Текст книги "Полярная звезда"

 
Ребёнку дедушка на сон грядущий часто говорил:
«Вот вырастешь, вдруг станет плохо так, что белый свет не мил,
Ты в храм иди. Тебе там легче будет, помни моё слово…»
И вырос человек, и стало в день один ему совсем хреново.
И вспомнил он наказы деда, в храм пришёл, перекрестился,
И сразу перед ним какой-то завсегдатай появился:
«Вы креститесь не так, как надо, постыдились бы, вообще-то!»
Второй подходит: «Вы не там стоите». Третий: «Вы не так одеты».
Тут женщина одна шипит сквозь зубы с укоризной, строго:
«Вы б наперво узнали, как себя вести! Уйдите, не гневите Бога».
 
 
И вышел человек из храма, плачет горько о своём,
Вдруг слышит голос: «Что расстроило тебя, дитя моё?»
Поднял лицо – над ним Христос участливо склонился.
«О Господи, меня тут попросили, чтоб я из храма удалился».
«Не плачь, – его Иисус по-отечески смиренно обнимает. —
Они, по правде, и меня к себе уже давно не допускают».
 

 
Друзья, весёлые подружки,
Работа, пьянка, веселушки,
Воспоминанья старых ран:
Везде мерещится обман!
 
 
А где-то рядом есть она —
Любви незримая страна.
Афиши нет, и входа нет,
И не купить туда билет.
 
 
Но счастья тот не испытал,
Кто в той стране не побывал.
На сердце радость и покой,
Когда находишься с тобой.
 
 
Не объяснить и не понять,
Откуда эта благодать.
Другая жизнь, сияет свет —
Хочу продлить на много лет!
 

Марина Ламбертц-Симонова

Родилась и выросла в Санкт-Петербурге.

Долгие годы была членом различных литературных объединений и творческих клубов родного города. Многократный лауреат международных конкурсов: Национальная литературная премия «Золотое перо Руси»; конкурс имени С. Михалкова – за лучшую рукопись книги для подростков; «Русский стиль» Международной гильдии писателей; Международный конкурс имени Дюка де Ришелье.

Победитель конкурсов к 100‑летию Константина Симонова, «Поющие поэты», «Лохматый друг», «Добрая книга», «Новые сказки», «Большой финал» и других. Состоит в Международной гильдии писателей и Международном творческом объединении детских авторов, в Союзе писателей Северной Америки, Международной академии литературы, искусства и коммуникаций ЛИК.

 
К оси вращения Земли
Звезда полярная всех ближе.
Она видней других вдали,
Но что же, что людьми так движет,
Приковывая взгляды к ней?..
О чём мечтают на ночь глядя,
Чем свет её для них важней
Того, что пережили за день?
Читают ли по ней судьбу?
А может, дарит им надежду,
Исполнив тайную мольбу,
Иль на плаву их в жизни держит,
Когда глаза мокры от слёз…
И лишь она одна известна —
Одна средь миллионов звёзд,
Что не меняет в небе места,
Без выходных, без отпусков,
Для тех, кто от неё зажгутся,
Став тем же, чем для моряков,
Домой желающих вернуться,
Не знавших средств иных тогда
И не имеющих приборов…
И лишь Полярная звезда
Была для странников опорой,
Найти стремящихся свой путь,
Который будет самым верным!
Она высвечивает суть,
Но жёстко напрягает нервы,
Впасть не давая в забытьё,
И оживляет привкус горький,
Ведь в направлении её
Находится чудесный город.
И вот звезда нам, как хирург,
Луч лазерный вонзает в душу,
Где вечно жив Санкт-Петербург,
И время связи с ним не рушит
Для тех, кто там обрёл друзей,
Покинул всех родных и близких,
А вот звезда видна везде.
И мы ей кланяемся низко —
За то, что верность нам хранит,
За предсказанье наших судеб,
За то, что в мире не одни
И никогда одни не будем.
И даже в самый тёмный час
Она для нас сияет снова
И с нами выходить на связь
Бесперебойную готова,
И тьмой не взятые врасплох,
Но с замиранием дыханья,
Бог знает, сколько мы стихов
Писали под её влияньем…
Её незаменима роль,
Когда под ней и в дальних странах
Свою выплескиваем боль
В рассказах, повестях, романах.
В её лучах растёт Поэт,
Который преломлять умеет
Полярный леденящий свет
Так, чтобы стало всем теплее!
И чтобы жители Земли,
Прозрев в сердцах своих мгновенно,
Скорей взять курс по ней смогли
К причалу… Мира Во Вселенной!
 

