Текст книги "Билет в никуда"

Глава 10

[Файл с сообщением № 103025 от 10.12.2048, 22:06, от ПМБ «Кратер Рахе» Центру управления ПМБ]

Луиза, я дошел до последней черты. Нравится это «Ксеносистемам» или нет, они должны принять мои условия.

Я знаю, что все это спланировано «Ксеносистемами». Грузовые контейнеры падали в том же районе, где должен был приземлиться второй спускаемый аппарат. «Ксеносистемы» сознательно разместили вторую базу рядом с ПМБ. И у меня есть основания считать, что для меня это плохо.

Я не верю вашим словам о том, что у М-2 четкие инструкции оставить ПМБ в покое, и также я не думаю, что ее экипаж собирается молча умирать от голода. Им известно, что я здесь, известно, что на ПМБ есть все, что им нужно.

Вы говорите, что никто не может общаться с М-2 из-за проблем со связью. Но и я также не собираюсь связываться с ними. Я считаю, что «Ксеносистемы» лгут везде и во всем, и не имею ни малейшего желания рисковать своей жизнью и надеждой вернуться на Землю. Меня поставили в такие условия, и «Ксеносистемам» придется иметь дело с последствиями. Если экипаж М-2 останется по ту сторону горы, замечательно. Я ничего не скажу НАСА об этой «секретной экспедиции». На самом деле мне глубоко насрать на то, кто какие игры собирается вести на Марсе, но если «Ксеносистемы» хотят сохранить это в тайне и ставят это условием моего возвращения домой, пусть будет так.

Но вы должны понять, что у меня контроля над М-2 не больше, чем у вас в настоящий момент. Если кто-либо из ребят НАСА увидит их, потому что они покинут свою резервацию, я ничего не смогу поделать. И это будет проблема «Ксеносистем», а не моя. Если М-2 выдаст себя, никто не сможет обвинить в этом меня.

Как я уже говорил, вы должны принять мои условия. НАСА будет здесь чуть больше чем через месяц.

[конец сообщения]

* * *

Фрэнку нужно было перенести тела в спускаемый аппарат. Он так это и не сделал. Не сделал потому, что в противном случае ему пришлось бы смотреть на них каждый раз, когда он заносил внутрь новую партию барахла, которое требовалось уничтожить. Хотя это было не совсем так: он все-таки видел их каждый раз, потому что саваны были отчетливо видны под соплом реактивного двигателя в основании спускаемого корабля, и скрывались из вида они только тогда, когда он поднимался на нижнюю ступеньку трапа, ведущего к шлюзовой камере.

Но теперь у него больше не осталось отговорок. Это было последним пунктом в списке дел, а все остальное он уже вычеркнул. Нет, и это также было неправдой, хотя на то имелась одна очень веская причина.

Преодолев небольшое расстояние, Фрэнк подъехал к месту приземления. Сегодня исполнялось ровно восемь месяцев с того дня, как он на Марсе, – шестое февраля. Восемь месяцев с того момента, как его разбудила Алиса. Восемь месяцев с тех пор, как он потерял ее и Марси. Затем, еще через пять месяцев, Зевс, Ди, Деклан, Зеро. И, наконец, Брэк.

Почти три месяца, как он – так ему казалось – остался совсем один.

И восемь недель, как он обнаружил, что «Ксеносистемы» снарядили на Марс еще одну экспедицию, и она совсем недалеко, сразу за горой. Странно, что это произошло именно тогда, когда ему перестали являться призраки его мертвых товарищей. С тех пор ни одного явления. Наверное, он перепугался бы до смерти, вообразив, что это кто-то с М-2; так что, пожалуй, было и к лучшему, что он, наконец, избавился от этих видений.

