Текст книги "Наше худшее Рождество"

– Разумеется, втроем. Кто еще там может быть? – Гейл выглядела растерянной. – Впрочем, ресторан – не совсем то, чего бы я хотела. Там много людей, шумно. И зачем тебе приезжать из Бостона на один вечер? Я мечтаю провести с вами больше времени, наверстать упущенное. Это будет замечательно. Мне не терпится посмотреть, как ты живешь.

Что она хочет узнать? Чем они занимались пять лет?

– Пусть совместный ужин станет для нас празднованием Рождества, а в начале года можем встретиться и провести пару дней вместе. Например, поехать куда-нибудь на выходные.

И это предложение Гейл не понравилось.

– А почему мы не можем провести пару дней вместе на Рождество? Так делают во всех нормальных семьях.

Саманта едва не выпалила, что они не нормальная семья, но вовремя себя остановила.

– Думаю, не получится.

К сожалению, отказ не остановил Гейл, напротив, лишь раззадорил.

– Почему?

Саманта с трудом сдержалась, чтобы не застонать. Такое желание не раз появлялось во время разговора с матерью, но больница – не лучшее место для проявления бурных эмоций. Не представляя, что сказать, она выбрала первое, что пришло в голову.

– Потому что мы уезжаем.

– Уезжаете?

– Да. По работе. – Эта причина – единственная, которую мать может счесть уважительной.

– По работе?

– Моя компания занимается организацией отдыха в период зимних праздников.

Гейл вытаращила глаза от удивления.

– И это востребовано?

Тон матери подсказал Саманте, что ее отношение к Рождеству не изменилось. Нет, они ни за что не станут проводить его вместе.

– Да, очень. Люди считают это время важным.

– И они платят тебе, чтобы ты организовала им программу?

– И платят целое состояние, – вступила в разговор Элла. – Саманта – настоящий мастер своего дела. Если хотите волшебства, искрящегося снега и катания на санях с Сантой – это все к ней.

– Санта? Катание на санях? – По выражению лица Гейл было ясно, что она не только не собирается прибегать к услугам фирмы дочери, но и не может себе представить, что творится в головах у людей, так поступающих.

– А что скажешь ты? – Гейл повернулась к Элле. – Ты всегда любила это время, можем провести его вдвоем.

Саманта кожей ощутила охвативший сестру ужас. Губы ее дрогнули, но она заговорила довольно уверенно:

– Я тоже еду с Самантой, чтобы не расставаться на Рождество.

Гейл улыбнулась, лицо ее просветлело.

– Что ж, замечательно. Раз вы едете вдвоем, я к вам присоединюсь.

– Но я… Мы… Нет, это невозможно.

– Я хочу провести время с вами. Только если не заставите меня надевать свитер с оленями. Куда вы едете?

В широко распахнутых глазах Эллы мелькнуло отчаяние.

– Я… В Шотландию. Мы едем в Шотландию. Саманта нашла новое место для семейного отдыха.

Что она говорит?

Первым желанием было зажать ладонью рот сестры, но та говорила и говорила не останавливаясь.

– Это же далеко, перелет будет долгим. Потом еще надо ехать по сельской дороге к поместью. И там холодно, много снега. Нас может завалить до самой крыши, и мы останемся наедине с кучей пыльных книг. Дом находится в глуши, почти на краю света.

Элла покосилась на сестру, и та уловила в ее взгляде извинения и острое желание привести все доводы, которые могли бы удержать мать в Нью-Йорке.

– И там есть олени.

– Олени?

– Да, с рогами.

– Прямо у дома?

– Надеюсь, нет… Ты знаешь, какого размера это животное? Огромное. – Элла почесала затылок – жест означал высокое нервное напряжение.

– Шотландия. Это… да… – Гейл покачала головой. – Нет, я не могу поехать. Не смогу опять туда поехать.

– Жаль. – Элла выдохнула с нескрываемым облегчением.

– Не расстраивайся, вместо этого дважды пообедаем.

– Что значит, ты не сможешь опять туда поехать? – Саманта пристально смотрела на мать. – Я не знала, что ты бывала в Шотландии.

