Текст книги "Кошки и люди. Истории любви"

Про Ангела, черно-белую кошку и силу рыжих котов

(почти правдивая история, рассказанная Еленой Сипидиной)

Ангел взглянул на серое свинцовое небо, туго затянутое снежными тучами. Поежился от холода, повыше поднял воротник и принялся растирать друг о друга озябшие крылья. В этом городе в это время года даже ангелы мерзли и зябли. Ноябрь был самым печальным и неприветливым месяцем. Темнело рано, солнце сквозь толщу туч было не разглядеть, ветер беспощадно срывал с прохожих шапки, а с деревьев последние листочки вместе с ветками. В такую погоду хорошо сидеть дома, забравшись с ногами под мохнатый плед с кистями. Пить обжигающий чай из большой кружки с веселым рисунком, хрустеть печеньем и вспоминать о лете. На улицу выходить совсем не хочется, гулять под дождем и снегом не слишком приятно.

Но работу никто не отменял, трудовая дисциплина погоде неподвластна. План выполнять надо, отчеты сдавать обязательно и количество положенных часов трудиться все равно придется.

Ангел подлетел к старой, но крепкой на вид березе. Нашел самую прочную из всех ветку и уселся на нее, поджав под себя ноги. Береза пережила уже не один десяток зим и вынужденные изменения в природе сносила со стоическим смирением.

Достал из кармана пальто записную книжку в кожаном переплете. Непослушными от холода крыльями начал листать странички. Нашел – ноябрь, четвертая неделя. Список из двадцати шести имен. Напротив двадцати стояли красные крестики, старательно вычерченные грифельным карандашом. Последние шесть имен из списка никак помечены не были. Ангел в сотый раз прочитал то, что и так знал наизусть. Имена, примерный возраст, особые приметы, место обитания, предполагаемая дата смерти. Все было предопределено, просчитано и отмерено. Ему не нужно было раздумывать, брать или не брать душу с собой. Властитель распорядился, небесный совет согласился, канцелярия заверила список и вручила его Ангелу. Лети на землю, собирай невинные души безгрешных и обиженных. Аккуратно, чтобы лишний раз не сделать больно, прижимай каждую к себе и доставляй ее на небеса. Небесам нужны светлые и невинные души, чтобы населять сказочные леса, гулять по цветущим полям и прыгать с облака на облако.

Ангел служил в Четвертом Департаменте, где условия всем казались легкими, работа не пыльной, а выполнение плана по поставке новых душ проходило чрезвычайно просто. Четвертый Департамент ведал животным миром. Его сотрудникам не нужно было рассуждать, в отличие от всех других департаментов, достойна та или иная душа небес, достаточно ли в ней света и добра. Животные в большинстве своем сохраняли до смешной наивности светлую душу до самого конца своей земной жизни. Четвертый Департамент план выполнял и сотрудников своих всячески поощрял.

– Вот список, – руководитель выдал Ангелу задание, – сегодня больше, чем обычно. Поспеши! На следующей неделе еще прибавится.

– А почему так много? – осведомился Ангел, пробегая глазами по списку, состоящему из кличек и описаний собак и кошек.

– Нехорошо последнее время на земле, – вздохнул руководитель, – очень много ярости и слепой злобы у людей. Кошек в подвалах заживо замуровывают, собак бензином обливают и поджигают…

– Зачем?! – ужаснулся Ангел. За три года службы он никак не мог привыкнуть к некоторым вещам. Хотя на учебных семинарах они разбирали самые разные способы смерти и учились как можно бережней извлекать душу из истерзанной порой до неузнаваемости плоти.

– Ради забавы. От тупой ярости. Или от равнодушия. Оно иногда хуже самой страшной ярости.

– Им же у нас лучше будет, да? – спросил Ангел, ища поддержки руководителя. Ему очень не хотелось в очередной раз спускаться на злую, холодную землю, где от скуки заживо сжигали собак и мучили кошек.

– Для некоторых мы – последняя надежда. На земле у них нет шансов. Лети и одевайся потеплее, – предупредил руководитель, – там зима наступает.

