Текст книги "Одушевленный ландшафт"

Капцевич О. А
Визуальная среда природы и города

Аннотация: Вопросы влияния окружающей среды на человека, в особенности на его психику, становятся все более актуальными в условиях продолжающейся урбанизации. К сегодняшнему дню известно множество средовых факторов, могущих оказывать значимое влияние на психические процессы, состояния и свойства людей. Один из таких факторов – внешний вид окружения, или визуальная среда. Хотя до сих пор влияние этого фактора на психику остается довольно неочевидным фактом, в современной науке растет число исследований, обнаруживающих, что визуальное восприятие среды природы и построенного городского окружения способно вызывать различные психологические эффекты. Настоящий обзор посвящен тому, что известно на сегодняшний день о влиянии визуальной среды города и природы на психологические особенности индивида.

Ключевые слова: психология окружающей среды, визуальная среда города, визуальная среда природы.

Может ли то, на что человек постоянно смотрит, оказывать влияние на то, как он себя чувствует, каким он становится? Данный вопрос – вопрос влияния воспринимаемой визуальной среды на психические процессы, состояния и свойства человека – обретает все большую остроту в условиях продолжающейся урбанизации. Сегодня более половины населения планеты проживает в городском окружении [United Nations 2018], при этом среда города по своим визуальным характеристикам сильно контрастирует со средой природы, эволюционно намного более «привычной» для человека, и этот контраст (и его отражение в психическом функционировании индивида) вызывает существенный интерес в современной науке, в частности в таком ее направлении, как психология окружающей среды.

Отметим, однако, что говорить о среде города или природы вообще – значит делать существенное обобщение. Во-первых, все города уникальны, что определяется не только их размером, географическим положением, национальным, культурным контекстом, но и принципиальной неповторимостью, невозможностью существования двух абсолютно одинаковых городов. Тем не менее общее, что их объединяет, – это наличие построенного окружения (во многих случаях – его преобладание над природным). Типичные построенные элементы большого города характеризуются такими визуальными особенностями, как большие плоскости, обилие повторяющихся элементов, прямых углов, несоразмерность человеку и т. п.

Во-вторых, среда природы также крайне многообразна и включает самый широкий спектр разновидностей: от максимально гомогенного [Филин 1997] визуального окружения, например, Крайнего Севера с отсутствием какого бы то ни было видимого разнообразия элементов, до наиболее насыщенных разнообразной растительностью джунглей, лесов и т. п. Кроме этого, существенные различия обусловливаются сезонным фактором: как показывают исследования, например, лес в условиях наличия и отсутствия листвы вызывает принципиально разные эффекты восприятия (более благоприятные в первом случае) [Franek et al. 2019].

Таким образом, «визуальная среда природы» подразумевает широкое разнообразие вариантов, и реакции на них могут быть принципиально различными. Поэтому далее, говоря о «природной среде», будем иметь в виду такие ее разновидности, которые включают прежде всего растительность (скорее в летний период) и воду. Именно таковые вводятся в большинство исследований в качестве стимулов, олицетворяющих «природу».

Говоря о некоем общем параметре, могущем описывать «природную среду» в отличие от построенной, современные исследователи склонны полагать в качестве такового фрактальные характеристики [Hagerhall et al. 2004; Mandelbrot 1982; Purcell et al. 2001; Van den Berg et al. 2016]: считается, что природная среда (в частности, растительность) часто характеризуется сложными, неупорядоченными визуальными паттернами, которые лучше всего могут быть описаны с помощью фрактальной геометрии [Franek et al. 2019]. Одной из ключевых характеристик фракталов является повторяемость некоторого паттерна на разных уровнях [Stamps 2002], или самоподобие, означающее, что в отдельной части изображения фрактала можно «обнаружить ту же самую структуру, что и в основном изображении» [Евин 2009, с. 34]. Описанными качествами обладают, например, деревья, другие растения, горы, линия горизонта, облака [Franek et al. 2019]. При этом отмечается, что в городском окружении многие такие стимулы отсутствуют [Franek et al. 2019].

