Текст книги "Музыканты и мстители. Собрание корейской традиционной литературы (XII-XIX вв.)"

Музыканты и мстители: собрание корейской традиционной литературы XII–XIX веков

© Сергей Курбанов, перевод, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Часть 1
Музыканты и мстители
Рассказы, занимательные истории, биографии

Ан Соккён[1]1
  Ан Соккён. Годы жизни: 1718–1774.


[Закрыть]
Девушка с мечом

Расскажу вам историю, поведанную мне Таноном[2]2
  Танон – литературный псевдоним ученого по имени Мин Бэксун (1711–1774).


[Закрыть], который сам услышал ее от жителей Хонама, что на юго-западе Кореи.

Конфуцианский ученый Со Ынчхон[3]3
  Со Ынчхон (1704–1760). Литературный псевдоним Чхунам. Сдав экзамен начального уровня на получение гражданской должности и получив степень чинса, что буквально значит «продвинутый ученый муж», не стал претендовать на должность, а всю жизнь прожил в провинции, изучая теорию неоконфуцианства.


[Закрыть] был хорошо известен среди жителей провинций Чхунчхон, Чолла и Кёнсан[4]4
  Провинции в западной, юго-западной и юго-восточной частях Корейского полуострова.


[Закрыть], которые считали его удивительным человеком. Как-то раз в дом к Со Ынчхону пришла молодая женщина. Она поклонилась и сказала:

– Уже давно слышу я о славе, которая ходит о вас.

Я же, низкого происхождения, хотела бы всю жизнь сопровождать вас. Дозволите мне, недостойной, служить вам?

– Обликом ты – девушка, а стоишь перед мужчиной и говоришь, что хочешь прислуживать ему. Разве этим должна заниматься достойная юная особа? Может, ты чья-нибудь крепостная служанка или певичка c улицы цветных фонарей? А если ни то, и ни другое, может, ты уже имела опыт служения мужчине, и только делаешь вид, будто девушка?

– Раньше я была служанкой, но в семье моих хозяев все умерли, и мне больше некуда идти. Единственное, чего я желала бы – не провести всю жизнь в доме какого-нибудь заурядного человека. Поэтому переоделась мужчиной и стала бродить по свету, блюдя свою чистоту, чтобы отыскать ученого мужа, способного удивить Поднебесную. И вот теперь стою перед вами, сама прошу принять меня как служанку.

Ынчхон взял девушку к себе в дом в качестве наложницы и прожил с ней несколько лет.

Как-то раз наложница Ынчхона, приготовив крепкого вина и изысканных яств, выбрала ясную лунную ночь и, воспользовавшись тем, что у хозяина нашлось немного свободного времени, решила поведать ему о своей жизни:

– Знаете, я действительно была крепостной в одном доме. Но так вышло, что я родилась в один год с молодой хозяйкой, поэтому мне позволили стать ее личной служанкой. Думали, когда-нибудь я буду прислуживать ей на свадьбе и сама поведу ее в дом жениха. Но не исполнилось мне и девяти лет, как семья хозяйки потеряла все земельные владения, став жертвой насилия местных магнатов. Спастись удалось только ей да ее кормилице, убежавшим в далекие края, чтобы укрыться. Из крепостных служанок за ними последовала лишь я. Как только хозяйке исполнилось десять лет, мы с ней посоветовались и решили, что, переодевшись в мужские костюмы, отправимся в дальние края искать наставника в искусстве владения мечом. Только через два года нам удалось найти достойного учителя. После пяти лет обучения мы смогли постичь тайны перемещения по воздуху.

Затем отправились по стране, демонстрируя в больших городах наше искусство владения мечом, и так заработали несколько тысяч золотых, на которые купили четыре драгоценных меча. После мы добрались до дома наших врагов и сделали вид, что хотим показать им наше искусство владения мечом. Была лунная ночь, и мы исполняли танец с мечами, как вдруг наши мечи полетели по сторонам, а с ними полетели вокруг десятки голов. Все, кто был внутри и снаружи дома насильников, погибли, залитые красной кровью.

Затем, в конце концов, мы поднялись в воздух и вернулись домой. Хозяйка начисто омылась, переоделась в женский костюм, приготовила вина и угощений и отправилась в горы на могилы предков, чтобы поклониться и сказать, что враг пал, и они отомщены.

