Текст книги "Охотник за Смертью"

2
ЧЕЛОВЕК, У КОТОРОГО БЫЛО ВСЕ

Лорд Оуэн из клана Охотников за Смертью, повелитель планеты Виримонде, последний в некогда славном роду воинов, лежал голый и утомленный на смятых шелковых простынях своей постели и лениво думал о том, что надо собраться с силами и попросить прислугу принести еще один стакан виски со льдом. Заканчивалось утро еще одного безоблачного дня в самом прекрасном из миров. Солнце сияло, существа, почитавшиеся на Виримонде за певчих птиц, выводили рулады, каждый обитатель планеты был занят своим делом, а лорд Оуэн мог вовсе не вставать со своего ложа, посчитай он это обременительным. Лорд Оуэн вздохнул, медленно потянулся и улыбнулся ленивой улыбкой пресыщенного жизнью человека. Из его постели только что ушла давняя, но по-прежнему желанная любовница, и он знал, что, когда она вернется, их сладострастная игра будет продолжена. Оба они в совершенстве владели этим искусством.

Она не была его любовницей в обычном понимании этого слова: он не тратил деньги на ее содержание, – но это старое слово, с оттенком греха и распутства, было ему по вкусу. Оуэн вновь неторопливо вытянул ноги и руки, нежась, словно кот на солнцепеке, и лениво разглядывая потолок своей спальни. Если сегодня он все же соблаговолит подняться с постели, то сядет к компьютеру и продолжит начатое им историческое исследование. Это обещало превратиться в любопытное эссе, острое, полемичное, полное неожиданных открытий. Он всегда знал, что мог бы с головой уйти в такую работу, если бы не отвлекался на занятия другого рода, в том числе на тренировки в стрельбе и фехтовании и ежедневные занятия военной тактикой. Никто и никогда его не спрашивал, хочет ли он встать на кровавый путь воина, подобно своим досточтимым предкам, но сам он давно принял решение. Его отец уже сошел в могилу, Оуэн унаследовал его титул и мог полностью распоряжаться своей судьбой. Короче говоря, он сполна получил все. Немудрено, если через несколько лет Оуэн начнет тяготиться своим богатством и праздностью, но пока он был просто обязан наслаждаться такой жизнью, ценя каждую минуту. А почему бы и нет? Он ведь славный парень и заслужил все это.

Оуэн окинул взглядом свою огромную спальню, украшенную старинными гобеленами и дорогими голограммами. Поместье Охотников за Смертью веками хранило неизменный облик. Здесь, конечно, под рукой были все современные удобства, но их тщательно приспособили к старинной обстановке. Поместье служило домом для бесчисленных поколений их рода, спокойно и беспрекословно удовлетворяя все их потребности. Когда лорд Оуэн приобрел во владение планету Виримонде, он камень за камнем разобрал фамильный замок и перевез его на новое место, где фанатично преданные своему делу умельцы на удивление быстро воссоздали его в прежнем виде. Человек с таким богатством и положением, как лорд Оуэн, мог позволить себе это. Где бы ни суждено ему было пустить корни, поместье – это его дом. От него требовалось поддерживать этот дом в порядке и передать следующим поколениям. Впрочем, эта цель предполагала также женитьбу и наследника. Его любовница вызывала всеобщее восхищение, но едва ли могла стать подходящей женой. Как наследник одной из древнейших фамилий Империи, лорд Оуэн был обязан жениться на женщине соответствующего достатка и происхождения. И он знал, что сделает это. Когда-нибудь, со временем.

Оуэн задумчиво посмотрел на огромную голограмму, висевшую напротив кровати, – портрет родоначальника Охотников за Смертью, призванный внушать священный трепет и уважение к его воинской доблести, лучшего воина Империи и основателя клана, чье имя перешло к нынешнему правителю Виримонде. В своей отороченной мехом мантии и стальной кольчуге, увешанный оружием, с выбритой, кроме нескольких прядей на затылке, головой, он выглядел чересчур воинственным и суровым, но, слегка дав волю своему воображению, можно было представить его не только заносчивым воином, но и родовитым вельможей. Согласно семейным хроникам, основатель клана был величайшим бойцом своего времени. Тайным голосованием он получил титул лучшего воина Империи и был возведен в звание пэра. По всем меркам это был крепкий человек – и немного скотина, но народ любит и за это своих героев. Его меч был обагрен кровью в сотне космических миров и никогда не оставлял без ответа оскорбление или вызов на бой.

