Текст книги "Секретный дневник русского олигарха"

Глава 7
MO

20 ноября 1990 г. Москва

Михаил Обручин незаметно взглянул на часы. Ещё не было и девяти вечера, а значит, до конца банкета было ещё далеко. Это празднование, проходящее в ресторане «Золотой Зал» гостиницы «Россия», в честь шестидесятилетия одного из сослуживцев Михаила из СовМина, включало помимо ужина ещё и развлекательную программу. Михаил подумал, что раньше одиннадцати вечера ему отсюда не удастся уйти. Пройдя через обрамлённый золотом зал, роскошно декорированный в белых и коричневых тонах, он проводил свою супругу Ксению от танцплощадки назад к столу, после чего извинился и отлучился в туалет. В действительности это было лишь поводом уединиться на минутку и позвонить Лене. Михаил ужасно по ней скучал. Прошло всего лишь два дня с тех пор, как он видел её в последний раз, но ему казалось, что прошла целая вечность. Недавно Михаил окончательно понял, что по-настоящему любит Лену и ему всё труднее контролировать свои чувства.

Из телефона-автомата в коридоре у входа в зал Михаил набрал домашний номер Лены, но никто не ответил. Он даже не мог представить себе, где она может находиться в такое время. Разочарованный, он оставил ей сообщение, после чего вернулся обратно в ресторан. Пройдя через пестрящую дорогими нарядами толпу танцующих в центре зала слегка подвыпивших гостей, он подошёл к Ксении, ожидавшей его за богато убранным всевозможными яствами столом.

– Все в порядке? – спросила Ксения Михаила, когда он сел с ней рядом за стол, предварительно поправив смокинг и бабочку.

– Конечно, дорогая, у меня просто разболелась голова, не более того. – Михаил коснулся своего лба, пытаясь выглядеть убедительнее.

– Неудивительно, здесь слишком громко, – сказала Ксения и, бросив раздражённый взгляд на танцующую публику, продолжила: – Я надеюсь, что ты не так плохо себя чувствуешь. Говорят, что Пугачёва будет петь, а я не хотела бы пропустить её выступление. В противном случае я сама предложила бы уйти раньше; это сборище клоунов меня просто-напросто раздражает. – Ксения коснулась рукой своих черных с проседью волос. – Я никогда раньше не видела такого скопления шлюх под одной крышей. Твои, с позволения, друзья ведут себя просто возмутительно. Позорище, да и только.

Она сердито посмотрела на мужа, будто это была его вина.

– Ну какие они мне друзья, дорогая? – ответил Михаил, нежно погладив супругу по плечу. – Я работаю и общаюсь с этими людьми, да и только. Мне самому неприятно видеть, что многие из них привели подружек вместо своих жён. Это неправильно.

– Да как же они не понимают, что являются представителями элиты нашей страны? – сказала Ксения повышенным голосом, явно не желая оставлять эту тему. – Что может подумать нормальный человек, видя всё это безобразие? Стыдно за них, в самом деле!

– Ну пожалуйста, не сердись, дорогая. Не все, к сожалению, придерживаются понятий о семейных ценностях, как мы. Что уж тут поделаешь?

– А я повторяю, что они представляют элиту нашего общества и соответственно должны отвечать за свои поступки, – твердо повторила Ксения и отряхнула рукав своего бледно-розового платья, словно демонстрируя свою брезгливость к происходящему. Она выглядела разочарованной и не желала этого скрывать.

– Ты права, дорогая, – сказал Михаил покорно; он проиграл эту бессмысленную словесную перепалку с Ксенией, как обычно. – Давай забудем о них. Важно, что ты и я – вместе и приятно проводим время. За нашим столом сидят симпатичные люди.

– Было бы намного лучше, если бы эти симпатичные люди не обсуждали за столом арестованного сегодня серийного убийцу Чикатило. У меня волосы дыбом встают от одной только мысли об этом монстре; сколько это ничтожество погубило невинных душ, – сказала Ксения с явным отвращением.

– Согласен, разговоры о Чикатило не к месту, это совершенно не застольная тема. И тем не менее, это всё же приятные люди – все семейные пары. И еда между прочим вкусная, и развлекательная программа отличная, хотя я согласен с тобой, что музыка могла бы быть потише. Ну и наконец, мы ведь с тобой сегодня тряхнули стариной и потанцевали! Когда это было в последний раз?

