вниз. От легкого прикосновения у него перехватило дыхание. – Не каждый таков, как Риккер, – проговорил он.

Его легкая улыбка приглашала ее расслабиться. В первый раз за долгие месяцы она увидела, что на нее смотрят с такой доброй улыбкой.

– Я так устала от предрассудков! Я бы хотела больше не быть Осенью-индианкой, а быть только Осенью. Осенью, которая просто живет.

Она погрузилась в воспоминания. В какой-то момент Осень смотрела мимо него на горделиво возвышавшиеся стены каньона. Когда она снова взглянула на него, его рука нерешительно потянулась было к ее волосам, но опустилась.

– Забавно, не правда ли? – пробормотала она.

– Что-что? – Его голос был непривычно тих.

– Может быть, я выражаюсь слишком высокопарно, и, тем не менее, здесь я борюсь, чтобы завоевать сердца своих соплеменников. Странно, но я дорожу этим родством.

Его бровь слегка приподнялась.

– Зачем все это? Ведь есть семья, которая заботится о тебе. Непохоже, что ты обделена чем-то. Вероятно, гораздо лучше там, где ты жила. В резервациях детская смертность чрезвычайно высока.

– Я думаю, что каждый ребенок, которого усыновили, хочет узнать про свою настоящую семью и выяснить, почему от него отказались.

– Отказываются не всегда потому, что ребенок не нужен.

– Разве? – Она посмотрела ему в лицо, пытаясь понять, действительно ли он искренне заботится о ней.

– Много причин тому, что люди делают то, что они делают.

– Кто знает… Я уверена, что тебя это не волнует.

– Испытай меня.

Говорил он искренне, но голос его звучал печально, и ей казалось, что он и сам удивляется этому не меньше ее. На какое-то мгновение она почувствовала соблазн спросить его, почему. Но его ответ вызвал бы другие вопросы. Например, такой – почему он относится к ней с таким презрением, когда у них уже сложились такие прекрасные отношения. Но не было настроения обсуждать это. Ни место, ни время не были подходящими.

– Послушай, мне нужно кое-что проверить для доктора Дэвидсона. Пойду, поработаю.

Он внимательно посмотрел на нее, стараясь понять ее чувства, как ей показалось. Но она не подала виду. И он отступил назад, дав ей возможность пройти по тропе по направлению к Ручьям.

– Ты не будешь возражать, если я пойду с тобой?

Она помедлила, склонив голову и коснувшись своих волос. Потом откинула тяжелые пряди за плечи, размышляя над его предложением. Он продолжил:

– В тени прохладно. Будет приятно ненадолго выйти на солнце.

На какое-то мгновение Джесс подумал, что она не позволит пойти за ней. Он стоял, завороженный лавиной шелковых волос, струившихся у нее между пальцами.

Она скрутила волосы и свернула их в узел. Он постарался не заметить, как рубашка плотно обтянула груди, когда она подняла руки, убирая волосы. Сколько раз любовался он ею в такой позе, когда она была обнаженной.

Справившись с волосами, которые теперь удерживал узел, она повернулась и направилась к Ручьям.

– Я полагаю, – пробормотала она, – ты сможешь помочь мне проверить, готовы ли таблички к завтрашнему дню.

Он пошел следом за ней, не слишком-то обращая внимания на то, что она сказала. Он был увлечен самой Осенью. Ее длинные ноги двигались легко, сообщая плавным линиям талии ритмичные колебания. Он помнил, слишком ясно помнил движения ее тела, когда они любили друг друга.

… Они продолжали свой путь. Кактусы и колючий кустарник заполняли пространство между скалами. Птицы порхали тут и там. Можно было слышать и жужжание насекомых, если прислушиваться к едва уловимым звукам.

Неожиданно в вышине резко вскрикнул орел. Осень остановилась посередине тропы. Джесс остановился рядом, чуть позади – и проследил за ее взглядом. Золотисто-коричневые крылья подхватили поток воздуха, прежде чем птица распластала крылья.

Тихие слова Осени едва достигли его слуха.

– Да, что мне нужно было увидеть – так это полет орла. Возможно, духи посылают предупреждение и мне тоже.

Его прежние размышления снова пришли на ум. Джесс уставился на Осень:

– Тоже? А кто говорил тебе об этом?

Она начала с виноватым видом, как будто бы не поняла, что он расслышал ее слова. Их взгляды встретились.

– Большой Хозяин. Он очень хочет, чтобы у меня все было хорошо. – Она с усилием улыбнулась.

