Текст книги "Судебная практика по гражданско-правовым спорам, осложненным иностранным элементом"

Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2005 года

(утвержден Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 01.03.2006)

(Извлечение)

Вопрос 8: В каком порядке должны исполняться судебные поручения иностранных судов о вручении извещений и других документов в том случае, если лицо, которому такие документы должны быть вручены, уклоняется от их получения? Вправе ли суд не исполнять судебное поручение, если представленные документы не переведены на русский язык?

Ответ: В соответствии с пунктом 3 статьи 407 ГПК РФ исполнение поручений иностранных судов производится в порядке, установленном российским правом, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации.

Следовательно, вопросы вручения судебных и внесудебных документов разрешаются на основании российского и международного права.

Порядок вручения таких документов установлен статьями 3−6 Конвенции о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским или торговым делам от 15 ноября 1965 года, к которой Российская Федерация присоединилась в 2001 году.

Указом Президента Российской Федерации от 24 августа 2004 года № 1101 "О центральном органе Российской Федерации по Конвенции о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским или торговым делам" Министерство юстиции Российской Федерации назначено центральным органом для целей получения и организации исполнения запросов компетентных органов иностранных государств о вручении документов на территории Российской Федерации.

Конвенцией установлено, что центральный орган запрашиваемого государства вручает или доставляет документ самостоятельно или иным образом обеспечивает его вручение либо в соответствии с порядком, предусмотренным законодательством этого государства для вручения или доставки совершенных в нем документов лицам, находящимся на его территории, либо, по ходатайству заявителя, в особом порядке, если такой порядок не является несовместимым с российским законодательством (статья 5 Конвенции).

Согласно Заявлению Российской Федерации по Конвенции подтверждения о вручении документов, предусмотренные статьей 6 этой Конвенции, составляются и заверяются судами Российской Федерации, непосредственно исполняющими запросы о вручении документов.

Таким образом, для организации исполнения судебного поручения иностранного суда центральный орган − Министерство юстиции Российской Федерации направляет российскому суду по месту жительства адресата для вручения ему документов иностранного суда. Поскольку исполнение данного поручения возложено на суд, оформление поручения должно производиться судьей.

Для вручения документов судья должен вызвать данного гражданина в суд путем направления извещения в соответствии с положениями статей 113−117 ГПК РФ.

Статья 6 Конвенции обязывает уполномоченный на совершение данного действия орган указать причины невручения документов, которые могут быть выяснены судьей при извещении лица в соответствии с требованиями статей 113−117 ГПК РФ. После выполнения вышеуказанных действий судья оформляет свидетельство по образцу, приложенному к Конвенции. В свидетельстве подтверждается, что документы вручены, и приводятся способ, место и дата вручения, а также указывается лицо, которому они вручены. Если вручить документ не представляется возможным, то на основании сведений, полученных при извещении лица, судья излагает причины его невручения.

Документы, подлежащие вручению на территории России, в соответствии с частью 2 статьи 408 ГПК РФ должны сопровождаться переводом на русский язык. Таким образом, в случае, если документы представлены без перевода, суд вправе отказать в исполнении такого судебного поручения.

Вместе с тем некоторые международные договоры о правовой помощи (например, Договор между СССР и Венгерской Народной Республикой об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 1958 года) допускают возможность вручения документов без их перевода с добровольного согласия адресата, если лицо в достаточной мере владеет языком, на котором составлены подлежащие вручению документы. В этом случае суд не может отказать в исполнении такого судебного поручения.

Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2009 года

(утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 25.11.2009)

(Извлечение)

Вопрос 6. Может ли судья вернуть ходатайство о признании и принудительном исполнении решения иностранного суда, если при его рассмотрении выясняется, что адрес должника, указанный в ходатайстве, не соответствует действительности и он проживает на территории, неподсудной данному суду либо место его проживания и пребывания неизвестно?

Ответ. Согласно п. 1 ст. 8 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (заключена в Минске 22 января 1993 г.) при исполнении поручения об оказании правовой помощи запрашиваемое учреждение применяет законодательство своей страны.

