Текст книги "Год нашей любви"

Хартли просто покачал головой.

Долгое время ничего не происходило, кроме того, что «Пэтриотс» заработали тачдаун. По крайней мере, в этом нам везло. Пока минуты ползли, Дана изо всех сил старалась то протоптать дыру в нашем новом ковре, то изорвать края карточки, которую дали ей «Полнозвучия». Тем временем цвет лица Хартли улучшился, и он перестал корчиться от боли при каждом движении.

Зато на меня нахлынули эмоции. Было трудно удержаться, чтобы не обнять их обоих. Дана выглядела вымотанной и растерянной, а я сказала себе, что приняла правильное решение насчет прослушивания в вокальную группу. Отбор вокалистов был вроде средневековой пытки, в результате которой мир в течение часа уведомлял вас, насколько вы ему нужны.

Кому это надо? Лучше уж справляться с неприятностями и разочарованиями по мере их поступления. Я принимала постоянную дозу каждый день – взгляды Хартли в ответ на предложение посидеть в инвалидном кресле, Широкие Улыбки людей, которым нечего было мне сказать. Я наблюдала за тем, как угасает победный настрой Даны и думала: зачем покупать проблемы, если их раздают бес– платно?

Как только я начала задаваться вопросом, сколько еще выдержит Дана, за окном снова послышались шаги, и я почти увидела, как каждый мускул моей подруги напрягся. В наружную дверь постучали. Бриджер взметнулся и выбежал из комнаты, чтобы открыть.

Стайка девушек в фиолетовых футболках вбежала в комнату, соединила руки и принялась на четыре голоса исполнять спортивный гимн колледжа. Лицо Даны зажглось, как елка в Рокфеллеровском центре.

– Дана, хотела бы ты стать новым членом группы «Нечто особенное»? – спросила одна из девушек, когда они допели.

– ДА! – завопила Дана.

Ребята зааплодировали, а я обняла Дану. Она буквально лучилась радостью.

Ни с того ни с сего уроки этого вечера обернулись для меня болью. Риск, на который пошла Дана, окупился с лихвой. Она нашла свое племя. Группка девушек в фиолетовых футболках, обнимающих ее сейчас, была лучшим тому свидетельством. Я же улыбалась широчайшей из своих улыбок и была за нее искренне рада.

Жаль, что эта улыбка досталась мне такой ценой.

Глава 7
Твой воображаемый паралитик

Кори

К тому времени как листья на деревьях окрасились в желтый и красный, промежуточные экзамены почти закончились. Я отлично сдала испанский и не без труда разделалась с матанализом. Моим любимым предметом теперь была экономика, ведь по понедельникам, средам и пятницам мы с Хартли вместе сидели на занятиях, а потом обедали в Общей столовой.

Единственным, что омрачало мою радость, была еженедельная физиотерапия.

– Как продвигаются дела с лестницами? – спросила Пэт в очередной раз.

– Нормально. Медленно. – По какой-то причине терапия лишила меня способности изъясняться длинными предложениями.

– Позанимаемся? – предложила она.

– Давайте, – с безразличием ответила я.

Пэт вывела меня на незнакомую лестничную клетку.

– Начинаем. Посмотрим на твою технику.

Я послушно принялась подниматься: поставила на ступеньку один костыль, потом второй, затем подтянула ноги. Проделала так еще раз. И еще. Но когда была уже на седьмой ступеньке, я оглянулась и посмотрела на Пэт.

И это оказалось ошибкой.

Я вдруг четко осознала, как легко можно споткнуться и пересчитать все эти семь ступеней собственной спиной. Я буквально увидела себя со стороны – беспомощная кукла, подпрыгивающая на твердых бетонных ребрах ступенек. Падение спиной вперед. Вот что ужасало меня больше всего.

Так что я села на мель – прямо там, в середине лестницы. Я боялась продолжать идти вперед и не могла вернуться.

Пэт встала позади меня.

– Я подстрахую тебя, – сказала она, положив руку мне на лопатку. – Осталось немного.

Потея, я собралась с духом и продолжила подъем. После каждого шага Пэт прикасалась к моей спине, давая знать, что она рядом. Когда я наконец добралась до лестничной площадки, мы сделали перерыв.

Пэт с задумчивым видом постукивала по подбородку, пока я пыталась отдышаться.

