Текст книги "Около поэзия"

Около поэзия
Саша Сенкевич

© Саша Сенкевич, 2023

ISBN 978-5-0060-3522-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Будь»

Будь пожалуйста тише,

Легче пожалуйста будь.

Смотри, эти серые мыши

Проложили под рельсами путь.

И летая ночами над крышей,

Ты меня позвать не забудь,

Над антеннами мы услышим,

Как сплетаются свет и суть.

***

Толпою,

Маршем,

Под марш,

Железным строем,

Не плач,

Ляг костьми за ложное солнце.

Сегодня,

Завтра,

Послезавтра,

Через год!

Под общий марш,

Толпой за новую программу

И банку балтийских шпрот… Свободы народу,

При полном параде,

Три на три,

Два на два,

Сейчас или никогда!

Скорей всего-никогда. Зачем мозги?

Мешают жрать!

Ногами два шага вперёд,

Два шага назад!

Совсем не важно,

Что кто-то главный,

Когда нас рать,

Насрать пожалуй,

Ведь важно толпой,

Шагаем нога в ногу,

Совсем немного,

Кто здесь другой?

Разные? Мы?

Да разве?

Извне красивые,

А может и грязные.

(Лирическое отступление)

Жду,

Не пишу,

Дождусь?

Не дождусь?

Какая разница?

Вам, повторяю, какая разница?

Вас же пытаюсь дождаться.

Как непридете?

Не уж то ли зря

Ждал?

Видимо.

***

Все ждут

Своего поезда,

Автобуса,

Самолета.

Проверяют билеты,

Паспорта,

Справки,

Все ждут что пойдут На поправку.

Я тоже хвораю

И жду.

Местами просыпается жизнь.

Ночью.

Молча.

Сосредоточено

Как на скачках.

О своих болячках

Печемся.

***

Мы над камнями,

Мы над стременем,

Мы задушены душным временем,

Мы над правдою,

Над заборами,

Мы подавлены злыми горами.

Мы над праздником,

Мы над горем,

Мы утоплены в этом море.

***

Дурманещее утро, занесенные снегом дороги,

Вертели мысль, бросая все на ногиноги.

Но не тебе не им не данное,

Восприятие счастливых дней

Отчётливо сквозило под обманами

Магазинных очередей.

И ты, и слово, и восторг,

И места в кинозале,

Похожем на морг,

Лишь тем прекрасные-

Что мы них восседали.

Я сквозь оконую раму,

что доносит до меня квадрат-пейзаж,

Знаю, как ты понимаешь,

Что прекрасен пятый этаж…

Но на рекламные щитки наброшены,

Всюду буквы твоего имени,

И пусть я не в списке прощенных,

Прошу– спаси меня.

***

«Когда»

Когда ты чувствуешь все провода,

Но под рукой не чуешь человека,

Когда свобода-это никогда,

И ты замёрзший как калека

На вокзале, в метро, в автобусе,

В одном из тесных городов.

Когда тебя турбиной аэробуса

Затягивает мясо дураков.

И не размер, не строй, не лад

Симфонии твои уже не строят,

Когда ты даже воздуху не рад,

Но даже смерти равно не достоин.

***

Закатай мою сущность в волну,

Я обмякшей медузы тело,

Мне по правде уже ни к чему

Все что я рисовал мелом,

Позови на седых небесах

Небокрылыми стать и живыми,

На моих ладонях как прах

Расцветают водные лилии.

***

А после битвы, разбирая уцелевшие кости,

Бредут наследники престола,

Ждут угощений гости.

На пепелище мерится силами будет поздновато,

В горсти только прах, любовь, пепел да ушная вата.

Стайкой чудом уцелевших, бродят пилигримы,

Под тяжёлой этой ношей-

Трудно быть немыми.

Им конечно очень тошно.

Кожа сжарилась под солнцем, мысли волдырями,

Бытие– как жажда боли,

Остаётся с нами.

***

Сумерки разума наступили,

Счёт ведем до двери,

Все б не плохо, но в этой квартире

Все моря уже на мели.

Истощённые сумерки тела,

За глаза очередной рассвет,

Разливаем лимфу неумело

На распятие. Где ответ?