Затем она обратилась ко мне:

– Я дочь, а не сын, поэтому, сколько бы ни жила на этом свете, все равно не смогу продолжить род.

Переодевшись в мужские одежды, я восемь лет скиталась по свету, и единственное, чего смогла добиться – не осквернить свое девственное тело. Только в этом моя девичья благодетель. Даже если я захотела бы выйти замуж, мне некуда идти. А раз так, разве смогу я найти достойного мужа? К тому же род мой единственный, и у меня нет близких родственников. Кто устроит мне брачный пир?

Поэтому я решила умереть здесь и сейчас. Продай два моих меча и похорони меня у могил предков. Только умерев, я смогу встретиться с родителями. И так обрету полный покой.

Ты по происхождению из крепостных, твои нормы поведения не те, что у меня. Поэтому тебе не нужно умирать вслед за мной. Как похоронишь меня, отправляйся по стране, чтобы найти необыкновенного ученого и стать его женой или наложницей. Ты тоже не простая девушка, у тебя есть сила и дух героя, поэтому тебе вряд ли доставит удовольствие всю жизнь смиренно прислуживать заурядному человеку.

Сказав это, хозяйка тут же вонзила в себя меч. Я же, продав два ее драгоценных меча, получила 500 золотых и устроила похороны. На оставшиеся деньги купила землю, доходов с которых вполне хватало на ежегодные церемонии у могил.

Затем, переодевшись в мужское платье, я скиталась три года. И так как слышала, что нигде нет ученого, более выдающегося, чем вы, решила сама прийти и служить вам.

Однако смотрю я на вас и вижу, что все ваши достоинства ограничиваются умением немного писать, рассуждать о звездах, музыке и счете, гадать о судьбе да предсказывать благоприятные и дурные дни. Но все это – мелкая магия. Вам очень далеко до истинного постижения безмерного пути владения телом и духом или великих норм управления миром, которые могут стать образцом для многих поколений в веках.

Не преувеличивает ли молва, одаривая вас славой необыкновенного ученого?

Тому, слава о котором намного превосходит его способности, трудно избежать опасности даже в спокойное время, уже не говоря о мире, переполненном смутой и беспорядками! Вам нужно быть очень осторожным. Вам будет трудно завершить жизнь в целости и сохранности, однако не стоит становиться отшельником глубоко в горах, а лучше, приняв облик послушного и не очень образованного человека, жить в таком большом провинциальном городе, как Чончжу. И, пребывая в таком месте, лучше учите отпрысков из семей чиновников местной управы да довольствуйтесь малым в еде и одежде. И если не появится у вас других чрезмерных желаний, вы сможете избежать гнева людей мира сего.

Я поняла, что вы совсем не удивительный ученый, и, если соглашусь жить с вами всю оставшуюся жизнь, это будет значить, что я изменю себе и наказу моей хозяйки. Поэтому завтра на рассвете я уйду, отправлюсь далеко за море на безлюдную гору, где поселюсь. У меня еще остались мужские одеяния, поэтому я всегда могу быстро сменить одежду. Зачем оставаться женщиной, чтобы в позе почтительности и послушания всю жизнь провести за приготовлением еды и вышиванием?

Мы с вами прожили уже три года, и нехорошо уйти просто так, не совершив должной церемонии прощания. К тому же я ни разу не показала вам скрываемое мною изящное искусство владения мечом. Но вам нужно хорошенько выпить, чтобы добавилось смелости, ибо лишь тогда вы сможете узреть мое искусство во всех тонкостях.

Ынчхон очень удивился сказанному и от стыда не мог вымолвить ни слова. Он только послушно выпивал все, что ему наливала девушка. И когда выпил столько вина, сколько обычно, больше не стал пить.

Тогда девушка сказала:

– Ветер, который поднимается от боевого меча, очень холодный, а ваш дух слаб, поэтому вы сможете преодолеть холод только силой вина. Вам нужно хорошо захмелеть.

И девушка заставила его выпить еще десять чарок, и сама выпила немало. Как только хозяин изрядно захмелел, она достала из мешка голубую траурную головную повязку из шерсти, красную шелковую кофту, желтый кружевной пояс, белые шелковые штаны, узорчатые башмаки из кожи носорога и вынула пару лотосовых мечей, искрившихся белым светом. Затем девушка сняла с себя юбку и кофту, переоделась и, крепко подвязавшись, дважды совершила поклон.