Итак, визуальная среда города (в частности, построенное окружение) и визуальная среда природы (преимущественно растительность и вода) представляют собой нечто объективно различающееся. При этом человеческая психика эволюционно развивалась именно в природной среде, в тесном взаимодействии с ней и, можно сказать, сформирована из визуального «материала» природы, в то время как «переезд» в среду построенного окружения выглядит сравнительно недавним событием (в эволюционном контексте). Из данного факта закономерно возникает целый ряд вопросов, например: «Существуют ли эффекты адаптации психики человека к такой несвойственной для него среде?»; «Существуют ли принципиальные различия между людьми, выросшими в природном и городском окружении?» и т. д. На эти и подобные вопросы, связанные с глобальным влиянием воспринимаемого контекста на психику в фило– и онтогенезе, к настоящему времени нет достаточно четких ответов. Тем не менее накоплен существенный набор более локальных фактов, доказывающих, что некоторые принципиальные различия эффектов восприятия разных видов среды все-таки существуют [Ulrich 1981; Ulrich 1984].

Одним из доводов в пользу того, что эволюционная «привычность» природного окружения может продолжать так или иначе влиять на восприятие современного человека, является «гипотеза саванны» [Heerwagen, Orians 1993]. Исходя из того, что саванна Восточной Африки считается одним из мест, в которых древние люди провели существенную часть своей эволюционной истории [Joye 2007], данной гипотезой полагается, что людям «от рождения присуща тяга к среде, окружавшей прародителей человеческого рода в Восточной Африке» [Эллард 2016], и исследования современных людей действительно обнаруживают большее эстетическое предпочтение в отношении таких типов визуальной среды, которые напоминают саванну, в особенности у респондентов младших возрастов (которые никогда там не были) [Balling, Falk 1982].

Еще одним возможным свидетельством сохраняющегося влияния «визуального прошлого» на современные предпочтения людей является «Теория обзора и укрытия» (Prospect-refuge theory) Д. Эпплтона, согласно которой такие виды среды, в которых человек может иметь широкий обзор окружающего пространства, находясь в то же время в безопасном укрытии, являются более предпочитаемыми, воспринимаются как более эстетичные [Appleton 1975].

Хотя данные факты до сих пор являются неоднозначными, они позволяют предполагать, что эволюционное прошлое действительно может в той или иной степени оказывать влияние на особенности восприятия нынешних людей.

Следует отметить, что взаимодействие человека с любой средой осуществляется в подавляющем большинстве случаев комплексно, многопланово, с задействованием всех органов чувств, посредством активной деятельности в окружении, в том числе социальном (например, осуществление типичных городских практик в среде мегаполиса или рекреационные виды деятельности в среде природы в большинстве случаев включают физическую активность, «погруженность» в среду). Следовательно, задача исследования именно визуального восприятия среды, а не комплексного с ней взаимодействия, требует особенных процедур, ограничивающих как изначально активную деятельность респондентов в окружении, так и изначально широкий спектр полимодальной информации (слуховых, кинестетических, ольфакторных и других стимулов) до только визуально воспринимаемого. Наиболее строго такое «изолирование», выделение зрительного восприятия в ходе исследовательской процедуры достигается путем использования в качестве стимульного материала изображений (фотографий, слайдов, постеров) либо видеозаписей, хотя существуют подходы, берущие в качестве визуальных стимулов, например, вид из окна и т. п.

Кроме этого, при исследовании психологических эффектов визуального восприятия встает вопрос о той сфере психического функционирования, в которой они могут быть наиболее проявлены: влияет ли восприятие среды на протекание познавательных психических процессов, на эмоциональные состояния человека или, возможно, на формирование его личностных черт?

Таким образом, исследования, направленные на поиск различий влияния разных типов визуальной среды на человека, принципиально ограничиваются, во-первых, изолированием (насколько это возможно) визуального восприятия и, во-вторых, направленностью на изучение конкретных психических аспектов, в которых могут проявляться эффекты такого восприятия.

Если говорить об исследованиях, наиболее абстрагирующихся от полимодального взаимодействия со средой и сужающих его только лишь до ее визуальной представленности (в виде изображений, слайдов, фотографий), одной из пионерских работ такого плана можно считать исследование Р. Ульриха, в котором обнаружено, что просмотр фотографий природы (по сравнению с изображениями построенной городской среды) приводит к изменению эмоционального фона в сторону более положительного, а также связан с большей альфа-активностью мозга, измеренной методом электроэнцефалографии [Ulrich 1981].

Довольно большое количество исследований не только подтверждает эти факты, но также обнаруживает, что просмотр изображений природы связан с меньшей когнитивной нагрузкой [Franek et al. 2018], с улучшением показателей направленного внимания [Berman et al. 2009, Berto et al. 2008].