Ангел сверил адрес в записной книжке с геолокацией в служебном смартфоне. Все правильно. Спальный район, неработающая котельная.

У проржавевшей от времени закрытой двери сидела белая с серым молодая кошечка. Шерсть местами была выдрана, худые ребра выпирали сквозь когда-то пушистую шубку. Нос от холода из розового стал белым, а глаза были наполнены молчаливым отчаяньем. Ангел отметил, что, несмотря на в целом потрепанный и жалкий вид, глаза у кошечки были удивительно красивые. Большие, лучистые, коньячного цвета.

Ее бы отмыть, накормить и пригреть на коленях в доме у хорошего человека, – подумал он. Но тут же отогнал от себя ненужные мысли. Не в его компетенции было заниматься переустройством мира. Надо скорее забирать кошечку на небеса. Смерть от холода, голода и одиночества крайне мучительна. В подтверждении правильности мыслей Ангела кошечка чихнула.

– Ты еще и болеешь, бедняга. Иди ко мне скорее, я засуну тебя под пальто и буду согревать своим дыханием, пока мы будем лететь. Будешь греться на пушистом облачке. Оно такое же мягкое, ласковое и мохнатое, как твоя мама-кошка.

Кошка подняла голову и посмотрела на него.

– Неужели на земле для меня нет места? Совсем немного места. Теплый уголок в доме у человека…

– На земле очень много брошенных животных без дома. И все меньше людей с добрым сердцем. Не дождаться тебе своей очереди, – Ангел решил быть твердым. Чем скорее они закончат разговор, тем скорее кошечка окажется на безопасных и добрых ко всем небесах.

– Может, я еще немного подожду? – взмолилась кошечка, – я слышала, что из соседнего двора рыжего кота Барсука забрали домой. И теперь у него есть семья – мама с папой и их сын Владик…

– А твоих братьев закидали камнями! – парировал Ангел, – на прошлой неделе я забрал их всех скопом. Нелегкая была работа, мучительная смерть…

– Хотя бы пару дней! – кошечка подняла свои прекрасные коньячные глаза к Ангелу, – я чувствую, что мой человек тоже меня найдет. Ну пожалуйста…

Он не в силах был отвести взгляд от этих больших глаз с загнутыми антеннами-ресничками. Не глаза, а погибель. Был бы котом, не устоял бы. Влюбился бы без оглядки.

Ругая себя за отсутствие твердости характера, так необходимого на работе, Ангел протянул кошечке крыло.

– Держись крепче! Садись, знаю тут одно место…

Кошечка собрала все свои последние силы и запрыгнула на белое крыло, выставленное из рукава теплого пальто.

Он старался лететь как можно медленней и как можно ближе к земле. Он этого страшно не любил. От земли веяло холодом и пахло совсем не так, как в небесных садах.

Одним крылом он старательно удерживал кошечку с прекрасными глазами коньячного цвета. Она подобрала под себя все четыре лапы и обернулась хвостом, чтобы не потерять равновесие и не соскользнуть с крыла.

Вторым крылом Ангел зажал нос. Он залетел в подъезд, дверь которого всегда была открыта. Домофон не работал, а кодовый замок сломали без надежды когда-либо починить. В подъезд заходили погреться люди без определенного места жительства и занятий. Распивали там же наидешевейшие спиртные напитки и иногда там же укладывались спать. Запах был характерный и стабильно невыносимый.

Ангел долетел до третьего этажа, аккуратно посадил кошечку на резиновый коврик возле двери без номера и нажал на кнопку звонка.

– Сейчас откроет. Дальше сама действуй. И не говори потом, что я тебя не предупреждал. Будет нелегко. Людей хороших мало, а кошек – вагон с прицепом.

Кошечка что-то сказала в ответ, но Ангел не расслышал. Дверь как раз открылась. Нужно было срочно скрываться. Люди не должны были догадываться о его существовании раньше положенного срока.

Он вылетел на улицу и спрятался за припаркованной машиной. Видел, как дверь без номера открыла женщина в цветных шароварах и кофте с капюшоном. Теперь у кошечки есть шанс. Вот только Ангелу предстоит долгий разговор с начальством и подписывание десятка бумаг в небесной канцелярии.

