Текст книги "Любовь, смех и хоботы"

– Погоди, это дрю-э с Родзеции? Их псионический гендер? – спросил он.

– Ты что, не слушал? – возмутилась Матильда. – Мы сколько раз говорили, что…

– Надо спасать Айгуль, не бросать же девушку в беде, – Дэнни решил отложить осознания на потом. – Прикрой меня, действительно.

Он почувствовал лёгкий толчок в спину и принял это за согласие.

– Правее, вниз, прямо беги, никто не смотрит, – командовала смирившаяся с рисками выплат Матильда.

Периодически Дэнни чувствовал импульсы, приходившие в виде острого желания пригнуть голову или повернуться, а то и толчки. Сигизмунд старался изо всех сил. На самом деле бежать было не так уж и далеко, главное – избегать дерущейся толпы.

На лестнице почти никого не было, все бойцы благополучно скатились, и Дэнни, не скрываясь, побежал наверх. От фикуса расходились физически ощутимые колебания.

Айгуль была почти там же, где Дэнни её и видел в прошлый раз. Она забилась за опрокинутый стол. Он сел рядом с ней, поставил аккуратно горшок.

– Где твои телохранители? – Дэнни пришлось перекрикивать грохот в зале.

– Где-то… Я сбежала, – Айгуль было едва слышно, она вся сжалась в комок на полу и тряслась.

Он огляделся, но никто не бежал спасать попавшую в беду принцессу. Ферроты всё больше и больше входили в раж, кто-то отстрелил крепление у шикарной хрустальной люстры, и она с оглушительным звоном рухнула прямо на гору из бокалов под ней. Стало темнее, линзы перешли в ночной режим, и шевелящийся ковёр из дерущихся ферротов стал выглядеть совершенно сюрреалистично. Двое крошечных людей, застрявших в углу балкона, никого не интересовали, но их попросту могли затоптать в зале!

И полумрак не мешал ферротам стрелять, только теперь совсем вслепую.

– Матильда, ближайший выход? Вентиляция? Тайные проходы?

– Вентиляционное отверстие прямо над вами.

Дэнни с надеждой вскинул голову. Но отверстие оказалось десять на десять сантиметров.

– Толку от твоих схем.

– Для ботов они вполне подходят.

Над ними пролетела фарфоровая ваза и разбилась о стену. Осколки сползли по псионическому щиту, который тут же выпустил Сигизмунд, но Айгуль опять начала бить крупная дрожь. Дэнни взял её за руку, и она сжала его ладонь в ответ, подняв полные надежды глаза.

Честно говоря, он бы и сам немного побился в истерике, но желание вылезти и вытащить Айгуль перевешивало. Он успел отдышаться, стараясь не думать о выстрелах, пока планировал маршрут.

– Сигизмунд может поддержать нас в воздухе?

– Плавный спуск возможен. Пару секунд.

– Достаточно.

Дэнни потянул Айгуль за собой, и они, пригибаясь, двинулись по балкону в сторону выхода. Горшок с фикусом было катастрофически неудобно нести, но сейчас он единственный отделял их от шальных выстрелов. Они обошли по дуге двух сошедшихся в близкой борьбе – ни один из ферротов не мог взять верх, и они громко пыхтели и ругались. К ним уже поворачивался третий, только что успешно оглушивший противника ударом тумбочки, но при приближении людей вдруг втянул воздух, взревел и прыгнул через перила вниз. Дэнни глянул вниз. Феррот приземлился на все четыре ноги и вломился прямо в рукопашную персон на десять, кипевшую под балконом.

Айгуль взвизгнула и припустила вперёд, Дэнни не стал её останавливать – чем быстрее они выберутся, тем лучше. Они петляли между немногочисленными, но всё равно опасными бойцами.

– Вниз, – взвизгнула вдруг Матильда, он послушно нырнул, и над головой просвистел кулак феррота.

– Тск, мелкий, – рявкнул он, и Дэнни ускорился, нагоняя Айгуль.

– Что теперь? – спросила она, когда они подобрались к выходу.

Проблема оставалась только в том, что ворота были внизу, а они наверху.

– Прыгаем, – ответил Дэнни, прикидывая расстояние.

– Нет, – твёрдо сказала Айгуль.