На мостах чьи основания

Трясёт под каждым ударом

Пыльных сапог

Наполняются негодованием

Следы ног.

***

Они лежат вдвоём,

А утро деревья на ветрах колышит.

Они лежат,

И я минутно сопенье их ночное слышу.

Они десятый сон уж видят,

Я ж к первому и не притронувшись,

Стараясь рай их не обидеть,

Бегу с рассветом чуть опомнившись.

В блаженстве запрокинув голову,

Их грёзы здесь-полеты дальние,

Их лица отливают оловом-

Мечты мои горькоминдальные.

***

Под окном твоим белый ветер-дым,

Вьёт кудрей налёт.

Лацканы пиджака -тяжела рука,

Кто о чем поёт.

Семь кругов отмерь, да запрется дверь,

Не чем больше петь-

Рот защит, да по швам трещит,

И ни жизнь, ни смерть.

На круги своя встанет каждая

Точечка над i.

На окне печать, не на чем летать,

Так сиди-смотри.

***

Я знаю, что свет за окном не вечен,

Лишь фасады хранят кадры своего лица,

Мне ж ногами никто не окутал плечи.

Архитектуры величие– самоубийство вечного

Эга человеческого, и его всевышнего отца.

Я уже теряю гражданство страны и города,

Обретая безумие ветряной мельницы,

На лбу которой лопасти вертятся.

Не имея ничего кроме любви да голода.

Повторяя черты почти знакомого глаза,

Доведённая этим вращением до ручки,

(Что вероятно значит -почти до экстаза).

***

Заумь

«В рыбацкой лодке»

Опарло сурец

Тирли гло шаб

Тугец

Ингилоп за таб

ро

Жэхэн всхетле

Уб ло.

***

Ни моря, ни берега каменного, ни корабля с парусами.

Только взгляды пустыней отравленные, с сорваными глазами

Воющими голосами песчаной бури,

Она скулит, подвывает и лоб свой морщинистый хмурит.

На пустые каменоломни, одичалые дома,

С фотографиями графинь на стенах

С Красным углом в девичих покоях.

Она все сожрала и на время осталась в покое.

Сколько будет племён рождено в этом чреве,

И те будут переживать бурю,

Надеясь что чад их не тронет впустую,

Беспокойное и может быть вечное время.

***

«Новые Гомеры»

Чужие руки ломали кости,

Хрустали горсть, мой друг,

Кто знал, что каторгой

обернется простой недуг.

О, кто ты? Бог? Или сын его?

Скажи скорей:

Куда несет его словно

на плаху гиперборей?

Ремни сандалий,

что зал палаццо топтали грузно,

Скажите мне в какую цену индюшье гузно?

Неисцелимы, неизлечимы, как чумовые,

Везут Гомеры, свои картины

К словестной нимфе.

Что государи, когда язык есть.

Он нас рассудит,

И имя наше, да нарицанием

В тот век прибудет.

Прибудет архео-раскопкой,

На пожелтевшей, среди пластмассы бумаги стопкой.

Пока ж мы живы,

Мы пьем и курим,

И молим бога не радь наживы,

Но ради бури.

***

Словно кто-то чужой,

Точно памятью вызван.

Образ белый, немой,

Неизвестный до ныне.

По холодным рукам и

Не собранным пальцем,

Продолжает, как Дон

По степи растекаться.

– И страшнее чем в самую тёмную ночь,

И белеешь как дым,

И здесь не чем помочь.

И не тянет.

Здесь обрыв, как нарыв,

Предрекает разрыв

Ткани.

И не богом помазан,

Не чертом зацелован,

Я белею от холода,

Я летаю на рвом.

А потом?

В ров.

***

Корни впиваются в землю,

Просят воды,

Руки впиваются в сердце

Вянут цветы.

Пахнет сухим

Но ни чем тебя не обозначить-

Прозрачный

Зрачки расширяются в темноте

И это даёт разрешение

Расти пустоте

В нас, во мне.

***

Пренебрежительно к жизни, валяюсь камнем,

У пребрежного бара столпятся дяди,

Тети снуют, вязкими кильками и выбирают,

На чем положено остановиться взгляду.

Вот ещё одну ночь я стираю глаза с лица,

Прикасаясь к остаточной коже, мямлю невнятно.