И тем не менее Фрэнк был измотан до предела. Он пытался урвать хоть капельку сна, но, как правило, тщетно, а когда ему все-таки удавалось забыться, он просыпался от малейшего шума, настоящего или воображаемого. Плохо было и раньше, с кошмарными снами и видениями. Но теперь страхи обрели плоть: угрозы, снившиеся Фрэнку, стали реальными. База подверглась нападению. Его вытаскивают наружу. Держат, открывая его скафандр. Потому что портить собственность «Ксеносистем» нельзя, ведь так? На Марсе оборудование ценится дороже людей. Определенно дороже, чем шайка уголовников.

Последние несколько дней просто слились вместе. Фрэнк уже не мог сказать, когда спал, а когда бодрствовал. Его подпитывало одно нервное возбуждение. В какой-то момент он сломается, и ему будет очень больно. Но только не сегодня. Сломаться сегодня Фрэнк не мог.

Спустившись с багги, он огляделся вокруг, убеждаясь в том, что никто не трогал спускаемый аппарат – роль лакмусовой бумажки выполняла полоска парашютной ткани, вроде бы случайно зажатая в наружном люке шлюзовой камеры. Она по-прежнему была на месте. Никаких необъяснимых следов колес, никаких отпечатков сапог, не принадлежащих ему самому. Время и ветер поработали над тем, что лежало под спускаемым аппаратом, согнав все к крутому склону, широкими темными подтеками, похожими на полустертые линии, прочерченные карандашом.

Ничего свежего. Ничего такого, что указывало бы на появление М-2. Это было хорошо, и все-таки Фрэнка не покидала тревога. В последнее время она не покидала его никогда. И особенно сейчас. Он выполнил всю работу. ПМБ… не идеальная, но чистая. База имеет обжитой вид. Отскобленные половые панели выглядят так, будто их протерли ногами, полости между полом и потолком отмыты и очищены от засохшей крови. В лазарете снова царит полный порядок, в смотровом кабинете не осталось ничего, в том числе и форменного берета морской пехоты, который захватил с собой Брэк.

Это была единственная личная вещь, добравшаяся с Земли до поверхности Марса. Пожитки заключенных – в том числе несколько книг и письма, принадлежавшие Фрэнку, – бесследно исчезли. Фрэнк не представлял себе куда. И берету также предстояло исчезнуть, отправиться в сердце Солнечной системы вместе с остальным ненужным хламом – планшетами, комбинезонами, волосами из сифонов раковин и кусочками кожи из фильтров.

Инструкции требовали от Фрэнка просто свалить все в спускаемый аппарат. Ему можно было не беспокоиться о том, чтобы складывать вещи аккуратно и не заваливать приборную панель. Она больше не понадобится, поскольку «Ксеносистемы» возьмут на себя удаленное управление кораблем.

Фрэнк собирался установить таймер на полчаса. Именно столько времени он планировал находиться за один раз в спускаемом аппарате. Этого недостаточно для того, чтобы спускаемый аппарат зарегистрировал открытие шлюзовой камеры и отправил сообщение на Землю, после чего «Ксеносистемы» заперли бы его внутри и отправили бы в космос без обратного билета. Конечно, один раз они уже это сделали, но путешествие к какой-нибудь далекой звезде явилось бы чем-то принципиально иным.

Возможно, «Ксеносистемы» и не пойдут на такое. Возможно, они выполнят свою часть соглашения. Но было бы глупо ставить на это свою жизнь, в дополнение ко всему тому, что уже поставил Фрэнк. Ложась спать, он брал в руку наполовину надутую резиновую перчатку, положив рядом кислородную маску и скафандр.

И пистолет.

Фрэнк решил оставить его. «Ксеносистемы» об этом никогда не узнают. Фрэнк принес стальной ящик вместе с остальными вещами Брэка и свалил все прямо перед видеокамерой спускаемого аппарата, однако сам пистолет в это время уже лежал в кармашке у него на поясе, вместе с заплатками.

