Текст книги "Люблю тебя, Лаура"

– Вы не кто-нибудь. Вы – Алессио.

Желание было жгучим, болезненным, но Алессио не мог позволить себе слабость. Он поднял с пола мокрую рубашку и постарался придать лицу циничное выражение.

– Ваша настойчивость вынуждает меня быть откровенным, – растягивая слова, произнес он и повернулся к Лауре. – Забудьте о высоких чувствах, синьорина. Правда заключается в том, что мне сегодня понадобилась в постель женщина, а не не опытная девушка. – И холодно уточнил: – У меня нет ни времени, ни терпения учить вас тому, что вам надо узнать, чтобы угодить мне.

Серые глаза смотрят на него с выражением затравленного зверька! И этот образ будет преследовать его до конца дней.

– Утром мы займемся вашим отъездом. Уверен, что вам не хочется здесь задерживаться. Спокойной ночи, синьорина.

Он поклонился и ушел.

Лаура смотрела, как за ним закрывается дверь. Какой кошмар! Это самое страшное унижение в ее жизни. Она стоит на коленях, обнаженная и предлагает себя мужчине, молит его, а он с жестокостью заявляет, что она ему не нужна. Ей никогда не приходило в голову, что так болезненно расставаться с девственностью. Но физическая боль – ничто по сравнению с душевной агонией, которую породили его слова. Слава богу, что она не успела сказать «Я люблю вас». Со сдавленным криком Лаура натянула на себя одеяло. Ее трясло, и горячие слезы текли по смертельно бледному лицу.

Алессио, сгорбившись, стоял под холодной струей душа. Сколько ледяной воды нужно на себя вылить, чтобы забыть ее податливые губы и худенькую фигурку? Ты – слепой дурак. Как же ты не понял, что она не просто застенчива, а неопытна? Разве ее поведение не кричало об этом громче, чем слова? Но первый же ее робкий поцелуй затмил ему рассудок. Алессио выругался. Неужели он осмелился винить Лауру, когда своими ласками он возбудил ее настолько, что она уже не могла ему сопротивляться? То, что он удержался и не соблазнил ее, не уменьшало чувства вины. Но он не представлял себе, что Лаура все еще девственница. И в то же время его охватила радость, что она не досталась Паоло. Правда, ему она тоже не принадлежит. И никогда не будет принадлежать… после его жестокости.

Алессио со стоном опустился на пол кабинки и уронил голову на колени, а струя воды с силой била его по спине.

– Лаура, – шептал он. – Моя Лаура.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Наплакавшись, Лаура наконец заснула, но сон был беспокойный, и почти всю ночь она ворочалась на широкой кровати. Ей приснилось, будто Алессио трясет ее за плечо и требует, чтобы она проснулась. Она с трудом открыла глаза, увидела, что он наклонился над ней, и в ужасе почти до подбородка натянула одеяло. Алессио был в джинсах и черной рубашке поло. Он не брит, заметила Лаура, а веки набухли, словно он тоже провел бессонную ночь.

– Что… что вам нужно?

– В горах оползень. Гильермо пытался съездить рано утром в Бесаворо, но дорога в долину завалена камнями и деревьями.

– Завалена? – у Лауры едва не остановилось сердце. – Вы хотите сказать, что мы… не можем отсюда выбраться?

– К сожалению, нет. Но домашний генератор работает, поэтому горячая вода есть. И свет тоже.

– Как долго я пробуду здесь? Мне необходимо уехать в аэропорт…

– Запросили технику из Перуджи, – ровным голосом ответил он, – но она прибудет в лучшем случае завтра.

– Не раньше? А сколько времени уйдет на расчистку дороги?

Алессио пожал плечами.

– Кто знает?

– Вас, как я вижу, не очень-то беспокоит то, что мы здесь практически заперты. – Голосу Лауры дрожал.

– Я сожалею о причиненных вам неудобствах, – холодно ответил он, – но в настоящий момент меня больше волнует Фредо – он пропал. Боюсь, что его хижина оказалась в зоне оползня. Я собираюсь в горы, чтобы вызволить его, если смогу.

– Понятно. – Лаура закусила губу. – Я… мне очень жаль. Я могу чем-нибудь помочь?

Он задержался у двери и бросил на нее через плечо равнодушный взгляд.