В рамках данного направления обнаружены сходные эффекты настенных постеров с изображением природы. Например, в исследовании Б. Квеон с коллегами наличие таковых оказалось связано с меньшим переживанием стресса респондентами, следовательно, с их меньшей агрессивностью (интересно, что данный эффект проявился только у респондентов мужского пола) [Kweon et al. 2008].

Итак, можно говорить о том, что восприятие изображений природы способно улучшать эмоциональный фон, снижать стресс, оказывать благоприятное влияние на произвольное внимание (восстанавливать его ресурсы).

Помимо изображений, довольно широко исследованным оказывается еще один тип стимулов – вид из окна. Например, К. Теннессен и Б. Кимприч обнаружили, что студенты, проживающие в комнатах с более «природным» окружением, видимым из окна, имеют лучшие показатели направленного внимания по сравнению с теми, у кого окно выходит на построенное окружение [Tennessen, Cimprich 1995]. Ф. Куо и В. Салливан исследовали влияние большей или меньшей представленности природы (деревьев, кустарников) в виде из окна на характеристики взрослых респондентов. Ими было обнаружено, что наличие видимой в окне растительности связано с меньшей агрессивностью респондентов (меньшим количеством агрессивных и насильственных актов в отношении своих близких) [Kuo, Sullivan 2001]. В исследованиях Р. Каплан, проведенных на офисных работниках, индивиды, чей вид из окна на рабочем месте включал природу, обнаруживали большую удовлетворенность работой в целом, меньший уровень фрустрации, большую терпимость, кроме того, они выражали больший энтузиазм в отношении своей работы и сообщали о большей удовлетворенности жизнью и лучшем состоянии здоровья [Kaplan 1993].

Пожалуй, одно из самых известных исследований влияния вида из окна на человека проведено Р. Ульрихом, обнаружившим, что пациенты, перенесшие операцию на желчном пузыре, быстрее восстанавливаются (раньше выписываются из больницы) и нуждаются в меньшем количестве обезболивающих препаратов, если вид из окна их палаты включает элементы природы (в сравнении с теми, кто мог видеть только кирпичную стену в окне) [Ulrich 1984].

Таким образом, вид природы в окне способен оказывать воздействие на функционирование внимания, снижать (или, по крайней мере, не повышать) уровень агрессии и даже благоприятно сказываться на физическом состоянии (способствовать восстановлению организма) человека.

Интересные и отчасти схожие эффекты обнаруживаются в исследованиях с наличием или отсутствием комнатных растений. Так, Р. Раанаас с коллегами установили, что пребывание в кабинете с комнатными растениями улучшает показатели внимания при выполнении когнитивной задачи в сравнении с ее выполнением в том же кабинете, но без растений [Raanaas et al. 2011]. Д. Докси и коллеги исследовали влияние наличия растений в аудитории на отношение студентов к учебному процессу и обнаружили, что оценки курса и преподавателя были выше у студентов, обучавшихся в аудиториях с растениями [Doxey et al. 2009].

Таким образом, комнатные растения также способны вызывать довольно благоприятные эффекты: улучшать показатели внимания, способствовать более благоприятному эмоциональному состоянию.

Итак, согласно существующим исследованиям, визуальное восприятие природы, будь то фотографии, постеры, вид из окна, даже комнатные растения, способно оказывать благоприятные эффекты на когнитивные процессы (прежде всего восстанавливать ресурсы произвольного внимания), аффективные состояния (способствовать более положительному эмоциональному фону, снижению стресса), а также на физическое здоровье (способствовать процессу восстановления организма), субъективное благополучие в целом и даже на удовлетворенность текущей деятельностью (учебой, работой).

При этом городская среда, присутствовавшая как альтернативный стимул в ряде описанных исследований [Kaplan 1993; Kuo, Sullivan 2001; Tennessen, Cimprich 1995; Ulrich 1981; Ulrich 1984], показывает скорее противоположные эффекты: ее восприятие, по сравнению с восприятием природы, ухудшало показатели внимания и эмоциональное состояние, повышало стресс (или, по крайней мере, не улучшало эти показатели). Однако современные исследователи [Karmanov, Hamel 2008] отмечают, что зачастую в работах, сравнивающих среду природы со средой города, в качестве стимулов используются далеко не лучшие варианты городского окружения: как правило, это магистрали, современные непримечательные здания, индустриальные зоны и т. д. В результате закономерно обнаруживается, что природа вызывает более благоприятные эффекты, а город – скорее неблагоприятные, однако результаты могут быть иными, если со средой природы сравниваются потенциально более «благоприятные» городские пространства.