– Хорошо, – согласился он и вручил ей фикус. – Подержи секундочку.

Она как-то потерянно прижала к себе горшок и замерла. От Сигизмунда пошёл толчок, Дэнни кивнул, подхватил её на руки и спрыгнул вниз, скользя по неожиданно плотному воздуху. Айгуль завизжала, на секунду перекрыв гул в зале. Услышав крик, кто-то пальнул в их сторону. Пуля застряла в псионическом щите в полуметре от них. Айгуль бросила на неё дикий взгляд и осеклась. Съезжали они не совсем вниз, а по небольшой дуге, вылетев прямо в ворота казино. Дэнни выхватил горшок у Айгуль, и они побежали в парк, замедлившись, только когда шум драки стал стихать.

– Как это остановить? – крикнул Дэнни.

– Ни… не знаю, – ответила Айгуль.

Она запыхалась и явно выбилась из сил. Женский наряд на коктейльной вечеринке ещё меньше подходил для бега, чем мужской. Дэнни остановился. Она по инерции чуть не упала, но он придержал её за талию, чуть не выронив Сигизмунда. От греха подальше поставив горшок на землю, Дэнни сказал:

– Матильда, соедини меня с тем ферротом, который сказал ему звонить, если я не выгребаю.

– С Облютисом Ржой?

– Не помню. Да.

Пауза. Айгуль упёрлась руками о колени и тяжело дышала. Дэнни просто нервничал. Иногда ему не хотелось, чтобы при попытке связи шёл какой-нибудь сигнал, а то непонятно, вызов сбросили или абонент, скажем, ищет местечко потише, чтобы ответить.

Наконец он услышал раскатистое: «Да?»

– Это Дэниел Карлайл из «Чун Ли и сыновья».

– А, жеребёнок. Быстро говори, чего тебе, я как бы занят.

– Так случайно вышло, что…

– Быстрее!

– Как вылечить ферротов от воздействия цветка… – затараторил Дэнни.

– Цветка битвы, – подсказала Айгуль.

– От воздействия цветка битвы? А то я принёс его в «Иск Дерк» и…

– Цветущий? – перебил Облютис. – Прямо с пыльцой?

– Да, и пыльца привела всех в ярость – началось что-то несусветное.

– А я-то думал, что вечеринка будет отстой! – захохотал Облютис. – Выезжаю. Жаль, что пропустил цветение, но у меня свой запасик.

– Что?

– Жеребёнок, передай Василию, что пусть возвращается из своей командировки. За то, что он протащил на «Лас Милкис» цветок битв, все ферроты местные его кидалово простят. А если женюсь, отсыплю как за выполненный заказ.

Облютис отключился. Дэнни вопросительно посмотрел на Айгуль.

– У них, чтобы вступить в брак, надо одолеть в бою того, кому делаешь предложение, – пояснила она, выпрямляясь. – Цветок битв, считай, брачное агентство. Целый ритуал к нему готовят. На родной планете они только так и женятся, агрессивные варвары…

Последнее она пробормотала себе под нос, но Дэнни почему-то за это зацепился.

– А зачем вы дарили им цветок, если знали, что они так на него реагируют?

– Я… – замешкалась Айгуль. – Я хотела, чтобы все увидели, какие они. Чтобы отец отозвал сделку. А то на станции они изображают приличных разумных созданий, даже галстуки иногда носят. И пушки вон только разрешённые. И не дерутся. Вот все и забыли…

– Что? – не поверил своим ушам Дэнни. – Вы устроили побоище, чтобы что?

– Нельзя им продавать «Иск Дерк», они же тут всё забетонируют! – закричала Айгуль. – Снесут парк, который дедушка разбил, арену себе построят. Да я тут сама столько всего посадила, а отец не понимает!

Крик её шёл явно откуда-то из глубин души. Было видно, что парк, пруд, деревья в нём ей действительно очень дороги. И что эти слова она повторяла раз за разом, пока они не стали своеобразной мантрой.

Но Дэнни не впечатлился. Со стороны казино раздался грохот, странный хлопок и потянуло дымом.

– Почему бы вам тогда самой было не принести этот чёртов цветок? – заорал он. – Да я там чуть не погиб!

– Я же не думала, что вы лично его понесёте, – ответила Айгуль. – Все нормальные люди доставляют ботами.