– Возможно… если умеете молиться. – И, усмехнувшись, ушел.

Итак, мышеловка опять захлопнулась. Что ей остается? Ждать. Лаура перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Разве это возможно, чтобы при виде его по ее телу пусть на долю секунды, но пробежал трепет желания? Да, этого нельзя отрицать, как бы стыдно ей ни было. Это означает, что, несмотря ни на что, она хочет его. Но было бы намного хуже, если бы он уговорил ее уехать с ним, а потом бросил. А сейчас, по крайней мере, никто не узнает о ее унижении. Лаура села и решительным жестом отбросила волосы с лица. Хватит лежать и мучиться. Она должна встать и настроиться на другую жизнь, в которой нет места Алессио Рамонтелле. Я смогу, я это сделаю, пообещала себе она.

День выдался тяжелый. Небо по-прежнему было затянуто тучами, и солнце проглядывало лишь изредка. В душном воздухе пахло сырой землей и травой. Идти к бассейну Лауре не хотелось. Она обошла вокруг дома, не зная, чем заняться, и вообще чувствовала себя как зверь в клетке.

Алессио не возвращался. Утешением опять стала музыка. Будет ли у нее еще возможность поиграть на таком великолепном инструменте? Она нашла сборник сонат Бетховена. Она наугад раскрыла ноты и начала играть.

Лаура не заметила, как пролетело время, и посмотрела на часы, лишь когда появилась Эмилия со свечами в руке.

– Господи! Уже пора переодеваться к обеду. – Лаура помолчала и все же решилась спросить: – Его светлость не вернулся?

– Нет, синьорина. Но вы не волнуйтесь. Он скоро будет.

Лаура густо покраснела.

– Я просто хотела сказать… может, подождать с обедом, пока он не приедет?

– Конечно, синьорина, – улыбнулась Эмилия.

Лауре показалось, что взгляд Эмилии говорит:

«Обманывай кого угодно, но не меня. Мы с Гильермо не слепые и не глухие, и мы знаем графа Алессио всю жизнь, так что ни ты, ни он нас не проведете».

Но на этот раз вы ошиблись, подумала Лаура, провели меня одну.

Алессио вернулся через полчаса и сразу прошел в гостиную. Его лицо посерело от усталости, а мокрая одежда была в грязи. Лаура оторвалась от игры и посмотрела на него.

– Вы… нашли Фредо?

– Да, в конце концов. – Он подошел к столу и налил себе виски. – Мы отыскали его только потому, что рядом с ним была собака и она залаяла. – Алессио залпом проглотил виски и вытер ладонью рот. – Фредо сейчас в больнице – у него сломана нога. – Голос звучал устало и отрывисто. – Он пролежал всю ночь под дождем, и это намного серьезнее. Фредо пока что без сознания.

Алессио не рассказал Лауре о том, что, пока искали Фредо и спускали искалеченного старика по склону горы к тому месту, где их ждала «скорая помощь», лицо Лауры неотрывно стояло у него перед глазами. И что сейчас, когда он видит ее, сердце у него переполняет радость, побороть которую он не в силах.

Лаура посмотрела на его руки и испуганно произнесла:

– У вас кровь!

– Ерунда.

– Но нужно сделать перевязку. Иначе попадет инфекция…

Под его холодным взглядом она умолкла.

– Ваша забота трогает, но в этом нет необходимости.

Слова прозвучали резче, чем он хотел, потому что… он боролся с желанием броситься к ней и спрятать лицо у нее на коленях. Он увидел, как она болезненно сморщилась, и грубо выругался себе под нос.

Алессио допил виски и поставил на стол стакан.

– Я быстро приму ванну и переоденусь, – сказал он. – Никакая гроза не сравнится с плохим настроением Эмилии, если пренебречь ее обедом.

После того, как он ушел, Лаура тоже отправилась к себе. Она приняла душ, но одеваться не стала и сидела на краешке кровати в халате, тупо уставившись в стену. В дверь постучал Гильермо и сказал, что обед подан. Лаура вскочила и приоткрыла дверь.

– У меня нет аппетита, Гильермо. Наверное, из-за погоды. Душно. Пожалуйста, объясните это его светлости. Хорошо?

На лице Гильермо было написано, что он предпочел бы этого не делать. Но тем не менее он кивнул и удалился.

