Текст книги "Скромница для злодея"

Обесчестить эту девушку доставит ему огромное удовольствие.

Он проигнорировал тоненькую ниточку вины, прошившую его насквозь. Здесь нет места для чувства вины.

– Она будет не первой обесчещенной девушкой. Я подброшу денег ее папаше. И брату тоже. Они бухнутся передо мной на колени и зарыдают от благодарности за свое спасение.

– Какой ты добрый, – сухо отозвался Уит. – А как насчет спасения девицы? Это невозможно. Она будет не просто обесчещена. Она будет сослана навеки.

«Я хочу, чтобы они позвали меня обратно».

Все, чего Фелисити Фэрклот хотела, – возвращения в тот мир. Но она никогда этого не добьется. Даже теперь, когда он дал обещание ей помочь.

– Она вольна выбрать себе следующего мужа.

– А что, аристократы стоят в очереди, чтобы заполучить обесчещенную старую деву?

В душе возникло неприятное чувство.

– Пусть выбирает из неаристократов.

Короткая пауза. Затем:

– Кого-нибудь вроде тебя?

Господи Иисусе! Нет. Мужчины вроде него настолько недостойны Фелисити Фэрклот, что сама идея смехотворна.

Не дождавшись ответа, Уит проворчал:

– Грейс не должна узнать.

– Разумеется, – ответил Дьявол. – И никогда не узнает.

– Она не сможет остаться в стороне от всего этого.

Дьявол никогда так не радовался при виде двери своей конторы. Подойдя к ней, он вытащил ключ, но прежде чем успел отпереть замок, в двери открылось и снова закрылось маленькое окошечко. Затем дверь распахнулась, и они вошли внутрь.

– Наконец-то, черт возьми.

Взгляд Дьявола метнулся к высокой рыжеволосой женщине, закрывшей за ними дверь и теперь стоявшей, прислонившись к ней и уперев руку в бок, словно она ждала тут целую вечность. Он с каменным лицом перевел взгляд на Уита. Темные глаза брата смотрели совершенно спокойно.

«Грейс не должна узнать».

– Что случилось? – спросила их сестра, переводя взгляд с одного на другого.

– Что случилось с чем? – уточнил Дьявол, снимая шляпу.

– Вы выглядите в точности как в детстве, когда собрались драться, ничего не сказав мне.

– Это была хорошая идея.

– Это была дерьмовая идея, как тебе хорошо известно. Вам повезло, что вас не убили в первую же ночь, ведь вы тогда были совсем малышами. Вам повезло, что я успела добраться до ринга. – Она качнулась назад на каблуках и сложила руки на груди. – Так что случилось сейчас?

Дьявол пропустил ее вопрос мимо ушей.

– Ты вернулась после своей первой ночи со сломанным носом.

Она ухмыльнулась.

– Мне нравится думать, что та стычка придала мне храбрости.

– Что-то она тебе, безусловно, придала.

Грейс фыркнула и продолжила:

– Я должна сказать вам три вещи, а затем мне есть чем заняться, джентльмены. Я не могу слоняться тут без дела, дожидаясь, когда вы двое вернетесь.

– Никто тебя не просил нас дожидаться, – сказал Дьявол, проходя мимо своей надменной сестры в темный просторный коридор и дальше – к черной лестнице, ведущей в их квартиру.

Тем не менее она пошла следом.

– Во-первых, это для тебя, – сказала она Уиту, протягивая ему лист бумаги. – На сегодня назначены три боя, каждый через полтора часа после предыдущего и в новом месте. Первые два честные, третий будет грязный. Адреса здесь, парни уже готовы принимать ставки.

Уит согласно буркнул что-то, и Грейс продолжила:

– Во-вторых, Колхаун хочет знать, где его бурбон. Говорит, если нам так трудно его раздобыть, то он найдет для такой работы какого-нибудь своего соотечественника. Право же, есть ли на свете кто-нибудь высокомернее американцев?

