Текст книги "Под искрами дней"

Венеция зимой

 
Венеция в тумане и в дыму;
гремят гондолы; щурятся от ветра
влюбленные, проглатывая тьму,
входя то в ночь, то в рыхлый отблеск света;
 
 
и лавки недозрелого вина,
и рестораны, рыбами пропахши,
плывут на них, как легкий отплеск сна.
…А по каналам лавочник уставший
 
 
гребет на лодке… Может быть, домой,
от бренных дел чтоб отдохнуть немного.
…О дикая Венеция зимой —
как дивный сон за пазухой у Бога!
 
 
Молчит Сан Марко в полутьме зимы,
но перед ним на площади движенье;
и форумы в туман погружены;
луна вершит по небу приближенье.
 
 
Под ней спешат влюбленные в ночи
из нынешнего века – в век минувший.
Остановились!.. Кажется, послушать.
Где остров мертвых – оживают души,
а по каналам прошлое стучит!
 
 
И тени пробираются в туман,
а над Сан-Марко будто мчатся кони!
Они уже видны как на ладони;
но только все, что видимо, обман!
 
 
Влюбленные к приюту своему
спешат вдвоем, кольцо из рук сжимая.
Венеция зимой как неживая,
но так жива, проглатывая мглу.
 

Венеция, январь 2020

«Давай с тобой под зиму снимем дачу…»

 
Давай с тобой под зиму снимем дачу,
на даче той поселимся вдвоем,
чтоб что-то в жизни сделалось иначе,
и самовар пузатый заведем.
 
 
Камин поставим и проложим быстро
лыжню в тот лес, что наг и опустел,
где треск сучка звучит, как в небе выстрел,
а снег, как в детстве, и душист, и бел.
 
 
Весна придет – появятся соседи
и будет мир спокойствия разбит.
И вот тогда мы точно с дачи съедем
в свой шумный город, в свой столичный быт.
 

«Отчего-то стихи стали светлыми…»

Всего и надо, что вглядеться, – боже мой…

Ю. Левитанский

 
Отчего-то стихи стали светлыми!
Отчего-то слова стали теплыми!
А милее – часы предрассветные
и дела – точно в детстве – веселые.
 
 
Вижу школьников – сердцем завидую,
как снежками друг в друга кидаются.
Вижу девочку – кто ж это выдумал:
и в одежке простой – а красавица.
 
 
И влюбленным я тоже завидую,
что в метро без стесненья целуются!
Кто посмел, кто подобное выдумал?!
Повзрослеют – потом образумятся!
 
 
Успокоятся, будут солидными,
станут сметы считать, думать планами…
Кто же скуку подобную выдумал?!
Телевизоры рядом с диванами,
 
 
ежедневники, тайминги, скорости,
регулятор часов и движения…
У меня с ними дело не спорится!
И мне нравится глупохождение!
 
 
Без причины, без цели, без знания
путь куда и когда он закончится.
Я давно презираю страдание
и давно не боюсь одиночества.
 
 
Оттого и стихи стали светлыми!
Оттого и слова стали теплыми!
Мысли – чистыми! Взгляды – приветными!
Чувства – легкими! Дни – беззаботными!..
 

Москва, февраль 2021

Музыка

 
Какая мощь у этих звуков странных,
у этих правил ритма и игры
на флейте, скрипке или фортепьяно,
гармонией слагающих миры.
 
 
Как бесполезно!.. Ни любви, ни хлеба!..
Но в каждом поколении опять
стремятся дети, чтобы исполнить небо,
Бетховена и Баха изучать.
 
 
И каждый вечер с делом бесполезным
родители, как прежде, начеку —
неволят чадо, чтоб читал диезы,
бемоли… через нотную строку
 
 
чтоб мчался в мир гармонии прекрасной.
И звуки по квартирам, по домам
летят легко, божественно и страстно;
отбросив вдаль обыденности хлам.
 
 
Промчится время – дети станут старше
и выберут реальность – не игру.
Фортепиано превратится в ящик,
подобным станет полке и столу.
 
 
И скрипка стену в комнате украсит,
чтоб озарить собой неброский быт.
Ее хозяин в новом жизни классе,
и светлый мир гармонии забыт.
 
 
Ему на время станет даже жалко,
что годы шли в бессмысленной игре.
Но грянет час – появится загадка:
когда весна промчится во дворе
 
 
и у него свои родятся дети,
он в школу музыкальную опять
их поведет важнейшее на свете —
гармонию и ритмы изучать.
 
 
И снова в коридорах сонных звуки
смеются, плачут, прыгают, скользят.
Звучит Ганон – разыгрывают руки.
И гаммы, словно лебеди летят.
 