– Знаю, тебя учили использовать оба костыля. Но, думаю, у тебя лучше получилось бы с одним плюс перила. – Она подвела меня к перилам и забрала один костыль.

Следующий этап подъема был легче, так как я мертвой хваткой вцепилась в перила.

– Вниз поедем на лифте, – объявила Пэт, когда я поднялась наверх. Она дала мне второй костыль и нажала кнопку.

Мрачная и мокрая от пота, я последовала за ней в кабинет физиотерапии. Пэт посадила меня на коврик и сняла с моих ног скобы.

– Видишь ли, Кори…

Как же я не любила, когда люди начинали разговор с этой фразы. Обычно она предвещала нотации.

– Чем лучше ты будешь ходить, тем лучше будешь себя чувствовать. Ты еще не достигла своего потолка. И я знаю, ты кажешься себе неловкой, но есть несколько потрясающих приспособлений, которые помогут сделать твою походку более естественной.

– Например? – Моя «походка» на негнущихся ногах, пожалуй, могла бы стать лишь еще менее естественной.

– Есть новые скобы, которые могут и сгибаться, и фиксироваться в зависимости от твоих потребностей. Я думаю, ты действительно хороший кандидат на их использование. Но производитель требует, чтобы ты провела в них не меньше восьми месяцев.

– Но если скобам нужно не меньше восьми месяцев, чтобы доказать свою полезность, разве они могут быть хорошими?

Пэт улыбнулась, как человек, старающийся сохранить терпение.

– Я думаю, они творят чудеса. Но тебе нужно натренировать туловище, торс и ягодицы, чтобы был результат. Подумай об этом. А пока давай поработаем над ползанием.

Я бросила на Пэт затравленный взгляд, так как ползание было самым изматывающим из всего, что мы делали.

– Руки на коврик, пожалуйста, – сказала она.

Со вздохом, едва ли свидетельствующим о желании сотрудничать, я перевернулась, поставив руки на коврик. Затем я выгнула спину, как кошка, и оперлась на свои слабые бедра, приняв позу, отдаленно напоминающую положение на четвереньках. Пэт подправила мои отказывающиеся слушаться ноги.

– Давай, – скомандовала она. – Осталось всего восемь минут.

Я поставила одну руку на мат перед собой.

– Будет легче, если ты будешь использовать противоположные руку и ногу, – сказала она. – Позволь, я покажу.

Пэт тоже опустилась на руки и колени, демонстрируя правильный способ снять нагрузку с ноги, которую я собиралась сдвинуть.

Дверь в кабинет терапии отворилась и послышался голос:

– Вот это да! Дамы на четвереньках!

– Мистер Хартли! – Тон Пэт был ледяным. – Это недопустимый способ общения со мной или моим пациентом.

– Не волнуйся, Пэт, – сказал Хартли, – ты сможешь наказывать меня весь следующий час, а Каллахан потом надерет мне зад в «Крутых клюшках».

– Ты чертовски прав, – сказала я, приземляясь ягодицами на собственные бесполезные голени, хотя делать так было категорически нельзя по причинам нарушения кровообращения. В реабилитационном центре все очень злились, когда я оставалась в этой позе хотя бы секунду.

– Давай, Кори, – сказала Пэт, – мне нужно, чтобы ты доползла до края коврика.

Но я колебалась. Мне очень не хотелось, чтобы Хартли видел, что я ползаю, как пьянчужка, а моя задница при этом виляет туда-сюда. Я поймала взгляд Пэт и слегка качнула головой.

Пэт изучала меня секунду, а потом обратилась к Хартли:

– Ты не мог бы оказать мне услугу? Будь добр, спустись вниз, в регистратуру, и забери мою почту. Я кое-чего жду, а до начала занятия есть еще несколько минут.

– О’кей… – сказал он медленно. – Есть ли еще что-то, что я могу принести вам? Кофе? Белье из химчистки?

– Спасибо, но это все, – ответила Пэт.

Когда он ушел, я приподняла зад и приготовилась ползти.

– Спасибо, – сказала я, понизив голос.

– Без проблем, – вздохнула Пэт.

– Кстати, Кори, – сказала Дана, надевая куртку. – Ты слышала про вечеринку «Надуй соседа»[8]8
  В оригинале – «Screw Your Roommate» —студенческое развлечение в Йеле, Стэнфорде и других высших учебных заведениях США. Один сосед назначает другому свидание «вслепую», и они должны отыскать друг друга на костюмированной вечеринке, используя полученные подсказки, связанные с деталями костюма или образа. При этом велик шанс, что твой сосед «надует тебя» – организует свидание с тем, кто тебе точно не понравится.