На данных соображениях основана работа Д. Карманова и Р. Хэймела, которые исследовали заведомо более «хорошие» типы городской среды (современный квартал с малоэтажной застройкой и наличием воды) в сравнении с природой. В их эксперименте студенты, предварительно пережившие стресс в ходе экзамена, просматривали видео либо природы, либо «хорошего» городского окружения [Karmanov, Hamel 2008]. Оказалось, что качественная городская среда действительно может иметь в целом сравнимый с природой восстанавливающий эффект (следует, однако, отметить, что видео природы все равно оказалось связано с несколько более сильным благоприятным эффектом).

Описанное исследование, как и ряд других [Franek et al. 2018; Kuo, Sullivan 2001; Ulrich 1981], подтверждает, что наличие в городской среде элементов природы (парков, озеленения или, как в работе Д. Карманова и Р. Хэймела, воды) может выступать одним из существенных факторов улучшения субъективного благополучия горожан. Более того, степень озеленения оказывается связана с более широкими социально-психологическими эффектами. В частности, «люди, живущие в более зеленой среде… чаще общаются друг с другом, лучше знают своих соседей», кроме того, «уровень агрессии и преступности в более зеленых кварталах в целом ниже» [Эллард 2016].

Следует отметить, что включение элементов природы в городское окружение – лишь одно из верифицированных направлений улучшения визуальных качеств среды города. Все больше работ проводится в направлении изучения того, как разные типы собственно построенного окружения могут по-разному влиять на человека. Такие исследования пока не столь многочисленны, однако в них обнаруживается все больше качеств построенной среды, могущих иметь благоприятные психологические эффекты [Воробьева 2012; Joye 2007; Lindal, Hartig 2013; Negami et al. 2018; Van den Berg et al. 2016].

Современная психология окружающей среды предоставляет множество свидетельств того, что визуально-воспринимаемая среда действительно является важнейшим (хотя до сих пор мало отрефлексированным) фактором, способным оказывать довольно существенное влияние на человека, его психические процессы, состояния, свойства, субъективное благополучие, здоровье, а также иметь более широкие социальные последствия. Большее внимание к данному фактору, его учет в создании, модификации, улучшении городской среды, может позволить сделать ее более дружелюбной, комфортной и благоприятной для горожан.

Безусловно, внешний вид окружения, в котором человек проводит большую часть своей жизни, – лишь один из огромного набора факторов, посредством которых это окружение может оказывать влияние на его психику. Однако восприятие привычной визуальной среды настолько вплетено в повседневность, что едва ли отчетливо осознается большинством горожан. Тем не менее в современных условиях особенно важной представляется осознанность жителей городов в отношении того, как внешний вид окружения может неявно влиять на эмоциональный фон, способности к концентрации внимания, раздражительность, удовлетворенность текущей деятельностью и т. д., и как посредством организации визуального окружения можно улучшить свою повседневную жизнь.

Литература

Воробьева И. В. Психология городской среды: монография / И. В. Воробьева, О. В. Кружкова. Екатеринбург: РГППУ, 2012. – 244 с.

Евин И.А. Искусство и фракталы // Вопросы культурологии. 2009. № 6. С. 34–37.

Филин В.А. Видеоэкология: Что для глаза хорошо, а что – плохо. – М.: ТАСС-реклама, 1997. – 317 с.

Эллард К. Среда обитания. Как архитектура влияет на наше поведение и самочувствие; перевод с английского. – М.: Альпина паблишер, 2016. URK: www.https://books.google.ru/books?id=POYfDQAAQBA J&pg=PT2&hl=ru&source=gbs_toc_r&cad=2#v=onepage&q&f=false (дата доступа 13.10.2020)

Appleton J. The experience of landscape. London: Wiley, 1975, 296 p.

Balling J. D., Falk J.H. Development of visual preferences for natural landscapes // Environment and Behavior. 1982. 14, pp.

Berman M., Jonides J., Kaplan S. The Cognitive Benefits of Interacting With Nature // Psychological science. 2009. 19(12), pp. 1207–2012.