Не ищу в этом имени ни героя не подлеца.

Да и что тут искать, коль на сто раз залатан?

«Песня ведьмы»

Ночь, ночь, уносила прочь

Всю надежду мою.

Весть, весть, выбор

на неё– пал

Месть, месть!

На сестру свою

Подниму кинжал.

(Недостойная, непристойная и покинутая,

Всем родным что есть– отвергнутая.

У котла стою, горький дым варю, для спасения)

Я завидую, как завидует слепец – зрячему.

Я завидую, как завидует грешник – праведнику

Я завидую, но сердце горит– спрячь его!

Излечи…

Или я пропаду окончательно.

(Зеленею изумрадами,

Зеленею малахитом да травами.

Зеленею уязвленной завистью-

Упиваюсь ей, как отравою.)

Коли, встречу тебя,

Ах, Сестра моя-

Будет бой и тебе уж не справится,

Ты узнаешь меня, я из яда – огня!

Ох, уж мы с тобой позабавимся!

***

Песня Ведьмы-2. (Бы)

Я жила бы в маленькой деревушке под Москвой,

Писала бы письма любовью наполненные и тоской.

И в летнем саду под вишней ответа ждала,

Вечерком бежала на реку как спадёт жара.

На зеленом лугу у реки собирала бы пучки трав,

С колдовским управлялась бы варевом, с заклинанием на устах.

Деревенские девки смотрели бы косо, шугались меня,

Старухи ворчали «простоволосая, знамо– ведьма она!»

Вы бы жили в губернском городе

получали письма мои

И смеялись без зла над ними до зари.

Приезжали бы к нам поохотиться на медведя или лося,

Я за вами тогда следила бы, и у матушки не спрося.

Вас бы все величали барыней, лбы в поклон,

Я над этим одна смелась бы – есть резон.

Но однажды бы тени черные взяли вас,

На меня бы тогда все твердили-

«Это сглаз!»

Заведённая я говорила бы-

«Это ложь…»

Злые духи шептали бы на ухо-

«Чем возьмёшь?»

,

Хоть войною, хоть мором —

Не извести

Я тогда попыталась бы

Вас спасти.

«Вон в полях молочно– зелёных расцвел Иван-чай…

Это ведьма барыню спешит выручать!»

А когда б отвоевала вас у теней,

Вы бы напрочь все позабыли, так верней.

Заподозрив бы в сердце странный недуг,

Вы с зарёю умчались бы

к лекарю в Петербург.

Я жила бы в маленькой деревушке под Москвой.

***

И все так ясно-

Говорили с детсва

Не ходи на красный,

Успевай раздеться, переодеться,

переобуться,

Но не смей влюбляться,

И не смей смеяться,

Над теми вещими,

Что кажутся грустными.

Не сходи с ума,

Будь успешным и сильным,

И вот не беда,

Что с собой в могилу,

Не возьмёшь ничего

Помимо земли.

А ещё говорили,

Вдалбливали,

Выдалбливали,

Всовывали,

Что сиди на месте и

Невысовывайся,

Что поэты– сказка,

Что сказка -ложь,

Что с собой в могилу

их не возьмёшь.

Ой, не легка будет тебе дорога,

Окопами, подкопами,

Да полчищами ворогов,

Соблазном гнило– сладостным,

Отпетыми хозяйками

Не Медных – Мертвых гор,

И с песенкою радостной,

Беги родной коль хочется,

А коли и не можется-

Ползи наперекор.

***

Король, наша крепость практически пала,

Король, крестьяне не дают нам больше зерна,

Король из безчисленных ваших вассалов,

Не предателей нет и они вам отплатят сполна.

Король, ваши рыцари службу несут кабакам и монета. м

Король, ваш епископ развратный и алчный дурак.

Королева шныряет по спальням с уж кем там

Перечислить я буду не в силах.

Мой сеньор, я знаю монолога от шута вы не ждали,

Однако, до шуток ли мне?

Я не жру третий день, и не вижу что там мелькает в дали,

Но я знаю, что время приходит к беде.

Король, я любил вас как ни одна из жен и любовниц,

Но от этого видел одни тумаки!