Если кто-то из служащих Четвертого Департамента сознательно оставлял душу на земле, он брал ее на свое попечение и под свою ответственность. Ему надлежало следить за душой, оберегать ее и в любой критической ситуации мчаться на помощь. Независимо от рабочего графика, плана и часового пояса.

– Худенькая какая! – воскликнула женщина в шароварах, – пойдем кушать, а вечером врач тебя осмотрит.

Женщину в шароварах и кофте с капюшоном звали Нелли. Была она куратором одного из приютов для брошенных животных. К ней домой приносили самых безнадежных кошек и котов, которым требовались лечение и круглосуточный уход. Добрые люди переводили Нелли деньги, привозили кошачью еду и медикаменты. Сын регулярно наведывался и следил, чтобы холодильник самой Нелли не пустовал, а квитанции за квартиру были оплачены. Периодически Нелли размещала фотографии кошек в интернете, и за ними приходили новые хозяева.

Кошечка оказалась в комнате с большой тахтой, телевизором и книжными шкафами. В шкафах, помимо самих книг, теснились керамические фигурки котов и котиков.

На тахте лежали, свернувшись кто клубком, кто калачиком, полдесятка котов. В коридоре стояло несколько больших клеток. В них тоже были кошки. У некоторых были перевязаны лапы и спины намазаны зеленкой. По кухне вдоль разноцветных пластмассовых мисок прогуливались выздоравливающие коты, распушив хвосты и навострив уши.

Всего кошечка насчитала в квартире восемнадцать представителей мира кошачьих.

Нелли накормила ее чем-то жидким, пахнущим курицей. Уколола какой-то укол под холку и уложила спать на деревянный стул со сложенным в несколько раз шерстяным свитером.

Ангел настроил в смартфоне специальное приложение, чтобы наблюдать за кошечкой онлайн. Вздохнул и принялся писать объяснительную начальству, обосновывая причины, побудившие его оставить душу на земле. Не видать ему премии теперь. План не выполнил. А если что плохое случится с кошечкой, то и штрафа не избежать.

Ангел смотрел, как Нелли колола кошечке антибиотики и давала витамины. Спустя неделю, когда она окрепла, ее искупали в ванне с шампунем от блох и расчесали расческой с частыми зубьями. Кошка немного округлилась в боках, исчезла смертельно болезненная худоба, шерсть заблестела.

– Хороша, – подумал Ангел, глядя в приложение круглосуточного наблюдения, – был бы котом, не устоял бы.

В субботу у Нелли был приемный день. К ней приходили желающие взять кота или кошку. Предварительно они звонили по телефону и договаривались о встрече.

В этот день Нелли ждала семейную пару, которая хотела взять рыжего котенка по имени Чингачгук. Он был озорной, резвый, здоровый и явно претендовал на место лидера. Такому точно не место в квартире в компании еще семнадцати кошек. Нелли разместила в интернете фотографию Чингачгука с краткой биографией. Красивый юный рыжий котик без проблем со здоровьем моментально получил сразу несколько предложений от потенциальных хозяев. Нелли подумала и решила отдать предпочтение солидной семейной паре средних лет.

Лена и Лёня были настроены решительно и в квартиру к Нелли приехали, вооружившись сумкой-переноской и только что купленным в зоомагазине лотком. Озорной рыжий котенок должен был внести в их размеренную жизнь немного необходимого веселого хаоса.

Лена и Лёня вышли на пенсию, оставив в прошлом проектирование мостов и туннелей. Дети давно выросли, получив достойное образование и воспитание. Как следствие, они поддерживали родителей не только морально, но и материально. Дочь открыла свою косметологическую клинику, а сын занимал позицию технического директора. Да не где-то, а в самом Париже! Прекрасно овладел французским, купил квартиру в престижном районе Вожирар и женился на прекрасной Клоэ. Одна за одной родились две дочери – Ленины и Лёни-ны внучки, Агата и Анна. Лена наведывалась к семье сына по несколько раз в год, учила французский на курсах, дабы без проблем общаться с новыми родственниками, имевшими в собственности пару замков в окрестностях Луары.

