Текст книги "Билет в один конец"

Глава 9

[Отредактированный отчет Подготовительного центра «Голд-Хилл», строение два (2), руководству проекта «Спарта», 20.05.2047]

Киттридж, Франклин Майкл

Дата рождения: 20.01.1996

Место рождения: Модесто, штат Калифорния

Женился: на Скотт, Жаклин Кристине, 11.06.2022. Развелся: 05.07.2040.

Дети: сын, Скотт, Майкл Клэй, 05.12.2023.

Арестован: 04.07.2038, по обвинению в убийстве при отягчающих обстоятельствах.

Осужден: 20.03.2039, убийство при смягчающих обстоятельствах, 120 лет заключения без права на условно-досрочное освобождение.

Стремление доминировать: 38

Эмоциональная стабильность: 78

Открытость к переменам: 35

Стремление к совершенству: 82

Замкнутость: 92

Соблюдение правил: 86

Самодостаточность: 87

Социальная активность: 25

Пригодность для проекта в целом: 83

* * *

Его пробудила боль.

Ему показалось, что он горит, и какое-то мгновение он видел языки белого фосфоресцирующего пламени, поглотившие его. Но первое чувство быстро схлынуло, и остался один холод.

Что-то пыталось протиснуться ему в рот, а он не мог отвернуть голову, чтобы защититься, поэтому ему оставалось только стиснуть челюсти, не впуская это что-то внутрь.

– Пожуй, но не глотай. Это губка.

Это была… Алиса?

У него во рту пересохло, будто в склепе. Смоченная в воде губка медленно освободила ему язык, а тем временем Алиса сорвала изоленту с его век – резче, чем этого требовала необходимость.

Свет был слишком ярким, невыносимо ярким, и, хотя глазные капли попали куда нужно, он по-прежнему фактически оставался слепым. Он пожевал губку и, полностью забрав из нее влагу, вытолкнул ее языком изо рта.

– Марс? – прохрипел он.

– Или он, или особенно дерьмовая версия загробного мира.

Он попытался моргнуть, и, хотя резь была адской, это оказалось осуществимо. Свет над ним из сплошного белого тумана начал разделяться на отдельные источники. Губку сменила трубка, и ему на язык плеснула струя холодной воды.

– Глотай!

Он послушно глотнул, и это было все равно что отправить в горло камень. Он взмок от усилий.

– Еще раз!

Он не хотел, но понимал, что надо. Если только Алиса не пыталась его отравить. Но он все равно никак не мог ей помешать, поэтому подхватил языком водяной шарик и запихнул его в себя.

– Ее у нас в обрез – вся, что есть, здесь твоя. Но, как выясняется, у нас всего в обрез.

Он слышал, как она ходит, оставаясь вне поля его зрения, которое ремнями, стиснувшими ему голову, ограничивалось одним потолком над ним. Он попытался пошевелить пальцами и с удивлением обнаружил, что они повиновались сразу же. Как и пальцы на ногах.

– То есть?

– То есть запасов у нас катастрофически мало. Поголодать мы еще можем себе позволить, но вот без воды совсем никак.

Он лежал на мягкой резине, имеющей форму его тела, которая удерживала его тело в определенном положении. Он поднял руку, и она отделилась от резины с отчетливым чавкающим звуком.

– Но Марс?

– Внизу иллюминатор, в который ты можешь выглянуть, и снаружи на корпусе есть видеокамеры. Это определенно похоже на Марс. Но главный фокус – это уменьшенная сила тяжести: такое не подделаешь. Следи за своими движениями, потому что это та еще штука. – Алиса протянула руку, но он не смог ее схватить с первой попытки. – Просто лежи спокойно. Предоставь все мне.

Схватив за запястья, она его потянула. Ему было плохо. Он чувствовал себя слабым и отупевшим, и у него кружилась голова; ему пришлось вцепиться в стенки своего гроба и подождать, когда окружающий мир, каким бы он ни был, перестанет вращаться.

– Какое-то время ты будешь приходить в себя. Но чем скорее ты начнешь двигаться, тем лучше. Ты у меня не единственный пациент.