– С допуском в полчаса!

– Меня отец, знаете, как проверял перед вечеринкой, чтобы я ничего не испортила, – Айгуль вся напряглась, вытянулась, сжала кулаки так, что пальцы побелели. – Он ничего не понимает в растениях, так что я могла цветок хоть прямо в гостиной выращивать. Но если бы я понесла его с собой, даже папа бы заподозрил. И проверил! И всё бы пошло… Пошло не так… А дедушка вот сразу бы заметил… Но дедушка и не продал бы ферротам…

Она начала всхлипывать. Дэнни вздохнул и обнял её, осторожно притянув к себе. Айгуль вцепилась пальчиками в лацканы его пиджака и разревелась. Он успокаивающе поглаживал её по спине, и они стояли в обнимку, пока она не затихла.

«Реакция на стресс», – молчаливо поставила диагноз Матильда в его линзе.

– Айгуль, вы в порядке? – позвал Дэнни.

Она подняла на него покрасневшие припухшие глаза. Макияж в основном выдержал, но блёстки с ресниц облетели, покрыв её лицо неземным мерцанием. На секунду Айгуль показалась ему чудесным видением. Немного зарёванным и сопливым, но и у видений бывают тяжёлые дни.

– Возьмите, – он вытащил платок из нагрудного кармана, мысленно благодаря древнюю традицию и любовь начальника к дешёвым эффектам.

У нормальных людей куски ткани вшивались в фальшивые карманы, а Василию вот требовался настоящий шёлковый платок.

Айгуль промокнула слёзы, деликатно высморкалась и не стала его возвращать.

– Мне пора, – тихо сказала она. – Родители наверняка меня ищут. Впрочем, отцу полезно понервничать, чтобы знал, как связываться с ферротами.

Бодрость духа и уверенность в себе к ней возвращались прямо на глазах. Да Дэнни и сам почувствовал прилив моральных сил и покосился на Сигизмунда, стоявшего на земле. Видимо, ему хотелось обратно в уютный офис, а не слушать чьи-то истерики.

– Я зайду потом к вам, – добавила вдруг Айгуль, поправила сумочку и направилась к казино.

Дэнни посмотрел ей вслед, подобрал Сигизмунда и пошёл в офис. И как он поверил, что Айгуль случайно зашла в фирму рядом с «Иск Дерк»? Наверняка ведь искала самую ближайшую службу доставки – знала, что дронами не доставить.

Офис был тёмен и тих, но стоило в него зайти, как лампочки по периметру включились, а дроны в подсобке загудели, готовясь к работе. Правда, на контрасте он всё равно казался оазисом спокойствия. Приютом. Убежищем. Дэнни поставил фикус на его рабочее место, а сам сел за своё. Вздохнул, откинулся и посмотрел в потолок.

Всё произошедшее в казино просто не укладывалось в голове. Роскошная вечеринка, Айгуль в чёрном платье, потом обезумевшие ферроты, стрельба, Сигизмунд. Как-то даже не верилось, что всё – раз! – и промелькнуло, воспоминаний оставив на год. Хорошо, охране станции они не попались, а то те задали бы несколько вопросиков.

– Матильда, – вдруг пришло кое-что Дэнни в голову. – А этот цветок ферротский есть в базе психоактивных растений?

– Есть, но не в станционной.

– И ты умолчала?

– Формально правилами станции запрещён только импорт цветка битвы, а вот выращивание и перемещение его по станции – абсолютно легальны.

– Матильда! – заорал Дэнни. – Да меня там чуть не застрелили!

– Сигизмунд обеспечивал шансы на успех операции без летальных исходов до девяноста восьми процентов.

– А два процента умереть – не многовато?

– Точнее не могу, математическая погрешность, – отрезала Матильда. – Всегда есть шанс столкновения станции с метеоритом. И всякого остального.

– Матильда, за что ты послала меня на смерть?

– Всё было в порядке, – повторила она ещё раз. – Даже риски от спасения Айгуль Сигизмунд перекрыл.

– Матильда!

– Ты видел счёт за этот заказ? – не выдержала она. – А мне только в отсутствие Василия полагается процент.

– Да на что тебе вообще деньги? Ты же ИИ!