Лицо Гейл стало непроницаемым.

– Мама?

– М-м?

– Когда ты была в Шотландии?

Гейл поерзала в постели:

– Много лет назад.

– Ничего удивительного, что ты не хочешь ехать, раз уже там была, – вмешалась Элла. – Все в порядке, мы тебя понимаем. Рождество можно отметить и раньше, и позже. Все хорошо. Саманта закажет столик в крутом ресторане, и мы…

– Впрочем, может, время пришло.

– Для чего?

– Вновь побывать в Шотландии.

– Нет! Я хотела сказать, что ни к чему такие жертвы. Но если не передумаешь, лучше съездить летом.

– Нет. – Гейл сжала рукой ткань пододеяльника и перевела дыхание. – Я поеду с вами.

– Ты летала туда, когда мы были маленькими? – поинтересовалась Саманта. Она никак не могла вспомнить, когда мать была в Шотландии и зачем.

– Что? Нет, дорогая, нет. Все хорошо, со мной все будет хорошо.

Ей кажется или мать нервничает? Но это невозможно.

– И где ты жила?

– Неважно. – Гейл смогла взять себя в руки и расправила плечи. – Это давно в прошлом. Мне понравилось место, которое ты описала, по-моему, оно очаровательно. Раз ты рассматриваешь его для семейного отдыха, будет лучше всей семьей проверить, подходит ли оно. Да, я еду с вами. Больше никаких возражений и дискуссий.

Впервые в жизни у Саманты появилось желание убить сестру. Медленно повернувшись, она увидела на лице Эллы испуг и сожаление.

– Нет, мама… Я не думаю, что… – она шумно сглотнула, – ты сможешь поехать.

– Тебя беспокоят деньги? Я заплачу за себя. Заплачу за нас всех.

– Дело не в деньгах, а…

– Доброе утро. Можно войти?

Саманта и Элла подпрыгнули от неожиданности и повернулись, чтобы увидеть в дверях знакомую фигуру. Бог мой, а казалось, что хуже быть уже не может.

– Майкл? – простонала Элла.

Муж криво ей улыбнулся:

– Я решил не звонить, а приехать.

– Зачем? – упавшим голосом спросила Элла.

– Ты сама сказала, что скучаешь, хотел тебя поддержать. Я ведь твой муж, это моя обязанность.

В палате повисла тишина. Все застыли с мрачными лицами, улыбался только Майкл.

– Муж? – наконец едва слышно пискнула Гейл. – Это твой муж? Ты замужем?

– Я… да…

Сестра выглядела такой потерянной и несчастной, что Саманта, забыв, что минуту назад хотела ее убить, поспешно встала рядом.

– Уже пять лет, мама. Понимаешь, так получилось…

Гейл, казалось, ее не слушала. Не моргая, она смотрела на младшую дочь.

– Вышла замуж. Когда? Почему мне не сообщила?

– Твоя мама ничего не знала? – С лица Майкла сползла улыбка, он растерянно посмотрел на жену, затем на Гейл. Элла, в свою очередь, с надеждой смотрела на Саманту, а та думала, что люди не должны хранить секреты так долго.

Никто так и не смог найти способ выйти из неловкой ситуации к тому моменту, когда из-за спины Майкла появилась маленькая девочка. Взяв отца за руку, Таб сосредоточенно огляделась, увидела маму, потом тетю и широко улыбнулась. Она бегом бросилась к матери, волосы развевались, пальто распахнулось, и Элла, не в силах удержаться, подхватила дочь на руки.

– Привет, зайка. – Она прижалась лбом к плечу Таб, желая хоть на мгновение скрыть выражение лица от присутствующих.

– Ой, ты меня задушишь! – расхохоталась Таб. – Мы соскучились и приехали. Я сделала для твоей подруги открытку! – Она достала из кармана мятый кусок картона, и на больничный пол посыпались блестки. Затем осторожно, прячась в надежных объятиях мамы, она посмотрела на лежащую в кровати женщину. – Я сделала для тебя открытку.

– Да? Ах, теперь вижу, – с трудом выдавила из себя Гейл.