Основатель династии Охотников за Смертью был, кроме того, создателем и владельцем таинственного устройства, названного «генератором тьмы», с помощью которого можно было погасить тысячи звезд и заставить их планеты кружиться в бесконечной ночи. Но в роду Охотников за Смертью об этом не принято было много говорить.

К сожалению, его жизнь окончилась не слишком счастливо, но раз уж он избрал политическую карьеру… Титул лучшего воина Империи унаследовал его сын, и все пошло своим чередом. Лорд Оуэн не раз задавался вопросом, как бы старик посмотрел на своего нынешнего наследника. Наверное, он был бы сильно удручен при первом же проявлении интеллектуальных наклонностей молодого лорда. Оуэн не был способен даже послать кого-нибудь к черту. Он всегда считал себя писателем, а не бойцом. Да, он умел владеть оружием и занимался боевыми искусствами, чтобы поддерживать физическую форму и следовать законам предков, но по-настоящему никогда не увлекался этим. Его главным призванием было исследование и сопоставление фактов туманного и противоречивого прошлого Империи. Для него не было ничего более захватывающего, чем погрузиться в пучину легенд и мифов, в которых запечатлелось прошлое, и откопать какой-нибудь сенсационный факт, ясный и острый, словно алмаз. И если он что-то узнал наверняка из старинных хроник и сказаний, так именно то, что слава и, черт побери, честь не рождались на поле боя. Там были только кровь, грязь и горечь несбывшихся надежд.

Большинство военных кампаний были на поверку раздутыми с помощью лжи и пропаганды, ничтожными разборками, устроенными для защиты торговых интересов или сохранения политического величия. Лорд Оуэн поклялся, что никогда не станет драться и погибать ради поддержания чьей-то репутации. Это тем более глупо, когда знаешь, что на свете есть ради чего жить. Единственной боевой реликвией, которую он согласился принять в наследство от своего древнего полоумного предка, был перстень Охотника за Смертью – довольно некрасивое толстое кольцо из темного золота, пришедшее к нему из затерянного прошлого, знак и печать главы рода Охотников за Смертью. В соответствии с семейной традицией он не имел права снимать кольцо со своего пальца до самой смерти, пока оно не будет передано в наследство его старшему сыну. Его наследник должен был отсечь палец умершего отца и стать новым владельцем реликвии.

Оуэн и его отец были на удивление далеки и внутренне не похожи друг на друга, хотя внешне и имели много общего. Оба были крепкие, высокорослые, с темными глазами и волосами, оба обладали врожденной ловкостью и натренированной мускулатурой. Сейчас, едва перешагнув порог своего двадцатипятилетия, Оуэн уже подрастерял прекрасную физическую форму. Безбедная жизнь и хороший аппетит сделали его мышцы менее рельефными, округлили талию. Вполне возможно, что его старый учитель по боевым единоборствам в отчаянии всплеснул бы руками, доведись ему увидеть, в какой форме оказался ученик. Но такая мысль никогда не огорчала Оуэна. Он не пошел по пути отца. Большую часть времени он посвящал научным изысканиям, а если и забывал о них, то в основном для того, чтобы развлекаться со своей любовницей.