Фрэнк не узнал то место, где находился. Ему еще ни разу не приходилось видеть изнутри капсулу спускаемого аппарата. Он увидел два ряда по четыре гроба, стоящих вдоль изгиба круглой переборки, и отверстие посредине, ведущее вниз. Сверху, похоже, ничего не было – значит, они находились на самом верхнем ярусе спускаемого аппарата.

Алиса бросила ему комбинезон. Он даже не попытался его поймать – просто позволил ему закрыть ему лицо, а затем сползти вниз к ногам. Плоская дуга, по которой пролетел комбинезон, показалась необычной. Чуждой.

– Черт, никак не наловчусь попадать в цель, – выругалась Алиса. – Давай, вставай. Следующая Марси, и я обещаю, что она будет визжать, как ребенок.

– Кто еще уже проснулся и бегает?

– Брэк. Я. Ты. И, честное слово, мы не можем терять целый день.

День, который теперь, на Марсе, будет на сорок минут длиннее.

– Не тешь себя, ты никакой не особенный. Я занимаюсь вами в порядке очередности, и в настоящий момент очередь ваша с Марси, вы сейчас нужны больше всех. А теперь уходи с дороги.

Лицо у Алисы отекло и покрылось красными пятнами. Возможно, и у него тоже. Они провели целый год в условиях пониженного давления воздуха и отсутствия силы тяжести. Фрэнка предупредили быть готовым к тому, что жидкость будет скапливаться в тех местах, где не должна, по крайней мере до тех пор, пока его организм не привыкнет к новым условиям. И даже хотя он проспал… неважно, сколько проспал… почти все это время он находился в невесомости.

Фрэнк подобрал ноги, правую, затем левую и, перекинув их через край гроба, старательно натянул комбинезон. На нагрудном кармане была вышитая метка. Не с его именем, не с красивой эмблемой миссии. Только цифра. Двойка. Он был номером два.

С трудом сфокусировав взгляд на Алисе, Фрэнк увидел, что она в таком же синем комбинезоне, как и он. Алиса стояла спиной к нему, изучая показатели другого гроба: предположительно в котором находилась Марси.

– В чем дело? – проворчала она.

– Какой у тебя номер?

– Один, – ответила Алиса, не оборачиваясь. – Наверное, потому, что я лучше тебя. Господи, не знаю. Это не мой тюремный номер, так что, возможно, нам их просто выдали в случайном порядке.

– А как ты себя чувствуешь?

Алиса ответила не сразу. Наконец она оглянулась через плечо, и ее хвостик качнулся неестественно медленно.

– У меня все в порядке. Возможно, женская физиология лучше приспособлена к этому дерьму, не знаю. «Ксеносистемы» захотят узнать, как дела у всех. Я возьму у вас анализы. – Алиса отвернулась. – Брэк внизу. Если тебе станет легче, он в таком же отвратительном состоянии, как и ты. Но спасибо за то, что поинтересовался. Он этого не сделал.

Засунув руки в рукава, Фрэнк застегнул молнию. Какое-то время он посидел, размышляя о том, что должен был бы чувствовать торжественность момента. Как-никак он на другой планете, присоединился к небольшому числу тех, кто уже бывал здесь до него. Нет, полная апатия. Словно он встал утром, выпил кофе, ему паршиво, но он понимает, что ему все равно нужно на работу.

Фрэнк попробовал встать. Накопленный за целую жизнь опыт не подготовил его к ощущению падения и в то же время полета. Его рука взметнулась – к счастью, с обычной скоростью, – чтобы ухватиться за изогнутый поручень трапа. Хорошо, хоть он не свалился на пол и не скатился в отверстие.

Алиса не делала размашистых движений. Все ее действия были точными и четкими, и, когда ей требовалось переместиться по каюте, она двигалась мелкими шажками, шаркая ногами по решетчатому полу. Ему нужно двигаться так же, потому что у него определенно не было никакого желания провести ближайшие шесть недель в импровизированной лангете на сломанной лодыжке.

Засунув бутылку с водой в длинный карман комбинезона, Фрэнк поставил ногу на верхнюю скобу трапа. Медленно, сосредоточенно он спустился вниз, по одному шагу зараз. Все было не так, как на Земле, и Фрэнк понимал, что ему нужно привыкать к этому.

