Текст книги "Личности в истории"

Личности в истории
Сборник статей

Философы и просветители

Лао-цзы
Дмитрий Зубов

Он родился в деревне «Искривленная доброта» уезда «Горький» в местечке «Жестокое». Пробыв в чреве матери 81 год, он вышел из ее бедра уже древним стариком. Лао-цзы… Имя его можно перевести как «Старый учитель» или «Вечный ребенок», а можно и наоборот: «Старый ребенок» и «Вечный учитель». Любой вариант не будет лишен смысла. Он вел неприметную жизнь архивариуса при дворе правителя Чжоу, а когда пришел срок, сел на черного быка и отправился в сторону Западных гор. На границе, вняв просьбе таможенника оставить людям наставления, он в один присест написал «трактат в пять тысяч иероглифов». Так родилась знаменитая «Книга о Дао и Дэ» («Дао-дэ цзин»). Сам же Лао-цзы продолжил свой путь на Запад, где, согласно легенде, стал Буддой.

Лао-цзы

Почему в мире столько войн и конфликтов? Почему в обществе царят несправедливость и преступления? Почему мы сами так часто грустим, тоскуем и, как правило, недовольны своей судьбой? Ответ Лао-цзы прост: мы привязаны к своим мнениям и взглядам, мы действуем, повинуясь собственным желаниям и целям, и, что еще хуже, мы навязываем свою волю и свои представления всему и вся.

Мы совсем забыли, что на самом деле миром правит Дао. Дао – это Истина и одновременно Путь к ней. Дао – начало всех вещей, закон и правила жизни. Оно пронизывает собой сущее, оживляет и направляет все, в том числе и нас. Поэтому для человека жизнь подлинная, исполненная Дэ (благой силы, совершенства) есть отказ от потакания своим желаниям ради следования вселенскому закону. Нужно забыть все «правильные» ответы, нужно отказаться от бесконечной погони за вещами и комфортом, нужно забыть про корысть и тщеславие, нужно стать самим собой: ребенком и даже глупцом – чистым и невинным, и тогда жизнь обретет гармонию и смысл.

Сложно? Начните с прочтения «Дао-дэ цзин». Противоречия и парадоксы этой книги помогут сделать первый шаг – они разобьют ваши стереотипы, научат, не цепляясь за слова, читать между строк, помогут преодолеть внутренние ограничения и раздвинуть горизонты.

Прочли и ничего не поняли? Прочтите еще раз. Как шутил один даос: «Если я три дня не читаю „Дао-дэ цзин“, язык у меня становится будто деревянный».

Эпиктет
Дмитрий Зубов

Насколько вы, читатель, ощущаете себя свободным? На 20, 50, 70 процентов, и то не всегда? А что мешает вам быть свободным полностью? Среди причин наверняка окажутся большая загрузка на работе, тиран начальник, утомительные домашние обязанности, вечная нехватка денег, плохое здоровье и еще масса обстоятельств, сковывающих по рукам и ногам. Все это так, но вот парадокс! Почти две тысячи лет назад жил философ, которого смело можно назвать самым свободным человеком в Римской империи, и при этом он долгое время был… рабом. Даже его имя Эпиктет в переводе с греческого означает «купленный». Как же он смог совместить свободу и рабское существование, причем у жестокого и бездушного хозяина?

Эпиктет

Секрет Эпиктета кроется в стоицизме – философии, которой он придерживался всю жизнь. Эпиктет советовал разделить все вещи в этом мире на две части: на то, что от нас не зависит, и то, что зависит в полной мере. От нас мало зависят наши бедность и богатство, здоровье и болезнь, то, как мы выглядим в глазах других людей, и то, в какой день и час мы умрем. Мы, конечно, можем ставить себе определенные цели и планировать нашу жизнь, но их исполнению всегда будут мешать всякие препятствия и случайности. Свободный же человек, по мысли Эпиктета, распоряжается только тем, чем может распоряжаться беспрепятственно, то есть самим собой.

