Текст книги "Охотник за Смертью"

– Остановим, – раздался твердый холодный голос за спиной капитана. Он обернулся и увидел, что позади него стоит разведчица Фрост[5]5
  Фрост (англ. frost) – мороз, холодность, суровость.


[Закрыть].

Ей было под тридцать, высокой, атлетически сложенной, с импульсным пистолетом у бедра и длинным мечом за спиной. Даже в самой мирной ситуации она выглядела агрессивной, словно хищница в поисках жертвы. На ее бледном невозмутимом лице мрачным огнем горели темные глаза. Коротко подстриженные золотисто-каштановые волосы не скрывали черт ее лица, которое можно было бы назвать красивым, если бы в его выражении не было холодной угрожающей решимости.

В Империи разведчиков с детства приучали быть преданными долгу, решительными и готовыми убивать. Их готовили для изучения новых миров и обитающих там существ, для выяснения, насколько опасными для Империи могут оказаться те или иные космические цивилизации. Разведчики определяли, будут ли «чужие» обращены в рабство или уничтожены. Другой судьбы у «чужих» не было. Кроме того, разведчики командовали подразделениями охраны, выполняли роль телохранителей или наемных убийц. Это были холодные, расчетливые машины для убийства, и они либо исправно выполняли свою функцию, либо погибали.

Сайленс и Фрост работали в одном экипаже уже не первую экспедицию и прекрасно понимали друг друга. Эти отношения можно было бы назвать дружбой, если бы подобное слово употреблялось по отношению к разведчикам.

– Мы можем не торопиться, – возразил Сайленс. – Такой маломощный кораблик еще долго будет набирать энергию. Они никуда от нас не денутся.

– Мне все это не по вкусу, – спокойно сказала Фрост. – Почему на орбите нас поджидает этот непонятный звездолет? Я не верю в случайные совпадения. Просто кто-то предупредил наш объект, что он объявлен вне закона. А этот корабль прибыл сюда либо защитить его, либо увести у нас из-под носа. В любом случае есть только одно решение: нам ни в коем случае нельзя дать ему уйти.

Сайленс покачал головой. Человека с таким положением, как лорд Оуэн, крайне редко во всеуслышание объявляли вне закона. Подданным не следовало знать, что их повелитель – преступник, тем более если у него такое благородное происхождение. Клан Охотников за Смертью и по сей день вызывал уважение и симпатию самых разных людей, критически относившихся к словам и делам императрицы. Для того чтобы операция с лордом Оуэном прошла гладко, сюда и был направлен тяжеловооруженный крейсер. Лорда надо было взять на борт и казнить до того, как он мог соединиться с потенциальными союзниками. Только в этом случае все обошлось бы без последствий.

– Возможно, этот корабль крутится здесь, чтобы отвлечь наше внимание, – предположила Фрост. – Нам не стоит тратить на него много времени. С вашего позволения, я возглавлю оперативную группу и лично задам несколько вопросов искусственному разуму этих бродяг.

– Не спешите, разведчица! Давайте действовать по уставу. Экстрасенс Фортуна!

– Да, капитан. – Экстрасенс «Ветра тьмы» Томас Фортуна шагнул вперед и встал по другую сторону капитанского кресла, напротив разведчицы. Это был невысокий, приземистый человек в мешковатой, будто с чужого плеча, униформе. Его гладко выбритый череп поблескивал в ярком свете ламп, заливавшем капитанский мостик.

– Проведите полное сканирование неизвестного корабля, – приказал Сайленс. – Разузнайте, с чем мы можем столкнуться.

– Слушаюсь. – Фортуна сконцентрировал свое биополе и выпустил его за пределы крейсера. Его лицо расслабилось и стало совершенно бессмысленным. Потом оно исказилось в конвульсии. Экстрасенс с гримасой отвращения замотал головой. – Корабль полон флюидами смерти и боли. Их столько, что мне даже трудно их идентифицировать. Ясно только, что их источник – это люди, которые сейчас мертвы. На борту корабля – контейнеры с человеческими органами, капитан. Он до краев наполнен страданием. Это клонлегеры!

