Текст книги "Младший сын семьи чеболя. Новелла. Том 2"

– Дядя, но это ведь уголовно наказуемо.

– Они хотят забрать деньги и распрощаться с Кореей. Уверен, они не собираются запрашивать финансовую помощь или что-то еще, чтобы спасти компанию.

Ночной побег.

От обычных людей их отличало только то, что украденная сумма настолько велика, что ее хватит на безбедную жизнь трем поколениям.

В моей голове одно за другим пронеслись названия других строительных компаний, кроме «Тэа Констракшен». Не мог же я поглотить компанию, у которой вынули ядро, оставив только оболочку?

Однако подходящей альтернативы я не нашел.

А все потому, что среди ведущих строительных компаний только «Тэа Констракшен» занималась исключительно строительством, не имея иных подразделений.

А у других были разные филиалы, поэтому поглотить отдельно только строительную компанию непросто.

Я хмурился все сильнее, а вот лицо О Сэхёна, наоборот, становилось все светлее.

– Как хорошо мы подловили негодяев.

– Есть какой-то способ?

– Давай созовем общее собрание акционеров, обвиним их в хищениях и злоупотреблении доверием, а затем захватим компанию. Думаю, так будет даже легче.

В моей голове что-то вспыхнуло.

Акции «Тэа Констракшен» сейчас на самом дне. Если купить всего пять процентов, мы тут же окажемся в общем собрании акционеров. Возможно, подобрать и оживить компанию будет даже проще, чем договариваться с кредиторами после банкротства.

– Давай проверим все еще раз, а затем приступим. Что скажешь?

– Хорошо. Меньшего от вас, дядя, не ожидал.

Когда я поднял большой палец вверх, О Сэхён, беря трубку, сказал:

– Когда станешь председателем чеболя, так и знай, что это все благодаря мне. – Он поручил сотрудникам купить акции «Тэа Констракшен» и повесил трубку. – Кстати, а когда свадьба твоего двоюродного братца?

– Послезавтра. Придут только члены семьи. Все пройдет тайно, как и подобает чеболям.

* * *

Свадьба проходила в особняке председателя Джина.

Поскольку времена были трудными, пригласили только минимальное число людей, а в СМИ опубликовали лишь короткие статьи.

По просьбе председателя Джина и благодаря силе «Хансон Ильбо» особняк не окружила толпа репортеров.

Несмотря на то что число гостей было минимальным, их собралось около двухсот человек, ведь обе семьи нельзя назвать обычными.

– Благодаря тебе мы можем увидеть дом председателя «Сунъян Групп». Это честь для нашей семьи, дорогая.

– Все парни кажутся такими красавчиками! Может, потому, что они из хорошей семьи?

– Говоришь, младшему из них двадцать один год? Значит, можно выйти замуж за любого!

– Даже не мечтай, подруга. Все они женятся по расчету!

Подружки невесты собрались вокруг одетой в белоснежное платье Хон Соён и болтали.

Даже сама Хон Соён, которая обычно была эталоном спокойствия, сегодня не могла скрыть своего волнения.

– А где будут жить молодожены? В Чхондамдоне? В Ханамдоне? В малоэтажном доме или в многоэтажке?

– В доме родителей мужа. Начнем с совместной жизни с ними.

Услышав слова Хон Соён о том, что ее семейная жизнь начнется в доме родителей мужа, подруги нахмурились.

– Так и знала, что семьи чеболей до сих пор живут в эпохе Чосон.

– Ты совсем дурочка? Даже если нам скажут жить отдельно, мы будем настойчиво держаться рядом. Вы хоть раз видели принца, который бы жил за пределами королевского дворца?

– Отец ее мужа – вице-председатель «Сунъян Групп». Разве она будет готовить? Или стирать? Или уборкой заниматься? Единственное, что придется делать, – это утром и вечером сидеть за одним столом и лучезарно улыбаться родителям мужа. Ну вполне ведь неплохо?

Хотя все девушки были дочерьми достаточно богатых родителей, чтобы общаться с Хон Соён, все они бросали на подругу завистливые взгляды, ведь она выходила замуж за мужчину из семьи совсем иного уровня, да еще и за старшего сына, который точно станет наследником.