Его напряжение немного спало. Он знал, что шаман не может быть причастен к банде. Он слишком поглощен религией, чтобы быть частью того, что может нарушить гармонию природы. Но может быть, он подозревал, что этим занимается Осень, и хотел предупредить ее? Двое его соплеменников уже пали жертвой наркотиков в прошлом году, и Арло вообразил, что они были связаны с той группой, которую они выслеживали.

– Что его тревожило? – Джесс попытался произнести это как можно небрежней.

– Он не хотел, чтобы ученые совались в эти руины. Он боится, что это вызовет гнев злых духов.

– А-а, это… – вздохнул Джесс. Дайя часто говорила то же самое. Именно поэтому его отец и дед никогда не подпускали туда археологов.

– Он говорил еще одну вещь, которая показалась мне странной.

Она заколебалась в раздумье – продолжать ли ей дальше.

– Он сказал, что мне следует пойти к тебе, если у меня возникнут проблемы. Что он имел в виду, говоря о проблемах, которые встанут передо мной, я не знаю. Странно, тебе не кажется?

Он изучал черты ее лица, отмечая силу воли в четких линиях ее подбородка, но также видя и ее женственную мягкость.

– Возможно, он имел в виду Риккера, – закинул Джесс удочку и помолчал, прежде чем добавить: – Или, может быть, он думает о чем-то, чего не видно сразу.

Она ничего не ответила, только бровь ее приподнялась в недоумении.

– Не говори мне, что ты такой же суеверный, как и он. Все эти досужие разговоры о привидениях и злых духах…

– Я уверен, что его отношение к духам тебе кажется нелепым. Абсурдным. Но нужно знать, что племя придает этому большое значение. Хастен Нез весьма серьезно относится к своему предупреждению.

Джесс верил во все такое не больше, чем она. Но он пускался в подобные рассуждения только в тех случаях, когда было необходимо пролить свет на образ жизни и традиции племени.

У самого устья реки Осень обернулась к нему:

– Посмотри. Вон скальные жилища. Мне нужно туда.

Подлинное удовольствие на ее лице поколебало уверенность Джесса, что Осень участвует в кокаиновом бизнесе. Во всяком случае, она казалась слишком поглощенной своей работой и отношениями с кланом, чтобы участвовать в грязном деле. Он видел ее вместе с дедом. Видел, как она носит бирюзовый талисман на шее, и его чутье говорило ему, что она была невиновна. И ему так хотелось верить, что на этот раз он прав!..

Она начала огибать излучину реки. Прежде чем последовать за ней, Джесс помедлил, давая себе время поразмыслить, насколько сильны его личные чувства и как они влияют на него. Она так околдовала его, что, того и гляди, он совсем потеряет здравый смысл. Инстинкт – одно дело, но пока не уверится в невиновности Осени, он не должен позволять своим личным чувствам затмевать его разум или мешать достигать своей цели.

Он догнал ее.

– Я пойду с тобой.

Ручей образовывал заливы. Извиваясь, подобно змее, он протекал по дну каньона. Они нашли брод и пересекли течение, не набрав воды в обувь. Несколько троп вело через руины на дне каньона. Осень, доктор Дэвидсон и Вейн в течение лета нанесли на карту древние дороги. У подошвы скалы они задержались. Примерно на уровне пятидесяти футов вверх располагалась пещера, выдолбленная в скале, возможно, водой. Это, очевидно, случилось прежде, чем устье реки размыло дно каньона. Анасази выложили стены вдоль сводов пещеры, чтобы сделать саманное жилище. Здесь хватало места, чтобы жить двадцати человекам.

Мелкие выбоины – опоры для ног – были высечены в крутой скале. У Джесса перехватило дыхание, когда Осень начала карабкаться по ним вверх. Только когда она поднялась на высоту десяти футов, он расслабился.

– Ты делаешь это так, словно такое совсем просто.

– Мои резиновые подошвы отлично удерживаются на песчанике, – ответила она, не замедляя темпа подъема.

На нем были ковбойские ботинки. Кожаные подошвы будут скользить. Нет, он вовсе не беспокоился о том, что может пораниться. Он бывал в таких ситуациях, которые бы заставили хорошенько попотеть даже самых отчаянных парней. Он волновался, имея в виду Осень. Ему казалось, что стоит ему снять с себя ботинки, как это будет похоже на то, что он сдает позиции.

Осень цеплялась по скале и оглянулась на него:

– Ты идешь, Баррен? Или подать тебе руку?