– Это дискриминация по нейроорганическому признаку! У меня есть свои женские слабости, – сказала плаксивым тоном Матильда и замолчала.

Дэнни рухнул в своё рабочее кресло и попытался прийти в себя. Его вдруг иррационально успокоила мысль об итоговой стоимости доставки с учётом покупки билета, надбавки за «ручную работу» и «повышенные риски производственной травмы» и то, что Айгуль всё это уже оплатила. Ему, как исполнителю, тоже значительный процент полагался. В конторе «Чун Ли и сыновья» оклады были мизерные, зато надбавки приличные.

От Сигизмунда опять потянуло подбадривающей волной, и Дэнни улыбнулся ему в ответ. Непонятно, мог ли фикус это видеть, но общий посыл наверняка чувствовал.

– Лягу сегодня пораньше, пожалуй, – пробормотал Дэнни себе под нос и ушёл домой.

О грядущих годах терапии он старался не думать.

* * *

Утром на работе его встретил сияющий, как медный провод, Василий Дебров собственной персоной.

– Закончилась командировка? – спросил Дэнни, ещё вчера исчерпавший запасы сильных эмоций, а заодно и запасы вежливости.

– И всё твоими усилиями! Облютис ещё месяца два бы меня донимал за ту накладку с одним дельцем. А мне уже до смерти надоело сидеть в офисе.

– В офисе? – тупо переспросил Дэнни.

Василий поманил его пальцем и провёл в подсобку. А в ней шагнул прямо сквозь стену, рассыпавшуюся голографическими бликами. Дэнни без особого удивления разглядывал роскошный кабинет, отделанный под морёный дуб, и кое-как втиснутый двуспальный диван. Тоже из недешёвого сегмента.

– Честно говоря, не очень люблю уезжать со станции, – поделился Василий. – Удобнее имитировать побег. А ты меня и прикрыл. Ты так искренне говорил, что меня нет, даже псионик не подкопался бы.

– И вы всё время были здесь?

– Да, надоело ужасно. Кто бы мог подумать, что ферротский психованный цветок можно вырастить прямо на станции. Давно бы сам это провернул.

– Вам как-то невероятно повезло, – заключил Дэнни. – И ещё и за мой счёт.

– Везение, мальчик мой, – голосом мудрого дядюшки сказал Василий, – это неотъемлемый профессиональный навык в нашем деле. Кстати, ты прошёл испытательный срок. Всего за две недели.

– Обойдусь хорошими рекомендациями, – не повёлся Дэнни. – Давайте вы заверите моё заявление на увольнение прямо сейчас.

– Как же так! – воскликнул Василий. – Ты не можешь закопать в землю такой талант! Подумай немного.

Дэнни открыл было рот, но Василий быстро добавил:

– Сегодня Айгуль зайдёт. С благодарностями герою.

Дэнни закрыл рот и решил, что увольнение подождёт и до вечера. Василий похлопал его по плечу и скрылся в своём кабинете за подсобкой.

Нужно было завершить расчёты для пары активных заказов, в первую очередь для неуловимых мигрирующих эклеров, над которыми он работал до прихода Айгуль. Не зря же Дэнни бился над ними три дня. Но смутное томление не давало сосредоточиться. Конечно, Айгуль его подставила, и её поступок находился в лучшем случае на грани закона. Но, с другой стороны, у неё же были благородные мотивы. Она спасала природу. И даже не ожидала, что цветок окажется таким опасным, иначе сама бы не пришла.

Матильда скучным голосом зачитывала последние новости станции, но Дэнни почти не слушал.

– …обществу ферротской культуры выдвинуто обвинение в нарушении общественного порядка и семнадцати правил поведения, но они и так приостановили деятельность на ближайшие два стандартных года в связи с семейными обсто…

В дверь постучали, а потом она открылась, и в проёме показался знакомый вздёрнутый носик.

– Айгуль! – радостно приветствовал девушку Дэнни, перебив Матильду.

– Добрый вечер, – смущённо сказала она, входя. – Я хотела вас поблагодарить. За всё.

Дэнни хотел было сказать, что благодарить не за что, но вспомнил, как бежал среди выстрелов и ферротских кулаков, и передумал.

– Присаживайтесь, – предложил он.

Она скромно села в кресло для посетителей и покосилась на Сигизмунда, стоявшего, по обыкновению, на столике рядом.