Пока девушки, которые обычно не любили старших сыновей[11]11
  В Южной Корее забота о пожилых родителях обычно ложится на плечи старшего сына и его семьи.


[Закрыть], не могли скрыть того факта, что их истинные чувства могут измениться в зависимости от достатка мужчины, Джин Ёнджун приветствовал гостей в специально украшенном для свадьбы приемном зале.

Ему это не составляло особого труда, поскольку единственными гостями, помимо родственников, были руководители главных подразделений «Сунъян Групп» и ключевые фигуры из «Хансон Ильбо».

Друзья, собравшиеся вокруг Джин Ёнджуна, отвели его в уголок просторного сада и протянули ему сигареты.

Сегодня ему пришлось натянуто улыбаться, жать руки и приветствовать гостей, поэтому сейчас, когда он мог выкурить сигарету без оглядки на кого-либо, Джин Ёнджун наконец почувствовал себя живым.

– Ёнджун женится. Кто теперь будет нашим лидером?

– Придурок, ты все еще об этом? Брак – это всего лишь формальность. Наш Ёнджун продолжит и дальше развлекаться вместе с нами. Верно же?

Джин Ёнджун, выпустив несколько клубов сигаретного дыма, ударил каждого из друзей по затылку.

– Заткнитесь, идиоты! Сами же женаты, а тусите, как холостяки. Я вообще последним женюсь, не мелите чушь.

– Это все от сожаления. Разве большинству из нас не приходится после свадьбы постоянно жить с оглядкой на жен? Вот мы и не хотим, чтобы у тебя все было так же.

– Придурок, это все потому, что семьи их жен выше по статусу. А к Ёнджуну это не относится, так что все у него нормально.

– Проехали. После свадьбы я все равно буду связан по рукам и ногам. Старик собирается наконец активно привлекать меня к делам компании. Мне нужно больше заботиться о реакции старика, а не о реакции жены, разве нет? Развлекаться будем в меру.

– Это верно. Куда наш Ёнджун денется? О’кей. Усекли. Хе-хе.

– Я пошел обратно. Выпьем, когда я вернусь из медового месяца. – Джин Ёнджун затушил сигарету.

– Кстати, а куда вы собрались в медовый месяц?

– В Прагу. А с тобой давай на минутку отойдем.

Джин Ёнджун направился обратно в сторону приемного зала с одним из друзей.

– Помнишь ту девчонку вчера?

– Кого? А… С факультета театра и кино университета Ханьян?

– Да. Ту, которая снималась в дораме на втором плане или что-то вроде того.

– А что такое? Вы ведь с ней всю ночь развлекались, но тебе не хватило? Собираешься взять ее в медовый месяц? Ха-ха. – Друг Джин Ёнджуна мерзко улыбнулся, но тут же широко открыл рот. – Эй! Серьезно? Ты рехнулся?

– Гаденыш, давай потише. – Джин Ёнджун огляделся, чтобы убедиться, что никого рядом нет, а затем расслабился. – Отправь ее на самолете через два дня. Я скажу тебе, в каком отеле мы остановимся, так что забронируй для нее номер и послужи связным в Корее.

– Как и ожидалось от Джин Ёнджуна. Невероятно! Хе-хе.

– Когда еще, если не сейчас, я смогу развлечься, не обращая внимания на взгляды окружающих? Медовый месяц продлится аж десять дней. Как я могу провести их наедине с женщиной, которую даже не знаю, но которую теперь должен называть своей женой? Уже через пару дней станет совершенно невыносимо. Так что мне нужно будет немного развлечься.

– Гляжу, эта девушка тебе правда понравилась?

– Такое тело трудно найти. На какое-то время она будет моей. Скажи, что я дам ей главную роль в дораме. Она ведь и сама наверняка в курсе, что, стоит ей сняться в рекламе для нашей компании, как она тут же привлечет всеобщее внимание?

Друг Джин Ёнджуна усмехнулся:

– Ладно. Предоставь это мне. Я накрою тебе идеальный стол, а ты только ешь от души. Считай это свадебным подарком. Хе-хе.