Михаил изо всех сил пытался поднять настроение Ксении, и в конце концов он понял, что ему это удалось, когда Ксения улыбнулась краем губ и прикоснулась к его щеке своей худощавой рукой. Михаил вздохнул с облегчением; ему было очень важно, чтобы его супруга чувствовала себя счастливой.

Михаил и Ксения были женаты уже много лет, и, по мнению друзей, они даже внешне были похожи друг на друга. Оба – высокие и худощавые. Ксения была безусловным лидером в их семье; именно с её помощью Михаил достиг высот в своей карьере. Он был обязан ей всем. Ведь в действительности у Михаила не было бы особенных шансов, если бы не отец Ксении, который в своё время занимал высокий пост в Коммунистической партии и помог своему зятю выйти на политическую арену. Не обошлось также и без усилий самой Ксении, которая мотивировала и подталкивала мужа ко всякого рода достижениям и успеху.

Непохожая на других жен руководящих людей, предпочитающих быть домохозяйками, Ксения сделала свою собственную успешную карьеру прокурора. На этой должности она была строга и всегда следовала своим принципам. Михаила и Ксению часто называли парой силовиков, и их имидж во многом зависел от их примерного брака. Развод в их случае означал бы конец карьеры для обоих, вот почему Михаил принимал максимальные меры предосторожности для того, чтобы держать его отношения с Леной в полнейшем секрете. Он знал, что если Ксения узнает о его неверности, то никогда не простит ему этого.

Последние три месяца жизнь Михаила была наполнена как счастьем, так и страхом – он любил, но всё чаще и чаще чувствовал, что его положение жалкое и безвыходное. Он не мог никому доверить своего секрета; он не мог даже предположить, что может так страстно влюбиться, но это случилось, несмотря на все его усилия избежать подобной ситуации. Большинство людей, с которыми Михаил общался, имели любовниц, в то время как он сам никогда не позволял себе даже смотреть на сторону, а ведь рядом было достаточно женщин, готовых к отношениям с ним. Вокруг было много таких интриганок, которых привлекали его положение и деньги, но Михаил был хорошо осведомлен об их истинных мотивах и всегда держался подальше от них. К тому же он всячески пресекал все попытки своих друзей свести его с женщинами, чем заработал себе прозвище Кастрированный медведь.

Михаила не особо беспокоило то, что его друзья смеялись за его спиной, по большому счёту он и сам считал себя если и не кастрированным медведем, то уж по крайней мере подкаблучником. Михаил был идеальным мужем до тех пор, пока не встретил Лену, которую он считал своим ангелом, женщиной его мечты и самым красивым созданием на всём белом свете.

Они встретились случайно на церемонии открытия новой детской больницы на севере Москвы, где Михаил был одним из почётных гостей вместе с одним из своих приятелей Абрамом Галинским. В тот день с Галинским пришла молодая девушка – студентка университета, изучавшая политику и социологию, чтобы написать статью для студенческой газеты о жизни успешного бизнесмена. Галинский великодушно согласился, чтобы эта студентка сопровождала его в течение всего дня, хотя было очевидно, что он несколько раздражён её присутствием.

Девушку звали Лена, и Михаил сразу обратил на неё внимание. Держалась она скромно и смотрелась несколько беспомощной и несуразной. В ней было всё по-детски мило, даже шариковая ручка в её руках была розовой с брелочком, как у школьницы. Её длинные белокурые волосы были заплетены в косу, что явно не соответствовало современной моде; на лице минимум косметики. Глядя на эту девушку в простом голубом платье до колен, Михаил счёл её неимоверно привлекательной. Галинский заметил это, однако сам не разделял этого мнения о молодой студентке.

После официальной части Галинский, пользуясь удобным моментом, подошёл к Михаилу.

– Послушай, дружище, студенточка эта – прелестная девушка, но какого чёрта я согласился нянчиться с ней целый день? – пожаловался он с явно недовольным выражением лица. – У меня сегодня важные встречи, мне совсем не до неё. Я, конечно, не могу послать её к чёрту, но видит бог, мне этого очень хочется.