В соответствии со ст. 410 ГПК РФ ходатайство взыскателя о принудительном исполнении решения иностранного суда рассматривается верховным судом республики, краевым, областным судом, судом города федерального значения, судом автономной области или судом автономного округа по месту жительства или месту нахождения должника в Российской Федерации, а в случае, если должник не имеет места жительства или места нахождения в Российской Федерации либо место его нахождения неизвестно, по месту нахождения его имущества.

Дело, принятое судом к своему производству с соблюдением правил подсудности, должно быть разрешено им по существу, хотя бы в дальнейшем оно станет подсудным другому суду (ч. 1 ст. 33 ГПК РФ).

Принятое к производству суда ходатайство уже не может быть возвращено взыскателю.

Если суд установит, что должник, проживающий на территории, неподсудной данному суду, проживал там и на момент подачи ходатайства, то ходатайство считается поданным с нарушением правил подсудности и, исходя из смысла ч. 1 ст. 33 ГПК РФ, не может быть рассмотрено данным судом. Такое ходатайство должно быть передано в суд по надлежащей подсудности.

Если суду неизвестно место жительства или место нахождения должника, а также место нахождения его имущества на территории Российской Федерации, то ходатайство рассматривается в суде по последнему известному месту жительства в Российской Федерации (ч. 1 ст. 29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Как следует из ст. 410 ГПК РФ, ходатайство о принудительном исполнении решения иностранного суда может быть рассмотрено лишь при определенных условиях, а именно, если известно или место жительства, или место нахождения должника на территории Российской Федерации, или место нахождения его имущества. При отсутствии этих условий, то есть если ни место жительства, ни место нахождения должника или его имущества, ни последнее место его жительства неизвестны, ходатайство не может быть рассмотрено судом Российской Федерации, поэтому суд оставляет ходатайство без рассмотрения.

Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2013 года

(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 03.07.2013)

(Извлечение)

I. Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из гражданских правоотношений

1. Решение иностранного суда о расторжении брака между российскими гражданами в той части, в которой им утверждено соглашение сторон о выплате алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка и об их размере, не прошедшее процедуру признания на территории России, не может служить основанием для отказа в удовлетворении исковых требований о взыскании алиментов.

Н. обратилась в суд с иском к С. о взыскании алиментов и неустойки, указав, что решением суда от 4 марта 2003 г. с С. на содержание несовершеннолетней дочери А. были взысканы алименты в размере 1/4 части всех видов заработка (дохода) начиная с 6 февраля 2003 г. до совершеннолетия ребенка. О данном решении суда С. было известно, и он выплачивал денежные средства на ребенка, однако в меньшем размере, чем было предусмотрено решением суда. Впоследствии определением суда второй инстанции от 14 апреля 2011 г. указанное решение было отменено и дело возвращено на новое рассмотрение в суд первой инстанции в связи с тем, что ответчик С. ввиду ненадлежащего извещения о дне слушания дела не знал о данном решении суда. В результате ненадлежащего исполнения ответчиком своих обязательств по выплате алиментов (в период действия указанного решения суда) образовалась значительная задолженность, которую истец просила взыскать, а кроме того, неустойку от суммы невыплаченных алиментов за каждый день просрочки в размере, предусмотренном ст. 115 СК РФ.

Решением районного суда, оставленным без изменения вышестоящим судом, в удовлетворении иска Н. отказано.

Обсудив обоснованность доводов кассационной жалобы Н., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные постановления, направив дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, по следующим основаниям.

Судом было установлено, что брак между Н. и С., являющимися российскими гражданами, расторгнут 27 марта 2007 г. судом в Швейцарии.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных Н. требований, суд первой инстанции, с которым согласился суд второй инстанции, пришел к выводу, что законных оснований для взыскания с ответчика алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка, а также для взыскания неустойки не имеется. При этом суд исходил из содержания решения швейцарского суда, согласно которому Н. признала полномочия этого суда в вопросе, касающемся процедуры развода и его последствий, а также применение швейцарских законов в данном деле. Помимо этого, она отказалась от всех решений и постановлений, вынесенных в России в отношении данного дела, в частности касающихся родительских прав и выплаты средств на общего ребенка. Кроме того, названным решением иностранного суда был определен порядок и установлен размер средств, подлежащих выплате С. на содержание несовершеннолетней дочери. С учетом этих обстоятельств суд первой инстанции полагал, что между Н. и С. было достигнуто соглашение о содержании их несовершеннолетней дочери, которое принято ими к исполнению и исполняется до настоящего времени.