Когда Джин Ёнджун подумал, что больше недели сможет наслаждаться девушкой вчерашней ночи, ему захотелось поскорее отправиться в медовый месяц.

Пока внук, который должен был вот-вот жениться, поддавался развратным мыслям, председатель Джин принимал поздравления от гостей в приемном зале.

Стоило ему появиться, как сидевшие за столом люди повскакивали и рассыпались в поздравлениях, а он в ответ пару раз похлопал каждого из них по плечу.

Председатель Хон из «Хансон Ильбо» подошел к председателю Джину с улыбкой:

– Председатель, нет, сват. Этот приемный зал слишком роскошен для такой небольшой свадьбы, ха-ха.

– Ох, сват. Это же ваша внучка, для которой вы не жалеете ни золота, ни нефритов. Ей должно быть комфортно в нашей семье, но ни с того ни с сего что-то заставляет меня осторожничать. Хе-хе.

Они пожали друг другу руки.

– Хочу вам кое-что сказать, не согласитесь переместиться в другое место?

Председатель Джин взглядом подал знак сопровождающему секретарю и направился в отдельную комнату, расположенную в приемном зале.

В тихой комнате уже были подготовлены чайный столик и удобные стулья.

– Что ж, давайте присядем.

На мгновение повисло неловкое молчание, но затем председатель Джин, сделав глоток чая, заговорил первым:

– Председатель Хон.

– Да, говорите.

– Раз мы теперь одна семья, прекратите.

Голос председателя Джина звучал мягко, но взгляд, направленный на председателя Хона, был острым.

– Что вы имеете в виду?

Кажется, он не притворялся и действительно не понимал, что имел в виду председатель Джин.

– И как только такому недогадливому человеку удавалось зарабатывать на жизнь текстами? Тц-тц. – Председатель Джин слегка поцокал языком. – Я о том, что вы приставили к членам нашей семьи слежку. Прекратите это.

– С-сват.

На морщинистом лице председателя Хона возникло нескрываемое замешательство.

– Ненаглядная внучка выходит замуж, и я понимаю, что дедушке хотелось бы знать, что за люди станут ее родственниками. Буду так считать до этого момента.

– Н-но это не так…

– Просто молча слушайте меня.

Несмотря на резкие слова, председателю Хону, вместо того чтобы разозлиться, пришлось склонить голову. Человек перед ним старше и имеет более высокий статус.

Хотя браки по расчету происходили по взаимной необходимости, иерархия внутри них все же сохранялась.

Если одна из сторон отчаянно желает этого брака, равные отношения между новоиспеченными родственниками невозможны.

– Не стоит воодушевляться, считая, что вы сделали нечто великое, подсунув нам свою внучку. Просто мне пришлось по душе, какая эта юная особа смелая и яркая. Вот и все. – Председатель Джин поднял чашку и промочил горло. – Наш Ёнджун еще недостаточно зрел. Ему уже тридцать, но он все еще любит играть, как несмышленый ребенок. Любит алкоголь и девушек. Может быть, ваша внучка решила, что он наивен и им легко управлять, если женить на себе…

– Н-нет. Председатель, мы никогда ни о чем таком…

В какой-то момент даже обращение изменилось со свата на председателя.

– Но этому парню такое дозволено. Потому что он мой внук. Мне все равно, даже если у него будут все недостатки этого мира. Именно потому, что он мой внук! Даже если все люди в мире решат тыкать в него пальцами, они не смогут переступить даже порог нашего дома! – Голос председателя Джина становился все громче. – Если у вас есть хоть малейшая мысль превратить моего внука в пугало, а самим попытаться дотянуться до «Сунъян Групп» руками его жены… Еще не поздно. Если не хотите, чтобы внучка стала отвергнутой невесткой, выбросьте их из головы.

Председатель Джин поднялся со стула, но председатель Хон не смог этого сделать, так у него дрожали ноги.

– Не нужно думать, что победа у вас в кармане, раз брак уже заключен. Не смейте указывать моему внуку, что ему делать. Он не будет встречаться с родственниками с вашей стороны. Если захотите увидеть внучку, зовите ее одну. Сегодня Ёнджун видит лица членов вашей семьи в последний раз. Мы будем встречаться только по работе. Только тогда, когда мы будем давать вам рекламу. Никто с фамилией Хон не сможет и шагу ступить в здания, на которых написано «Сунъян Групп».