– Передай ему, что товар уже здесь, но пока перевозить его нельзя, так что или пусть ждет столько же, сколько все мы, или он волен подождать еще два месяца, которые потребуются, чтобы дождаться нового заказа из Штатов.

Она кивнула.

– Думаю, то же самое касается и поставки в «Падший Ангел»?

– И всех остальных, кто ждет товар из этой партии.

Грейс прищурилась, глядя на них.

– За нами следят?

– Ник думает, такая вероятность существует.

Сестра на минутку поджала губы, затем сказала:

– Если так думает Ник, скорее всего, это правда. Что плавно подводит нас к третьему: мои парики прибыли?

– Вместе с таким количеством пудры, какое ты никогда не сумеешь использовать.

Она усмехнулась.

– Все же девушка может попытаться, верно?

– Наши перевозчики предназначены не для того, чтобы стать твоими личными вьючными мулами.

– О, но мои личные заказы, во-первых, вполне законны, а во-вторых, не требуют уплаты налогов, братишка, так что получение мной трех ящиков париков не является самым ужасным событием на свете. – Она протянула руку и погладила Дьявола по коротко остриженной голове. – Может, ты и сам захочешь один… тебе не помешает чуть больше волос.

Он оттолкнул руку сестры.

– Не будь мы кровными…

Она ухмыльнулась.

– Собственно говоря, мы не кровные.

Там, где это имело значение, они кровными были.

– И все-таки я почему-то терплю тебя.

Грейс чуть подалась к нему.

– Потому что я зарабатываю деньги для твоих оболтусов. – Уит что-то буркнул, и Грейс засмеялась. – Видишь? Зверь знает.

Уит скрылся в комнате, расположенной в другой стороне коридора, а Дьявол вытащил из кармана ключ и вставил его в замочную скважину своей двери.

– Что-нибудь еще?

– Ну, знаешь ли, мог бы пригласить сестру выпить. Насколько я тебя знаю, ты нашел способ, как доставить твой бурбон вовремя.

– Мне казалось, у тебя еще есть дела.

Она пожала плечом.

– Клэр справится, пока я не вернусь.

– От меня воняет трущобами, и я должен кое-куда уйти.

Она резко свела брови.

– Куда?

– Не делай вид, будто мне нечем заняться вечерами.

– Между закатом и полуночью? Нечем.

– Это неправда. – В некотором роде это было чистой правдой. Он повернул ключ в замке, оглянулся на сестру и открыл дверь. – В общем, оставь меня в покое.

Как бы Грейс ни собиралась отреагировать – а Господь свидетель, у нее всегда имелся подходящий ответ, – слова застыли у нее на губах, когда она глянула в комнату поверх плеча брата. Ее голубые глаза распахнулись достаточно широко, чтобы Дьявол забеспокоился. Он медленно повернулся, каким-то образом точно зная (хотя это и было невозможно), что сейчас увидит.

Кого он сейчас увидит.

Леди Фелисити Фэрклот стояла у окна в дальнем конце комнаты с таким видом, будто тут ей самое место.

Глава седьмая

С ним женщина.

Из всех вероятностей, которые представляла себе Фелисити (а их было много), когда, притворившись больной, в сумерках тайком выбралась из дома и остановила кеб, чтобы доехать до таинственного места, название которого было нацарапано на обратной стороне его визитной карточки, появления женщины она не ожидала.

Высокая, эффектная женщина, безупречно накрашенная, с волосами, напоминающими закат, в пышной многоярусной юбке цвета аметиста и декоративном корсете богатейшего темно-лилового оттенка, подобного которому Фелисити и не видела никогда. Женщину нельзя было назвать красавицей, но она смотрела гордо и с достоинством и была ошеломительно… ошеломительной.

Она принадлежала к тому типу женщин, в представительниц которого безумно влюбляются все мужчины, тут нет ни малейших сомнений.

