Текст книги "Учимся говорить по-русски. Проблемы современного языка в электронных СМИ"

О. М. Афанасьева (Российский государственный гуманитарный университет)
Лингвистические критерии оценки качества журналистских текстов

Развлекательная журналистика, которая так популярна сегодня, еще не вытеснила на периферию нашего сознания представления о журналисте как о человеке, несущем социальное служение – служение Истине, Совести, Долгу. И материал журналиста, посвятившего свое творчество, свою жизнь общественному благу, должен быть действенным.

Одно из важнейших условий эффективности журналистского выступления – совершенство его языка. Между тем над вопросом о словесной природе любого из средств массовой информации задумывается не каждый. Более того, этот вопрос еще не изучен до конца.

Данная статья посвящена лингвистической составляющей качества журналистских текстов, опубликованных в печатных СМИ, в частности в газетах (как центральных, так и региональных).

Прежде чем рассматривать лингвистические параметры журналистского текста (составной части языка газеты в целом) и выявлять критерии оценки его качества, следует решить, правомерен ли сам термин «язык газеты» или надо говорить о языке статьи, интервью, репортажа или иного жанра, о языке конкретного автора, о языке определенного издания…

Языковые различия между газетными жанрами, между изданиями, между способами подачи информации теми или иными журналистами, конечно, значительны, но это не противоречит идее единства газетного языка. Понятие «язык газеты» включает в себя как то общее, что присуще всем журналистским текстам, так и то особенное, что свойственно определенному жанру, что характеризует отдельное издание или что позволяет говорить об индивидуальном стиле какого-либо автора.

Анализируя журналистские тексты разных жанров, созданные для разных по своей концепции изданий журналистами разного уровня, мы пришли к выводу, что можно выделить пять лингвистических критериев оценки качества журналистского текста: собственно лингвистический, логико-лингвистический, лингвоэтический, лингвокультурологический, аксиологический.

Остановимся на них подробнее.

Собственно лингвистический критерий оценки качества журналистского текста

Принадлежностью языка газеты к публицистическому стилю определяются такие качества газетной речи, как литературность и нормированность.

Очевидным критерием оценки качества журналистского текста следует признать соблюдение норм современного русского литературного языка. Отступления от существующих норм, не мотивированные определенным стилистическим заданием (т. е. ошибки), резко снижают действенность журналистского материала.

И если орфографические и пунктуационные ошибки характерны прежде всего для рекламных текстов, опубликованных в печатных СМИ, то лексико-семантические, грамматические, стилистические ошибки встречаются и в самих журналистских материалах.

Достаточно часто лексико-семантические ошибки связаны с неточным пониманием значения слова.

Трагедия, свойственная народу (заголовок). Трагедия – ‘потрясающее событие, тяжкое переживание, несчастье’ (Ожегов, Шведова 1999: 807) – не может быть свойственной, т. е. привычной, составляющей чье-нибудь свойство (см.: Ожегов, Шведова 1999: 704): трагедия – это не «свойство», к ней привыкнуть нельзя. Можно было сказать: трагедия, постигшая народ…

Новый предприниматель: по лестнице, идущей… (заголовок). Лестница может вести – ‘иметь то или иное направление, служить путем куда-либо’ (Ожегов, Шведова 1999: 76), а у глагола «идти» иные значения (из 26 значений, описанных в Толковом словаре русского языка, 22 передают движение, а остальные тем более не могут быть связаны со словом «лестница»; см.: Ожегов, Шведова 1999: 236, 237).

Разновидностью такого рода ошибок является «неадекватное смысловое облако» (читатели могут увидеть в слове совсем не тот смысл, который вкладывал автор):

И музыка гремела (заголовок). В материале говорилось о том, что музыка была тем единственным, что порадовало жителей города в Первомайские праздники. Представление о музыке, которая гремит, будет скорее негативным, чем положительным. О музыке лучше сказать «звучала». Греметь – ‘производить громкие звуки’ (Ожегов, Шведова 1999: 144) – могут выстрелы; греметь можно ключами; может греметь (очень громко играть) оркестр (притом, когда оркестр гремит, это далеко не всем нравится), а музыка греметь (производить звуки) не может: она сама есть звучание.