– Ты точно смог определить это? – спросил Сайленс. – И совершенно уверен?

– У меня нет ни тени сомнения.

– Вот все и разрешилось, – невозмутимо резюмировала Фрост. – Нечего терять время из-за кучки гробокопателей. Мы можем разнести их корабль одним залпом. По крайней мере, в космосе будет без них чище.

– Я не имею ничего против, – согласился Сайленс. – Действуйте, разведчица, как считаете нужным.

* * *

После первого залпа бортовых орудий «Ветра тьмы» «Шард» встряхнуло. Ханна вовремя установила энергетические экраны, отразившие смертельный импульс дисраптеров, но было ясно, что долго противостоять атакам имперского крейсера «Шард» не сможет. Хэйзел д’Арк дала ответный залп, но пушки «Шарда» были не в состоянии пробить мощный силовой щит крейсера. Внутри «Шарда» погасло освещение, но энергии для поддержания силовой защиты все равно не хватало.

Энергия, накопленная для ухода в открытый космос, была исчерпана за несколько секунд. Один за другим стали обесточиваться контейнеры донорского банка, их содержимое стало нагреваться. «Шард» метался в разные стороны, словно рыба на крючке. Искусственный разум выполнял самые невероятные маневры, на которые была способна его программа, но «Ветер тьмы» неумолимо вставал на пути пиратов и накрывал их новыми и новыми залпами.

Хэйзел, сидевшая возле панели управления огнем, всем своим существом ощущала каждое попадание дисраптеров в силовой щит «Шарда». Она в отчаянии сжимала подлокотники кресла, нетерпеливо ожидая, пока пройдут три минуты, необходимые для перезарядки устаревших дисраптеров их маленького корабля. У «Ветра тьмы» не было такой проблемы. Его орудия вели огонь поочередно: во время залпа одних другие подпитывались энергией, которой хватало и на маневры корабля во время боя. У «Шарда» не было ни малейшего шанса в поединке, в этом никто не сомневался.

На капитанском мостике «Шарда» работало только аварийное освещение. Весь отсек был полон едкого дыма, с которым не справлялись вытяжные вентиляторы. Не переставая кашлять, Хэйзел пыталась сосредоточиться на управлении огнем. Рядом с ней, за соседним пультом, закричал охваченный языками пламени человек. В ушах Хэйзел раздавалась бессвязная болтовня Ханны. Однако компьютер все еще пытался поддерживать живучесть корабля. Резко повернувшись в своем кресле, Хэйзел отыскала взглядом утопавшего в дыму капитана Марки:

– Черт побери, скажите им, что мы сдаемся! Или нас разорвут на части!

– Это уже не имеет значения! – прокричал капитан, стараясь, чтобы его голос перекрыл царящую на мостике какофонию. – Они наверняка знают, что мы – клонлегеры, и не собираются брать нас в плен. Мы не можем сражаться, не можем маневрировать, не можем уйти с орбиты. Но у нас есть одно средство в запасе. Я напущу на их защиту «Любовничка», а потом протараню этих ублюдков. Если мне суждено сгореть в атмосфере, то я прихвачу их с собой!

Под панелью управления огнем раздался взрыв, выбросивший Хэйзел из кресла. Она упала на пол и с трудом восстановила дыхание. Ее одежда почернела и дымилась. Хэйзел получила несколько серьезных ожогов, но, находясь в шоке, почти не чувствовала боли. Она медленно повернулась на другой бок, стараясь не потерять сознание. Все, что она слышала, – это спокойный, четкий голос капитана Марки, отдававшего команды. «Любовничек»! Хэйзел не переставала думать об этом, с трудом поднимаясь с пола. «Любовничком» называлась экспериментальная компьютерная программа, которую капитан раздобыл на Брамине-2. Ее назвали «Любовничком», потому что она, словно одержимый страстью ветреник, преодолевала любые покровы. Под ее воздействием в защитных системах корабля противника образовывались зияющие бреши. С помощью «Любовничка» капитан Марки хотел заставить «Ветер тьмы» сбросить защитное поле, а потом собирался протаранить крейсер своим кораблем. «Шард» должен был превратиться в огромную торпеду, которая пронзит «Ветер тьмы». Это будет концом имперского крейсера. И «Шарда» тоже.

