Текст книги "Убить Ангела"

11

Курчо вел служебную машину, на пассажирском сиденье которой сидел Сантини. Колеся по ночным улицам Рима, они могли поговорить без лишних ушей. Сантини нервничал, а Курчо был вне себя от злости и спускал пар при помощи быстрой езды.

– Я же говорил тебе, чтобы ты за ней приглядывал, – повторил он. – Я надеялся, что достаточно ясно выразился.

– Я сделал все, что мог, Маурицио, – сказал Сантини. Несмотря на разницу в званиях, вне службы они были на «ты». – Но Каселли – это Каселли. Знаешь, сколько конфликтов мне пришлось разруливать с тех пор, как она вернулась на службу?

– Сплетни меня не интересуют, – отрезал Курчо.

– Это не сплетни. Она не ладит с коллегами и всегда поступает по-своему. Приходит и уходит когда заблагорассудится и взрывается, чуть что не по ней. Спроси у ее сослуживцев, каково с ней работать. Спроси Инфанти.

– Мне неприятно это говорить, но Инфанти – кретин.

– Так ведь поэтому мы и определили его в целевую группу. Никаких решений от него не требовалось. Достаточно было просто исполнять приказы, но он и с этим не справился.

Курчо покачал головой. Как ему ни хотелось вступиться за коллегу, ни одного аргумента в голову не приходило.

– Как он, кстати?

– Все еще в операционной. При лучшем раскладе лишится левого глаза и оглохнет на одно ухо. Бедный придурок.

Курчо молча продолжал гнать машину вперед.

– Могу я хоть раз отбросить дипломатию? – спросил Сантини.

– Хоть раз? – с иронией переспросил Курчо. – Да ты понятия не имеешь, что такое дипломатия и с чем ее едят.

– Я стараюсь.

– Признаю. – Курчо невольно улыбнулся. – Ну и?..

– Кому какое дело, каким образом Каселли это раскопала? Раскопала, и ладно, поздравим ее и закроем тему.

Курчо оглушил гудком неосторожного пешехода и едва не задел его крылом машины. Мужчина поспешно отпрыгнул на тротуар.

– Если бы все зависело от меня… Но на сей раз мне не позволят замести грязь под ковер. Не в ее случае.

Развернув найденную на приборной панели карамельку, Сантини покатал ее за щекой. Леденец оказался старым, и он выплюнул его в пепельницу.

– Какая еще грязь?.. Главное – результат.

– Взгляни на это с точки зрения органов безопасности. Коломба без их ведома расследовала дело о терроризме. В каком виде она их выставляет? Что бы ты сделал, работая в следственном управлении, если бы тебя так обошли?

– Устроил бы грандиозную разборку, – признал Сантини.

– Они заявят, что по нашей милости были уничтожены разведданные… что мы упустили сообщников… Старая песня.

– Если бы произошел еще один теракт, песня была бы еще печальней.

– Да, но это сейчас никто в расчет не берет. И потом, есть еще и прокуратура. Половина прокуратуры невзлюбила Коломбу еще с прошлого года, когда она ушла от ареста, а другая половина поддерживает ее, потому что она действовала без полномочий. Если бы она хотя бы поговорила со Спинелли…

– Возможно, во время допроса она еще ничего не знала, – сказал Сантини, понимая, что дело обстояло с точностью до наоборот.

– Не говори глупости, – отрезал начальник мобильного подразделения, проезжая перекресток, знаменующий собой незримую границу квартала Малаволья.

Движение регулировали дорожные полицейские. Регулировщик взмахнул жезлом, велев Курчо проезжать, и поток воздуха от пронесшейся мимо машины чуть не сбил его с ног.

– Если тебе не нравятся ее методы, зачем ты убедил ее вернуться на службу? – спросил Сантини.

– Ровере был к ней привязан. Я чувствовал, что это мой моральный долг.

– Он и сам под конец малость сбрендил, – мрачно сказал Сантини. Несмотря на взаимную неприязнь, он всегда уважал Ровере.