Король, вы не слышали новость про конницы?

Они сдохли в горах, видно сбились с пути.

Король, я понимаю что все эти гнусные речи

Вас приводят лишь в гнев,

Но его попрошу придержать,

Вы же знаете– больше кичиться вам нечем

И нам с вами, мой милый уже не сбежать.

Мой правитель, нет лучше– милый мальчик..

***

Мой фантомный друг,

Ты растворился в пух и прах,

Видимо уже на деле,

Во времени – не на словах.

Запечатанный туманом старых рельс

(Черт раздери!)

Мыслей и воспоминаний,

выпаренной воды.

Так, катись, просить не стану,

Рук тебе не протяну.

Выйди через полустанок,

И пройди пешком страну.

Здесь дороги больше нету,

Поворачивай– тупик,

Здесь бурьяном порастешь ты-

Не кому тут слышать крик.

Может ты никогда и не был?

Чушь! Я же пом… Понимаю всё-

Это солнце чудило к обеду,

Это шутка, мираж, враньё.

Это мой полоумный разум,

Он тебя создавал как мог

Из останков, и пыли разной,

Из архивов и

За порог

Вышел. Стоит и дышит,

Дышит– точно из плоти соткат…

И мигают маячные вышки,

Ничего мне не говорят.

Знаю. Дальше порога ступит-

Мне тогда уж несдобровать…

Шаг и пыль, а не мои руки,

Шаг – бестелие-

Душ разлука!

Я хочу обмануться опять.

***

Третьесортная эпоха

Не прекрасно и не плохо,

Не далеко и не близко,

И не сухо и не склизко

Не дешёвая махорка,

Не элитный табак…

Третьесортно без изысков.

Коротко. Совсем никак.

Нет простых как нет и сложных,

Ничего не невозможно,

И пространства бесконечность

Загнала меня в тупик.

Кратко то лишь, то что вечно,

Я не юн и не старик.

В Третьесортную эпоху,

Я шагаю безфамильно,

Словно вычурно, но стильно

В шортах среди маября.

***

Люди обсуждают вкус чая– молчу,

Люди жалуются на погоду– молчу,

Люди делают замечания– молчу,

Люди говорят о каком-то городе– молчу.

Бегут слова с языков, рассыпаясь в туман

букв, словосочетаний и так далее. Сам

язык превращается в балаганный гам.

А что остаётся молчащим нам?

Важности этой словесную кашу,

Жую, давлюсь, продавливаю ком, в горле

Костю торчит вопрос: «О ком это или о чем?»

Как же хочется к морю…

Но тут же кто-то заговорил о море…

Горе этим словам -горе!

Меняю внутреннюю позицию и

собираюсь в Уральские горы…

***

Мэри Понг опять поет,

песня по английский

Вроде бы song,

Но путь до дома не близкий,

Мэри снова поет.

Мэри не слышит до или ля-

Это вообще не важно.

Мэри бежит от себя-

Припев повторяется дважды.

Мэри не верит в жизнь,

Но видит все её прелести,

Мэри к вагону бежит

Своей слишком ранней зрелости.

Мэри знает куплет,

Давит его, что есть мочи.

У неё только – да или нет

И тёмные гроздья ночи.

***

Вот ещё один день

Или вечер.

Вот по елью тень

Мы не вечны.

А иначе бы было,

То нам

Не бояться могил

По вечерам.

Не бояться морщин

На лице,

И не думать о скором

Конце.

И не в пене бежать,

Без оглядки,

А ночами лежать —

Лицом вперясь

В кровать

Эти простыни —

очень уж гладки.

***

О России.

«И дым отечества нам сладок и приятен»

Ф. Тютчев

Веками и вехами, побитая женщина,

Беззубым ртом улыбаешься.

Изрыта грехами, весной и калеками

Как с ними справиться?

Поля и кресты, вышиваешь могилами,

Безвестно почивших детей своих.

Кому то могилы покажутся милыми,

Меня же воротит от них.

***

И я опять бегу, но мой лабиринт

Не становится проще.

Его коридоры, углы, повороты

И общую площадь

Не пройти, как Тесею,

Разорвана нить Ариадны.

(Про себя: «Мне так жаль!»)