Спустя несколько минут он снова постучал и на этот раз вручил Лауре сложенный листок бумаги. Записка была лаконичной.

«Лаура, не вынуждайте меня привести вас силой. Рамонтелла».

– Простите, синьорина, – Гильермо развел руками. – Я пытался объяснить.

– Я в этом не сомневаюсь. Скажите синьору, что я сейчас приду.

В столовой ее ждал Алессио. Он сидел, откинувшись на спинку кресла. Если не считать перевязанной руки, выглядел он как обычно. Она подошла к столу, села и развернула салфетку.

– Поститься, однако, совершенно ни к чему, – сказал он.

– Я не голодна.

Он сел и пожал плечами.

– А мне не нравится обедать в одиночестве. При виде еды у вас появится аппетит.

– Это приказ?

– Нет, просто прогноз.

Лаура поняла, что не посмеет отказаться от стряпни Эмилии.

– Мы снова обедаем при свечах, – заметила она.

– Приходится экономить электроэнергию, – сказал Алессио и холодно улыбнулся. – Но будьте уверены, синьорина, что свечи – это не прелюдия к романтическому вечеру.

– Я и не думала, что может быть иначе, синьор.

– Работы по починке электролинии уже начались. И телефонную связь также восстанавливают.

– А дорогу?

– Мне обещали, что разбор завалов начнется на рассвете. Как только освободят дорогу, вы поедете в Рим. Довольны?

– Да, конечно.

– Хорошо, – с сарказмом произнес он, и наступило долгое молчание. Наконец он сказал: – Поверьте мне, синьорина, что я делаю все возможное, чтобы ускорить ваш отъезд.

Лаура, опустив голову, смотрела на полированный стол.

– Я… мне очень жаль, что причиняю вам столько неприятностей, синьор. Я понимаю, что мне… вообще не следовало сюда приезжать.

– В этом я с вами, пожалуй, соглашусь, – мрачно заметил Алессио.

Пусть все будет так, как есть, думал он. Пусть уезжает, ненавидя его… Только бы она не вернулась к Паоло! От этого предположения у Алессио острой болью прострелило сердце.

Они ели молча, каждый поглощенный своими невеселыми мыслями. Потом перешли в гостиную пить кофе. Алессио, физически и морально измученный событиями последних двенадцати часов, изнывал от желания пойти с Лаурой в ее комнату, улечься рядом с ней и заснуть до утра, чувствуя, как она его обнимает. А у Лауры было такое ощущение, словно она ожидает исполнения смертного приговора и не знает, когда точно это произойдет.

Я не могу вот так взять и уехать, вдруг подумала она. Я безумно хочу его, я должна каким-то образом возбудить его интерес…

– Алессио…

Он нахмурился.

– В чем дело?

– Вчера вы попросили меня кое о чем, – сказала она. – Вы хотели, чтобы я поиграла вам на рояле.

– Я этого не забыл.

– Я подумала, что сегодня моя очередь… обратиться к вам с просьбой.

Он напрягся и с холодной вежливостью ответил:

– Мне жаль вас разочаровывать, но я не играю на рояле.

– Но вы играете в покер… и вы предлагали научить меня. Помните? – Сердце так часто колотилось в груди, что ей было тяжело дышать. – Я бы хотела… воспользоваться вашим предложением… Пожалуйста.

Алессио неподвижно стоял и смотрел на нее.

– Но, как вы сами сказали, синьорина, для игры в покер требуется несколько человек, и у вас к тому же нет денег.

– Но вы предложили другой вариант покера. – Она сняла одну сережку и протянула ему. – Разве не так?

– Так. – Лицо у него потемнело и казалось высеченным из камня, и от его голоса веяло ледяным холодом. – Но это было недостойное… непростительное предложение, и мне стыдно за себя. Прошу вас – забудьте об этом. А теперь я вынужден откланяться. Спокойной ночи, синьорина.

Он слегка кивнул и хотел уйти, но Лаура, забыв о гордости, поймала его за рукав накрахмаленной рубашки.

– Алессио… пожалуйста, не уходите. Вы ведь…хотели меня. Это так?

– Да, – резко ответил он. – Но ситуация изменилась, и теперь я хочу, чтобы вы вернулись в Англию и жили своей жизнью, а я буду жить своей. Забудьте меня, как я забуду вас. – Он высвободил рукав из ее пальцев. – Идите спать. Завтра вам предстоит долгое путешествие.