Курчо вздохнул:

– Ну да. – Какое-то время тишину нарушал только вой сирены на крыше. – Коломба – отличный работник, – наконец произнес Курчо. – После всего, что с ней случилось, она заслуживала второго шанса, – добавил он.

– А третий шанс будет?

Курчо не ответил. Снизив скорость, он припарковался перед площадью с безобразным фонтаном. По оцепленной оперативниками из отдела по борьбе с терроризмом площади сновали силовики в костюмах химзащиты, а вокруг стояли десятки патрульных автомобилей, бронефургоны, передвижная лаборатория команды биозащиты и машина «скорой помощи». Заметив в паре десятков метров сидящих на бордюре Коломбу и Данте, Сантини выругался.

– Она и психа втянула. Час от часу не легче…

– Иди внутрь. Я сейчас подойду, – сказал Курчо.

– Так точно.

Курчо подошел к Коломбе и Данте, и последний взял под козырек.

– О капитан! Мой капитан! – сказал он. С распухшей губой и слипшимися от крови волосами он напоминал героя зомби-версии «Общества мертвых поэтов»[13]13
  «Общество мертвых поэтов» (1989) – художественный фильм, снятый режиссером Питером Уиром, повествующий об учителе английского языка и литературы, который вдохновляет учеников менять свою жизнь, пробуждая в них интерес к поэзии и литературе. Учитель просит мальчиков называть себя «О капитан, мой капитан!», что является цитатой из одноименного стихотворения Уолта Уитмена.


[Закрыть].

Курчо натянуто улыбнулся:

– Добрый вечер, господин Торре. Давно не виделись. Вам не помешало бы обратиться к врачу.

– Я боюсь иголок.

Коломба вскочила на ноги:

– Господин Курчо…

Курчо протянул ей руку:

– Коломба, на нас вот-вот выльют ушат дерьма, так что сейчас я ожидаю от вас максимальной отдачи. Как вы здесь оказались?

– Меня вызвали мои сотрудники. Пока я находилась в исламском центре, они занимались разыскной работой самостоятельно.

– Извините, но ваши сотрудники самостоятельно даже задницу подтереть не способны.

– Это был я, – вмешался Данте. – Я решил покопаться в прошлом парня, погибшего в мечети, узнав, что в деле замешана Коломба. А офицеры пожелали удостовериться, что я не выдумываю.

Курчо взглянул на Коломбу с таким видом, словно не верил своим ушам. Та, стараясь не выдавать смущения, развела руками:

– Он говорит правду.

– Понимаю. – Курчо гадал, не развалится ли их наскоро состряпанная небылица на первом же допросе. Он желал Коломбе добра, а потому надеялся, что им удастся настоять на своем. – Мне нужен полный отчет, – сказал он. – И я хочу, чтобы начиная с этого момента вы помнили, что отстранены. Вы меня поняли?

– Да, господин Курчо.

– Ждите приезда магистрата. Это и вас касается, господин Торре. Расскажете ей то же, что и мне. Возможно, более подробно. Я надеюсь, что ясно выразился.

– Спасибо, – уловив скрытый смысл его слов, сказала Коломба.

Курчо вернулся к Сантини и вместе с ним подошел к главному криминалисту, окруженному оперативниками из отдела по борьбе с терроризмом. К разочарованию Коломбы, Симпатяги среди них не было.

– Я же предупреждала тебя, чтобы ты свалил. Теперь тебя ждут все прелести бюрократической волокиты, – сказала она Данте, когда они остались вдвоем.

– Я не собираюсь никого дожидаться. Как только твой шеф о нас забудет, мы с тобой уйдем по-английски.

– Данте… Знаю, я сама тебя впутала, но мне все сложнее спокойно реагировать.

– Я хочу найти Мусту. Эти твои коллеги… – сказал Данте, указывая на толкущихся вокруг здания полицейских. – Никто из них даже с картой собственной задницы не отыщет. А ведь время не ждет.