На нижней палубе были приборные панели с обилием тумблеров и экранов. Фрэнк понятия не имел, что это такое, поэтому и пальцем к ним не притронулся. Трап уходил вниз. Фрэнк собирался уже продолжить спуск, но тут изображение на одном из экранов переключилось с внутренней камеры на наружную.

Бледно-розовые камни на темно-красном песке. Вдалеке гора, поднимающаяся ввысь в туманной дымке. Изображение снова сменилось: теперь это был Брэк, переходящий от одной консоли к другой. И Фрэнк услышал его. У себя под ногами.

– Киттридж, бездельник, шевели своей задницей и спускайся сюда! У нас проблема, и мне нужно, чтобы ты дал свою оценку.

Спустившись вниз, Фрэнк застал Брэка уставившимся на экран компьютера с несколькими открытыми окнами. Ни кресел, ни стульев не было. Брэк стоял, согнувшись, опираясь локтями на края откидной клавиатуры.

– Есть чем перекусить? – спросил Фрэнк.

– Кстати, о еде, – сказал Брэк. – Шепард предупредила тебя о том, что запасы у нас ограниченные? Если сожрать все прямо сейчас, ничего не останется на потом, а нам это, возможно, понадобится.

Смягчившись, он протянул завернутый в фольгу прямоугольник, содержавший нечто такое, что, когда Фрэнк его укусил, имело консистенцию кирпича. Ему удалось откусить лишь крохотный кусочек с краю. Больше всего Фрэнк хотел кофе, но ему пришлось довольствоваться чуть теплой водой.

– Возникли какие-нибудь проблемы?

– Это твоя проблема, Киттридж. Или мне называть тебя «номер два»? Тебе подходит. – Постучав по экрану, Брэк вывел на первый план окно с картой. – Мы вот здесь, в паре миль от назначенной точки, но все равно в кратере Рахе.

Фрэнк примостился рядом с Брэком, остро чувствуя странный запах антисептика, исходящий от него. Вероятно, от него самого пахло так же. Он посмотрел на экран. Эта карта была ему знакома: кратер неправильной формы двадцать на десять миль в поперечнике, вырытый ударом, оставившим вмятину, формой напоминающую футбольный стадион, у подножия здоровенного потухшего вулкана.

– Вот где мы должны построить базу. – Брэк вывел на первый план другое окно. – А вот где все наши материалы.

Фрэнк склонил голову набок, пытаясь понять, что на экране. Он знал, как все должно выглядеть. Овал – это кратер Рахе, где они находятся. К югу от него что-то похожее на гигантское пулевое ранение. Вулкан. На севере дуга другого вулкана, поменьше. В довершение россыпь мелких кратеров.

В противоположном конце долины, к востоку от кратера, были разбросаны светящиеся точки, словно кто-то раскидал пригоршню мелких камешков.

– Это наши цилиндры?

– В самую точку, твою мать.

– Проклятие!

– В кои-то веки, Киттридж, я полностью согласен с твоей оценкой. Вот этот, самый удаленный, в восьмидесяти милях от нас. До ближайшего пятнадцать. Я составляю список, в какой очередности их собирать. И когда я говорю про очередность, я имею в виду то, что наиболее важно для нашего выживания.

– И вам нужны наши водители. Вот почему разбудили меня и вот почему Алиса сейчас будит Марси. – Отхлебнув воды, Фрэнк погрыз батончик. – А что будет с остальными?

– Остальные остаются в «морозилке». В настоящий момент они не смогут внести абсолютно никакой вклад в общее дело, зато на них потребуется тратить припасы, и еще я не хочу, чтобы они зудели мне на ухо, пока вы с Убийцей с автострады будете разбираться с нашим маленьким частным недоразумением.

Прожевав кусок, Фрэнк проглотил его, сосредоточившись на том, чтобы держаться прямо, пока Брэк тасует открытые окна. Но он услышал прозвище Марси: «Убийца с автострады». Он сохранит эту информацию на потом.

– Так, отлично, – сказал Брэк. – Хоть в чем-то нам повезло. Наши багги в ближайшем цилиндре.

