Текст книги "Судьбы швейцарских колоний в Северном Причерноморье и в Крыму (ХIХ – начало ХХ века)"

Перспективы дальнейшего исследования

Состояние вопроса, которое мы представили здесь, относится к исследованиям, опубликованным большей частью уже много лет назад. Поэтому можно пожелать, чтобы результаты этих исследований были бы использованы в других проектах, а также проанализированы и развиты в свете современных задач. Нужно было бы также привлечь внимание и к темам, которые к настоящему моменты были только затронуты, как, например, судьба потомков швейцарских эмигрантов в Советском Союзе или швейцарская эмиграция в современную посткоммунистическую Россию.

Междисциплинарный подход позволит лучше проанализировать источники, а также продуктивно использовать их при формулировке новых вопросов и проблем. Именно здесь я вижу возможности реализации проекта Лозаннского университета. С точки зрения историографии, этот проект представляет интерес не только потому, что он позволит описать более точно историю Шабага и Цюрихталя, но, рассматривая в единстве исторический, лингвистический и культурный аспекты, он создаст такой подход, который позволит понять детали жизни швейцарцев в России и лучше определить изменяющуюся идентичность мигрантов и их потомков.

Источники и литература

Amburger E. Die Pastoren der evangelischen Kirchen Russlands vom Ende des 16. Jahrhunderts bis 1937: Ein biographisches Lexikon. Lüneburg: Nordostdeutsches Kulturwerk, 1998.

Andrzejewski M. Schweizer in Polen: Spuren der Geschichte eines Brückenschlages (= Basler Beiträge zur Geschichtswissenschaft, 174 / Studia PolonoHelvetica, IV). Basel: Schwabe, 2002.

Bankowski M., Brang P., Goehrke C., Kemball R. (éds). Fakten und Fabeln: Schwei-zerisch-slavische Reisebegegnung vom 18 bis zum 20 Jahrhundert. Basel; Frankfurt a. M.: Helbing & Lichtenhahn, 1991.

Bischof P Schweizer Erzieherinnen und Erzieher im Zarenreich // Zimmermann W. G. (ed.) Schweiz-Russland / Rossija-Svejcarija: Beziehungen und Begegnungen. Begleitband zur Ausstellung der Präsidialabteilung der Stadt Zürich [Museum Strauhof, 6.Juni bis 31.Juli 1989]. Zürich: OZV Offizin Zürich Verlags-AG, 1989. P 35–40.

Bischof P. Weibliche Lehrtätige aus der Schweiz im Zarenreich 1870–1917: Zur Geschichte einer Frauenauswanderung, Memoire de licence inedit. Zürich, 1990.

Brang P., Goehrke C, Kemball R, Riggenbach H. (éds). Bild und Begegnung: Kulturelle Wechselseitigkeit zwischen der Schweiz und Osteuropa im Wandel der Zeit. Basel; Frankfurt a. M.: Helbing & Lichtenhahn, 1996.

BühlerR., Gander-Wolf H., Goehrke C., Raber U, Tschudin G., VoegeliJ. Schweizer im Zarenreich: Zur Geschichte der Auswanderung nach Russland (= Beiträge zur Geschichte der Russlandschweizer Bd. 8). Zürich: Hans Rohr, 1985.

Bühler R. Bündner im Russischen Reich: 18. Jahrhundert – Erster Weltkrieg: Ein Beitrag zur Wanderungsgeschichte Graubündens. Disentis: Desertina, 1991. Collmer P. Die besten Jahre unseres Lebens: Russlandschweizerinnen und Russlandschweizer in Selbstzeugnissen, 1821–1999. (= Beiträge zur Geschichte der Russlandschweizer, 8). Zürich: Chronos, 2001a.

Collmer P. Das Herbarium der Olympe Rittener: Zur Wahrnehmung des Fremden in den Selbstzeugnissen von Russlandschweizerinnen und Russlandschweizern // Collmer P. Die besten Jahre unseres Lebens: Russlandschweizerinnen und Russlandschweizer in Selbstzeugnissen, 1821–1999. (= Beiträge zur Geschichte der Russlandschweizer, 8). Zürich: Chronos, 2001b. P 359–380.