– Мы уже это обсуждали.

– Знаю, но ты меня не разубедила. Я убедился только в одном, КоКа. Ты боишься ответов.

– Что за бред… – фыркнула она.

– Это не бред. Вся твоя жизнь основана на черно-белой картине мира. Люди делятся на хороших и плохих. Пусть даже среди добряков изредка встречаются черные овцы – какая-нибудь парочка недотеп, – по большому счету все трудятся на благо общества. Не существует ни загадок, ни теней, ни полутонов…

– Ни заговоров, – поддразнила Коломба, но ее внутренности словно затянуло ледяной коркой.

– КоКа, это один большой фарс. Мы марионетки в чужом спектакле, и наш долг – заглянуть за кулисы. Сколько лжи и недомолвок ты слышала за свою карьеру? Сколько раз обнаруживала, что твоих начальников интересует не только правосудие? Что в верхах правит ложь и всех это устраивает?

«Слишком много», – подумала Коломба, но промолчала. Ей не хотелось поощрять апокалиптические воззрения Данте.

– Завязывай, у меня голова разболелась. – У Коломбы пульсировали виски. Сколько часов она не спала? Она уже и сама не помнила. – Даже если бы я захотела заняться поисками Мусты вместе с тобой, то не знала бы, с чего начать.

– Зато я знаю.

– Ну так выкладывай.

– Я расскажу тебе только при условии, что ты пойдешь со мной сейчас, пока никто не пытается нас остановить. Иначе я уйду один.

Она поднялась.

– Клянусь, если меня арестуют, ты за это поплатишься. Жди меня здесь, – сказала Коломба, подошла к Альберти, которому поручили сдерживать толпу наряду с обычными патрульными, и взмахом руки приказала ему следовать за ней.

– Мне нужен твой пистолет, – сказала она, когда они свернули за угол и скрылись от посторонних глаз.

Альберти покраснел:

– Госпожа Каселли… Сами знаете, я не могу…

– Скажешь, что я потребовала показать мне пистолет под каким-нибудь предлогом – например, чтобы проверить, что он вычищен, – а потом просто забрала. Но объясняться придется, только если я буду вынуждена им воспользоваться, а я надеюсь, что этого не случится. В противном случае я верну тебе пушку, и никто ничего не узнает. – Коломба умолчала о том, что сама в это нисколько не верит.

– А если меня спросят, почему я вас не остановил?

– Потому что я твоя начальница. – Она положила ладонь ему на плечо. – Я возьму всю вину на себя, у тебя не будет неприятностей.

– Можно спросить, что вы собираетесь предпринять?

– Нет.

Альберти знал, что без протекции Коломбы никогда не попал бы в мобильное подразделение. Выбор был очевиден. Он достал из-за ремня оружие и отдал его ей:

– Будьте осторожны.

Коломба проверила обойму и сунула пистолет в кобуру.

– Спасибо.

Она кивнула Данте, и тот подошел к ней. Они обошли пустошь и уже оказались перед скелетами Динозавров, когда мобильник Коломбы завибрировал. На экране высветился номер Эспозито. Она отключила телефон.

– Тебя ищут? – спросил Данте.

– А как же. Вытащи батарею, – сказала она, доставая из трубки аккумулятор. – Не хочу, чтобы нас отследили.

Он продемонстрировал ей свой айфон.

– К сожалению, эти девайсы не разбираются. – Данте извлек сим-карту и раздавил мобильник стальным носом ботинка. – Эта работа начинает больно бить мне по карману. – Он бросил развороченный корпус телефона в придорожный мусорный бак.

– Если бы ты не настаивал, с работой уже было бы покончено, – заметила Коломба.

Мимо пронеслись две патрульные машины. Данте с Коломбой отвернулись, притворяясь, что увлечены беседой, и продолжили идти вдоль старых муниципальных домов и заброшенных фабрик.