Таб озадаченно склонила голову:

– Тебе плохо? Люди обычно лежат в больнице, когда им плохо.

– Да, – после паузы ответила Гейл. – Да, мне плохо. Немного.

– Мамочка, – воскликнула Таб, поворачиваясь к Элле. В глазах появилась уверенность, что та сможет помочь. – Мамочка, ты поцелуй, и все пройдет!

Саманта готова была поклясться, что Гейл всхлипнула.

– Мамочка? – процедила она.

– Да, это моя мамочка, а это мой папочка, – Таб указала рукой на Майкла, который так и замер у входа, будто превратившись в камень. Не в силах понять, почему взрослые не обращают на нее внимания, малышка перевела взгляд на Гейл. – А меня зовут Табита Мелоди Грей, мне четыре года и девять месяцев. А ты кто? Как тебя зовут?

После долгого, гнетущего молчания Гейл все же заговорила:

– Меня зовут Гейл. Думаю, я твоя бабушка.

Элла

– Твоя мама не знала, что все это время мы жили вместе? – Майкл старался говорить тихо, что не мешало Элле уловить стальные нотки в его голосе.

– Почему именно Шотландия? – бормотала под нос Саманта, шагая взад-вперед, словно мечущийся в клетке хищник.

– Мамочка, – Таб потянула ее за полу пальто, – можно мне такой кукольный домик на Рождество?

Замерзнув, они зашли в магазин игрушек на Пятой авеню. Элла мечтала залезть в домик вместе с дочерью и остаться там навсегда. К сожалению, от проблем таким образом не сбежишь. Надо поговорить с сестрой и объясниться наконец с Майклом, хотя она опоздала на пять лет.

Таб не должна это слышать. Материнство принесло с собой новые приоритеты.

Элла широко улыбнулась дочери. Способность улыбаться, когда жизнь рушится, появилась у нее вместе с малышкой.

– А в домике есть кухня? Пойди посмотри, милая.

Таб не двинулась с места:

– Я не хочу кухню, хочу библиотеку.

– Тогда посмотри, есть ли в домике библиотека.

– Я хочу посмотреть вместе.

– Я скоро приду, милая, только поговорю с папой и тетей Сэм.

– И я поговорю.

– Но нам надо обсудить Рождество, – Элла заговорщицки подмигнула дочери и подвела ее к домику. Таб мгновенно забыла обо всем на свете и залезла внутрь.

Убедившись, что дочь не обращает на них внимания, Элла повернулась к мужу.

– Она даже не знала, что мы женаты? – Майкл растерянно моргнул.

Элла прижала руку к животу.

– Понимаешь, свадьба – это только наш день, особенный. Мама непременно бы все нам испортила. Она никогда в жизни не одобрила бы мой выбор.

Как сделать так, чтобы Майкл ее понял? Она тогда боялась, что матери удастся отменить свадьбу, она найдет способ, как находила во многих случаях в прошлом. Едва ли стоит говорить об этом мужу.

Зачем тратить время на вязание? Лучше найти хорошую работу и купить свитер.

– Но ты внушила мне… – Майкл потер пальцами лоб. – Я думал, твоя мама сама не желает участвовать в нашей жизни, что она отказалась приехать на свадьбу… Мне в голову не приходило, что ты просто ее не пригласила.

– Когда мы виделись в последний раз, она отметила, как рада, что я нашла работу, и выразила надежду, что не брошу ее, как многое другое. – Элла покосилась на домик и сделала шаг в сторону. – Ты не представляешь, что бы с ней было, признайся я, что беременна и выхожу замуж.

Майкл вскинул голову:

– Я поговорил бы с ней, сказал, что готов нести за тебя ответственность.

Элла вздохнула и покачала головой:

– Майкл, сейчас не восемнадцатый век, я не об этом. Мама считает, что брак – худшее, что может случиться с женщиной.

Майкл вопросительно посмотрел на Саманту, та пожала плечами:

– Да, это так. У нашей мамы серьезная неприязнь к романтическим отношениям. К счастью для тебя, Элла не унаследовала ее взглядов.

– Причина в том, что ваш отец умер молодым?