– Да, – ответила она. – Завтра я уеду. Клянусь вам, что никогда не попрошу вас о встрече. Но… о, Алессио, пожалуйста, подарите мне сегодняшнюю ночь.

– Я не могу этого сделать. – Горло у него пересохло, а сердце сжалось в ком. – Когда-нибудь, Лаура, вы будете мне благодарны. Когда без стыда посмотрите в глаза человека, которого полюбите.

Он ушел, а она осталась, онемевшая и оцепеневшая.

– Человек, которого я полюблю… – прошептала она. – О господи, Алессио! Если бы ты только знал…

Лаура закрыла лицо руками и замерла в углу дивана. Свечи гасли одна за другой, а она продолжала сидеть, забыв о времени.

Уже стало светать, когда Лаура вернулась в свою комнату, разделась и легла. Она натянула покрывало на голову, словно хотела спрятаться от наступающего дня… и от мужчины, перед которым она унижалась. И унижалась зря. Нет, не зря. Она сделала это из-за любви. Догадался ли он? А вдруг он все понял и отверг ее не потому, что она неопытна, а потому, что ему не нужна ее любовь? Значит, ей остается одно – вести себя с достоинством последние часы пребывания на вилле.

– Синьорина! – раздался голос.

Лаура нехотя открыла глаза и увидела склонившуюся над ней Эмилию. Она медленно села.

– Что-то случилось?

– Нет-нет. Но пора поесть, синьорина. Пойдемте.

– Я не хочу завтракать.

– Завтракать? – удивилась служанка. – Но уже время для ленча, синьорина.

– Ленч? – Выходит, она проспала несколько часов, а ей казалось, что она только что закрыла глаза. Она взглянула на часы. – О господи, уже так поздно?

– Да-да, – закивала Эмилия. – Синьор приказал вас не беспокоить, но вам надо поесть.

– Но мне надо сначала одеться…

– Не нужно, синьорина. – Эмилия подмигну ей с видом заговорщицы. – Синьор на дороге, там, где оползень, разговаривает с рабочими, сказал, что вернется поздно, поэтому вы можете поесть в халате.

Если Лаура рассчитывала на легкий ленч, то ошибалась. Ей подали крепкий куриный бульон, потом спагетти, жареную рыбу, тушеное мясо со специями и фасолью и после всего этого сыр и черносмородиновый пудинг. Я наелась на целую неделю вперед, подумала Лаура. Остается дождаться Алессио, и тогда она уедет. И вдруг вспомнила про Паоло… и про его ужасную мать. О них она совсем забыла. Да и они наверняка о ней не думали. Как бы там ни было, она должна оставить им записку с объяснением своего внезапного отъезда. Паоло, скорее всего, будет недоволен, но она, как ей кажется, сделала достаточно, чтобы убедить его мать в том, что брака с Беатрис Мандзоне не будет. Выходит, ее злополучный визит имел смысл.

Солнце садилось, когда Лаура наконец услыхала, что подъезжает джип. Она сидела, поджав ноги, на диване, но при звуке шагов Алессио выпрямилась и уставилась на дверь.

Он вошел в комнату и остановился, пристально глядя на нее. От его взгляда у нее пересохло во рту, и она почувствовала, что дрожит. Чужим голосом она спросила:

– Дорога… свободна? Мы можем ехать?

– Да, – тихо ответил он.

Она облизала губы.

– Тогда… я возьму вещи.

Он что-то беззвучно проговорил, затем быстро подошел к ней, взял за плечи и одним движением поднял на ноги. Наклонив голову, он поцеловал Лауру в губы обжигающим, жадным поцелуем.

– Простите меня, – слова вырывались с хрипом. – Лаура, простите меня, но я не смогу прожить без вас и часа.

Первая мысль у нее была – уходи, иначе сойдешь сума.

Да, она сошла с ума, подумала Лаура и, всхлипнув, обвила руками его шею.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

На вилле царила тишина, и раздавался только звук его шагов, когда он нес Лауру по полутемному коридору в свою комнату. Закрыв ногой дверь, он пересек комнату, опустил Лауру на кровать и долго стоял, глядя на нее, потом взял обеими руками ворот халата и распахнул полы.