Последнее предупреждение, которое сделал председатель Джин, выходя из комнаты, впилось в уши председателя Хона:

– Сила денег «Сунъян Групп» легко победит ручку «Хансон Ильбо». Не относитесь к моим словам легкомысленно.

Председатель Джин уже вышел из комнаты, но председатель Хон еще какое-то время сидел там один.

Глава 3
Инструмент для достижения цели

Когда сердце перестало бешено биться, а дрожь в ногах утихла, председатель Хон медленно поднялся.

Его лицо, когда он выходил из комнаты, светилось улыбкой точно так же, как и когда он туда вошел.

Это не было притворством из желания сохранить лицо. Улыбка была искренней.

Когда председатель Хон сидел один в комнате, ему вспомнился король Тхэджон Ли Банвон, убивший всех родственников своей жены.

Ли Банвон убил всех четырех братьев жены из клана Мин из Ёхына, а также свергнул и изгнал Ким Ханно, тестя великого принца Яннёна. Кроме того, после назначения Седжона наследным принцем он избавился также от семьи его жены, клана Сим из Чхонсона.

Однако все павшие кланы были родственниками по женской линии для наследника, которому предстояло стать королем.

Председатель Джин своими словами о том, что будет держать семью Хон, родственников со стороны жены его внука на расстоянии, только раскрыл свои сокровенные мысли о том, что считает Джин Ёнджуна своим преемником.

Старикам осталось не так уж много времени. Что ему самому, что председателю Джину.

Но будущее перед молодыми людьми все еще светлое. Как перед Хон Соён, так и перед Джин Ёнджуном.

Хотя председатель Джин старался не допустить, чтобы хоть кто-то посторонний протянул руки к «Сунъян Групп», время не на его стороне.

Когда председатель Хон понял, что после смерти Джин Янчхоля «Хансон Ильбо» естественным образом станет осью «Сунъян Групп», он улыбнулся, забыв о только что перенесенном позоре.

Свадьба прошла гладко.

Молодожены, слушая всеобщие поздравления, отправились в медовый месяц, семья «Хансон Ильбо» и гости тоже быстро исчезли из особняка председателя Джина.

Члены семьи «Сунъян Групп» остались в приемном зале, чтобы весело выпить и отпраздновать первую свадьбу в третьем поколении.

Теперь браки внуков председателя Джина пойдут один за другим.

Председатель Джин, встав перед своими двенадцатью внуками, включая детей дочери Джин Союн, с улыбкой заговорил:

– Если кто-то из вас не хочет жениться по расчету, скажите об этом сейчас. Я исключу вас из списка.

От слов председателя Джина лица некоторых внуков просияли, но ни один из них не вызвался.

Даже если председатель Джин говорил искренне, с родителями все было иначе. Они хотели связать детей узами брака с теми семьями, которые имели хоть немного власти и денег, и детям приходилось с этим считаться.

– Никого? Хорошо. Тогда пусть Хегён и Сугён готовятся выйти замуж в этом году. Нужно непременно сыграть свадьбу до того, как вам исполнится тридцать. Нельзя же, чтобы вас называли старыми девами, верно?

Увидев, что внуков, желающих жениться по любви, так и не нашлось, он удовлетворенно кивнул и встал. А все потому, что все его мысли заполнил список кандидатов в мужья и жены.

– Сегодня праздник, так что забудьте о головной боли, ешьте и пейте в свое удовольствие. А я пойду немного отдохнуть.

Председатель Джин вернулся в главное здание, а остальные члены семьи, как совершенно обычные люди, подняли поздравительные тосты за Джин Ёнги, который сегодня женил сына.

Когда Джин Юнги с сигаретой во рту направился в уборную, к нему кто-то подошел.

– Директор, вас ищет председатель. Он сказал прийти тихо, не попадаясь на глаза другим.

– Где он?

– В кабинете.

Кабинет…

Он позвал Джин Юнги не для того, чтобы увидеться с сыном. В кабинете обсуждаются дела компании.