Свобода достигается только тогда, когда человек становится независимым от внешних обстоятельств. По отношению же к внутренней своей жизни он свободен всегда, потому что всегда может бороться со своими пороками и поступать так, как велит ему его совесть. Именно слабости и неразумные желания – самые коварные угнетатели нашей свободы. Стоит только возжелать денег, славы или комфортной жизни, как, сами того не замечая, мы попадаем в зависимость от тех, кто эти желанные нам вещи может дать или отнять, будь то чиновники, мировой кризис, мошенники или стихийные бедствия. Мы легко становимся рабами рекламы, моды, мнения толпы, которые упорно навязывают чуждые нам представления об успешной и счастливой жизни. Результат такой зависимости всегда один – страх. Страх не добиться всего, что хотел, и потерять то, что уже имеешь. А страх и свобода – несовместимы.

Лев в зоопарке, даже если его хорошо кормят, холят и лелеют, всегда тоскует, потому что, лишенный свободы, он не может исполнять свой львиный закон. У человека тоже есть закон: быть добродетельным, разумным, справедливым. Только исполняя свой закон, он становится свободным.

Геродот по прозвищу «доверия достойный»
Дана Габриэлова

Как известно, история изучает выдающиеся деяния и героические подвиги – плоды великих стремлений и идей. Но и так называемые мелочи – нашу повседневную жизнь – не оставляют без внимания. Ведь именно эти «мелочи» зачастую определяют наши интересы, образ мыслей и действия.

Я предлагаю вам ближе познакомиться с одним из первых и величайших историков – Геродотом, который подобные «мелочи» считал крайне важными, что восхищало одних и возмущало других. Марк Туллий Цицерон (I век) назвал его Pater historiae – «отец истории», выразив таким образом свое восхищение и уважение. А всеобъемлющий по своему характеру труд Геродота, заложивший основы греческой историографии, считал истинным художественным произведением.

Плутарх же из Херонеи написал сочинение Peri tes Herodotu kakoetheias – «О злонравии Геродота» (I век), поскольку считал его фальсификатором, который сознательно умалчивает о некоторых событиях либо приукрашивает их.

Геродот

Критиков у Геродота было много. Назовем для примера Фукидида, основателя прагматического направления в изучении истории, который обвинял его в недостатке критичности и в непонимании причин событий. Упомянем и Ктесия, считавшего Геродота рассказчиком историй, а не историком. Но факт остается фактом: как все философы черпали из Платона, так и все историки опирались на Геродота. Даже многих противников очаровала его манера изложения, которая положила начало так называемому нарративному стилю (от narare – «рассказывать»). Этот стиль отличается тем, что автор стремится как можно точнее обрисовать случившееся и не пускается в рассуждения о том, какие последствия оно может иметь. Он объективен в описании событий и условий, причин и следствий. Соблюдение хронологии сочетается с эмоциональностью изложения и любознательностью. Такой стиль позволяет избежать искажений и преувеличений. Так что Геродот действительно сделал шаг вперед в изучении истории.

У истоков историографии

Слово historia ионийское по происхождению. В прошлом оно означало расследование, изучение и науку вообще. Позднее было общим названием таких областей знания, как география, народоведение, история. А это говорит о том, что с давних пор историки придавали значение всем факторам, влиявшим на развитие человека и общества.

Греческая культура долгое время испытывала влияние мифов, повествовавших о временах доисторических, о легендарном прошлом, о происхождении богов и человека, о возникновении и эволюции мира, о героических деяниях предков. А фиксирование событий малой, человеческой истории было вызвано практической необходимостью. В Греции велись хроники правителей, должностных лиц, священнослужителей, победителей игр, записывались договоры и принятые законы.

Ионийцы первыми расстались с мифологическим мышлением. Они вышли за пределы греческого мира и, проникая в царства Малой Азии, начали открывать для себя их историю. Так в VI веке до н. э. возник героический эпос. И одновременно с ним рассказчик, который вел свое повествование в прозе, – logopois (от logos «речь», poio «делаю»), а позднее logografos (grafo «пишу»). Он говорил о приключениях, о дальних странах, о деяниях правителей. Случаи из жизни простых людей – новеллы (novus «новый») – давали любознательным слушателям пищу для ума. Очень скоро стали рассказывать о прошлом, хотя сначала этим занимались одни лишь торговцы, которые в своих странствиях знакомились с образом жизни и традициями разных народов.