– Полагаю, что так. Она никогда об этом не говорила. – Саманта покосилась на племянницу. – Возможно, опасалась, что мы не сумеем ее понять. Мама всегда учила нас, что главное – финансовая независимость. В этом она была непреклонна. Ее буквально преследовала навязчивая идея, чтобы мы получили профессии, дающие шанс на высокооплачиваемую работу и «безопасную» жизнь. Медицина, юриспруденция, бизнес.

Чем сильнее мать давила на Эллу, тем больше она убеждалась, что это не ее путь.

– Можешь представить меня юристом? – спросила она, радуясь, что на лице мужа появилась улыбка.

– Нет, не могу. Это совсем не твое.

Муж знал ее лучше собственной матери.

– Кроме того, стань ты юристом, мир потерял бы отличного учителя, лучшего из всех, что я знаю. – Он протянул ей руки. – Иди ко мне.

Элла посмотрела на него с тревогой:

– Ты не злишься?

– Мне немного неприятно, что ты скрыла правду.

– О, Майкл! – Она бросилась в объятия мужа, прижалась к нему, и ей сразу стало тепло, легко и спокойно. – Я боялась, что ты не поймешь.

– Я должен знать о тебе все, потому что люблю тебя.

Неужели можно любить потное от натуги, жалкое и растерянное существо, каким она становилась рядом с матерью? Элла зажмурилась и отбросила подальше неприятную мысль. Несмотря на страхи и волнения, она чувствовала себя счастливой. В ее жизни есть все, что по-настоящему важно: Таб, Майкл и, конечно, сестра. Родная сестра.

Услышав ритмичное постукивание ногой по полу, Элла обернулась. На несколько мгновений она забыла о Сэм.

– Рада, что вам удалось так быстро разрешить свои проблемы, – произнесла та, стягивая шарф, – но нельзя забывать, что нам предстоит провести Рождество в Шотландии с нашей матерью. – Она принялась расстегивать пальто. – Даже не знаю, что пугает больше, Шотландия или мама.

Майкл отступил назад и проводил глазами пробежавших мимо детей, а следом их отца, безуспешно пытавшегося справиться с сорванцами.

– Потому что ваша мама не считает Рождество праздником? Похоже, она воспитывала вас в строгости и, вероятно, сама воспринимает только жесткие заявления.

Элла вздрогнула и освободилась из объятий мужа.

– Давай откровенно. Спорить с нашей мамой – это кровавый спорт, а я его не люблю. Предпочитаю выбросить паука за окно. У меня нет сил и желания с ней препираться.

– Никто не заставляет тебя спорить, просто твердо стой на своем. – Майкл обнял жену за плечи и прижал к груди. – И помни, ты не одна, я всегда буду рядом.

Саманта усмехнулась и закатила глаза:

– Ну вот, теперь я знаю, что купить тебе на Рождество – сияющие доспехи рыцаря.

– Дайте ей понять, что она может провести с нами праздник, только если будет соблюдать наши правила.

Саманта вскинула бровь:

– В тебе проснулся юрист. Предлагаешь подписать договор? «Даю слово не хмуриться и не критиковать ничто и никого, как только зажгутся рождественские огни».

– Она ни за что не справится, – замотала головой Элла. – Даже если заставишь ее подписать несколько договоров. Рождество встречают со светлым, добрым чувством, а у нее в душе его просто нет.

– Ты кое-что забыла. – Майкл повернулся к Таб, которая внимательно изучала домик изнутри, видимо продумывая, где сделать библиотеку. – Теперь у нее есть внучка.

– Не думаю, что это заставит маму смягчиться. Она не считает маленьких детей очаровательными и милыми. Мама никогда не устраивала праздник в Рождество, мы делали это сами в моей комнате. Помнишь елку из веток?

– Конечно, – Саманта улыбнулась, кажется, впервые с той поры, как они вышли утром из отеля.

– Мама не позволила бы поставить целую елку, – объясняла Элла, – поэтому Сэм пробралась на соседский двор и принесла выброшенные ими ветки. Их дерево оказалось великовато, пришлось его обрезать. Мы скрепили ветки проволокой, а потом украсили – получилась маленькая елочка. Лучшая в мире елочка.