Последний раз Джин Юнги заходил в кабинет больше двадцати лет назад, когда выбирал, куда за границу поедет учиться.

Впервые за двадцать лет отец вызвал его по официальному делу, и Джин Юнги вдруг занервничал.

Чтобы немного протрезветь, он умылся холодной водой, а затем стряхнул с себя волнение, глядя на отразившееся в зеркале лицо.

Благодаря сыну у него сейчас золотое время. Этого было вполне достаточно. От отца он ничего не ждет. Жизнь научила его, что ожидания всегда приносят разочарование, а отец вообще был тем, кто подарил ему не только разочарование, но даже отчаяние.

Джин Юнги успокоил свои чувства и направился в кабинет.

Председатель Джин, перед которым стояла дымящаяся чайная чашка, некоторое время пристально смотрел на своего младшего сына.

– Что вы хотели сказать…

– Ты сказал, что у тебя все идет хорошо. Это правда?

– Да, валютный кризис затронул нас в меньшей степени.

– И все же привлечь инвесторов для фильма, должно быть, непросто?

– Хоть и непросто, но плакать об этом было бы стыдно, не так ли? В других областях вопрос не в том, просто им или сложно, речь идет о жизни или смерти.

– А я вот мог бы тебе помочь.

Джин Юнги, глядя на выражение лица отца, слегка улыбнулся.

– Не пытайтесь меня испытывать. Я уже не так юн, чтобы купиться на ваши слова, отец. Ха-ха.

– Вот же!

Председатель Джин, которого дерзкие слова сына, похоже, совсем не обидели, тоже улыбнулся.

– Кажется, вы хотели мне что-то сказать. Говорите.

– Ладно. Скажу просто. Я дам тебе медицинский фонд и центр развития человеческих ресурсов «Сунъян».

Улыбка Джин Юнги исчезла.

Больница под руководством медицинского фонда «Сунъян» входила в тройку лучших в стране. Ее территория была настолько огромна, что каждый год приходилось платить более миллиарда вон только в качестве налога на имущество. Это значило унаследовать огромное состояние.

Однако с центром развития человеческих ресурсов «Сунъян» все обстояло не так очевидно.

Он был вынесен в независимый филиал, но служил только как организация по развитию человеческих ресурсов, которая обеспечивает различные образовательные и обучающие программы от группы компаний «Сунъян», например для выпускников старших школ, университетов, для новых сотрудников, менеджеров и руководителей.

Конечно, чтобы выглядеть как независимая акционерная компания, она получала прибыль за счет внешнего консалтинга и программ обучения персонала, но этих доходов недостаточно, чтобы покрыть дефицит. Поскольку именно эта компания отвечала за обучение в «Сунъян Групп», она получала от них прибыль, и это помогало ей с трудом держаться на плаву.

В какой-то степени можно было сказать, что она недостойна называться предприятием.

Джин Юнги понятия не имел, почему отец решил дать ему в наследство нечто подобное.

– Что у тебя с лицом? Тебе что, мало?

– Этого совершенно не достаточно, – сразу же ответил он на вопрос отца.

Он ничего не ждал, поэтому мог просто взять то, что ему дают. Но кое-что его беспокоило.

Сын.

– Что ты сказал? – Председатель Джин выпучил глаза, как будто не ожидал подобного ответа. – Раньше ты даже не смотрел в сторону компании, а теперь, когда уже почти сдался, в тебе взыграла жадность?

– Именно так. Я ведь тоже должен быть хорошим отцом, верно?

– Хорошим отцом? Ты о Доджуне?

Джин Юнги только кивнул.

Председатель Джин посмотрел на сына, словно считал его жалким, и сказал:

– Если ты хочешь играть роль хорошего отца как следует, научись для начала распознавать ценность.

– Что?

– Спроси у Доджуна. Какую ценность имеют больница и центр развития человеческих ресурсов, которые я даю тебе. Этот парень точно примет их с распростертыми объятиями.

Джин Юнги просто моргал, не понимая, о какой ценности говорит его отец, председатель Джин.