Галинский глубоко вздохнул, а потом вдруг улыбнулся.

– У меня идея! – сказал он возбуждённо, как будто его только что озарило. – Слушай, друг, выручай. Замени меня, а? Всё, что нужно этой студенточке, – это поверхностный взгляд на то, как большие мальчики делают бизнес. Ты будешь идеальным персонажем для её статьи. Выручай, Михаил.

– Слушай, ну если такие дела, то конечно, я помогу, – с равнодушным видом ответил Михаил, но внутри у него все сжалось. Его почему-то страшно обрадовало предложение Галинского.

– Ты – настоящий друг! – обрадовался Галинский и смахнул мнимые капельки пота со лба, показывая этим, какое облегчение он почувствовал. – С меня причитается.

Галинский объявил Лене о перемене в планах сразу же после завершения визита в больницу и представил ей Михаила. У Михаила и у самого было достаточно много дел в этот день, однако это его не смутило. После короткого заседания в министерстве он отправился на обед в столовую при СовМине и попросил Лену присоединиться к нему.

По возрасту Лена годилась ему в дочери, она была хорошо начитана и совсем не похожа на большинство молодых людей ее возраста, к тому же она была серьёзна не по годам. Кроме того, она была красива, женственна, скромна и невинна. Она была абсолютной противоположностью Ксении. Михаил смотрел, как смущённо Лена отправляла себе в рот порезанную ею на мелкие кусочки котлету, и вдруг подумал, как приятно было бы прикоснуться к её рукам, к её тонким пальчикам, смотреть в её большие голубые глаза с нескрываемым восхищением. Однако это все казалось ему совершенно нереальной фантазией, и не только потому, что сейчас они были окружены десятками сотрудников СовМина, бдительно следивших друг за другом, а потому, что сама Лена, как ему думалось, наверняка воспринимала его как старого дядьку.

Остаток этого дня Михаил был очень внимателен к Лене, подробно отвечал на все её вопросы, целенаправленно стараясь ей понравиться. А ближе к концу рабочего дня Михаил решил рискнуть и пригласить Лену на ужин в грузинский ресторан на Лубянском проезде, подальше от сослуживцев, и был приятно удивлен, когда она согласилась. Однако самое главное произошло несколько позже, к концу ужина, когда Лена вдруг произнесла слова, которые навсегда изменили жизнь Михаила.

– Вы составили мне чудесную компанию, – сказала она мягким тихим голосом, нежно глядя в глаза Михаила. – Я никогда не чувствовала себя такой защищённой, за что я очень признательна вам. Как бы мне хотелось, чтобы этот день никогда не кончался.

Михаил с трудом поверил своим ушам; от нахлынувшего на него неожиданного ощущения счастья Михаил взял её руки и нежно расцеловал их. Всё, что он хотел с этого мгновения, – это любить и защищать эту девушку. Он молился, чтобы этому не было конца. В глубине души он надеялся, что однажды он сможет развестись с Ксенией и полностью посвятить себя Лене, однако внутренний голос твердил ему, что это случится не так скоро и будет не так просто.

Глава 8
Вверх ногами

21 ноября 1990 г. Москва

Михаил открыл глаза около пяти часов утра. Уже в который раз он просыпался раньше обычного после очередной неспокойной ночи. «Нервы, нервы», – подумал он. Уверенный в том, что Ксения ещё спит, он осторожно выбрался из кровати, сунул ноги в тапочки и прямо так, в своей голубой фланелевой пижаме, тихо вышел из спальни. Стараясь не произвести лишнего шума, он на цыпочках прошёл по коридору в полной темноте и включил свет, только когда дошел до кухни.

Ещё было слишком рано для кофе, но Михаил чувствовал, что ему просто необходима чашечка этого ароматного бодрящего напитка. Он поставил чайник на плиту, сел за кухонный белый стол и посмотрел в окно. Город ещё спал. Серебряные снежинки кружились в воздухе, тихо и плавно опускаясь на землю. Михаил подумал, что Лене бы понравилась эта картина, достойная новогодней открытки; вероятно, она сказала бы что-нибудь очень милое, вроде: «Снежинки смотрятся как миллионы сверкающих звездочек!» Это было одним из её многих прелестных качеств: она умела красиво говорить о самых обыденных вещах. Михаил подумал, как было бы прекрасно, если бы Лена была сейчас с ним, чтобы разделить красоту этого снежного утра.