– Подождите, что вы сказали? – Фрэнк закашлял, поперхнувшись липкими крошками. – Багги у нас нет?

– Как нет – есть, разумеется. – Брэк постучал по экрану. – В пятнадцати милях от нас.

– Нет, на этом… – Фрэнк не знал, как назвать то, где они находились, и вообще, есть ли у него какое-нибудь официальное название вроде «Орла» или «Покорителя». – На этом… корабле.

– Если бы были, ситуация была бы не такой уж и чрезвычайной, разве не так? – Брэк раскрыл карту. – Дотуда пятнадцать миль. Вы сможете преодолеть их пешком, скажем, за четыре часа. Сила притяжения здесь лишь треть от той, что была дома, поэтому вы потратите меньше энергии и израсходуете меньше кислорода и воды, чем на Земле. Запас воздуха у вас на девять часов, так что пара часов на то, чтобы собрать багги, и еще один час, чтобы вернуться на них назад. И у вас все равно останется еще два часа на какую-либо непредвиденную хрень.

Четыре часа на то, чтобы преодолеть пятнадцать миль в скафандре?

– Теперь он называется «специальным костюмом для исследования поверхности». Ты хочешь сказать, что не сможешь пройти пятнадцать миль за четыре часа? Да что ты за неженка?

Его прервали донесшиеся сверху громкие стоны Марси. Оба подняли взгляд, затем посмотрели друг на друга.

Все надежды Фрэнка на то, что на Марсе Брэк станет другим, более покладистым, менее придирчивым, улетучились в разреженную атмосферу.

– Вы приказываете мне сделать это.

– Ничего не изменилось, Киттридж. Абсолютно ничего. Ты делаешь то, что я тебе говорю, когда я тебе это говорю. Каждым своим вдохом ты расходуешь мой воздух. И ты должен за это платить. Всё, хватит, я закончил разъяснять тебе это элементарное дерьмо. Вы пойдете оба. А теперь мне нужно проверить еще гору всего, так что я предоставляю тебе сообщить Коул эту приятную новость. – Брэк повернулся к экранам, а через какое-то мгновение пробормотал: – Ты еще здесь?

Сложив в карман еду и воду, Фрэнк поднялся вверх по трапу. Он не то чтобы парил в воздухе, но и не взбирался. Тем не менее ему пришлось последовательно переставлять руки и ноги через отсек с измерительным оборудованием, откуда он снова мельком увидел голую розовую пустыню сразу за иллюминатором, и наконец выйти на верхнюю палубу.

Марси стояла согнувшись пополам и вцепившись в колени. Она была совершенно голая, если не считать тонкого нательного костюма, завернутая в то, что в кои-то веки носило правильное название «космическое одеяло». Марси дрожала и судорожно дышала – расходуя воздух Брэка, – а ее пальцы глубоко вонзались в кожу всякий раз, когда накатывала очередная волна боли.

– Скажите мне, что это прекратится, – клацая зубами, выдавила она.

Фрэнк не столкнулся с тем, что сейчас переживала Марси, и он уже готов был высказать это вслух, но его остановил гневный взгляд Алисы.

– Прекратится, – сказал Фрэнк. – Все будет в порядке.

Врач полностью сосредоточилась на том, чтобы набрать в шприц прозрачную жидкость.

– Побочный эффект длительного наркоза. Это ей поможет. – Фрэнк обратил внимание на то, что Алиса была без перчаток, и еще она не удосужилась протереть спиртом руку Марси. – Держи ее крепко. Иначе я не воткну иглу.

Фрэнк замялся, чем заслужил раздраженное: «Делай как тебе говорят!»

Он уже много лет не прикасался к другому человеческому существу – персонал «Банка крови» не в счет. Лишь изредка он ударял кулаком о кулак другого заключенного. И вот сейчас Фрэнк вдруг понял, что боится нарушить этот запрет. Прикосновение к другому человеку в тюрьме означало неприятности – того или иного рода.

– Ну же!

Алиса взмахнула шприцом, показывая, что, если Фрэнк не сделает так, как ему сказали, она воткнет иглу в него.