Хэйзел поднялась на ноги, обхватила ближайшую стальную опору и сквозь пелену дыма взглянула на Марки:

– Ты, наверное, сошел с ума! Мы все погибнем.

Он промолчал. Не сводя глаз с дисплея командирского компьютера, он начал безумно смеяться. Хэйзел в отчаянии осматривалась по сторонам, тщетно надеясь позвать кого-нибудь на помощь, но в живых на мостике остались только она и Марки. Вся команда погибла на своих местах. Хэйзел стала пробираться к выходу, с трудом ориентируясь в дымовой завесе и спотыкаясь об обломки. Если ей повезет, она сможет пробраться к спускаемому модулю до того, как два корабля столкнутся. Это будет настоящее везение, если модуль до сих пор не поврежден.

Пол коридора, по которому шла Хэйзел, ходил ходуном. Опасность добавила ей сил, но она знала, что надолго их все равно не хватит. То здесь, то там трещали и лопались стальные переборки. Марки направил всю оставшуюся энергию в силовые щиты, но и они уже не могли противостоять залпам орудий крейсера. Одна за другой гасли аварийные лампы. Хэйзел попыталась вызвать на связь Ханну, но искусственный разум нес околесицу, бормоча что-то нечленораздельное скрипучим старушечьим голосом.

Хэйзел свернула за угол и остановилась как вкопанная. Одна из ферм каркаса корабля обрушилась и, продавив обшивку, заблокировала коридор. Острые зазубрины искореженного металла торчали во все стороны, некоторые из них были так раскалены, что светились вишневокрасным светом.

С трудом переводя дыхание, Хэйзел заставила себя успокоиться и оценить обстановку. Метаться или кричать отчаянным голосом было бессмысленно.

Тут она впервые почувствовала резкую боль от ожогов, но все же смогла справиться с ней. Схватившись за несколько еще теплых металлических шипов, Хэйзел попыталась отодвинуть огромную конструкцию, но это ни к чему не привело. Закусив губу, она снова задумалась. К отсеку со спасательным модулем вел только один коридор. Надо было как-то преодолеть преграду.

Ее рука схватилась за импульсный пистолет. Использовать это оружие внутри космического корабля было опасно, но еще более опасно было оставаться в этой ловушке в момент столкновения двух звездолетов. Поэтому она достала дисраптер из кобуры, установила максимальный уровень мощности и, даже не успев как следует прицелиться, выстрелила. Клокочущий пучок энергии проделал пробоину в металле, через которую был смутно виден уходящий вдаль коридор. Пробоина достигала почти метра в диаметре, и этого было вполне достаточно, чтобы двигаться дальше. У Хэйзел затеплилась надежда, что она доберется до намеченной цели.

Зазубренный металл по краям пробоины мерцал красноватым светом. Хэйзел знала, что прикосновение к нему грозит серьезными ожогами. Но, чтобы преодолеть преграду, нужно было двигаться на четвереньках, а значит, не щадить свои руки и колени. Колени были защищены униформой – по крайней мере, хотя бы на какое-то время, – но что было делать с незащищенными ладонями? Она вложила дисраптер в кобуру, достала из-за голенища ботинка нож и не долго думая отрезала один рукав своей форменной куртки. Затем, располосовав его надвое, спрятала нож и обмотала тканью кисти рук. Еще раз взглянув в уходящее в глубину красноватое по краям отверстие, она невольно вздрогнула. Путешествие предстояло не из приятных. Набрав в легкие побольше воздуха, она резким движением нырнула в пробоину.