На яву произносится: «Ладно»

Без клубка твоего, мне никак не дойти до рассвета,

И подходит к концу моё бесконечное лето.

Я ищу Минотавра, в тени пробираясь в слепую,

Стены пальцам едва-ли подскажут дорогу ночную.

***

«Песня перед осадой Орлеана»

Где твои доспехи, Жанна?

Мы идём на Орлеан.

В небо взгляд направлен жадно,

Точно все ответы– там.

Слышишь, Дева, будет битва,

Англичане рвут как львы!

А солдатам, что молитва,

Что Грааль, как и кресты…

Дофин коронован, что же?

Нам с того, что он -король?

Франция в плену похожа

На проигранную роль…

Впрочем, Д'Арк, эти вояки,

Слышат здесь одну тебя.

Коль погибнуть в этой драке,

То во имя Короля.

Если небо над страною,

Нам по праву отдано.

Он, блаженная, с тобою.

И с тобой мое плечо.

Где твои доспехи, Жанна?

Впереди же Орлеан!

Мы -твои доспехи, Жанна.

Небо, да поможет нам.

***

Поцелуй, как пощёчина ветром.

Как прощание в октябре.

Обжигающий холодом, жёсткий

Поцелуй. (Как мне пить и есть?)

Кто б поверил, что эти губы-

Еле красные дарят смерть.

Так корабль бьётся об айсберг,

Самолёт разбивается в поле.

Так невинная детская радость

Превращается во взрослое горе.

***

Тускнеют улицы в ночи

И хоть кричи, хоть не кричи.

Плевать, что догола раздета-

Днём тоже маловато света.

Не разглядеть что там кишит

В просветах меж сплетённых жил.

Мой дом прошитый красной нитью-

Шрам на душе.

(Поберегитесь)

Разбитых окон моих глаз.

Мой потолок теряет связь

С землёй и головой моей.

Прошу, не стойте у дверей!

Желтушным солнцем два круга,

Идут опорой потолка,

Как сон безумного поэта-

Идёт дорогой злого ветра.

Я здесь живу в своей глуши.

Меня бы в пору удушить.

***

Львы у парадных– химеры, правдивей

Жизни, блюющей на лестничной клетке.

Стойкий порядок недвижного строя,

Влажность ладоней и

Тяжесть увечий.

Сказка, где пляшут марионетки,

В шумном покое Балтийского моря.

Вот человек это море вдыхает,

Все, отрекаясь от правды и слова,

И от себя (что, конечно, знакомо).

Дань свою платит холодному ветру.

***

Я ненавижу.

Меня тошнит.

Ненавижу я.

Тошнит меня-

Вниз,

Слизь,

Карабкаться

По ней

Слишком скользко,

Слишком вниз.

Туда где слова,

Но не слава.

Все как-то

Не слава богу,

А когда слов не было,

То было довольно славно.

Только дураки говорят,

То что думают.

Они пускают кораблики

В ванной.

И прыгают в космос «бомбой»,

А еще никогда не ждут обмана

И подвоха.

Я тоже дурак,

Играю в прятки с разумом,

И это не так уж и плохо.

А еще я люблю воду.

***

Детская считалка-

Никого не жалко,

Никого не жалко

Никого.

Ни тебя, ни себя, ни его.

Камешком в гору

Вкатиться для радости,

Девочка плачет:

Мячик по речке

Плывет и не тонет.

Бегут человечки.

Винтовочки чёрные,

Повязочки красные,

То ли от кровушки,

То ли от зарева.

У мальчика ручки

Какие-то грязные.

Тучки по небу

Плывут безучастные.

***

Я– конструктор,

Детали по полу

Разбросаны.

Пёстрыми,

Острыми

Кубиками.

Всё из себя соберу,

Пожелаешь.

Руки,

Ноги,

Голову,

Тело,

Мысли и

Душу свою-

Переделаю.

Вывернусь

Всеми суставами,

Силами.

Буду роддомом,

Детсадом, могилами,

Реющим стягом

Над твоим войском,

Поездом, полюсом,

Повестью,

Поясом в рясе

Священнослужителя,

Лицо себе вытру,

Глаза свои выколю.

Только бы мне не остаться

На полке.

В пыли.