 
Она нас встречает с тобой у порога,
Зовущая в путь нас дорожка, дорога.
– Спешите смелее, друзья, за ворота!
Там ждут вас зигзаги, там ждут повороты,
Наверх восхожденья и резкие спуски!
Попробуйте выдержать эти нагрузки,
Хоть ноги в мозолях и искры из глаз!
Дорога конечно же, выведет вас.
И если окажетесь вдруг в тупике,
Шагать по дороге легко налегке,
А если на ваших плечах тяжкий груз,
Вам очень поможет с дорогой союз,
Которая будет смягчать вам подъёмы,
Пока не окажетесь снова вы дома,
Пройдя через трудных дорог череду,
Идущих порой через реки по льду —
И это вам тоже осилить придётся:
Со страхом под лёд провалиться бороться,
Ступая по хрупкой и тоненькой кромке,
Не ждать, что дорога подложит соломку
И вам не позволит на ней поскользнуться.
Вам с опытом нажитым надо вернуться,
Чтоб им поделиться скорее с детьми…
И всё же дорога вам жизнь сохранит —
В ней, если не станете делать… воронки…
Способны на это ведь только… подонки,
Что выбрали в жизни дороги… кривые…
Привыкли они разрушать мостовые
И прятать взрывчатки запас за углом —
Не новость дороге встречаться со злом,
Что мчится азартно, про тормоз забыв,
Дорогой ему приготовлен… обрыв
И пропасть для тех, кто стоит на краю,
На ненависть лишь опираясь свою…
Других загоняя в болота трясину…
Дорогу взрывают снаряды и мины —
Дорогу из пушек мерзавцы громят,
За это дорога им в будущем в… ад,
Откуда не будет паршивцам возврата,
Идущим дорогой войны и разврата,
Насильникам, вставшим на путь грабежей,
Дорога сужается эта уже…
Провал на подобной тропе неизбежен
Для тех, кто и камни за пазухой держит,
И думает когти в кого-то вонзить…
Дорога не любит бандитов возить,
Которым охота устроить здесь праздник,
Напрасно! Они этим смерть свою дразнят —
С дорогой в тюрьму, а порой – в мир… иной…
Дороге так хочется пахнуть весной!
Цветы чтобы пышно цвели вдоль неё!
Смотрите: но что это, что за…
Зверьё?
Следы на дороге от гусениц танков!
И так кровоточат порой эти ранки,
Что ворон над танками гневно парит…
Сама же дорога под ними… горит!
И падают танки позорно в кюветы…
Дорога, сумевшая выдержать это,
Встречает с победой пришедших героев!
Они новый мост на дороге построят,
Посадят опять вдоль нееё деревца!
Дорогою деда пойдя и отца,
Их лидер дорогу продолжит к… успеху,
По ней можно будет без страха проехать,
Гораздо свободней, чем раньше, и проще,
Её увенчает просторная площадь,
Что будет служить многим взлётной площадкой…
По этой дороге, блестящей и гладкой
Мы с вами, друзья, будем вместе идти!
И детям здесь нашим рождаться, расти,
Играть здесь и бегать легко и свободно!
Дороге так нравится быть…
Пешеходной.
Пускай же гоняют по ней лишь… мячи!
Малыш, ты дорогу смелее топчи!
Веди за собою и папу и маму
По этой дороге – прекраснейшей самой,
Ведущей вперёд от порога квартиры
К семейному счастью и общему миру!
 

Элеонора Поул

Поэт, прозаик, член Российского союза писателей.

Автор книги стихов «Влюбляться не запрещается» («СУПЕР-издательство», СПб., 2019), сборника новелл «Такие разные лица» («Рифмоград», 2022). Произведения писательницы опубликованы в сборниках издательства «Рифмоград» «Палитры Рифмограда. Красная книга», «Просто стихи – 2», «Терем сказок Рифмограда», в сборнике стихотворений современных авторов «Любовь» (Петрозаводск, 2023).

Участник итогового сборника Первой международной премии А. Серафимовича, сборников произведений для детей «Давай почитаем вместе» и «Новогодние музы», «На распутье сказочных дорог» («Перископ-Волга»), сборников «Букет эмоций», «Дотянуться до солнца», «Города и судьбы», «Сокровища современной литературы», «Лукоморье», «Мы вместе!», «Засыпайка» издательства «Четыре».