Еще один часто встречающийся тип лексико-семантических ошибок связан с невозможностью различить в контексте значения многозначных и омонимичных слов. Так, увидев заголовок Еще не заказана печать, я спросила у выпускницы факультета журналистики: «Как Вы думаете, о чем этот материал?» – «Как о чем? – удивилась она. – Наверно, о том, что, несмотря на высокие цены, купить печатные издания возможно». В публикации сообщалось, что городской узел связи разделился на две организации, но пока не ясно, как они будут называться, и печати для них не заказаны. В Толковом словаре русского языка зафиксировано пять значений существительного «печать», в том числе ‘напечатанные произведения, повременные издания (газеты, журналы), а также вообще издательское дело’ и ‘пластинка или кружок с нарезными знаками для оттискивания их на бумаге (воске, сургуче), а также самый оттиск этих знаков, применяемый обычно для засвидетельствования, удостоверения чего-нибудь’ (Ожегов, Шведова 1999: 516). У глагола «заказать» со значением ‘поручить кому-нибудь изготовить, сделать что-нибудь’ есть глагол-омоним со значением ‘сделать недоступным, запретить’. Не исключено, что кто-нибудь увидит в данном заголовке свой, третий, вариант прочтения…

Нарушение морфологических норм в журналистских текстах тоже не редкость:

Разберемся в сути и поможем умному (заголовок). Существительное «суть» обычно требует зависимого, объясняющего слова: в сути чего? Лид (Это разговор для взрослых, которые, находясь рядом со школьниками, должны, прежде чем судить об их способностях, талантах и уме, немного разбираться в их сути) так и не прояснил, в какой такой сути читателю предстоит разобраться: местоимение «их» грамматически может быть соотнесено и со словом «школьники» и со словами «способности», «таланты», «ум». Вместо глагола несовершенного вида «разбираться» лучше было бы использовать его видовую пару «разобраться», т. к. действие, обозначенное этим глаголом в рассматриваемом тексте, имеет предел. Да и существительное «суть» имеет значение ‘самое главное, существенное в чем-нибудь’: «вникнуть в суть вопроса», «самую суть узнал» (Ожегов, Шведова 1999: 781), и не имеет значения ‘особенности’ или значения ‘природа чего-либо’ (о лексико-семантических ошибках мы уже говорили).

Ошибка может возникнуть, если журналист забывает о грамматических свойствах какого-либо слова:

Как известно, финансовые дела любят счет и отчет. Обычно говорят: «деньги любят счет». Но «денежные дела любят счет», как и «финансовые дела любят счет», сказать нельзя: счету обычно подлежат предметы (точнее, предметы в узком смысле слова; их обозначают конкретные существительные), а у существительного «дело» в рассматриваемом контексте значение отвлеченное. Дела обычно не считают (конечно, можно сказать в шутку: «Я сегодня сделал пять добрых дел», поскольку в данном случае значение слова «дело» конкретизируется: подразумевается конкретный результат сделанного).

Нельзя признать удачными синтаксические конструкции, допускающие неточное понимание смысла сообщаемого:

Адвокат, защищавший убийцу жены и дочерей, пытался выдать взятку за гонорар (заголовок). Убийцу чьей жены? Чьих дочерей? Адвоката? Самого убийцы?

Модная и негодная (заголовок; лид материала: Экспертиза детской одежды показала: торчащие нитки – самый маленький недостаток). Сочинительный соединительный союз «и» дает возможность предположить, что в журналистском тексте будет сопоставлена элитная детская одежда и детская одежда эконом-класса. Но в материале говорится о том, что детская одежда, хоть и выглядит модной, не является комфортной и гигиеничной. При таком содержании материала в заголовке был бы уместнее сочинительный противительный союз «но».

Синтаксические конструкции с осложненной структурой могут создавать неплохую почву для возникновения различных ошибок и неточностей:

Нина Ивановна Зайкова и Анна Андреевна Яшина – это «последние из могикан» из поколения интеллигентных цирюльников, когда хорошее настроение клиента для них ставится во главе угла, поэтому к ним охотно идут и стар и млад.

К сожалению, подробное описание даже самых частотных типов лексико-семантических, грамматических, стилистических ошибок невозможно в рамках этой статьи.

Собственно лингвистический критерий оценки качества журналистского текста предполагает не только соблюдение лингвистических норм, но и мастерское использование разнообразных выразительных средств, имеющихся в языке. Едва ли можно назвать качественным журналистский текст, в котором 13 раз встречается слово «бренд».

Журналисту важно помнить и о том, что ресурсы языка, помогающие сделать текст выразительным, могут (при небрежном обращении со словом) оказаться неуместными.