– Ну и как, по-твоему, нам найти Фауци? – спросила Коломба.

– Сантьяго подключился к компьютеру Юссефа и скопировал его содержимое. Криминалисты делают то же самое. Посмотрим, кто из нас первым придет к верным заключениям.

– Не факт, что на жестком диске окажется что-то полезное… – задумчиво сказала Коломба.

– Доверься мне, окажется.

– Почему?

Данте прикурил сигарету из наполовину пустой пачки, которую стащил у Гварнери.

– Нужно найти табачную лавку.

– Отвечай.

Данте подирижировал сигаретой:

– Тот, кто за этим стоит, позаботился обо всем. Он ликвидировал свидетелей и заштопал все дыры в своей инсценировке. Видеоролик, канистры, деньги в доме Мусты…

– Пока я понимаю. Если ты прав.

– После того как я увидел труп, я в этом не сомневаюсь, – сказал Данте. – Ни один поступок этих двоих не должен оставлять простора для трактовок, разве что для самых неправдоподобных. Значит, найдется объяснение и последующим действиям Мусты Фауци. Как ты сама убедилась, компьютер предоставляет немало возможностей для манипуляций.

– Как бы там ни было, нельзя исключать, что убийца – Муста. Криминалисты нашли его отпечатки. – Коломба вернула украденную перчатку на место за мгновение до того, как магазин окружили полицейские машины.

– Если бы он скрылся по собственной воле, он бы предупредил брата, чтобы тот ждал неприятных гостей. Ясно, что они друг к другу привязаны.

– А почему ты думаешь, что он этого не сделал?

– Потому что телефон Марио находится у твоих людей и он не звонил, – сказал Данте. – Но если бы убийца Юссефа хотел только от него избавиться, то просто оставил бы его труп в магазине. Таскать за собой похищенного человека – рискованная затея.

– Если ты прав, то у преступника может быть только один мотив, – сказала Коломба. – Муста ему еще нужен.

12

Муста обеими руками схватился за ремень безопасности, когда «хаммер» ускорился и пролетел перекресток за долю секунды до того, как загорелся красный. Женщина с пластиковым лицом спокойно свернула на кольцевую дорогу. Казалось, ничто не может вывести ее из равновесия. На ней была кепка с надписью «Нью-Йорк» и зеркальные очки, и с улицы заметить, что на ней маска, было невозможно.

Муста обильно потел. Его мутило.

– Зачем? – с пересохшим горлом спросил он.

Женщина искоса посмотрела на него, и он сразу отвел глаза.

– Зачем что?

– Зачем вы делаете… то, что делаете? – Мусте не удавалось подобрать слова. – Если вы не из ИГИЛ, то зачем убиваете людей?

– Потому что должна.

– Что значит «должна»? Вы не обязаны. Вы можете остановиться когда захотите.

– Ты правда думаешь, что твоя судьба в твоих руках? Это не так. И я своей судьбе тоже не хозяйка.

– Вы говорите странные вещи.

– Я не слишком красноречива. И уже сказала слишком много.

Следующие несколько минут они ехали молча. Муста чувствовал себя все хуже. Он ощутил позыв рвоты, но, когда открыл рот, у него вырвался только истерический смешок, перешедший в приступ безудержного хохота. Уронив голову на колени, он долго заходился смехом, не в силах остановиться. Женщина в маске как будто ничего не замечала.

Двигатель сбавил обороты, и «хаммер» съехал на обочину безлюдной дороги. Вдалеке серели очертания промышленных зданий.

– Приехали, – сказала женщина, разблокировала дверцы и вышла из машины.

С улицы сквозило ветром и далеким дождем. Припадок веселья оборвался, и Муста подумал было сбежать, но мысль о побеге казалась далекой и неосуществимой. На него навалились слабость, отрешенность и полное равнодушие к будущему. Выбравшись на потрескавшийся асфальт, он подошел к стоящей перед багажником женщине. Мимо в облаке пыли прогрохотала фура.