Лена так и не связалась с ним прошлой ночью, даже после всех сообщений, которые он оставил для неё. Такое было впервые. Он уже привык к тому, что он в любой момент мог связаться с ней, она всегда отвечала на его звонки без промедления. Теперь он даже не знал, что и подумать. Он старался припомнить, не сказал ли он или не сделал чего-то такого, что могло её обидеть, но не смог вспомнить ничего подобного. Тревожная мысль закралась ему в голову: быть может, Лена внезапно заболела и сейчас находится в больнице.

Еще одна мысль, что Лена могла провести ночь с другим мужчиной, была гораздо более ужасающей и заставила его нервничать сильнее.

Наконец около шести часов утра Михаил решил, что он не в состоянии больше ждать и должен срочно увидеть свою любимую. Уйти из дома незаметно в такое время было непростой задачей, но Михаил решил рискнуть. На всякий случай он оставил записку для Ксении на кухонном столе: «Головная боль вымотала меня, нужен свежий воздух. Вышел прогуляться, не беспокойся, скоро вернусь. Люблю, твой M.».

А уже пятнадцать минут спустя Михаил припарковал свой «мерседес» около дома на Кутузовском проспекте, где он снимал квартиру для Лены. Выйдя из машины, он посмотрел на её окна, расположенные на третьем этаже. Они были тёмными. Возможно, она еще спит? Михаил решил, что это не имеет никакого значения, так или иначе он должен увидеть её немедленно, даже если это означает, что он должен разбудить её. Торопливо Михаил выскочил из машины и поспешил к дому. Быстро поднявшись по лестнице до нужного этажа, он тихо открыл дверь своим ключом, включил свет в прихожей и увидел на вешалке её меховую шубу. Значит, она дома, обрадовался Михаил.

– Просыпайся, любимая! – воскликнул Михаил, войдя в спальню, но его радость тут же сменилась разочарованием. Лены в комнате не оказалось. Кровать была заправлена и накрыта чёрным с красными цветами шёлковым покрывалом; в ней явно никто не спал этой ночью. Этого он никак не мог предвидеть. Где же она шляется? Неужели она изменяет мне? В долю секунды Михаил разъярился от мысли, что Лена могла провести ночь в другом месте. «Неужели у неё есть другой? Вот сука!» – прошипел он в гневе. От злости он схватил первую попавшуюся ему под руку вещь – хрустальную вазочку с трюмо и со всего размаха запустил ею в стену, разбив вдребезги, а затем выбежал из квартиры, с шумом захлопнув за собой дверь.

От обиды и злости Михаила трясло; он даже не помнил, как доехал до дома. Припарковавшись подальше от окон спальни, откуда Ксения могла увидеть его, он зашёл в квартиру и прямиком направился в свой кабинет. Закрыв дверь на ключ, он уселся на свой любимый старый диван из кожи – единственный предмет мебели, оставшийся с университетских времён, но сегодня даже этот надёжный уголок комфорта показался ему страшно неудобным.

Невыносимая печаль, охватившая Михаила, чувствовалась как физическая боль, распространяющаяся через его сердце и по всему телу. Эмоционально подавленный, он закрыл лицо руками и заплакал. А что если я не прав? Что если с Леной всё же что-то произошло, а я тут с ума схожу, как идиот? Михаил постарался взять себя в руки и не поддаваться истерике. Прежде всего я должен найти её. С чего я должен начать? Настойчивый стук в дверь прервал его мысли. Михаил услышал взволнованный голос Ксении, которая звала его.

Именно её он меньше всего хотел видеть в этот момент, но, к сожалению, у него не было выбора. Михаил медленно встал и подошёл к двери.

– Господи! – воскликнула Ксения, как только он открыл дверь.

Судя по тому, что она была в своей белой длинной до пола ночной рубашке, с распущенными волосами и слегка опухшим лицом, было очевидно, что она только что проснулась.

– Ты выглядишь ужасно, – сказала она. – Что с тобой?

