Текст книги "Под искрами дней"

Не встреча

 
А я тебя теперь – как прежде – помню,
поэт, изменщик, бабник, скандалист!
И взгляд твой, восхитительный и томный,
как трепет в небе двух парящих птиц.
 
 
С кем ты живешь?.. И любишь ли?.. Не любишь?..
Какую блажь пытаешься листать?..
Кого ты темным вечером разбудишь?..
Кого ты в губы станешь целовать?..
 
 
Я не ревную!.. Столько после было!..
Но все-таки немножечко грущу;
я так тебя неистово любила,
что так любить отныне не хочу.
 
 
Мне очень жаль!.. Не встретимся, быть может,
но, снова попадая в те места,
где наш роман – реально-невозможен —
терзал нам души и сжигал сердца,
 
 
я понимаю: хочется такого —
великого и вечного огня,
с которым я тогда была знакома,
которым ты тогда был для меня.
 
 
Я понимаю: все теперь некстати…
Все тихо, тускло… Хоть скули, хоть взвой!
Я до сих пор хочу твоих объятий,
чтоб в них упасть, как в омут с головой.
 
 
Мне не хватает тех страстей, событий!..
(Пускай ты был и будешь подлецом!)
Но мне претит – во имя всех наитий —
жизнь с постным и с уверенным лицом.
 

Москва, июль 2019

Маше

 
Бывают люди, в ком душевный свет
неугомонен и невероятен.
И в них – как жизнь ни бей – а злости нет;
нет грусти, лжи и прочих гнусных пятен.
 
 
Вот и подруга светлая моя
(тринадцать лет, как мы уже подруги),
обид не вспоминая даже дня,
спешит ко мне – протягивает руки.
 
 
Не больно ей – а больно мне сейчас:
что б раньше в жизни ни происходило,
со мной в такой оказывалась час,
когда и жить, и думать больно было.
 
 
Всегда, как мама, встретит и простит
и, как сестра, утешит и услышит.
(Закат над серой комнатой висит
и небо алым светом солнца дышит.)
 
 
Не спросит Маша: что же я была
так далека, когда и ей случалось
печальной быть, и сущий бред несла,
когда ее валила с ног усталость.
 
 
Спасибо, Маша, среди всех дорог,
бегущих по намеченному кругу,
тебя, я знаю, посылает Бог,
твоей свою протягивая руку.
 
 
Другие удивляются, язвя:
– Где для улыбки ты находишь силы?!
– Не улыбаться – это грех, нельзя,
раз жизнь волшебной дружбой одарила.
 

Москва, июль 2019

Давнему другу

 
Не уходи!.. Давай заварим чай!
(Любовь не к месту и стихи не в силу.)
Ты обо мне скучаешь?! Не скучай!
Я раздала все вещи, что носила,
 
 
Нет ни одной из книг теперь на полке.
Я не грущу!.. Но я хочу домой,
забыв про все предательства и толки.
 
 
Хочу к себе… Но в прежнюю себя…
Хочу к тебе… Но к прежнему… (Некстати
уже любить, сто раз перелюбя.)
И прежних дней!.. И прежних тех объятий!..
 
 
Не уходи!.. Мне хочется домой.
Пускай несутся дни, столетья мимо…
Но только то, что было той зимой,
мне этим летом так необходимо.
 
 
Ты больше не приедешь невзначай!
Твоя семья, твои дела, заботы…
Ты счастлив?.. Нет?.. Молчи!.. Не отвечай!..
Все будет так, как надобно!.. Чего ты?!
 

Москва, август 2019

Окно

 
Одно окно… Одно окно горит…
Мое окно горит и звуки множит.
О чем оно любимым говорит?!
О чем оно сказать уже не сможет?!
 
 
Мне хорошо, когда вокруг молчат:
в молчании и тайны, и приметы…
Бывает только грустно по ночам,
но я теперь не думаю об этом.
 