[Закрыть] на следующей неделе?

Хартли тоже был рядом – зашел поиграть в хоккей, но мы еще не начали.

– Это отпад, – сказал он. – В прошлом году я здорово надул Бриджера. Я приковал его наручниками к дереву во дворе и дал его партнерше ключ.

– Заманчиво, – сказала я. – Ты хочешь пойти, Дана? (Судя по тому, что она сама заговорила об этом, ответ, очевидно, был «да».)

Она пожала плечами.

– Звучит неплохо. А ты? Какие парни тебе нравятся, Кори? У тебя же есть свой типаж?

Хартли передал мне игровой контроллер.

– У Каллахан только один мужчина, и он совершенно недоступен.

От этих слов мое сердце понеслось галопом, как пони на скачках, а во рту появился отчетливый привкус желчи. Я была уверена, что Хартли знает, что я чувствую к нему, и собирается сказать это вслух.

– «Питсбург паффинз» вполне могут играть в этот вечер, – продолжал тем временем Хартли, – иначе их капитан сразу примчался бы к тебе на крыльях любви.

Я почувствовала, как сердцебиение приходит в норму.

Дана хихикнула.

– Капитан «Паффинз»? Теперь мне просто необходимо его загуглить. – Она наклонилась к моему лэптопу, стоящему на «журнальном столике», стуча по клавишам клавиатуры. – О-о-о-о! – сказала она. – Я вижу. Вау!

– Да, – согласилась я, а Хартли хмыкнул.

– Эй, Кори. У тебя тут звонок по скайпу. Это Дэмиен. Принять?

– Да, спасибо.

Дана передала мне лэптоп, и лицо моего брата материализовалось на экране.

– Привет, коротышка, – сказал он. – Что поделываешь?

– Ничего особенного. Тусуюсь понемногу. А ты все еще на работе? – Я могла видеть офисную мебель позади него.

– Ага, веду роскошную жизнь.

Мой брат год проработал помощником юриста, прежде чем поступить в юридическую школу.

За мной Хартли шлепнулся на диван с бутылкой текилы в одной руке и шейкером для коктейлей в другой.

– О-о-о! Это Каллахан! Как дела, чувак?

– Чувак, а почему ты в комнате моей сестры, а не на тренировке?

– Давай-ка подумаем, капитан. Может, все дело в гигантском гипсе на моей ноге? Сейчас я могу играть в хоккей только на экране, и у твоей сестры есть отличный «ящик». Такая вот веселая жизнь в гетто калек. – Хартли посмотрел на принесенные с собой припасы. – Черт, лаймы забыл. Сейчас вернусь. – Он схватил костыли, поднялся и захромал к двери.

Дэмиен подождал, пока он уйдет, а потом скрестил руки на груди и нахмурился.

– Только не говори, что ты с ним встречаешься.

Я просто не смогла не рассмеяться.

– Нет, я с ним не встречаюсь. Но, господи, Дэмиен, какое тебе дело?

– Он не тот, кого бы я выбрал для тебя.

Ну а я не та, кого выбрал он, так что тебе не о чем беспокоиться.

– Это забавно, Дэмиен. И кого бы ты выбрал для меня?

– Никого, конечно. Ты моя младшая сестра!

– Понятно.

– Пожалуйста, держись подальше от всех хоккеистов. Они свиньи!

– Кажется, ты только что назвал свиньей себя.

Лицо брата расплылось в широкой улыбке.

– Я просто говорю то, что знаю.

– Ладно, братан, но мне еще нужно победить в видеоигре. Так что до скорого.

Дэмиен нахмурился.

– Не позволяй Хартли спаивать тебя.

– Да ты о чем? Ты будешь учить меня пить? Остынь, ладно? А не то мне придется рассказать маме, что на самом деле случилось с той бутылкой кулинарного хереса, которая пропала, когда ты был в десятом классе.

Он осклабился.

– Увидимся, коротышка.

Выигрыш в нашей первой игре остался за мной. Но вместо того чтобы посмеяться над Хартли, я попросила у него совета.

– Да, Каллахан, тебе точно нужно продать твоего вратаря в другую команду. Он абсолютный слабак.