Дверь спальни приоткрылась, и в настроении Оуэна произошла моментальная перемена: утопавшая в полумраке комната словно осветилась от присутствия вызывающе красивой, стройной, золотистой от загара женщины. Кэти де Ври едва минуло тридцать лет, ее изящное, словно отлитое из бронзы тело не могло не вызывать восхищения. Она была среднего роста, но во всем прочем превосходила средние мерки. Длинноногая, с мягкими линиями фигуры, Кэти была натуральной блондинкой. Волнистые волосы окаймляли ее личико с восхитительными высокими скулами. «Красота уходит, правильная форма лица – никогда», – любила говорить она. У нее была самая ослепительная улыбка, какую доводилось видеть Оуэну, и такие голубые глаза, ради которых мужчина мог пойти на смерть. Она уже семь лет была его любовницей – с тех пор, как ее порекомендовали ему в качестве главной достопримечательности на зимнем балу в столице Империи – Голгофе. До этого она совершенствовала свою физическую форму в фешенебельном борделе «Дом Радости». Там она выступала с номером «женщины-змеи», познала все тайны секса и могла удивить любого мужчину («вам гарантируется многократный оргазм, или вы забираете свои деньги назад»).

Заключение с ней контракта было самой выгодной сделкой в его жизни.

Оуэн увидел, что Кэти опять надела его старый расшитый халат, перехватив в талии поясом. Обычно она носила его без пояса – отчасти для свободы движений, но в основном потому, что знала, как Оуэну нравится смотреть на ее тело. Сейчас пояс был туго завязан, и он почему-то обратил на это внимание. После семи лет любовных утех Кэти едва ли могла что-то скрывать от него на своем теле. Скорее всего, ей просто захотелось подразнить его. Она знала, как завести своего книгочея!

Оуэн не без удовольствия увидел, что в руке у нее большой запотевший бокал белого вина. Кэти всегда понимала его желания. Хотя, если признаться честно, вид ее тела освежал лучше, чем любой напиток. Он взял бокал из ее рук и поставил на столик возле кровати. С вином можно не торопиться. Он потянулся к ней, но Кэти отошла назад, не дав ему даже прикоснуться к себе. Он недовольно нахмурился и встретил ее холодный взгляд.

– Ты делаешь неверные движения, мой милый. Наверное, сейчас тебе лучше было бы выпить вина. Тогда ты бы мог уснуть и никогда не проснуться. Так было бы проще и приятнее для нас обоих. Ну а теперь мне придется сделать все более грубо.

Она опустила руку в вырез халата и достала дисраптер. Оуэн непонимающими глазами посмотрел на оружие, и тут сработал старый рефлекс тренированного бойца: в момент выстрела он соскочил с постели и, все еще обернутый простыней, перекатился по полу. Раздался выстрел, кровать охватили языки пламени. Кэти коротко выругалась и выхватила из кармана халата угрожающих размеров кинжал. Не переставая удивляться, как она могла утаить все это в халате, Оуэн вскочил на ноги и сбросил спеленавшую его простыню. Для второго выстрела из дисраптера потребуется не меньше двух минут – пока не зарядится энергетический кристалл. Он сделал шаг назад, а Кэти стала медленно наступать на него, держа перед собой кинжал. Оуэн без особой надежды огляделся по сторонам в поисках какого-нибудь оружия для защиты. Лицо Кэти было спокойным, но слегка озабоченным, словно она разгадывала детскую головоломку, неожиданно озадачившую ее своей неподатливостью.

– Кэти, я считаю, нам надо спокойно поговорить друг с другом.

– Время разговоров прошло, Оуэн.

– Если все это шутка, то мне она не кажется смешной.

– Это не шутка, Оуэн. Я разрываю наш контракт. Конечно, эти форсмажорные обстоятельства нельзя назвать приятными, но так уж складывается твоя жизнь. Или, вернее, твоя смерть. Не трепыхайся, и я гарантирую тебе быстрый конец.

– Сколько они тебе обещали? Я заплачу вдвое больше!

– Теперь ты уже не сможешь откупиться, мой дорогой. Успокойся и не мешай мне сделать то, что я должна. По крайней мере, сумей хотя бы умереть с достоинством.

Оуэн почувствовал, что отступать больше некуда: за его спиной была горящая кровать. Он выпрямился и посмотрел в глаза своей любовнице. Похоже, его нагота не произвела на нее никакого эффекта.

– Кэти, ты что, думаешь одолеть меня в драке? Ты, наверное, забыла, что я из рода Охотников за Смертью!

