Текст книги "Убей или умри. Том 3"

Саша Токсик
Убей или умри. Том 3

© Саша Токсик, 2023

Глава 01

Сначала я не понял смысла этих слов. Не было и не было. Только спустя какое-то время, глядя в глаза замолчавшей Анны, я стал соображать.

– Погоди, как это не было? Он же как раз тогда погиб?!

Анна молча пожала плечами. В этом её жесте было столько горечи и разочарования, что мне вдруг захотелось подойти, обнять её и пожалеть, словно маленькую девочку.

Я попытался представить ужас ребёнка, которому говорят, что его родителей больше нет, а он упорно верит, что все вокруг врут, и его папа ещё жив.

– А ты пыталась им объяснить? – я сам не знал, кому “им”, когда задавал этот вопрос.

– Много раз, – Анна говорила задумчиво, словно снова пропускала всю эту ситуацию через себя, – и полицейским, и врачам, и соцработникам, и коллегам отца, и родным мамы…

– И что?

– Загремела на полгода в психушку, – девушка поморщилась. – Сказали, что у меня нервный срыв. Могла бы проторчать там ещё дольше, но вовремя научилась говорить то, что от меня хотят услышать.

Сергей Звягин, гениальный математик и создатель нейросети – жив! Перед этой новостью блекла даже информация о том, что Анна – его дочь. Но где же он в таком случае? Кто, а главное, с какой целью прячет его уже шесть лет? Догадка приходила в голову, но озвучить её я, почему-то, боялся.

– Я думаю, он остался там внутри, – не дожидаясь вопроса, подтвердила мои предположения Анна, – когда Лютеция сошла с ума, папа жутко переживал. Я уверена, что он полез туда и застрял вместе с остальными. Он жив, понимаешь! Мой папа ЖИВ!

Её глаза светились отчаянной надеждой. Было видно, что на протяжении всех последних лет она повторяла это много-много раз. И так редко находились люди, которые были готовы её выслушать. А ещё меньше было тех, кто бы ей поверил.

– Ты поэтому пошла в киберспорт?

– Да, конечно, – Анна упрямо вскинула подбородок, – Всю свою жизнь я готовилась к этому испытанию. Я обязательно должна победить! Туда ведь отправят только одного, и это обязательно должна быть я.

Отличная награда для чемпиона, подумал я. Отправка в свихнувшуюся игру, которая крадёт сознание, и из которой никто не возвращается. Прям так и вижу, как все отталкивают друг друга локтями, в гонке за почётной смертью.

– Тебе на испытании не слишком рады, – предположил я и угадал.

– Дядя Илья отговаривал меня, – подтвердила Анна. – Когда я была маленькой, папа просто жил на работе. Моя мама работала с ним, она была лаборанткой. Обычная история, пожилой учёный и юная практикантка… но они очень любили друг друга. Меня часто брали с собой, оставить было не с кем. Миллионы МосТех заработал уже позже, а тогда на няню денег не хватало, вот я и сидела в лаборатории. Дядя Илья… Дядя Дима… Мы все были как одна семья. Вместе работали и вместе отдыхали.

– Они не подтвердили, что твой отец жив? – уточнил я.

– Сначала отмахивались, а потом просто стали молчать. Но не зря же Веня зациклился на нейросети. Он старший сын, – пояснила она, – от первого брака. Но мы дружим, хотя росли и порознь. Вениамин разработал весь этот тест. Он пытается найти отца своим способом, а я своим.

– И каким же?

– Пока не знаю, но я обязательно это узнаю, – она внимательно посмотрела мне в глаза. – Ты думаешь, для чего это всё затеяли?

– Чтобы выбрать лучшего игрока, – высказал я свою версию.

– И это тоже, – отмахнулась Анна, – но при этом они смотрят, как меняется нейросеть, какие приёмы использует. Как её можно победить.

– Пока не сильно-то побеждают, – хмыкнул я, вспоминая Юмми.

– Цель оправдывает средства, – процитировала Анна. – А средства там вложены гигантские. Поэтому они готовы рисковать. Поэтому и не хотят, чтобы я победила. “Я обещал твоему отцу за тобой присматривать”, – передразнила она кого-то, судя по интонации, Мастера. – А кто за отцом присмотрит, кроме меня?