– Не бойся, любимая, – тихо произнес он. – Теперь я буду очень осторожен. Обещаю.

Отбросив халат на пол, Алессио не спеша разделся сам и лег рядом с ней. Он взял в ладони лицо Лауры и начал нежно целовать. Почувствовав, что она доверчиво прильнула к нему, он понял, что сомнения ее покинули. Кончиками пальцев он гладил ей лицо и шею легкими, едва ощутимыми прикосновениями. Дыхание у нее участилось, и его пальцы переместились ей на грудь. Стоило ему снять кружевные чашечки лифчика, как розовые соски набухли. Когда же он осторожно облизал напрягшиеся шишечки, она еле слышно охнула от удовольствия, голова у нее заметалась по подушке, а щеки покраснели. Дрожащими пальцами она пыталась коснуться его члена, но Алессио не дал ей этого сделать и поднес ее ладонь к своим губам.

– Еще рано, любовь моя, – прошептал он. – Эти первые мгновения должны быть только для тебя.

Алессио провел рукой по ее телу, и полупрозрачное белье исчезло словно паутинка. Его губы следовали за рукой, и от ощущения теплого обнаженного тела Алессио возбуждение Лауры росло, она дышала часто и прерывисто. Продолжая посасывать ей грудь, он просунул руку между ее бедер. Она охнула, вспомнив тот первый раз, но оказалось, что ничего болезненного в его осторожных прикосновениях к самым интимным уголкам нет. Она пребывала в состоянии расслабленности и истомы. Когда он проник длинными, умелыми пальцами во влажное лоно, ее охватило сладостное упоение. У Лауры перед плотно сомкнутыми веками запрыгали яркие огоньки, она начала извиваться, тело требовало выхода из этой спирали острого наслаждения и блаженства. Она услыхала собственные хриплые вскрики. Спазмы утонченного удовольствия достигли пика, а затем стали утихать. Лаура впервые осознала свою сексуальность, и это произошло благодаря Алессио. На глазах у нее заблестели слезы. Алессио смахнул губами соленые капельки и зашептал по-итальянски ласковые слова. Наконец у нее появились силы выговорить:

– Почему ты меня не предупредил?

– О чем, милая?

– О том, что я все это почувствую.

Он засмеялся.

– Разве это не прозвучало бы самонадеянно, любовь моя?

– Ну… может быть. Но я не думаю, что у тебя было много неудач.

– Давай договоримся не думать о прошлом, радость моя, хорошо? Нас больше должно волновать будущее.

С этими словами он просунул под нее руки и приподнял. Лаура почувствовала, что он вот-вот погрузится в ее теперь такое податливое лоно. Она едва не закричала от неудержимого желания. Она тоже сможет подарить Алессио наслаждение! Забыв о застенчивости, она потянулась к нему, погладила твердый, напрягшийся член и вложила его в свое лоно. На этот раз боли не было, ей казалось, что внутри у нее все заполняется чем-то жарким и гладким. Они соединились в едином порыве, ее хрупкое тело повторяло ритм его тела, его пыл и страстность захватили ее, закружили с небывалой скоростью, увлекая к вершине восторга. Только бы долететь туда…

Лаура лежала в ванне в объятиях Алессио, опустив сонную голову ему на плечо и чувствуя, как его губы ласково касаются ее влажных волос. Теплая ароматная вода успокаивала кожу и тело. Теперь все будет по-другому. Для нее во всяком случае. Но вдруг ей стало грустно. Кто она для него? Еще одна неопытная девушка, которую страстный и чертовски искушенный мужчина хочет научить искусству любви?

– Ты куда удалилась? – послышался голос Алессио.

– О чем ты? – Лаура взглянула на него.

– Только что ты была здесь со мной и вполне счастлива. А что случилось сейчас?

– Ничего не случилось. Вы, синьор, умеете мысли читать?

Он задумчиво смотрел на нее.

– А вы, синьорина, не всегда говорите правду.

Она прижалась губами к его плечу.

– Алессио, я счастлива. Честное слово. Я… никогда не думала, что такое возможно. Я просто… немножко ошеломлена.

– А может, тебе просто надо поесть? – Он протянул руку, вынул затычку и помог Лауре вылезти из ванны. Она натянула его рубашку, а он надел джинсы, сходил на кухню и принес корзинку с едой.