– А я прошла через «Дом Радости». Там тоже многому учили. Ты бы даже удивился. Конечно, мы оба сейчас подрастеряли форму, но все-таки уйти придется тебе, Оуэн. Если я не убью тебя ножом, то вот-вот зарядится дисраптер. Прощайся с жизнью, дорогой. Мы играли в забавную игру, не порть ее финал.

Говоря эти слова, она не переставала приближать лезвие кинжала к его груди. В последний момент Оуэн сделал резкое движение в сторону, и холодное острие полоснуло его по ребрам. Кэти отпрянула назад и занесла руку для нового удара. Оуэн с отчаянием заметил, что у нее даже не сбилось дыхание, а из глубокого пореза на его груди заструилась кровь. Как бы ему это ни было неприятно, но Кэти лучше сохранила форму.

Эта мысль неожиданно разозлила его, и, когда женщина решилась нанести новый удар, Оуэн уже принял привычную защитную стойку. Его учитель рукопашного боя затратил немало времени, чтобы довести этот прием до автоматизма. Кэти сделала резкий выпад, но он ловко отпрянул в сторону, одним движением перехватил ее руку и заломил за спину. Инерция собственного движения нападавшей упростила этот прием, и, когда Оуэн жестко нажал на ее кисть, Кэти застонала от боли. Кинжал выпал из разжавшихся пальцев на пол, но, прежде чем Оуэн взглянул на него, Кэти отбросила нож ногой далеко в сторону. Тут же она невероятным образом изогнула руку и освободилась от его захвата. Не успев понять, что произошло, Оуэн потерял равновесие. Впрочем, он в ту же секунду твердо встал на ноги и стал искать глазами отброшенное врагом оружие. В это время Кэти сделала пируэт, ее правая нога взлетела в воздух – и Оуэн ощутил сильнейший удар в голову. В последний момент он попытался уклониться, но вновь упал на пол, чувствуя звенящую боль в затылке.

«Прекрасно, – думал он, стараясь подняться с пола. – Из всех убийц, которых они могли подослать ко мне, выбрали кикбоксершу и гимнастку с гибкими суставами. Что ж, если попал впросак, надо импровизировать. Если и это не поможет, пойдем на хитрость».

Кэти снова приблизилась к нему, за ее движениями было невозможно уследить. Но Оуэн схватил лежавшую рядом с кроватью одежду и швырнул в лицо женщине. На какую-то секунду она потеряла ориентацию, и этого было достаточно, чтобы Оуэн поднял с пола кинжал и вонзил ей между ребер. Две-три секунды они неподвижно стояли друг перед другом: Кэти – выпрямившись в полный рост, он – стоя на одном колене. Оба тяжело дышали. Из раны в боку Кэти потекла кровь. Одежда, брошенная ей в лицо, упала на пол. Она повела плечами, словно хотела стряхнуть с себя боль, но силы уже оставляли ее, и она медленно опустилась на пол. Он выпустил из руки нож и сел рядом с ней, с бессознательной нежностью обняв ее плечи. Кэти болезненно закашлялась, из ее рта показалась струйка крови.

– Черт… – глухо сказала она. – Ты убил меня, Оуэн.

– Да, наверное, так… Но почему, Кэти? Почему ты пошла на это?

– Ты был объявлен вне закона. Я узнала об этом, когда пошла за вином для тебя. Тебя лишили всех твоих титулов, владений, земель и сбережений. Всех, кто поможет тебе или даст приют, ждет смертная казнь. Тот, кто принесет твою голову… и лучше отделенную от тела… в императорский дворец в Голгофе, станет правителем Виримонде и получит половину твоего состояния… Кто-то очень хочет увидеть тебя мертвым, Оуэн.

Она закашлялась и сплюнула кровь. Оуэн крепко сжал ее плечи. Объявлен вне закона? Он попытался понять причину такого решения и не смог. Всего за несколько секунд мир вокруг него сошел с ума. Кэти все чаще кашляла, захлебываясь кровью. Он взял ее ладонь в свои руки и держал до тех пор, пока пройдет спазм. Что еще делать, он просто не знал.