– Ты поэтому в богини полезла? – сообразил я. – Тоже её тестируешь?

Анна внимательно поглядела на меня. Может быть, она сообразила, что раскрывать свои секреты перед посторонним, не самая лучшая идея, а может, наоборот, оценила мою догадливость. Мне казалось, что в её глазах сейчас перемножаются проценты и строятся графики, решая можно ли обсуждать что-то с этим парнем или послать его нахер? Дочка Нобелевского лауреата, всё-таки. Наконец все варианты были просчитаны, и Анна решилась.

– В Лютеции всё началось с магии, – сказала она, – с заклинания, которое оставляет людей в игре. Вырывает их сознание, разрывая связь с капсулой. В этом тесте магии не было. Она была под запретом и при выборе классов, и в сетке навыков. Сугубо практический и материальный мир. А потом появились боги… И люди снова стали застревать.

Меня так и подмывало рассказать ей о единственной в игре целительнице, которая ещё и способна воскрешать. Но я решил придержать свой единственный козырь до лучших времён.

– И что, просто захотела и стала?

– Мне заявка пришла, – удивила меня Анна. – Игрокам старше 20 уровня доступна функция “божественная благодать”. Можно объявить себя богом… чего угодно. Вот я и объявила. Правда, пока в способностях не разобралась. Но это со временем.

– И зачем? Нафига тебе это?

– В том мире тоже появились боги. Я плохо помню подробности, а потом всю информацию засекретили. Даже от меня, – ответила она на мой невысказанный вопрос. – Но я точно помню, как отец обсуждал это перед… Перед тем, как всё случилось. Над этим даже смеялись, мол, цифровые людишки придумали себе божков. Игрокам понравилось, они думали, что это обновление.

– А почему Смерти?

Анна задумалась. Вообще, мне показалось, что ей нравится со мной говорить. Такое ощущение, что она годами обдумывала всё в одиночку, и вот впервые нашла собеседника. Я очень старался не спугнуть её. Не порвать ту тонкую ниточку доверия, которая возникла между нами. А ещё я неожиданно почувствовал в ней что-то близкое. Понятно, что дочь мировой знаменитости, родившаяся с серебряной ложкой во рту, и парень вроде меня не ровня. Но передо мной сидела не мажорка, а девочка, оставшаяся без родителей и одержимая надеждой вернуть своего отца.

– Смерть… мне кажется, в этом ключ. Игроки перестают жить здесь и начинают там. Если они умрут в игре какой-нибудь “окончательной смертью”, вдруг смогут вернуться назад? Но это так… предположения… Никто не знает, что там внутри на самом деле. То, где мы сейчас находимся, просто детская песочница по сравнению с Лютецией. Та не в десять… в сто раз больше…

– Откуда ты так много знаешь про нейросеть? Отец рассказывал?

Даже зная о родстве Анны со Звягиным, многое не укладывалось в цельную картину. Ну что такого мог видеть и слышать ребёнок? Анна же вела себя так, словно чуть ли не сама участвовала в разработке.

Анна одним глотком допила кофе, поставила тяжёлую чашку на блестящий столик из тёмного стекла и окинула меня внимательным взглядом.

– Хорошо, – кивнула каким-то своим мыслям она, – я тебе обещала. К тому же, ты в целом показал себя… не мудаком. Но учти, если будешь болтать, тебе не поверит ни один человек.

– Мне слишком часто об этом говорят, – засмеялся я. – Доходит до того, что я и сам себе не слишком верю.

– Допил? – Анна забрала у меня пустую чашку. – Тогда пойдём.

Она взяла меня за руку и повела куда-то. В спальню?! Ну нет, это не Мариночка и не озабоченная психолог Скуратова. В такой вариант я не слишком верил.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж, и оказались в просторной светлой комнате. Ну прямо студия из фильмов про “богатую жизнь”. Здесь бы только картины рисовать, любуясь закатом из панорамного окна, или из глины лепить… или страдать ещё какой-нибудь творческой хернёй.

Но ни мольбертов, ни гончарных кругов в комнате не было. Вместо этого прямо посредине стояли капсулы виртуальной реальности. Две штуки. Я и забыл, что Анна не бедная девочка, и может себе такое позволить. Вот и секрет её отточенной техники. Вторая наверняка для инструктора.

