Текст книги "Муассанитовая вдова"

Пока я предавался размышлениям, девушка с огромными карими глазами и золотистой косой неожиданно выдала:

– Мне придется на некоторое время покинуть дом. Сможешь побыть здесь один?

– Что? – Я очнулся от размышлений. Тьфу, нельзя сравнивать захухрей с цваргинями. Другая раса, другие нормы, традиции, менталитет. – Есть какие-то сомнения? А куда ты собираешься?

В сантехническом крыле я увидел стиральную и сушильную машины, крошечный «блин» для мытья полов, на кухне – посудомойку и универсальный шеф-комбайн, на чердаке – усилитель сигнала для инфосети. Техники больше, чем в любом доме на Оентале, но не совсем уж варваром меня считают? Или совсем?

– Одежда. – Девушка перевела выразительный взгляд на мою обнаженную грудь. – Тебе нужна хоть какая-то одежда. Я схожу на рынок и куплю подходящую. Но мне надо быть уверенной, что ты никуда отсюда не уйдешь.

«Льерт, ты идиот. Ей противно смотреть на твои никчемные мощи…»

– Разумеется. Ты же меня купила, я все понимаю.

Леста неуклюже дернулась, скрипнула зубами, затем тряхнула головой и зло выдохнула:

– Не в этом дело. Я не знаю, чем ты болел, но тебе может стать плохо на улице. А ты очень тяжелый. Я не донесу твою тушу даже от калитки. Я арендовала аэроносилки, когда тебя покупала, но больше их нет. Мне будет спокойнее, если пару дней ты посидишь дома и никуда не будешь выходить. Потом, конечно, можно.

«Цварги не болеют. Это был эксперимент Аюра, и плохо мне больше не станет», – подумал про себя, но ответил иное:

– Хорошо, я сделаю так, как ты просишь, и…

Предполагал закончить «могу ли я что-то съесть?», но желудок опередил, издав громкое возмущенное бурчание. Раздери меня на атомы! От стыда хоть в черную дыру проваливайся! Но этот звук заставил Лесту засуетиться и перестать меня бояться.

– На кухне есть заготовка для супа, – она забавно хлопнула себя по лбу, – осталось морковь потереть и добавить перепелиные яйца. У тебя нет аллергии на продукты? Могу оставить бульоном…

Селеста Гю-Эль

Я еще подспудно ожидала от раба чего угодно – от нападения на меня с ножом до непристойных шуточек в стиле сыновей соседки, но Льерт внезапно приятно удивил. Он с энтузиазмом принялся помогать на кухне и, хотя часть продуктов ему была в новинку, помог начистить морковь и вареные яйца. Он настоял на пюре из кистаса, хотя, признаюсь, я не хотела давать его. Все-таки трое суток под капельницами, и неизвестно, сколько до этого голодал. Однако на мою робкую попытку возразить, что нельзя есть все и сразу, Льерт неожиданно фыркнул и возразил, что если уж от сухого крэффора ему ничего не сделалось, то от домашней еды тем более. Я не знала, что такое крэффор, но деликатно решила не спрашивать. Потом посмотрю в инфосети. Незачем Льерту вспоминать плохие вещи.

Объем пищи, съеденный мужчиной за один присест, заставил меня занервничать – вдруг станет плохо? На удивление Льерт бодро подскочил со стула, собирая грязную посуду.

– Я помою, все в порядке, – буднично сообщил он, а я почувствовала себя немного странно.

Во-первых, я так и не смогла определиться, к какой категории развития относится его родной Мир. На оентальском Льерт говорил с заметным акцентом, то есть родился он не на этой планете. Столовые приборы держал правильно, руками на еду не набрасывался, что радовало, но в то же время его выходка сразу после пробуждения заставляла меня все время быть настороже. Во-вторых, готовить мне нравилось, а мыть кухню и посуду… даже при имеющейся технике на это не всегда хватало сил. Понаблюдав, как ловко полуконтрактник закидывает тарелки и миски в моечный шкаф, проверяет фильтр и заливает ополаскиватель, я немного расслабилась. Вроде не такой уж он дикий. Что ж, в таком случае можно сходить на базар за одеждой.