Первым путешественником и одновременно историком был Гекатей Милетский (ок. 500 лет до н. э.). Свои путешествия он описал в Periegesis – «Обозрении земли», дополненном картой, и Genealogiai – «Генеалогиях». Его труды не сохранились, но их влияние видно в сочинениях многих последователей.

Жизнь Геродота

Бесспорно, Геродот был крупнейшим историком того времени, чье наследие, в отличие от других, сохранилось. Родился он около 484 года до н. э. предположительно в Галикарнасе (Малая Азия) и происходил из уважаемой состоятельной семьи. Отца его звали Люкс (по другим источникам – Ликс), а мать – Дрио или Ройо. О предках Геродота достоверно известно лишь то, что его дядей был знаменитый поэт Паниасид, автор эпоса «Гераклия». Общение с ним повлияло на желание Геродота стать историком и помогло ему выработать свой красочный стиль.

В то время в Галикарнасе правил тиран Лигдамид, и демократы, среди которых была и родня Геродота, подняли против него восстание. Но их попытка оказалась неудачной. Паниасид был убит, а Геродот бежал на остров Самос. Оттуда в 448–445 годах до н. э. он и совершил свое первое путешествие: Фивы, Дельфы, Спарта, Фракия, Македония, побережье Черного моря, Дарданеллы… Тем временем греческие города в Малой Азии освободились от персидской зависимости, и вместе с другими беженцами Геродот смог вернуться на родину, где было восстановлено самоуправление.

Он отправляется на Сицилию, затем оказывается в Афинах – правление Перикла вызывает у него восхищение. Его большое путешествие в Азию и Египет приходится на 440–430 годы до н. э., а в конце жизни он выезжает в недавно основанный город Фурий. И везде Геродот продолжает писать свой труд, который завершает уже в Афинах, где и умирает в 424 году до н. э.

Что сделал Геродот

Маршруты путешествий Геродота охватывают территорию нынешних Ирана, Ирака, Саудовской Аравии, Иордании, Объединенных Арабских Эмиратов и Египта. Он не делал различия между греками и варварами и одинаково объективно описывал события и деяния людей, даже в тех случаях, когда как гражданин занимал иную позицию. Он рассказал о возникновении, расцвете и поражении Персидской империи и отметил различия между европейскими и азиатскими обществами, проявившиеся в столкновениях греков с персами.

Труд Геродота называется Historiai – «История». Позднее ее девять глав были названы по именам девяти Муз. В первых разделах Геродот прослеживает, как развивались отношения греков с персами и восточными «варварами» и как усиливалось персидское влияние в раздробленной Греции. Далее он излагает историю Ассирии, Вавилона, Мидии, Скифии, Египта и Ливии. А в заключительной части возвращается к грекам и персам и рассказывает о борьбе греков за свободу.

Согласно Геродоту, важнейшими источниками информации в историографии являются opsis – события, которым историк был свидетелем сам, gnome – его собственные умозаключения, а также historie, «рассказы», – сведения, добытые из расспросов.

Вот его собственные слова: «Моей главной задачей во всей этой работе было записать то, что я слышал от кого бы то ни было». Тем не менее он всегда разделял то, чему был свидетелем сам, и то, что узнал от вторых и третьих лиц. Геродот словно одержим тем, чтобы собрать все сведения, какие только возможно: «Моя задача – пересказать то, о чем говорят, но я ведь не обязан верить всему, и это касается каждого моего повествования».

Проводя границу между достоверным и тем, «о чем лишь говорится», Геродот употребляет слова «как сообщают», «рассказывают, что», «не могу с полной определенностью утверждать» и т. п. А чтобы придать убедительность тому, что считает достоверным, он включает в описание событий диалоги и приводит контраргументы, вступая в дискуссию с самим собой. Собственную персону он уводит на второй план: не говорит о том, на чем ехал, что ел, где спал, не упоминает о своем непосредственном участии в некоторых событиях.

Взгляд Геродота на судьбу

Геродот верил в существование Рока и богов. По его убеждению, судьба не слепа, у нее есть своя этика, своя логика, за которой следят сами боги. Они могут многое, но не все, поскольку наравне с людьми подчинены закону вины и возмездия, даже если последнее приходит не сразу. Мировой порядок основан на равновесии. Человек сам определяет свою судьбу, создавая причины, которые приводят к тем или иным последствиям. Боги помогают ему, непосредственно вмешиваясь в его жизнь или посылая знамения, а их толкование, понимание и применение в жизни – это уже дело самого человека.