Капсулы были похожи на те, что стояли в МосТехе, только эти были массивнее, и разных кнопок и датчиков тоже было больше. Наверняка какие-нибудь эксклюзивные образцы. Учитывая, что даже самая плохонькая система для погружения стоила не меньше крутой новой иномарки, зрелище впечатляло.

Только чем она собралась меня удивить? Тренажёрами, которые я сам проходил десятки раз? Схваткой на арене?

– Что застыл? – спросила Анна. – В свитере в неё нельзя.

– Знаю, – буркнул я. – Одежду куда положить?

Кроме капсул в комнате не было ничего: ни стульев, ни столов, ни даже обычной вешалки.

– Не знаю, – пожала плечами Анна. – Я, обычно, голая сюда прихожу. Я одна живу. Просто на пол кидай.

Может, неделю назад я бы и смущался. А сейчас просто стянул с себя через голову водолазку, расстегнул ремень на брюках и спокойно, не спеша, разделся под заинтересованным взглядом Анны.

– Качаешься? – заметила она.

– Водку разгружаю в свободное время, – совершенно серьёзно ответил я.

Анна вдруг закатилась от хохота. Прямо согнулась пополам, хлопая себя по коленям.

– Чемпио-о-о-он! – всхлипывая, сказала она. – Водку он разгружает! Тоже мне, богоборец! Как же тебя на тест пустили?!

– Да там всех пускали, – в тон ей ответил я. – Пришёл по объявлению.

Всё ещё смеясь, Анна уложила меня в капсулу, весьма профессионально проверила готовность и захлопнула крышку.

СПИРАЛЬ… ТРИ… ДВА… РАЗ… уууууууххххх!

Я стоял на центральной площади городка, того самого, который был мне прекрасно знаком по тесту, и в то же самое время абсолютно другого.

Стоял вечер, и на улицах зажигались фонари. Не сами собой, их поджигал забавный фонарщик в мятом цилиндре. Он каждый раз карабкался по шаткой лестнице, чтобы достать из ажурной клетки очередного светлячка и посадить его на свой фонарный насест. Светлячки в клетке при этом беспокоились и начинали кружиться крохотным вихрем, сияющим словно солнце.

Откуда-то издалека играла музыка. Скрипка или флейта. Что-то протяжное, мелодичное… чуть-чуть печальное. Мелодия не мешала, и в то же время была слышна совершенно отчётливо, словно играли совсем рядом.

По площади прогуливались пары. Чинно, не спеша, они негромко беседовали, слушали музыку и любовались низкими крупными звёздами. Некоторые вели на поводках крупноглазых пушистых лемуров, и их питомцы звонко цокали коготками по брусчатке. Одна из пар, солидные горожане, поравнялись со мной, оба кивнули, так что я кивнул в ответ.

Я оглядел себя. На мне была белая рубашка со свободными рукавами, расшитый золотом жилет, широкие тёмные брюки и удобные мягкие сапожки. Похож на удачливого пирата или на дуэлянта.

– Так вот ты каким видишь себя в своём воображении, – услышал я.

Через гуляющих людей ко мне спешила Анна. На ней было прямое белое платье с узким красным поясом и красные туфельки-босоножки. Непокорные волосы заплетены в просторную косу. Не слишком средневеково, но очень мило.

– А где твоё оружие? – первое, что спросил я.

– Тут оно ни к чему, – ответила она, и моё предположение, что это тренажёр, сразу рассыпалось. – Предложи уже даме руку, чтобы мне не было стыдно за своего кавалера.

Она ловко подхватила меня под локоть и повела прочь с площади. Не слишком быстро, но вполне решительно. Встречные здоровались с ней, улыбались. Похоже, её здесь хорошо знали.

Мы прошли мимо дома бургомистра. В нём светились окна, и играла музыка.

– Тут каждый вечер бал, – сказала Анна. – Порой это ужасно утомляет, но ведь необязательно ходить сюда каждый вечер.

Улицы были полны людьми. Я не догадывался, что здесь может быть столько неписей. Люди смеялись, спорили, обнимались и ходили за покупками. Они жили своей жизнью, не обращая внимания на нас.