Хартли выжал лайм в шейкер, и теперь я наблюдала, как он заливает туда текилу и кладет приличную порцию меда. Ему запретили охлаждать колено, так что план заключался в том, чтобы использовать остатки льда, который Бриджер принес ему, на коктейли.

– Хартли, я серьезно. Речь об этой тусовке, «Надуй соседа». Дана просит меня назначить ей свидание. Но поскольку последнее время я живу как в тюрьме, то даже не знаю, кому позвонить.

Он встряхнул шейкер.

– Кто ей нравится?

– Я не уверена. Но она не поклонница спорта. Я скорее вижу ее с помешанным на театре чудиком или с музыкантом.

– Тогда ты, наверное, попросила помочь не того человека.

Он открыл шейкер и перелил результат в два стакана из столовой.

– Жаль, что не догадался захватить соли. Держи! – Он передал мне стакан.

Я сделала глоток.

– Ты знаешь, я думала, что мед – это странный выбор. Но получилось вкусно.

– Положись на меня, крошка.

О да, я бы с удовольствием.

– Скажи мне вот что, – продолжил Хартли, сгибая колено и морщась от боли. – Если Дана попросит у меня совета, кого привести на свидание тебе в «Надуй соседа», что мне ей сказать? Есть пара первокурсников из хоккейной команды, которые захотят пойти. Правда, не знаю их расписания.

Я покачала головой.

– Я не пойду.

– Ты не хочешь, чтобы тебе вду… чтобы тебя надули?

Я почувствовала, как горит лицо.

– Боже, в который уже раз ты повторяешь эту шутку?

Хартли усмехнулся:

– В пятницу вечером здесь будет толпа. Слушай, это правда прикольный и легкий способ с кем-нибудь познакомиться. Без обид, Каллахан, но ты совсем никуда не выходишь.

Я чуть не подавилась своим коктейлем.

– Хартли, если бы я хотела, чтобы кто-нибудь читал мне морали, то позвонила бы своей матери.

– Я не читаю тебе морали, а просто не понимаю. Я знаю, почему сам сижу здесь в пятницу вечером на диване, закидываясь адвилом. Нога болит, и моя девушка за границей. Я, так сказать, в списке травмированных.

Я сделала очень большой глоток коктейля, и лайм защекотал мне язык.

– Хорошая аналогия. Думаю, я тоже в этом списке. И это вечеринка с танцами, Хартли. Что я буду там делать?

Он поболтал остатками коктейля в стакане.

– Ну, может, это и правда не совсем для тебя…

– Да неужели? При этом ты предлагаешь познакомить меня со спортсменом. Он просто решит, что у тебя извращенное чувство юмора.

Хартли положил локоть на спинку дивана и повернулся так, чтобы лучше меня видеть.

– Ты думаешь, спортсменам нравятся только спортсменки? Некоторые девушки, с которыми встречался я, думают, что накладывать макияж – тоже один из видов спорта.

Конечно, он был прав, но это не значило, что я становилась более подходящей для свиданий. Ничто во мне уже не было таким, как прежде. Мои волосы были неправильной длины, мои ноги начали слабеть из-за бесконечного сидения в кресле. Хартли не замечал всего этого, но это не значило, что и я ничего не замечала.

После аварии физиотерапевт из лучших побуждений дал мне кое-какие книги о «карте тела» после травмы позвоночника. Текст был полон бодрых призывов «научиться любить новую себя». Но мое сердце было полно мрачных вопросов, ответов на которые на этих переполненных позитивом страницах, я так и не нашла.

Тем временем мой коктейль стремительно исчезал.

– Прежняя «я» была бы рада пойти на свидание с хоккеистом, – сказала ему я. – Но я уже не выгляжу так, как тогда. И уже не чувствую себя так. – А еще я влюблена в тебя. Но это другая проблема. – Может, мне нужно еще какое-то время.

– Но ты все еще уверенно играешь. – Взгляд карих глаз Хартли смягчился. – Надеюсь, ты не против черного юмора.

– Я обожаю черный юмор!

– Видишь? Ты забавная, Каллахан. Все не так уж и сложно.

– Все насчет этого сложно, ясно? – Текила уже начинала действовать. – Все. Я даже не знаю, на что еще гожусь.

Он нахмурился:

– Что ты имеешь в виду?

– Не важно.

Я взяла джойстик, но Хартли забрал его из моих рук.