– Сложную задачку вы нам подкинули, Айгуль, – весело сказал Дэнни. – Но мы решаем все проблемы клиента, это наш принцип, можно сказать. Даже в таких экстремальных обстоятельствах.

– Мне ужасно, ужасно жаль, что вы попали в такую ситуацию, – сказала Айгуль, прижимая руки к груди. – Но у меня не было выбора. Понимаете?

Дэнни кивнул. Он не то чтобы согласился с её мыслью, но раз уж всё хорошо закончилось, то о чём спорить? Все надбавки она оплатила опять же.

– Думаю, стоит оставить этот инцидент в прошлом, – сказал он и воодушевлённо добавил: – Как насчёт отметить его чашечкой кофе? «У Омара», говорят, обновилось меню десертов.

– Да, было бы прекрасно, – Айгуль сцепила пальцы в замок и заёрзала. – Но вообще-то я сегодня пришла пообщаться с Сигизмундом.

– Что?

– Когда он нас спас, я… Я этого никогда не забуду! – сказала Айгуль звенящим от слёз голосом и повернулась к Сигизмунду. – Давайте я отнесу вас в спасённый парк? Там ветер такой приятный, и я знаю место, где продают минеральную воду без газа с заповедной планеты из сектора Е3455.

По кабинету прошёл импульс, в котором Дэнни опознал согласие. Айгуль подхватила горшок с фикусом в руки и вышла из офиса, нежно прижимая его к груди.

Дэнни упал лицом на стол.

– Что, не повезло? – насмешливо спросил Василий, выглядывая из подсобки. – С Сигизмундом всегда так. Он у меня столько девиц увёл за эти годы. Я бы его уволил, но где такого специалиста по разруливанию найдёшь?

– Он же растение, – прогундел Дэнни, не поднимая головы.

– Женщинам нравятся цветы. Хотя я думаю, это фишечки его псионические, наверняка он как-то воздействует. Не могла Крртигия просто так меня бросить, не могла.

Бурча, Василий вернулся к себе. Дэнни сел. И ведь он даже на какую-то секунду подумал, что «Чун Ли и сыновья» не такое уж и плохое место работы!

– Увольняюсь, – уверенно сказал он. – Матильда, пришли образец заявления.

Воскресенье в приюте для мифических существ
Автор: Ирина Мягкая

Котята были совсем крохотными и прехорошенькими: по-детски пятнистые, куцыми крылышками машут, хвостиками щелкают. Даже жало еще не выросло. Но я не позволила себе размякнуть. Что для других людей «у-тю-тю», то для меня проблемы.

– Что это? – строго спросила я женщину с коробкой. Она напористо пихнула меня своей объемистой ношей:

– Мы у вас год назад взяли мантикору, вот, это она родила. Забирайте ваших котят!

Я даже руки за спину спрятала.

– Я вас предупреждала, что мантикора не стерилизована, что вам нужно было или самим обратиться к ветеринару, или позвонить нам, когда у нее начнется течка.

– Так вы их заберете? – меня снова пихнули коробкой, и я отступила на шаг, рискуя сверзиться с крыльца без перил.

– Приют переполнен! Я могу только помочь вам со стерилизацией вашего животного, у приюта договор с ветклиникой, вам сделают скидку…

– Так и знала! Вам бы только денег содрать!

У ворот приюта стоял новомодный самоходный экипаж, на козлах сидел мужчина, покуривая маленькую складную трубочку из слоновой кости (ни один слон не пострадал, гласила реклама). Запах дорогого табака приятно сочетался с ароматом летнего утра. Пока мы с хозяйкой мантикоры собачились, мужчина докурил, аккуратно выбил трубку, сложил и положил в футляр из крокодильей кожи (выращена в биолаборатории, опять-таки гласила реклама), а потом окликнул женщину:

– Барла! Ну их к лешему, поехали уже!

Изрыгая проклятия и угрозы, женщина с коробкой загрузилась в экипаж, и тот бодренько почапал прочь на шести суставчатых ногах. Я дождалась, когда он скроется из виду, а потом окликнула школьницу, которая волонтерила у нас по выходным:

– Зайка, сбегай к повороту, забери оттуда коробку с котятами и отнеси их пока в карантин.