Девушка начала с плавных движений телом, которые были подобны летящей ласточке. В мгновение ока мечи стремительно взметнулись в небо. Девушка взлетела, зажав мечи подмышками. Сначала показалось, что все разлетелось по сторонам, опали цветы и разбились кусочками льда. Потом все это вдруг снова соединилось и стало облаком, извергающим громы и молнии.

Затем она взвилась в воздух подобно парящему в небе лебедю, подобно летящему аисту. Спустя некоторое время не стало видно ни самой девушки, ни мечей.

Только столб света возникал то на востоке, то на западе, то на юге, то на севере. Поднялся ураганный ветер, и, казалось, небо превратилось в лед. Зазвучал боевой клич, со звоном повалились срезанные деревья, стоявшие во дворе, потом в землю ударились мечи, а вслед за ними появилась девушка. Свет, все еще исходивший от мечей, и их холодная сила повергли ученого в смертельный страх.

Ынчхон поначалу просто сидел, будто окаменев, потом затрясся, сморщился и повалился ничком, ни жив ни мертв. Девушка убрала мечи, переоделась в женское платье, подогрела вино и силой влила его Ынчхону рот, после чего тот еле пришел в себя.

На следующее утро, облачившись в мужские одежды, девушка отправилась в путь, но куда – никто не знает.

* * *

Да! Говорят, девушка хоть и была крепостной, но блюла себя так, что не захотела отдаться заурядному мужчине. Если бы нашелся выдающийся ученый или необыкновенный муж, разве стала бы она сомневаться в том, нужно ли беззаветно служить ему? Подобно этому в древнем Китае Кунфу[5]5
  Древнекитайский ученый конца эпохи Цинь (221–206 г. до н. э.).


[Закрыть] искренне прислуживал Чэнь Шэну[6]6
  Человек, который в конце эпохи Цинь поднял восстание и провозгласил себя правителем – ваном.


[Закрыть], а Пао Юн[7]7
  Китайский сановник эпохи Поздняя Хань (25–220 гг.).


[Закрыть] служил Лю Сюаню[8]8
  Человек, поднявший восстание во времена правления древнекитайского государя Ван Мана (9–23 гг.) и объявивший себя императором.


[Закрыть]. Но по какому велению души они это делали?

Ли Донму

Месть Ынэ

Фамилия Ынэ – Ким. Она была дочерью янбана[9]9
  Янбан – аристократическое сословие Кореи эпохи Чосон (1392–1897). Слово янбан в дословном переводе означает «две группы [гражданских и военных чиновников]».


[Закрыть]-аристократа, который жил в селении Тхаптон-ни уезда Канчжин, что на юге Кореи.

Старуха по фамилии Ан, жившая в том же селении, – бывшая певичка-кисэн[10]10
  Кисэн – категория лично зависимых женщин, прислуживавших мужчинам на пирах, исполнявших песни и танцы.


[Закрыть], давно никому не нужная, имела противный характер, говорила всякий вздор и много сплетничала. К тому же, по всему телу у нее была чесотка. Когда становилось невмоготу терпеть зуд, у нее случался припадок, и она начинала болтать безудержно.

Обычно старуха ходила к матери Ынэ, чтобы одолжить риса, бобов, соли или бобовых брикетов. Как-то раз ей отказали. Она страшно разгневалась и решила, как только представится подходящий случай, обязательно навредить в отместку.

Живший в том же селении юноша по имени Чхве Чжоннён был внуком золовки старухи. Ему едва исполнилось четырнадцать-пятнадцать лет. Он выглядел совсем молоденьким и был довольно мил.

Старуха решила проверить, насколько у юноши велико влечение к другому полу, и спросила, заманивая его в ловушку:

– Как ты смотришь на то, чтобы жениться на девушке, подобной Ынэ?

Чжоннён, мягко улыбнувшись, ответил:

– Ынэ хороша и красива. Разве возможно не быть с нею счастливым?

Старуха сказала:

– Если ты во всеуслышание скажешь: «Я уже давно втайне люблю Ынэ», – я устрою так, чтобы все получилось.

В ответ Чжоннён сказал:

– Ну, конечно!

Старуха продолжила:

– В последнее время меня одолела чесотка, больше не могу терпеть. Однако знахарь сказал: «Лекарство от зуда – самое дорогое». Поэтому если это дело завершится успехом, за лекарства будешь платить ты.