– Ты должен знать еще одну вещь. – Она говорила все тише и тише, напрягая последние силы, чтобы оставаться в сознании. – Я – агент Империи и работаю на Верховный суд. Они подсадили меня к тебе, с самого начала. С тех пор я снабжаю их информацией.

– Не говори больше ни о чем. Не изнуряй себя. Я все знаю. Я всегда знал об этом. Но это не имеет значения.

Кэти вопросительно взглянула на него:

– Ты знал? И ничего не сказал об этом?

– Что я мог сказать? Мой искусственный разум разоблачил тебя уже тогда, когда мы переселились на эту планету. Он незаменим для таких ситуаций. Я не стал принимать никаких мер, потому что лучше иметь рядом с собой шпиона, которого ты знаешь, чем разоблачать нового. И, кроме того, ты была мне небезразлична.

– Ты мне тоже, – тихо сказала Кэти. – Чувства у меня всегда стояли на первом месте.

Она стала склоняться вниз, пока ее голова, тихо вздрагивая, не замерла у него на плече. Дыхание оборвалось. Оуэн обнимал Кэти, покачивая в своих объятиях, словно уснувшего ребенка, до тех пор, пока жизнь не перестала теплиться в теле его возлюбленной. Потом он бережно уложил Кэти на пол – она казалась меньше и беззащитнее, чем при жизни. Посмотрев на свои руки, покрытые его и ее кровью, он с трудом сдержал рыдания. Потом поднял с пола свою нижнюю сорочку и вытер кровь. В этот момент ему все казалось бессмысленным. Тут, правда, его внимание привлекло потрескивание пламени на неубранной постели, и он решил позвать кого-нибудь навести порядок. Разблокировав встроенное в мозг коммуникационное устройство, Оуэн отключил сигналы извне и вызвал на связь искусственный разум.

– ИР-Озимандиус!

– Замолчи и слушай меня! – прервал его компьютер. – У тебя большие неприятности, Оуэн. Ты объявлен вне закона, за твою голову назначена огромная награда.

– Я знаю.

– Об этом знает и шеф твоей службы безопасности. Он уже на пути к тебе, во главе целой оравы охранников. Они думают только о том, чтобы снять твою голову с плеч. Ты же знаешь, он всегда был недоволен своим жалованьем. Так что тебе надо поскорее убираться отсюда.

– Кэти пыталась убить меня. Мне пришлось покончить с ней.

– Извини, Оуэн, но сейчас нет времени на разговоры. В поместье каждый человек только и думает, как бы расправиться с тобой. Ты лишился всех друзей и сообщников. Воспользуйся потайным ходом, пройди по подземному коридору и садись в свой ракетоплан. Когда ты доберешься до него, я буду иметь точную информацию о том, что творится вокруг, и, возможно, разработаю какой-нибудь план действий.

Оуэн приник к двери спальни, слегка приоткрыл ее и выглянул в коридор. Там никого не было, но он услышал, что издали кто-то приближается. Притворив дверь и закрыв ее на ключ, Оуэн бросился к своей одежде. Не обращая внимания на то, что все было испачкано кровью, Оуэн быстро оделся. Что бы ни произошло, он не хотел встречать свою судьбу раздетым.

– Оз, почему меня объявили вне закона? В этом нет никакой логики. Я покинул двор императрицы и переехал сюда, потому что не хотел впутываться ни в какие интриги, из-за которых мог бы впасть в немилость. Я ни для кого не представляю опасности. Я попросту хотел жить один и заниматься своими исследованиями.

– Во дворе не сообщили никакой причины, но они и не обязаны делать это. Закон – это воля императрицы. Я полагаю, твоим именем и титулом охотно воспользовалась бы любая оппозиционная фракция – при дворе или за его пределами. Но я уверен, что тобой заинтересовалась лично императрица. А ты знаешь, к каким последствиям это приводит.