Поворот дороги у приюта был про́клятым: после моего отказа забрать животное его обычно выкидывали там. Из кармана передника я достала блокнот и черкнула: «Барла, мантикора, год назад, забрать ж., ЧС».

– Арана! – ко мне подбежала запыхавшаяся помощница, на ходу заправляя за уши растрепавшиеся светлые пряди. – У нас аквариум протёк!

– Швабра и ведро в кладовке, – не отрывая взгляд от блокнота, сообщила я.

– Какая швабра?! Стокубовый аквариум с морскими русалками протёк! А ниже по склону загон с брюхоножками!

Я почувстовала, что седею. Сто тысяч литров соленой воды плюс тридцать радужных улиточек – получится тридцать очень красивых пустых спиральных панцирей. Уже на бегу я прикидывала, что быстрее: заделать течь в аквариуме синей изолентой или убрать из загона улиток размером с пони и скоростью передвижения, ну, улитки.

– Кто додумался там поселить брюхоногов? – заорала я.

– Ты сказала, что это идеальное место… – запыхавшись, начала было Ната, но я только махнула рукой.

Синей изоленты понадобится много. Из течи хлестало, и она продолжала расширяться. Одна из русалок выглянула сверху и сообщила тонким голоском:

– Водичка идет!

– Да, Белочка, водичка, – упавшим голосом подтвердила я. Аквариум был не цельный, а из нескольких листов ультрагласа. Выдержит прямое попадание ракеты, говорила реклама. Космические технологии, говорил подрядчик. А вот про стыки листов обещаний мне не давали. И замазали их, скорее всего, детским пластилином!

– Ната, вызвали ремонтника?

– Воскресенье, – всхлипнула помощница.

– Отставить плакать! Будто нам соленой воды мало, – приказала я. – Чем можно заделать течь до завтра?

Ната так выразительно промолчала, что я поняла: мысль о синей изоленте посетила не только меня.

– У нас остался герметик после постройки зимовки? – спросила я.

Ната просияла и рыбкой метнулась туда-обратно, таща два баллончика.

– Почти не просроченный! – радостно сообщила помощница. Я вздохнула.

Герметик и правда был просрочен всего на месяц, по меркам нашего приюта – совсем свежак. Вот только череп с костями на баллончике ясно давал понять, что сегодня мы лишимся или улиточек, которых затопит, или русалок, которые потравятся этой дрянью.

– Ната! Тащи сюда Берна, большой сачок и тачку!

Спустя два часа все русалки были выловлены и переселены в старый бассейн, в котором им было тесно, холодно и душно, зато без герметика. Аквариум был замазан, но всё равно продолжал подтекать неизвестно откуда, так что Берн и Ната спешно рыли водоотвод, а я намучилась, запуская старый насос (на другой денег не хватило), чтобы откачать воду, когда вспомнила, что у меня на сегодня назначено интервью.

Журналист уже ждал у крыльца, молодой мужчина с тонким длинным носом, похожим на карандаш. Он бы прошел в административное здание, но человека плотно зафиксировал ёрмунганд, обвив в десяток колец.

– Не пугайтесь, он совсем ручной! – окликнула я бедолагу. – Ёрик, фу! Место!

Змей прошипел что-то недовольное, но ослабил хватку и переполз-перелился в нору под крыльцом.

– Вы ему понравились, – поспешила я утешить журналиста, который ощупывал ребра и рассматривал измятый костюм. Я проводила его в свой кабинет. – Обычно Ёрик не выходит к незнакомым людям.

– Здравствуйте, меня зовут Афазий Ноэлев, я из газеты «Нововестник», – как-то невпопад представился мужчина и уставился на меня. – Э-э-э, вам нужна минутка, чтобы поправить прическу перед тем, как я сделаю фото и голозапись?

Вот черт! Я метнулась к зеркалу. Оттуда на меня уставилось еще одно мифическое существо: кикимора болотная. Волосы мокрые, серой тряпкой облепили череп, платье тоже хоть выжимай, еще и в пятнах герметика. Косметика не выдержала испытаний солнцем, морской водой и облагораживающим физическим трудом, что бы там ни врала реклама. Минуткой тут дело не обойдется. Я прикинула, не подождет ли журналист пару часиков, пока я смотаюсь домой, приму душ, накрашусь и переоденусь, а потом махнула рукой.