Уже в прихожей, когда я взяла сумочку и посмотрела на Льерта, вальяжно прислонившегося к стене со сложенными на груди руками, запоздало пришло понимание, что я собираюсь оставить в доме чужого незнакомого мужчину на добрые пару часов. И кто знает, что у него в голове? Выглядит вроде адекватным, но я даже расу его не знаю. Что учудит? Вдруг он что-то неправильно включит, нажмет, подожжет, в конце концов, устроит электрическое замыкание…

Стараясь не показывать, что нервничаю, строго посмотрела на свое приобретение.

– Льерт, пока меня не будет, пожалуйста, ничего не трогай в доме. Хорошо?

– Хорошо. – Он кивнул, но на дне глаз блеснули странные искры.

Такие же, как когда уговаривала его не есть так много после голодовки.

Потеребила сумочку, думая, что упустила из внимания.

– Если услышишь странные звуки, не обращай внимания. У меня соседи шумные…

– Знаю, – последовал лаконичный ответ.

– Знаешь? – Удивленно всмотрелась в мужское лицо.

Так непривычно было видеть его без бороды…

– Оентальцы все шумные, а орши – вдвойне. На планете их большинство, так что логично предположить, что на одном из соседних участков проживает семья оршей.

В логике ему не отказать.

– Ладно. – Еще раз окинула беглым взглядом прихожую и Льерта, мысленно пересчитала секкеры. Почти все взяла с собой, так что, если он вздумает меня ограбить, сильно разочаруется. Разве что… – По дому можешь ходить где хочешь, но в мою спальню не заходи! Это понятно? – Мужчина снова кивнул, а я поймала себя на мысли, что еще чуть-чуть, и он закатит глаза и демонстративно фыркнет. – Ну что ж, вернусь скоро…

Глава 11. Пустой дом, ночной мотылек и «Гаванна»

Льерт Кассэль

Дверь за Лестой закрылась, а я почувствовал, как вместе с девушкой исчезли разлившиеся в воздухе тонкие эманации тревоги и свежий аромат эдельвейса. Она нервничала, оставляя меня в доме одного. Зачем, спрашивается, сняла наручники, если не доверяет? Забавная противоречивая человеческая девушка, которая хочет выглядеть смелой, самостоятельной и независимой. Хотя что взять с захухрей?

Вздохнул, задумчиво почесал затылок. Конечно же, после пробуждения меня посещали разного рода мысли, в том числе и сбежать из этого дома, что было бы проще, чем вывести истребитель на орбиту, но я запретил себе об этом думать. Как и о том, о чем мечтал годы после смерти Фьенны. Леста зачем-то выкупила меня у Аюра, и поступить с ней по-свински не позволяли остатки гордости. Надо выяснить, зачем ей понадобился раб, отдать долг. Она же на меня потратилась, значит, на что-то рассчитывала.

Решил еще раз пройтись по дому. Не за тем, чтобы совать куда-то свой нос, – просто чтобы сосредоточиться на деталях и лучше понять хозяйку. В голове не укладывалось, что такая миниатюрная и слабая девушка может жить одна. Но ведь одна же? Живи она с кем-то, поручила бы этому «кому-то» смотреть за рабом, это точно. Да и в сантехническом узле я увидел бы больше одной зубной щетки.

Повторный внимательный анализ вещей лишний раз подтвердил подозрение, что девушка в дом никого не пускает: ни гостей, ни приходящую контрактную прислугу. Насколько мне было известно, на Оентале в прихожей принято хранить запасные тапочки для гостей, но у Лесты их не было. Как и второго полотенца для рук или дополнительного набора столовых приборов – в ящике лежали четыре вилки, четыре суповых ложки и три чайных. Судя по всему, одну девушка потеряла, но ей удобно обходиться и таким количеством.

На чердаке захухря оборудовала что-то вроде мини-кабинета: коротковорсовый ковер, письменный стол и стул. Под самой крышей, криво прибитый к наклонной поверхности, мигал диодами усилитель инфосети. Занятно. Кто ей его настроил? Всегда считал Захран самой отсталой планетой Федерации. Приятно удивил ворох пластелей со стандартными шаблонами для изучения письменности языка и термоперо. Очевидно, Леста не местная и учит оентальский, чтобы лучше разбираться в тонкостях. Машинально переложил пластиковые листы в стопку, рассматривая, и наткнулся на пластели с миттарскими рунами и транскрипцией таноржского диалекта. Она действительно молодец! Неужели лелеет мечту облететь все Миры Федерации?