Collmer P. Die Schweiz und das Russische Reich 1848–1919: Geschichte einer europäischen Verflechtung (= Die Schweiz und der Osten Europas, 10). Zürich: Chronos, 2004.

Collmer P Russie: L’empire des tsars // Dictionnaire historique de la Suisse. Vol. 10. Hauterive: Attinger, 2011. P 706–709.

Derendinger E. Erzählungen aus dem Leben: Als Graphiker in Moskau von 1910 bis 1938. Herausgegeben von Christine Gehrig-Straube und Carsten Goehr-ke unter Mitwirkung von Claude Hämmerly (= Beiträge zur Geschichte der Russlandschweizer, 9). Zürich: Chronos, 2006.

Fleury A, Tosato-Rigo D. Svejcarija-Rossija: Kontakty i razryvy / Suisse-Russie: Contacts et ruptures / Schweiz-Russland: Aufbau und Krisen der Beziehungen 1813–1955: Documents tirés des Archives du Ministère des Affaires étrangères de Russie et des Archives fédérales suisses, choisis, annotés et présentés pour l’édition suisse par Antoine Fleury, Danièle Tosato-Rigo, pour l’édition russe par Julija Basenko, Vjaceslav Ovcinnikov, Petr Pronicev Bern; Stuttgart; Wien: Paul Haupt, 1994.

Gander-Wolf H. Chabag: Schweizer Kolonie am Schwarzen Meer. Ihre Gründung und die ersten Jahrzehnte ihres Bestehens. Lausanne: Multi-Office, 1974.

Gehrig-Straube Ch. Beziehungslose Zeiten: Das schweizerisch-sowjetische Verhältnis zwischen Abbruch und Wiederaufnahme der Beziehungen (19181946) aufgrund schweizerischer Akten (= Die Schweiz und der Osten Europas, 5). Zürich: Hans Rohr, 1997.

Goehrke C. Die Auswanderung aus der Schweiz nach Russland und die Russlandschweizer: Eine vergleichende Forschungsbilanz // Schweizerische Zeitschrift für Geschichte. 1998. № 48/3. P. 291–324.

Goehrke C. Auswandern – Einwandern – Rückwandern: Schweizer in Russland und Russen in der Schweiz vom 17. Jahrhundert bis heute // Maeder E., Niederhäuser P. (éds). Käser, Künstler, Kommunisten: Vierzig russisch-schweizerische Lebensgeschichten aus vier Jahrhunderten. Zürich: Chronos, 2009. P 15–28.

Grivat O. Les Vignerons suisses du Tsar. Chapelle-sur-Moudon: Ketty & Alexandre, 1993.

Herrmann I. Entre modernisme et tradition, réalités et représentations: L’émigration des Genevois en Russie (1906–1914) // Schweizerische Zeitschrift für Geschichte. 1998. № 48/3. P 325–359.

Huber P. Stalins Schatten in die Schweiz: Schweizer Kommunisten in Moskau. Verteidiger und Gefangene der Komintern. Zürich: Chronos, 1994.

Kälin U. Die Kaufmannsfamilie Schlatter – ein Überblick über vier Generationen // Schweizerische Zeitschrift für Geschichte. 1998. № 48/3. P 391–408.

Leitzinger A. Schweizer in Finnland: Schweizer Auswanderung nach Finnland bis 1917. Helsinki, 1991.

Lengen M. Ein Strukturprofil der letzten Russlandschweizer-Generation am Vorabend des Ersten Weltkrieges // Schweizerische Zeitschrift für Geschichte. 1998. № 48/3. P 360–390.

Maeder A. Gouvernantes et précepteurs neuchatelois dans l’empire russe (18001890) (= Cahiers de l’Institut d’histoire, 1). Neuchatel, 1993.

Maeder E. Dem Vergnügen nicht widerstehen, den Landsleuten zu dienen: Johannes von Muralt zwischen Zarenhof und Schweizer Kolonie in St. Petersburg // Boskovska N., Collmer P., Gilly S., Mumenthaler R., von Werdt Ch. (éds). Wege der Kommunikation in der Geschichte Osteuropas. Köln: Böh-lau, 2002. P. 349–374.

Maeder E., Niederhäuser P. (éds). Von Zürich nach Kamtschatka: Schweizer im Russischen Reich (= Mitteilungen der Antiquarischen Gesellschaft in Zürich, 75 / 172. Neujahrsblatt). Zürich: Chronos, 2008.