 
Горит окно!.. Горит мое окно!..
На целый мир, казалось бы, едино.
Мой свет горит – пускай вокруг темно —
мой свет горит, легко… неотвратимо.
 

Ялта, ноябрь 2019

«Все сильнее внутри тревога…»

 
Все сильнее внутри тревога
и все больше запретных тем,
а друзей у меня так много,
что как будто и нет совсем.
 
 
В небе сером, большом и чистом
не видать ни одной звезды.
Одиночество – это быстро,
будто в горло набрать воды.
 
 
А тревоги мои, печали
все отчетливей, все сильней.
Видно, нервы мои устали:
даже пишется тяжелей,
 
 
даже дышится с болью в горле
и удвоен привычный стук;
точно махом – на косогоре —
остановлен житейский круг.
 
 
Я почти что вишу над бездной:
руки замерли, воздух – лед.
Мир мой светлый, большой, чудесный
закрутился наоборот.
 
 
«Это временно – остановка!» —
говорят мне то тут то там.
Я киваю, но мне неловко.
Я не верю таким словам.
 
 
А я верю, что все – приметы,
что недаром клокочет жизнь:
«Не туда ты спешишь по свету!
Дальше – бездна!.. Остановись!»
 
 
Одного я хочу (…и верю):
чтобы жизни моей звезда
мне мои подсказала двери,
мне шепнула – идти куда.
 

Москва, ноябрь 2019

«Мне хочется с тобой поговорить…»

 
Мне хочется с тобой поговорить.
(И не беда, что не случилось счастья!)
А сердце, вспомнив, все еще болит.
Вернее даже – рушится на части.
 
 
Прижавшись к чуть забытому плечу,
смотреть в окно, в глазах искать ответа…
Ты пишешь мне, а я в ответ молчу,
но знал бы ты, как мне не просто это.
 
 
Ты пишешь мне, а я тебе в ответ
лишь о делах… (Душевное увечье!..)
Ты пишешь мне и зажигаешь свет
в моей душе в обычный, тусклый вечер.
 

Москва, апрель 2018

«Чур меня»

 
Ох уж эти снега-берега!
Бесконечные, злые метели!
И дорога-дуга дорога.
Люди умерли, сны улетели.
 
 
Деревушка с десяток берез.
И стоят опустелые хаты.
Было много в них счастья и слез.
А теперь только леший лохматый
ходит, черной клюкою звеня:
«Чур меня, чур меня, чур меня!»
 

Москва, декабрь 2019

Разлука

Два крыла

 
Милый, тебе там спится?!
Город из чутких снов…
Лица… дороги… лица…
арки… обрывки слов…
 
 
Всех наших слов – неделя
(холод и немота).
Слышишь в ночи качели?
Слышишь в ночи Христа?
 
 
Знаю, что я такая:
дикость из всех щелей.
Демонов бродит стая
в тихой груди моей.
 
 
Ангелы, спрыгнув с полки,
ладят к плечу крыло.
Весело, больно, колко,
боязно, тяжело.
 
 
Как тебе спится, милый?
Я об одном крыле!
Я по земле бродила,
будто не по земле.
 
 
Блещут глаза под челкой.
Знаешь: земной наряд —
это совсем недолго! —
ангелы говорят.
 
 
А ты живешь так просто,
будто уже всегда.
Знаешь: над миром звезды,
черные холода.
 
 
Знаю, восторг не вечен —
вечно съедает быт.
Дай мне счастливый вечер
в доме… и без обид.
 
 
Дай мне счастливый вечер,
и чтобы два крыла
я нацепить на плечи
силой любви смогла.
 

Москва, апрель 2019

«В Москве – дожди… И больше нет просвета…»

 
В Москве – дожди… И больше нет просвета.
Сиденье дома… Чайник с кипятком.
От нас с тобой умчалось наше лето,
хлестнув по двери острым каблуком.
 