Казалось бы, живи и радуйся, наслаждайся покоем. Только вот скучно стало от осознания того, что завтра будет, как и сегодня. А послезавтра и подавно. Хотелось, чтобы каждый день привносил что-то новое, давал поводы для небольших радостей, иногда – для беспокойств, требующих приложения неиссякаемой заботы.

– Вы заведите котенка, – предложил сын во время одного из сеансов связи по скайпу, – выберите породистого, с родословной. Я денег вышлю.

– Не надо денег, сынок. Сейчас столько брошенных животных раздают в добрые руки. Бывает, сердце разрывается, как хочется их всех сразу спасти…

– Вот и отлично! – подхватил сын, – спасете одного из них.

– Очень рыжего хочу, – Лена уже строила конкретные планы.

– Мы весной приедем, девочки с ним играть будут, – поддержал сын.

Ангел смотрел на Лену с Леней, стоящих на пороге квартиры Нелли через приложение круглосуточного наблюдения. Заинтересовался, навел курсор на картинку и получил доступ к базе жизнеописаний. Набрал четырехзначный код, и на экране высветилась таблица с личностными качествами и душевными характеристиками. Надо было действовать, причем решительно.

– Здравствуйте, – сказала Нелли, открывая дверь. Вот, возьмите бахилы и проходите дальше по коридору. Чингачгук там.

Ангел со всей силы ударил крылом по облаку. Холодный ветер, дувший в тот день с одинаковой скоростью, мгновенно усилился. На кухне звякнула приоткрытая форточка, а дверь в комнату от налетевшего сквозняка открылась настежь.

Взорам Лены и Лёни открылся обширный панорамный вид помещения с несколькими кошками.

Черно-белая миниатюрная кошечка сидела возле батареи и смотрела прямо на Лёню.

– Какие глазищи! – воскликнул тот.

– Красивая какая, – сказала Лена, но тут же спохватилась, – мы за рыжим пришли. Где он?

Нелли смотрела поочередно то на кошку, то на семейную пару. Такое случалось и не раз. Люди шли с намерением забрать одного кота, а уходили, взяв совершенно другого. Взаимное притяжение, психологическую совместимость и родство душ игнорировать не получается.

– Можете ее погладить. Она очень ласковая, – предложила Нелли.

– А как же рыжий? – неуверенно спросила Лена, уже взяв кошку на руки.

– Чингачгук не пропадет, – заверила Нелли, – его много кто еще хотел взять. А вот эта… Совсем слабая, на улице чуть не умерла от холода, подлечить еще требуется.

– Меня в армии учили уколы делать, – вспомнил Лёня, протягивая руку к пушистой белой манишке. У нас в части еще кот был, звали Макс.

– Назовем ее Макса. Максюшка, – твердо решила Лена. Нелли едва заметно улыбалась. Еще одна кошачья судьба устраивалась. Ангел улыбался тоже. Он был спокоен за вверенную ему душу.

Макса поселилась в трехкомнатной квартире с теплой лоджией, в которой Лена устроила настоящий зимний сад. По нему было так приятно прогуливаться по утрам, воображая себя дикой рысью в вечнозеленых джунглях.

Лёня купил все в том же зоомагазине кошачий домик с терраской и гамаком. Макса отдыхала в нем после обеда. По ночам, когда было холодно, она сворачивалась калачиком в ногах хозяйской кровати. Прикрывала глаза и слушала, что же снится Лёне и Лене.

Лёня колол Максе уколы и уговаривал выпить жидкое горькое лекарство. Скоро она окрепла, став еще более пушистой и ласковой. Болезнь отступила вместе с воспоминаниями о страшных днях на улице, смерти братьев и равнодушном холоде.

Лена учила новые французские слова и читала вслух диалоги по теме «В магазине» и «В музее». Макса лежала рядом, растянувшись на письменном столе, и слушала, как хозяйка старательно артикулирует диковинные звуки.

Вместе с Лёней по вечерам они музицировали. Хозяин, выйдя на пенсию, любил сыграть на фортепьяно после ужина Малера или Моцарта. Макса занимала отдельное кресло и с важным видом внимала звукам классической музыки.