Maeder E., Niederhäuser P. (éds). Käser, Künstler, Kommunisten: Vierzig russisch-schweizerische Lebensgeschichten aus vier Jahrhunderten. Zürich: Chronos, 2009.

Moser A. Land der unbegrenzten Unmöglichkeiten: Das Schweizer Russland– und Russenbild vor der Oktoberrevolution (= Die Schweiz und der Osten Europas, 12). Zürich: Chronos, 2006.

Mumenthaler R. «Keiner lebt in Armuth»: Schweizer Ärzte im Zarenreich (= Beiträge zur Geschichte der Russlandschweizer, 4). Zürich: Chronos, 1991.

Mumenthaler R. Im Paradies der Gelehrten: Schweizer Wissenschaftler im Zarenreich (1725–1917) (= Beiträge zur Geschichte der Russlandschweizer, 6). Zürich: Chronos, 1996a.

Mumenthaler R. Das Russlandschweizer-Archiv (RSA): Entstehung und Aufbau // 25 Jahre Osteuropa-Abteilung des Historischen Seminars der Universität Zürich 1971–1996. Zürich, 1996b. P 37–45.

Noir F.-D. Journal de voyage: Lausanne – Chabag – Odessa, 1822–1825 / pré-senté et annoté par Jean-Pierre Bastian. Bière: Cabédita, 2016.

Oberarzbacher M. Die Auswanderung von Appenzellerinnen und Appenzellern ins Zarenreich: Ein Beitrag zur Geschichte der Russlandschweizer, Mémoire de licence inédit. Université de Zürich, 1993.

Rauber U. Schweizer Industrie in Russland: Ein Beitrag zur Geschichte der industriellen Emigration, des Kapitalexportes und des Handels der Schweiz mit dem Zarenreich (1760–1917) (= Beiträge zur Geschichte der Russlandschweizer, 2). Zürich: Hans Rohr, 1985.

Ritzmann H. Eine quantitative Interpretation der schweizerischen Überseemigration im 19. und frühen 20. Jahrhundert: Kurvenverlauf und regionale Konzentration als Gegenstand von Regressionsanalysen // Mesmer B. (éd.) Der Weg in die Fremde (= Itinera, 11). 1992. P. 195–250.

Scheidegger G. Perverses Abendland – barbarisches Russland: Begegnungen des 16 und 17 Jahrhunderts im Schatten kultureller Missverständnisse. Zürich: Chronos, 1993.

Schneider B. Schweizer Auswanderer in der Sowjetunion: Die Erlebnisse der Schweizer Kommunarden im revolutionären Russland (1924–1930). Schaffhausen: Schaffhauser, 1985.

Schneider B. Schweizer Auswanderung in die Sowjetunion: Dokumente der Vereinigung der Auswanderer nach Russland (VA. R.) im Ortsmuseum Dietikon (= Neujahrsblatt Dietikon, 1988). Dietikon: Kommission für Heimatkunde, 1987.

Schneider H. Schweizer Theologen im Zarenreich (1700–1917): Auswanderung und russischer Alltag von Theologen und ihren Frauen (= Beiträge zur Geschichte der Russlandschweizer, 5). Zürich: Hans Rohr, 1994.

Soom J. «Avancement et fortune»: Schweizer und ihre Nachkommen als Offiziere, Diplomaten und Hofbeamte im Dienst des Zarenreiches (= Beiträge zur Geschichte der Russlandschweizer, 7). Zürich: Hans Rohr, 1996.

Stricker G. Schweizer im Zarenreich // G2W. 1998. № 26/6. P 22–27.

Studer B. Un parti sous influence: Le Parti communiste suisse, une section du Komintern, 1931 à 1939. Lausanne: L’Age d’homme, 1994.

Tschudin G. Schweizer Käser im Zarenreich: Zur Mentalität und Wirtschaft ausgewanderter Bauernsöhne und Bauerntöchter (= Beiträge zur Geschichte der Russlandschweizer, 3). Zürich: Hans Rohr, 1990. 328 s.