Первые этажи домов были заняты под магазины. В стеклянных витринах стояли пышные платья, весёлые глиняные свистульки или свежая выпечка.

На площади пауков все было почти по-прежнему. Центральный дом зиял тёмными окнами, а по округе бегали восьминогие тварюшки. Один из них подбежал к нам, присел на своих лапках, а потом вдруг сделал забавное сальто назад, как цирковой пёс.

– Иди сюда… – Анна протянула ладонь, – иди, я тебе брюшко почешу…

Паучок перевернулся на спину, подставляя под руку Анны нежно зелёную шёрстку на брюшке, и задёргал лапками от удовольствия.

– В детстве я жутко боялась пауков, – Анна обернулась ко мне, не прекращая щекотать паучье пузо. – Арахнофобия. Психологи говорят, что это один из самых частых страхов. Тогда отец сделал для меня этот дом. Паучки устраивали для меня целые представления. Они смешные и ласковые, как щенки. Погладь…

– Да, – засмеялась Анна, но её смех был грустным, – Моя коробка с игрушками. Мы жили очень замкнуто, Док всё время боялся утечек информации. Он говорил, что папа – наш золотой запас. Я даже в школу не ходила, учителя занимались со мной дистанционно. А Мастер, дядя Илья, жил у нас постоянно. Он руководил охраной, но тогда я этого не понимала. Мне просто казалось, что он классный дядька и очень близкий друг моих родителей, и мой тоже.

Я молчал. Анна взяла меня за руку.

– Это одна из причин, по которой я не верю в смерть отца. Когда делом занимается Мастер, абсолютно ничего не может случиться. Значит, папа жив. Но почему никто не говорит мне правду?! – я первый раз видел Анну растерянной.

– Откуда это всё в МосТехе? – спросил я, – это ведь точная копия, правильно?

– А где ещё, по-твоему, они возьмут ядро нейросети? – удивлённо спросила меня Анна, словно я сморозил жуткую глупость. – Их мог проектировать только папа. Без него они беспомощны. Могут клепать только своих “ассистентов”. Веня скопировал это ядро, а потом обнулил его. Не знаю, как они уговорили брата сотрудничать, но он пашет там точно не за зарплату. Наверное, они открыли ему правду, а меня до сих пор считают “маленькой” – Анна сердито фыркнула. – Пойдём, я тебя кое с кем познакомлю.

Мы шагали обратно, и со стороны, наверное, казались парочкой на свидании.

– Погоди, – стало доходить до меня, – так этой нейросети уже несколько лет?

– Одиннадцать, – кивнула мне Анна. – Отец подарил мне её на десятилетие.

– А почему же они до сих пор не уничтожили друг друга? – совершенно обалдевая, обернулся я. – Как же разговоры про то, что эволюция учит убивать?

– Откуда ты набрался этой чуши? – Анна удивлённо распахнула глаза. – Всякая система, наоборот, стремится к равновесию и гасит любой конфликт внутри. Поэтому с ней и стали работать психологи. В Лютеции они разделили мир на пять фракций, чтобы игрокам было интереснее. И только когда их удалось стравить между собой, игра начала развиваться.

Мы снова вернулись к дворцу бургомистра. Стражники на входе не были похожи на закованных в броню собратьев по игре. Эти были расфуфырены как средневековые франты. Они поклонились нам, метя перьями на шляпах по мостовой, и пропустили, даже не спросив. С каждым нашим шагом музыка становилась громче.

Она вела нас по ступеням широкой лестницы в ярко освещённый зал, в котором кружились пары, дамы в пышных платьях, словно из мультиков Диснея, кавалеры в мундирах. Кукольный домик для одинокой девочки. Бургомистр весёлым шариком выкатился нам навстречу.

– Леди Анна, – воскликнул он, – мы вас все заждались. А уж моя дочь весь вечер только вас и вспоминает!

Анна кивнула в ответ, ища кого-то глазами, и наконец дождалась. Стройная фигурка вынырнула из-за танцующих пар и с визгом повисла у Анны на шее.

– Сестра! Я так соскучилась по тебе!

– Привет, Сибилла! – Анна обняла девушку. – Я тоже очень скучала.