Фрэнк не заглядывал так далеко вперед и не думал, как поступить с пистолетом, когда прибудут астронавты НАСА. Наверное, закопать где-нибудь снаружи, поскольку, оставив пистолет на базе, он будет постоянно переживать, как бы его не обнаружили. А объяснить присутствие пистолета, приспособленного для стрельбы в перчатке скафандра, будет крайне нелегко.

Фрэнк поднял взгляд на спускаемый аппарат. Он не мог точно сказать, как здесь очутился. Позади стоял багги. А как еще?

Ну же, Фрэнк, держись! Осталось еще совсем немного.

Поднырнув под корпус спускаемого аппарата, Фрэнк схватил первый саван. Он вытащил его, наблюдая за тем, как пыль, скопившаяся в складках ткани, высыпается на землю. Кого он тащит? Сверток был тонкий, без топорщащихся выпуклостей, что говорило бы о наличии внутри скафандра. Значит, это Зеро.

Положив саван у основания трапа, Фрэнк вернулся за Брэком или Декланом. Затем еще раз, за Декланом или Брэком. Оба по-прежнему оставались в скафандрах, оба с разбитыми стеклами шлемов. У Брэка также была разбита ранцевая система жизнеобеспечения: Фрэнк колотил по ней кислородным баллоном, словно тараном, до тех пор, пока не вывел из строя. А у Деклана система жизнеобеспечения должна быть в полном порядке. Но у Фрэнка не хватало духа развернуть один саван, затем второй, поскольку по закону подлости непременно окажется, что сначала он развернул не тот, и все только ради того, чтобы снять систему жизнеобеспечения.

Она улетит в космос вместе с кораблем, и точка.

Запустив на планшете таймер, Фрэнк ткнул кнопку, включая шлюзовую камеру. Затащив Зеро по трапу, он положил его на пол и закрыл наружный люк. Когда открылся внутренний люк, его снова встретили огромные горы мусора, который успели произвести обитатели базы. В первую очередь Брэк, медленно, но верно скатываясь в пропасть привыкания к болеутоляющим.

Протащив Зеро через залежи, Фрэнк уложил его перед отключенной консолью компьютера. Ему хотелось остановиться и задуматься о том, что он делал, о том, на что он согласился. Но время шло. Фрэнк вернулся за следующим телом, затем за следующим.

Семь тел. Четыре наверху в резервуарах холодильников, в которых этих людей доставили на Марс в состоянии анабиоза, однако сейчас они были мертвы. Три внизу, завернутые в черно-белые саваны. Весь экипаж.

Фрэнк подумал о сне. Подумал о том, как хорошо было бы не тревожиться относительно М-2, не переживать, что его зарежут или удушат. Не забивать себе голову повседневными заботами базы.

Наконец он сможет немного отдохнуть. Устроить себе выходной. Когда-то давно Фрэнк с нетерпением ждал отпуска, путешествий по каким-нибудь отдаленным местам – ехать на машине и отмечать продвижение по карте. Когда такое было в последний раз? Наверное, десять лет назад? Двенадцать? Они ездили в Йеллоустонский национальный парк? Ну да, точно. Майку тогда было лет четырнадцать-пятнадцать, он быстро сползал от детской радости при встрече с чем-то новым и незнакомым к подростковому цинизму, и все-таки при виде гейзеров у него захватило дух.

Зазвучал сигнал таймера. Пора очнуться от мечтаний и уносить отсюда ноги. Включив шлюзовую камеру, Фрэнк вывалился наружу, учащенно дыша. Это было большой глупостью – рисковать, что он окажется заперт внутри. Доковыляв до багги, Фрэнк прислонился к большому колесу, приходя в себя.

Успел. Удрал. Солнце было уже на полпути к горизонту, так что ждать осталось недолго. Все работы завершены, и если «Ксеносистемы» что-либо задумали, наверное, они предпримут это сейчас, когда он уже сделал свое дело и его можно заменить. Сейчас, сегодня ночью, завтра утром. Затем совершит посадку новый спускаемый аппарат и принесет облегчение.