Чжоннён ответил:

– Разве я осмелюсь поступить не так, как вы научили?

Как-то раз, когда муж старухи, завершив свои дела, пришел домой, та сказала ему:

– Ынэ влюбилась в Чжоннёна, попросила меня стать посредницей-свахой, и я устроила им встречу у нас в доме. Но бабушка Чжоннёна обнаружила их, и говорят, что Ынэ перелезла через ограду и сбежала.

Муж с резким укором ответил:

– Семья Чжоннёна из простых, а Ынэ – дочь янбана-аристократа. Ты молчи и не болтай лишнего.

Однако вскоре слух об этом разнесся по всему селению, и для опозоренной Ынэ почти не осталось возможности выйти замуж. Только живший в том же селении

Ким Янчжун, который во всех подробностях знал обстоятельства произошедшего, решился жениться на ней.

Однако ложно осуждающие его сплетни стали распространяться до такой степени, что не было сил их слушать.

Прошло время, и наступил 25-й день дополнительной второй луны 46-го года по циклическому календарю[11]11
  1789 год.


[Закрыть]. В тот день старуха вдруг начала орать:

– Когда я пообещала Чжоннёну устроить свадьбу с Ынэ, мне было сказано, что «если дело получится, заплатят за мое лекарство». А Ынэ вдруг, ни с того ни с сего, нарушила слово и вышла замуж за другого мужчину, поэтому Чжоннён не стал выполнять свое обещание, и моя болезнь дошла до такого тяжелого состояния. Теперь Ынэ – мой заклятый враг!

Все жители селения – и стар и млад – с недоумением на лицах смотрели друг на друга, хлопали глазами, махали руками и не могли вымолвить ни слова от удивления.

Прошло два года с тех пор, как старуха начала клеветать на Ынэ, говоря, что та якобы была злобной женщиной с самого начала. Стало невмоготу терпеть стыд и унижения. Тогда Ынэ решила, во что бы то ни стало, самолично, что называется, «вырезать плоть» старухи и защитить свою честь, отомстив за обиду и оскорбление, но подходящий случай не представлялся.

И вот, на следующий день, 26-го числа, воспользовавшись тем, что в доме старухи не было никого из членов семьи, и, дождавшись, пока та уснет в полном одиночестве, глубокой ночью, взяв руки кухонный нож, Ынэ закатала рукава, подвернула подол юбки и, полная решимости, вышла из своего дома и направилась к старухе, сразу в ее спальню. В комнате мерцал одинокий огонь лампы. Старуха сидела одна и готовилась отойти ко сну. На ней была только юбка, верхняя половина тела обнажена. Ынэ с ножом в руке подошла и остановилась перед ней. Брови Ынэ нахмурились, и она произнесла, обвиняя старуху:

– Твоя вчерашняя клевета намного хуже того, что было прежде. Я отомщу тебе, негодной женщине. Так прими же этот нож!

А старуха подумала про себя: «Что может сделать эта худая и слабая девчонка?» – и сказала:

– Если хочешь резать, так режь!

Тогда Ынэ закричала:

– Раз так, пусть будет так!

Затем она склонилась и быстро нанесла удар ножом в левую часть шеи. Но старуха не перестала дышать, наоборот быстро схватила Ынэ за запястье. Девушка стремительно высвободила руку и нанесла еще один удар, в правую часть шеи. Только тогда старуха завалилась на один бок. Ынэ присела рядом и стала наносить удар за ударом по грудной клетке, плечу, плечевому суставу, подмышкам, рукам, ногам, ребрам, внутренним органам, шее, груди – все с левой стороны.

Наконец, она стала ударять ножом по ребрам и спине правой части тела: два раза ударит, три раза. И каждый раз при взмахе ножа она бранилась.

Всего Ынэ нанесла восемнадцать ударов. После этого, даже не вытерев кровь с ножа, вышла из дома и стремительно направилась в дом к Чжоннёну, чтобы продолжить месть. По дороге она встретила мать Чжоннёна, которая стала отговаривать ее со слезами на глазах. Поэтому Ынэ возвратилась домой. К тому времени ей исполнилось восемнадцать лет.