– Нам нужно подкрепиться перед приятной ночью, любовь моя.

В корзинке оказался холодный цыпленок, сыр красное вино и теплый хлеб. Все это они съели во дворе, где богиня Диана смотрела поверх их голов и улыбалась своей холодной, равнодушной улыбкой.

– По-моему, она нас не одобряет, – сказала Лаура.

– Согласно мифу, она мало что одобряла. – Алессио прижал ее к себе и поцеловал в макушку. – Хочешь еще поспать?

– Да, – прошептала она.

Он отвел Лауру в спальню и, сняв с нее рубашку уложил в постель, укрыл одеялом и улегся с ней рядом. Лаура уснула под его тихий баюкающий голос.

Когда она проснулась, рассвет еще не наступил было очень темно. Лаура почувствовала губы Алессио на своих губах, и ее тело ожило от прилива желания. Но Алессио не торопился овладеть ею. Е пальцы гладили, дразнили и, казалось, не оставляли ни одной клеточки на ее теле без ласки. Его язык творил чудеса, и она извивалась под ним, разрываясь между стыдом и восторгом. А он с улыбкой спрашивал, в каком еще месте ее коснуться и что ей больше нравится. И она погрузилась в водоворот наслаждений, которые он дарил ей, и слышала свой голос, без конца повторяющий «Да-да».

Они уснули на заре, обнимая друг друга, а когда Лаура вновь открыла глаза, то уже было утро. Повернув голову на подушке, она обнаружила, что кровать пуста, и в недоумении села. В эту минуту из ванной, заправляя рубашку в джинсы, вышел Алессио.

– Ты уже оделся… – Лаура не смогла скрыть своего разочарования.

Он засмеялся, опустился на колени около кровати и поцеловал ее в губы.

– Иногда ради приличия я должен носить одежду, дорогая. К тому же мне необходимо уехать. Кажется, Фредо пришел в сознание и требует меня.

– Мне поехать с тобой?

– В другой раз. А теперь мне пора. – Рука Алессио запуталась в ее волосах, он притянул ее голову к себе и поцеловал долгим, глубоким поцелуем.

– Лежи и отдыхай, – он с неохотой отстранился от нее. – Я скажу слугам, чтобы тебя не беспокоили.

Он напоследок чмокнул ее и ушел, а Лаура полежала немного, потом встала, поправила подушки и одеяло и прошла в ванную. Выйдя из-под душа, она облачилась в черный шелковый халат Алессио и, вытянувшись на кровати поверх покрывала, приготовилась ждать Алессио. Веки у нее сонно сомкнулись.

Ее разбудил яростный лай. Кайо! Лаура приподнялась на локте и огляделась, пытаясь сообразить, что происходит. Но Кайо здесь нет, он с синьорой на озере Трасимено. Она услыхала приближающиеся женские голоса, один был голос Эмилии, а другой… О боже! Ужас сковал Лауру. Это синьора. Она вернулась. Я должна уйти отсюда.

Но было поздно. Дверь широко распахнулась, и в комнату прошествовала синьора Висенте, отмахиваясь от Эмилии как от надоедливой мухи.

– Все, как я и ожидала. – Синьора торжествующе смотрела на Лауру. – Паоло, мой бедный сын, мне очень тебя жаль. Этой путане ты хотел дать свое имя, а она стала очередной любовницей твоего кузена!

Следом за матерью появился Паоло. Он бросил на Лауру злобный взгляд, который ясно говорил «дура», а вслух произнес:

– Да, мама, ты была права, а я ошибался. Она меня обманула, и я больше не желаю ее видеть. Пусть убирается вон.

Я все еще сплю, думала Лаура, и вижу кошмарный сон. Что за нелепость! Он что, притворяется? Но ей пора вмешаться. Лаура встала с кровати и смело взглянула на эту парочку.

– Паоло, мне не нравится, когда врываются вот таким бесцеремонным образом и оскорбляют меня. Пожалуйста, прекрати эту неразбериху и скажи своей матери правду.

– Какую еще правду? – удивилась синьора.

Лаура бросила на Паоло гневный взгляд.

– То, что вашего сына и меня никогда ничто не связывало.