– Каллахан, ты говоришь о сексе?

Я c жалким видом пожала плечами.

– Не могу обсуждать это с тобой.

– Ну а с кем можешь? Все это звучит как большая, мать ее, проблема.

– Типа того.

– Серьезно! Когда я сообщил друзьям, что моя нога сломана в двух местах, все сказали: «Ну, по крайней мере, твой член не сломан». Так что жизнь не может быть такой уж плохой.

Я попыталась не подавиться коктейлем.

– Вот она – разница в общении между мальчиками и девочками.

Он провел пальцем по ободку стакана.

– Когда ты говоришь, что не знаешь, на что годишься, ты имеешь в виду…

– Хартли, правда. Это сложная тема для меня.

– Тогда нужно выпить еще текилы. – Он потянулся наполнить мой стакан. – То есть если человек парализован, это значит, что у него больше не стоит, так? Стейша заставила меня посмотреть «Аббатство Даунтон».

У меня вырвался смешок.

– Что-то типа того. Но все зависит от того, что у тебя повреждено и насколько серьезна травма. У некоторых людей в инвалидных колясках с этим все в порядке. А некоторые могут «поднять флаг», вот только не чувствуют ничего.

Его глаза расширились от неподдельного ужаса.

– Вот дерьмо.

– Именно.

– Ну а для женщин…

Я покачала головой.

– Давай сменим тему, пожалуйста.

– Я думаю, женщина всегда может этим заниматься. Но если она не чувствует этого, она, возможно, не захочет.

Я уставилась в потолок, надеясь, что на этом он остановится.

Он глотнул коктейля.

– Каллахан, ты должна знать кое-что обо мне: я никогда не смущаюсь.

– Ну а я смущаюсь.

Однако он не слушал.

– Парень, который не уверен, что там, внизу, у него все по-прежнему работает, просто начнет теребить свою штучку в ту же минуту, когда придет домой, – сказал Хартли. – Нет, даже раньше: он начнет дергать за нее еще в больнице, когда окажется в одиночестве в ванной. И тайна будет раскрыта.

Теперь он начал выводить меня из себя.

– Хартли, ты не имеешь представления…

– Так объясни мне, Каллахан. Я, правда, без понятия.

Он приковал меня к месту пристальным взглядом, и у нас началась одна из наших игр в гляделки. Я беспощадный боец, но выиграть у Хартли было невозможно. По крайней мере, мне. Взгляд в шоколадно-карие глаза Хартли резал меня без ножа, напоминая, как я хотела бы раствориться в этих глазах, исчезнуть в них без остатка.

Я посмотрела в свой напиток и попыталась объяснить:

– Ладно, возьмем твоего парализованного парня? Довольно долго он не сможет понять, что работает, а что нет, поскольку травма позвоночника поражает все системы организма. Какое-то время он не будет чувствовать ничего ниже ребер, и это будет приводить его в ужас. После этого доктора начнут спорить, что он получит назад, а что нет, пугая до чертиков родителей.

Я взглянула на Хартли и обнаружила, что он смотрит на меня спокойно и внимательно.

Я очень не хотела этого, но мое горло стало горячим и напряженным.

– И еще. У твоего воображаемого паралитика стоял бы катетер в пипиське. И он даже не знал бы – возможно, неделями, – может ли он ходить по большому, как нормальный человек. – Я сделала глоток из стакана, чтобы получить повод отвернуться. – И прошло бы очень много времени, прежде чем он смог бы восстановиться и вернуться к привычным действиям. И даже тогда он все равно продолжал бы дико психовать. Так что твои драгоценные причиндалы могут взять отпуск от мастурбации. Лишь бы удалось сохранить здравомыслие.

Хартли смягчился.

– Звучит паршиво для нашего гипотетического друга.

– Гипотетически да.

На минуту установилась тишина, но она не была неловкой. Мои плечи снова расслабились. Я никогда не рассказывала Дане ни одной из нелицеприятных деталей о травмах позвоночника, поскольку не хотела, чтобы она меня жалела. Хартли всегда умудрялся развязать мне язык. Надеюсь, я не пожалею об этом позднее.

Мы еще немного выпили, а потом Хартли неожиданно положил джойстик мне на колено.

– Давай посмотрим, сохранил ли твой голкипер свои отточенные рефлексы после двух коктейлей.

– Давай, – согласилась я.