Сразу после случившегося староста деревни примчался в местную управу и заявил о происшествии. Начальник уезда Пак Чэсун, приняв строгий вид, начал осмотр трупа старухи. Обращаясь к Ынэ, он сказал:

– Зачем ты зарезала старуху? К тому же, старуха была сильной бабой. Ты же – слабая женщина. Однако, глядя на страшные ножевые ранения, трудно поверить, что все это ты сделала одна. Признавайся во всем без утайки!

Все это время вокруг стояли угрожающего вида охранники, а рядом находились орудия пыток. У всех, кто расследовал преступление, на лицах не отражались никакие чувства, и они выглядели мертвенно-бледными.

На шее Ынэ была колодка, руки скованы кандалами, ноги обвязаны цепями. В ее слабом теле, потерявшем свободу, кончились силы. Она вся размякла и не могла держаться на ногах, готовая вот-вот упасть. Но на ее лице отсутствовал страх, и она без всякой грусти произнесла с достоинством:

– А-а! Господин губернатор, Вы для меня – словно родные отец и мать, поэтому нижайше прошу выслушать меня. Если девушка из хорошей семьи подвергнется клевете, пусть даже это не приведет к дурным делам, разве само по себе это не осквернение? Эта старуха, по происхождению своему из низшего сословия певичек-кисэн, с самого начала задумала оклеветать девушку из хорошей семьи. Разве было что-то подобное в Поднебесной в прошлом и ныне? То, что я убила старуху – неизбежность. Я, хоть еще очень молода, прекрасно понимала, что если убью кого-либо, местная управа неминуемо приговорит меня к смерти. Поэтому я осознаю, что за вчерашнее убийство старухи сегодня меня постигнет смерть. Однако, поскольку я уже убила старуху, в местной управе теперь нет нужды рассматривать дело о преступлении в клеветничестве на других. Я умоляю призвать к ответу Чжоннёна и забить его до смерти! И последнее. Поскольку я одна подверглась позорному оговору, разве кто-либо еще мог осмелиться помочь мне в совершении такого тяжкого дела?

Начальник уезда глубоко вздохнул. Затем он обследовал одежду, в которой старуха была в момент убийства. Нижняя рубашка из летней прозрачной ткани и юбка – все стало красного цвета, так что было трудно поверить, что раньше рубашка была белой, а юбка – синей. Увидевший это губернатор оробел до мозга костей и стал относиться к девушке со священным трепетом. Затем он захотел ее отпустить, однако закон не позволял этого сделать. Поэтому он составил обращение, где, в общем и целом, описал все, и направил его губернатору провинции. Губернатор провинции по имени Юн Хэнвон передал дело следователю, который стал выяснять, кто был сообщником в этом деле, так что расследование затянулось. Допрос проводили девять раз, но изложение обстоятельств преступления каждый раз неизменно повторялось. Что касается Чжоннёна, поскольку он был слишком молод и подвергся обману со стороны старухи, его решили не привлекать к ответственности.

Летом 47-го года по циклическому календарю[12]12
  1790 год.


[Закрыть] стали готовиться к большому государственному празднику. По этому случаю правитель собирал списки приговоренных к смертной казни. Губернатор Юн Сидон подробно описал дело Ынэ и представил двору. Суть дела была изложена в письме прекрасным литературным языком. Государь проявил жалость и хотел спасти девушку, но поскольку речь шла об особо тяжком преступлении, в Палату наказаний был спущен приказ, повелевавший высокопоставленным сановникам обсудить данный вопрос. Сановник по имени Чхэ Чжэгон[13]13
  Чхэ Чжэгон: 1720–1799.


[Закрыть] высказался так:

– Хотя совершенно очевидно, что дело мести Ынэ за обиду происходит из-за ее крайнего горя и возмущения, все же, поскольку она – преступница, совершившая убийство, я не осмеливаюсь представить мнение в пользу ее прощения.

Тогда государь издал официальный ответ по вопросу апелляции.

Его текст гласил о следующем:

«Клевета на целомудренную девушку с обвинением в распутстве – разве это не крайне возмутительно для Поднебесной? Конечно, для сохранения целомудрия Ынэ могла просто умереть, покончив собой. Это не так трудно. Но она боялась, что если просто умрет, никто не узнает о ее чистоте. Поэтому, взяв в руки нож и убив врага, тем самым, намереваясь ясно показать всем жителям родного селения свою чистоту, она не могла не вырезать плоть старухи. Если бы Ынэ родилась в Древнем Китае в Эпоху сражающихся царств[14]14
  Древнекитайская Эпоха сражающихся царств: 403–221 гг. до н. э.