– И никогда не будет, – выкрикнул Паоло. – Ты потаскуха. Неужели ты думаешь, что мне нужны объедки со стола кузена?

У Лауры было такое ощущение, как будто ее ударили под дых.

– Ты же знаешь, что это бред.

– Я знаю одно: я хочу, чтобы тебя выкинули из этого дома. – Он повернулся к матери. – Мама, устрой это. Я не желаю больше ее видеть.

Он вышел из комнаты и хлопнул дверью.

– Вы слышали, что сказал мой сын. Собирайте свои вещи. Машина доставит вас в аэропорт в Риме, – объявила синьора.

– Это не ваш дом, и вы не можете приказывать. Я никуда не уеду до возвращения Алессио.

– Вы фамильярны, синьорина. Вы, видно, вообразили, что, переспав с графом Рамонтеллой, вы получили право называть его по имени? Вы – ничтожество. – И с насмешкой продолжила: – Вы говорите о правде? Так вот. Эту маленькую комедию устроила я, а теперь я ее кончаю, потому что получила то, что хотела, – я разлучила вас с моим сыном. С помощью моего дорогого племянника, разумеется.

– О чем… о чем вы говорите? – еле двигая языком, спросила Лаура.

– О вас и о хозяине дома. – Синьора фыркнула. – Неужели вы думаете, что мой племянник по своей воле дотронулся бы до вас? Я просто заставила его это сделать.

– Я вас не понимаю.

– Конечно, не понимаете, – засмеялась синьора. – Откуда вам знать, что мой племянник завел постыдную связь с замужней женщиной, которая, к несчастью, приходится женой сыну моей подруги. Но я согласилась не придавать огласке эту позорную историю, если Алессио, используя свои чары обольстителя, в свою очередь не отобьет вас у моего сына. Вначале он отнесся к этому неохотно. Женщины вашего типа его не привлекают, и вы низкого происхождения. – Она подняла с пола разорванную одежду Лауры. – Но вижу, что в конце концов… вы его разгорячили. Он пообещал мне отправить вас домой с приятными воспоминаниями, синьорина. Его способности в области секса поистине легендарны, поэтому надеюсь, что он сдержал слово. Лаура не могла поверить своим ушам.

– Вы лжете.

– Спросите его, если еще будете здесь, когда он вернется. – Синьора подавила зевок. – Советую вам уехать побыстрее, и тем самым вы избежите взаимных обвинений. Да он наверняка предпочтет не появляться до вашего отъезда.

– Он… знал? – Слова застряли у Лауры в глотке.

Конечно. Я же позвонила ему. Он должен был знать, что я найду вас в его постели. Это – часть нашего договора. Свою часть Алессио выполнил и теперь может продолжать связь с этой дурочкой Витторией Монтекорво. Как видите, синьорина, ваши услуги больше не нужны. Вы развлекли моего племянника, а все остальное – плод вашего воображения.

Воображения? Я придумала его шепот и смех? Ощущение умиротворенности, своей необходимости? Значит, это был всего лишь секс?

Синьора распахнула дверь.

– Пожалуйста, уезжайте без шума и без сцен.

– Неужели вы полагаете, что я захочу остаться? – Лаура быстро вышла и побежала по коридору к своей комнате, а во дворике богиня Диана улыбалась холодной строгой улыбкой.

Алессио убедился, что Фредо лучше, попрощался и уехал. Ему не терпелось поскорее вернуться к своей милой, красивой девочке, и он уже представлял себе будущую жизнь, которая рисовалась ему в радужном свете. Напевая, он поставил джип перед домом и сразу прошел в свою комнату, но там никого не было. Это ему не понравилось – он рассчитывал, что Лаура ждет его. Тогда он пошел ее искать, а в коридоре на него с лаем набросился Кайо. Алессио нахмурился. Появление собаки означало только одно, и, словно в ответ на его догадку, из гостиной выплыла тетка.

– Дорогой, – промурлыкала она. – Я не ожидала тебя так скоро.

– А я вообще вас не ждал, тетя Лукреция, – настороженно ответил он, – поскольку дорогу едва успели расчистить.

– Гильермо мне сообщил об этом, когда я звонила. – Она помолчала. – Наш план полностью удался. Паоло излечился от своего глупого увлечения, как только увидел эту английскую девицу полуодетой в твоей постели. Она скоро уедет, и мы никогда больше ее не увидим. Браво, племянник. Ты не оплошал.