Два раза в месяц на воскресный обед приходила семья дочери Лены и Лёни. Подготовка к обеду начиналась обычно дня за три. Лена выбирала рецепт какого-нибудь нового блюда. Желательно, с историей и национальным колоритом. Рецепт согласовывался на семейном совете, в котором Макса принимала самое живое участие. Она важно прохаживалась между ножками стола, шевелила хвостом и двигала ушами.

После того, как меню обеда было определено, Лёня надевал очки для чтения и составлял список продуктов, чтобы пойти в магазин.

– Для джамбалайи[3]3
  Джамбалайя – креольское блюдо на основе риса.


[Закрыть] обязательно возьми зеленый перец! Зеленый! Иначе это будет не джамбалайя, а самый обычный плов, – говорила Лена.

– Вот почему нельзя просто плов приготовить? – ворчал Лёня, но, тем не менее, помечал в списке, что перец надо купить непременно зеленый.

– У нас обед, посвященный американской кухне, – отвечала Лена, – а джамбалайя – главное блюдо Луизианы.

В последнее время семья дочери увеличилась на одного человека. Помимо нее, зятя, внука и внучки на обед стали приглашать еще и внучкиного жениха.

Макса встречала гостей, сидя на трюмо в прихожей. Ждала, пока все разденутся, облачатся в заранее приготовленные тапочки и пригладят перед зеркалом волосы. Затем кошка спрыгивала на пол и направлялась в сторону гостиной, где Лёня заканчивал последние приготовления у тщательно сервированного стола.

Во время обеда Макса очень любила сидеть на книжном шкафу и сверху наблюдать за процессом. Слушала рассказы про школьные будни внука, планы на будущее внучки и ее жениха. Лёня рассказывал какой-нибудь остроумный анекдот, специально для этого случая вычитанный в журнале. Дочка делилась интересными историями из жизни пациенток своей клиники, которые подчас были любопытнее анекдотов.

– Та самая мадам, вдова газового магната, как раз себе новый нос делала недавно. Она в очередной раз замуж собралась, но не определилась с кандидатом. Надо было выбрать из двух. Так она поехала в Бурятию к какой-то известной шаманке, чтобы та ей помогла определиться.

– И что шаманка сказала? – спрашивала Лена.

– Ни за кого из них замуж не выходить. Им обоим только ее миллиарды нужны.

– Ну, это и без шаманки было понятно, – смеялся Лёня, – стоило ради этого в Бурятию ездить.

В начале мая приезжал из Парижа сын со своими парижанками женой Клоэ и дочерьми Агатой и Анной.

Этот визит требовал более масштабных приготовлений.

Гостиная на две недели превращалась в детскую. Лёня собирал маленькие кроватки, развешивал по стенам обучающие плакаты с изображением животных, небесных светил и транспортных средств. На полу расстилали коврик в виде зеленой полянки с озерами, речками и белыми овечками. Макса лежала там ночью и следила за тем, что снится маленьким парижанкам. Отгоняла от них тревожные сны и пугающих незваных ночных гостей из других миров.

Когда наступали холода, кошка начинала кашлять, несмотря на теплый пол в квартире. Месяцы, проведенные на улице, не прошли для нее совсем бесследно.

Лена вызывала ветеринара, а Лёня колол прописанные им уколы. Макса клала голову хозяину на колени и мужественно терпела необходимую боль. Только бы подольше остаться в этом доме, с этими людьми, в окружении их любви к ней и к друг к другу.

Ангел стал прилетать все чаще. С каждым новым приступом кашля у кошки он все пристальней наблюдал за ней. Главное, не упустить момент и успеть забрать с собой душу, которая числилась в списках его долгов перед властителем.

Ровно девять лет спустя после их первой встречи Ангел чуть слышно вошел в квартиру через вытяжку на кухне. На улице бушевал все тот же беспощадный ноябрьский ветер, от которого оконные стекла слегка позвякивали в рамах.

Макса лежала на подушке рядом с Лёней. Хозяин только что уснул. До этого он гладил кошку по голове и говорил ей какие-то успокаивающие слова, пытаясь усмирить ее беспокойное прерывистое дыхание с хрипами.