Фрэнк так устал.

Но он подъехал к крутому спуску, ведущему к бульвару Сансет, и окинул взглядом кратер. Рахе оставался пустым и неподвижным, как всегда, огромное, глубокое овальное углубление, окруженное зазубренными стенами, разделенное посредине хребтом остроконечных скал. Дно, словно вдогонку, было изрыто оспинами более молодых кратеров.

Никаких характерных столбов пыли, приближающихся по погруженному в тень дну Рахе. Никаких спешащих багги с астронавтами. Фрэнк рассудил, что если люди «Ксеносистем» задумают расправиться с ним, они, поскольку М-2 где-то на южном склоне Керавнийского купола, скорее всего, попытаются добраться сюда прямиком, через вершину. Он подумал было о том, чтобы установить какую-нибудь сигнализацию, которая предупредила бы его заранее об их приближении, однако у него не было для этого необходимых навыков. Мысленно перебрав то, что можно было бы сделать, с использованием автоматических камер, датчиков вибрации или просто натянутой поперек возможного пути движения проволоки, Фрэнк понял, что даже не знает, с чего начать.

Ему нужно пережить этот день. Полагаться на слово «Ксеносистем» было очень… изнурительно. С той встречи на склоне вулкана Фрэнк больше не видел никаких признаков М-2. Интересно, почему? Возможно, у этих астронавтов все-таки не было возможности добраться до него, из-за неисправности багги или невозможности зарядить аккумуляторы. Возможно, они уже погибли от голода, от жажды, от удушья, и их база, то, что они успели собрать, то, что не забрал у них Фрэнк, опустела. Превратилась в гробницу.

А может быть, они просто не знают, где его искать. Или же знают, но выжидают, приберегая ресурсы до того момента, когда потребуется настоящая работа.

Фрэнк медленно направился к базе мимо МОК.

МОК, судя по всему, продолжал исправно делать свое дело. Извлекать из марсианской атмосферы двуокись углерода, расщеплять ее и накапливать полученные продукты в отдельных резервуарах. По большей части корабль оставался неподвижным; лишь время от времени панели солнечных батарей поворачивались на несколько градусов, чтобы лучше ловить лучи слабого солнца. И еще Фрэнк знал, что с заходом солнца решетки закроются, и панели развернутся в исходное положение, чтобы быть готовыми с рассветом ловить первый свет.

Корабль НАСА уже был здесь, высоко в небе. Астронавты готовились преодолеть последние несколько миль от орбитального аппарата до поверхности Марса. Переводили одни механизмы в спящий режим и пробуждали другие. В одном из учебных видеофильмов, которые смотрел Фрэнк, еще на Земле, кажется, целую вечность назад, эти последние несколько миль назывались семью минутами ужаса.

Что если астронавты погибнут при спуске? Провести столько времени в пути – причем не в состоянии анабиоза, – преодолеть такое расстояние, только чтобы сгореть в атмосфере и врезаться в мерзлую красную почву с такой скоростью, что не останется ничего, кроме обугленной воронки. Но тут Фрэнк ничего не мог поделать. Если спускаемый аппарат упадет слишком быстро или слишком далеко, Фрэнк ничем не сможет помочь астронавтам и станет лишь свидетелем случившегося. После чего сообщит обо всем на Землю.

Из действительно полезного Фрэнк мог сейчас сделать только одно: проверить, что багги полностью заряжены. А потом подключить планшет и ждать наготове. Он знал, что от него требуется. Быть Брэком.

Запрокинув голову, Фрэнк устремил взгляд в зенит. Астронавты не погибнут. И он также не погибнет. Они останутся живы, разделят с ним кров, и он перестанет жить в постоянном страхе. Все будет хорошо. Астронавты будут величать его Лансом Брэком, а он на какое-то время наденет плащ другого убийцы – но и тут не было ничего страшного, поскольку Франклин Киттридж знал, что это такое, знал, какой груз лежит у него на плечах, знал, как распрямиться под этой ношей.