[Закрыть], хотя ее поступок и другой, все же ее имя было бы подобно имени девушки Не Ин, и разве не стали бы придворные историки составлять ее биографию для династийных анналов? В старину одна девушка из района

Хэсо, что на востоке Кореи, убила человека, совершив преступление по близким мотивам. В то время губернатор провинции обратился с просьбой освободить ее, и тогдашний государь прислушался к его словам, оказал девушке знаки почести. И не успела эта девушка выйти из тюрьмы, как ее тут же окружили тучи свах и стали спорить между собою, предлагать тысячи мер золота. В конце концов, она стала женой аристократа-янбана, так что удивительный рассказ об этом передают вплоть до наших дней. Разве не так? К тому же Ынэ долго сдерживала свое чувство оскорбления и только после того, как вышла замуж, отмстила за причиненную обиду. Разве это не тяжелее? Если сейчас не освободить Ынэ, как еще можно улучшить нравы народа и научить его добродетели? Поэтому я намереваюсь просить избавить ее от смерти. И помилование Син

Ечхока из уезда Чанхын, о котором говорилось прежде, – тоже дело, связанное с уважением к истинной человеческой моральности, и тоже ошеломляющее. Поэтому освобождение Ынэ имеет тот же смысл. Отныне повелеваю широко оповестить весь юго-западный район Хонам о ходе расследования по делу Ынэ и Ечхока, чтобы не было ни одного человека, который не знал бы о нем».

Ким Чосун; записал Ким Рё[15]15
  Ким Чосун: 1765–1832. Ким Ре: 1866–1822.


[Закрыть]
Повесть о странствующем воине с гор Одэсан

Достоверно неизвестно, кем был странствующий воин с мечом, что с гор Одэсан.

В годы правления государя Ёнчжо[16]16
  Государь Ёнчжо, годы правления: 1725–1776.


[Закрыть] в Сеуле жил человек, которого звали учитель Со, увлекавшийся геомантией[17]17
  По-корейски: пхунсу чири, что дословно значит «география ветра и воды» – искусство определения «благоприятных» мест для устройства могил, строительства домов и т. п.


[Закрыть]. Как-то раз учитель Со отправился в горы

Одэсан, поднялся на самую высокую вершину и увидел в дали хребет, по форме напоминающий дракона, в котором сосредоточилась необычайная энергия. И захотелось ему поближе рассмотреть это удивительное место.

Он пересек ручей, одолел перевал, прошел несколько корейских верст[18]18
  Здесь и далее под «корейскими верстами» понимается традиционная мера длины ли, равняющаяся 392,7 м.


[Закрыть] и, как только очутился в лесу, солнце стало клониться к закату. Как ни смотрел он по сторонам, не смог обнаружить человеческого жилища. Очень забеспокоившись, он начал пробираться через колючие кустарники и, в конце концов, нашел дорогу. Однако небо темнело, и было невозможно различить хоть что-то вокруг. Стало совсем страшно, и он не знал, что делать, как вдруг между листьями деревьев замелькал далекий огонек. Учитель Со пригнулся и стал осторожно пробираться на свет.

На опушке леса стоял простой деревенский дом, крытый соломой. Учитель Со постучал в дверь, и на стук вышел молодой человек, который, очень удивившись, спросил:

– Здесь полным-полно тигров и леопардов. А вы как здесь оказались?

Учитель Со рассказал о том, как пришел сюда, и юноша с радостным выражением лица произнес:

– Вам повезло, что вы смогли дойти до этого места. В горах, полных хищных зверей, единственное человеческое жилище – наше.

Молодой человек тут же провел гостя в главную комнату и сказал другому человеку, находившемуся в доме:

– Поскорее приготовь стол с угощениями, чтобы утолить голод нашего гостя.

По возрасту молодой человек выглядел лет на тридцать. Он был изящен обликом, полон гармоничной энергии, и в нем не чувствовалось ничего провинциального, как и во внешности учителя Со. Книжные полки в комнате были доверху заполнены книгами, а на стенах не было ни пылинки. Учитель Со спросил молодого человека, как его фамилия, на что тот ответил:

– Давайте поговорим обо всем потом, не торопясь.