Ее тотчас же со всех сторон обдало обжигающим жаром. Хэйзел почувствовала, как стягивается и болит кожа на ее лице. Выступавший на лбу пот высыхал в доли секунды. Она поползла через пробоину, чувствуя, как раскаленный металл прожигает плотную ткань ее униформы. Хэйзел старалась двигаться как можно быстрее, но ограниченное пространство сковывало движения. Ее спина постоянно соприкасалась с верхом проделанной в стальной конструкции пробоины, и, стиснув зубы, она заставляла себя не закричать от нестерпимого жара и боли. Материя, которой были обмотаны руки, начала дымиться. От горячего едкого воздуха слезились глаза, которые приходилось прищуривать, а легкие при каждом вдохе разрывала обжигающая боль. Скрежет и треск, сопровождавшие каждое ее движение, были признаком того, что груда искореженного металла в любой момент могла обвалиться. Сердце Хэйзел гулко стучало в грудной клетке, а слепой бессознательный страх подавлял ее волю. Ей хотелось закричать, но все же она превозмогла себя. Криком ничему не поможешь. Она заставила себя не думать об ожогах и продолжала двигаться вперед, хотя ее ладони и колени превратились в одну сплошную саднящую рану. Теперь Хэйзел уже ощущала запах своей горящей кожи. Из ее глаз текли слезы – слезы боли и отчаяния, тут же высыхавшие от невыносимого жара.

И вот наконец Хэйзел вылезла из пробоины, жар остался позади – с нее словно сбросили тяжелое горячее одеяло. Она сумела преодолеть завал и вновь очутилась в просторном стальном коридоре, наполненном прохладным воздухом. Стиснув зубы, чтобы хоть как-то подавить острую боль в ладонях, коленях и спине, она встала на ноги. Ее униформа на коленях была прожжена насквозь, а почерневшая ткань, которой были обмотаны руки, при первом же прикосновении распалась на части. Хэйзел заковыляла по коридору, стараясь не смотреть на обожженные руки и с трудом ускоряя шаг. Она понимала, что катастрофа может произойти в любую секунду, а стальной коридор казался бесконечным.

Освещение почти повсюду погасло. Ее шаги в темном коридоре отдавались гулким эхом. Воздух был наполнен едкой гарью. Хэйзел заставила себя ускорить шаг, с трудом ориентируясь, в каком направлении надо идти. Но в конце концов она все же достигла своей цели. Аварийные спускаемые модули, целые и невредимые, стояли в специальных отсеках, словно вокруг них ничего не произошло. Хэйзел, остановившись как вкопанная, посмотрела на них долгим взглядом. Чтобы дойти сюда, она потратила все свои силы, сделать еще один шаг было, кажется, невозможно.

Несколько глухих взрывов, потрясших корабль, привели ее в чувство. Она добралась до ближайшего модуля и почерневшим от гари кулаком ударила по аварийной кнопке. Дверь модуля невыносимо медленно приоткрылась, и внутри кабины загорелось дежурное освещение. Войдя внутрь и упав в специальный противоударный гамак из широких ремней, Хэйзел почувствовала облегчение. Наконец-то она могла дать своим ногам передышку. Пневматическая дверь модуля с шипением закрылась, и уши Хэйзел заложило от резкой смены давления.

Длина кабины модуля была примерно четыре метра, здесь удобно могли разместиться два пассажира. «Все же это лучше, чем гроб», – с удовлетворением подумала Хэйзел, и эта мысль даже немного развеселила ее. Да, еще чуть-чуть – и неудавшаяся гробокопательница сама могла оказаться на том свете.

Хэйзел все же решила не думать об этом и горящими от боли пальцами стала нажимать на клавиши компьютера. Надо было набрать код команды на отделение модуля от мчавшегося навстречу своей гибели «Шарда». Она внутренне приготовилась к динамическому удару – и только через несколько секунд поняла, что команда на отделение не выполняется.