Вместе с тем в силу п. 3 ст. 16 °CК РФ расторжение брака между гражданами Российской Федерации либо расторжение брака между гражданами Российской Федерации и иностранными гражданами или лицами без гражданства, совершенные за пределами территории Российской Федерации с соблюдением законодательства соответствующего иностранного государства о компетенции органов, принимавших решения о расторжении брака, и подлежащем применению при расторжении брака законодательстве, признается действительным в Российской Федерации.

В соответствии со ст. 415 ГПК РФ в Российской Федерации признаются не требующие вследствие своего содержания дальнейшего производства решения иностранных судов: относительно статуса гражданина государства, суд которого принял решение; о расторжении или признании недействительным брака между российским гражданином и иностранным гражданином, если в момент рассмотрения дела хотя бы один из супругов проживал вне пределов Российской Федерации; о расторжении или признании недействительным брака между российскими гражданами, если оба супруга в момент рассмотрения дела проживали вне пределов Российской Федерации; в других предусмотренных федеральным законом случаях.

Из приведенных положений законов следует, что расторжение брака между гражданами Российской Федерации Н. и С., совершенное за пределами территории Российской Федерации (швейцарским судом), признается действительным в Российской Федерации без дальнейшего судопроизводства на территории Российской Федерации.

Между тем исходя из решения швейцарского суда им были рассмотрены и разрешены вопросы, касающиеся не только расторжения брака между супругами Н. и С., но также вопросы родительских прав и содержания их несовершеннолетней дочери.

Согласно п. 1 ст. 8 °CК РФ родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей. Порядок и форма предоставления содержания несовершеннолетним детям определяются родителями самостоятельно. Родители вправе заключить соглашение о содержании своих несовершеннолетних детей (соглашение об уплате алиментов) в соответствии с главой 16 данного Кодекса.

Соглашение об уплате алиментов заключается в письменной форме и подлежит нотариальному удостоверению. Несоблюдение установленной законом формы соглашения об уплате алиментов влечет за собой последствия, предусмотренные п. 1 ст. 165 ГК РФ. Нотариально удостоверенное соглашение об уплате алиментов имеет силу исполнительного листа (ст. 10 °CК РФ).

При отсутствии соглашения об уплате алиментов члены семьи, указанные в ст. 80−99 Кодекса, вправе обратиться в суд с требованием о взыскании алиментов (ст. 106 СК РФ).

Отказывая в удовлетворении исковых требований Н., суд первой инстанции указал на то, что между сторонами было достигнуто соглашение о содержании несовершеннолетней дочери, которое было принято ими к исполнению. При этом суд исходил из решения швейцарского суда, которым было установлено, что С. будет участвовать в расходах на содержание дочери А. посредством регулярной месячной выплаты алиментов. Платеж должен осуществляться заранее, первого числа каждого месяца, на банковский счет матери Н., который она укажет, без учета пособия на детей-иждивенцев в определенной сумме.

Вместе с тем в соответствии с ч. 1 ст. 409 ГПК РФ решения иностранных судов, в том числе решения об утверждении мировых соглашений, признаются и исполняются в Российской Федерации, если это предусмотрено международным договором Российской Федерации.

Согласно ч. 3 ст. 6 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" обязательность на территории Российской Федерации постановлений судов иностранных государств, международных судов и арбитражей определяется международными договорами Российской Федерации.

Договора о правовой помощи по гражданским и уголовным делам, в том числе и договора по вопросам алиментных обязательств в отношении несовершеннолетних детей при расторжении брака родителей, между Российской Федерацией и Швейцарией не имеется.

Кроме того, в самом решении швейцарского суда имелось указание на необходимость осуществления сторонами всех формальностей, связанных с признанием и экзекватурой договора в компетентных органах власти по месту жительства Н. в России, поскольку договор содержал, в частности, изменения судебных решений, вынесенных ранее.

Такую процедуру решение иностранного суда на территории Российской Федерации не прошло, поэтому в той части, в которой им утверждено соглашение сторон по вопросу выплаты С. алиментов на содержание несовершеннолетней дочери А. и об их размере, оно не могло являться для суда юридически значимым при разрешении вопроса об алиментных обязательствах С. и, соответственно, служить основанием для отказа в удовлетворении исковых требований Н. о взыскании алиментов.