Через некоторое время после того, как закончился ужин, молодой человек стал беседовать с гостем. Он расспросил его о том, что тот увидел в горах, и о том, как в Корее толкуют геомантию гор и вод. Держал он себя при этом искренне и добродушно.

Так наступило десять часов вечера.

– Вы, наверное, устали, и лучше бы вам пораньше лечь спать. А у меня еще есть дела, поэтому я лягу позднее, – сказал молодой человек и уложил гостя в свою постель. Сам же, развернувшись к гостю спиной, подвесил масляную лампу и стал звучным, приятным голосом читать книгу вслух.

Учитель Со погрузился в глубокий сон, но вдруг, зевнув, неожиданно проснулся. Не вставая с постели, он начал незаметно поглядывать в сторону молодого человека, который продолжал неподвижно сидеть, сохраняя прежнюю позу. В это время снаружи донесся звук, похожий на тихий шорох падающих листьев.

Находившийся в комнате молодой человек спросил тихим голосом:

– Пришел?

Голос снаружи ответил:

– Пришел.

Тот, кто находился снаружи, открыл дверь, и уже собрался войти, как внезапно остановился и спросил, указывая на гостя:

– Что за человек лежит там?

– Просто некто, заблудившийся в горах.

Сказав так, молодой человек тихонько потряс гостя за плечо и несколько раз спросил:

– Вы спите? Спите?

В голову учителя Со закрались сомнения. Он специально не стал отвечать и, громко захрапев, притворился спящим.

– Заснул глубоким сном!

Услышав это, человек, стоявший у входа, переступил порог дома. Учитель Со приоткрыл глаза и стал украдкой наблюдать. Он увидел, что молодой человек высокого роста, бравого вида и крепкого телосложения расположился в тени от лампы. Новый молодой человек сказал:

– Пойдем!

Тогда хозяин дома встал, прошел во внутренние покои, вынес оттуда короб для одежды и открыл крышку. Внутри были два острых меча и что-то, завернутое в ткань. Двое разделись и облачились в одежды, завернутые в ткань. Один костюм был синего цвета, второй – желтого. Учитель Со очень удивился и испугался, и еще больше съежился, будто мертвец. Двое, переодевшись, вышли наружу и отправились в неизвестном направлении.

Учитель Со тихонечко встал и начал рассматривать книги, лежавшие на полке. Так как там было много книг об искусстве владения мечом, стало понятно, что молодой человек был странствующим воином меченосцем. Учитель Со снова попробовал уснуть, но лишь ворочался с боку на бок, а сон все не шел.

Приближался рассвет. Почудилось, что снаружи донесся тихий звук, но оказалось, что два молодых человека уже сидели в комнате на полу. Учитель

Со стал тихонечко подглядывать и увидел, что двое, бросив на пол мечи, переоделись, а потом, улыбаясь, взяли друг друга за руки. Радость переполняла их лица. Потом вдруг выражение их лиц стало печальным, из глаз покатились слезы, и некоторое время они сидели молча. Потом второй молодой человек сказал:

«Ну, все, я ухожу», и, резко поднявшись с места, покинул дом.

Молодой человек аккуратно сложил одежду, спрятал ее и позвал учителя Со:

– Вставайте, вставайте же! Нет тут ничего странного и нечего бояться. Зачем притворяться, что спите?

Тогда учитель Со, осторожно встав с постели, сел на пол. Он сказал, что хочет узнать, что здесь происходит, от начала до конца. Тогда молодой человек сразу поведал:

– Тот, кто приходил сюда, – мой друг из местечка Самсу в горах Капсан, что в северной провинции

Хамгён. Вообще я, мой друг и еще один приятель – все мы вместе постигали мастерство владения мечом у одного учителя. Но случилось так, что наш третий приятель был безвинно убит. И хотя мы двое поклялись отомстить за друга, прошло более десяти лет, а случай так и не представлялся. Только сейчас мы убили врага.

– Но с таким, как у вас, мастерством, зачем было ждать более десяти лет?

– Все не так просто. Никакое мастерство не может одолеть волю Небес. Даже сам небожитель может проявить себя, только позаимствовав силу у Неба. Разве есть способ отомстить врагу, пока на то не будет воли

Неба? Сегодня ночью в назначенный час для того человека наступило время Злой судьбы. Было мучительно трудно ждать, пока это время наступит.