Автор публикаций в сборниках РСП «Наследие», «Антология русской поэзии», «Поэт года», «Георгиевская лента», «Детская литература». Отмечена общественными наградами Российского союза писателей.

 
Мурлычет кот, трещат дрова,
Уютно пахнет пирогами,
И кажется, ушла зима.
Весна как будто рядом с нами.
В часах прибавился денёк,
И солнышко сильнее греет.
Звенит капель, как ручеёк,
Вновь ночь короче, день длиннее.
Ещё морозно поутру,
Дай срок, отступят и морозы.
Придёт тот миг, который жду,
Запахнет в воздухе мимозой.
И вступит вновь в свои права
Весна, которую так ждали.
Вернутся птицы в те края,
Что спешно в зиму покидали.
Свети же, солнышко, смелей
И согревай весь мир лучами!
Пора бродить среди полей
Мне босоногими ногами,
Чтоб к небу руки протянуть
И, улыбнувшись снова солнцу,
Ещё в одну весну шагнуть,
Где сердце полной жизнью бьётся.
 

 
В старой русской сказке говорится:
Жила-была красавица одна,
Не потому, что помогла водица,
А девочка – волшебница сама.
 
 
Умна, красива, всё она умеет,
В таких руках простое – волшебство.
В саду её и яблоки спелее,
А это не простое мастерство.
 
 
Василиса – имя у девчушки,
К нему ещё добавили имён:
«Премудрая» – завидуют подружки,
«Прекрасная» – и всяк в неё влюблён.
 
 
Душой своей красива Василиса,
Премудра поведением своим.
Не стоит ждать волшебного сюрприза,
Но каждый человек неповторим.
 
 
Ведь красоты волшебной не бывает,
Премудрость вам никто не одолжит,
А кто лишь о красе одной мечтает,
Тот мудростью своей не дорожит.
 
 
Не пить воды с лица, как говорится,
И мудрость в том народная видна.
Добрее надо быть всем и не злиться.
Добрее вы – красивее душа.
 

 
Мы художники немножко,
Я и кошка.
Любим мы смотреть в окошко,
Я и кошка.
 
 
А потом мы вместе с нею
Разукрашивали стены
И старались как могли,
Но родители пришли.
 
 
Ох, влетело за искусство!
У меня такое чувство,
Хоть родители мудрее,
Не бывали в галерее.
 
 
За искусство пострадали
И в углу полдня стояли.
Не приняв обидной доли,
Ковыряли мы обои.
 
 
А хотели мир раскрасить
Я и кошка.
И настроения прибавить
Хоть немножко…
 

 
Нарисуй мне мою звезду
Или, может быть, даже созвездие.
Невзначай пророни слезу.
Эти слёзы… они как возмездие.
 
 
Непрочитанных толстых книг,
Недописанных строк мгновения…
Ими полнится каждый миг,
Словно шёпот из тени забвения.
 
 
Покажи мне мою звезду.
Я давно не ценю суеверия.
Ведь она светит в том краю,
Где и шёпот имеет значение.
 
 
Подари мне мою звезду.
Подержу её самую малость,
Ведь неведомо никому
Сколько вех ещё в жизни осталось.
 
 
Засияет в руках звезда,
Но верну её в дом небесный,
Чтоб светила она всегда,
А в ладонях ей было тесно.
 

 
Снова в небо ночное смотрю.
Почему-то опять не спится.
Звезды россыпью в том краю,
Где судьбою дано влюбиться.
 
 
Может, смотришь в небо и ты
На краю своего полушария
И Медведицы видишь следы
Через время и расстояния.
 
 
У Медведицы звёздный след
Удивись, сколько силы в сиянии,
Звёзд далёких прочти ответ,
Что сокрыто в её мироздании.
 
 
Снова в тёмную мглу смотрю,
Словно неба ночного пленница.
Может быть, и у нас с тобой
Одна на двоих Медведица.
 

 
Почувствуйте сейчас дыхание Весны,
Вдохните глубже свежий аромат…
Вновь оживают нежные цветы,
И скоро птицы с юга прилетят.
 
 
Капелью звонкою, журчанием ручьёв,
Чириканьем, весенней канителью
Спешит Весна, от зимних берегов
Ведя нас к лету яркой каруселью.
 