Собравшись с духом, Фрэнк обвил Марси руками, постаравшись захватить как можно больше одеяла. Нательный костюм был настолько тонкий, что почти не ощущался, и ее кожа оказалась холодной. Марси отдернулась от Фрэнка, но, возможно, это была просто непроизвольная дрожь. Фрэнк крепко стиснул ее трясущееся тело, прижавшись головой к ее голове, и увидел, как Алиса сделала укол.

– Отлично. Теперь можешь отпустить.

Фрэнк освободил захват и отступил назад, насколько это позволяло тесное помещение. Марси дрожала еще несколько секунд, затем успокоилась. Крепче укутавшись в шуршащее одеяло, она огляделась вокруг.

– Что это было?

– Атропин. Должна была произойти автоинъекция, но этого почему-то не случилось. – Алиса посмотрела на планшет, быстро тыча пальцем в экран. – Твое состояние… стабильное.

– И ты можешь сказать вот так вот, по-простому?

– Основные параметры жизнедеятельности выводятся сюда в реальном времени. Так что да, могу, по-простому. Если ты хочешь выслушать другое мнение – как тебе будет угодно. До ближайшего врача сто миллионов миль, вон в ту сторону. – Она указала на потолок капсулы, назад в космос.

Достав пищевой батончик, Фрэнк с трудом разломал его пополам. Одну половину он протянул Марси.

– Здесь это вместо съестного. Алиса раздобудет тебе попить. После чего нам нужно поговорить. Все пошло не по плану.

– Я представляла себе все не так. – Засунув батончик в рот, Марси провела по нему языком. – Со мной бывало и похуже. И по крайней мере это не доширак.

Алиса закрыла свой планшет.

– Брэк мне ни хрена не сказал. Так что, если это не какие-то дурацкие меры безопасности, мне бы хотелось узнать, почему я не бужу весь экипаж.

– Надо дать Марси прийти в себя, – сказал Фрэнк.

– Я не стеклянная, не разобьюсь. – Взяв предложенную Алисой воду, Марси стала пить, кашляя при каждом глотке. – Выкладывай.

Фрэнк пожал плечами. Он посмотрел вниз на стальную решетку пола. В щели можно было разглядеть Брэка.

– Контейнеры с припасами не там, где должны были быть. Примерно в восьмидесяти милях от того места, где находимся мы. Что не так уж плохо, если учесть, какой путь им пришлось проделать, но вся беда в том, что у нас нет транспорта. Поэтому нам – нам с тобой, Марси, – предстоит пройти пешком пятнадцать миль, надеясь на то, что в реестре все записано правильно и наши багги именно в ближайшем контейнере.

– А если нет или они сломались?

– Вероятно, у нас в скафандрах останется достаточно воздуха, чтобы вернуться обратно.

– А у нас нет ничего такого, ну, понимаешь, что мы могли бы использовать?

– Брэк говорит, что нет. Все необходимое для постройки базы разбросано по пустыне. Все, что необходимо нам для жизни, там же. Все машины, которые вырабатывают воздух, воду, электричество, продовольствие. Я не знаю, кто в этом виноват, однако сейчас это неважно. Мы здесь, и нам нужно решить эту проблему.

– Когда нам выступать? – спросила Марси.

– Чем раньше, тем лучше, – ответил Фрэнк. – Я даже не могу сказать, сколько сейчас времени, но, полагаю, это дело нужно сделать засветло.

– Сегодня вы никуда не пойдете, – решительно заявила Алиса. – Вы мои пациенты до тех пор, пока я вас не выпишу, найдя годными для работы. – Она повысила голос: – Брэк, вы это слышали? Придется подождать до завтра.

Они прислушались, ожидая ответа. Ответа не последовало.

– Ты это можешь? – спросил Фрэнк. – Можешь отменить его приказ?

– Мне насрать на то, что он думает. Главное то, что вы делаете, – сказала она. – Если Брэк говорит вам сделать что-либо глупое или опасное, вы можете просто отказаться. Только лишь из того, что сила тяжести здесь слабее, еще не следует, что вам можно забыть о твердости характера.