– Да. Когда она в последний раз проявила такой интерес, останки несчастного были разосланы на семнадцать различных планет – в назидание выступавшим там оппозиционерам… Ну вот и все, я одет. Открывай люк.

Голограмма родоначальника клана Охотников за Смертью переместилась в сторону, вместо нее открылся узкий проход. В глубине его мерцал слабый свет. Как и во всех нормальных замках, в поместье Охотников за Смертью было несколько потайных дверей и подземных коридоров. Отчасти это было данью традиции, но главным образом Охотники видели в этом подспорье на случай непредвиденных обстоятельств. Об этих коридорах не знал даже шеф службы безопасности Оуэна.

Оуэн надел свой лучший плащ, пристегнул к поясу ножны с мечом, прихватил дисраптер Кэти и нырнул в узкое отверстие. За его спиной снова возникла голограмма.

Он никак не мог свыкнуться с мыслью, что все происходящее с ним – не сон. Всего несколько минут назад жизнь была прекрасной и полной смысла, сейчас же все перевернулось вверх дном, и люди, которых он знал не один год, стремились убить его. В последний раз он испытал нечто подобное, когда ему сообщили о смерти отца, убитого прямо на городской улице. Никто не объяснил почему, никто не поинтересовался причиной, да и задавать такие вопросы было небезопасно. Сказать по правде, Оуэн не очень удивился этому. Сколько он помнил отца, тот всегда был вовлечен в какие-нибудь заговоры и интриги. «Человек должен сосредоточиться на том деле, которое хорошо знает», – любил повторять он.

Правда, несмотря на свой ум и опыт, отец не смог избежать ловушки, и к Оуэну – в шестнадцать лет от роду – перешел наследный замок Охотников за Смертью. Он думал, что будет долго оплакивать отца, но они слишком мало знали друг друга, редко бывали вместе. Мать Оуэна умерла, когда он был совсем ребенком, так что вся его жизнь прошла под присмотром воспитателей, наставников и друзей семьи. Его единственным настоящим другом, которому он искренне доверял, был искусственный разум их рода – Озимандиус.

Оуэн был сильно привязан и к Кэти, но никогда не верил ей. Он даже удивился, что ее смерть причинила ему столько боли.

Его отца не спасли ни воинская доблесть, ни умение разбираться в политике, и Оуэн извлек из этого серьезный урок. Он не стал интересоваться текущей политикой и смог легко избежать участия в дворцовых интригах, в паутину которых его стали заманивать сразу же после принятия наследного титула. Оуэн сразу дал всем понять, что интересуется только историей, и немало постарался, чтобы создать себе репутацию скучного схоласта, погруженного в свой внутренний мир. Он распрощался со своим учителем рукопашного боя, отвернулся от дворцовой жизни и приобрел во владение планету Виримонде, расположенную на самой границе Внешнего Кольца, на вполне безопасном расстоянии от императрицы и ее сатрапов. Он не собирался повторять ошибки отца.

Но каким-то образом над ним все равно сгустились тучи.

Двигаясь по подземному коридору, Оуэн вновь и вновь думал о случившемся. Перед ним автоматически загорался свет, за его спиной все снова погружалось в темноту – из-за этого казалось, что он как бы нес вместе с собой небольшой островок света.

Для объявления его вне закона не было никаких причин. Судя по всему, произошла какая-то нелепая ошибка. Если бы он смог войти в контакт с нужными людьми, разузнать, из-за чего все произошло, и оправдаться, все можно было бы исправить и вернуться к своей прежней жизни. Но, чтобы сделать это, надо уйти от врагов и остаться в живых. На словах это было легче, чем на деле. Может быть, ему следовало держать оборону в узле связи своего поместья? Он мог забаррикадироваться, подать сигнал бедствия и ждать, когда к нему придут на помощь. Наверное, это было бы лучше, чем куда-то бежать вслепую.

– Оз, что ты можешь сказать о состоянии связи?