Настроение тут же скатилось ниже кратера. Перед мысленным взором всплыло очередное болезненное воспоминание.

– Легко тебе говорить, Льерт! Ты на месяцы улетаешь в разведку на своей «Сверхновой»! А мне что делать?! Я тут заперта!

– Фьенна, ты не понимаешь, что просишь. Это не увеселительные поездки, мы служим на благо защиты Цварга и большую часть времени проводим в безжизненном космосе. Поверь, все не так радужно, как ты себе представляешь.

– А я хочу посмотреть другие Миры!

Влажные глаза цваргини из рода Агасси блеснули, и я, как всегда, чувствуя слабость к женским слезам, произнес то, о чем жалел потом долгие десятилетия:

– Хорошо. Я поговорю с Аппаратом Управления Планетой и попрошу, чтобы тебе выдали визу на безлимитные отлеты и влеты в качестве моей невесты и младшего атташе.

В реальность выбросило так же резко, как и затянуло в прошлое. Я старательно помотал головой, приходя в себя. Аккуратно сложил пластели и, вернувшись на первый этаж, решил спуститься в подвал. Думал, меня уже ничем не удивить, но все же, настроив диодную подсветку периметра помещения, обнаружил высокие стеллажи с самыми что ни на есть «мужскими» вещами: универсальный набор инструментов, двусторонний скотч, переносная дрель, клей-гвозди, шпатель, три рулона мембранного материала, замазка, пара ведер, лопата… Да уж, Леста полна сюрпризов. Зачем ей все? Или это для контрактников?

Так и не определившись, как отношусь к находкам в подвале, я вернулся в гостиную и прилег на диван. Ощущать себя слабым было мерзко, но как бы ни хотелось сделать вид, что месяцев рабства и экспериментов у Аюра не было, ресурсы организма не безграничны. От рогов шла уже привычная боль, растекаясь во рту легкой горечью, легкие жгло при глубоких и резких вдохах и выдохах. Тело потратило колоссальные силы, чтобы зарастить внешние раны. Прикрыв глаза, я дал себе установку проснуться, когда вернется Леста, чтобы задать ей интересующие меня вопросы, и позорно провалился в глубокий сон.

Селеста Гю-Эль

В дикой спешке я накидывала в тачку на воздушной подушке мужские брюки, клетчатые свободные рубашки, однотонные тянущиеся футболки, а также дезодорант, пену для бритья, зубную щетку, шлепки, кроссовки… Размеры брала на глаз, надеясь, что хотя бы часть одежды подойдет. Когда не знала, какой размер выбрать, хватала тот, что побольше. Пускай мешковато будет сидеть, зато налезет. Потратила почти все секкеры, но ничуть не жалела. Заработать местную валюту на бытовые траты несложно, а на что-то громоздкое – все равно надо думать, как слетать в Федерацию и снять имеющееся со счетов.

Домой почти бежала, выставив на аэротачке максимальную скорость – восемь километров в час. У злосчастной калитки на участок сообразила, что так и не купила аккумулятор для замка, и принялась рыскать по карманам в поисках ключа. Пока искала, услышала звучный голос Гутрун, только, на мою беду, любопытная соседка собиралась прогуляться на вечер глядя, и не одна, а в компании своих трех сыновей.

– Хей, Леста! Как дела? Опять домой прибежала с первыми сумерками? А мы в «Гаванну» идем, не хочешь с нами?

Я оторвалась от поисков ключа и внимательно посмотрела на четверку. Гутрун впервые за долгое время предстала передо мной не в холщовом комбинезоне и садовых сапогах, а в ярком цветастом платье кислотно-оранжевого цвета в зеленый горох, весьма, надо сказать, гармонирующим с цветом ее кожи. Длинные темно-изумрудные волосы она заплела в какую-то высокую башню на голове и украсила фиолетовыми перьями. Хэварт, Оден и Финнр не так чтобы очень отличались от своей матери в плане расцветок. Кричащие пестрые костюмы, цветная лакированная обувь, даже нижние клыки не поленились покрасить по последней моде временной фосфоресцирующей краской.

Я растянула губы в вежливой улыбке и покачала головой.