Это была именно такая женщина, какой так часто мечтала быть Фелисити.

«Неужели Дьявол безумно в нее влюблен?»

Фелисити в жизни так не радовалась тому, что находится в тускло освещенной комнате. Щеки ее от паники пылали, и она всей душой жаждала сбежать отсюда. Однако мужчина, называющий себя Дьяволом, и его спутница загораживали единственный выход из комнаты – оставалось разве только в окно выпрыгнуть.

Девушка обернулась, посмотрела в темнеющее окно, оценивая расстояние до мостовой внизу.

– Слишком высоко для прыжка, – произнес Дьявол, словно прочитав ее мысли.

Она снова повернулась к нему, собираясь с силами.

– Уверены?

Женщина засмеялась и сказала:

– Абсолютно. И последнее, что сейчас нужно Деву, это разбившаяся в лепешку титулованная леди. – Она помолчала. Фамильярность прозвища словно заполнила все пространство между ними. – Вы ведь титулованная, верно?

Фелисити моргнула.

– У моего отца есть титул, да.

Женщина прошла мимо Дьявола так, словно его тут и вовсе не было.

– Очень увлекательно. И что это за титул?

– Он…

– Не отвечайте ей, – сказал Дьявол, входя в комнату. Он бросил шляпу на ближайший столик и прибавил газа в лампе. Помещение залил золотистый свет. Дьявол повернулся лицом к Фелисити, и она попыталась подавить порыв уставиться на него.

Ничего не вышло.

Она стояла и смотрела во все глаза на его тяжелое пальто (слишком теплое для этого времени года) и высокие сапоги, заляпанные засохшей грязью, как будто он где-то резвился со свиньями. Он скинул пальто и небрежно бросил его на стоявший неподалеку стул, явив взору настолько вольный наряд, что она, пожалуй, ничего подобного на представителе противоположного пола и не видела никогда. На нем был узорчатый жилет, надетый поверх льняной рубашки, и то и другое в серых тонах, но никакого галстука. Ничто не прикрывало вырез рубашки, в котором виднелась жилистая шея и большой треугольник кожи, припорошенной черными волосами.

Она никогда раньше такого не видела. На пальцах можно пересчитать случаи, когда ей удавалось увидеть без галстука отца или Артура. Да и вообще, она в жизни своей не видела никого настолько мужественного.

Треугольник обнаженной кожи полностью поглотил ее.

После долгого молчания до Фелисити все же дошло, что она неприлично уставилась на мужчину, и девушка перевела взгляд на женщину, чьи брови высоко взлетели. Она точно знала, что чувствует Фелисити. Не в силах выдерживать ее любопытный взгляд, Фелисити снова посмотрела на Дьявола, на этот раз на его лицо. Еще одна ошибка! Привыкнет ли она когда-нибудь к тому, как он красив?

Тем не менее он мог бы не смотреть на нее так, словно она насекомое, попавшее ему в овсянку.

Впрочем, он не похож на мужчину, который ест овсянку.

Он прищурился, и Фелисити поняла, что с нее довольно.

– Что вы едите на завтрак?

– Что, во имя… – Он помотал головой, словно пытался прояснить мозги. – Что?!

– Не овсянку, нет?

– Боже милосердный. Нет!

– Очень увлекательно, – сказала женщина.

– Во всяком случае, не для тебя, – отозвался он.

Фелисити ощетинилась, услышав этот резкий тон.

– Вам не следует так с ней разговаривать.

Женщина широко улыбнулась.

– Полностью согласна.

Фелисити повернулась.

– Думаю, мне пора идти.

– Вам не следовало приходить, – произнес он.

– Эй! Ты точно не должен так разговаривать с ней! – воскликнула женщина.

Дьявол уставился в потолок, словно просил послать ему терпения.

Фелисити попыталась пройти мимо него.

– Погодите. – Он протянул руку, чтобы остановить ее. – Прежде всего – как вы сюда попали?