Глава 02

– Сибилла?! – на всякий случай подхватываю челюсть, настолько она отвалилась от удивления.

– Мы знакомы? – мило смущается девушка.

– Сибилла, это мой друг… Таргитай, – кажется, Анна удивлена моей реакцией не меньше.

– Очень приятно, сэр Таргитай, – Сибилла делает реверанс. – А я Сиби… подруга вашей подруги!

Она закатывается смехом, звонким, как колокольчик.

– Сиби, нам надо пошушукаться, – Анна решительно берёт меня за локоть.

– Конечно, секретничайте… – Сибилла обиженно надувает губки, тут же подхватывает какого-то офицера и начинает кружиться с ним в танце.

Анна отводит меня в сторону, за колонну.

– Откуда ты её знаешь?!

Ну, конечно, она ведь ни разу не видела Сиби в моей группе. В первый раз я сам её спрятал, как своё тайное оружие. А сегодня хилерша нарочно подходила к связанной Анне так, чтобы её не было видно. Даже тогда я заметил её странные манёвры. Она явно не хотела попадаться на глаза. Но это не отменяет вопрос, какого хрена Сибилла делает здесь, или её точная копия там.

– Встречал в игре, на тесте, – ответил я относительно честно.

– Исключено, – решительно мотнула головой Анна. – Ты перепутал, этого не может быть. Это моя лучшая и единственная подруга. Я сама её придумала.

– Давай, я просто вас познакомлю, – не стал спорить я.

– Давай, – Анна всё ещё мне не верила.

– Тили-тили-тесто! – подскочила к нам Сибилла, – что вы тут стоите, как истуканы? Пойдёмте танцевать!

Она решительно подхватила нас под руки и потащила в середину зала.

– Я не умею! – отчаянно шепнул я Анне.

– Это же игра! – махнула рукой она. – Просто представь, что умеешь!

Музыка заиграла что-то громкое, ритмичное… Наверное, это был вальс. Сибилла ловко определила Анну в пару к какому-то усачу, а сама пристроилась ко мне. Я сделал шаг и понял, что ноги сами знают, что им делать. Словно фехтовальный навык, который получаешь при прокачке. Стоит только подумать, а тело само движется в нужном направлении.

Сибилла ахнула восхищённо:

– Вы прекрасно танцуете! Как жаль, что Анна приезжает так редко. Не поверите, сэр Таргитай, тут такая скука…

Её голосок звенел без умолку, выдавая светскую болтовню, а я тем временем находил в ней всё больше различий с кокетливой и хитрой Сибиллой, которую я знал до этого. Она была игривой, и в то же время наивной, словно ребёнок.

И всё же, как это возможно? Ядро нейросети не обнулили до конца? Или оно сработало снова в привычном для неё направлении? Тогда что это значит? Моя Сибилла – непись, которая выдаёт себя за игрока?! Это же полный бред. Или не бред? Как вообще можно отличить непись от игрока? По уровню? Они есть у всех. По имени? По поведению?

Слишком много нестыковок сразу всплыло в памяти. Её удивительно низкий уровень при встрече, мутная история с пленом, уникальный класс и способности.

И в то же время неписи – это НЕПИСИ! Они не настоящие, не люди, просто набор скриптов. Я догадывался, насколько разумной может быть нейросеть, но сейчас мне становилось жутко. И сейчас, глядя в лицо танцующей Сибилле, я постоянно вспоминал интриганку из другой игры, которой раз за разом на полном серьёзе назначала встречи в реальном мире. Ещё бы она туда пришла…

– Вы заскучали, сэр Таргитай, – огорчённо произнесла Сибилла. – Зря я разлучила вас с вашей… подругой.

Она лукаво подмигнула мне, в пируэте поменялась партнёрами, и вот я уже стою рядом с Анной.

Прохладная ладонь легла мне на плечо, а я своими пальцами почувствовал её талию. Раз… два… три… Раз… два… три… Я никогда раньше не понимал, что особенного может быть в танце, а сейчас моё сознание словно плыло отдельно от тела.

И я видел только лицо Анны, её гордый чуть вздёрнутый носик, её губы в ироничной усмешке, её глаза, в которых можно было утонуть. Она была и высокомерной сучкой, и испуганной маленькой девочкой, которую хотелось обнять и защитить. И я не могу понять, как это может соединяться вместе в одном человеке.