Она взглянула на него озабоченно и прикоснулась ладонью к его лбу и щекам.

– Да у тебя настоящая лихорадка! Я сейчас же вызову доктора. Немедленно в постель, и никаких споров!

Схватив Михаила за руку, Ксения повела его в спальню.

Только около одиннадцати утра Михаил наконец-таки смог остаться один. Семейный врач, пришедший по вызову Ксении, диагностировал ему раннюю стадию гриппа и прописал соответствующее лечение. По настоянию Михаила Ксения уехала на работу, оставив его на попечение их престарелой экономки. Наконец-то Михаил мог позвонить Лене, однако и на этот раз её телефон не отвечал.

Снег, падавший всю ночь, покрыл всё вокруг толстой белой коркой. К утру стало очевидным, что погода серьёзно повлияла на дорожную ситуацию; переполненный городской транспорт плохо справлялся с перевозкой пассажиров, значительно участились и дорожные происшествия, из-за чего люди опаздывали на работу.

Дарья, как и многие другие в это утро, тоже серьёзно запаздывала. Однако она не особенно беспокоилась об этом, так как её работодательница Лена, в квартире которой она убиралась, была довольно славной молодой женщиной, которая не позволила бы себе скандалить по такому поводу, прекрасно понимая причину ее опоздания.

Дарья выбежала из метро и поспешила к Кутузовскому, надеясь, что её задержка не причинит слишком много неудобств Лене. Будучи миниатюрной хрупкой девушкой, Дарья семенила маленькими шажками, боясь поскользнуться, но, даже передвигаясь с такой незначительной скоростью, она намного опережала застрявших в пробке водителей автомобилей. Дарью искренне позабавил этот факт; она была уверена, что на своих двоих всё же было бы надёжнее. И вообще Дарью, как, впрочем, и большинство других москвичей, раздражало, что в Москве всё больше и больше становилось машин. Для основной массы населения жизнь становилась всё тяжелее, а дороги тем не менее были переполнены машинами. «И откуда только люди берут деньги? – частенько думала она. – Разъездились – воздух портят». Тогда ей было невдомёк, что через много лет Москва по-настоящему превратится в одну сплошную пробку, перегруженную до краёв и захлёбывающуюся от выхлопных газов.

Через несколько минут, добравшись до Кутузовского, Дарья вошла в дом и резво пробежала вверх три лестничных пролёта. Когда после второго звонка в дверь ей никто не ответил, она предположила, что Лена, возможно, не дождалась её и ушла по своим делам. Воспользовавшись своим комплектом ключей, Дарья открыла дверь и вошла в квартиру. Сменив мокрые сапожки на домашние тапки, Дарья стянула с себя японскую дутую нейлоновую куртку, которой очень гордилась, и повесила её рядом с Лениной шубой, присутствие которой на вешалке её несколько удивило. Неужели Лена вышла из дома без своей меховой шубы в такой холод? Это было как-то странно, но с другой стороны, Дарья подумала, что Лена запросто могла купить себе новую шубу, ведь в деньгах она явно не нуждалась.

Как и большинство женщин в её положении, Дарья была любознательна касательно материального достатка своей работодательницы. Она предполагала, что Лена либо сама была из состоятельной семьи или же, возможно, имела богатого любовника. Оба сценария были вполне вероятными, но Дарья подозревала, что второй вариант был более правдоподобным, ведь Леночка была такой прелестной девушкой и к тому же красавицей.

Из прихожей Дарья пошла прямиком на кухню и принялась мыть грязную посуду, которой было совсем немного. Уборка квартиры Лены вообще была достаточно лёгкой работой, поскольку хозяйка сама любила поддерживать чистоту, да и квартирка была маленькой и не забитой ненужным барахлом. Второй на очереди была уборка ванной комнаты, затем смена простыней в спальне и глажка белья. Дарья достала из кухонного шкафа жёлтые резиновые перчатки, пару бутылок чистящего средства, несколько губок и, беззаботно напевая что-то весёлое себе под нос, направилась к ванной комнате. Нажав на дверную ручку в ванную комнату, она шагнула внутрь. Вдруг её сердце замерло от ужаса, представшего перед ее глазами, а ещё через мгновение Дарья дико закричала.