Фелисити остановилась.

– Вы же дали мне адрес.

– И вы просто пришли сюда из Мейфэра?

– Какая разница, как я пришла?

Ее вопрос взбудоражил его.

– Разница большая, потому что по пути сюда с вами могло приключиться все, что угодно. На вас могли напасть грабители. Вас могли похитить любые головорезы, а затем потребовать выкуп.

Сердце девушки отчаянно заколотилось.

– Злодейского типа?

– Вот именно, – согласился он.

Она изобразила наивность.

– Вроде тех, кто может пробраться в чужую спальню без предупреждения?

Он застыл. Затем нахмурился.

– Оооо! – Женщина захлопала в ладоши. – Не знаю, что это значит, но звучит восхитительно. Куда лучше, чем то, что можно увидеть в Друри-лейн[3]3
   Друри-лейн – старейший из непрерывно действующих театров Великобритании.


[Закрыть].

– Заткнись, Далия, – раздраженно бросил он.

Далия. Это имя казалось самым для нее подходящим. Таким, которое никогда не могло принадлежать Фелисити.

Далия ничего не ответила, и он повернулся к Фелисити.

– Как вы сюда попали?

– Взяла кеб.

Он выругался.

– А как вы попали сюда? В мои комнаты?

Фелисити замерла, отчетливо ощущая шпильки в волосах. Она не могла сказать ему правду.

– Двери были не заперты.

Он прищурился, глядя на нее. Он знал, что она врет.

– А как вы попали в здание?

Фелисити лихорадочно пыталась придумать какой-нибудь осмысленный ответ – что-нибудь, лишь бы не говорить правду! Ничего не придумав, она решила просто его проигнорировать. Снова сделав шаг к двери, она сказала:

– Приношу свои извинения. Я не ожидала увидеть вас тут со своей… – Она поискала слово. – Подругой.

– Она мне не подруга.

– Ну, знаешь ли, это совсем нелюбезно, – возразила Далия. – И подумать только, ведь ты когда-то был моим любимчиком!

– Никогда я твоим любимчиком не был.

– Хммм. Ну, уж сейчас точно нет. – Она повернулась к Фелисити. – Я его сестра.

Сестра.

Мощная волна чего-то, чему она не хотела подыскивать название, захлестнула Фелисити с ног до головы. Она склонила голову набок.

– Сестра?

Женщина улыбнулась, широко и дерзко, и на мгновение Фелисити увидела между ними сходство.

– Одна-единственная.

– И хвала Господу за это.

Не обращая внимания на ехидное замечание Дьявола, Далия подошла к Фелисити.

– Вам нужно как-нибудь прийти повидаться со мной.

Прежде, чем Фелисити успела ответить, вмешался Дьявол:

– Ей совсем не нужно видеться с тобой.

Одна рыжая бровь изогнулась дугой.

– Потому что она пришла повидаться с тобой?

– Не повидаться.

Далия с многозначительной улыбкой повернулась к Фелисити.

– Думаю, я уже все вижу.

– Если это поможет, я ничего не вижу, – сказала Фелисити, чувствуя, что должна вмешаться и положить конец этому странному разговору.

Далия постучала пальцем по подбородку, внимательно рассматривая гостью.

– В конце концов увидите.

– Никто никого не видит! Далия, убирайся отсюда!

– Фу, как грубо, – сказала Далия и шагнула вперед, протянув руки к Фелисити. Девушка вложила в них свои. Далия притянула ее к себе, поцеловала сначала в одну щеку, потом в другую и прошептала: – Семьдесят два, Шелтон-стрит. Скажешь, что Далия тебя ждет. – Она посмотрела на брата. – Мне остаться и побыть дуэньей?

– Убирайся.

Сестра самодовольно усмехнулась.

– Прощай, братец.

И ушла, словно все происшедшее было самым обычным делом.