Uhlig Ch. ‘Nicht dass es schlecht wäre, aber es ist, wie alles hier, nicht fertig’: Das Russlandbild schweizerischer Aufbauhelfer in der Sowjetunion 1917 bis 1939 // Brang P., Goehrke C., Kemball R., Riggenbach H. (éds) Bild und Begegnung: Kulturelle Wechselseitigkeit zwischen der Schweiz und Osteuropa im Wandel der Zeit. Basel; Frankfurt a. M.: Helbing & Lichtenhahn, 1996. P 105–123.

Uhlig Ch. Utopie oder Alptraum? Schweizer Reiseberichte über die Sowjetunion 1917–1941 (= Die Schweiz und der Osten Europas). Zürich: Hans Rohr, 1992.

Voegeli J. Die Rückkehr der Russlandschweizer 1917–1945, Mémoire de licence inédit. Université de Zürich, 1979.

Zimmermann I. Zum Russlandbild schweizerischer temporär Auswanderer um die Jahrhundertwende // Brang P, Goehrke C., Kemball R., Riggenbach H. (éds). Bild und Begegnung: Kulturelle Wechselseitigkeit zwischen der Schweiz und Osteuropa im Wandel der Zeit. Basel; Frankfurt a. M.: Helbing & Lichtenhahn, 1996. P 97-104.

Zimmermann W. G. (éd.) Schweiz-Russland / Rossija-Svejcarija: Beziehungen und Begegnungen. Begleitband zur Ausstellung der Präsidialabteilung der Stadt Zürich [Museum Strauhof, 6. Juni bis 31. Juli 1989]. Zürich: OZV Offizin Zürich Verlags-AG, 1989.

Карапетянц И., Мевли О. (ред.) Роль кантона Во и его представителей в истории и культуре России: коллоквиум 16 сентября 2009 г. М.: Каллиграф, 2012.

Плеве И. Немецкие колонии на Волге во второй половине XVIII века. М.: Готика, 1998.

Тозато-Риго Д., Андреев А. (ред.) Император Александр I и Фредерик-Цезарь Лагарп: письма, документы. Т. 1. М.: Росспен, 2014.

Тозато-Риго Д. «Пользуются репутацией людей порядочных и серьезных»: швейцарские гувернеры и гувернантки в России (1750–1850) // Родина. 2014. № 1. С. 30–34.

Перевод И. Ивановой

Эмиграция в Россию в контексте истории кантона Во

Оливье Мевли

Лозанна

В истории кантона Во в качестве основного направления эмиграции его жителей была вовсе не Россия, а Новый Свет, который был более известен и который порождал мечты и надежды на лучшее будущее. Однако в общем списке стран, которые привлекали амбиции швейцарцев, страдающих от безденежья, от непризнания или ищущих приключений, Россия занимала особое место. С тех пор как женевец Франц Лефорт [Francois Le Fort] (1656–1699) поднялся до ранга личного друга Петра Великого, привлекательность России для швейцарцев усилилась. Известно, какую роль играли в это же время в строительстве Санкт-Петербурга архитекторы из Тичино. Эпоха Просвещения тоже дала новый импульс интересу, который швейцарцы имели к России.

Роль Фредерика-Цезаря де Лагарпа
[Frédéric-César de La Harpe]

Вспомним, что еще в 1727 г. знаменитый математик из Базеля Леонард Эйлер [Leonard Euler] (1707–1783) был приглашен в Россию и приехал работать в Санкт-Петербург. Императрица Екатерина Великая пригласила в Россию швейцарских ювелиров и часовщиков. Она же ввела традицию доверять воспитание и образование детей из высшего класса общества воспитателям из франкоязычной Швейцарии. Именно тогда начался приезд швейцарских воспитателей и гувернанток, чему немало способствовало употребление французского языка в среде русской аристократии. Многочисленны были и швейцарские военные, которые завоевали хорошую репутацию, некоторые даже получили аристократический титул. Среди них можно назвать Шарля-Анри Варнери [Charles-Henry Warnery] (1720–1786), Жана-Франсуа де Рибопьера [Jean-Frangois de Ribeaupierre] (1754–1790) или Анри Жомини [Henry Jomini] (1779–1869). Эта профессия соответствовала одной из обычных статей экономической деятельности Швейцарии, а именно службе за рубежом в качестве наемников. Отметим также и коммерсантов, готовых переносить климат России ради выгоды своего дела. Если немецкая Швейцария отправила в Россию избыток своего населения: ремесленников, сыроваров, скотоводов, кондитеров и механиков, то французская Швейцария стала поставщиком многочисленных преподавателей, так что это можно считать спецификой данного региона.