В связи с изложенным решение суда первой инстанции и определение суда второй инстанции, оставившее его без изменения, признаны незаконными.

При новом рассмотрении дела суду следует разрешить спор в соответствии с нормами СК РФ об алиментных обязательствах родителей в отношении несовершеннолетних детей и установленными обстоятельствами.

Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26.02.2013 № 156

Обзор практики рассмотрения Арбитражными Судами дел о применении оговорки о публичном порядке как основания отказа в признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений

1. Оценка арбитражным судом последствий исполнения иностранного судебного или арбитражного решения на предмет нарушения публичного порядка Российской Федерации не должна вести к его пересмотру по существу.

Иностранная компания (далее − компания) обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения о взыскании с российского общества (далее − общество) убытков, связанных с расторжением контракта на строительство и продажу морских танкеров, и расходов на проведение арбитражного разбирательства.

Возражая против удовлетворения заявления, общество ссылалось на то, что данное решение противоречит публичному порядку Российской Федерации, поскольку вынесено с грубым нарушением норм применимого к контракту шведского права, выразившимся, в частности, в привлечении общества к двойной ответственности за одно и то же нарушение.

Удовлетворяя заявление компании, суд первой инстанции исходил из того, что в силу подпункта "b" пункта 2 статьи V Конвенции Организации Объединенных Наций о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 года (далее − Нью-Йоркская конвенция), пункта 7 части 1 статьи 244 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее − АПК РФ) компетентный суд вправе отказать в признании и приведении в исполнение арбитражного решения, если такое признание и приведение в исполнение противоречит публичному порядку страны суда.

При этом суд указал, что под публичным порядком в целях применения названных норм понимаются фундаментальные правовые начала (принципы), которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью, составляют основу построения экономической, политической, правовой системы государства. К таким началам, в частности, относится запрет на совершение действий, прямо запрещенных сверхимперативными нормами законодательства Российской Федерации (статья 1192 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее − ГК РФ)), если этими действиями наносится ущерб суверенитету или безопасности государства, затрагиваются интересы больших социальных групп, нарушаются конституционные права и свободы частных лиц.

В данном деле суд счел, что признание и приведение в исполнение иностранного арбитражного решения не противоречит публичному порядку Российской Федерации.

Суд указал на то, что применение арбитражем мер ответственности за допущенное обществом нарушение договорных обязательств было осуществлено на основании норм шведского права, избранного сторонами в качестве применимого. В связи с этим суд признал, что доводы общества о привлечении его к двойной ответственности за одно и то же нарушение путем взыскания убытков в размере разницы между покупной ценой танкеров и ценой приобретения заменяющих судов, а также процентов на сумму возвращенного вследствие неисполнения контракта авансового платежа свидетельствуют о его несогласии с принятым арбитражным решением по существу. Аналогичный вывод был сделан в отношении доводов общества о том, что в основу арбитражного решения положены недостоверные факты, которые не подтверждают приобретение компанией танкеров взамен не переданных обществом.

Вместе с тем суд счел, что приведенные обществом доводы в обоснование противоречия признания и приведения в исполнение иностранного арбитражного решения публичному порядку Российской Федерации фактически направлены на пересмотр его по существу, что не согласуется с частью 4 статьи 243 АПК РФ.

Суд кассационной инстанции, согласившись с определением понятия публичного порядка Российской Федерации, поддержал выводы суда первой инстанции об отсутствии основания для отказа в признании и приведении в исполнение арбитражного решения, предусмотренного подпунктом "b" пункта 2 статьи V Нью-Йоркской конвенции.

2. Арбитражный суд отказывает в признании и приведении в исполнение иностранных судебных или арбитражных решений по собственной инициативе, если установит, что такое признание и приведение в исполнение противоречит публичному порядку Российской Федерации.

Между иностранной компанией (исполнителем; далее − компания) и российским федеральным государственным унитарным предприятием (заказчиком; далее − предприятие) был заключен договор оказания услуг. В соответствии с содержащейся в нем арбитражной оговоркой все споры подлежали передаче в арбитраж ad hoc по месту нахождения компании. Стороны избрали применимым право государства исполнителя.