Разумеется, ничего обычного тут не было с самого начала. С того момента, как Фелисити без компаньонки выбралась в сад за домом, прошла пешком три четверти мили и наняла кеб, чтобы доехать сюда, в самый центр Ковент-Гардена, где она никогда не бывала раньше, и правильно делала – во всяком случае, так ей казалось.

Однако теперь она оказалась тут, в этом таинственном месте, с этим таинственным мужчиной, и таинственные женщины шепчут ей на ухо таинственные адреса, и Фелисити даже ради спасения собственной жизни не может найти причину не быть здесь. Все это настолько волнующе!

– Не делайте такой вид, – сказал Дьявол, закрыв дверь за сестрой.

– Какой?

– Как будто это очень волнующе.

– Почему нет? Это и в самом деле очень волнующе.

– Что бы она вам там ни наговорила, забудьте это.

Фелисити засмеялась.

– Не думаю, что такое когда-нибудь случится.

– Что она вам сказала?

– Мне кажется, если бы она хотела, чтобы вы услышали, что она мне говорит, то произнесла бы все гораздо громче и отчетливее.

Он сжал губы в тонкую линию, и шрам его внезапно резко побелел. Ответ ему явно не понравился.

– Держитесь подальше от Далии.

– Вы боитесь, что она меня испортит?

– Нет, – резко ответил он. – Я боюсь, что вы ее погубите.

У Фелисити от изумления открылся рот.

– Прошу прощения?

Он посмотрел в сторону, на буфет, где стоял хрустальный графин, полный янтарной жидкости. Как пес, учуявший дичь, он подошел туда, налил содержимое графина в стакан, сделал большой глоток и снова повернулся к ней.

– Нет, спасибо, – едко произнесла Фелисити. – Я не пью то, чего вы мне не предложили, что бы это ни было.

Он сделал еще глоток.

– Бурбон.

– Американский бурбон? – Он не ответил. – Американский бурбон слишком дорог, вам не по карману пить его, как воду.

Он смерил ее холодным взглядом, налил еще один стакан и подошел к Фелисити, протягивая стакан ей. Девушка потянулась к нему, но Дьявол отвел руку, и на его большом пальце блеснуло серебряное кольцо.

– Как вы сюда вошли?

Она поколебалась.

– Я все равно не хочу это пить.

Он пожал плечами и вылил содержимое в свой стакан.

– Ну хорошо. На этот вопрос вы отвечать не желаете. А как насчет такого – зачем вы тут?

– Мы с вами договаривались.

– Я собирался сам прийти к вам, – сказал он.

Мысль о том, как он карабкается по шпалерам в ее спальню, не вызывала неприязни, но она все же сказала:

– Мне надоело ждать.

Он вскинул бровь.

– Я вам не мальчик на побегушках.

Фелисити резко втянула в себя воздух. Это прозвучало так холодно, и ей совсем не понравилось, что его слова ее задели. А если быть совсем честной, то она обиделась.

– Ну, если вы не хотели, чтобы я сюда приходила, не надо было оставлять мне визитную карточку с адресом.

– Вам не следует появляться в Ковент-Гардене.

– Почему?

– Потому, Фелисити Фэрклот, что вы собираетесь выйти замуж за герцога и занять принадлежащее вам по праву место жемчужины светского общества, а если какой-нибудь стареющий аристократ увидит вас тут, этого никогда не случится.

Он был прав, но, как ни странно, всю дорогу сюда она даже не вспоминала о светском обществе. Была слишком взволнована предстоящим свиданием.

– Никто меня не видел.

– Я уверен, это вовсе не потому, что вы выделяетесь тут как маргаритка в грязи.

Теперь взлетели вверх ее брови.

– Маргаритка в грязи?

Он сжал губы.

– Это фигура речи.

Она склонила голову набок.

– Правда?

Он сделал глоток.

– Ковент-Гарден не для вас, Фелисити Фэрклот.