 
Шагая по земле – по замороженной,
Ещё укрытой белыми снегами,
Раскрасит всё мазками осторожными,
Рисуя кистью с яркими цветами.
 
 
Вдыхая жизнь в застывшую природу,
Приходит робкой, лёгкой поступью,
Осуществляя бесконечную заботу,
Бросая первоцветы нежной россыпью.
 
 
Взгляните, как Весна прекрасна!
Нежна и легкомысленно красива
Всем прелестям любви подвластна,
Как женщина, что рядом и любима.
 

Наталья Самошкина

Интуитивный художник, писатель и поэт. Ведьма из клана Огненного Дракона. Энергопрактик. Ведьмовское имя – Найра. Живёт в Санкт-Петербурге.

Творчество Натальи не ограничивается созданием загадочных, чувственных и непредсказуемых произведений для взрослых. Оно также приглашает в мир волшебства детей и подростков, способных получать удовольствие от мудрых и в то же время увлекательных сюжетов.

Автор романов «Ловец заблудших душ», «Тиур – вестник Рарога», сборника прозы и поэзии «Признание в любви и абрикосовая косточка», сборника хокку «Книга гаданий Найры. Как жизнь длинна…» и «Сказок волшебницы Найры. Дракончик Волли и большая звезда». Её произведения можно найти во многих проектах санкт-петербургского издательства «Четыре».

Имеет награды от Российского союза писателей и издательства «Четыре».

– Зачем ты наступил на платье пустыни?

Кожа на лице старика похожа на выцветший, покоробившийся от солнца лист пергамента. На сморщенную шкуру ящерицы, дремлющую на вершине бархана. На выбитые, выщербленные ногами и ветром ступени пирамид.

На оспины, грызущие лик великого стража – Сфинкса.

– Зачем ты наступил на платье пустыни? – вновь прозвучал вопрос. – Зачем ты пришёл сюда, если не можешь услышать молчания времени? Ты спрятался за чёрными стёклами и не ощущаешь ярого дыхания Хатор. Тасуешь облик пирамид, как фокусник – фальшивые карты.

Что ты ищешь?

– Я потерял свой след. Он оборвался когда-то, словно лепестки увядшей лилии. Он оборвался, и с тех пор я брожу по свету, пытаясь разглядеть себя.

Глаза старика, задавленные бельмами, прояснились:

– Вот тебе глоток воды, выживи с ним месяц.

Вот тебе горсть нута, растяни её на год.

Вот тебе финик, ощущай его сладость всю жизнь.

Вот тебе песчинка, роди из неё вселенную.

 
Ха-а… – пеплом рождаюсь —
хлопьями серыми, вихрями бьющими, буро-зелёными.
Ха… – рвутся пустынные, тинные, донные – в пепел.
Ха… – скалы стираются пальцами – в пепел.
Ха… – пламя ликует плясуньей – на пепле.
 
 
Ввысь поднимаюсь чешуйчатым телом —
Коброй, Нагиней, огонь породившей.
Хвост заплетаю раскатами грома,
По облакам колочу я «трещоткой».
Магму земную я пью, как колодцем —
Высохшим, треснувшим после пожара.
Ввысь поднимаюсь, раздув шею ветром,
В стенах вопящим, чтоб двери открылись.
Триста миров я хвостом попираю,
В них прорастаю корнями и светом,
Буйной рекой, запирающей нечто,
Чашей со смешанной узами кровью.
 
 
В борозды брошены пламя и семя,
Синий клинок, три струи водопада,
Облако в шёлке и солнце в зените,
Камень зелёный на шее змеиной.
 
 
Кружится женщина – кобра, Нагиня,
В тело вобравшая жизнь для рожденья,
Бёдрами вертит, дразня и ликуя,
В лоне очаг, как алтарь, разжигая.
Льются в очаг масло розы и мирры,
Зёрна и лотос с распухшего Нила,
Ступни божеств, утомляющих море,
Души людей, обретающих «после…»
 
 
Жизнь прорастает на вспаханном теле —
Криком младенца и россыпью звёздной,
Ртом огнегубым и мудростью древней,
Сердцем-ладонью, читающим судьбы.
 