– Связь из рук вон плохая. Практически все магистральные каналы глушатся. Связь внутри поместья пока устойчивая, но я не знаю, надолго ли. Как бы то ни было, ясно одно – тебе не позволят и слова сказать в свое оправдание. Чем дольше я наблюдаю за ситуацией, тем сильнее убеждаюсь, что все было решено на самом высшем уровне… Так, теперь держись! Связь на всех местных каналах прервана. На всех без исключения. Я пока что контролирую твой персональный канал, но едва ли смогу делать это достаточно долго. В общем-то, я уже ничего не могу гарантировать, кроме того, что тебе надо двигаться вперед. В твою спальню уже ворвался шеф службы безопасности со своей бандой. Все они вооружены, у некоторых есть импульсное оружие. Они нашли тело Кэти. Теперь бандиты принялись громить помещение, пытаются найти потайной выход. Действуют они очень тщательно, но, по-моему, забыли про мои сенсоры. Шеф службы безопасности явно раздосадован твоим отсутствием. Его проклятия слышны даже в других комнатах поместья…

– Ты расскажешь мне об этом позже, – прервал его Оуэн. – Какова вероятность того, что он найдет потайной выход?

– Довольно невелика. Они не отличаются сообразительностью, а я навожу помехи на их сенсоры. Я же говорил тебе: доверь мне подбор людей для своей службы безопасности! Эта банда мало для чего пригодна, они едва ли быстро поймут, где собака зарыта. Я скоро начну кричать «горячо» и «холодно», чтобы помочь им.

– Только попробуй!

– Ладно, не дрейфь!

Оуэн покачал головой:

– Если я когда-нибудь встречу того человека, который ввел в твою программу чувство юмора, то подвешу его за потаенное место. Ты что, не можешь сосредоточиться на главном?

– Конечно, могу. Кольцо Охотника за Смертью с тобой?

– Я никогда не расстаюсь с ним. Чтобы снять его с моего пальца, потребуется ведро смазки. А зачем ты спросил об этом?

– Среди своих старых файлов я нашел кое-что такое, что может помочь в твоей ситуации. Кто-то заранее обо всем подумал, хотя неизвестно, как ему это все взбрело в голову. По-видимому, кольцо сможет оказать тебе хорошую услугу. В определенных условиях оно становится чем-то вроде ключа. Как гласит запись в этом старом файле, тебе нужно прибыть с кольцом на планету Туманный Мир, где тебя будет ждать помощь.

– Что, и это все? – помолчав, спросил Оуэн.

– Боюсь, что да. Но в моем банке данных обнаружились закрытые файлы; расшифровав их, я надеюсь найти там информацию, которая пригодится нам в недалеком будущем.

– Все это проделки моего отца! – с негодованием воскликнул Оуэн. – Даже после смерти он пытается вмешаться в мою жизнь. Это он и его проклятые интриги! Боже мой, Туманный Мир! Планета изгнанников! Прибежище преступников и убийц, с варварскими условиями жизни. Я не смогу жить там, даже если мне приплатят! Нет, Оз, кто бы за мной ни гнался, но туда я не полечу. Я знаю, чего он хотел. Когда его убили, я должен был унаследовать это кольцо и поклясться, что отомщу, – все как в старомодных операх, которые он так любил. Ну и пусть катится ко всем чертям! Я не позволял ему распоряжаться моей судьбой, когда он был на этом свете, и тем более не допущу этого сейчас. Он мог идти на риск ради собственных политических интрижек, но я ценю свою жизнь немножко дороже. Я не позволю себя прикончить.

– Я уверен, что твой отец руководствовался самыми благими намерениями, – возразил искусственный разум.

– Ты говоришь это, потому что тебя запрограммировали. Отец меня никогда не понимал. Даже и не пытался. Он, например, не мог понять, почему я не соглашался стать воином!