Макса посмотрела на Ангела.

– Уже пора? Можно хотя бы до утра подождать и попрощаться? Им же будет очень плохо без меня…

– Это понятно. Расставаться и терять всегда больно и плохо. Но есть судьба и отмеренные каждому сроки.

– Как же они будут тут совсем одни? Без кошки?

Ангел вздохнул. Накануне он имел весьма серьезный разговор с руководством.

– Наворотил ты дел с этой кошкой. Ты, конечно, ее в достойные руки пристроил. Люди хорошие, со стержнем. Кот был им нужен. Вот только им был предназначен кот рыжей масти мужского пола. А ты самопроизвольно произвел замену и подсунул им свою черно-белую кошку.

– Был там у Нелли рыжий котенок. Чингачгук, – вспомнил Ангел, – может, его найти и отдать Лёне с Леной.

– Ты вообще в своем уме? – возмутился руководитель, – он давно уже превратился в рыжего кота сногсшибательной наружности. Его через два дня после твоего вмешательства забрала художница Маремьяна Смирнова. Слышал же про такую? Она с этого кота картины пишет и выставляет их по всему миру. Ты что же хочешь еще и в развитие современного искусства вмешаться?!

Ангел про художницу Маремьяну Смирнову ничего не слышал, но в искусство вмешиваться никак не хотел и беспомощно развел крыльями:

– Что же теперь делать?

– Срочно искать другого рыжего кота. И сделать так, чтобы Лена с Лёней его взяли. После того как ты заберешь у них черно-белую кошку.

Макса ушла утром, едва лишь скудный осенний рассвет сменил непроглядную ночь. Сидя у Ангела за пазухой, она смотрела, как где-то уже очень далеко внизу плакал Лёня. Плакал второй раз в жизни. Лена растерянно смотрела на мужа и гладила пушистое кошачье тельце, из которого только что отлетела душа.

– Я же смогу всегда их видеть оттуда? – спросила Макса у Ангела.

– Сможешь. Ты даже сможешь приходить к ним во сне, когда захочешь.

Никто не смел предлагать Лене с Лёней взять новую кошку. Многочисленная семья дочери и сына в Париже переживала горе и боль от ухода Максы вместе с родителями.

На Рождество Лена как всегда поехала навестить сына во Францию. Везла подарки. Внучкам – книги сказок на русском языке, невестке – серебряный кулон, а сыну – собственноручно связанный шарф.

В этом году праздновать Рождество решили вместе с родителями Клоэ в Шербуре.

Ели жареных перепелов и пили молодое божоле. Агата и Анна бегали наперегонки по извилистым бесконечным коридорам старинного дома, где на стенах еще висели подсвечники с огарками вековых свечей. Лена листала альбом с гравюрами и слушала, как папа Клоэ играет Гайдна на скрипке. Думала, как там Лёня. Муж не любил летать на самолетах. К сыну во Францию Лена путешествовала одна. Раньше Лёня спокойно ждал ее в компании Максы. Теперь же он оставался совсем один в квартире.

Лене постелили в одной из гостевых комнат большого дома. Дали целых два теплых одеяла. По ночам в старинных французских домах обычно прохладно. Спать предстояло в одежде и в шерстяных носках. Но, несмотря на пижаму с начесом, два одеяла и гетры до колен, уснуть Лене долго не удавалось. Было холодно и тревожно за Лёню.

В конце концов, она заснула, натянув оба одеяла по самый нос. Ночью вдруг стало тепло от того, что рядом прямо под левым боком шевелилось и мурчало что-то горячее и пушистое.

Лена проснулась и включила тусклый ночник. Рядом с ней на кровати лежал большой рыжий кот. Он положил голову Лене на подушку и старательно тарахтел какую-то кошачью мелодию прямо ей в ухо. Лена села, чтобы лучше разглядеть пришельца. Рыжий окрас яичного оттенка перемежался огненно-красными полосками. На груди – белая манишка, похожая на кружевное жабо. Глаза зеленые и серьезные.

– Откуда ты взялся? – спросила Лена, – и как тебя зовут?