Пальцы вновь стали нажимать на клавиши, но опять безрезультатно. Ее охватил панический страх. Замкнутое пространство модуля стало давить на нее как надгробная плита. Она инстинктивно рванулась из противоударного гамака, но усилием воли заставила себя остаться на месте. Покидать модуль было бессмысленно. Едва она поняла это и логически оценила ситуацию, панический страх исчез. Аварийный модуль был в полной исправности: о неполадках сообщили бы приборы. Значит, причина сбоя скрывалась где-то за пределами модуля. Скорее всего, в пусковых установках, которые контролировались искусственным разумом Ханной.

Хэйзел вызвала на связь ИР – искусственный разум, но в коммуникационных каналах стояла полная тишина. Это молчание озадачивало больше, чем бессмысленная болтовня, доносившаяся несколько минут назад. Хэйзел повторила вызов. Она чувствовала, что к ее сигналам кто-то прислушивается. Когда наконец раздался ответ, он напоминал чей-то сонный шепот: звук как будто преодолевал необозримые просторы космоса.

– Хэйзел, все системы выходят из строя. Я не могу взаимодействовать даже со своими собственными блоками. Я потеряла способность к анализу. В моей памяти возникают провалы, которые плодятся, словно крысы в амбаре. Помоги мне, Хэйзел! Останови их! Прошу тебя, останови. Здесь так холодно и так страшно.

– Ханна! Послушай меня, Ханна! Я нахожусь в седьмом аварийном модуле. Мне нужно, чтобы ты обеспечила команду на отделение. Ханна, ты слышишь меня?

– Забудь про нее, – в канале связи послышался невозмутимый голос капитана Марки. – Она разваливается на части, как и все на этом корабле. «Шард» выполняет свой последний маневр. Через минуту прогремит салют нашей славы. Я даю команду на отделение модуля с капитанского мостика. Сейчас ты сможешь покинуть корабль. Ты никогда не стала бы настоящим клонлегером, Хэйзел. Ты слишком мягкая натура для этого. Если останешься в живых, подними бокал за «Шард» и его капитана. Мы были не из худших на этом свете.

Его голос утонул в помехах, и, прежде чем Хэйзел успела сказать что-нибудь в ответ, спасательный модуль вылетел из аварийного люка и стал снижаться в атмосферу простиравшейся под ним планеты.

* * *

Стоя на капитанском мостике «Ветра тьмы», Джон Сайленс наблюдал, как едва заметный на экране монитора пиратский корабль стал медленно приближаться к его крейсеру. Дисраптеры «Ветра тьмы» разбили почти все силовые щиты противника, а те, что еще функционировали, «дожигали» последнюю энергию. Когда энергия кончится, с пиратским кораблем можно будет покончить одним залпом. То, что силовые щиты пиратов продержались так долго, казалось просто чудом. Скорее всего, их капитан перебросил на щиты весь запас своих энергетических установок.

Пиратский корабль продолжал приближаться, и Сайленс нахмурился. Это был сознательный маневр – Сайленс не мог обмануться в своем ощущении. Он взглянул на разведчицу, стоявшую рядом с ним, и увидел, что она тоже не отрывает глаз от экрана.

– Их скорость увеличивается, капитан, – доложил вахтенный офицер. – Они идут с ускорением прямо на нас.

– Он решил протаранить нас, – сказала Фрост. – Но наши силовые щиты остановят его.

– Неужели он не понимает этого? – недоуменно произнес Сайленс. – К чему эта бессмысленная атака?

– Капитан! – В голосе вахтенного офицера чувствовалось явное беспокойство. – Наши энергетические щиты распадаются. Они перестают подчиняться приборам.

– ИР-Один! – Сайленс связался с искусственным разумом крейсера. – Что происходит?