Его губ коснулось подобие легкой улыбки.

– Иду! – Он одолеет это, и даже в ботинках. Но он не продвинулся и на десять футов, как его правая нога скользнула, осыпая гравий и песок вниз.

Джесс, с трудом ухватившись за край скалы, едва сохранил равновесие. Даже не посмотрев наверх, дабы убедиться, что она не смеется, он вернулся на дно каньона и разулся. Прежде чем теплый песок осушил его кожу, он легко поднялся по древним ступеням. Когда он перебирался через край верхней площадки, Осени нигде не было видно. Он исследовал тускло освещенную пещеру, пока не заметил ее в одном из отсеков. Он наклонился, чтобы войти в жилище, и был застигнут своим прошлым.

Холодная поверхность пола, покрытая пылью веков, забивавшейся между его голых пальцев ног, пыльный запах старого помещения, голос его бабушки, как бы отдававшийся эхом от каменных стен, когда она рассказывала ему старинные предания – Джесс не хотел помнить все это.

– Я бывала тут уже много раз – в этих пещерах, – объяснила Осень.

– Как здесь пусто, – заметил он. Она тряхнула головой.

– Я знаю, что это все мое воображение, но, когда я хожу по пещерам, мне кажется, я бывала здесь раньше.

Джесс вернулся к краю и посмотрел на долину внизу.

– Большой Хозяин сказал бы тебе, что, наверное, ты бывала здесь в своих снах.

– Ты тоже так думаешь? – Она встала рядом.

– Нет. – Джесс знал, что его ответ слишком краток. Он отодвинулся, отведя глаза от ее испытующего взгляда. – Это всего лишь сказки. Ты ведь не веришь им.

– В какой-то степени они не лишены смысла. – Она оглядела пещеру. – Но на самом деле у меня не было времени, чтобы много над этим раздумывать. Доктор Дэвидсон всегда загружает нас работой.

Джесс изучал выражение ее лица: что-то, казалось, послышалось в ее голосе.

– Ты говоришь так, будто тебе это не очень-то нравится.

Она пожала плечами:

– Это большая ответственность. Я никогда раньше не участвовала в подобных раскопках.

Ее сила неожиданно дала трещину, и Джесс увидел какую-то неуверенность. Он почувствовал желание защитить ее, хотя и сомневался, что она оценит это. И все-таки он предложил свою помощь, уверяя себя в том, что ему непременно нужно оставаться с ней в близком контакте.

– Я помогу во всем, как смогу. Рассчитывай на меня. Все, что тебе нужно, – сила, ум, связи. Я чертовски изобретателен и предприимчив.

– Вылитый герой.

– Зато теперь ты знаешь, чего я стою.

В ее глазах заискрились смешинки. Он заметил их, подошел ближе.

– А как насчет твоего ранчо? Разве у тебя там нет работы?

– Я оставил ранчо на управляющего. Со списком в милю длиной.

Он сделал еще шаг.

Она отступила назад и указала на каменные плиты, протянувшиеся вдоль стены.

– Доктор Дэвидсон хочет, чтобы все тут так и было. Чтобы каждый мог рассмотреть это как следует.

Изумленный Джесс стал изучать плиты. Солнечный свет едва проникал в комнату через окно и упирался в стену. Было трудно разглядывать выбитые на плитах надписи.

– Это все он нашел?

Проходя в угол помещения, он слегка задел ее.

– Представь себе, что там, за стеной. Кто-то ведь выбил здесь, в камне, пещеру и обнес стеной плиты.

Он просунул голову за стену.

– Они явно хотели, чтобы плиты были незаметны. Как вы их обнаружили?

– Доктору Дэвидсону показалось, что стена выглядит странной. Он простучал все пространство и услышал пустой звук.

Джесс покачал головой.

– Я бывал здесь много раз еще ребенком, но мы понятия не имели об этом.

– Мы? Мне кажется, ты говорил, что у тебя нет братьев.

– Нет. – Джесс не выдал своего сожаления, что он единственный ребенок в семье. Он давным-давно смирился с этим. – Энрике Вальде и я проводили дни напролет, лазая по этим пещерам.

Он уже рассказывал ей, что они по очереди проводили лето на ранчо друг у друга, когда росли.

– Я видела его здесь. Он приехал, чтобы услышать об открытии доктора Дэвидсона?

– У него есть дело. Сегодня в ночь он возвращается домой.