Певец уже сейчас задумывается о будущем своих чад. Почему не «о будущем своих детей»? Слово «чадо» характеризуется в Толковом словаре русского языка как устаревшее и ироническое (Ожегов, Шведова 1999: 876). Автор текста писал о Филиппе Киркорове с уважением, ирония ни по отношению к самому певцу, ни по отношению к его детям не предполагалась.

Часто не соответствующими авторскому замыслу оказывались метафоры, появление которых не имело достаточного основания для метафорического переноса значения:

Именно морская вода прекрасно расслабляет мышцы, а легкий ветерок восстанавливает нервную систему. Добавляем в этот коктейль веселую компанию и на выходе получаем отдохнувшего и готового к новым свершениям спортсмена! Почему морскую воду и ветер автор называет «коктейлем» и еще «добавляет» в него «веселую компанию»?

Звонкие показатели скрывают колониальную сущность нашей экономики. На каком основании показатели (показатели чего?) можно назвать «звучными» или «гулкими»? (а ведь именно через эти слова толкуются значения слова «звонкий»; Ожегов, Шведова 1999: 227).

Контекст не проясняет, зачем журналистам понадобились жаргонные слова (Иногда артисты расслабляют булки и не всегда готовятся, но это не про сегодняшний вечер), просторечия (Положь птицу – в подписи под фотографией олимпийской чемпионки Александры Пацкевич, сидящей на большом надувном матрасе – розовом фламинго, который у нее пытались украсть), непонятные многим читателям термины (Школьную медицину пустили на аутсорсинг)…

Лингвистические качества журналистского текста приобретают особую значимость теперь, когда средства массовой информации, «обладая огромными техническими возможностями», формируют не только общественное мнение, но и «языковые вкусы и нормы» (Солганик 2006: 63). Невыразительный текст и тем более текст, в котором нарушены правила использования языка, качественным признать нельзя.

Логико-лингвистический критерий оценки качества журналистского текста

Для журналиста «логика должна стать тонким и совершенным инструментом, которым надо уметь владеть» (Накорякова 2011: 59). Несоблюдение законов логики делает содержание журналистского текста туманным.

Если смысл заголовка (пусть даже и правильного с собственно-лингвистической точки зрения) не является определенным, если заголовок не соответствует содержанию материала, если в тексте происходит подмена смысла, выраженного заголовком, – мы уже сталкиваемся с нарушением законов логики.

Сын Хабенского забывает русский язык (заголовок; вынесенный в заголовок факт – лишь один из многих, упомянутых в журналистском материале; нарушение закона тождества).

Погоня за миллионерами снова в моде (заголовок). Далее читаем о том, что современные «мужеискательницы», как правило, ориентируются «на доход избранника в сто тысяч рублей в месяц».

Подобные акценты или подмены журналист делает с целью преувеличить что-либо, представить сообщаемое поярче (а иногда и поскандальнее) и тем самым привлечь внимание читателя к своему материалу:

Вайкуле назвала Бусулиса мужем (подпись под фотографией; в тексте статьи: Это мой парень! – представила она его журналистам; нарушение закона противоречия).

Различного рода нарушения законов логического мышления, допущенные в журналистских текстах, детально охарактеризованы в книге К. М. Накоряковой «Литературное редактирование. Общая методика работы над текстом» (Накорякова 2011: 59–82).

Бочка меда в ложке дегтя (заголовок журналистского материала о телевизионных встречах президента с народом; исходный фразеологизм – ложка дегтя в бочке меда). Заголовок объяснить, конечно, можно: положение в стране – это ложка дегтя (всего лишь ложка?), беседа с президентом – бочка меда; и все же: как бочка меда может вместиться в ложке дегтя? Не учтены размеры предметов, обозначенных словами «бочка» и «ложка».

Весьма часто журналист пытается «подтянуть» факты под свои представления о действительности, нарушая закон достаточного основания:

Практически восемь опрошенных из десяти – 78 % – высказались за возвращение в школьную программу такого предмета, как начальная военная подготовка (НВП). Отвечая на вопрос, преподаванию каких предметов следовало бы уделить наибольшее внимание, респонденты на первые места поставили русский язык (68 %) и математику (53 %). ‹…› Выходит, подавляющее большинство россиян хочет, чтобы из школьных стен выходила молодежь, умеющая считать и писать, крепкая телом и умеющая стрелять. Все остальное – лишнее! ‹…› Над нашими просторами витает вирус агрессии, с каждым днем становясь все опаснее. (Было бы неплохо указать и количество респондентов. Или их было всего десять?)