 
Собранье ос и лютиков собранье,
и пахнущий навозом сенокос —
все это скрылось в сумрачном тумане
с небес летящих и холодных слез.
 
 
Куда от нас умчалось наше лето?!.
Природа воет… Заводи воды.
Июль лютует грозным воем ветра
и скорым ощущением беды.
 
 
Июль в Москве… Затворницей столичной
живу… Иных не ведаю преград.
А что о личном?.. Что сказать о личном?!
Повсюду дождь… Никто не виноват!
 

Москва, июль 2019

Ночное

 
Вагон ушел… Пришла пора прощаться:
так между нами выросла стена,
что до тебя уже не докричаться
(чужие встречи, взгляды, имена…).
 
 
Гляжу во тьму – уже не виден поезд…
Взгляд потускнел… И опустел перрон…
Я думала: тебя разбудит совесть,
когда услышишь мой сердечный стон.
 
 
Не услыхал!.. А значит – бесполезно!
За все, что есть – как есть, благодарю.
Глотаю ночь… В ее пустую бездну,
как в книгу сопричастности смотрю.
 
 
Уехал поезд – мир пустынных станций!
Не докричаться – не доголосить!
Как тяжело среди земных абстракций
в своей груди отчаянье носить.
 
 
Слепая нить судьбы случайно вьется!
(Я столько раз искала новый путь!)
Вагон уходит – бездна остается!
Не переехать – не перечеркнуть!
 

Москва, июль 2019

Разлука

 
Это сложно сказать словами.
Это сложно понять, не спорю.
Мир, который был создан нами,
превратился в большое море.
 
 
В море – буря… Гремит и стонет
в черном небе промозглый ветер.
В это море идти не стоит.
В этом море любви не светит.
 
 
Я не знаю: утихнет море
или будет вовек шататься.
Я с тобой не борюсь, не спорю —
в бурю в море нельзя купаться.
 

Москва, июль 2019

Четки

Старик и мальчик

 
Здесь скудное пространство для стихов.
Вокзал… Перрон… В Москву уносит поезд.
Среди метелей, рельсов и снегов
бредут вдвоем – мои душа и совесть —
 
 
старик и мальчик – мальчик и старик,
чуть шевеля замерзшими губами.
И мальчик тихо к дедушке приник,
так, как всегда хотел приникнуть к маме.
 
 
Уехал поезд… (Это не из книг!..)
Бредут, плечом друг друга подпирая,
старик и мальчик – мальчик и старик.
И белый снег, над станцией витая,
на холст времен наносит этот миг.
 
 
Промчатся годы – мальчик подрастет
и дедушка сойдет в свою могилу.
И только та, что ехала, поймет,
что не вернет всего того, что было.
 
 
И будут вновь над станцией снега,
и поезда нестись по свету будут
через снега в Москву и на юга,
от скудных дней к свершениям и к чуду.
 
 
Старик и мальчик, мальчик и старик —
так беззащитны, так невозвратимы…
Сюжет из личной жизни – не из книг,
но мной они по-прежнему любимы.
 
 
Не в силах время сдвинуть человек:
и деда нет, и мальчик тот – мужчина,
но та картина, что приметил снег,
она во мне живет неотвратимо.
 
 
Живет – как куст, пускает поздний цвет.
С годами все растет – не убывает.
Как часто то, чего в помине нет,
для нас потом всех памятней бывает.
 

Сдерот, февраль 2019

Первые снега

 
В ту зиму счастье было невозможным,
но счастье шло из каждого угла.
Оно казалось с каждым вздохом схожим.
И я в ту зиму счастлива была.
 
 
Последний класс до дыр избытой школы,
а за окном снега, снега, снега…
Мой первый принц – высокий и веселый —
меня манил в чужие берега.
 
 
Пожатье рук – как чудно и как сладко!..
И слаще, может, тысячи ночей.
Он был моим капризом и загадкой.
Он был не мой… Но славно, что ничей!
 