В ванне, наполовину погруженное в воду, лежало обнажённое и безжизненное тело Лены с перерезанными на запястьях руками. Дарья с ужасом посмотрела на красную от крови воду, кровавые мазки на стенах и на образовавшуюся на полу кровавую лужицу, рядом с которой лежала бритва. С истошным криком «Она мертва!» Дарья выбежала из ванной комнаты, а затем и из квартиры на лестничную площадку, где наткнулась на соседа.

Михаил только приготовился в очередной раз набрать номер Лены, как внезапно телефон зажужжал в его руках. Звонил Абрам Галинский, что слегла удивило Михаила. Галинский не был, что называется, ближайшим другом и крайне редко звонил ему домой.

– Миша, извини за беспокойство. Мне нужно узнать у тебя что-то очень важное.

– Да, я тебя слушаю.

– Ты помнишь Лену, ну, ту девушку, с которой я тебя познакомил несколько месяцев назад; она тогда писала какую-то студенческую статейку.

– Да, – ответил Михаил неуверенно. – А почему ты об этом спрашиваешь?

– Я даже не знаю, как тебе и сказать… Одним словом, у тебя случаем не было с ней связи?

– Почему ты спрашиваешь? – Голос Михаила внезапно задрожал.

– Слушай, это, конечно, не моё дело, но эта девушка покончила с собой прошлой ночью, и мой человек из милиции позвонил мне несколько минут назад, чтобы сообщить, что у неё в квартире обнаружены твои фотографии и некоторые вещи, включая твою визитную карточку. Он знал, что мы с тобой друзья, поэтому и связался со мной сразу же, прежде чем начнётся официальное следствие.

– Лена мертва? Что. что с ней случилось? – У Михаила перехватило дыхание. – Как это произошло? – спросил он с дрожью в голосе.

– Миша, она перерезала себе вены. Её тело было найдено в ванной сегодня утром, но я так понял, что это всё случилось ещё вчера вечером. – По голосу Галинского чувствовалось, что ему было нелегко говорить об этом своему другу.

– Как? Она была дома? Какой же я идиот! Я был там, когда она лежала в ванной! Почему? Почему она это сделала? – Голос Михаила задрожал ещё больше.

– Слушай, ты держись. Пожалуйста, попробуй сконцентрироваться. Мне только нужно понять, что происходит. Ты говоришь, что находился в её квартире, когда она была уже мертва? Ты это имел в виду?

– Похоже, что так. – Михаил с трудом владел собой. – Это ужасно, моя жизнь загублена окончательно, – простонал он.

– Подожди, Миша. Возьми себя в руки. Перестань паниковать, расскажи мне всё подробно.

Михаил не мог поверить в то, что с ним происходит. Ему казалось, что вся его жизнь рухнула в одночасье: его любимой женщины больше не было в живых. Она мертва, и, конечно же, теперь о его связи с Леной узнает Ксения. Теперь он точно потеряет и свою супругу, а за этим придёт конец и его карьере. Вся его жизнь перевернулась вверх ногами. Осознавая свою полнейшую беспомощность в этой ситуации, он не видел выхода из этого кошмара. Одно было очевидно: Галинский звонил ему как друг, поэтому Михаил решил ему во всём довериться и опереться на его плечо.

– Мы были любовниками, – наконец произнёс он тихим голосом, чуть всхлипывая. – Я полюбил Лену сразу и очень сильно… я даже думал уйти от Ксении… Вчера я не смог дозвониться до неё и поэтому поехал к ней сегодня рано утром. У меня был свой ключ, я зашёл в квартиру, но Лены там не было. Во всяком случае, я подумал, что её не было и что она провела ночь в другом месте. Стал ревновать, переживать… по-моему, разбил там какую-то вазу от злости. Как я мог знать, что она была мертва и в это время лежала в ванной?

– Кто-нибудь тебя там видел? – спросил Галинский деловито.

– Нет, я не думаю. Было очень рано, около шести утра.

– Отлично! А в другие разы, когда ты её навещал, соседи тебя видели?

– Нет, – ответил Михаил. – Мы конспирировались, никогда не заходили в квартиру вместе. Я не мог рисковать, ты же знаешь, если бы об этом узнала Ксения, то мне пришел бы конец.