Алессио показалось, что у него сейчас остановится сердце.

– Что вы сделали? – прохрипел он. – Что вы сказали Лауре?

Тетка пожала плечами.

– Я просто просветила ее относительно того, почему она здесь и почему ты оказал ей честь своим вниманием. – И злобно улыбнулась. – Кажется, она все поняла. Ни рыданий, ни истерики. Я даже удивилась.

– Матерь Божья! – простонал Алессио и побежал по коридору.

Лаура разложила на кровати одежду, в которой она поедет в аэропорт, и вернулась в ванную за туалетной сумочкой. Когда она вышла оттуда, то увидела в спальне Алессио и еле слышно вскрикнула.

– Лаура, любимая. Позволь мне все объяснить, – торопливо произнес он.

– В этом нет необходимости, синьор, – звенящим голосом ответила она. – Ваша тетя уже все мне объяснила.

– Нет, – сказал он. – Не все.

– По крайней мере, то, что мне нужно знать, – вспыхнула Лаура. – То, что вы со мной переспали.

– Как ты можешь употреблять такие слова, говоря о том, что было между нами?

– Слишком вульгарно, милорд? – Она сделала реверанс. – Прошу прощения. Все дело в моем низком происхождении.

– Так мы ни до чего не договоримся.

– Я и не собираюсь договариваться. Я еду в Рим, в аэропорт. И больше никогда не увижу никого из вашей лживой семейки. В том числе и вас… негодяй.

В воздухе повисла почти осязаемая тишина.

– Твой гнев вполне понятен, – тихо ответил он.

– Благодарю. А теперь мне пора – шофер вашей тети ждет.

– Шофер понадобится ей самой. Они с Паоло уезжают.

– Она об этом не говорила.

– Она об этом пока не знает. Если ты хочешь ехать в аэропорт, я сам тебя отвезу.

– Нет! Нет, черт вас подери. Я и пяти метров с вами не проеду. Я не хочу дышать одним воздухом с вами.

Он устало смотрел на нее.

– Боже, Лаура. Ты сама не веришь тому, что говоришь.

– Почему же не верю? Вы собираетесь отрицать, что меня привезли сюда для того, чтобы вы меня соблазнили?

Он с несчастным видом наклонил голову.

– Любимая, возможно, вначале это было так…

– И закончилось так же, – оборвала его она. – А теперь будьте добры выйти из комнаты.

– Я уйду, но прежде мы поговорим, и я все объясню…

– Я все уже поняла. У вас есть любовница, она замужем. Ваша тетя угрожала рассказать всем об этой связи, а вы уложили меня к себе в постель, чтобы заткнуть ей рот. – Лаура с презрением смотрела на него. – Вам не следовало так утруждать себя, синьор. Достаточно было попросить меня не встречаться с вашим отвратительным кузеном.

– Лаура… послушай. Я… хотел тебя.

– Пожалуйста, не ждите от меня благодарности. Вы хотели на мне поупражняться? Чтобы быть в форме для вашей замужней дамы?

– Тебя подводит память. Ты же знаешь, что у нас с тобой все было не так.

– С моей памятью все в порядке, и я прекрасно помню, как ваша тетя с кузеном застигли меня в вашей спальне и начали оскорблять. Вы подставили меня. Ведь ваша тетя позвонила вам и предупредила, что едет на виллу.

– Она мне не звонила, – ответил он. – Останься, любовь моя, прошу тебя. Я все исправлю.

– Вы ничего не сможете исправить. – У Лауры сдавило горло. – Вы меня использовали, и я всегда буду ненавидеть вас за это. Я хочу уехать… и никогда больше вас не видеть.

Снова повисла ужасающая тишина. Затем, медленно подбирая слова, он произнес:

– Все не так просто. Я не смог тебя уберечь и за это прошу прощения. Но учти – ты могла забеременеть.

– О, не беспокойтесь, синьор, – с сарказмом ответила она. – Если это так, то я приму меры… и вам это ничего не будет стоить. Возвращайтесь к своей любовнице со спокойной совестью.

– Виттория не моя любовница. – Алессио, теряя терпение, повысил голос. – Я плохо поступил, признаю, но с ней у меня было всего один раз.