Текст книги "Краткая история Англии"

Битва при Босуорте и Генрих Тюдор
1483–1509 гг

В средневековой демонологии Ричард Глостер стоит в одном ряду с королями Иоанном Безземельным и Эдуардом II. Но правду о его двухлетнем правлении (1483–1485) довольно трудно отделить от вымысла – от версии, которую Шекспир представил в эпическом произведении, написанном столетие спустя, чтобы оправдать узурпацию власти Тюдорами, и нанесшем урон репутации Ричарда III. Действительно ли он был «недоделан при самом зачатье и брошен в мир до срока, искривленным», как утверждал великий поэт? Был ли он виновен в целой серии убийств, как утверждал его биограф сэр Томас Мор? Или, как позже утверждали защитники, его поступки неправильно истолковали?

Глостер прошел суровую и беспощадную школу. Поддерживая своего брата Эдуарда IV, он испытал первобытную жестокость гражданской войны. Он помогал своему брату королю в убийстве Генриха VI и собственного их брата герцога Кларенса. Любил ли Ричард Анну Невилл, вдову принца Эдуарда, или нет, но женился он на ней с неподобающей поспешностью и таким образом получил самое большое состояние в Англии. Теперь он стал регентом 12-летнего короля Эдуарда V и имел все основания опасаться волевой и энергичной матери мальчика Елизаветы Вудвилл, ее брата, графа Риверса, и их союзника лорда Гастингса – все они были преданы дому Ланкастеров еще до того, как Елизавета вышла замуж за покойного Эдуарда IV. После битвы при Тьюксбери Глостер вполне мог чувствовать, что его окружают заговоры и опасности.

Ясно одно: он действовал с беспощадной решимостью. Узнав о смерти Эдуарда IV, Глостер выманил Елизавету из Ладлоу в Лондон вместе с двумя сыновьями, королем и наследником престола. В Нортгемптоне отряд королевы перехватили и свиту распустили. Риверса отослали на север, где вскоре казнили. Когда Елизавета прибыла в Лондон, опасаясь худшего, она скрылась в Вестминстерском аббатстве. Глостер забрал детей в Тауэр «для их же безопасности». Гастингс был казнен.

На севере Англии во владениях Невиллов, оплоте Глостера, собирали войска, чтобы направить их на юг к Лондону. Был созван парламент, и союзник Глостера герцог Бекингем призывал признать принцев незаконнорожденными на том сомнительном основании, что Эдуард IV якобы был уже женат на момент своего брака с Вудвилл. Соответственно, Глостера объявили законным наследником[20]20
  Когда Роберт Стиллингтон, епископ Батский, сообщил Тайному совету, что сам венчал Эдуарда IV с леди Элеонорой Батлер, дочерью графа Шрусбери, и этот брак не был расторгнут к моменту венчания Эдуарда с Елизаветой Вудвилл, парламент издал Акт о престолонаследии, согласно которому престол переходил к Ричарду как единственному законному наследнику (сын Георга, герцога Кларенса, среднего брата Эдуарда и Ричарда, был исключен из линии престолонаследия из-за преступлений отца).


[Закрыть]. 6 июля, в присутствии хмурых подданных, он был коронован как Ричард III. Вскоре поползли слухи, что принцы, которых прежде видели играющими в саду Тауэра, уже мертвы. Больше их никто не видел. Спустя много лет во время правления Карла II при переделке лестницы в Тауэре нашли замурованные кости двух мальчиков.

Детоубийство вкупе с цареубийством шокировало даже нацию, привыкшую к подобным ужасам. К октябрю 1483 г. уже и соратник Ричарда лорд Бекингем не мог более терпеть такого короля. Он поднял восстание в нескольких графствах на западе. Но король предпринял решительные меры, Бекингема схватили и обезглавили. Теперь Ричарду угрожали со всех сторон. Его сын от новой супруги Анны Невилл умер в 1484 г., сама Анна умерла годом позднее. Таким образом, наследником становился 28-летний представитель боковой ветви Ланкастеров Генрих Тюдор, граф Ричмонд, потомок Джона Гонта по линии Бофортов. Он родился в 1457 г. в Пемброке, уже после смерти своего отца, Эдмунда Тюдора, когда его матери, Маргарите Бофорт, было всего тринадцать. Юная мать чуть не умерла при родах и больше не могла иметь детей. Генрих воспитывался у родственников в Уэльсе, потом из соображений безопасности его перевезли в отдаленное кельтское поселение в Бретани.