– Бережно сохрани то, что я тебе даю, а в нужное время передай Доджуну. Кстати, о нем я позабочусь отдельно. Конечно, я не отдам ему все даром, а просто продам подешевле…

– Продадите? Вы собираетесь взять деньги даже у внука?

Слова о заботе не имели смысла.

Он хочет делать бизнес на собственном внуке? А раз это самый любимый внук, возможно, Джин Юнги что-то неправильно понял? Может, это значило, что Доджун уже достаточно крепок, чтобы заключить с дедушкой сделку?

На лице Джин Юнги отразилось недовольство, но председатель Джин не стал ничего подробно объяснять.

– Просто знай это. А ведь Доджун понимает такие разговоры гораздо лучше тебя.

Председатель Джин махнул рукой, показывая, что сказал все, что хотел.

Однако он не забыл кое-что добавить, когда Джин Юнги уже собирался выйти из кабинета:

– Вокруг много любопытных глаз и ушей. Думаю, какое-то время будет лучше, если знать будешь только ты.

Джин Юнги обернулся и склонил голову. А затем сказал то, что чуть не забыл:

– Спасибо, отец.

* * *

Уже у здания международного терминала аэропорта Кимпхо Хон Соён ясно почувствовала мощь и влияние «Сунъян Групп».

От выхода из лимузина для молодоженов и до посадки в самолет они не остановились ни разу.

Она всем телом прочувствовала, что значат слова «ВИП-персоны не ждут».

«Хансон Ильбо», конечно, тоже влиятельная семья, но не настолько.

Когда они сели в первом классе, Хон Соён удивилась еще раз.

Они с Джин Ёнджуном были единственными пассажирами.

– Ёнджун, это чартерный рейс?

– Нет. Я арендовал целиком только первый и бизнес-класс. В бизнесе расположились шестеро наших сопровождающих.

Роскошная жизнь, недоступная ни ее отцу, ни дедушке. Хон Соён, наблюдая, как четыре стюардессы обслуживают только их двоих, еще раз убедилась, что стала частью крупнейшего корейского чеболя.

Она была настолько довольна, что ее совсем не волновало, что Джин Ёнджун заглядывался на красивых стюардесс.

После еды Хон Соён спросила у Джин Ёнджуна:

– Раз мы закончили трапезу, может, уже посмотрите?

Она передала ему папку, которую он тут же открыл.

– Что это?

– Для начала взгляните.

Лицо Джин Ёнджуна по мере просмотра бумаг, которые с такой уверенностью вручила ему Хон Соён, становилось все более каменным.

Здесь были подробно описаны передвижения всех членов семьи, кроме него самого и его отца.

Чтобы получить такую подробную информацию, требовалась тщательная слежка практически двадцать четыре часа в сутки.

– Как и ожидалось, больше всего внимания следует уделить директору Джин Донги и Джин Доджуну. Первый часто встречается с руководителями подразделений, а второй вместе с генеральным директором «Миракл Инвестмент» активно…

– Девка, ты спятила?

Он произнес эти слова сквозь стиснутые зубы, поэтому они прозвучали тихо, но Хон Соён все ясно расслышала. Девка!

– Ё-Ёнджун…

Глядя, как Джин Ёнджун рвет на части папку с документами, Хон Соён побледнела.

– Разве ты не должна была выяснить, чем примерно занимается младший? А ты устроила слежку за всеми членами моей семьи?

– Э-это…

– Ты кем себя возомнила? Как ты вообще посмела вести себя, как хозяйка? А? Дерьмо, как же все это отвратительно.

Как только Джин Ёнджун начал ругаться, ждавшие распоряжений стюардессы поспешили скрыться с глаз. Чтобы не было негативных последствий, не следует видеть частную жизнь ВИП-персон.

– Я помогу тебе жить, не склоняя ни перед кем голову, как ты и хотела. За это ты не будешь лезть в личную жизнь, так? Это касается всей моей семьи. Как ты вообще посмела шпионить за старшими из «Сунъян Групп»? – Джин Ёнджун вскочил со своего кресла. – Раз уж ты, дочка распространителя газет, стала частью нашей семьи, сиди тихо и не высовывайся. От тебя требуется только родить мне наследника. Если ты еще хоть раз сделаешь что-то подобное, переходящее все границы, без моего разрешения, до конца жизни будешь сидеть в чулане. Заруби себе на носу.