– А знаете, лучше сделайте побольше снимков нашего приюта! – я с видом собственника сделала широкий жест рукой. – И наших волонтеров, без их помощи мы не смогли бы зайти так далеко.

– Конечно, конечно, – сжалился журналист. – Расскажите, что сподвигло вас основать приют для сказочных животных?

Я набрала побольше воздуха в грудь и принялась излагать отрепетированную историю для прессы: про любовь к сказкам и животным в детстве, про мечты стать биоинженером и самой создавать неведомых зверушек, про тяжелую судьбу генетических конструктов, которые вышли из моды.

Реальная история куда менее складная и понятная. Всё началось с университетской подруги.

* * *

– Ар! У тебя же есть большой экипаж? – раздался звонок среди ночи от абонента «Фонова».

– У меня старый аэрокар, – уточнила я. – Облупленный, барахлящий, а иногда от него что-то отваливается, и я кладу это в багажник.

– Выкинь из багажника всё, убери задние кресла и приезжай сюда, – Фонова скинула координаты и карту. – Прямо сейчас!

Честно, я бы послала ее далеко-далеко и пешком, но Фонова была старостой нашей группы, она давала мне ответы на тесты, помогала с лабораторками и прикрывала мои пропуски. Это стоило того, чтобы разок смотаться к черту на кулички в два ночи.

Оказалось, что я стала водилой в рейдерском налете. Группа ребят в черных масках взломала дверь домика на отшибе, ворвалась внутрь, принялась вытаскивать оттуда ящики и складывать ко мне в кар!

– Какого чёрта?! – заорала я на Фонову. Хотя нет, я сказала не «чёрта», а выразилась иначе.

– Мы обязаны были это прекратить! – жарко засопела мне в ухо староста сквозь черную маску, сделанную из шапки с прорезями для глаз. – Они мучают бедных зверушек, а власти молчат!

Оказалось, что эти бездельники узнали о нелегальном бизнесе по разведению домашних фей, дождались отъезда хозяев и теперь «спасают сказочных зверушек», рискуя получить совсем не сказочный тюремный срок.

Тем не менее, всё обошлось. Хозяева фей не стали искать грабителей, что неудивительно. Феи были в ужасном состоянии: голодные, больные, измученные тесными темными клетками. И явно нелегальные. Существует целый список человеческих генов, которые запрещено использовать при создании биомодификантов, но эти феи были сконструированы при полном наплевательстве на закон.

– Дьявольщина! – воскликнул один из налетчиков, когда рассмотрел свою добычу. Хотя нет, он сказал другое слово. – Хомоморфы! Если нас с ними засекут, то посадят как за похищение детей!

– Марис, это же всё равно что дети! – взмолилась Фонова. – Мы обязаны были их спасти! Их заводчики точно кому-то на лапу дали, или эту ферму прикрыли бы уже давно.

– Это понятно, но что теперь с ними делать?

Я молчала и ждала, когда «спасатели», наконец, уберут клетки из моего аэрокара и позволят мне поехать домой спать.

– Вообще-то у меня есть идея, – сообщила неугомонная староста, сверкая зелеными глазищами. – У моей бабушки есть участок за городом, там стоит модульный домик, а она живет в городе с родителями.

– Мы не можем держать фей там, – возразил Марис. – Им нужен особый уход, корм, медицинская помощь…

– Всё будет! Арана, летим! – скомандовала Фонова, вбивая в карпьютер адрес. – А я сейчас кое-что сделаю.

Клянусь, если бы я знала, что она там делает на своем смарте, я бы выкинула ее прямо на ходу! Но я ничего не знала, поэтому привезла их к бабушке, помогла перетащить клетки с феями в дом и даже попила чаю с грабителями. Фонова в это время что-то ожесточенно печатала.

– Всё! – радостно воскликнула она, схватила меня за руку и притиснула мой большой палец к экрану. Тот подумал секунду и засветился зеленым.

– Это что сейчас было? – подозрительно уточнила я.

– Я зарегистрировала нас как некоммерческую организацию – приют для безнадзорных биоинженерных конструктов «Было ваше – стало наше»! – с победной улыбкой сообщила староста.

– Чего? Так быстро? – удивилась третья налетчица.