Он и Вальде должны быть вне подозрения. Он подошел к дальней стороне плиты и, пробуя ее на вес, приподнял за край.

– Это то, что ты хотела видеть?

– Да, но я должна их почистить.

Она показала на маленькую ручную щетку в углу.

– Лучше выйди в другую комнату – будет пыльно.

Ей не понадобилось много времени, и когда она закончила, то вытерла руки и присоединилась к нему. Пылинки летали в воздухе, парили над ними и были легко заметны в лучах солнца.

– А не будет ли проще для всех – осмотреть плиты при дневном свете?

Она провела рукой по лбу, оставляя полосы грязи на влажной коже. Запах ее разгоряченного тела смешался с мускусным запахом ее духов, наполнив всю пещеру и возвращая из прошлого образы, которые он не хотел вспоминать и не мог не вспомнить.

– Ты прав. Но он планирует спустить их в лагерь позже, на этой неделе. Он хотел, чтобы и другие увидели, где именно он нашел их. Ты знаешь, что такое чувство открытия?

В этот момент ему непреодолимо захотелось дотронуться до нее и ощутить тепло, которое излучало ее тело. Когда она прошла мимо него, чтобы выйти из комнаты, он почти коснулся ее.

Как только она шагнула наружу, пещера показалась ледяной. Он потряс головой. Это место подавляло его. Склонив свои широкие плечи, он выбрался из пещеры, чтобы присоединиться к Осени, которая любовалась видом, открывавшимся внизу.

В южном конце каньона ученые по-прежнему толпились вокруг доктора Дэвидсона и Вейна. Джесс не мог видеть отсюда лагерь. Но он видел, как Риккер размашисто мерил шагами плато, где разбивали палатки.

Доктор Дэвидсон хотел, чтобы таблички из пещер перенесли в каньон по двум причинам: во-первых, плато было идеально ровным, во-вторых, ему не угрожала опасность во время разлива.

Прямо под ними журчали Ручьи Койота. Джессу захотелось, словно невинному младенцу, обнажиться и поплыть в освежающей воде. Он взглянул на Осень.

Но она разглядывала вид внизу.

"Это прекрасное место для поселения, – думала она. – В источнике круглый год бьет вода. А то плато – высокое, оно убережет от наводнений. Идеально для посевов зерна".

– Тысячи лет назад анасази жили здесь. Ты представляешь себе эту жизнь? – говорила она. Голос ее был тих и мечтателен. – Когда я здесь, то почти слышу болтовню женщин позади нас, слышу, как они мелят зерно, чтобы приготовить пищу к вечеру. А внизу я представляю детей, играющих в охотников. Видишь, там, неподалеку, можно представить женщин, обрабатывающих поля, в то время как мужчины ушли на охоту.

Он взглядом встретился с ее глазами.

– А ты любишь рассматривать прошлое?

Да, он мог. Но перед ним была явно другая картина. У излучины образовалась заводь. Рядом был затравеневший холм. Что он мог видеть – так это образы мечты. Джесс закрыл глаза, неуверенный, что можно позволить себе эти воспоминания. Голос Осени навевал забытье и возвращал в прошлое, и он не мог отогнать от себя эту картину. Перед его взором был тот же сон, который повторялся с тех самых пор, как Дайя привела его сюда впервые, когда он был маленьким.

Она сидела посреди цветов. Ее платье мягко спускалось и шуршало складками, а волосы светились в лучах солнца, И она ждала. Его.

Возвращаясь домой с охоты, последние полмили Джесс почти бежал. Его полуобнаженное тело блестело от пота. Он остановился перед ней, бросил перепелку и кролика к ее ногам, – охотничьи трофеи, полагающиеся его женщине.

Она протянула к нему руки. Он привлек ее к себе, чтобы она встала перед ним, гордая и желанная. Он медленно развязал тесемки, и платье соскользнуло к ее ногам…

Нет! Он старался не думать о своей мечте. Но образ заново представал перед ним. Женщина слишком напоминала Осень.

Когда доктор Дэвидсон представил их друг другу, Джесс понял, что она – женщина из предсказаний Дайи. Его друзья удивлялись той скорости развития отношений, когда дело коснулось Осени. Для двух предыдущих знакомств, понадобились годы, чтобы они перешли в связи. Но с Осенью он преодолел свою нерешительность за неделю.

Он знал, что с лихвой заплатил за свою поспешность. Теперь он испытывал адские мучения, желая ее, и его не могло остановить даже то, что она, возможно, вовлечена в криминал, с которым он поклялся бороться до самой смерти.