 
Снега, снега… До дома без оглядки,
нет, мы не шли – летели и неслись.
В снежки играли и играли в прятки.
(О, как неслась, о, как летела жизнь!..)
 
 
Зима промчалась!.. Счастья стало меньше!..
Принц стал серьезен!.. Приближался срок
разлуки… К лету – собирала вещи:
«Ты мне пиши, прошу, хоть пару строк!»
 
 
Не написал… Но я, как прежде, помню:
блеск фонарей, снега, снега, снега…
Мир белым был, а стал сегодня темным.
Снега ушли в чужие берега.
 
 
Навек простясь с моей любовью первой,
я до сих пор скучаю и грущу,
что тех снегов – больших, душистых, спелых —
я никогда теперь отыщу.
 
 
Но чистота в душе моей осталась
тех самых первых, трепетных снегов.
Я вижу снег – а вспоминаю шалость
и дальний свет манящих берегов.
 
 
И хорошо, что так легко и верно,
но чуда не свершилось, не срослось,
что той любви – простой, воздушной, первой —
нам запятнать потом не довелось.
 
 
И хорошо, что все идет, как надо.
И этим и прекрасен жизни путь.
Пускай в мечтах, но все-таки я рада
из этих дней в ту зиму заглянуть.
 

Москва, март 2020

Причал

 
Что вспомнить я могу о первом муже?!
Нет, он не умер… Просто мы другие —
не стали ни удачливей, ни хуже;
и любят нас другие дорогие.
 
 
Пожалуй, вспоминаются свиданья
(луна над миром – чернота над бездной)
и первое любовное признанье,
неловкий поцелуй в подъезде тесном.
 
 
Катание в троллейбусе до дома,
кромсание семейного бюджета.
И булочка как общая истома
в неделю раз торчит в бюджете этом.
 
 
Обиды слов, отчаянье, пеленки…
И вдруг надолго замолчала память.
Скучает дом с оставленным ребенком.
Гремит вокзал… Перрон… На сердце – камень.
 
 
Закончен пир с обидными речами.
И, точно запоздавшая обновка,
последний кадр… Москва гремит ручьями…
И мы вдвоем сидим на остановке,
мороженое сладкое жуем.
Нам сладко оттого, что мы вдвоем.
 
 
А было то мороженое с болью,
с тревогой перемешано, с любовью.
И оттого мороженое это
я часто вспоминаю до сих пор.
Была весна и нас слепила светом,
неотвратимо, весело – в упор.
 
 
Что вспомнить я могу о первом муже?!
Никто из нас любви не предавал.
Мы вышли в море жизни – вышли в стужу,
к нам был суров пустой ее причал.
 
 
Любили так, как ветви любит ветер,
вода – песок… Мы верили в судьбу.
Беда лишь в том, что вырастают дети;
и на любовь теперь у них табу.
 
 
Но жизнь течет своим привычным ходом.
И что скрывать?! Мы не в ладу с судьбой,
что по чужим вокзалам, теплоходам,
а все-таки ведет нас за собой.
 
 
Но счастье в том, что вырастают дети.
И дай им Бог, чтоб проще был причал,
чтоб их не злой, а самый добрый ветер,
на жизнь с любовью вечной обвенчал.
 

Москва – Петербург, апрель 2019

Матушка

 
Мне долго прослужил ее совет:
«Не в том секрет, чтоб приближаться к свету,
а в том, чтобы в себе увидеть свет,
его хранить и с ним идти по свету».
 
 
Двор монастырский… Лестница-дуга
в прохладу келий… На душе – усталость.
Мне – восемнадцать. В сердце – духота.
А я тогда и вправду задыхалась.
 
 
По небу – мерный звон колоколов,
а по земле – тропинки, клумбы, грядки.
Хотелось, чтобы приняли без слов
и чтобы приютили без оглядки.
 