От каждого слова Джин Ёнджуна по коже бежали мурашки.

– Эй! Секретарь Чхве!

Когда Джин Ёнджун крикнул, из бизнес-класса прибежал мужчина и отодвинул занавеску.

– Да, директор.

– По прибытии мы будем жить отдельно, поэтому первым делом найди отель для меня. И внимательно присматривайте за этой девкой. Пусть она ходит по магазинам, но не позволяйте ей делать всякую чушь. Понял?

– Да, директор.

Когда секретарь ушел, Джин Ёнджун пересел к противоположному от Хон Соён окну.

Надев на глаза повязку и разложив кресло, Джин Ёнджун кусал губы, пытаясь сдержать рвавшийся наружу смех. Сначала он разозлился, но теперь был доволен. Нет лучшего оправдания, чтобы провести десять дней медового месяца в полной свободе.

Чем больше он думал, тем неприятней ему становилось, но он решил убить двух зайцев одним ударом. С первого дня брака он сокрушил настрой женщины, которая стала его женой, и сможет в свое удовольствие развлекаться с девушкой с обалденным телом, которую встретил вчера. Он собирался позвать ее спустя два-три дня, но передумал. Он позовет ее сразу, как только они приземлятся.

Хон Соён, даже не подозревая, о чем думал Джин Ёнджун, была вынуждена молча сидеть и наблюдать за женихом. Только теперь она осознала, что за человек наследник семьи, в которой никто ни разу не склонялся перед другими.

Люди, не связанные с ними кровным родством, не что иное, как бытовая техника для этой семьи. Просто инструменты, которые используются по назначению.

Хон Соён поняла, что теперь ей придется всю жизнь доказывать свою полезность мужу, которому она поклялась в вечной верности, и при этом проявлять осторожность, чтобы не пойти против его воли.

Ей казалось, что из глаз вот-вот брызнут слезы, но она подумала о группе компаний «Сунъян», которая однажды окажется в ее руках, и только стиснула зубы.

* * *

– Хм…

– Что такое? Дедушка сказал, что ты встретишь это предложение с распростертыми объятиями. Неужели и ты тоже не понимаешь?

Мой отец, внимательно изучая выражение моего лица, пытался понять какой-то скрытый смысл.

– Н-нет. Меня больше интересуют его слова о том, что он продаст мне что-то подешевле. У меня никаких догадок, что это может быть.

– Тогда, может, сначала расскажешь мне о том, что знаешь? Я умираю от любопытства.

– Мне кажется, он дал нам людей.

– Людей?

– Да. Ходят слухи, что в больнице «Сунъян» много ВИП-клиентов. Высокопоставленные чиновники и политики, опасаясь утечки информации о состоянии своего здоровья, приходят в больницу «Сунъян», где сохраняется полная конфиденциальность. И знаменитостей там тоже много.

– А!..

У отца вырвался тихий возглас.

– Теперь любой, кто захочет особого лечения или особого отношения, будет связывать с вами, отец. Вы сможете совершенно естественно выстраивать социальные связи. А еще больница сможет позаботиться о режиссерах и ведущих актерах ваших новых фильмов.

– А что скажешь про институт развития человеческих ресурсов? Это тоже люди?

– Конечно. Все, кто идет на повышение, проходят обучение именно там. Потому что оценка за обучение в этом центре хоть и не гарантирует продвижения по службе, но сильно влияет на вероятность отказа.

Все знали, что в «Сунъян Групп» тщательно следят за человеческими ресурсами. В других компаниях учебный центр напоминал отпуск, дающий небольшой перерыв на отдых, однако в центре «Сунъян» постоянно проводились образовательные мероприятия, семинары, дискуссии, тесты и оценки. Это тщательно продуманное место, больше напоминающее институт судебных исследований и обучения.

– Все, кто хочет приблизиться к ядру группы, проходят через этот центр…

– И моего отца, генерального директора этого центра, эти люди будут засыпать звонками с просьбами позаботиться о них, что тоже поможет создать сеть контактов.