О жизни Геродота известно очень мало. Точно так же и в истории человечества встречаются белые пятна, неточности и не имеющие объяснения факты. Не будем же смотреть на его труд глазами людей, которых не интересует ничего, кроме фактов. История – нечто большее, чем выстроенные в хронологическом порядке даты, и мы должны хорошо это помнить, если хотим что-то понять в ней. Гораздо важнее то, что Геродот – замечательный рассказчик, который передает историю человеческих судеб и государств просто и понятно и в то же время ярко и увлекательно, не пренебрегая мелочами, но и включая в свой рассказ все, из чего складывается человеческая жизнь.

Зенон Китийский
Дмитрий Зубов

«Человек рожден для счастья, как птица для полета» – с этой мыслью русского писателя Владимира Короленко трудно не согласиться. Конечно, всегда найдутся те, кто смотрит на счастье иначе, но ведь и птицы не все летают.

Стать счастливыми хотелось и древним грекам. Именно в этом они видели конечную цель своей жизни, хотя, подобно нашим современникам, понимали счастье очень по-разному.

А существуют ли универсальные рецепты счастливой жизни? Ответ на этот вопрос искали многие греческие философы, от этого их этические теории даже стали называть эвдемоническими (eudaimonia по-гречески «счастье»). На мой взгляд, самый лаконичный и при этом самый красивый рецепт счастливой жизни предложил основатель стоической школы Зенон Китийский.

«Жить согласно с природой» – вот все, что требуется от человека, считал мудрый афинянин. А для этого он предлагал людям в совершенстве овладеть тремя философскими дисциплинами: логикой, физикой и этикой. Правда, под этими словами он понимал не совсем то, что понимаем сегодня мы.

Зенон Китийский

Греки верили, что окружающий нас мир подчиняется вечным неизменным законам. Именно такой разумно устроенный универсум они и называли «природой», почитая царствующий в нем порядок (космос). Зенон же ни много ни мало предлагал подчинить требованиям разумного космического закона и жизнь человека. Только так каждый из нас наконец-то сможет зажить в согласии с окружающим миром и самим собой.

Казалось бы – все просто! Но, чтобы начать жить сообразно природе и ее разумным законам, необходимо сначала эти законы хорошенечко изучить и усвоить: уметь различать добро и зло, знать свою судьбу и промысел богов, понимать собственную душу и ее потребности, убедиться в единстве и разумности мира. Эти и другие важнейшие вещи человеку помогает раскрыть «физика». А чтобы случайно не попасться в ловушку ложных представлений и уберечь себя от пагубных сомнений, людям необходимо вооружиться «логикой». Именно она дает необходимые критерии истинности получаемых человеком знаний.

Но на этом долгий путь к достойной жизни не заканчивается – скорее, только начинается. Мало знать законы природы, нужно захотеть жить в согласии с ними. А это, как оказалось, самое трудное! Вспомните: все мы прекрасно знаем, что курение вредит здоровью, а улицу следует переходить в установленном месте и только на зеленый сигнал светофора… Знаем, но всегда ли правильно поступаем? Помимо знаний человек нуждается еще и в доброй воле.

И здесь на передний план философии Зенона выходит «этика». Этика призвана помочь человеку привести жизнь в соответствие с его знаниями об этой жизни, сделать так, чтобы слова не расходились с делами. А для этого есть только один путь – развить в себе добродетели. Умеренность, разумность, мужество, справедливость – вот, по мнению Зенона, ключи к счастливой жизни.

«Жить согласно с природой – это то же самое, что жить согласно добродетели: ведь природа сама ведет нас к добродетели», – писал один из комментаторов Зенона. Таким образом, рождается интересное равенство: жить согласно природе = жить добродетельно = жить нравственно-прекрасно = жить счастливо.