Ангел в это время устроился в выступе эркерного окна так, чтобы Лена его не заметила, а кот бы прекрасно видел и слышал.

– Жан-Реми, – обратился Ангел к коту, старательно грассируя французское кошачье имя, – это очень хорошая мадам. Месье у нее дома не хуже. Будешь жить у них и как сыр в масле кататься. Поедешь с ней в Россию?

– В Россию? – испугался рыжий кот, – как же я замок оставлю? Я тут приставлен за мышами следить, чтобы они не распоясались окончательно. Наша семья служит в Шербуре еще со времен Третьей республики. Мой прапрадед тут мышей ловил. Дед крыс душил. Отец мне завещал грызунов в страхе держать. Моя старенькая мама с младшей дочкой до сих пор живут в магазине «Шербурские зонтики». Как же я их брошу? И вообще, я француз, а в России по улицам медведи ходят.

Пусть мадам с месье лучше сами в замок переезжают. Я буду им песни мурлыкать из репертуара Азнавура и по ночам грелкой служить.

Мой прадед, кстати, наблюдал за съемками «Шербурских зонтиков», сидел на коленях у Катрин Денёв, а его мяуканье навеяло Мишелю Леграну знаменитую мелодию…

Ангел понял, что этот план провалился. Рыжего кота из замка никак не телепортировать в квартиру Лены и Лёни. Оставалась всего неделя на поиски. Если он не найдет никого рыжего, прощай, служба в Четвертом Департаменте. Разжалуют в швейцары на райских вратах.

Он снова вернулся в холодный город со штормовыми ветрами и принялся бесцельно летать по улицам, ища рыжего кота.

К концу третьего дня утомительных поисков он увидел в подвале одного из бывших дворянских особняков рыжего котенка подходящей наружности.

Происхождение у котенка было самое простое. Мать – полосатая магазинная кошка Муся, а отец – рыжий лихой красавец из соседнего двора. Владельцы магазина выгнали ненужных котят подальше от своей территории, наглухо заварив входы в собственный подвал.

Рыжий котенок не помнил ни своих братьев, ни то, как он оказался во дворе красивого дома с колоннами.

Посреди двора кто-то ставил периодически миску с едой. Грелся котенок на трубах в старом подвале. Вход в него пока никто не закрывал. Котенку не хватало компании для игр. Он развлекал себя тем, что гонялся за куском старой пакли, которую сквозняк разносил по подвалу.

– Подходящий вариант, – подумал Ангел, – вот только как завлечь сюда Лену с Лёней? Что это за дом вообще?

Ангел прочитал вывеску на фасаде. В бывшем жилище какого-то графа сейчас располагался бизнес-центр. Агентство по подбору персонала, пункт выдачи заказов интернет-магазина, курсы иностранных языков, косметологическая клиника…

Это же клиника дочери Лены и Лёни! Ангел начал лихорадочно перебирать все возможные варианты. Во двор выходят сотрудники офисов, исключительно чтобы покурить. Дочь хозяев Максы не курит и во двор вряд ли попадет. Значит, надо сделать так, чтобы котенок проник в здание, на четвертый этаж, в кабинет директора клиники.

– Привет, – сказал Ангел, обращаясь к котенку.

– Здрасти, – ответил котенок, завидев сидящего на старой трубе Ангела, – зачем пожаловал? Я к вам пока не собираюсь.

– Тебя пока у нас и не примут, – парировал Ангел, – такие живые, активные и веселые на земле нужнее. Я по другому вопросу. Ты домой к хорошим людям хочешь?

– Кто же не хочет? – котенок вальяжно разлегся посреди подвала, выставив на обозрение Ангела рыжее брюшко.

– Знаешь директора косметологической клиники?

– Конечно, знаю! Барышня видная. Только у нее уже есть две кошки, попугай и черепаха в аквариуме. Да и в подвал она не заглядывает.

– Я тебе не к ней домой предлагаю переехать, а к ее родителям. Достойнейшие люди. Инженеры на пенсии. Имеют родственников в Париже.

– Неплохой вариант, – одобрил котенок, – что делать надо?