– Вот это здание, – сказала женщина, показав ему вглубь улицы. – Ближе я подъехать не могу. – Она открыла крышку. – Здесь есть все, что тебе нужно.

Муста увидел, что лежит в багажнике, и на секунду обволакивающее его неестественное спокойствие рассеялось.

– Не могу, – сказал он.

Женщина сняла темные очки и приподняла его подбородок кончиками пальцев, заставив посмотреть ей в глаза. Они казались стеклянными, как у чучела.

– Ты выполнишь свое задание. В точном соответствии с моими указаниями.

– Мне плохо. Господи… Кажется, я сейчас отключусь, – сказал Муста. Мир завертелся.

– Тсс… – не отводя взгляда, сказала она. – Сейчас все пройдет.

Сознание Мусты ухватилось за ее глаза, и в тот же миг все преобразилось. Ее голос отдавался в голове с силой средневекового органа. В ушах вибрировали сотни труб, и тело Мусты завибрировало в ритме вселенной. Он понял: они с женщиной в маске связаны навечно. Его предназначение неизбежно и прекрасно. Ничто не имеет подлинного значения, а сущее – всего лишь тень, которая растает без боли и следа. «То, что гусеница назовет концом света, остальной мир назовет бабочкой». Он вычитал эту фразу у какого-то китайского философа[14]14
  На самом деле Муста путает притчу о бабочке Чжуан-цзы и фразу из «Иллюзий» Ричарда Баха: «То, что гусеница называет концом света, учитель назовет бабочкой».


[Закрыть], и сейчас она показалась ему как нельзя более уместной. Страх совершенно исчез, и Муста ощутил странную эйфорию, будто сбросив тяжелый груз, который давил ему на плечи с самого рождения.

– Скоро ты переродишься, – сказала ему женщина.

Муста восторженно кивнул. Скорее бы.

– Спасибо, спасибо, – со слезами благодарности проговорил он. – Могу я узнать, кто ты?

Надев на Мусту снаряжение, женщина наклонилась к нему и нежно заговорила ему на ухо. Он вел себя хорошо и заслужил награду.

Она назвала ему свое имя.

13

Сантьяго подъехал к китайскому бару, где ему назначили встречу Коломба и Данте, и нажал на гудок. Посетители обернулись, и их взорам предстал парень с татуированными шеей и руками, сидящий за рулем морковной «BMW-33d» с белыми покрышками. С ним приехала худая как жердь девица в легинсах и с растаманской гривой до плеч. Это была Луна – проститутка, которой только недавно исполнилось восемнадцать.

Обнявшись с Данте и расцеловав его в щеки, парочка подсела к ним за стол. Сантьяго заказал себе пиво, а своей спутнице – бокал спуманте.

– Ясное дело, ты платишь, – сказал он Данте. Сантьяго – красивый парень с коричневой кожей – держался с подчеркнутым достоинством, которое плохо вязалось с его угрожающими татуировками и надписями на куртке. На ногах у него красовались золотые кроссовки.

– Как жизнь, КоКа?

– Меня не так зовут, – бросила Коломба, не отводя глаз от телевизора.

– А мой друг считает иначе.

– Ему можно. Тебе нельзя. О’кей?

– За что она на меня взъелась? – спросил Сантьяго Данте.

– Не волнуйся. Ее отстранили, и она не может тебя арестовать.

– Что она сделала? – тонким голоском спросила Луна, впервые открыв рот.

Коломба со стуком опустила на стол чашку капучино.

– Не лезь в чужие дела. Ты все принес, Сантьяго?

Парень протянул Луне сотенную бумажку:

– Иди поиграй в видеопокер.

Она наморщила носик:

– Не хочу.

– Ну так не играй, просто посмотри, поняла? – сурово сказал Сантьяго.

Девушка торопливо схватила купюру и испарилась.

Коломба сурово воззрилась на Сантьяго потемневшими зелеными глазами:

– Ты что, руки распускаешь?