Глава 8
Не стоило

Хартли

Я просматривал свои конспекты по биологии, когда в дверь постучали.

– Войдите!

Я ожидал, что в комнату вкатится Кори и начнет подначивать меня по поводу своих вчерашних побед в «Крутых клюшках», но это была Дана.

– Как дела?

Она ввалилась в комнату и захлопнула за собой дверь.

– Хочу устроить вечеринку!

Я бросил тетрадь по биологии и переключил все внимание на нее.

– Отличная мысль, а по какому поводу?

– У Кори в пятницу день рождения. – Она развалилась на моей кровати. – Но вечеринки в честь дня рождения устраивают только для пятилетних детей, поэтому поводом будет не это.

– Само собой.

– У нас будет вечеринка просто потому, что мы ничего такого еще не затевали. Мы – отличная комната, и давно пора этим воспользоваться. А моим подарком Кори будет огромная партия моей фирменной сангрии. Пригласим всех, кого знаем.

– Отлично, а от меня-то что требуется?

Дана заерзала.

– Ты свободен в пятницу? Тебя Кори знает лучше всех.

– Ни за что не пропущу такое событие. У хоккейной команды игра в семь, так что я смогу привести Бриджера с парнями к десяти.

Она радостно хлопнула в ладоши.

– Отлично! И еще момент…

– Сейчас ты попросишь нас купить алкоголя, правильно?

– Как ты догадался? – ухмыльнулась Дана.

– Ну, просто твое липовое удостоверение личности – отстой, а у Каллахан его вообще нет. – Я взял телефон, чтобы написать Бриджеру. – Сделай заказ в магазине на Йорк, Бриджер его заберет в пятницу вечером.

– Хартли, ты лучше всех! – Она встала с кровати и поспешно вышла в дверь.

Ты тоже, Дана. Для первокурсника знакомство с соседом по комнате сродни игре в рулетку. Кори в этой игре повезло – Дана оказалась отличной соседкой.

Когда в пятницу вечером я приблизился к входной двери Макгеррина, оттуда уже слышались музыка и смех. Отлично.

– Парни, нам сюда.

Дюжина хоккеистов проследовали за мной в комнату Кори. Приятельницы Даны из группы «Нечто особенное» были уже на месте. Я узнал и других первокурсников из здания Бомонт. Фоном звучала мелодия группы «Мамфорд энд санз».

– Добро пожаловать! – Дана стояла над большим пластиковым тазом, рядом с которым возвышалась горка стаканов. Она помахала нам половником. – Сангрия здесь.

Я взял стакан.

– Прекрасно, Дана. А где наша именинница?

Я посмотрел, куда она показывала, и увидел, как Кори, опираясь о диван, благодарит Бриджера за доставку вина.

– Не стоит благодарности, Каллахан. Дай-ка попробовать, – попросил Бриджер, подмигнув. – Контроль качества.

– Пробуй сколько душе угодно, Бридж, – сказала Кори ему вслед.

– С днем рождения, красотка!

Не задумываясь, я притянул ее, чтобы обнять, но сразу почувствовал, как она напряглась. Я отстранился, надеясь, что не обидел ее. Конечно, мы редко оказывались с ней лицом к лицу, но ведь это было всего лишь поздравительное объятие.

– Ты был на хоккее, – прошептала она.

И тут я понял: она почувствовала знакомый ей ледяной аромат, исходивший от моей куртки. Когда я первый раз за несколько месяцев вошел на каток несколько часов назад, моя реакция стала такой же. Подобного запаха не было больше нигде.

Я расслабил руки и выпустил ее из объятий.

– Да, я воспользовался калекомобилем. А ты тоже хотела пойти?

– Нет, – выпалила она, явно стараясь скрыть свои чувства. – А кто выиграл?

– Мы, конечно. Нужно это отпраздновать.

Кори осмотрелась вокруг.

– Ты привел всех этих парней? Отлично.

– А то! Было непросто затащить их в комнату, полную поющих девушек из группы поддержки, чтобы выпить холодненького, но я справился. Эй, я сейчас вернусь – нужно скинуть куртку.

Я выпустил Каллахан из объятий и проковылял в ее спальню. Когда я снял куртку и потянулся к нагрудному карману, чтобы достать кое-что, внезапно вошел Бриджер, напугав меня.

– Привет, чувак. – Бриджер бросил свою куртку на кровать Кори.