Глава 10

[Расшифровка аудиофайла № 10206 от 19.12.2036 21:47 по Горному поясному времени, «Операции в ксеносистемах», комната 62-Б, «Башня света», Денвер, штат Колорадо]

Д. В.: Нынешние технологии позволяют нам совершать посадку на поверхность Марса с вероятностью успеха 85 (восемьдесят пять) процентов.

Б. Т.: То есть ты хочешь сказать, что мы должны заложить в бюджет дополнительные 15 (пятнадцать) процентов убытка?

Д. В.: Это минимальная цифра. Есть и другие факторы, в том числе и то, что мы не можем заранее предсказать, какая именно часть груза будет потеряна. Вероятно, можно относительно безболезненно допустить потерю пары жилых отсеков, просто отправив больше, чем нужно. А вот один-единственный ядерный генератор обойдется в полмиллиарда (500 000 000) американских долларов. Мы его теряем – и миссия завершена. Если посылать два, то мы потратим вдвое больше необходимого, обеспечивая то, что один достигнет поверхности. А заказывать его нужно за пять лет до старта, чтобы он был готов вовремя.

Б. Т.: Какие у нас варианты?

Д. В.: Можно попытаться повысить вероятность успеха при существующих технологиях, без дополнительных затрат; новые технологии первоначально потребуют значительных вложений на этапе исследований и разработки, но в конечном счете позволят значительно снизить стоимость. Быть может, в ближайшие пять лет появится что-нибудь такое, что кардинально изменит правила игры. Однако делать ставку на это нельзя; к тому же интеграция любых новшеств в существующую программу неизбежно вызовет задержки со сроками. Посадка на Марс никогда не станет легкой прогулкой, но надувные тепловые щиты и возвращаемые ракетные модули позволят нам уверенно достичь надежности в восемьдесят пять процентов. Естественно, мы ни за что не станем класть все яйца в одну корзину: распределяя критические для успеха миссии грузы по разным контейнерам, мы обеспечиваем то, что по крайней мере какая-то их часть переживет фазу приземления на поверхность.

Б. Т.: Но это не очень вяжется с программой автоматического строительства.

Д. В.: Это ее усложняет. Говоря по-простому, мы запускаем на Марс нужные вещи и оборудование каким бы то ни было способом, но не исключено, что мы не сможем этим воспользоваться. Если изначально закладывать в проект избыточность, то себестоимость вырастет приблизительно в полтора раза. Если же посылать ровно столько, сколько нужно, того, что уцелеет, не хватит, чтобы выполнить контракт. Решение находится где-то между этими двумя точками. Слишком большой перекос в ту или в другую сторону обанкротит «Ксеносистемы». Решать вам.

Б. Т.: И тебя тоже с Рождеством, твою мать. Дипак, говори, что ты можешь мне предложить?

Д. В.: Ну, если исходить из того, что остается, у нас есть неквалифицированные для миссии спускаемые аппараты, тупые как пробки, но дело свое они делают. Они добираются до места более или менее целыми и невредимыми, но расплачиваться приходится точностью. Вот почему они не квалифицированы для миссии. Если бы решения принимал я, я бы подумал о том, чтобы вернуть эти спускаемые аппараты в строй. Если груз приземлился, переправить его на нужное место будет гораздо проще, чем отправлять новый груз.

Б. Т.: Завтра расчеты должны лежать у меня на столе, понятно?

[Конец расшифровки.]

* * *

Размеры шлюзовой камеры позволяли поместиться в ней только одному человеку. Фрэнк вызвался идти первым, но Марси стала с ним спорить. Они решили вопрос с помощью «камня, ножниц и бумаги», и Фрэнк проиграл два раза из трех.

Его скафандр – он предпочитал называть его так, а не СКИП, потому что это был скафандр, черт возьми, – или был абсолютно идентичен тому, в котором Фрэнк проходил обучение, или это был тот же самый скафандр. Сидел на нем слишком хорошо: в условиях пониженного давления все его тело раздулось, хотя Алиса успокоила, что это решится само собой за несколько дней.