Сам же Зенон всю свою долгую жизнь (по некоторым свидетельствам, он прожил почти сто лет) был примером следования собственной философии. Финикиец родом из Кития (города на острове Кипр), в молодости он был богат и вел успешную морскую торговлю по всему Средиземноморью. Но однажды, прочитав книгу о жизни Сократа, он бросил все дела и приехал в Афины с единственной мечтой – найти кого-то хоть немного похожего на этого философа.

Зенон брал уроки у афинских мудрецов до тех пор, пока не понял простую вещь: если тебе дорога память о Сократе – стань Сократом сам. Свои первые занятия он проводил в расписном портике (по-гречески «стоя»), отчего его учеников стали называть стоиками, а его учение – стоицизмом.

Афиняне высоко чтили Зенона: вручили ему ключи от городских стен, удостоили золотого венка и статуи, а когда пришел час смерти, похоронили за общественный счет. Его учениками были и цари, и безродные бродяги. Он жил настолько просто и скромно, что его образ жизни вошел у афинян в поговорку – об умеренном и разумном человеке они говорили: «Воздержаннее, чем сам Зенон-философ». При этом не стоит забывать, что Зенон даже не был гражданином Афин. Он отказался от этой чести, боясь обидеть своих соотечественников китийцев, любивших его не меньше, чем афиняне.

Его школа прожила почти шесть веков – сначала в Греции, затем и в Риме; она дала человечеству Сенеку, Эпиктета, Марка Аврелия, Тацита, Арриана и еще множество пусть и не таких знаменитых, но по-своему счастливых людей.

Сократ
Илья Бузукашвили

Дельфийский оракул назвал его мудрейшим из людей, а он был скромен и прост, верный служитель Богов, Отечества, чести и справедливости. А еще Сократ умел задавать вопросы. Вопросы о главном.

Афины, пятое столетие до нашей эры – время Перикла, Фидия, Софокла, золотой век греческой культуры.

В бедной семье каменотеса и повитухи родился мальчик, Сократ. В Афинах шли в те дни знаменитые Фаргелии – праздник, посвященный рождению Аполлона и Артемиды. Появиться на свет в такое время считалось событием символическим, и новорожденный, естественно, попадал под покровительство высокочтимого в Афинах Аполлона, бога муз, искусств и гармонии.

В молодости Сократ работал вместе со своим отцом и его даже считали неплохим ваятелем. Потом учился музыке, математике, астрономии.

Увлечение красноречием привело его к знакомству с самой Аспазией, супругой афинского правителя Перикла, прославившейся красотой и любовью к философии. Многие годы спустя Сократ вспоминал уроки риторики у Аспазии и то, как за свою забывчивость получал от нее подзатыльники.

Сократ

Юность пролетела быстро, и вот уже Сократ вместе с другими молодыми афинянами произносит слова гражданской присяги: «Я не посрамлю священного оружия и не покину товарища, с которым буду идти в строю, но буду защищать и храмы и святыни – один и вместе со многими. Отечество оставлю после себя не умаленным, а большим и лучшим, чем сам его унаследовал. И я буду слушаться властей, постоянно существующих, и повиноваться установленным законам, а также и тем новым, которые установит согласно народ. И если кто-нибудь будет отменять законы или не повиноваться им, я не допущу этого, но буду защищать их и один и вместе со всеми. И я буду чтить отеческие святыни».

Всю жизнь Сократ будет верен клятве и своему долгу перед родиной. Будет храбрым солдатом на полях сражений Пелопонесской войны и скромным философом на службе справедливости у своих любимых соотечественников.

Внешность Сократа сложно назвать привлекательной. Скорее он был некрасив. Невысокого роста, со вздернутым носом, толстыми губами и шишковидным лбом, лысый, он напоминал комическую театральную маску. Ходил всегда босой и в старом хитоне. Такой вид был столь обычен для Сократа, что его восторженный слушатель Аристодем, увидев однажды учителя в сандалиях, был удивлен. Выяснилось, что Сократ «принарядился» на пир к поэту Агафону по случаю его победы в Афинском театре.

В «Пире» Платона афинский полководец Алкивиад, описывая Сократа на военной службе, говорит следующее: «Выносливостью он превосходил не только меня, но вообще всех. Когда мы оказывались отрезаны и поневоле, как это бывает в походах, голодали, никто не мог сравниться с ним выдержкой».