– Да почему?

Неужели он знает, что этот запрет вызывает в ней желание исследовать каждый закоулок этих мест?

Он долго смотрел на нее непроницаемым взглядом темных глаз, затем коротко кивнул, повернулся и пошел в дальний угол комнаты, где потянул за шнур. Возможно, он действительно знает.

– Совсем не обязательно звать кого-то, чтобы выпроводили меня отсюда, – сказала Фелисити. – Я же нашла дорогу…

– Это мне давно понятно, миледи. И я не хочу, чтобы вас кто-нибудь выпроваживал. Не могу рисковать, чтобы вас увидели.

Он ужасно раздражал, этот мужчина, и терпение Фелисити истощалось.

– Боитесь, что я погублю вас, как и вашу сестру?

– Это вполне вероятно. А у вас нет… не знаю даже… камеристки, или компаньонки, или кого-нибудь в этом роде?

Вопрос привел ее в замешательство.

– Я старая дева двадцати семи лет. Мало кто обратит внимание на то, что я путешествую без компаньонки.

– Я уверен, что ваш брат, ваш отец и множество щеголей из Мейфэра еще как обратят внимание на то, что вы без компаньонки явились в мою контору.

Фелисити обдумала это.

– Вы думаете, наличие компаньонки сделало бы мое пребывание здесь более приемлемым?

Он нахмурился.

– Нет.

– Вы считаете меня более опасной, чем я есть на самом деле.

– Я считаю вас настолько опасной, насколько вы есть.

Его слова, произнесенные так прямолинейно, заставили ее замолчать, при этом Фелисити ощутила, как в ней зарождается какое-то странное чувство.

Что-то, подозрительно похожее на власть. На могущество. Она резко втянула в себя воздух, и он смерил ее взглядом.

– Ничего волнующего в этом тоже нет, Фелисити Фэрклот.

Мысленно она с ним не согласилась, но решила, что лучше не говорить об этом вслух.

– Почему вы так упорно называете меня по имени и фамилии?

– Это напоминает мне о том, что вы – принцесса из сказки. Прекраснейшее покрывало. Право же, самое прекрасное из всех.

Его ложь уязвила, Фелисити тотчас же разозлилась на себя за то, что позволила себя этим зацепить – сильнее, чем разозлилась на него за откровенное вранье. Однако вместо того, чтобы прямо сказать ему об этом, она заставила себя рассмеяться над неприятной шуткой.

Его брови сошлись на переносице.

– Вам смешно?

– Разве вы не этого добивались? Разве не считали себя невероятно умным?

– И как я умничал?

Он хочет заставить ее сказать это вслух – и за это она возненавидела его еще сильнее.

– Потому что я прямая противоположность «прекраснейшей». – Он ничего не ответил и глаз не отвел; Фелисити почувствовала, что должна продолжить. Высказать все до конца. – Я самая невзрачная из них всех.

Он по-прежнему молчал, и она почувствовала себя дурой. И начала раздражаться.

– Разве не в этом заключается наше соглашение? – подтолкнула она. – Разве вы не собираетесь сделать меня красавицей?

Теперь Дьявол смотрел на нее еще внимательнее, словно она была любопытным экземпляром, лежащим под стеклом. А затем он произнес:

– Да. Я сделаю вас красавицей, Фелисити Фэрклот. – Она нахмурилась, услышав, что он опять намеренно назвал ее по имени и фамилии. – Достаточно красивой, чтобы привлечь мотылька к вашему пламени.

Невозможное, сделанное возможным? И все-таки…

– Как вы это сделали?

Он моргнул.

– Сделал что?

– Как добились того, что он не стал ничего отрицать? С полдюжины самых влиятельных дам светского общества явились сегодня к нам на чай, уверенные, что я и есть будущая герцогиня Марвик. Как?

Он повернулся к ней спиной, подошел к низкому столику, заваленному бумагами.