 
Сбежать хотелось от понятья «жить»,
как будто вечность простоять на пирсе
над морем тем, которое кружит,
уносит в бездны и бросает в выси.
 
 
Пускай другие плещутся, плывут,
ждут кораблей, с пучиной жизни спорят,
смеются, плачут, ссорятся, поют
и по ночам любимых беспокоят.
 
 
Пускай они!.. Но тут она вошла.
– Ты, дочь, ко мне?
– Хочу у вас остаться!
– Ты верующей сколько лет была?
Молчу… Потом приходится признаться.
 
 
– Сюда не жить приходят – отдыхать!
И для мирских тут отдых необычен:
на службу в пять приходится вставать.
Взгляни на двор!.. Он тоже не вторичен!
 
 
Ты грядки полешь?.. Я опять молчу.
– Переночуй!.. А там… – домой с рассветом.
Все, что дано нам в жизни, по плечу;
ты вспоминай, пожалуйста, об этом.
 
 
И в том и суть, чтоб в мире сеять свет.
И в том и путь, чтоб через все тревоги,
через десятки самых разных лет,
и не по общей – по своей дороге!..
 
 
Двор монастырский… Звон колоколов…
Сиянье белых стен над речкой темной.
Ах, матушка, я б заглянула вновь,
но даже имя не сумею вспомнить.
 
 
Ах, матушка, я помню ваш совет,
но сил для бури жизни не осталось.
Спокоен стал и холоден мой свет,
и все сильней душевная усталость.
 
 
Нет… Я сбежать от жизни не хочу,
в ней многое, о чем приятно вспомнить.
Но многие, о коих я молчу,
давно ушли из этих дней и комнат.
 
 
И – ты прости – не радостен уход.
Я помню, что по силам и дается,
но каждый новый, каждый светлый год,
в нем кто-то не спешит, а остается.
 
 
И как дать силы, сколько нужно рук,
чтоб те, кого люблю, в кого я верю,
не замыкали этой жизни круг,
а снова в жизнь распахивали двери?!
 

Москва, октябрь 2019

А бабушка все пела

 
Был жаркий день… А бабушка все пела,
на дольний мир раскинув два крыла.
Она впервые пела, как хотела.
Она впервые пела, как могла.
 
 
Шумела дочь: «С ума сошла старуха!
И голос-то совсем уже не тот!
Вчера божилась, что не слышит ухо!
Сегодня, вон: расселась и поет!»
 
 
И муж ворчал: «Ну, дескать, ты распелась!?
Здоровье, что ли, мать, побереги!»
А самому ему сказать хотелось:
«Хоть отмерли у бабы две ноги,
 
 
а как поет!.. И хороша, как прежде!»
И, покурить пристроясь у крыльца,
он замечал и красоту, и нежность
ее тоской изрытого лица.
 
 
Она же пела все сильней, все проще.
И, точно бусы, звуки из груди
выстраивались в те леса и рощи,
которые остались позади.
 
 
В саду кусты заслушались клубники,
плетень, обнявши яблоню слегка.
И солнечные блики, блики, блики
все больше заполняли облака.
 

* * *

 
Закат алел… А бабушка все пела…
Дочь мылась в бане… Муж готовил щи…
А песенка, как ласточка, летела,
светилась, точно пламя от свечи.
 
 
Теперь в саду один остался – мальчик,
песочный замок строивший впотьмах.
Он смутным был смятением охвачен,
он растворялся в звуках и в мечтах.
 
 
То шел в огонь, плечо подставив другу,
а то корабль пиратский штурмовал,
то в цирке мчал на лошади по кругу,
то на ракете к звездам улетал.
 

* * *

 
Закат погас… А бабушка все пела…
Еще поет!.. Уже прошли года!..
Поет легко, свободно, неумело,
через озера, горы, города.
 
 
И двор затих… И яблони не стало…
И баня накренилась на плетень…
Но бабушка петь в небе не устала.
Одна поет над миром – целый день.
 