К 1485 г. этот далеко не безусловный претендент на престол как магнитом притягивал живших в изгнании сторонников рода Ланкастеров. Они сообщали, что Ричард намеревается жениться на собственной племяннице Елизавете Йорк, сестре официально находившихся в Тауэре принцев. Ранее Генрих Тюдор сам обратил свой взор на Елизавету, намереваясь объединить наконец дома Ланкастеров и Йорков. Заключи Ричард этот брак, и права на трон, которые предъявлял Генрих, были бы утрачены. Поэтому Генрих не стал тянуть дальше. В августе того же года он высадился в Милфорд-Хейвене и прошел с войсками через весь Уэльс. Союзник короля Рис ап Томас не чинил Тюдору препятствий. Ранее Рис клялся, что враги короля пройдут только «через него самого», и, чтобы формально соблюсти клятву, он стоял под мостом, когда по нему проезжал Генрих. Как и большинство валлийцев, он присоединился к армии Генриха.

В тот период в Англии, кроме самого короля и Невиллов, было три крупных магната-землевладельца, которые могли содержать большую армию: Стэнли на северо-западе, Перси на северо-востоке и герцог Норфолк на юге. Ричард собрал их всех. Но надежными союзниками они отнюдь не были. Лояльность рода Перси по отношению к Лондону уже давно вызывала подозрения. Лорд Стэнли теперь был женат на Маргарите Бофорт, матери Генриха. Чтобы не сомневаться в его поддержке, Ричард захватил его сына лорда Стрейнджа Нирикского и держал у себя в качестве заложника. Полностью доверять Ричард мог только Норфолку на юге, а также своим соратникам по королевскому совету Рэтклиффу, Кейтсби и Ловеллу (которых называли «крысой, котом и псом»[21]21
  Аллюзия на сатирическое двустишие, ходившее в то время по Лондону. В нем упоминались советники короля Рэтклифф (Rat – крыса), Кейтсби (Cat – кошка) и Ловелл (Louell our dog – Ловелл наш пес).


[Закрыть]). Но как все эти силы станут действовать сообща, можно было узнать только в день решающего сражения.

Битва при Босуорте в графстве Лестершир состоялась 22 августа 1485 г. У короля была свежая, отдохнувшая 10-тысячная армия, тогда как Генрих, который прежде никогда не руководил сражениями, имел в своем распоряжении пять тысяч плохо подготовленных неопытных бойцов. Лорд Стэнли отдавал предпочтение Генриху Тюдору, но опасался за судьбу сына, которого держал в заложниках Ричард. Когда началась битва, король, желая проверить преданность Стэнли, приказал графу первым вступить в бой. Когда же Ричард увидел, что армия графа не двигается, он приказал убить Стрейнджа. Но в это же время стало видно, что и войска Перси не идут в бой, и тот, кому было приказано убить заложника, решил, что будет разумнее приказ не выполнять. Стэнли с криком «У меня есть другие сыновья!» наконец вступил в бой – но на стороне Генриха Тюдора.

Увидев, что его планы рушатся, Ричард вскочил на белого коня и, выкрикивая обвинения в предательстве, попытался лично убить Генриха. Он пробился к нему на расстояние удара, убив его знаменосца, прежде чем упал сам, пронзенный копьями. Эта решительная атака противоречит тому образу физически немощного человека, каким описывал Ричарда Шекспир. Корона упала и закатилась в терновый куст, откуда, по рассказам, ее достал Стэнли и возложил на голову Генриха. Обнаженное тело Ричарда, последнего представителя династии Плантагенетов, пронесли по улицам Лестера. Война Алой и Белой розы закончилась так же, как и началась, – демонстрацией публичной жестокости.