Луна шелестит крыльями – атласно-мягкими, словно кожа на моей груди; жёстко-требовательными, точно ветер, поднимающий меня в небо; алыми – вобравшими в себя серебро раздумья, большую гроздь сладкого винограда, лепестки опадающей осени и смех новорождённого; колокольчато-звонкими, как браслеты на моих танцующих ногах; гремящими, точно перья птицы Рухх, схватившей за спину слона; замершими, словно долгий поцелуй влюблённых – на грани дыхания; опасливо вздрагивающими, когда к ним тянется безверие.

Луна шелестит моими крыльями, а я рисую волны в её сухих морях, чтобы они запели, как на любимой Земле.

 
Завяжите глаза, чтоб помочь сновиденью
Провести по мосту над источником бед,
Чтобы встретиться с жизнью, раскрашенной Тенью,
И найти для себя предзакатный ответ.
 
 
Завяжите глаза, чтобы чувствовать кожей
Алый танец иных, неподвластных Миров,
Чтоб не крикнуть в тиши: «Вызволяй меня, Боже,
Из мучительно-страстных и пряных оков!»
 
 
Завяжите глаза, чтобы сердце не скинуть,
Словно мелочь пустую в карман голоты,
Заклиная любовь, по возможности минуть
Тех, кто слишком уверен в цене красоты.
 

 
Мной разрастаются звёзды и ели,
В тучи вонзившие шпиль мирозданья,
Падают камни – утёсно – на мели,
Лопаясь жгуче в порывах желанья.
 
 
Вихрем космическим сомкнуты ветки,
В жаркий клубок в животе завиваясь.
Жизни земные и образы-слепки
Солью рассыпались, с морем смыкаясь.
 
 
Тиной набросаны пряди на плечи, —
Донно, саргассово волосы метят.
В трюмах забытых вновь ожили свечи,
В память о тех, кто рождается, светят.
 
 
Хлопает крыльями крест на ладони.
Чадо свивается шёлком с рогожей.
Жизнь-олениха – в стремительном гоне,
С кровью и пеной на замшевой коже.
 
 
Спелым зерном наливаются груди,
Речкой молочной питая дорогу…
Смотрят на небо влюблённые люди,
Жарко обнявшись, как в логове, в стоге.
 

 
Густеет небо, отражая битвы,
Роняя звёзды в трещины зеркал.
Как мало слов в запасе у молитвы
И как велик земной чадящий зал!
 
 
Хромают горы, выпуская пепел,
Сжигая лёд зияньем языков.
Как много слов, вобравших детский лепет,
И как ничтожно семечко основ!
 
 
Пылают замки, магией объяты,
Смеётся над спесивцами Дракон.
Как много слов, где истина распята,
И как могуч в безумии закон!
 
 
Звучит струна, рождая в лоне скрипки,
Сливаясь с чистым телом матерей.
Как мало слов, способных на ошибку,
И как сердит в молчании Борей!
 
 
Ломаются на тени коридоры,
Впуская в обнаженье красоту.
Как много слов, застывших в шлаке спора,
Как ярок свет, лелеющий мечту…
 

 
Где истина моя? – В кулисах иль на сцене,
За ширмой, где горит без грима слабый рот,
В воздушных пузырьках, прилипших стойко к вене,
Иль в полотне платка, слизавшем горький пот.
 
 
Где истина моя? – Метаться в одиночку
Иль страстно замереть в объятиях мужчин,
Решиться дать отпор, поставив имя-точку,
Иль отскрести с себя разношенный аршин.
 
 
Где истина моя? – Снимать небрежно платье,
Касаясь наготой признанья и зеркал,
Иль медленно врастать огнём болотным в гати,
Зовя к себе того, кто зябко целовал.
 
 
Где истина моя? – В багульнике пьянящем,
Кусающем жару за нижнюю губу,
Иль в хохоте пурги – безумном и звенящем,
Забравшем у богов пророчество-трубу.
 
 
Где истина моя? – В ноже, воткнутом в балку,
Иль рокоте быстрин, крутящим дерзкий стих,
Иль в тихом очаге, в служении весталки,
Иль в робком «не хочу» смиренных олених.
 
 
Где истина моя? – В сплошной метаморфозе,
В блаженстве естества от окон и дорог,
Где поят колдовством и статью девы-грозы,
Где гиацинт цветёт, щекой касаясь ног.
 

 
Кто-то прошлое засыпает
То газетами, то пенькóй,
А потом, как мосты, сжигает,
Чтоб найти в облаках покой.
 
 
Те же рвутся бинтом и строчкой,
Дабы крови в себя не брать.
Пустота, а за нею – точки:
Воскресать иль судьбу карать?
 