– Во что бы то ни стало пробраться в кабинет директора. Запрыгнуть на стол. Очаровать. Она сразу же позвонит своим родителям и предложит тебя забрать.

– План хороший. А в здание как войти? Там железная дверь и домофон. Просто так никто не открывает.

– Я все рассчитал, – ответил Ангел, – в пятницу на прием в клинику придет владелец мясокомбината. Женщина весомых достоинств под центнер весом. На липосакцию будет записываться. Она особа малоповоротливая и в дверь будет проходить минуты три. Тут-то ты и проскочишь. Дальше бегом на четвертый этаж, там прямо по коридору вторая дверь слева.

– Понял, – сказал котенок и принялся разминать длинные лапы с непомерно большими подушечками. Надо было подготовиться к предстоящим маневрам, – до пятницы!

Макса сидела на большом пушистом облаке и смотрела сверху на Ангела с котенком. Совсем недавно она также сидела на большом книжном шкафу и наблюдала за ходом веселого семейного обеда с джамбалайей.

– Он же дикий совсем, – подумала кошка, – с правилами поведения в доме не знаком. Про лоток с когтеточкой ничего не знает.

– Это решаемо, – Ангел услышал мысли Максы и ответил, – завтра я на пару часов перенесу тебя в подвал и ты ему все объяснишь. Проведешь курс молодого бойца, в смысле, молодого кота.

– Разве тебе можно возвращать меня опять на землю?

– Нельзя, – вздохнул Ангел, – но я из-за тебя уже столько всего нарушил, что еще одно маленькое неповиновение правилами не сильно испортит мою и без того испорченную репутацию.

В четверг Ангел аккуратно снял Максу с облака и принес в подвал бывшего графского особняка. Рыжий котенок с готовностью ждал на трубе.

– Итак, слушай, – начала черно-белая кошка, усевшись напротив, – в квартире три комнаты, имеется лоджия с цветами. Их есть нельзя. Копать землю в горшках тоже не стоит. Для этих дел в ванной стоит лоток. Что такое лоток, слышал?

На следующий день в половине одиннадцатого утра тучная женщина в красном пальто с песцовым воротником открыла парадную дверь. Котенок уже почти час отирался рядом. Он напружинил передние лапы, оттолкнулся задними и, подобно ракете, влетел в подъезд. В считанные секунды, набрав ускорение, рыжий котенок преодолел все четыре этажа и ворвался в клинику.

Директор сидела за столом в своем кабинете и разговаривала по телефону. Когда нечто маленькое, с длинными лапами и хвостом, похожим на огненную комету, приземлилось прямо на историю болезни владельца мясокомбината, она от неожиданности выронила телефонную трубку из рук.

– Что случилось? – прокричала Лена на другом конце провода, услышав грохот и стук.

– Мама, тут котенка рыжего принесло, – ошарашено ответила директор, – вам с папой надо?

Вечером того же дня бывший рыжий житель двора и подвала графского особняка был доставлен в квартиру Лены и Лёни.

– На маленького льва похож! – воскликнула Лена, принимая котенка из рук дочери.

– Пойдем, лоток покажу, – Лёня почесал за ухом нового члена семьи.

– Знаю я все и про лоток ваш, и про цветы с когтеточкой, – подумал котенок, осматриваясь по сторонам. Квартирка неплохая, только дизайн немного устарел. Надо будет слегка подправить рисунок на обоях при помощи когтей и на шторах бахрому пустить по низу…

– Не хулигань! – хором пригрозили Макса и Ангел откуда-то сверху.

– Ладно, ладно, – поспешил согласиться котенок, – я же вижу, семья хорошая, люди приличные. Буду соответствовать.

– Он во дворе у нас жил, – рассказывала дочка, стягивая сапоги и надевая приготовленные Леной тапочки.

– Значит, назовем его Дворжак, – изрек Лёня.

– В честь композитора? – спросила дочь.

– В честь исторической родины. Двора, то есть, – засмеялась Лена и пошла убирать с открытых полок стеклянную посуду и глиняные сувениры. Рыжая наружность Дворжака явно не обещала им спокойной жизни в обозримом будущем.