Генрих VII Тюдор (1485–1509) олицетворял разрыв с англо-нормандским прошлым, хотя был плотью от плоти Плантагенетов. Его мать происходила из рода Джона Гонта. Его отец, Эдмунд Тюдор, которого Генрих никогда не знал, был сыном вдовы Генриха V Екатерины Французской и Оуэна Тюдора. Хотя в нем была лишь четверть валлийской крови, Генрих считал себя потомком королей Уэльса и сражался под флагом святого Георгия и флагом с красным драконом Кадваладра Гвинедского. Чтобы закрепить объединение двух домов, Генрих женился на предполагаемой невесте Ричарда Елизавете Йорк. Две розы, белая и алая, были таким образом объединены в двойную розу Тюдоров – в гербе короля белый цветок изображен поверх алого. Этот символ до сих пор украшает церкви, замки и дворцы по всей Англии.

Генрих VII – первый король, чей портрет сохранился до наших дней. Резкие черты лица, умные глаза расчетливого правителя. Ему пришлись по душе административные формальности управления – он лично подписывал тысячи указов, которые хранятся в Национальном архиве при Министерстве юстиции Великобритании. Но более всего его занимало взимание налогов. Он буквально доил страну, выжимая деньги. В этом короля всячески поощрял архиепископ Кентерберийский Джон Мортон, с чьим именем связана дилемма «вилка Мортона», то есть выбор из двух зол, ситуация выбора между двумя одинаково неприятными решениями. Подход заключался в том, что если человек живет в роскоши и тратит много денег на себя, то он, безусловно, обладает достаточным доходом, чтобы не жалеть его для короля. Если же человек живет экономно, то у него опять же должны быть деньги для передачи в казну, так как он конечно же кое-что накопил.

К середине своего правления Генрих постепенно стал королем, которого «скорее боялись, чем любили». Его слабостью, кроме любви к деньгам, было постоянное острое чувство вины за то, какой ценой получена власть. Его предки по линии Бофортов считались незаконнорожденными, и это ослабляло законность его прав на престол. Как и Генриха IV, его мучило сознание, что он узурпировал власть помазанника Божьего. Генрих изо всех сил старался исправить ситуацию. Он назвал своего наследника в честь далекого легендарного предка Артуром, а в своей родословной стал подчеркивать валлийские корни. Так возникла свойственная Тюдорам страсть к геральдике. Спустя столетие Шекспир оправдал притязания Генриха VII в «Ричарде III», как ранее обелил Генриха IV.

Спустя всего год после коронации Генрих столкнулся с заговором йоркской партии, пытавшейся выдать самозванца Ламберта Симнела за одного из принцев, которые сгинули за стенами Тауэра. Правитель Ирландии граф Килдэр даже короновал мальчика в Дублине. В 1487 г. мятежники высадились на севере и вместе с армией Перси дошли до Ноттингема, где в битве при Ньюарке были разбиты королевскими войсками. 10-летнего Симнела оправдали, и он впоследствии работал на королевской кухне. Спустя четыре года, в 1491 г., появился еще один самозванец, к которому Генрих был не столь снисходителен. Молодой фламандец Перкин Уорбек был одним из самых выдающихся мошенников в истории. Он тоже утверждал, что является одним из заключенных в Тауэр принцев, и сумел обмануть легковерных или, возможно, намеренно готовых поверить врагов Англии во Франции, Бургундии, Ирландии и Шотландии. Уорбек даже женился на шотландской принцессе. Несколько его вторжений были отбиты, а самого самозванца захватили в плен и позже, в 1499 г., казнили.

При всей своей бережливости Генрих понимал, что величие требует пышности и роскоши. Когда сгорел его дворец на берегу Темзы в Шине, король построил на том же месте новый и назвал его Ричмондским в честь своего старого йоркширского замка. Дворец возведен полностью из кирпича, во фламандском стиле, с башнями, шпицами и эркерными галереями, с которых открывался вид на реку.