 
Маком розовым поле свято.
От тропинок кружных – печать.
Платье нежное с тела снято:
Завершить иль опять начать?
 
 
И танцую свои признанья
Без чистилищ и входа в рай,
Чтоб не вязнуть душой в страданьях,
Чтоб не слышать шакалий лай.
 
 
Кто-то метит грехом дороги,
Кто-то грош подаёт святым,
Чтобы впрок оплатить «налоги»,
Чтоб не слыть средь своих чужим.
 
 
Я ж в букет свои «Я» не прячу,
Чтобы поле страстей цвело.
Вытворяю, творю, лихачу,
Не держу, что за «шрам» ушло.
 

 
Заросли крапивой тропы,
Отягчали серой дымкой.
Волчий зрак горит пиропом[2]2
  Пирóп – минерал, силикат из группы гранатов.


[Закрыть],
Тенью волглой, невидимкой.
 
 
На ветвях – верёвкой – змеи
Распускают шип колюче.
Да, пройду я – сон Медеи —
По чащобе и по круче.
 
 
Чёрный вран ведёт молчаньем
Сквозь силки, ловушки, петли —
На любовь, не на закланье.
Эхо спорит с ним: «Да… нет ли…»
 
 
Подбираю с ивы слово —
В малахите узоречье,
Чтоб врасти в сиянье зова,
Потеряв всё человечье.
 
 
Чтобы быть кусачей бурей,
Ведьмоликой и опасной,
С влипшей в кожу чёрной шкурой,
Когтеносной, сильной, страстной.
 
 
Чтобы чуять рёвы грома
И огни рождённых летом,
И тепло живого дома,
И обман пустой приметы.
 
 
Чтоб не вторить скользким смыслам,
Шестиглазым, юрким, пыльным,
Не держать на коромысле
Груз весов – в тоску – ковыльных.
 
 
Чтобы верить явным чарам
И творить, собой любуясь,
Обретая жизнь под пару,
Ёмко-сочно, не рисуясь.
 
 
Заклинать костры и воды,
Корабли, мечи и стрелы,
Рощи, сено, луг и роды,
Мётлы, косы, ветвь омелы.
 
 
Распускать в озёрах страсти
Да пугать в них нерадивых,
Рисовать – чёт-нечет – масти
На загривке торопливых.
 
 
Смаковать себя в полёте —
Ветродуйно, жарко, сладко,
Не касаясь «альфы, йоты»,
Быть самой себе подарком.
 

 
На обочине травы иссушены зноем,
Пожелтели до мелких сентябрьских дождей.
Над дорогою пыль – пёстрым, суетным роем.
Над дорогою – август и жар от полей.
 
 
Солнце кошкою жмётся к раскидистой кроне,
Подбирает ноздрями горчинку ветлы.
Осы лепят гнездо в оглушительном звоне
Из горячих лучей, восковины, золы.
 
 
Листья шьются на вырост без крепких застёжек,
Чтоб по осени пасть на ладони ветров.
А пока жизнь печёт месяц – маковый коржик
Для спокойных, заветных и ласковых снов.
 

 
Птицей-вестницей крылья рябины
Распахнулись в тумане с утра.
Гамаюн из далёкой былины
Мне сказал: «Осень встретить пора».
 
 
Я за лето вовек не держалась,
Принимала неспешный сезон,
Сознавая, что времени жалость
Ни к чему – ни на край, ни на кон.
 
 
А сентябрь будет мять паутину,
Словно сорванный с бабы платок.
Гамаюн из далёкой былины
Засмеётся: «Хмельной нынче сок!»
 

 
Просыпается лебедем лунное
Да шумящее перьями-травами:
То притихшее, то бурунное,
С чистым голосом иль с потравами.
 
 
Перекрикано, переложено,
На вороний грай перекружено.
А тропа в воде вновь нехожена,
Замоложена да застужена.
 
 
И сбирают оброки – вёснами,
Наготой да мостами мытными,
Бабьим веком да лодкой с вёслами,
Да руками, ко делу лытными.
 
 
И Кощеи – неволей – славятся
За копейку иль облик щуровый.
А тропа в лесу ветром правится
Отпечатком – копытным – туровым.
 
 
И по коже – лебяжье – крыльями,
И кувшинкой заоблачь спрядена.
И гремит вода – в лето – бильями:
«Жизнью всё тебе, сердце, дадено!»