Майкл смотрел на нее как завороженный.

– Ты никогда мне не рассказывала. И чем вы ее украсили?

Сестры хитро переглянулись.

– Мамиными серьгами, – ответила Элла. – Решили позаимствовать на время.

– Серьгами? Креативно.

– Очень. Но нашей маме никогда не удастся проникнуться духом Рождества, даже если она очень постарается.

– Мы ее научим, – выкрикнула неожиданно появившаяся рядом Таб. – Ты всегда говорила, что можно всему научиться, если захотеть. Мы научим ее праздновать Рождество. Я читала в книжке о бабушках. Это весело, когда есть бабушка.

– Таб…

– У меня ведь раньше не было бабушки. Мне она нравится. Будет здорово встретить Рождество с бабушкой. – Таб развернулась и направилась обратно к домику, оставив устыдившуюся своего поведения Эллу растерянно смотреть ей вслед.

– Интересно, что она слышала? Вспомните, мы говорили то, что ей не следует знать? Все время забываю, что у нее ушки как у зайчика. Теперь мне стыдно, что я лишила ребенка бабушки.

– Не бабушки, а страданий и переживаний. И к счастью, Таб до сих пор верит в Санту, – успокоила ее Саманта. – Однажды она скажет за это спасибо.

Не стоило винить сестру за эти слова. Она переживала, впрочем, как и сама Элла, хотя в глубине души уже начали зарождаться некоторые сомнения.

– Я подумала, вдруг мы отвергаем искреннюю попытку наладить отношения. Это было бы ужасно. – Она посмотрела на Таб, переставляющую кроватки в кукольном домике. – Может, нам все же встретить Рождество всей семьей?

– Мы и собирались встречать Рождество всей семьей, – поспешила ответить Саманта. – Просто без некоторых ее членов. Если мы пригласим маму, все будет как раньше.

– Нет, ведь с нами будут Майкл и Таб.

– И мы будем на нейтральной территории, – закивал Майкл.

– Вот и еще причина тебя убить, – простонала Саманта. – Шотландия. Почему ты вспомнила Шотландию?

– Видимо, потому, что ты о ней рассказывала. К тому же мне казалось, это отличный способ заставить маму отказаться от идеи. Ты же знаешь, она никогда не берет отпуск на Рождество. Услышав о поездке за океан, она должна была дать задний ход. – Элла замолчала, наткнувшись на хмурый взгляд сестры.

– Я же сказала, что не собираюсь ехать в Шотландию ни сейчас, ни потом.

Эллу всегда поражала способность сестры кричать, не повышая голос.

Таб тем временем подошла к полкам и принялась разглядывать миниатюрную мебель для домика.

– Хорошо, признаю: я совершила ошибку, не стоило упоминать Шотландию. Да, это первое, что пришло мне в голову. И я представить не могла, что мама согласится. Ведь сначала она отказалась, но потом, по непонятной причине, решила ехать с нами.

– Кстати, я не знала, что она бывала в Шотландии. А ты?

– Нет. Давай думать о настоящем, а не о прошлом.

– Да, но… – Саманта покачала головой. – Ладно, неважно. Не будем об этом. Я вам заявляю, что мы не едем в Шотландию. Если помнишь, я уже говорила, что не собираюсь встречаться лично с человеком после глупого секса по телефону.

Элла растерянно моргнула.

– Умоляю, не забывай, что у нашего зайчика длинные ушки на макушке. Не произноси неизвестное ей слово на букву «с», иначе мне придется ответить на десятки вопросов, которые я не рассчитывала услышать еще несколько лет.

Майкл открыл рот, но Саманта сразу же остановила его взглядом:

– Лучше молчи.

Тот весело рассмеялся:

– Молчу-молчу.

– Секретарь перепутала линии, я собиралась говорить с другим человеком.

– Да, бывает, – протянул Майкл и потер ладонью подбородок.

– Тебе смешно? – прищурилась Саманта. – Если будешь смеяться, я и тебя убью.

– И не думаю смеяться. – Майкл прижал ладонь к сердцу.

Элла никогда не видела сестру в таком смущении.