– Пиратский корабль воздействовал на мои системы с помощью неизвестного вируса, – сообщил ИР. – У меня нет защиты от него. Он сумел обойти все мои блокирующие системы. Я никогда не сталкивался ни с чем подобным. Мои системы разрушаются быстрее, чем я способен отсоединиться от них. Наши силовые щиты нейтрализованы, и я не в силах восстановить их. Пиратский корабль врежется в нас через шесть минут четырнадцать секунд.

– Твои предложения? – спросила Фрост.

– Покинуть корабль, – спокойно сказал компьютер. – Если мы сделаем это прямо сейчас, то спасательный космический катер, скорее всего, уцелеет после взрыва и сможет благополучно совершить посадку на Виримонде. Действуйте, капитан. Это единственная возможность спастись.

Сайленс посмотрел на Фрост, потом окинул взглядом свой ультрасовременный капитанский мостик. Столько приборов, такой подготовленный экипаж – и ничто не может предотвратить катастрофу! Сайленс сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Настроившись на канал общей тревоги, он выдержал секундную паузу, чтобы убедиться в твердости собственного голоса.

– Внимание всем службам и постам! Это капитан Сайленс. Приказываю покинуть корабль. Повторяю, покинуть корабль! Это не учебная тревога. Действуйте, как вас учили, и занимайте места на ближайшем спасательном катере. Сбор – после посадки на Виримонде. Всем желаю удачи. Конец связи. – Он огляделся по сторонам и коротко взмахнул рукой. – Ну, вот и все. Приказываю всем покинуть мостик. Всем без исключения.

Люди быстро поднялись с мест и без лишней суеты направились к выходу. Разведчица Фрост тоже сделала шаг вперед, но, заметив, что Сайленс не двигается с места, смерила его критическим взглядом:

– А вы разве не пойдете со всеми, капитан?

– Нет, разведчица. Капитан разделит судьбу своего корабля. Скорее всего, корпус «Ветра тьмы» уцелеет после столкновения и распадется на части только после выхода в атмосферу. Я буду поддерживать управление кораблем столько, сколько смогу. Я должен убедиться, что его обломки упадут в воды одного из океанов Виримонде и никому не причинят вреда. Если это произойдет в обитаемом районе, то погибнут сотни тысяч людей.

– Вы низко цените собственную жизнь, – возразила Фрост. – Империя затратила на вас столько времени и средств! А колонисты, живущие на Виримонде, – это просто мужичье. Их жизнь ровным счетом ничего не стоит.

– Для меня – стоит, – решительно сказал Сайленс. – Покиньте капитанский мостик, разведчица! Что бы вы ни говорили, я не изменю своего решения.

– К сожалению, вы ошибаетесь, – ледяным голосом отрезала Фрост.

Она нанесла ему резкий удар по голове, и капитан без сознания рухнул на пол. Убедившись, что сонная артерия на его шее нормально пульсирует, разведчица без особого труда взвалила капитана на плечо и двинулась к выходу.

– Один, на связи разведчица Фрост. Подтверди прием.

– Прием подтверждаю.

– Капитан в бессознательном состоянии. Берите на себя управление кораблем. Сделайте все возможное, чтобы обеспечить управление как можно дольше и предотвратить падение обломков на обитаемую территорию. Надеюсь, ты понимаешь, что я не в состоянии прихватить и тебя с собой. Кроме того, ты уже поражен вирусом и никто не знает, как с ним бороться.

– Да, разведчица. Я понимаю.

Фрост оглядела опустевший капитанский мостик.

– Прощай, Один!

– Всего наилучшего, разведчица! Удачного путешествия!

Удерживая бесчувственного Сайленса на своем плече, Фрост покинула капитанский мостик. В безлюдном помещении стал слышен только басовитый голос искусственного разума, тихо напевавшего себе что-то под нос, да на ярко светившемся экране монитора все крупнее и крупнее становилось изображение пиратского корабля.

«Шард» и «Ветер тьмы», слившись воедино, огромной яркой звездой понеслись в черном ночном небе, неудержимо падая на поверхность планеты Виримонде.