Еще один сон. Еще одна попытка сна. Можно было воспользоваться снотворным, чего Фрэнк до сих пор не делал ни разу. Пока что ему удавалось держаться – отчасти за счет страха, страха перед тем, какое действие окажут на него таблетки и что может произойти, пока он будет ими накачан, отчасти за счет стального стержня упорства, проходящего сквозь него.

Он справится. Наверное, с этим может справиться любой. Незачем глотать эту дрянь ради чего-то такого естественного, как обыкновенный сон. В моменты просветления Фрэнк признавал, что такой подход убивает его, однако сдаваться он не собирался. Только не сейчас.

Еще одна ночь. Еще одно утро.

Чем ближе подходил срок, тем сильнее нарастала тревога. Происходящее было ему неподвластно: у него была лишь иллюзия того, что он держит все в своих руках, что он сам составляет список работ, словно прораб на стройке. На самом деле он никто. Заправляют всем «Ксеносистемы». И НАСА. А он только отрабатывает свои часы.

Как это было сейчас. Фрэнк ехал на юг через Вершину, направляясь к базе. В скоплении хрупких белых цилиндров он видел не чудо, а свой дом. Он собрал его собственными руками. В своей жизни ему уже несколько раз приходилось строить для себя дом. И здесь было все то же самое, но только на другой планете.

Фрэнк поставил багги, передом в направлении спускаемого аппарата, и проверил запас воздуха. У него оставалось еще два часа с лихвой, более чем достаточно. Фрэнк положил на колени планшет – полностью очищенный от обличительной информации: никаких документов, никаких файлов, никаких предыдущих обменов сообщениями с Землей, – открыл связное приложение и начал набирать текст.

«Третий этап завершен», – написал он. И это было почти правдой. Он оставил себе пистолет, но об этом никто не узнает.

Фрэнк предупредил «Ксеносистемы», что сообщит, когда работа будет закончена, – опять иллюзия того, будто от него что-то зависит, – но корабль все равно будет запущен, независимо от того, выполнил ли он свою угрозу повесить Брэка на импровизированной виселице перед ПМБ. В этом случае именно ему пришлось бы объяснять, в чем дело, а у него не было на это душевных сил. У него вообще почти не осталось сил.

Фрэнк сидел в багги и ждал. Вся работа закончена. Завтра начнется четвертый этап, а до тех пор он свободен.

Через двадцать восемь минут планшет зарегистрировал входящее сообщение.

«Вы отлично поработали, Фрэнк. Никто не справился бы лучше вас – вы столько всего сделали, сохраняя выдержку и решая все возникающие проблемы. Вы лучший из лучших, и у меня разрывается сердце при мысли о том, что мы с вами никогда не встретимся. Мы начинаем запуск СА. Луиза».

Корабль находился в двух милях, на той стороне Вершины, белый конус размером с ноготь большого пальца на фоне ослепительного багрянца марсианского заката. По мере того как солнце опускалось все ниже, краски сгущались, а тени, отбрасываемые на висящую в воздухе пыль, становились все более плотными. Сейчас как никогда остро чувствовалась красота унылого однообразия.

Фрэнк смотрел в сторону вершин Керавнийских гор, когда почва под колесами багги внезапно пришла в движение. Он порывисто обернулся, а к нему уже неслась стена красного песка. Она прошла сквозь него, а следом за ней уже спешил второй, более мощный порыв ветра. А над давным-давно умершим миром, балансируя на столбе клубящегося грязно-серого дыма, висела сверкающая искра корабля.

Корабль поднимался быстро, и когда Фрэнка накрыла вторая песчаная буря, до него наконец докатились раскаты реактивного двигателя.