Такие ошибки не так уж безобидны, если анализ социальных проблем подменяется бездоказательными оценками журналиста:

Невежество беспринципность, формализм – вот качества, которые культивировались последние годы в учительской среде. Пора откровенно признаться: наше образование стало территорией тотальной лжи. ‹…› Имитационный образовательный механизм оставался нетронутым. И деградация продолжается. Фактов, подтверждающих сказанное, в журналистском тексте не было.

Часто следствием нарушения законов логики является многословность материалов, препятствующая адекватному пониманию написанного. На наш взгляд, желательно обходиться минимумом фактов и рассуждений, но при этом заботиться об их предельной выразительности и убедительности (лаконичность – это не краткость во имя краткости, это – сочетание краткости с точностью, ясностью, полнотой изложения).

Соблюдением законов логического мышления обусловлено и совершенство композиции журналистского материала.

Лингво-этический критерий оценки качества журналистского текста

«В последние десятилетия возникла особая необходимость в морально-этической оценке языка СМИ, дополняющей собственно лингвистическое рассмотрение речевых явлений. Невозможно, например, ограничиться только нормативно-языковой характеристикой примеров, вызывающих ассоциации с насилием, криминалом…» (Бессарабова 2010: 15, 16). «В поле зрения лингвоэтики оказываются языковые способы выражения морально-этических отклонений в жизни общества ‹…›. Последствия отклонений, сбоев отмечены словом, переданы им: размывание в слове представлений о добре и зле (жестокость в отношении к слабым и беззащитным, героизация криминала); упрощенное отношение к жизни, не отягощенное размышлениями о ее смысле ‹.›; деловая, вещная оценка духовности и красоты ‹.› и многое другое» (Бессарабова 2015: 187).

Лингвоэтический критерий оценки качества журналистского текста не дает нам права признать достойными образцами речи журналиста следующие микроконтексты (приведем только «благозвучные» примеры):

Шнур хмур (заголовок; материал о новом ток-шоу «Про любовь» с ведущими Сергеем Шнуровым и Софико Шеварднадзе. «Однако первый эфир разочаровал. Шнуров явно чувствовал себя не в своей тарелке и оживлялся, только когда речь заходила об алкоголе и мордобое»). Как совместить оценочность журналистской речи и соблюдение этических норм (в данном случае – в заголовке) – одна из важнейших задач журналистской практики.

Басков прикрыл достоинство кристаллами Сваровски (заголовок; текст: Ракушка, прикрывавшая мужское достоинство певца, сделана из кристаллов Сваровски). Стоит ли привлекать внимание читателя к непристойному (да еще используя в качестве эвфемизма слово «достоинство»)?

Топ-5 секс-маньяков мира (заголовок). Различного рода «топы» (рейтинговые «вершины») выделяют лучшее из имеющегося. Насколько приемлемо употребление слова «топ» по отношению к маньякам? Почти безоценочное перечисление их преступлений (как и позитивная оценка, содержащаяся в сочетании «топ-5», т. е. «пять лучших» маньяков) придает материалу развлекательный характер.

Недопустимо, на наш взгляд, строить образность текста на обращении к безнравственным желаниям и поступкам человека:

Отчего же не подсмотреть в замочную скважину восточного дворца, удобно устроившись на диване (о реалити-муви «Восточные жены»).

Четыре смерти и восемь версий (заголовок; подзаголовок: Кто виноват в убийстве сотрудницы «Роснефти» и ее детей? Предлагаем читателям выступить в роли присяжных). Насколько оправдано такое равнодушное отношение к чужой беде и предложение читателям «поиграть» в присяжных заседателей?

«В сегодняшней ситуации журналист в своем речевом поведении (и это наше глубочайшее убеждение) не имеет права уподобляться «пиплу, который все схавает», переходить на его язык» (Бессарабова 2015: 187).

Лингво-культурологический критерий оценки качества журналистского текста

Журналистский текст ценен еще и тем, что – посредством слова – отражает ключевые концепты нашей культуры. Более того, он является мощным средством внедрения в когнитивную систему реципиента определенных концептуальных конструкций, «моделей мира» (Язык и моделирование социального взаимодействия 1987: 7). Какая именно модель мира конструируется в сознании реципиента (читателя), в значительной степени обусловлено словоупотреблением, в частности языковым воплощением концептуальной картины мира автора текста – журналиста. К сожалению, в журналистских текстах нередки случаи словоупотреблений, будто нивелирующих значимость важнейших для каждого человека и для страны в целом понятий:

культура бандитско-воровской жизни России (можно ли рассматривать понятие «культура» вне понятия «духовность», как связаны с понятием «духовность» бандитизм и воровство?);

Моральная установка! Надо вывести все в позитив! К лету надо поднять настроение страны! (какова связь между настроением страны и моралью?).