Он не обладал особыми талантами – не писал поэм, не побеждал на Олимпийских играх, не владел тонкостями ораторского искусства. Он не мог похвастать ничем из того, что в то время ценили люди. Но один бесценный дар у него был. Дар Собеседника. Умение слушать и слышать. Задавать вопросы, искать верный путь в лабиринтах мысли и вместе с человеком открывать наконец истину.

«Если бы я хотел починить башмак, к кому я должен обратиться?» – «К сапожнику, о Сократ», – искренне отвечали простодушные юноши. Тут-то все и начиналось. Далее мог последовать, например, вопрос «А кто должен чинить Корабль Государства?».

Его загадочная манера разговаривать доверительно, интимно, дружески и вместе с тем иронически приводила в смущение собеседников. Сократ говорил о том, что такое красота, справедливость, дружба, мудрость и храбрость. Он учил, как жить по совести и в согласии с гражданским долгом. Как почитать богов, уважать законы, верить в бессмертие души.

«Относительно души человеческой, которая более чем что-либо другое в человеке причастна божеству, известно, – говорил Сократ, – что она царствует в нас, но мы ее не видим. Вдумываясь во все это, человек не должен презрительно относиться к невидимому; напротив того, должен познавать его действия в явлениях и чтить божественную силу».

Одно из самых знаменитых высказываний Сократа – «Я знаю только то, что ничего не знаю». Доказательство его необычайной простоты и скромности. Он считал себя лишь стремящимся к божественной Мудрости. И Путь от Человека к Богу видел бесконечно длинным – и все же одолимым.

Один из учеников спросил Сократа: «Объясни мне, почему я ни разу не видел на твоем челе признаков печали? Ты всегда в хорошем настроении». Сократ ответил: «Потому что я не обладаю ничем таким, о чем стал бы жалеть, если бы это утратил».

С женщинами Сократу не слишком везло, хотя он и был женат дважды. Имя Ксантиппы стало нарицательным для обозначения сварливой, вечно чем-то недовольной жены. Алкивиад как-то заметил ему, что ругань Ксантиппы невыносима. «А я к ней привык как к вечному скрипу колеса. Переносишь же ты гусиный гогот?» – сказал Сократ. «Но от гусей я получаю яйца и птенцов к столу», – усмехнулся Алкивиад. «А Ксантиппа рожает мне детей», – был ответ.

О Мирте, второй супруге Сократа, известно мало. Зато все знают его слова по поводу брака, ставшие крылатыми: «Женись несмотря ни на что. Попадется хорошая жена, будешь исключением, а если плохая – станешь философом».

Как часто своим чувством юмора он приводил в негодование сильных мира сего! Иронизируя как-то раз над всевластием афинского демоса, который своим решением превращал незнающих людей в стратегов, Сократ, когда зашла речь о нехватке лошадей, посоветовал и этот вопрос решить на народном собрании – путем голосования превратить ослов в лошадей.

Однако подобные выпады Сократа никогда не означали его желания заменить демократию какой-либо иной политической формой. Речь шла, скорее, о необходимости совершенствования демократии, о возможности иметь компетентное правление. «В государствах те правители самые лучшие, которым граждане наиболее обязаны повиновением законам. И то государство, в котором граждане наиболее повинуются законам, счастливо во время мира и незыблемо во время войны».

Лекторской кафедрой Сократу служил весь город. Иногда агора, рыночная площадь, иногда лавка ремесленника, иногда обычная афинская улочка с видом на Парфенон. Его собеседником мог стать любой, Сократ не делал различий между людьми. «Да будет вам известно, что ему совершенно не важно, красив человек или нет, – читаем у Платона в „Пире“, – вы даже не представляете себе, до какой степени это безразлично ему, – богат ли он и обладает ли каким-нибудь другим преимуществом, которое превозносит толпа».

Однажды Сократ палкой преградил путь молодому незнакомому человеку и поинтересовался: «Куда нужно идти за мукой и за маслом?» Юноша бойко ответил: «На рынок». – «А за мудростью и добродетелью?» Собеседник был смущен и не знал, что сказать. «Следуй за мной, я покажу!» – улыбнулся Сократ. Такой была встреча с Ксенофонтом, который стал не только его другом и учеником, но и будущим биографом.