Музыка остановилась, и я замер, дыша, словно вынырнул с большой глубины.

– Анна… – мой голос неожиданно охрип.

– Что? – удивилась она.

Наверно, я и сам не знаю, что хотел ей сказать в тот момент. Музыка заиграла снова, что-то весёлое, быстрое, а я просто стоял и смотрел на неё, как дурак.

– Говори быстрее, время уходит, – сказала Анна нетерпеливо.

Что за время? Настанет полночь, и карета превратится в тыкву?! В ответ на мои мысли перед глазами услужливо развернулся интерфейс. Все последние минуты я совершенно забыл, что нахожусь не в реальности. Таймер отсчитывал последние секунды: 3… 2… 1…

Пшшшшш.… Крышка автоматически распахнулась, плавно поднимаясь вверх. Я выглянул наружу. Капсула Анны ещё была закрыта. На табло бежали цифры обратного отсчёта. Рядом на полу лежал заботливо приготовленный халат.

Я как раз успел его накинуть, когда Анна вернулась в нашу реальность.

– Чего стоишь? Иди, мойся! – буркнула она деловито, не вылезая из капсулы. – Душ возле лестницы, дверь справа.

Странное тёплое чувство внутри, которое совсем недавно захлестнуло меня с головой, так и осталось в вирте. Сейчас после него сохранилось только лёгкое и приятное послевкусие, словно со мной случилось что-то очень хорошее, но подробностей я уже не помню.

– А ты? – спросил я.

– Раскатал губу, – засмеялась Анна. – Думаешь, тут один душ на весь дом? Я внизу искупаюсь. Там, между прочим, целый бассейн.

Я послушно потопал к лестнице, слыша за спиной, как Анна выбирается наружу. Представлял себе, как она становится босыми ногами на ковёр. Как стекают по её телу капельки солевого раствора, как они бегут влажными дорожками по груди, по бёдрам. Как мягкий халат прикасается к её телу, обнимая и согревая.

И мне ужасно хотелось в этот момент обернуться и посмотреть на неё. Но в то же время казалось, что это всё испортит. Что именно “всё” – я сам себе не мог объяснить.

* * *

– Что значит “сама придумала”? – спросил я, когда мы уже полностью одетые сидели внизу.

– Она дочка бургомистра, – пояснила Анна. – “Вроде как” дочка, понятное дело. И моя ровесница. Когда я первый раз пришла сюда, ей тоже было десять лет. Все эти годы мы росли вместе. Здесь больше детей, так что все эти годы у нас не было других подруг.

– Погоди, – я понял, что за вопрос вертелся все время у меня в голове. – За все эти годы тут ничего не случилось. Так почему же нейросеть в МосТехе творит такую дичь?

– Ты до сих пор не понял? – Анна посмотрела на меня внимательно, – её нарочно сводят с ума. За неделю она прошла путь в несколько лет. Это как ребёнок, которому дали поиграть с взрывчаткой. И мой тебе совет: забирай бабки, которые тебе уже заплатили, и вали оттуда, пока ты ещё живой и здоровый, а не пускаешь слюни и не ссышься под себя.

– А ты?

– А у меня нет других вариантов. – Анна упрямо задрала вверх подбородок, – если не я, то кто ещё вытащит оттуда отца?

* * *

Позже в такси я размышлял над её словами. Сначала я поверил рассказу Анны с первого и до последнего слова. Но потом, когда магия её тёмных глаз и взволнованного голоса осталась позади, в голову приходили мысли более простые и более рациональные.

С тем же успехом Сергей Звягин мог погибнуть вместе с семьёй в той автокатастрофе, а у его дочери действительно оказаться посттравматический шок. Город в виртуале мог быть обычной скриптованной поделкой для развлечения дочки, необязательно отдавать его в управление нейросети. А все конспирологические теории могли оказаться бредом богатенькой социопатки.

Но Сибилла… Юмина… Бистия, наконец. Все эти… сущности точно выходили за грань обыденного. И только безумная версия Анны объясняла почти всё.

Телефонный звонок раздался, когда такси уже въезжало в город. Я дал шофёру адрес родителей и собирался хорошенько отоспаться. Но у Марины оказалось другое мнение.