– Нет, спасибо. У меня другие планы на вечер.

– Пойдем, Леста, весело будет! – подхватил приглашение матери Хэварт.

– Я не люблю громкую музыку, – почти не соврала.

Убираться или что-то делать под музыку мне нравилось, но под ту, которую выберу сама, а не тереться о потные тела оршей под взвизгивания колонок, которые могут разорвать барабанные перепонки слабоподготовленному гуманоиду. Почему-то для местного населения ночной клуб «Гаванна» был синонимом чуть ли не рая. Никогда не понимала этих увлечений.

– Тогда посидим на балкончике, попьем сельдереевый сок, – вмешался обычно застенчивый Финнр, делая шаг вперед. – Ну?

С изумлением посмотрела на младшего сына соседки. Сельдереевый сок и дома попить могу, да я его не люблю.

– Ты прямо как старая дева, только на базар ходишь раз в неделю да пироги свои печешь на продажу! Ни разу ни в «Гаванну» не ходила, ни в ресторации! – возмутился Оден, а я машинально сделала шаг назад.

Амплитудный детектор на мою голову! Приехали! Они за мной следят?! С момента, как я узнала о Службе Безопасности на Цварге и приказе Лацосте меня контролировать, это стало личным пунктиком. Пальцы предательски задрожали – не то чтобы я считала семейку оршей тайными агентами, просто это была реакция организма на саму мысль, что кто-то за мной следит.

Гутрун неожиданно шикнула на сыновей и сократила расстояние между нами до шага.

– Эй, Леста, все в порядке? – она попыталась прошептать, но мощная грудная клетка не умела выдавать тихие звуки.

Я кивнула.

– Да-да, все отлично. Я правда не люблю шумные места, как заметил Оден. Идите, развлекайтесь без меня.

«А меня дома ожидает раб со сложным характером, который только-только очнулся…»

– Ешкин пихряк! – Гутрун смотрела почти осуждающе. – Леста, мы скоро год соседи! Ты мне как родная кровиночка. Чего боишься-то? Пойдем в «Гаванну», оторвешься с моими мальчиками. Думаешь, про тебя кто плохое скажет? Да перестань! Ты молодая деваха, вон тростиночка какая. Каждой женщине нужен мужик, чтобы ее защищал. Ну и ублажал, разумеется.

Захотелось взвыть. Ну что они ко мне прицепились? Не везет так не везет…

– Я не хочу. Никуда. Идти.

– Ну давай мы уйдем, а кто-то из моих мальчиков, кто симпатичней, с тобой останется? – Гутрун хлопнула длиннющими изумрудными ресницами. – Вообще позорище, что ты в таком возрасте в девках засиделась. Хотя бы просто ради того, чтобы узнать, как у взрослых людей все происходит. Неужели не интересно? Так кого тебе оставить? Хэварт, помню, не понравился. Финнра или Одена, ась?

Я подавилась вздохом, не зная, что ответить на такую беспардонную наглость и отсутствие такта. Хотя чему я удивляюсь, если в местном языке даже слова с таким значением отсутствуют? Есть понятия «своевременное выполнение обязательств» и «дисциплина», но «тактичность» или «вежливость» – нет. Хорошо еще, что у меня был муж и я прекрасно представляла, о чем речь. А если бы на моем месте оказалась скромная молодая девушка с Захрана без жизненного опыта и умения ставить на место таких бесцеремонных и напористых личностей? Несколько секунд молчала, раздумывая, стоит ли вообще что-то говорить, как Гутрун добавила:

– Ходят слухи, что ты в дом маэстро душ и желаний ходила, но вышла оттуда ни с чем. Сознавайся, мужика искала, да?

И тут меня как громом среди ясного неба поразило. Мой первый поход к маэстро был замечен соседями, значит, наверняка и другими гуманоидами, а про Аюра никто не знает. У меня есть уникальный шанс ловко скрыть прошлое Льерта и раз и навсегда отделаться от навязчивой соседки, если правильно перетасовать колоду карт. Да простит меня Льерт, объясню ему все потом.