Если в качестве критерия оценки журналистского текста ввести критерий лингвокультурологический, то журналистские тексты, стирающие глубинный смысл слов, обозначающих важнейшие культурологические концепты, нельзя признать качественными, даже если они удовлетворяют ранее выделенным критериям:

Мне не верится, что он может быть причастен к покушению на Чубайса, но, как бы то ни было, я знаю, что он человек чести. «Человек чести», по мнению журналиста, вполне мог совершить нечто предосудительное (оборот «как бы то ни было» имеет значение ‘при всех условиях, несмотря ни на что’; Ожегов, Шведова 1999: 260). Тогда что же такое честь?

Как ни странно, сущность таких культурно значимых для нас концептов, как добро, зло, долг, совесть, честь, достоинство, мораль, свобода и др., в журналистских текстах, как правило, остается нераскрытой. В лучшем случае читательская аудитория получает представление о периферии этих понятий. В худшем – мы сталкиваемся с подменами понятий и с эвфемистическими прикрытиями чего-то неблагообразного культурно значимыми словами:

свободная любовь (вместо точных оценочных именований прелюбодеяние, блуд, разврат).

О чем свидетельствуют такие словосочетания? О мировоззрении журналиста, о редакционной политике издания, об отношении средств массовой информации к культуре и к родному языку.

Потом в тех же газетах видим весьма обоснованные сетования:

Ситуация усугубляется общим кризисом семейных ценностей, морали и нравственности, отсутствием нравственных норм ‹…›.

Аксиологический критерий оценки качества журналистского текста

Аксиологический подход к журналистскому тексту, как и подходы лингвоэтический и лингвокультурологический, выявляет нравственное состояния современного общества, состояние современной культуры. Аксиологический критерий оценки качества журналистского текста предполагает определение того, как журналист оценивает действительность и какую систему ценностей транслирует своим читателям.

Отсутствие морально значимого идеала, повлекшее за собой исчезновение границы между добром и злом (а вместе с этим и смешение знаков оценки), породило в средствах массовой информации весьма парадоксальные словосочетания, указывающие на неразличение высокого и низкого:

педофилическая поэма (слово «поэма» в переносном значении употребляется, если говорится ‘о чем-нибудь возвышенном, прекрасном’: поэма любви, поэма весны – Ожегов, Шведова 1999: 576);

великие грешники (ср.: великие композиторы);

знаменитый маньяк (ср.: знаменитый художник);

криминальная плеяда Керчи (ср.: плеяда русских полководцев) и др.

Перед нами та самая «героизация криминала», о которой писала Н. Д. Бессарабова (Бессарабова 2015: 187), а заодно и его поэтизация.

Нельзя признать качественным журналистский текст, созданный автором, далеким от нравственности. Речь журналиста, как правило, оценочна, а оценка – это форма нравственной санкции (Философский энциклопедический словарь 1989: 378), вытекающая из понимания концепта «нравственность».

Действительно ли ценны ценности журналиста? Насколько они системны? Через призму каких представлений журналист смотрит на мир? К чему осознанно или бессознательно призывает читателей в своем тексте? Какими могут быть последствия такого «призыва»? Является ли журналист творцом культуры или ее разрушителем? Без ответа на эти вопросы мы не можем считать оценку качества журналистского текста завершенной.

Литература

Бессарабова Н. Д. Журналист и слово. – М., 2015.

Бессарабова Н. Д. Лингвоэтические проблемы речи современных СМИ и рекламы. Понятия морали (пошлость, демагогия, бюрократизм) в языковом выражении // Международная научная конференция «Стилистика сегодня и завтра: Медиатекст в прагматическом, риторическом и лингвокультурологическом аспектах»: тезисы. – М., 2010. – С. 15, 16.

Накорякова К. М. Литературное редактирование. Общая методика работы над текстом. – М., 2011.

Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. – М., 1999.

Солганик Г. Я. Практическая стилистика русского языка. – М., 2006.

Философский энциклопедический словарь / ред. С. С. Аверинцев, Э. А. Араб-Оглы, Л. Ф. Ильичев и др. – М., 1989.

Язык и моделирование социального взаимодействия / общ. ред. В. В. Петрова. – М., 1987.