Екатерина II настолько укрепила репутацию этих учителей, что нанимать их во французской Швейцарии стало обычным явлением. Наняв Фредерика-Цезаря Лагарпа для обучения своих внуков Александра и Константина, она тем самым открыла большие перспективы для всех его соотечественников, стремившихся выйти из нищеты или расширить свои горизонты. Лагарп приехал на службу к императрице не напрямую. Будучи наставником Якова, младшего брата одного из фаворитов Екатерины, князя Александра Ланского (1758–1784), Лагарп сопровождал его во время поездки по Италии[47]47
  Stroev, 2011.


[Закрыть]. Вскоре он узнал, что его имя было подсказано царице, которая решила, что лучше отдать судьбу России в руки своих внуков, чем в руки своего сына Павла I. Кантон Во был тогда уже известен многим семьям при Дворе, поскольку Павел сам посетил его и встречался с Анри Моно [Henry Monod] (1753–1833), другом Лагарпа.

Лагарп полностью посвятил себя педагогической деятельности и внушал своим ученикам новые идеи, в том числе и идею свободы, которым их бабушка в какой-то мере не была чужда. Будучи республиканцем, Лагарп обучил Александра, с которым он был связан искренними дружескими отношениями, воспринимать эти идеи положительным образом[48]48
  Auberson, Gex, 2011.


[Закрыть]. Так возник один из примеров, который благоприятствовал карьере, иногда блестящей, этой когорты учителей и учительниц из французской Швейцарии. Выходцы из кантона Во были надежными. Как писала Жанна Ук-Мазле [Jeanne Huc-Mazelet] (1765–1852) по поводу пастора Пюже [Puget], но ее комментарий относился и к швейцарцам в целом: они «простые» и по натуре «покладистые»[49]49
  Perrochon, 1937; Grisoni, 2015.


[Закрыть]. И их протестантская религия, со своей репутацией строгости, не является для многих препятствием.

Причины эмиграции

Благодаря Лагарпу, масса людей из Во нашла работу в кулуарах императорского Двора. Упомянутая Жанна Ук-Мазле, а также Эстер Моно [Esther Monod] (1764–1844), которая была кузиной Анри Моно и стала супругой русского генерала Симона Рата [Simon Rath] (1765–1819), и вместе с ними Элизабета-Луиза де Сибург [Elisabeth-Louise de Sybourg] стали гувернантками великих княжон Марии, Елены и Екатерины. Брат Элизабеты получил должность чтеца у Александра и Константина, тогда как пастор Пюже занимался воспитанием великих князей Николая и Михаила[50]50
  Tosato-Rigo, 2012.


[Закрыть]. Флоран де Жиль [Florent de Gilles], женевец, происходивший из кантона Во[51]51
  Stroev, 2011.


[Закрыть], преподавал французский язык в России, а затем был назначен библиотекарем императора. Итак, кантоны Во и Женева поставляли в Россию преподавателей и гувернанток, но это не являлось исключительной монополией данных кантонов.

Выходцы из кантона Невшатель тоже были представлены в массе в Российской империи. И если коммерция, связанная с часовым делом, толкала многих из них на долгую и трудную дорогу, то и преподавание привлекало многих, т. е. восемь из десяти. Между 1851 и 1865 гг. Россия занимала третье место среди выбираемых направлений эмиграции для учителей из Невшателя, т. е. она стояла сразу после Германии, с которой прусский принципат имел особые связи, и Франции[52]52
  Maeder, 1990.


[Закрыть]. В этот период времени можно было насчитать от 51 до 67 % женщин – кандидаток на отъезд!

Из католического кантона Фрибург редкие выходцы получали ангажемент. То же самое можно сказать и о жителях кантона Вале, которые чаще всего поставляли кадры в императорскую армию. Примером может служить Огюст Дюкре [Auguste Ducrey] (18041853), который, будучи уволенным с военной службы во Франции, в 1831 г. перешел в русскую армию, где и закончил свою карьеру в чине полковника[53]53
  Syburra-Bertelleto, 2007, p. 25–26.