– Андрей, приезжай, пожалуйста, – сказала она. – Кое-кто очень хочет с тобой встретиться.

– Кто? – удивился я.

– Увидишь, – неожиданно ушла от ответа Марина. – Но это по делу.

– Хорошо… Куда ехать?

Марина хоть и показала себя особой взбалмошной, но подстав я от неё не ожидал. Да и голос рекламщицы звучал серьёзно и деловито. Может, ещё что-то про Анну накопала. Или кого-то.

– В Шпицберг… Предупреди на входе, тебя проводят, – сказала Марина и отключилась.

Уже знакомый пивной ресторан встретил меня одуряющим запахом жареных колбасок и разудалыми тирольскими напевами. Народу по случаю раннего часа было немного, и я от порога стал оглядывать зал в поисках знакомого светлого каре. Но тут ко мне подскочил администратор, белозубо скалясь и едва не виляя хвостом. В прошлый раз меня тут встречали не так любезно, но, если честно, я стал уже привыкать.

– Вы кого-то ищете?

– Меня ждут… Марина… Блондинка такая… – я сделал неопределённый жест рукой. – Сказала, что ждёт.

– Вы Андрей?! – администратор чуть не задохнулся от счастья, выяснив этот факт. – Позвольте Вашу курточку… Сейчас Вас проводят…

Пухленькая и задастая официанточка довела меня до отдельного, задёрнутого шторкой кабинета и пригласила внутрь. На щеках её играл румянец, а глаза стреляли с таким любопытством, словно я суперзвезда. Но оказалось, что все эти восторги не в мою честь.

За столом сидели двое. Марина с отвращением ковырялась вилкой в огромном блюде разноцветных листьев салата. Рядом с её тарелкой стоял нетронутый бокал белого вина, и всем своим видом она выражала задумчивость. А вот второго персонажа, который со вкусом обгладывал рёбрышки, я ожидал увидеть меньше всего.

– Андрей, – слегка смущённо начала Марина, – ты знаком с…

– Привет, Ратмир! – Ланс оглядел свою испачканную ладонь, решил, что протягивать её будет невежливо и просто помахал ею в воздухе. – Никак не привыкну к твоему новому нику.

– Ты просто тупой, – ответил я, садясь на свободный стул. – Ты свой-то ник не меняешь, потому что другой запомнить не способен. Выучил четыре буквы, на большее твоей фантазии не хватает.

Марина обеспокоенно поглядывала то на меня, то на него, опасаясь, видимо, что мы сейчас сцепимся.

– Как же мне в последние годы не хватало этого мудака, – сообщил Ланс Марине.

– Сейчас расплАчусь, – перебил я его. – Ты решил тут встречу выпускников закатить?

– Таргитай, – Ланс склонился ко мне, опираясь локтями о стол. – Андрюха, может, объяснишь мне, что за херня тут творится?

– Ты о чём конкретно?

– Вы поговорите, мальчики, – Марина поднялась из-за стола, – а я пока носик попудрю.

Она покопалась в сумочке, вытащила из неё мобильник и вышла.

– Вы чё, с ней? – Ланс поднял в воздух два указательных пальца и потёр их друг о друга. – Надо же, а мне не дала.

В этот момент я понял, что звезда киберспорта прилично накатил. Не пьян, нет, он двигался нормально и говорил отчётливо. Его взвинченное состояние выдавали блеск глаз, и абсолютно не свойственная ему болтливость.

– Не твоё дело, – коротко ответил я.

– Не моё, – покладисто согласился Ланс. Вопрос моих взаимоотношений с Мариной, похоже, волновал его сейчас в самую последнюю очередь. – В общем, такая ерунда…

Когда после неудачного штурма Ланс прирезал своих компаньонов, он вовсе не опасался последствий. Ланс собирался сказать приятелям, что сделал это ради их же спасения. Так, мол, они не попадут в руки стражи и не разделят печальную судьбу Юмми. Подвал с тюремными камерами оказался очень в тему.

Идея эта пришла Лансу в голову ещё накануне. В то, что в игре можно совершить переворот, он не верил ни минуты. “Я понял, что они абсолютные долбоёбы”, – признался он мне с подкупающей искренностью. Так что Ланс решил прокачаться на остальных, да ещё и поднять репутацию с городом за их счёт. И отмазку, естественно, тоже сочинил заранее.