Некоторое время Оуэн продолжал свой путь в тишине. Ему было не о чем говорить, а кроме того, на бегу требовалось частое и ровное дыхание. Коридор стал спускаться под уклон, и после множества изгибов и поворотов Оуэн совсем потерял ориентировку. Прежде ему никогда не приходилось пользоваться потайным ходом, но и теперь это не произвело на него сильного впечатления. Здесь было холодно и сыро, сверху давил низкий потолок, всюду стоял отвратительный запах. Оуэн едва ли ожидал чего-то другого. В подземный тоннель не направишь прислугу со щетками. Он перешел с бега на быструю ходьбу и стал пореже дышать. Похоже, конец коридора был уже близко, и Оуэну не хотелось прийти туда совершенно обессилевшим: неизвестно, кто может ждать его там.

– Оз, ты все еще здесь?

– Конечно, Оуэн! Где мне еще быть!

– Чертов болтун! Послушай, все это, по-моему, полная чушь. Даже если бы меня объявили вне закона, суд не стал бы трубить об этом во всеуслышанье. Даже сегодня, при диктатуре Железной Стервы, объявить лорда вне закона – это чрезвычайная мера, которая почти всегда принимается без огласки. Низшим сословиям не дали бы лишний раз насладиться процессом расправы над вельможей, не так ли? Это может пробудить нездоровые настроения. Ведь мы – высшая каста, стоящая высоко над плебеями, не доступная и не причастная к их маленьким делишкам. Они не могут объявить вне закона лорда! Это противоречит всей логике нашей жизни.

– Да, это не совсем обычно, – согласился искусственный разум. – Из всего этого я могу сделать только один вывод: императрица хочет твоей смерти. Награда за твою голову невероятно высока. Хм-мм… Интересно, сколько бы я мог получить за это?

– Оз!

– Это шутка… Внимание, ситуация меняется! Кто-то хочет изменить мою программу. Судя по всему, это профессионалы. Они преодолевают мои системы блокировки, словно их вообще нет. Это компьютерные взломщики – хакеры. Нам грозит серьезная опасность, Оуэн!

– Это люди Империи?

– По-видимому, да. Но не надо поддаваться панике. Я уже не первый год служу клану Охотников за Смертью и знаю несколько полезных трюков. Например, как прикинуться болваном и увести их от настоящих параметров моих программ. Так что сейчас для них я стану просто устаревшей рухлядью в облике искусственного разума. А когда они доберутся до истины, я буду уже далеко отсюда. Так что пока мои файлы надежно защищены, но чем скорее ты перегрузишь их из компьютера, установленного в замке, в другой компьютер, тем будет лучше.

– Держи все под контролем, Оз! А что они сделали с моими кредитными картами?

– Твои кредитные карты стоят теперь не больше дохлой собаки. Ты лишен всех прав собственности. Они ликвидировали твои банковские счета и лишили тебя прав на недвижимость. Пропало даже то, о чем они не могли знать. Но я же предупреждал об этом, почему ты не придал моим словам значения?

– Замолчи, Оз, это действительно удар ниже пояса! Без денег я покойник. Куда бы мы ни отправились, нам потребуются деньги. Дай мне собраться с мыслями… Ну а семейные драгоценности? Это небольшое, но состояние!

– Забудь про них, Оуэн. Шеф службы безопасности и его люди все еще торчат в твоей спальне – на тот случай, если ты сваляешь дурака и вернешься. К тому же эти драгоценности слишком хорошо известны. Тебя опознают тотчас же, как только ты попытаешься их продать…

– Тебя противно слушать! – в сердцах оборвал его Оуэн.

Завернув за угол, он вошел в пещеру, расположенную под его замком. Здесь был спрятан его личный ракетоплан.

Внезапно перед Оуэном вспыхнул луч дисраптера, и в воздух полетели осколки гранитной стены. Оуэн мгновенно отскочил в тоннель и замер, шепча проклятия. Его рука легла на гашетку импульсного пистолета Кэти.

– Оз, почему ты не предупредил меня о засаде? – прошептал он в ярости.

– Извини, Оуэн. Взломщики вывели из строя мои сенсоры. Теперь я не в состоянии обеспечить твою безопасность. Они проникли в программу глубже, чем я предполагал, и уже подбираются к блокированным файлам. Я еще попробую поиграть с ними, но, чувствую, надолго меня не хватит. Ты должен перегрузить мою программу – или рискуешь потерять меня.