Он рассмеялся:

– Днем и ночью. Когда ей не платит кто-нибудь еще.

Коломба не отводила от него пристального взгляда. Сантьяго посерьезнел:

– Я никогда ее не бил. Никогда.

– Браво. Продолжай в том же духе.

Сантьяго положил на стол сумку и достал из нее убитый ноутбук – рухлядь, от которой он мог при необходимости избавиться без лишних сожалений.

– Даже не знаю, чего я пришел сюда, чтобы меня тут дерьмом поливали? После того, что случилось в прошлый раз, надо было держаться от тебя подальше.

– Раз уж ты здесь, хватит ныть, – сказала Коломба.

Сантьяго показал на нее пальцем и повернулся к Данте:

– Что я тебе говорил? Она думает, я ее раб. Ладно, я тут прошелся по жесткому диску. Нашел фото камикадзе из Сети и карты вокзалов в Риме и Милане.

– Что еще? – спросил Данте.

Сантьяго ввел бесконечно длинный пароль, и заставка с тигром уступила место списку документов.

– Снимки поездов. Ссылки на сайты джихадистов. Инструкции по изготовлению бомб на дому… Обычное террористическое барахло.

– Он не почистил историю? – спросил Данте.

– Нет. И даже не использовал VPN для анонимного соединения. Редкостная тупость.

– Или редкостная хитрость. Что еще?

Сантьяго ухмыльнулся:

– Шикарные кадры, на которых ты разбиваешь витрину. Камера оставалась включенной. Хочешь глянуть?

– Может, позже.

– И два мейла на арабском.

– Юссеф не говорил по-арабски, – сказал Данте.

– Значит, выучился, hermano, потому что письма лежат у него на мыле. По ходу, что-то насчет поездки в Ливию в прошлом году. Но я не уверен. Сам знаешь, что такое машинный перевод.

– Можешь узнать, настоящие это письма или кто-то их туда добавил? – спросила Коломба.

– Пришлось бы влезть на сервер, с которого они отправлялись. Но прошел почти год, и вряд ли логи сохранились… – Хакер пожал плечами.

– А помимо информации о поездах, он еще что-то искал? – спросила Коломба.

– Был у него один запрос. – Сантьяго показал им карту одного из римских кварталов. – Он интересовался Тибуртинской долиной.

– То есть? – спросил Данте.

Коломба изумленно присвистнула:

– Тибуртина – это квартал на северо-востоке города. Там расположено бог знает сколько технологических компаний и фабрик. Как можно этого не знать?

– Я же не таксист, – сказал Данте. – Он искал какую-то конкретную улицу?

– Нет, – ответил Сантьяго.

– Значит, нам нужно поехать туда и оглядеть квартал.

– Как думаешь, зачем Мусте Тибуртинская долина? – спросила Коломба.

– Ему-то незачем. А вот его похититель, возможно, планирует еще один теракт. Если хочешь, можешь сообщить целевой группе, чтобы нам не пришлось ехать туда самим. Пожалуй, через пару недель тебе поверят.

Коломба со вздохом поднялась.

– Нам нужна твоя машина, – сказала она Сантьяго.

14

Коломба так сильно сжимала руль, что костяшки ее пальцев побелели почти как у схватившегося за дверную ручку Данте.

– КоКа, все хорошо? – спросил тот, когда они остановились на светофоре и он наконец смог снова открыть глаза. Его лоб блестел от пота.

– При мне чужой пистолет, коллеги меня разыскивают, и я веду автомобиль барыги. Да, все просто прекрасно.

– «Мы на Божьем задании», – сказал Данте.

– Чего?

– Ты что, никогда не видела фильм «Братья Блюз»?

– Это те мужики в черном? Нет.

– «Те мужики в черном»… КоКа, надо тебе окультуриться.