Он вспомнил Марию и ту жестокость, которая сопровождала ее убийство. А воспоминание о его отце, в последнее время постоянно пьяном и никому не нужном, бесцельно скитающемся по ранчо, совсем вытеснили образ Осени. Потом он силился вспомнить, как устраивались потасовки в интернате, где он учился – когда он не позволял одноклассникам упоминать, что в нем течет кровь индейского племени.

Из всего этого не вышло ничего хорошего. Ему все также хотелось протянуть руку и коснуться ее. Он хотел плавать с ней в заводи, быть с ней и слушать возгласы страсти… Голос Осени вернул его к реальности. – Джесс?!

Осень внимательно смотрела на человека стоящего рядом с ней. На его лице было странное выражение – как будто он только что узнал плохие новости. Она быстро окинула взором долину внизу, пытаясь определить, не увидел ли он там чего-то необычного. Но ничто не привлекло ее внимания. Она снова взглянула на Джесса, который стоял, потирая шею. Странное выражение лица исчезло, но она чувствовала напряжение, таившееся в нем. И ей захотелось подойти к нему, встать рядом и снять скованность его мускулов легкими движениями рук. Сколько раз он позволял ей совершать это чудо – до тех пор, пока он не расслаблялся и не упивался ее объятиями… Осень прикрыла глаза на томительный миг: запах тела Джесса донес до нее легкий ветерок, помогая вспомнить о былом. Он стоял так близко, что почти касался ее. Что это значило – его неожиданная близость? Его кажущийся интерес? Ей не хватало смелости спросить его. Она боялась, что за неожиданным дружелюбием таится какой-то скрытый мотив. Ее прошлые раны были еще слишком свежи, чтобы бередить их снова. Джесс двинулся вперед и оглянулся, как будто что-то услышал.

– Духов увидел? – пошутила она, но он не воспринял ее шутку.

– Я возвращаюсь в лагерь. – Его голос прозвучал, как гром среди ясного неба. Он подошел к краю и легко спустился на дно каньона.

Осень вздохнула. На какое-то время она подумала, что, возможно, они смогли бы вернуться к тому, что между ними было, но его внезапный уход положил конец этим мечтам. Волна разочарования охватила ее.

Снова и снова она размышляла о неожиданном разрыве их отношений. Ни в одного мужчину она никогда не влюблялась настолько страстно, как в Джесса. В самом деле, все ее прежние связи были рассудочными и сдержанными. С ним было не так.

С того самого момента, когда взглянула на него впервые, она поняла, что это особенный человек в ее жизни. Их месяц вместе был подлинным раем. Его отказ от нее превращал жизнь в сущий ад.

Что-то в его жизни происходило такое, что он должен был разрешить. Она чувствовала, что многое во всем этом касалось ее. Но та же интуиция подсказывала, что тут не была замешана другая женщина. Он отдал Осени слишком много самого себя. Ей страшно хотелось, чтобы он поверил в нее. А он не верил. И это означало, что она не могла помочь ему. Осознание этого разрывало ее сердце. Единственное, что она могла для него сделать, – дать ему свободу и молить Бога, чтобы он усмирил демонов, которые лишали его покоя.

А она в это время сосредоточит свое внимание на раскопках. Тут были новые люди, предстояли новые встречи. У съехавшихся экспертов будет чему поучиться.

Она снова оглядела каньон. Как же плохо, что Донни и Майк не могут видеть этого. Если бы ее братья были здесь вместе с ней, они бы вообразили целые страницы истории – точно так же, как делали это детьми. Она прекрасно помнила то время, когда все они наперегонки воображали, что живут в древние века в разных странах. Вот они – все трое – то гладиаторы на арене Колизея, то ораторы на ступенях Парфенона, или же солдаты Моора, берущие в плен замки в Испании…

Что же случилось с племенем, которое жило здесь? Восемь веков назад они исчезли, оставив свои жилища, и никто до сих пор не знает, почему. Правда ли, что они пришли из Мексики и вернулись туда же?..

Скоро об этом узнает весь мир. После того как доктор Дэвидсон покажет всем каменные таблички. Осень снова оглядела каньон. Плато по другую сторону Ручьев было идеальным местом для лагеря археологов. Большие кусты отбрасывали прохладные тени. Трава густо устилала землю. Да, это было отменное местечко! Можно было бы наслаждаться созерцанием его, вместо того чтобы изнывать от одиночества, которое охватывало ее, когда она думала о своих братьях и Джессе.