– Я обещал вам невозможное, верно?

– Но как?

Она не могла понять. Этим утром она проснулась с четким ощущением надвигающегося рока, в уверенности, что ее ложь уже вскрылась, герцог Марвик уже объявил всему Лондону, что она сумасшедшая, и ее семья погублена.

Но ничего подобного не произошло.

Не произошло ничего даже близко похожего.

Более того, казалось, что герцог Марвик молчаливо подтвердил помолвку. Или, по меньшей мере, не стал ее отрицать.

Что было невозможно.

Да только этот человек, Дьявол, именно это ей и обе– щал – и свое обещание выполнил.

Каким-то образом.

С каждой последующей встречей с очередным вытаращившимся на нее благожелателем ее сердце колотилось все сильнее, а в груди разгоралось что-то вроде надежды (вместе с еще одним чувством – пугающе напоминающим изумленное благоговение – перед этим человеком, который, похоже, сумел спасти ее саму и ее семью).

Поэтому, разумеется, она приехала повидаться с ним.

Честно говоря, не приехать было невозможно.

В дверь постучались, и он подошел, открыл ее и впустил внутрь дюжину слуг – каждый нес ведро исходящей паром воды. Они вошли, не говоря ни слова (и не глядя на Фелисити), прошли через комнату к дальней стене, где находилась распахнутая дверь, ведущая в какое-то темное пространство.

Девушка глянула на Дьявола.

– А там что?

– Моя спальня, – просто ответил он. – Разве вы не заглянули туда, когда вскрыли замок?

Щеки ее мгновенно запылали.

– Я не вскрывала…

– Вскрывали. И я не понимаю, где леди приобрела столь исключительный навык, но надеюсь, что однажды вы мне об этом расскажете.

– Может быть, это будет та услуга, которую вы потребуете от меня, когда вручите мне безумно влюбленного супруга?

Уголок его сурового рта дернулся, словно он получал от их разговора искреннее удовольствие.

– Нет, миледи, эту историю вы поведаете мне добровольно.

Его негромкие слова были исполнены уверенности, и Фелисити с благодарностью подумала о тусклом вечернем свете, скрывавшем ее неожиданно покрасневшие щеки. Неловко кашлянув, она посмотрела на дверь его спальни, в которой в этот момент загорелся свет, достаточно яркий, чтобы тени внутри заплясали, но недостаточный для того, чтобы разглядеть что-то в комнате.

Затем вернулись слуги с пустыми ведрами, и Фелисити поняла, чем они там занимались. Прежде, чем они успели выйти и закрыть за собой дверь, Дьявол стащил жилет и начал быстро расстегивать пуговицы на рукавах льняной рубашки.

У нее невольно распахнулся рот, а он повернулся и вошел в спальню, обернувшись в дверях и сказав:

– Что ж, можем прямо сейчас и начать.

Фелисити моргнула и крикнула вслед:

– Начать что?

Молчание. Он что… раздевается? Наконец откуда-то совсем издалека донеслось:

– Разрабатывать план.

– Я… – Фелисити заколебалась. Может, она неверно понимает происходящее? – Прошу прощения, но вы что, собрались принимать ванну?

Он высунул голову в дверь.

– Собственно говоря, да.

Рубашки на нем уже не было. Когда он снова исчез в комнате, во рту у Фелисити пересохло. Она несколько долгих минут смотрела на пустой дверной проем, затем услышала глухие удары сапог об пол, а затем плеск воды – он опустился в ванну.

Стоя в пустой комнате, Фелисити потрясла головой. Что происходит? Но тут он окликнул:

– Леди Фелисити, вы предпочтете кричать из комнаты в комнату? Или просто войдете сюда?

Войти туда?

Она подавила порыв попросить его объяснить подробнее и приняла решение, понимая, что это превращает ее в агнца, идущего на заклание.

– Я вхожу.

Нет, не агнца.

В моль, летящую на огонек.