 
И, прислонившись к старенькой калитке
и вспоминая замок из песка,
бросаю милой бабушке улыбки,
через века бросаю, в облака.
 

* * *

 
Теперь скажу немного про искусство:
я выучила бабушкин урок —
искусство там, где наполняют чувства
параболу тобой рожденных строк
 
 
уже не для похвал и не для славы
(и не в ферзях спортивный интерес).
Оно не бередит – а лечит раны
и оттого касается небес.
 

Москва – Петербург, ноябрь 2019

Запах хлеба

 
Как лазурью залитое небо,
как планета из радужных чувств —
терпкий запах горячего хлеба,
мягкий хлеба горячего вкус.
 
 
Он ворвался, как будто из детства.
Магазин возле дома… Вчера
заглянула… – и некуда деться:
полетела к нему, поплыла.
 
 
…Я, тогда приезжавшая в школу
интернатскую, в старом селе
(дом бревенчатый), рысью веселой
рядом с мамой неслась по земле.
 
 
Этот запах!.. Божественный запах!..
Автостанция!.. Хлебозавод!..
Захотелось поверить (не плакать)
в то, что время не мчится вперед.
 
 
…Запах хлеба – пространство покоя!..
Восемь тридцать!.. Лечу до звонка!..
Одноклассники – Катя и Коля!..
Запах хлеба!.. Окно!.. Облака!..
 
 
Часто наша уборщица, Анна
(в ночь – работница хлебных цехов),
нам батон приносила румяный,
паром пышущий с разных боков.
 
 
А на праздник, бывало, ватрушки:
с пылу с жару, едва из печи.
…Мы любили от хлеба краюшки
приберечь, чтобы после, в ночи,
 
 
за житейским, простым разговором
(дом у многих был нищ и далек)
обсудить и ватрушки, и школу,
и промчавшийся в жизни денек.
 
 
…Я купила!.. Подобного хлеба
и не скажешь, который уж год
не встречала; и вспомнились небо,
автостанция, хлебозавод!
 
 
Запах хлеба – божественный запах,
прямо в детство меня проведи!..
Запах хлеба и горек, и сладок,
птицей радости бьется в груди!..
 
 
Сразу вспомнилось: плакать не стоит
о печалях пути своего!
Настоящее счастье – простое!
Нужно только поверить в него!
 

Москва – Петербург, апрель 2020

Мотивы осени

«Такая осень, что слепит глаза…»

 
Такая осень, что слепит глаза,
что вся печаль растопится на сердце,
а в небесах такая бирюза,
в которой сердцем хочется согреться.
 
 
Летать не можем – хочется лететь…
Листва, как солнца летнего сиянье.
Упасть в листву… И от восторга петь!
Какое тут природы увяданье?!
 
 
Все буйство красок, все тепло лучей!
И в жизни человека так бывает:
среди земных скитаний и ночей,
почти к зиме – а лето проступает.
 

Москва, октябрь 2017

«Говорят, что природа умней…»

 
Говорят, что природа умней,
что сама она в точности знает,
когда в мокрое лоно аллей,
желтокрылые листья бросает.
 
 
Говорят: не наступит зима —
так и новой листве не родиться.
Так и я выметаю сама
из души моей прежние лица.
 
 
Я все реже листаю тетрадь
прежних дней, потерявших значенье.
Я все чаще люблю рисовать
пробужденье – а не возвращенье.
 
 
Мой совет – не страшитесь терять
все, что выцвело, что облетело;
с этим грузом сложнее дышать;
с ним страдают и разум, и тело.
 
 
Грянет время – дождемся весны!
Наши чувства нуждаются тоже
в наступленьи зимы, тишины,
чтобы к лету стать проще, моложе.
 

Москва, сентябрь 2019

«Облетает с деревьев листва…»

 
Облетает с деревьев листва.
Облетают вчерашние мысли.
Ты не прав, или я не права,
или неба бездонные выси?
 