[Закрыть]. Однако можно найти и несколько учителей, таких как Мишель Пинья [Michel Pignat] (1831–1901), который эмигрировал в 1850 г. в Россию после того, как его коммуна Вуври приняла решение заменить церковных школьных учителей светскими[54]54
  Bertrand, 1938–1939.


[Закрыть].

Судьба некоторых эмигрантов – выходцев из кантона Юра хорошо известна благодаря богатым свидетельствам, которые они оставили. Так, Жан-Батист Константин Ловис [Jean-Baptiste-Constantin Lovis] (1807–1887), выходец из рода зажиточных фермеров, некоторые члены которого входили в местную элиту, покинул в 1824 г. свою деревню без всякого предварительного жизненного плана и, несмотря на незаконченное образование, был нанят в качестве воспитателя адъютантом Николая I Александром Сабуровым (1799–1880). Один из сыновей Сабурова стал на короткий срок министром образования при Александре II. В 1847 г. Ловис поступил на службу в семью Нарышкиных. После сдачи необходимых экзаменов параллельно с этой работой он преподавал французский в гимназии[55]55
  Lovis, 2007, p. 94.


[Закрыть]. Это был престижный пост, который принес ему дворянство. Ловис женился на протестантке из Монбельяра и, нажив большой капитал, обосновался в Лозанне. Несколько преподавателей из Невшателя имели похожую судьбу: проработав учителями в государственных учебных заведениях, они получили в России чин титулярного советника, который позволил им стать дворянами[56]56
  Maeder, 1990, p. 89–90.


[Закрыть].

Другой выходец из Юры, Анри Фаррон [Henri Farron] (18021870), написал воспоминания, которые рассказывают о его блестящей карьере в семье князя Алексея Салтыкова (1806–1859)[57]57
  Moeschler, 2016.


[Закрыть]. Но окончание карьеры Анри Фаррона было несколько подпорчено преждевременной смертью его могущественного покровителя при Дворе, графа Головкина, которая помешала ему войти в ближний круг императорской семьи. Его мечты стать наследником Лагарпа в качестве воспитателя одного из императорских детей рассеялись. Его сестра, Ами Фаррон [Amie Farron] (1816–1896), которая была гувернанткой в семье генерала Муравьева, тоже оставила свои воспоминания.

Каковы же были причины этих волн эмиграции в Россию, притягивающей учителей и гувернанток, щедро передающих великолепное знание французского языка потомству приближенных ко Двору богатых семей? Алан Мэдер попробовал систематизировать причины применительно к кантону Невшатель[58]58
  Maeder, 1990, p. 49–60.


[Закрыть]. Нет сомнения, что экономические причины занимали центральное место. В 1886 г. государственный советник Огюст Корна [Auguste Cornaz] (18341896) признал, что девушке без денег было трудно выйти замуж. Именно поэтому эмиграция становилась привлекательным решением. Действительно, если подходить к проблеме в целом, то недостаток материальных средств, создаваемых сельским хозяйством и промышленностью, толкал молодежь этого кантона объезжать мир в поисках новых счастливых возможностей.

Эти основные причины, без сомнения, были действительны и для кантона Во, наравне с личными амбициями или настроем на путешествия, охватывающим многочисленных лиц. Именно надежда научиться вести дела подтолкнула шестнадцатилетнего Франсуа-Давида Нуара [Frangois-David Noir] (1806–1877) присоединиться в 1822 г. к группе переселенцев в Шабаг[59]59
  Noir, 2015, p. 23–43.


[Закрыть]. При этом надо учитывать и хорошую репутацию швейцарцев, особенно протестантов, считавшихся менее легкомысленными, чем французы. В случае с Жанной Ук-Мазле доминирующей была надежда улучшить финансовое положение семьи, но определенную роль играло и ее личное стремление к независимости[60]60
  Eimann, 2005, p. 25.


[Закрыть].

Помимо экономических причин надо отметить и социальные, которые очень четко проявлялись в Невшателе: получавшие скромную зарплату, но при этом несущие большую моральную ответственность, школьные учителя надеялись найти за рубежом заслуженную высокую оценку. Думается, что такое положение дел, угнетающее преподавателей, затрагивало и учителей в кантоне Во.