 
…А через годы снова повторится!
Но эти звуки все же для чего?
Они звучат, а время жизни мчится!
Никто на свете не вернет его!
 
 
Но как весной спешат по небу птицы
и голосами славят небеса,
так в чистом сердце музыка искрится,
как утром ранним на траве роса,
 
 
как звезды в небе, как луна над бездной
просторных вод… Таинственные сны.
Прекрасно то, что чаще бесполезно,
и время вечной музыки – весны.
 

Москва, февраль 2021

«И даже странно то, что это – я…»

 
И даже странно то, что это – я;
в пылу, в агонии, с температурой,
считала только милого микстурой,
и белый свет не радовал меня.
 
 
Ему звонила – трубку не берет —
рыдала ночь; могла – и день рыдала.
А если вдруг на встречу позовет,
поверх препятствий, всех невзгод бежала.
 
 
И снова натыкаясь на печаль,
на лживость, холод, даже на измену,
я неумело отходила вдаль,
но отходя, навек уйти не смела.
 
 
Неужто та – и вправду – это я?
Но я бы с ней местами поменялась.
В том безрассудстве молодость моя,
а с ним и счастье в мире потерялось.
 
 
Когда ты знаешь то, как надо жить,
ты больше не живешь, а умираешь.
Когда ты знаешь, как любить, дружить,
не обретаешь дружбу, а теряешь,
 
 
любовь, как лань, от ужаса бежит.
И разум приручить ее не в силах.
И потому для жизни важно жить
легко, светло, отчаянно, красиво!..
 

Март 2021

Река Жане

Баллада

 
В лесной, прозрачной тишине
течет река – река Жане.
Неширока, неглубока,
она качает облака.
 
 
То воды по лугам, как косы
поразбросает, то слегка
их соберет, то стройным станом
отбросит в логово камней.
Стоят старинные курганы,
дольмены высятся над ней.
 
 
Жане кокетливо и просто
течет в объятьях томных ив,
стога, овраги и откосы
чудным журчаньем огласив.
 
 
То синие наряды носит,
то изумрудные слегка…
А если кто о ней и спросит
(Кого? Синицу? Облака?),
 
 
узнает древнее преданье,
как в недалекой стороне
(он в том покоится кургане,
что спит у леса на спине)
 
 
отец красавицы чудесной
свой век в сторожке доживал.
А дочь его любила песни
слагать под тенью стройных скал,
 
 
среди лесов, ручьев игривых…
Была нежна, как облака,
как в небе радуга – красива,
как птичье перышко – легка.
 
 
Как будто Леля на картине
с венком покрытой головой.
И женихи за ней ходили,
как за арабской верховой.
 
 
Мне рассказать еще осталось,
что звали девушку Жане.
…Жане однажды потерялась
в лесу, как в сказке, как во сне.
 
 
Один ее платочек белый
нашли под ивой у реки.
«А тела нет!.. Исчезло тело!..» —
шептались ночью рыбаки.
 
 
Недолго женихи бродили,
Жане пытаясь отыскать.
Промчался год – и позабыли.
О новых девушках мечтать
 
 
под утро стали… И шептали
уже иное рыбаки,
что ночью ведьмочку видали
в платочке белом у реки.
 
 
Один отец ее бессменно
(с годами, как часы, как тень…)
по царству хвои и Морены
ходил вдоль речки каждый день.
 
 
То на корней сплетенье сядет,
то слушать пенье соловья
сподобится, то в воду глянет,
по глади мыслями скользя.
 
 
Когда же силы меркнуть стали,
то на на размашистой сосне
(ту надпись многие видали)
он начертал: «Река Жане».
 
 
Немало с той поры промчалось
веков… Исчезло естество…
Но речка с именем осталась
волшебной дочери его.
 

Краснодарский край, река Жане,

июнь 2020

Надежда Петровна

Поэма

 
Шумный двор институтской общаги,
не какой-нибудь – литературной.
Мониторы, как белые флаги,
в чреслах окон сверкают фактурно.
 
 
И все пишут и пишут, и пишут,
о чем страстно мечтают, чем дышат,
а ночами слагают стихи
и романы в четыре руки.
 
 
Ждет у входа Надежда Петровна:
«Вы откуда, девчушки?.. Устали?..»
А охранник она лишь условный;
охраняет нас год от печали!
 
 
У нее не судьба – а поэма:
«Ветром с дома обрушило крышу.
Вот такая у нас с мужем тема!
Может, кто-то возьмется, опишет?!
 