– А, убивая, вы переламываете спину или перерезаете горло?

– Мы так не делаем. Так поступает лишь тот, кто не владеет искусством меча. Тот, кто владеет искусством меча, умерщвляя, обязательно превращается в вихрь и проникает в тело врага через девять отверстий, мелко рубит каждую косточку внутри – от шейного позвонка до пяток, режет все внутренние органы.

При этом внешний облик – ни кусочек кожи, ни волосок – не повреждается. Внутри же – все измельчается, и только тогда дело считается сделанным.

– Кто же ваш враг, и где он жил?

– Это такой-то богач из такой-то местности юго-восточного района Ённам.

Учитель Со постарался запомнить имя этого человека и прикинул расстояние до того места, где жил богач. Дорога туда и обратно составляла около тысячи корейских верст. Тогда учитель Со спросил:

– Почему вы сначала смеялись, а потом плакали?

– Поначалу мы не могли не радоваться тому, что смогли полностью избавиться от смертельного врага.

Но потом мы вспомнили о погибшем друге, и не сдержали горестных чувств.

Затем учитель Со, съежившись, спросил, переполненный страхом:

– Слышал я, что есть в мире всякое чудесное искусство владения мечом, но мне ни разу не представлялся случай его увидеть. Теперь, к счастью, встретил вас, и если бы вы могли продемонстрировать его, исполнилась бы самая заветная мечта моей жизни.

Молодой человек, засмеявшись, ответил:

– Смогу ли я так неожиданно порадовать гостя, показав мое весьма скромное мастерство?

Подумав немного, молодой человек поднялся, снова пошел во внутренние покои, вынес оттуда небольшой короб и открыл крышку. Короб был до верха наполнен куриным пером.

Молодой человек взмахнул мечом, и клочья перьев закружились, разлетевшись по сторонам. На какое-то мгновение молодой человек полностью исчез из виду. Был виден только белый сгусток энергии, вытянувшийся в вихрь и круживший по комнате. Куриные перья, будто танцуя, носились по всей комнате, в беспорядке оседая на стенах. Зеленый свет масляной лампы поднимался и опускался в такт их парению. Холодный свет и леденящий воздух, казалось, пронизывали гостя до корней волос. Учитель Со затрясся от страха и не мог спокойно сидеть. Через некоторое время раздался звук падающего меча. Молодой человек бросил меч на пол и, засмеявшись, сказал:

– Ну вот, я показал вам свое неловкое умение. Теперь достаточно увидели?

Учитель Со, у которого глаза округлились, как у безумного, был не в состоянии вымолвить ни слова. Только спустя некоторое время он пришел в себя и увидел, что лежавшие на полу тысячи куриных перьев все были разрезаны. Учитель Со поспешил к молодому человеку и обнял его. Молодой человек сказал:

– Это я так пошутил.

Молодой человек подмел пол, аккуратно собрав перья, а затем устроился рядом с учителем Со. Как только учитель Со сказал, что больше не хочет изучать геомантию, а желает отправиться вслед за молодым человеком, чтобы постичь искусство владения мечом, тот ответил:

– Это не то, чему может научиться любой. Судя по формам вашего лица, на котором отражается характер человека, у вас нет таких способностей. Поэтому, даже если вы и будете учиться, все равно не сможете добиться успеха.

На следующий день после того, как гость и хозяин вместе поели, молодой человек рассказал учителю Со о дороге обратно и посоветовал на прощание:

– Ни в коем случае никому не рассказывайте о том, что видели этой ночью. Если расскажете, я сразу узнаю об этом даже на расстоянии в тысячу корейских верст.

Учитель Со пообещал сдержать слово и отправился в путь, но домой не пошел, а устремился в такое-то селение района Ённам, что на юго-востоке Кореи.

Добравшись, спросил, живет ли здесь богач по такой-то фамилии. И действительно, оказалось, что он живет в этом селении. Он тут час пошел в деревню и стал тихонечко расспрашивать. Жители селения, все как один, отвечали:

– Этот богач безо всякой болезни совершенно внезапно умер ночью такого-то дня такого-то месяца. Когда его готовили к похоронам, обнаружили, что тело покойника мягкое, будто сморщившийся мешок с рисовыми отрубями. Казалось, в нем не было ни мышц, ни костей. Все, кто находились вокруг, очень удивлялись, но не смогли понять, из-за чего он умер.