– Значит, я смогу обзавестись контактами как внутри группы компаний, так и снаружи.

– Да, поскольку дедушка подключил вас к работе поздно, он позаботился, чтобы вы смогли скорее обрасти своими людьми.

– Он хочет, чтобы это были не мои люди, а твои.

Отец, тихо произнеся эти слова, начал смотреть на меня, как будто видел что-то удивительное.

– Как ты вообще смог догадаться? Что дедушка, который связал больницу и учебный центр с обретением сети контактов, что ты, который сразу это понял… Мне правда нечего сказать.

Любой, кто хоть раз получал зарплату в «Сунъян Групп», прекрасно знал потенциал учебного центра. Даже чтобы получить повышение до помощника менеджера, не такой уж и высокой должности, приходилось провести десять бессонных ночей в четырехместной комнате с двумя двухъярусными кроватями. А для более старших руководителей среднего возраста все обстояло еще хуже. Они должны были отправиться в двухместные комнаты и там в течение двух недель переваривать адское расписание.

Если выносливости не хватит, чтобы все это выдержать, о повышении можно даже не мечтать, поэтому все терпели, стиснув зубы. Однако на этом все не заканчивалось.

Если по окончании институт развития человеческих ресурсов поставит оценку «C» или ниже, руководитель никогда не сможет продвинуться выше, поэтому придется решить, продолжить ли работать менеджером среднего звена до выхода на пенсию или же написать заявление по собственному.

А что, если в этот момент директор центра сделает всего один телефонный звонок? Если он даст какие-то секретные инструкции, сотрудник сможет стать на шаг ближе к тому, чтобы стать руководителем.

Даже если оценить полезность центра развития человеческих ресурсов по самой низкой границе, это все равно важная должность, позволяющая выпить с кандидатами на руководящие должности, которые однажды займут в «Сунъян Групп» ключевые позиции.

Но об этом знали только те, кто сидит в «Сунъяне» на зарплате.

Очевидно, что отец, который никогда не вздыхал над цифрами на зарплатном счету, никак не мог знать этого факта.

– Вы просто никогда этим не интересовались. Кстати, а вы знаете структуру акций института развития человеческих ресурсов? И активы, которыми он владеет.

– Узнать текущее положение вещей?

– Да, думаю, дело не только в создании личной сети. Если бы дело было только в этом, дедушка не советовал бы какое-то время хранить это в тайне. Может, там есть что-то, против чего будут возражать дяди, если узнают?

– В словах о том, что это должно остаться тайной, тоже есть какой-то секрет?

– У дедушки ведь много секретов. Хе-хе.

В ответ на мой смех отец лишь коротко вздохнул.

– Ху-у. И почему ты больше похож на дедушку, чем на меня?

– Потому что таланты иногда передаются через поколение.

Отец еще раз вздохнул и поднялся.

– Непросто играть роль хорошего отца.

* * *

– Как прошла свадебная церемония?

– Ну это ведь не я женился. Кстати, как там дела?

Было кое-что важнее свадьбы. «Тэа Констракшен».

– Но ведь браки по расчету между чеболями всегда становятся объектом любопытства?

– Поженились, всего дважды увидевшись. Разве это брак? Это контракт.

– О, так ты не собираешься жениться по расчету? Как главный герой седзе-комикса, чеболь в третьем поколении, который женится на обычной, но очень сильной девушке?

– Наверное, женюсь на женщине, которая мне действительно необходима. Что бы это ни значило. Дядя, но почему вы все время уходите от темы? Что там с акциями «Тэа Констракшен»?

– Парень, чем старше становишься, тем больше любопытства об отношениях и свадьбах молодежи. Потому что наше время уже прошло.

О Сэхён с улыбкой вынул записку о текущем состоянии акций.

– Похоже, они в замешательстве. Как только я купил пять процентов акций и заявил о себе как об одном из ключевых акционеров, они тут же со мной связались. Предлагают встретиться.

Фондовый рынок сейчас полностью застыл. Неудивительно, что компания напряглась, когда кто-то разом скупил ее акции, хотя она находится на грани банкротства, а рынок достиг дна и почти не движется.