В последующем в ходе проведенной внутренней проверки на предприятии было установлено, что размер вознаграждения исполнителя по заключенному договору оказания услуг вдвое превышал среднюю рыночную стоимость аналогичных услуг, а сам договор заключен в результате подкупа лица, выполнявшего управленческие функции на предприятии.

Предприятие, полагая, что договор фактически является не заключенным ввиду отсутствия его надлежащего волеизъявления, отказалось от исполнения договора. В обоснование своей позиции предприятие сослалось на то, что в отношении лица, заключившего договор от имени предприятия, возбуждено уголовное дело по статье 204 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее − УК РФ) ("коммерческий подкуп"), которое расследуется правоохранительными органами Российской Федерации.

Компания, сочтя такой односторонний отказ от исполнения договора необоснованным, обратилась в соответствии с содержавшейся в договоре арбитражной оговоркой в иностранный арбитраж ad hoc с иском к предприятию о взыскании договорной неустойки.

Иностранным арбитражем иск компании был удовлетворен на том основании, что предприятие не представило доказательств того, что вступившим в законную силу решением компетентного суда лицо, заключившее договор от имени предприятия, привлечено к ответственности за совершение коррупционных действий.

Поскольку предприятие иностранное арбитражное решение добровольно не исполнило, компания обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании и приведении в исполнение этого решения.

Ходатайствуя об отказе в удовлетворении заявления компании, предприятие ссылалось на то, что иностранный арбитраж не обладал компетенцией на рассмотрение спора, поскольку договор (и, соответственно, содержащаяся в нем арбитражная оговорка) является незаключенным.

Указанный довод предприятия был отклонен судом первой инстанции как противоречащий принципу автономности арбитражного соглашения, предполагающему действительность последнего и при незаключенности либо недействительности основного договора.

При рассмотрении заявления компании суд сослался на подпункт "b" пункта 2 статьи V Нью-Йоркской конвенции, на основании которого в признании и приведении в исполнение арбитражного решения может быть отказано, если компетентная власть страны, в которой испрашивается признание и приведение в исполнение, найдет, что признание и приведение в исполнение этого решения противоречит публичному порядку этой страны.

Суд отметил, что согласно представленному в материалы дела вступившему в законную силу решению суда общей юрисдикции лицо, выполнявшее управленческие функции на предприятии и заключившее от имени последнего договор, привлечено к уголовной ответственности за преступление, предусмотренное частью 3 статьи 204 УК РФ. В приговоре суд общей юрисдикции констатировал, что договор был заключен на заведомо невыгодных для предприятия условиях, о чем в момент его заключения было известно представителям компании, которые осуществили коммерческий подкуп лица, выполнявшего управленческие функции на предприятии.

Суд указал, что публичный порядок Российской Федерации основан на фундаментальных правовых принципах, которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью. Противодействие коррупции является основой не только отечественного, но и международного правопорядка, поскольку меры по предупреждению и борьбе с коррупционными правонарушениями закреплены на уровне международных договоров (Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции 2003 года, Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию 1999 года, Конвенция Организации экономического сотрудничества и развития по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок 1997 года).

Суд признал принудительное исполнение иностранного арбитражного решения, предусматривающего взыскание неустойки по неисполненному контракту, заключенному в результате коммерческого подкупа уполномоченного лица предприятия, противоречащим публичному порядку Российской Федерации.

В кассационной жалобе компания указывала на необоснованное применение судом подпункта "b" пункта 2 статьи V Нью-Йоркской конвенции и нарушение принципа состязательности, поскольку предприятие не ссылалось на то, что последствия признания и приведения в исполнение вынесенного иностранного арбитражного решения будут противоречить публичному порядку Российской Федерации. Оставляя в силе решение суда первой инстанции, суд кассационной инстанции отметил, что основание, предусмотренное подпунктом "b" пункта 2 статьи V Нью-Йоркской конвенции и пунктом 7 части 1 статьи 244 АПК РФ, относится к устанавливаемым судом самостоятельно, ex officio, независимо от заявления соответствующих доводов сторонами по делу.

3. Сторона, заявляющая о противоречии признания и приведения в исполнение иностранного судебного или арбитражного решения публичному порядку Российской Федерации, должна обосновать наличие такого противоречия.