– Она потом тебе расскажет, Майкл, за бутылочкой виски в Шотландии.

– Мы не едем в Шотландию, – прошипела Сэм. – Можешь купить не только бутылку виски, но и винокурню целиком, я ни слова не расскажу Майклу.

– Но только подумай, как было бы здорово, – произнесла Элла, продолжая одновременно размышлять. – Ты говорила, что поместье идеально для отдыха, мечтала убедиться лично. И убедилась бы, если б не тот несуразный разговор с хозяином.

– Спасибо за понимание…

– И ты позволишь такой драгоценности, способной стать жемчужиной в коллекции рождественских предложений, ускользнуть сквозь пальцы только потому, что тебе неловко?

– Да, позволю, – ответила Саманта, склонив голову набок. – Именно это я и собираюсь сделать.

Элла не могла поверить, что это говорит ее сестра. Сестра, для которой успех фирмы превыше всего, которая, в отличие от нее самой, всегда была готова решительно бороться за желаемое.

– Пойми, Сэм, если мы приедем все вместе, тебе не будет так неловко.

– Не вижу логики. Наш визит не отменит разговор по телефону. А вы только станете лишними свидетелями, отчего мне будет еще хуже.

– Ты сама говорила, что в бизнесе бывают моменты, когда надо идти напролом. К тому же я сомневаюсь, что за шестьдесят лет жизни этот мужчина не попадал в неловкие ситуации. – Элла была довольна тем, как ей удалось повернуть разговор и предложить сестре взглянуть на ситуацию под другим углом. – Только представь, у нас было бы идеальное Рождество. Хозяин предлагает товар, а мы лучше, чем кто-либо, можем его оценить. – Воображение нарисовало просторную гостиную с массивными диванами и накинутыми на них клетчатыми пледами. Они с Майклом сидят, прижавшись друг к другу, у окна, любуются видом на озеро и пьют шампанское, а Таб спит в уютной спальне наверху. – Только представь, как будет замечательно! Посидим с виски перед пылающим камином, попробуем настоящий шотландский джин…

– Хватит об алкоголе. Мне не нужны джин и виски. – Саманта вздохнула. – Внутренний голос подсказывает мне, что в Шотландию лучше не ехать.

– Худшее, что может произойти, – место тебе не понравится. Тогда ты просто вычеркнешь его из списка предложений.

Саманта посмотрела на сестру с сомнением.

– Элла, это далеко не самое худшее, что может произойти. – Она повернулась к Майклу. – Помоги же мне призвать ее к здравому смыслу. Ты ведь понимаешь, что мы не можем поехать.

Майкл пожал плечами:

– Лично мне всегда хотелось побывать в Шотландии. У меня отпуск две недели, так что мне план нравится.

Элла от волнения сжала руку мужа.

– Может, мама будет вести себя лучше в присутствии Майкла.

– Почему? Разве подобные мелочи ее когда-то сдерживали? К тому же он живое подтверждение твоих ошибочных решений.

– Спасибо, – сухо произнес Майкл. – На работе я ежедневно имею дело с самыми разными и очень непростыми людьми. Уверен, с вашей мамой я справлюсь.

– Самоуверенность не всегда помогает, – в тон ему парировала Саманта.

– После выписки ваша мама пригласила нас всех к себе на чай. Посмотрим, как пройдет встреча, а потом будем строить дальнейшие планы.

– Злая ирония. Мать подталкивает нас к принятию решения, которое, скорее всего, будет худшим в нашей жизни.

Внимание Саманты переключилось на Таб, которая взяла палочку и помахала в их сторону.

– Макадамия! – громко объявила малышка. – Я загадываю желание!

– Она хотела сказать «абракадабра», – объяснила Элла. – Какое желание, милая?

– Хочу встретить Рождество с бабушкой.

– Но ты ее совсем не знаешь. – Как странно звучит слово «бабушка». На ум сразу приходит улыбчивая женщина с блюдом печенья. Элла никак не могла наложить на эту картинку образ матери.

– Вот и узнаю, если проведу с ней Рождество, – вполне логично заключила Таб и махнула палочкой.