Фрэнк остался ждать у внутреннего люка, глядя в маленькое окошко, забранное двумя листами толстого плексигласа, на шлюзовую камеру. Задний модуль скафандра Марси, содержащий системы жизнеобеспечения и входной люк, качался при ее движениях, поднимаясь то на одну ногу, то на другую, по мере того как откачивался окружающий воздух.

– У меня по-прежнему все лампочки зеленые, – сказала Марси Фрэнку в ухо.

Отголоски этого он услышал в отсеке за спиной. Алиса также следила по планшету за показаниями жизнедеятельности, а Брэк? Брэк просто стоял рядом, с той же самой легкой ухмылкой на лице.

Фрэнк не понимал почему. Ситуация, если предположить, что Брэк сказал правду, а не было никаких веских причин ему не верить, была серьезной, а в долгосрочном плане могла перерасти в катастрофическую. Все необходимое для жизни было разбросано по марсианской пустыне в нескольких милях от них, и если не удастся спасти существенную часть этих запасов – избыточность минимальная, – то все они погибнут.

Они погибнут без воздуха, погибнут без продовольствия, погибнут без воды. Энергия, которую они будут расходовать, быстро победит возможности генератора, аккумуляторы разрядятся, и они замерзнут. Панели солнечных батарей находятся где-то там, как и ядерный генератор, призванный обеспечить электропитание базы. Даже выход через шлюз приведет к потере воздуха: насосы могут откачать лишь некоторую его часть, а остальное бесполезно уйдет в марсианскую пустоту. И восстановление пожирает резервы.

Фрэнк не видел никаких причин улыбаться. Алиса сомневалась даже в том, что отправленных припасов хватило бы для того, чтобы прикрыть задницу при лучшем раскладе. Впереди предстояли непростые решения, и Фрэнку не нужно было гадать, кто будет эти решения принимать. А как именно будет разбираться с проблемами Брэк, можно было только предполагать.

Но что касается остальных, если они с Марси не смогут добраться до багги и поставить их на колеса, результат будет только один. Так что сейчас от них двоих будет зависеть спасение всей экспедиции. Ни у кого из тех, кого могла бы еще разморозить Алиса, нет необходимых знаний. У них вероятность успеха будет значительно меньше. Они совершат больше ошибок.

Марси нажала кнопку, приказывая открыться наружному люку шлюзовой камеры. Все сооружение содрогнулось, выпуская остатки воздуха. Фрэнк ощутил это ногами, однако слышал он только звук собственного дыхания. Выглянув в окошко, он увидел, как Марси шагнула к расширяющейся щели розовато-красного света.

– О господи… – пробормотала она.

– Следи за своим дыханием, – строго предупредила ее Алиса, – или это буду делать за тебя я.

– Но она же такая… большая.

– И тебе придется пересечь ее пешком, так что придержи свой восторг, дитя мое.

Брэк поправил на голове наушники.

– Как только тебе надоест играть в туристку, можешь выходить из шлюза. Номер два расходует то, что у него в баллоне.

Развернувшись лицом к шлюзовой камере, Марси показала стоящему за окошком Фрэнку поднятые большие пальцы и медленно спустилась задом по наружному трапу, придерживаясь за встроенные поручни. Наружный люк закрылся, и насосы снова наполнили крошечную камеру воздухом.

– Так, Киттридж, не тормози. Инструмент у тебя есть, и ты знаешь, сколько у вас времени.

– Вы не хотите пожелать нам удачи?

– Скажем так: неудача не допускается.

– Неудача может случиться всегда, – заметила Алиса. – Я многих лечила и знаю это наверняка.

Внутренний люк с шипением открылся; Фрэнку не осталось ничего другого, кроме как проковылять в шлюзовую камеру. Люк закрылся за ним, он открыл панель управления, увидел зеленые лампочки и страстно пожелал, чтобы они и дальше оставались зелеными.

Акустика помещения изменилась, отголоски вытекали вместе с воздухом. Фрэнк почувствовал, как его скафандр расширяется во все стороны, повинуясь внутреннему давлению, растягивающему эластичный материал. Он стоял в пространстве размерами чуть больше шкафа, сознавая, что по другую сторону металлического люка затаился совершенно новый, чуждый мир, ждущий, что он облажается, чтобы можно было его убить.