Церкви все еще сооружали в стиле английской готики. «Шерстяная церковь» Святой Троицы в Лонг-Мелфорде в графстве Саффолк была построена в 1490-х гг. Простая по форме, она поражала роскошью стеклянных витражей и скульптурных украшений. Капелла в Вестминстерском аббатстве, которой предстояло стать усыпальницей Генриха VII, получила великолепный свод, такой тип веерного перекрытия уникален в Англии. Надгробный памятник в стиле итальянского Возрождения изготовил итальянский мастер Пьетро Торриджани.

После сообщения о возвращении в 1493 г. Колумба из Нового Света Генриха, как и всех европейских монархов, охватила лихорадочная страсть к открытию новых земель. В 1496 г. Генрих предложил скромную сумму в 10 фунтов Джону Каботу, генуэзцу на английской службе, чтобы тот отправился исследовать восточное побережье Америки. Кабот водрузил флаг Тюдоров в Новой Шотландии, провинции на востоке Канады. Тогда же вместе с Эразмом Роттердамским в университеты Оксфорда и Кембриджа пришли гуманистические идеи Возрождения. Эразм утверждал, что изучение античных авторов необходимо для понимания основ христианской теологии. В Лондоне он близко сошелся с реформатором церкви Джоном Колетом, настоятелем собора Святого Павла, и с ученым Томасом Мором. Эти мыслители развивали в Англии идеи, близкие философским исканиям в других странах Северной Европы и впоследствии послужившие истоками протестантизма.

В 1501 г. осторожная внешняя политика Генриха принесла свои плоды. Настоящим дипломатическим триумфом стал брак его 15-летнего сына Артура с Екатериной Арагонской – чтобы договориться об этом браке, понадобилось целых десять лет. Две дочери Генриха также были удачно выданы замуж: Мария – за Людовика XII, короля Франции, а Маргарита – за короля Шотландии, причем последний брак послужил основой для заключения договора с невероятным названием «Договор о вечном мире». Однако спустя полгода после свадьбы принц Артур внезапно умирает в замке Ладлоу, и наследником трона становится его брат Генрих, герцог Йорк, которому на тот момент исполнилось всего 10 лет. Король предложил, чтобы вдова Артура Екатерина стала женой его брата. Однако в 1509 г., когда Генрих VII умер, этот брак все еще не был заключен.

Генрих Тюдор оставил Англию объединенной, в мире с Францией и Шотландией. Уэльс был освобожден от дискриминационных ограничений Плантагенетов, и даже Ирландия под властью жестокого наместника графа Килдэра на короткий период времени смирилась. Генрих, который никогда не пользовался особой популярностью, умер, как говорили, «погрязнув в алчности». После его смерти два самых непопулярных сборщика налогов Эдмунд Дадли и Ричард Эмпсон были обезглавлены за взяточничество и государственную измену, хотя они всячески оправдывали свои действия тем, что «такова была воля короля». И все же первый представитель династии Тюдоров положил конец столетию гражданской войны и оставил своему сыну полную казну.

Генрих VIII
1509–1547 гг

Генриха VIII (1509–1547) можно назвать Гераклом английской истории. С одной стороны, это был средневековый тиран, с другой – эрудит и просвещенный монарх эпохи Возрождения. Он прекратил свойственное эпохе Плантагенетов противостояние между нормандским правителем и английским народом, между монархом и церковью, между Лондоном и провинциями, находившимися под властью баронов. Генрих унаследовал страну, спасенную отцом от раскола гражданской войны, и царствовал как единоличный суверенный монарх, как светский и религиозный правитель.