– Хорошо сыграли сегодня, – сказал я, хотя это на самом деле было не так. Однако бесполезному травмированному игроку не следует быть суровым критиком.

– Ну, мы хотя бы выиграли, – пожал плечами он. – Могло бы быть и хуже. А рыжий теперь постоянно смотрит на меня с ненавистью.

– Ты бы шел к гостям.

Мне нужно было избавиться от Бриджа, чтобы незаметно достать из куртки подарок для Кори.

– Ага, – сказал он, не сдвинувшись с места. – Слушай, а что у вас там с Каллахан?

Этого вопроса я не ожидал.

– Мы близкие друзья, вот и все.

Я пожал плечами настолько безразлично, насколько мог. Бриждер не поймет, у него никогда не было ни девушки-друга, ни просто девушки. Его алгоритм взаимодействия с противоположным полом был прост: обменяться телесными жидкостями, затем двигаться дальше.

– Вы с ней неплохо смотритесь. – Бриджер скрестил руки на груди. – Шаг вперед после Стейши.

– Она очень классная, ты, мудак. Я передам Стейше привет от тебя.

Бриджер не был в восторге от моей девушки, это ни для кого не было секретом. И, к сожалению, она относилась к нему не лучше.

Бриджер поднял руки, словно защищаясь:

– Просто наблюдение. Кори подходит тебе гораздо больше, чем когда-либо подходила Стейша.

С этим не поспоришь – до того как начал встречаться с Принцессой Стейшей, я всегда мутил со спортивными девчонками. Не со всеми подряд, конечно, но все же что-то очень сексуальное было в том, что симпатичная девушка может еще и поиграть в футбол, и не прочь посмотреть игру «Брюинз». Но к делу это не относилось.

– Я не планирую расставаться со Стейшей, Бридж.

Ему лучше свыкнуться с этим фактом.

– Очень жаль. – Он развернулся и вышел из комнаты Кори.

Оставшись в одиночестве, я вытащил из куртки свой подарок и оставил его на подушке Кори. Черт, знай Бриджер, что я ей подарил, ни за что не поверил бы, что мы просто друзья. Именинница наверняка покраснеет, словно помидор, открыв коробку. Подарок был отчасти розыгрышем, но только отчасти. С учетом бурной дискуссии на прошлой неделе, я надеялся, что Кори просечет фишку.

– Отличная вечеринка, – сказал я Кори, вернувшись в гостиную. И она действительно была отличной – комната так и бурлила энергией, все с удовольствием общались.

К сожалению, я был не в настроении тусить. Последние два часа я провел, стараясь не кричать от досады. Я заплатил пять долларов, чтобы посмотреть, как моя собственная команда играет с политехническим институтом Ренсселира. Наши с трудом вырвали победу, разбив ничью один – один за пятнадцать секунд до конца. Ничто так не деморализует, как наблюдение за тем, как барахтаются без тебя твои товарищи по команде. Особенно, если все это время студеный воздух с катка охлаждает твою ногу до состояния мороженого со вкусом боли.

Все, что мне было нужно в этот момент, – пару часов поболтать ни о чем наедине с Кори, как бы эгоистично это ни звучало. Мне был необходим ее теплый взгляд – так она смотрела на меня каждый раз, когда я появлялся в ее поле зрения.

Что бы Бриджер ни подумал об этом – мне нужна была коритерапия.

Я приземлился на пустой диван и похлопал рукой рядом с собой. Она посмотрела вниз, оценивая, сколько усилий ей придется затратить на то, чтобы взять костыли и переместиться туда с подлокотника. Это был курс бескостыльной математики – я тоже каждый день занимался этой дисциплиной.

Чтобы Кори не напрягалась, я протянул руки и взялся за ее бедра, и уже через пару секунд она сидела рядом с ошарашенным видом.

– Хорошо, что у меня не полный стакан, – сказала она.

– Действительно, хорошо. – Я разместил свою больную ногу на «журнальном столике». – Поговори со мной, Каллахан. О чем сейчас сплетничают?

– Ого, – сказала она. – Зацени, что делает Бриджер. Он времени зря не теряет.

Я посмотрел в его сторону, и, конечно, он уже целовался с одной из подруг Даны по вокальной группе в углу комнаты. Я потер больную ногу и ухмыльнулся:

– Не теряет, точно, и это касается не только флирта. Бриджер успевает за день больше, чем большинство за неделю. Ты же знаешь, что по его учебной программе он получит степень магистра одновременно со степенью бакалавра?