– Это точно, – согласился Галинский. – С ней лучше не шутить. Миша, я хочу, чтобы ты знал: я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Это дело с Леной нельзя предавать огласке, иначе это станет концом твоей политической карьеры. Мы похороним эту историю и забудем о ней раз и навсегда, как ужасный сон.

– Но как же? Ведь милиция уже знает обо мне, теперь это только дело времени, пока разразится скандал, – сказал Михаил удручённо.

– Не переживай, я позабочусь обо всём. Это просто удача, что мой приятель сообщил о твоих фотографиях, обнаруженных у Лены. Запомни: ты никогда не был в этой квартире, и у тебя ничего с ней не было. Ты понимаешь меня, Миша? Ничего и никогда с этой девицей тебя не связывало.

– Да, конечно, я понял, – подтвердил Михаил. – Но я одного не понимаю: почему она покончила с собой? Ведь у нас всё было так хорошо, мы любили друг друга.

– Какое это теперь имеет значение? Причины могли быть самыми разными. Возможно, она вообще была ненормальная, сейчас это часто происходит с молодёжью. Не загружай себя этим. Считай, что тебе повезло, и ты избавился от этой придурочной, только представь, сколько проблем она могла принести тебе в будущем. Миша, я должен сейчас позвонить кое-кому, чтобы всё уладить тихонько и по-быстрому. После этого я приеду к тебе, договорились?

– Договорились, я буду тебя ждать. Ты настоящий друг, спасибо тебе за всё.

– Не надо об этом, ты поступил бы так же на моём месте. Мы должны стоять друг за друга стеной.

Слова Галинского здорово успокоили Михаила, и он почувствовал себя намного лучше.

– Я советую тебе выпить кофе с двойным коньяком, о’кей? Успокойся, всё будет в полном порядке, я обещаю. Не отвечай на телефонные звонки до моего приезда. Я скоро буду.

Михаил положил трубку и просидел в безмолвии в течение ещё некоторого времени. Только теперь он старался не думать о Лене, своя шкура оказалась дороже, а закон выживания – неумолимым. «Какое же я дерьмо», – подумал он и отправился на кухню сделать себе кофе с коньяком, как посоветовал Галинский.

Галинский положил телефонную трубку и, улыбаясь, посмотрел на высокорослого человека в черном костюме, сидевшего за столом напротив него. Этот человек был известен как Мистер Z. Даже доверенные лица Галинского не знали о нём ничего; для них было полной тайной, кто он и откуда взялся, было только известно, что Мистер Z выполнял специальные поручения Галинского.

– Он заглотил приманку и попал в мышеловку. Всё получилось отлично. – Галинский усмехнулся. – Могу ли я быть уверенным, что не будет никаких сюрпризов при вскрытии её тела патологоанатомами?

– Вы можете быть совершенно уверены в этом, – Мистер Z говорил низким хрипловатым голосом. – Вскрытие только подтвердит, что она умерла от потери крови в результате перерезания вен. Обычное самоубийство. Никаких следов моего присутствия. Всё чисто, как всегда.

– Я не хочу знать подробностей, но я доволен результатом. Девицу необходимо было убрать. Всё, что от неё требовалось, это затащить Михаила в кровать, чтобы у меня был на него какой-нибудь компромат. Кто бы мог подумать, что наш Кастрированный медведь влюбится как мальчишка и даже решит уйти от жены? И девица тоже хороша, стала совершенно неуправляемой. Вот сучка, она угрожала мне, что расскажет всю правду Михаилу. Эта тварь была уверена, что он бросит жену и женится на ней. Представляешь? Я рад, что всё вышло именно так, даже лучше, чем я предполагал. Теперь Михаил верит, что я его единственный друг на целом свете, который знает его секрет и готов помочь ему. Да он теперь мне по гроб жизни обязан. Он – мой!

Галинский встал со стула и поправил пиджак.

– Что ж, я должен пойти и увидеть горюющего любовника, – сказал он, направляясь к двери. Внезапно он остановился и обернулся. – Вот ещё… – сказал Галинский, глядя в глаза Мистеру Z. – Эта девица. надеюсь, всё это прошло быстро для неё? Хотя… не отвечай, не хочу знать.