«Когда я слушаю Сократа, сердце мое бьется сильнее, а из глаз моих от его речей текут слезы… он приводил меня часто в такое состояние, что мне казалось, – нельзя больше жить так, как я живу» – под этими словами знаменитого Алкивиада могли бы подписаться многие собеседники Сократа.

Гетера Ламия сказала с улыбкой: «Поклонники твоей мудрости, Сократ, не расстаются с тобой. И все-таки я сильнее тебя: ведь ты не можешь отбить у меня моих друзей, а я, стоит мне захотеть, переманю к себе твоих». Сократ ответил: «Вполне понятно: ведь ты ведешь их под гору порока, а я заставляю карабкаться на гору добродетели, а это слишком трудная дорога».

У Сократа было много друзей. Но еще больше у него было врагов. Эти люди не желали становиться лучше, чем они были. Однажды они решили, что легче заставить замолчать Сократа при помощи яда цикуты, чем избавляться от того зла, на которое указывал философ.

Донос на Сократа был подписан поэтом-трагиком Мелетом, «молодым и неизвестным, с гладкими волосами, скудной бородкой и крючковатым носом».

«Это обвинение написал и клятвенно засвидетельствовал Мелет, сын Мелета, пифеец, против Сократа, сына Софрониска… Сократ обвиняется в том, что он не признает богов, которых признает город, и вводит других, новых богов. Обвиняется он и в развращении молодежи. Требуемое наказание – смерть». Сократ должен был явиться в суд и выступить в собственную защиту.

Пятьсот один – таково было число присяжных, которые судили Сократа. Среди них были горшечники, оружейники, портные, повара, плотники, корабельщики, мелкие торговцы, учителя, музыканты – все те, с кем на площадях и базарах вступал в разговоры Сократ.

Конкретных обоснованных обвинений не было. Сократ сражался с тенями и слухами.

Ему было уже за 70. Он не пытался разжалобить присяжных своей бедностью, старостью, тремя детьми, которые останутся сиротами, и единственное ораторское искусство, на которое он был способен, – это говорить правду.

Сократ вспомнил о том, что, когда был воином, он, верный приказу, всегда оставался на посту. «Теперь, когда Бог поставил меня в строй, обязав, как я полагаю, жить, заниматься философией, испытуя самого себя и людей… было бы так же позорно оставить строй, как прежде во время сражения… Я вам предан, афиняне, и люблю вас, но слушаться буду скорее Бога, чем вас, и, пока я дышу и остаюсь в силах, не перестану философствовать, уговаривать и убеждать всякого из вас, кого только встречу… И я думаю, что во всем городе нет у вас большего блага, чем мое служение Богу».

Нетерпеливо слушали присяжные, как старый мудрец сравнивал себя с оводом, которого Бог приставил к государству афинскому: «Но очень может статься, что вы, рассердившись, как люди, внезапно разбуженные от сна, прихлопните меня и с легкостью убьете… Тогда вы всю остальную вашу жизнь проведете в спячке, если только Бог, заботясь о вас, не пошлет вам еще кого-нибудь».

Присяжные вынесли смертный приговор. За оправдание Сократа был подан 221 голос, против – 280.

Сократ остался спокоен. Он сказал, что природа с самого рождения обрекла его, как и всех людей, на смерть. А смерть есть благо, ибо она дает возможность душе встретиться в ином мире с душами великих мудрецов и героев прошлого. «Уже пора идти отсюда, – закончил он, – мне – чтобы умереть, вам – чтобы жить, а что из этого лучше, никому не ведомо, кроме Бога».

Когда его друг Аполлодор, со слезами на глазах возмущался несправедливым судебным решением, Сократ быстро успокоил его: «А тебе приятнее было бы видеть, что я осужден справедливо?»

Месяц ожидал философ в тюрьме исполнения приговора. Ежедневно его навещали преданные ученики, друзья. Предлагали планы побега. Сократ был непреклонен. Он хотел встретить смерть достойно и не противиться решению афинян. Он был верен клятве, которую давал на заре своей молодости и слишком любил родной город, чтобы ради спасания жизни позволить себе нарушить законы Афин и собственные обеты.