– Правда? – Кори сделала движение бровью в сторону угла, где Бриджер, казалось, поглощал лицо бедной девушки. – И как он находит время?

– В отличие от нормальных людей, Бриджер никогда не спит. После окончания хоккейного сезона он три ночи в неделю работает водителем погрузчика на складе.

– Серьезно? Вы давно с ним знакомы, да?

Она закинула руку на спинку дивана и повернулась ко мне лицом. Кори всегда уделяла мне все свое внимание, как будто в комнате больше никого не было.

– Да, мы играли в одной команде еще в старших классах школы. А еще мы члены одного клуба.

– Какого же?

Моя улыбка стала больше похожа на гримасу.

– Клуба нищих. Он вырос в городке километрах в пятнадцати отсюда, рядом с промзоной. – У колледжа Харкнесс был прекрасный кампус, но ближайший город напоминал свалку. – Мой родной городишко не лучше. Когда я впервые попал в Харкнесс, я был шокирован тем, сколько здесь крутится денег.

Кори задумчиво отпила сангрии.

– Но ведь в Харкнессе все живут в общаге и едят в столовой. Потому мне и нравится это место – не важно, кто богат, а кто беден.

Я покачал головой.

– Подожди весенних каникул, когда все начнут спорить, на какой из Карибских островов лучше отправиться.

– Лично я отправлюсь в Санта-Крус, штат Висконсин[9]9
  Санта-Крус – это не только остров в Карибском море, но и округ в штате Висконсин (его называют на французский манер – Сент-Круа).


[Закрыть].

– Держу пари, твоя подруга Дана отправится или на Санта-Крус, или на Сент-Джон.

Кори устремила взгляд на свою соседку, находившуюся в другом конце комнаты.

– Ну, у ее семьи есть дом на Гавайях.

– Теперь понимаешь, о чем я? Когда в первый год учебы кто-то сказал мне, что у него есть второй дом на озере Тахо, я подумал: «Странно, зачем кому-то два дома». Я, мать твою, понятия не имел зачем. Здесь получаешь образование во всех смыслах.

– Чувак! – Бриджер подкрался ко мне сзади и наклонился к моему уху. – Не подкинешь пару голкиперов? У меня все кончились.

Я засмеялся и хлопнул его по плечу.

– В ящике, угощайся.

– С меня должок. – Бриджер выпрямился.

Пофиг, мне в ближайшее время презервативы все равно не понадобятся.

– Подожди, чувак. Отведи ее куда-нибудь в другое место, ладно?

Я не хотел, чтобы Бриджер трахал какую-то девочку на моей кровати. Такое случалось постоянно, когда мы были соседями.

– Без проблем. – Бриджер вышел из гостиной Кори, но меньше чем через минуту появился снова. Он вернулся за своей подружкой на сегодняшний вечер. Совсем недолго они постояли в центре комнаты, целуясь, и потом ичезли.

Кори смотрела им вслед.

– Что за… голкиперы?

Я наблюдал, как до нее постепенно доходит смысл слова. Наконец она засмеялась так, что чуть хрюкнула, и в смущении прикрыла рот рукой, но ее глаза светились весельем.

– Я думал, мой брат научил меня всем хоккейным терминам. Похоже, не всем, – сказала она, когда снова смогла дышать.

– Он не рассказал о самом важном. – Я откинул голову на спинку дивана.

Кори ухмыльнулась.

– Была бы у тебя младшая сестра, ты бы понял. Наверное.

Точно. Каждый раз при этой мысли я чувствовал себя так, словно получал удар под дых. Если бы жизнь сложилась иначе, у меня была бы младшая сестра, а еще – два брата. Я постарался переключиться.

– Понимаю. Старший брат считает, что его младшая сестренка не должна думать о таких вещах.

Ее улыбка стала хитрой.

– Подожди, скажи-ка мне, мой брат был большим бабником?

– Ну, по шкале от священника до Бриджера, – развел руки я, и Кори захихикала, – я думаю, он был точно посередине.

– Выпьем же за середняков, – предложила она, подняв стакан.

Выпив, Кори указала на выключенный телевизор:

– Как думаешь, будет ли кто-то против, если мы посмотрим, какой счет? Не могу продолжать веселиться, пока не узнаю, порвали ли мои «Паффинз» твоих «Брюинз».