 
Мы с Серегой пожили в вагоне
и в автобусе тоже пожили.
Хорошо, что отсюда не гонят,
что в охранники нас заселили.
 
 
Вот накопим с Серегой мы денег!
И починим у дома мы крышу!
И ко внукам на лето поедем!
И письмо вам оттуда напишем!»
 
 
Угощала нас медом и чаем
наше чудо – Надежда Петровна.
Наши беды и наши печали
чутко слушала, – жизни покорна.
 
 
В литобщаговском чад-коридоре
что ни комната – главы романа:
где поют, где о вечности спорят,
где дерутся и ссорятся спьяна.
 
 
Где-то сверху гремит дискотека,
где-то снизу – под вечер – в спортзале
драматург занимается бегом,
переводчик на матах кемарит.
 
 
Кто-то за полночь моется в душе,
расплетая змеиные косы,
кто-то Визбора силится слушать,
утопая в дыму папиросы.
 
 
И все пишут, и пишут, и пишут,
как живут, чем страдают, чем дышат,
а под утро слагают стихи
и романы в четыре руки.
 

* * *

 
Десять лет как с тех пор пролетело!
Вечер… Старый Арбат… Переулки…
Слышу: кто-то окликнул несмело
вдруг меня из строительной будки.
 
 
Вижу чудо – Надежду Петровну —
улыбается, солнцем сверкает,
с белым бейджем, в костюмчике темном:
«Вот так встречи на свете бывают!»
 
 
«Ну а как же ваш дом?.. Как же крыша?..»
«Крышу мы уж давно починили!
Вот вернуться нам нынче не вышло:
сына с внуком в наш дом заселили.
 
 
Наша внучка теперь в Ленинграде
(поправлять «в Петербурге» не стала).
Вот и пашем родименькой ради.
В медицинском!.. Сама поступала!»
 
 
У Надежды Петровны в теплушке
я до ночи тогда просидела.
Хоть в теплушке – но были ватрушки.
Все стихи мои слушать хотела.
 
 
«Где ж вы годы все эти прожили?»
«Мы-то что?! Расскажи о девчонках!
С теми ли, кого раньше любили,
две подружки твои – две сестренки?»
 
 
А когда я в ночи уходила,
мне призналась Надежда Петровна:
«Своего ж я совсем не любила,
а теперь он мне суженный словно!
 
 
Попривыклись мы с ним, породнились.
Здесь – особенно. К старости – пуще.
Но а сколько ж мы раз разводились?!
Хоть и жили и проще, и лучше.
 
 
Тут хозяева, знаешь, лихие;
ни на час от объекта, ни шагу!
И теперь, будто лучшую в мире,
вспоминаем мы вашу общагу.
 
 
Ты б почаще ко мне забегала!..»
…Обещала!.. Да жизнь замотала:
то работа, то дети, то гости…
Год промчался – теплушки не стало!
Так – как будто и не было вовсе.
 

* * *

 
Не пойду я к любимой общаге!
Там не встретить Надежду Петровну!
И чужие там плещутся флаги
мониторов над улицей темной.
 
 
И все пишут, и пишут, и пишут:
как живут, как страдают, чем дышат.
А ночами слагают стихи
и романы в четыре руки.
 
 
Но как славно, как чудно мы жили!..
Как любили мы все!.. И дружили!..
Прорастала поэзия в весны,
заполняла поэзия быт.
 
 
И теперь и спокойно, и просто,
через небо, пространство и звезды,
не теряя осанку и поступь,
до сих пор она в нем говорит.
 

Январь 2020

Стансы

1. «– Когда рождаются стихи?..»

 
– Когда рождаются стихи?
– Когда рождаются?!
Когда на место чепухи
приходит таинство,
 
 
когда трава цветет в снегу
и небо белое.
И кажется: я все смогу —
все в мире сделаю.
 
 
Стихи уходят невзначай —
и небо хмурится,
и волком кажется фонарь,
и лешим – улица.
 

2. «Душа – и та стремится к разрушенью…»

 
Душа – и та стремится к разрушенью.
Не может долго без заботы жить.
Как дом – приборки требует, терпенья,
умения по полкам разложить
 
 
зонты и шапки, кофты и перчатки.
И чтобы пыль стирали вновь и вновь.
Душа – как дом – в тяжелом беспорядке
не дарит близким счастье и любовь.
 

3. «Ненависть сменить любовью…»

 
Ненависть сменить любовью,
а обиду – добротой.
Не хочу жить больше с болью
и с измотанной душой.
 
 
А хочу, как это было,
не летая – а летать!
Где же крылья?.. Я забыла…
Дайте силы отыскать!
 

5 февраля 2020