– Да без проблем, Нат, – отмахнулась Фонова. – Директором-учредителем я Аранку поставила, устав скопировала из такого же приюта в Питере, себя бухгалтером назначила, адрес указала этот. Пришлось только пошлину заплатить.

– Ну ты даешь! – восхищенно протянул Марис.

Я тоже высказалась, но совсем с другими интонациями. Когда я перестала орать, пугая фей и Мариса, Фонова спокойно сообщила:

– А зарплата у тебя будет средняя по региону. Ты же говорила, что тебе нужны деньги?

– Ну, говорила…

* * *

Несмотря на то, что мои излияния записывал диктофон, Ноэлев что-то упоённо строчил в блокноте, почти уткнувшись в него носом, словно им же и писал.

– В ту же ночь, когда к нам анонимно подкинули восемь клеток с нелегальными феями, мы зарегистрировали наш приют, – закончила врать я.

– Невероятная история! – выдохнул журналист. Я про себя вздохнула. Я бы тоже не поверила. – А расскажите что-нибудь из ваших будней. В качестве зарисовки из жизни.

– Хм, – я моргнула, вспоминая что-нибудь не слишком жуткое. – Вот, например, эта голография.

На голоподставке засияло изображение девчушки в розовом платьице, сидящей верхом на маленьком белоснежном единороге, чей витой рог тоже был выкрашен в розовый. С блестками.

– Как мило! – восхитился Ноэлев.

– Не мило, – поправила я его. – Нам прислали это голо вчера с припиской: «Смотрите, как Даренька любит своего сладкого единорожка!» А этого сладкого единорожка мы еще две недели назад выловили на свалке, худого, грязного, увешанного клещами, зато с розовым рогом.

– О-о-о, – протянул журналист, растерявшись. Я поняла, что нужно перевести разговор на что-то позитивное, но с ходу что-то ничего не вспоминалось. Что ж, расскажу нейтральное, всё лучше, чем утренний скандал с мантикорой.

– Недавно к нам привезли сфинкса, – начала я.

– Вы имеете в виду лысую кошку?

– Нет, я про крылатого льва с человеческим лицом. Причем полноразмерного. Штучный экземпляр, мечта коллекционера, явно делался на заказ, – бодро объяснила я. – А с такими существами всегда проблема в том, что им не подходит тот же корм, что выпускают для серийных моделей, – другой обмен веществ. Бедный сфинкс у нас страдал диареей и пищевой аллергией, пока мы не подобрали для него оптимальную диету: домашние котлеты из синтетелятины на пару́ и без соли!

– Он всё еще у вас?

– Нет, там приключилась настоящая детективная история. Мы заподозрили, что при создании лица сфинкса владелец использовал свои гены, и обратились в полицию, а те нашли производителя и заказчика. Бывший владелец выплатил солидный штраф, а животное отправилось в зоопарк, – я улыбнулась счастливой развязке, но на следующем вопросе моя улыбка увяла.

– В двадцать первом веке проблему бездомных животных удалось решить. Почему же она возникла снова? – задал самый больной вопрос журналист. Я досчитала до трех, сделала глубокий вдох и спокойно ответила:

– Потому что изменилось всё: технологии, домашние животные, законы. А вот люди остались прежними. Век назад проблему решила всеобщая регистрация домашних животных с использованием чипов. Сейчас чипирование бесполезно: можно легко скачать незаконную программу, которая сожжет чип, сделает его нечитаемым. Скажем, какому-то убл… плохому человеку надоел его кот или феникс, он может выжечь чип и выкинуть животное в ближайшей лесополосе, а сам отправит в налоговую информацию, что животное умерло и было утилизировано. Даже генное сканирование не поможет: серийные модели имеют тысячи клонов. Нужны новые законы, может, даже новые технологии, чтобы решить эту проблему.

Журналист понял, что наша беседа скатилась куда-то не туда, и пока он искал что-то хорошее в том, что приют переполнен брошенными животными, я вымучила белозубую улыбку и начала вещать о наших любимых волонтерах, о щедрых спонсорах (поимённо, им реклама не повредит), о помощи муниципалитета. К этому времени я достаточно обсохла, чтобы можно было причесаться, быстренько стереть остатки макияжа и выгулять прессу по территории приюта.