 
Все решает злодейка-зима!..
Но ведь в том-то, мой милый, и дело,
чтоб не просто листва облетела,
а чтоб новая в мире жила.
 
 
Отрекаясь от ссор и обид
и от пашен твоих отлетая
(не смотри, что печален мой вид),
я не плачу – я жизнь обретаю.
 

Москва, октябрь 2019

Безмолвие

1. «– Что ты грустишь?..»

 
– Что ты грустишь?
– Ты знаешь: жизнь проходит!
– А что молчишь?
– А я всегда молчу!
– Зачем грустишь?! Ведь все нормально вроде?!
– Ты знаешь: я «нормально» не хочу.
 
 
Пускай мне говорят, что слишком много
прошу от жизни («береги, что есть»),
но мне моя лишь радостна дорога,
а к ней преград считать – не перечесть.
 
 
– Ты не грусти!.. Живи как можно проще!..
– Я не грущу! – В кино с тобой пойдем?
– Кино мне с детства нравится не очень,
а в парк я не люблю ходить вдвоем.
 
 
– Куда ты хочешь? – В те чудные страны,
которые мне виделись вдали.
Болит душа… Ее сплошные раны
излечишь только пламенем любви.
 
 
– Так в чем же соль? – Она любви не верит:
не раз, не два, не десять обожглась.
– Нельзя «сегодня» прошлой жизнью мерить!
Легко сказать, что жизнь не удалась!
 
 
Легко пропасть в чаду воспоминаний.
Сильнее будь, прошу: сильнее будь!
– Я знаю, но, увы, от этих знаний
ни горячо, ни холодно ничуть.
 
 
– Но ты звони! – Быть может! – Что быть может?
– Я разговоров лишних не люблю! – Я ухожу!
– Да, уходи!.. И что же?! Хорошего пути! – Благодарю!
 

2. «Ты мне чужой и я тебе чужая…»

 
Ты мне чужой и я тебе чужая.
Мы проживаем в комнате одной.
Ты говоришь: «Я завтра уезжаю!»
И фраза совпадает с тишиной.
 
 
Причины нет укладывать котомки:
нельзя уже разбитое разбить,
забытое – испачкать и искомкать,
и будто белы простыни стелить.
 
 
Обиды нет – есть только отреченье.
И пропасть нам теперь не перейти.
И в страшный час ты не просил прощенья
за то, что стали розными пути.
 
 
Уныл наш дом… И мы с тобой чужие.
И все мрачней меж нами немота.
Живем – как жили, дружим – как дружили.
И ты – не тот… И я – уже не та.
 

3. «Все, что грело, то умерло…»

 
Все, что грело, то умерло,
что играло – ушло.
В нашем доме лишь сумерки.
И дышать тяжело.
 
 
В нашем доме без устали —
бродят тени обид.
Ты бросаешься чувствами.
Не бросайся! Болит!..
 
 
Ты бросаешься чувствами,
не приметив черты,
когда стали искусственны
дом, и чувства, и ты.
 

4. «Просто погладить тело…»

 
Просто погладить тело;
сложно – погладить душу.
Я рассказать хотела —
ты не желаешь слушать!
 
 
– Я – не осел, не лошадь.
Если погладить холку,
не становлюсь хорошей,
только чужой и колкой.
 
 
Ты удивлен (не скроешь):
– Разве мы вместе мало?!
– Как два стола всего лишь,
вешалки, одеяла…
 
 
Ночью шепчу несмело:
– Хочется пониманья!..
И не к груди, не к телу —
больше к душе вниманья!
 
 
– Вот и поговорили!..
Может быть, вместе ляжем?!
– Я промолчу!.. Забыли!..
Нет дальше смысла даже!
 
 
– Выйду, пройдусь… – Напрасно!
Снова ты спать не хочешь?
– Ноет душа – не гаснет!
– Что же!.. Прекрасной ночи!
 

Москва, январь 2020