Когда Генрих взошел на престол, ему было всего семнадцать. Это был хорошо сложенный и миловидный, но несколько беспокойный и подвижный юноша. До смерти Артура отец готовил Генриха к принятию духовного сана. Его обучали в духе теологии Северной Европы, все более становившейся антипапской. Книги в его личной библиотеке пестрят множеством заметок на полях. Генрих был искусным наездником, участвовал в рыцарских турнирах, играл в популярный в то время жё-де-пом – прообраз тенниса, разбирался в поэзии и музыке. Некоторое время считалось, что именно он сочинил известную балладу «Зеленые рукава» (Greensleeves)[22]22
  «Зеленые рукава» – песня, известная с XVI в., дважды упоминается у Шекспира. Предполагалось, что Генрих VIII посвятил эти стихи возлюбленной, возможно Анне Болейн.


[Закрыть]. Генрих мало интересовался политикой. Парламент, который его отец считал хлопотной и ненадежной структурой по сбору налогов, по-прежнему был на вторых ролях, и, пока Генрих имел доступ к накопленной отцом казне, он мог его игнорировать.

Первым шагом Генриха, еще до коронации, стала женитьба на вдове брата Екатерине Арагонской, которая была на пять лет старше юного супруга. Генрих с почтением относился к католической церкви и быстро получил от папы римского разрешение на брак с невесткой на том основании, что (как утверждала Екатерина) ее брак с 15-летним Артуром не был завершен – молодые люди не вступили в интимные отношения. Все свидетельства говорят в пользу того, что Генрих и Екатерина были счастливы. Она была привлекательна и умна, и первые двадцать лет супруги прожили вместе. Единственное, что омрачало их жизнь, – неспособность Екатерины после неоднократных выкидышей и рождения дочери Марии произвести на свет наследника мужского пола. Это было серьезной проблемой для английского короля, который думал о будущем своей династии.

Как и отец, Генрих подбирал советников не по знатности происхождения, а по личным качествам. Он обращался за советом не к родовитым баронам, а к более молодым и талантливым представителям церкви и правоведам, самым выдающимся из которых оказался сын мясника из Ипсвича Томас Уолси. Среди более чем тысячи придворных Генрих нашел личных советников и помощников, через которых он оповещал о своих решениях в обход парламента. В этот период жизни Генрих проводил почти все время в развлечениях, делегировав заботы об управлении страной Уолси, точно так же как в свое время Генрих II отдал бразды правления Бекету. Под влиянием Уолси войны за пределами страны, которых старался избегать Генрих VII, начались снова. Если Генрих VII сражался, чтобы править, то Генрих VIII возвратился к политике Плантагенетов и правил, чтобы сражаться. В 1512 г. Генрих снова вспомнил о давних претензиях на французские земли, и под надуманным предлогом английские войска под командованием маркиза Дорсета переправились через Ла-Манш. Потерпев поражение, они бесславно вернулись в Англию. Спустя год, собрав армию из немецких наемников, Генрих лично отправился во Францию, захватил Турне и согласился уйти из города, только если французы будут регулярно платить ему выкуп. Этакий данегельд («датские деньги») наоборот.

Тем временем шотландцы воспользовались возможностью нарушить договор о «бессрочном мире», заключенный Генрихом VII, и предприняли набег на графство Нортумберленд. В 1513 г. английские войска успешно его отбили. В битве при Флоддене шквалом стрел англичане почти полностью уничтожили шотландских пехотинцев с копьями. Это массовое кровопролитие потрясло современников. В бою погиб свояк Генриха VIII, король Шотландии Яков IV, его сын и 10 000 шотландских солдат. Корона Шотландии перешла к другому сыну Якова IV, Якову V, которому на тот момент было семнадцать месяцев от роду. Строптивые шотландцы сами навлекли на себя беду, но и Англия оказалась под угрозой.