Но в момент просветления Фрэнк понял, что уже облажался тем, что попал сюда. По крайней мере на Марсе правила понятны и наказания очевидны. Люк откроется в более простую, более честную среду. Суждено ли ему там умереть? Такое возможно. Но не обязательно.

Механизм люка вспыхнул зеленым, и Фрэнк нажал кнопку, открывая его. Внезапный поток вырывающихся остатков воздуха потянул незакрепленную наружную оболочку скафандра. А дальше был Марс. Сначала узкая щелочка, затем полоска, потом расширяющийся буро-розовый прямоугольник. Люк распахнулся до стопора, и Фрэнк неловко шагнул вперед.

Он стоял на пороге шлюзовой камеры, держась за стенку люка, и смотрел на совершенно голую пустошь, где среди угловатых глыб скал цвета молочной ириски висели облачка мельчайшей красной пыли. Когда его глаза привыкли к освещению, он разглядел далекий бледный диск солнца, поднимающегося в полосе розоватого неба над стенкой кратера. На севере чернела линия горизонта, а на западе, гораздо ближе, возвышались ступенчатые, обрывистые горы.

В каких-то отношениях пейзаж напоминал Юту. Но в других он был совершенно чуждым. Разумеется, звуки полностью отсутствовали. Эта пустыня была безмолвной, голой и мертвой.

Как и Марси, Фрэнк развернулся на маленькой площадке и задом спустился на землю. Последний шаг получился прыжком с высоты двух футов, и он приземлился точно в отпечатки сапог, уже побывавших там.

Посмотреть вверх одетым в скафандр оказалось непросто. Фрэнку пришлось немного отклониться назад, что вывело его из положения равновесия. Но ему хотелось впервые взглянуть на космический корабль, доставивший их сюда. Это был ничем не примечательный цилиндр, с заостренной пулевидной головой, стоящий на четырех ногах, выдвинувшихся по бокам. Прямо под ним, где било пламя реактивного двигателя, обеспечивавшего плавную посадку, не осталось ничего, кроме оплавленного камня и следов копоти. Белая поверхность спускаемого аппарата уже покрылась розовой пылью, а броский логотип «Ксеносистем» стал старше примерно на год по сравнению с тем, каким был при запуске.

Аппарат выглядел крошечным. Он и был крошечным по сравнению с тем жилым комплексом, который им предстояло создать. По сути дела, хрупкая консервная банка, с виду совершенно не впечатляющая, и она никогда не предназначалась для того, чтобы поддерживать существование членов экспедиции, не говоря уж о том, чтобы обеспечить что-либо приближающееся к нормальным жизненным условиям.

Фрэнк не мог думать о том, что будет дальше, о том, что говорил ему Брэк насчет возвращения домой. Сейчас ему нужно было остаться в живых, заслужить эту награду. И то, что они единственные люди на Марсе, не имело значения: они единственные, кто может выполнить эту работу.

– Здесь так пусто, – пробормотала Марси. – Совсем ничего нет. За пределами корабля одна только… – Она попыталась пожать плечами, но скафандр ей это не позволил. – Ну, сам понимаешь.

– Это не совсем так.

Снова повернувшись, Фрэнк осторожно сделал свой первый шаг на поверхности Марса. Почва представляла собой твердую каменистую подложку, покрытую тонким слоем пыли, сминающейся под весом Фрэнка. Она показалась достаточно крепкой, чтобы строить на ней по крайней мере те сооружения, которые намечалось возвести, и к тому же имела то преимущество, что была достаточно ровной. Нужно будет убрать мелкие камни, разбросанные вокруг, а их оказалось значительно больше, чем то, к чему они готовились. Эта часть подготовительных работ просто потребует больше времени. И никаких попыток сократить процесс.

Фрэнк присел на корточки – легче сказать, чем сделать, – и подобрал камень размером с кулак. Для своих размеров камень показался слишком легким, но затем Фрэнк сообразил, что все дело в силе тяжести. Камень был достаточно твердый, чем-то напоминающий шершавый песчаник. Гораздо интереснее оказалась бледная полоска изморози, прятавшаяся под ним. На глазах у Фрэнка она исчезла, превратившись в пар.