Berto R., Massaccesi S., Pasini M. Do eye movements measured across high and low fascination photographs differ? Addressing Kaplan’s fascination hypothesis // Journal of Environmental Psychology. 2008. 28, pp. 185–191.

Doxey J.S., Waliczek T.M., Zajicek J.M. The Impact of Interior Plants in University Classrooms on Student Course Performance and on Student Perceptions of the Course and Instructor // HortScience: a publication of the American Society for Horticultural Science. 2009. 44(2), pp. 384–391.

Franek M., Sefara D., Petruzalek J., Cabal J., Myska K. Differences in eye movements while viewing images with various levels of restorativeness // Journal of Environmental Psychology. 2018. 57, pp. 10–16.

Franek M., Petruzalek J., Sefara D. Eye movements in viewing urban images and natural images in diverse vegetation periods // Urban Forestry & Urban Greening. 2019, 46. 1264773.

Hagerhall C.M., Purcell T., Taylor R., 2004. Fractal dimension of landscape silhouette outlines as a predictor of landscape preference // Journal of Environmental Psychology. 2004. 24, pp. 247–255.

Heerwagen J.H., Orians G.H. Humans, habitats, and aesthetics. In. Kellert S.R, Wilson E.O, (Eds.). The biophilia hypothesis. Washington DC: Island Press. 1993. pp. 138–172.

Joye Y. Architectural Lessons From Environmental Psychology: The Case of Biophilic Architecture // Review of General Psychology. 2007. Vol. 11(4), pp. 303–305.

Kaplan R. The role of nature in the context of the workplace // Landscape and Urban Planning. 1993. 26, pp. 193–201.

Karmanov D., Hamel R. Assessing the restorative potential of contemporary urban environment(s): Beyond the nature versus urban dichotomy // Landscape and Urban Planning. 2008. 86, pp. 115–125.

Kuo F.E., Sullivan W.C. Aggression and violence in the inner city: Effects of environment via mental fatigue // Environment and behavior. 2001. Vol. 33. № 4, pp. 543–571.

Kweon B.-S., Ulrich R.S., Walker V.D., Tassinary L G. Anger and stress: The role of landscape posters in an ofifce setting // Environment and Behavior. 2008. 40(3), pp. 355–381.

Lindal P.J., Hartig T. Architectural variation, building height, and the restorative quality of urban residential streetscapes // Journal of Environmental Psychology. 2013. 33, pp. 26–36.

Mandelbrot B.B. The fractal geometry of nature. W. H. Freeman and co., San Francisco, 1982, 460 p.

Negami H.R., Mazumder R., Reardon M., Ellard C.G. Field analysis of psychological effects of urban design: a case study in Vancouver // Cities & health. 2018. 2 (2), pp. 106–115.

Purcell T., Peron E., Berto R. Why do Preferences Differ between Scene Types? // Environment and Behavior. 2001. 33(1), pp. 93–106.

Raanaas R.K., Evensen K.H., Rich D., Sjostrom G., Patil G. Benefits of indoor plants on attention capacity in an ofifce setting // Journal of Environmental Psychology. 2011. 31(1), pp. 99–105.

Stamps A.E. Fractals, skylines, nature and beauty // Landscape and Urban Planning. 2002. 60, pp. 163–184.

Tennessen C.M., Cimprich B. Views to nature: Effects on attention // Journal of Environmental Psychology. 1995. 15(1), pp. 77–85.

Ulrich R.S. Natural Versus Urban Scenes: Some Psychophysiological Effects // Environment and Behavior. 1981. Vol. 13(5), pp. 523–556.

Ulrich R.S. View through a window may influence recovery from surgery. Science. 1984. 224 (4647), pp. 420–421.

United Nations, Department of Economic and Social Affairs. World Urbanization Prospects, 2018. https://population.un.org/wup/ Download/ (дата обращения: 13.10.2020)

Van den Berg A.E., Joye Y., Koole S.L. Why viewing nature is more fascinating and restorative than viewing buildings: A closer look at perceived complexity // Urban Forestry & Urban Greening. 2016. 20, pp. 397–401.

Справка об авторе: Капцевич Ольга Александровна, кандидат психологических наук, старший преподаватель Департамента психологии и образования, Школа искусств и гуманитарных наук, Дальневосточный федеральный университет, Владивосток, Россия.

e-mail: [email protected]