В арбитражный суд обратилась иностранная компания (далее − компания) с заявлением о признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения о взыскании с российского общества (далее − общество) суммы основного долга по договору поставки медицинских изделий, процентов за пользование чужими денежными средствами и расходов на арбитражное разбирательство.

Общество возражало против удовлетворения заявления, ссылаясь на невозможность использования упомянутых изделий по назначению.

Суд первой инстанции удовлетворил ходатайство компании о признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения, не усмотрев оснований для отказа, установленных статьей V Нью-Йоркской конвенции и частью 2 статьи 244 АПК РФ.

В кассационной жалобе на определение суда первой инстанции общество указало, что признание и приведение в исполнение названного иностранного арбитражного решения противоречит публичному порядку Российской Федерации, поскольку его исполнение предполагает ввоз на территорию Российской Федерации медицинских изделий (перчаток медицинских диагностических одноразовых), в отношении которых не соблюден установленный законодательством Российской Федерации порядок обеспечения соответствия ввозимой на территорию Российской Федерации продукции требованиям технических регламентов.

В отзыве на кассационную жалобу компания ссылалась на то, что заключенный между сторонами договор купли-продажи предусматривал необходимость соответствия поставляемого товара стандартам качества страны происхождения, удостоверяемым сертификатом. При этом согласно пункту 1 статьи 35 Конвенции Организации Объединенных Наций о договорах международной купли-продажи товаров 1980 года продавец обязан поставить товар, который по описанию, количеству, качеству и упаковке соответствует требованиям договора. Решением иностранного арбитража такое соответствие было установлено.

Суд кассационной инстанции, не принимая доводов общества, подчеркнул, что компания и общество заключили договор купли-продажи медицинских изделий (перчаток медицинских диагностических одноразовых) на условиях FCA Международных правил толкования торговых терминов "Инкотермс 2010", в соответствии с которым была осуществлена передача товара перевозчику в согласованном сторонами пункте. Все необходимые таможенные и иные экспортные формальности были компанией соблюдены. Впоследствии общество отказалось осуществлять приемку и оплату товара, ссылаясь на то, что поставленные по договору медицинские изделия не прошли в Российской Федерации процедуру государственной регистрации, а также оценку соответствия в форме технических, клинических испытаний и экспертизы качества, эффективности и безопасности медицинских изделий.

Суд кассационной инстанции указал, что в рамках арбитражного разбирательства было установлено, что заключенный между сторонами договор купли-продажи не содержал специального требования о соответствии качества поставляемых медицинских изделий государственным техническим стандартам Российской Федерации, а также не устанавливал обязательства компании как продавца осуществить необходимые процедуры оценки соответствия и их государственной регистрации согласно законодательству Российской Федерации. Исходя из этого арбитраж счел исполненным обязательство продавца по поставке товара надлежащего качества и обязал общество осуществить приемку поставленного товара и выплатить компании сумму основного долга по договору, процентов за пользование чужими денежными средствами и расходов на арбитражное разбирательство.

Оценивая последствия исполнения названного решения с точки зрения соответствия публичному порядку Российской Федерации, суд кассационной инстанции отметил, что в полномочия государственного суда не входит пересмотр иностранного арбитражного решения по существу. При этом суд указал, что исполнение данного решения предполагает выполнение обществом обязанности по принятию поставленного товара и его оплате без нарушения сверхимперативных норм законодательства Российской Федерации, что могло бы быть расценено судом в качестве противоречия публичному порядку Российской Федерации.

Принятие товара обществом означает переход к нему правомочий владения, пользования и распоряжения, а также рисков его утраты или повреждения. При этом решение арбитража не препятствует обществу после осуществления требуемой по законодательству Российской Федерации государственной регистрации поставленных медицинских изделий, а также соблюдения установленных процедур обязательного подтверждения их соответствия техническим регламентам осуществить ввоз товаров на территорию Российской Федерации в целях выпуска для свободного обращения либо иным образом распорядиться поставленным товаром.

Других доказательств, препятствующих признанию и приведению в исполнение иностранного арбитражного решения, не представлено.

Учитывая изложенное, суд кассационной инстанции не принял доводы общества об отказе в признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения на основании подпункта "b" пункта 2 статьи V Нью-Йоркской конвенции и части 2 статьи 244 АПК РФ и оставил без изменения определение суда первой инстанции.