Насмешливо хмыкнув, Коломба вдавила педаль газа в пол, и Данте размазало по спинке сиденья, как астронавта при взлете. Он попытался воспроизвести в памяти спокойные моря и шелест листвы, но столбик его внутреннего термометра взлетел так высоко, что в голове забил набат. Он отключился и не приходил в себя, пока Коломба не сбросила скорость на последнем ухабистом отрезке улицы Аффиле, идущей параллельно улице Тибуртина, по которой фуры добирались до промзоны.

– Здесь сотни компаний, – сказала она. – Если, конечно, сразу отмести жилые дома, бары и магазины.

– Есть светлые полицейские идеи, как сократить круг поисков?

Коломба задумалась. Она вела медленно и оглядывалась по сторонам, словно надеясь, что из-под земли вырастет Муста.

– Возможно, – сказала она. – Мне нужно сделать пару звонков.

Вставив в мобильник батарею, она позвонила сначала на пульт централизованного наблюдения полиции, а потом на ПЦН карабинеров. И тем и другим она представилась, но истинной причины звонка не назвала, а завершив вызов, снова вдавила газ в пол.

– Десять минут назад поступил тревожный сигнал от производителя электронных компонентов «СРТ». Сигнализацию сразу же отключили, но, думаю, взглянуть стоит.

Коломба дважды пролетела на красный и за пять минут добралась до улицы Черкьяра – широкой транспортной артерии, пролегающей через сердце квартала. По сторонам улицы жилые дома чередовались с точками общепита, офисами и пустырями. Нужная им компания находилась в доме под номером двести – черно-белой двухэтажной коробке, окруженной низкими зелеными изгородями и заборами. По пути Данте попытался дозвониться до «СРТ» с телефона Коломбы, но попал на автоответчик. После музыкального проигрыша записанный на двух языках голос сообщил, что в настоящий момент офис закрыт.

Припарковавшись перед зданием, Коломба позвонила в охранное предприятие, номер которого значился на воротах. Она представилась и попросила, чтобы ее переключили на кого-то из руководства.

– Я в курсе насчет сигнализации, но ее сразу отключили. Такое случается, – сказал ей начальник охраны.

– Кто в данный момент находится в здании?

– Мой человек из ночной смены, господин Коэн и его секретарша. Они предупредили, что проводят инвентаризацию и задержатся допоздна. Думаю, они еще не уехали.

– Кто такой Коэн? – спросила встревоженная еврейской фамилией Коломба. Помимо самих мусульман, евреи были излюбленными жертвами исламских экстремистов.

– Директор.

– О’кей, позвоните своему человеку и дайте мне знать, что там происходит, – велела Коломба. Через две минуты начальник охраны перезвонил, и его голос уже не звучал столь безмятежно.

– Охранник не отвечает. Должно быть, рация сломалась. Коэн тоже не берет трубку. Сейчас кого-нибудь туда пришлю.

– Нет. Ничего не предпринимайте. Ждите моих распоряжений. – Дав отбой, Коломба достала пистолет Альберти, сняла его с предохранителя, зарядила и убрала в карман куртки.

– Мы не знаем, что происходит внутри, – взволнованно сказал Данте.

– Поэтому я туда и иду. – Она отдала ему телефон. – Позвони Сантини или Курчо. Кому-то, кто тебя знает. Вызови ОБТ.

Коломба вышла из машины. Данте выскочил на улицу и преградил ей дорогу:

– КоКа, я боюсь. Не ходи.

– Ты сам меня притащил, Данте, – хрипло от напряжения и усталости сказала Коломба.

– Я передумал.

– Я тоже, поэтому и вхожу. Ты прав, мне нужны ответы.

Данте взглянул на здание и облизнул пересохшие губы. Окна вперились в него злыми глазницами.

– Я иду с тобой.

– Нет. Ты будешь только мешаться под ногами. Делай, что я тебе сказала.

Подергав запертые ворота, она ловко перелезла через забор и исчезла в темноте.

Данте почувствовал себя так, словно послал ее под топор мясника.