Теперь Уолси, который был на двадцать лет старше короля, сосредоточил в своих руках основные нити государственного управления. В 1515 г. он становится канцлером и тогда же – кардиналом. Ярый противник власти баронов, он пытался воспрепятствовать дальнейшему огораживанию общинных земель под пастбища для овец. Уолси издавал законы, регулировавшие работу торговцев и ремесленников. Он посчитал, что Суд королевской скамьи рассматривает дела слишком медленно, и усилил значение Звездной палаты, быстро выносившей решения под его руководством. Тем временем Генрих погрузился в дебри теологии. Король вел переписку с Эразмом Роттердамским, и, когда в 1517 г. Мартин Лютер прикрепил свои антикатолические тезисы к дверям собора в Виттенберге, Генрих написал пространное послание, обличающее их ошибочность. Благодарный папа римский наградил английского монарха титулом «защитника веры»; сокращение «fid def» (от лат. Fidei Defensor) до сих пор красуется на английских монетах.

Теперь Генрих заглядывался на противоположный берег Ла-Манша, на две крупнейшие державы Европы: Францию и Священную Римскую империю, которой из своей резиденции в Вене управляли Габсбурги. В Англию стали активно приглашать художников, архитекторов, поэтов и музыкантов с континента. Королевский флот увеличился с пяти до тридцати кораблей. Генрих лично следил за строительством военного корабля Henry Grace à Dieu («Король Генрих милостью Божьей») или, как его еще называли, «Великий Гарри», самого большого корабля в Европе. В 1520 г. в Гине возле Кале состоялись переговоры между Генрихом VIII и Франциском I. Эта встреча, своего рода безрассудный каприз возгордившегося правителя, получила название «Поле золотой парчи». Павильоны в стиле Возрождения, свита из более чем 6000 человек, в которую входили придворные, воины, шуты и музыканты, отправились во Францию. Генриху исполнилось двадцать девять лет, он был в самом расцвете сил. Посланник Венеции утверждал, что он «привлекательней любого другого суверена христианского мира». По собственному распоряжению короля, к нему, первому из английских монархов, стали обращаться Your Majesty («ваше величество») вместо Your Grace («ваша милость»).

Король и Уолси вскоре оказались втянутыми в стремительно развивающийся конфликт между Карлом V Габсбургом и молодым королем Франции Франциском I. Англия приняла сначала сторону одного, а потом поддержала другого. В результате она лишилась дани, что выплачивал Турне, а отношения между Генрихом и Уолси быстро переросли во вражду. Кардинал, как и Бекет в XII в., категорически выступал за ограждение церкви от вмешательства государства, настаивая, что священнослужители должны быть неподсудны общему праву. Генрих ответил, что «волею и с согласия Господа, мы – король Англии, а короли Англии в прежние времена не знали другой власти над собой, кроме власти Бога». Великолепный дворец Уолси Хэмптон-корт затмевал Ричмондский дворец самого Генриха. Дворец был отделан итальянской терракотой и чаще вызывал зависть, чем восхищение, как и Новый колледж, основанный кардиналом в Оксфорде.

Но у короля, помимо роскоши его канцлера, было немало других забот. К 1526 г. Екатерине было уже за сорок. Из-за частых неудачных беременностей и родов она рано постарела, и шанс, что она выносит и родит наследника мужского пола, был призрачно мал. Генрих открыто увлекся Анной Болейн, изящной образованной девушкой с карими глазами и длинными темными волосами. Получившая образование в Париже, прелестница очаровала двор французскими туалетами, музыкальностью, танцами и своим остроумием. Ее сестра Мария была любовницей Генриха. Но Анна отвергла его ухаживания, даже когда король стал осыпать ее драгоценностями и знаками внимания. Девушка поклялась, что не согласится на близость с королем, пока он женат на Екатерине.

Теперь судьба Англии зависела от двух факторов – неспособности Екатерины родить сына и неуступчивости Анны. Генрих очень изменился, буквально стал другим человеком. Он сильно поправился. Его природная вспыльчивость и гневливость усугублялись постоянной болью от незаживающей раны на ноге, и это, по словам Уолси, привело к тому, что «король подверг опасности половину королевства… и поставил собственную прихоть выше христианских законов». Если большинству монархов угрожали внешние силы, беды Генриха таились в глубинах его души. Он хвастался: «Я не щадил мужчин в порыве гнева и женщин в порыве страсти». Он решил непременно жениться на Анне.