Пыль рассеялась. Воздух продолжал возбужденно вибрировать. Одинокий ослепительно-яркий огонек продолжал подниматься вверх, но уже нельзя было рассмотреть, какой груз он несет в себе. Звуки отдаленного грома затихли, затерявшись между землей и темнеющим небом.

Разумеется, даже если на М-2 и не знали точное местоположение ПМБ, искривленный перст дыма, устремившийся в небо, стал великолепным ориентиром, твою мать. Он даже успел поймать последние лучи умирающего солнца, на мгновение из грязно-сажевого превратившись в бронзовый, прежде чем повернуть к горизонту.

Ветер в верхних слоях атмосферы обрушился на дым, разрывая его в клочья, и Фрэнк наконец опустил взгляд. Сгустились сумерки, предвестник настоящей ночи. Подъехав к зарядному устройству, Фрэнк подключил к нему багги, заправляясь под завязку. Теперь у него были лишние киловатты, и можно было продолжать зарядку до тех пор, пока датчик не покажет «полный бак».

Рутина обязательных дел была нарушена, но Фрэнк все равно обошел вокруг базы, даже несмотря на то, что в темноте мало что можно было разглядеть, затем вошел внутрь через шлюзовую камеру соединительного модуля, держа руку на пистолете. Посмотрев вправо, посмотрев влево, Фрэнк не заметил ничего такого, что изменило свое положение после того, как он сам это передвинул. С тех пор как он взял за правило оставлять открытыми внутренние люки всех шлюзовых камер, только через этот шлюз и можно было попасть на базу. Еще одна предусмотрительность, от которой ему предстоит отучиваться с завтрашнего дня.

Внутренний люк этой шлюзовой камеры Фрэнк также оставил открытым.

Ну да, он один, пока что, сейчас. Положив пистолет на стеллаж с системами жизнеобеспечения, Фрэнк проверил давление внутри. Ровно пять фунтов на квадратный дюйм, и сигнализация, следящая за содержанием кислорода, молчала. Значит, можно выйти из скафандра, и Фрэнк, пролистав меню панели управления, выбрал нужную команду.

Выбравшись задом из скафандра, он повесил его, поставил систему жизнеобеспечения в стеллаж и, отцепив от пояса планшет, вытер рукой пыль с экрана. Наверное, в какой-то момент нужно будет вспомнить, что нужно одеться. В комбинезон Брэка. Свой собственный, заляпанный кровью, Фрэнк отправил в космос. В комбинезоне Зевса он утонул бы, а все остальные были ему откровенно малы.

Но не может же он ходить как какой-то бродяга. Необходимо заново учиться этому, а также восстанавливать дар речи. Фрэнк ходил в одних кальсонах отчасти потому, что так можно было быстрее надеть скафандр. С прибытием остальных нужно будет вернуться к какому-то подобию приличия. Что бы это ни означало. Марсианское приличие.

Фрэнк старательно натянул комбинезон. Он был выше ростом Брэка, и комбинезон давил в плечах и в промежности. Быть может, со временем ткань растянется.

Пистолет отправился в карман, затем Фрэнк взял кислородную маску и планшет.

Теперь еда. Кофе. Все было на месте. Все следы того, что на базе находился кто-то еще, стерты. За исключением пистолета, но и его утром тоже не будет. Фрэнк решил положить пистолет в пакет, чтобы его не разъело в щелочной почве, и спрятать где-нибудь снаружи. Можно будет воспользоваться для этого грудой камней, которые собрали, расчищая место для возведения базы.

Курган имел в высоту футов пять-шесть, в условиях уменьшенной силы тяжести между камнями оставались пустоты. Нужно будет этим заняться. Переложить камни плотнее. Курган станет свидетельством того, что все это дерьмо, наконец, осталось позади. Завтра он будет в безопасности. Пусть и не в полной. Но по крайней мере здесь появятся другие люди, которые в случае чего ему помогут. Полной же безопасности для него не будет никогда.

И в эту ночь он будет держать пистолет под рукой. На всякий случай.