Чем дальше он об этом думал, тем больше сам в неё начал верить. Когда испытание закончилось, Ланс, как обычно, ждал приятелей в коридоре у раздевалок. Потом, решив, что они разминулись, – в холле первого этажа. И, в конце концов, в салоне Теслы на стоянке.

Когда Ланс понял, что выходить к нему никто не собирается, он сам отправился на поиски. Раздевалки ТиРекса и Шуги были пустыми, а вот у Ксавье остались лежать все его вещи. Это выглядело пугающе.

В зал с капсулами виртуальной реальности Ланса не пустили. К руководству – тоже. Он ругался с охраной, качал права, даже пытался прорваться силой, но секьюрити были неумолимы. Время теста закончилось. Идите домой.

Сотовые у всех троих не отвечали. Никто из общих знакомых после теста на связь с ними не выходил. В этот момент Ланс испугался по-настоящему.

Он приехал в Шпицберг, хлопнул здесь сотку хреновухи, а когда успокоился, вызвонил Марину, единственного знакомого человека из МосТеха, до которого он смог добраться

– Значит, Юмми не спряталась? – Ланс покачал головой, – она тоже пропала?

– С чего ты взял? – мне были интересны его выводы.

Всегда легче, когда человек сам дойдёт до чего-то, чем убеждать его в своей правоте.

– Ксавье весь город потом перерыл и не нашёл её. Он решил, что это вы свою новую подружку прятали. – Ланс снова наклонился ко мне, – только говорил я в игре этой Юминой… это не она… не Юмми… просто кукла какая-то. Я целый час с ней проболтал. Вроде похожа, но если с ней близко общаться, то ведёт себя по-другому. – тут Ланс замялся на минуту, – Андрей, а настоящая-то где?!

– Лежит в коме, – ответил я, – у себя в капсуле.

– А ТиРекс, Шуга, и Ксавье? – глаза Ланса расширились от удивления.

– Скорее всего, тоже.

– Уверен?!

Я кивнул.

– Твою мать! Я же сам их убил, сам добил вот этими вот руками!

– Ты не знал, – философски заявил я. – Теперь знаешь.

Ланс как-то легко, сразу и полностью поверил мне. Может, сказался алкоголь, может шок от произошедшего. А может, он сам в голове прокручивал разные сценарии, и в какой-то момент пришёл к похожему.

– А как это происходит? – спросил Ланс.

– Что именно?

– Как человек превращается в непися? Сразу? – Ланс размышлял вслух, – Это огромный объём информации. На оцифровку нужно время. А вдруг их можно ещё вытащить?!

Он вскочил с места и начал ходить по небольшому кабинету. Два шага в одну сторону, два шага в другую.

– Это я их в это втравил… я… Я!!! – Ланс врезал кулаком по столу. – Надо идти к директорам, говорить… Вытаскивать их!

– Сядь, не мельтеши! – не выдержал я, – Юмми много вытащили? И за этими не полезут.

Я хотел сказать, что Юмми и не собирались спасать. Она была нужна директорам, как подопытная крыска. А теперь, когда крысок может стать четыре, разве кто-нибудь из них упустит подобный шанс изучить нейросеть? Но я промолчал. Ни к чему Лансу знать, насколько близко я общаюсь с руководством. Сколько бы он мне тут не откровенничал, союзником мне не стал.

– И что тогда делать? – Ланс сел и уставился на меня, – Андрюха… ты всегда был самым умным. Неужели нет никаких вариантов?!

Куда так надолго Марина свалила? Решила нам не мешать? Или звонит боссам и отчитывается, что мы тут сговорились и что-то замышляем? Я быстро глянул на дверь и прислушался. Марина на каблуках, если будет подходить, то услышу. Я заглянул в её приоткрытую сумочку. Кошелёк, паспорт, помада, хрен что найдёшь… Бермудский треугольник. Хотя нет, вот он!

– Есть одна идея, – сказал я Лансу. – А ты не зассышь?

Я вытащил из сумочки Марины её карту-пропуск в МосТех и покрутил ей в воздухе.