Было много споров на тему, насколько «важнейшее дело короля» способствовало расколу между церковью и государственной властью. Одно бесспорно: для короля этот вопрос стал вопросом первостепенной важности и срочности. Считается, что Анна приняла предложение Генриха в 1527 г., но только при условии, если папа римский аннулирует его брак с Екатериной. На тот момент папа был пленником Карла V Габсбурга, который приходился племянником жене Генриха Екатерине. Так что получить такой документ представлялось делом весьма нелегким. В Третьей книге Моисеевой Левит сказано: «Наготы жены брата твоего не открывай, это нагота брата твоего». В свое время, чтобы разрешить брак Генриха с Екатериной, папа римский сослался на то, что брак Екатерины с братом Генриха Артуром не был завершен должным образом, ибо не были осуществлены брачные отношения. Теперь же Генриху требовалось доказать, что первый брак королевы имел законную силу, брачные отношения были осуществлены и папа римский допустил ошибку. Это позволило бы признать его собственный брак с Екатериной недействительным, и он смог бы жениться на Анне Болейн. Трудность заключалась в том, что Екатерина придерживалась своей версии, утверждая, что с Артуром она не вступала в супружеские отношения.

Генрих попал в западню. Кардинал Уолси изо всех сил старался добиться нужного для короля решения и даже предостерегал папу римского, что «у короля исподволь появляются мысли о других способах достижения цели». Но все же Уолси потерпел неудачу. Король в отчаянии обращается к другим служителям церкви. Он привлекает молодого клирика из Кембриджа Томаса Кранмера, который предлагает обратиться в поисках аргументации к европейским богословам. Так стремительно и внезапно закатилась звезда кардинала Уолси. Он лишился всех дворцов и титулов, а в 1529 г. был арестован и отправлен в Тауэр. Однако по дороге из Йорка в Лондон кардинал умирает. Как и многие до него, кто слишком высоко взлетал, он заметил: «Если бы я столь же усердно служил Господу, как я служил королю, Он не оставил бы меня в старости». Любимое детище Уолси, колледж Крайст-Черч, стоит до сих пор, и его великолепная крытая галерея по-прежнему не закончена.

Королевский двор был в смятении. Анна повсюду открыто сопровождала Генриха, хотя никому так и не удавалось добыть свидетельства того, что пара состоит в интимной связи. Екатерина все еще считалась королевой, с чисто испанским упрямством она отказывалась признать, что ее брак с Генрихом был незаконным. У нее были влиятельные союзники как в Англии, так и за ее пределами. Генрих по-прежнему чтил библейские заповеди, и услужливый Кранмер заметил, что в Библии ничего не говорится о папе римском.

Теперь, как и предсказывал Уолси, король начинает мстить церкви. Возможно, под влиянием лютеранки Анны Болейн, в 1529 г. король вновь собирает парламент и вынуждает его принять одну за другой целый ряд мер против, как он считал, злоупотреблений церковнослужителей. В 1531 г. он утверждает свое главенство над английской церковью, которое ограничено «настолько, насколько позволят мне заповеди Христовы». Король лишил церковь привилегии неподсудности и привилегии взимать налоги на завещания, самый крупный источник доходов церкви. Что до признания брака недействительным, то, как объявил в парламенте преемник Уолси сэр Томас Мур, «все люди ясно осознают, что король делает это не по своей воле и не ради своего удовольствия, как утверждают чужеземцы, а только чтобы очистить свою совесть и дать стране наследника».

На самом деле король не забывал о своих удовольствиях и желаниях. Он на целый месяц уединился с Анной Болейн, а после возвращения выслал Екатерину с дочерью из Лондона. Рим угрожал Генриху отлучением от церкви, если он не «оставит свою любовницу Анну». В ответ Генрих издал закон об аннатах, отменяющий 95 % отчислений, отсылаемых английской церковью в Рим. Закон был легко одобрен палатой общин, но в палате лордов, где епископы пользовались значительным влиянием, встретил яростное сопротивление. Генрих всячески давил на членов парламента, уговаривал их, угрожал, коварно предлагал лордам проголосовать за или против «благоденствия короля». Томас Мор старался избежать окончательного разрыва с Римом. В 1532 г. он подал в отставку, отказавшись согласиться с тем, что король станет главой английской церкви. Бразды правления Мор передал блестящему молодому правоведу Томасу Кромвелю. В том же году Генрих отправляется с официальным визитом во Францию и берет с собой Анну Болейн. Из Франции Анна возвращается в положении. В январе 1533 г. Генрих тайно женится на Анне Болейн, прикрываясь уверениями, что его брак с Екатериной недействителен. Кранмер, который, вероятнее всего, и провел церемонию венчания, в награду был возведен в сан архиепископа Кентерберийского и стал самой влиятельной фигурой английской Реформации. Анна была коронована.

В сентябре 1533 г. в Гринвиче Анна родила ребенка, но девочку, Елизавету. Для Генриха это стало непредвиденной катастрофой. Он пренебрег церковными законами, сражался с парламентом, чтобы получить сына, а Анна, как и Екатерина, так сильно подвела его. Женщина тотчас потеряла часть своей привлекательности в глазах супруга. Генрих пришел в ярость, когда ему сообщили, что она сплетничает о его сексуальных достоинствах, а потом поползли слухи о ее неверности. Очень скоро король стал сравнивать ее с покладистой придворной красавицей, 25-летней Джейн Сеймур, на которую он перенес свое внимание, – и сравнение оказалось не в пользу королевы.

В 1534 г. Генрих подписал формальный Акт о супрематии, в соответствии с которым король «признавался единственным верховным земным главой церкви Англии и не подчинялся никому, кроме Господа». Так законодательно было закреплено образование церкви Англии, в которой вся мирская и доктринальная власть была сосредоточена в руках монарха. В одном из двух актов говорилось, что любой, кто высказывает критические замечания в адрес Генриха и его руководства церковью, будет повинен в государственной измене, которая карается смертной казнью, а король объявлялся «диктатором по закону». Томаса Мора арестовали именно согласно новому Акту о государственной измене после того, как он отказался признать недействительным брак Генриха и Екатерины. Бывший канцлер согласился хранить молчание, если ему сохранят жизнь, но было заявлено, что «его молчание эхом прокатилось по Европе». Он был обезглавлен в 1535 г., и позже папа римский причислил его к лику святых.

В следующем году Кромвель пополнил королевскую казну, конфисковав собственность более 400 небольших монастырей. Такая конфискация отнюдь не была первой подобной акцией. Генрих V распускал Божьи обители, чтобы собрать средства на битву при Азенкуре, так же поступил и король Швеции в 1527 г. Во многих монастырях число обитателей сократилось до минимума – 12 монахов. В тринадцати монастырях цистерцианцев в Уэльсе было всего 85 монахов. Монахи часто вынуждены были отдавать монастырское имущество в обмен на пенсион от короля. Восемь лет такой «приватизации» принесли короне почти миллион фунтов. Англия изменилась до неузнаваемости. Монастырские постройки прежде привычно доминировали в ландшафте. Аббатства Риво, Фаунтинское и Уиндемское возвышались над полями и холмами в английской провинции, как соборы над крышами городов. Теперь большинство из них были разорены, а позже и снесены, часто с помощью пороха. Имущество их было распродано. Многие постройки использовались как каменоломни, камни шли на строительство пристроек и каминов в близлежащих домах. Монастырские часовни стали приходскими церквами, например церкви в Шерборне в графстве Дорсет или в Беверли в Йоркшире. Монастырские земли продавали любому, кто мог за них заплатить, что привело к революционным изменениям, так как новый класс, торговцы, получили возможность изменить свой социальный статус и стать землевладельцами, что ранее было привилегией аристократии. Как и после эпидемии чумы, в Англии витал дух социальных перемен. Со времен Нормандского завоевания не случалось такого передела собственности. Этот передел, как ничто другое, подготовил английскую нацию к началу новой эпохи, к Новому времени.