– Да, искала, – протянула я задумчиво. – Действительно, хотела найти самого подходящего ночного мотылька. С первым встречным, увы, не могу. У нас на Захране так не принято. Уже договорилась с маэстро на отличного контрактника. Вот и одежду ему купила, и обувь… – кивнула на тачку с вещами. – Он поживет какое-то время у меня, ну а потом вернется к маэстро. Только это секрет, – торопливо добавила, видя, как загорелись глаза орши.

Слухи все равно будут, но, если Гутрун поверит в наспех сочиненную байку, я раз и навсегда идеально впишусь в общество Оенталя, а к Льерту, когда его отпущу, ни у кого не будет вопросов.

Орша прищурилась, посмотрела на меня, на тачку с мужскими вещами и неожиданно с размаху хлопнула меня по плечу. Если бы не цваргская кровь, клянусь, у меня синяк остался бы минимум на неделю.

– Молодец, Леста! Тогда все понятно. Хорошо тебе провести время с мотыльком, а мы отбываем в «Гаванну». Если что, можешь на меня рассчитывать. И да, я у тебя три пирога заказывала, помнишь? Мой заказ в силе. Цена прежняя, да?

Незаметно морщась от боли, я кивнула, улыбнулась, еще раз пожелала удачи и принялась отпирать калитку. Она никак не хотела открываться, а когда ключ сделал полный оборот, некстати включилось электронное табло над замком и тут же потухло. Пришлось как следует садануть по электронике, чтобы дверь наконец открылась. Вкатила тачку, у самого крыльца взяла в охапку все вещи и боксы, пяткой ткнула в «конец сеанса» на устройстве и, проследив взглядом, как тележка послушно улетает с участка, зашла в дом. Плохое предчувствие засосало в желудке. Почему так тихо?

Не разуваясь, рванула на кухню, затем в гостиную, и замерла. Льерт спал на узком диване, подложив руку в качестве подушки. Кожа от холода покрылась мурашками. Я мысленно обругала себя – забыла, что после обеда закинула постельные принадлежности мужчины в стирку, а новые не выдала. Аккуратно сложив покупки на журнальном столике, принесла из спальни новое одеяло и подушку.

Уже перед сном задалась вопросом, что было бы, если бы Льерт сбежал из дома, пока я ходила на базар. В общем-то, ничего. И почему я так разволновалась?

Глава 12. Шакшука и кофе с шоколадом

Льерт Кассэль

Впервые за долгие годы, проснувшись, почувствовал себя по-настоящему отдохнувшим. Ничего не снилось. Ничего не болело. Синие лучи солнца играли на поверхности окна, разбрасывая разноцветные зайчики. Из кухни доносились фантастические запахи еды вперемешку с еле слышными бета-колебаниями радости. Я даже замер, не поверив рогам. Как давно я не слышал такого аромата. Удивительно… Как дуновение свежего ветра. Неужели у захухрей такие потрясающие и кристально чистые осцилляции? Почему раньше я этого не замечал?

Тряхнул головой, ибо рога в последние годы тоже время от времени барахлили, и… обнаружил стопку мужской одежды. Одевался быстро, не хотелось, чтобы Леста случайно зашла в гостиную и увидела мое отвратительно исхудавшее тело. Почувствовав яркий всплеск эмоций, бросился на кухню.

Селеста Гю-Эль

Я проснулась раньше Льерта и, вспомнив, как Мартин изрыгал потоки желчи до середины дня, если кто-то случайно его будил, бесшумно пробралась на кухню. Летняя погода радовала, настроение было чудесным. Прикинув, чем буду кормить прожорливого гостя, бодро достала из холодильника яйца, мясо, бурые помидорки, разноцветный сладкий перец, чеснок, репчатый лук, паприку, свежую зелень. Исходя из имеющихся на планете продуктов, традиционная цваргская яичница претерпела некоторые изменения: в качестве мяса пришлось брать не говядину, а местное копытное, вместо петрушки – другую травку насыщенного синего цвета.

В сковородке зашкворчало, по кухне поплыли аппетитные запахи. Бросив соломку перца поверх ломтиков мяса, я поставила турку для кофе на вторую конфорку. Благоухание молотых зерен смешалось с витающим духом шакшуки. Готовка всегда меня успокаивала и дарила внутреннее удовлетворение, но варить кофе я любила больше всего и знала около сотни рецептов. Из медной турки плыл целый букет ароматов, но чего-то не хватало. Хотелось чего-то особенного. Интересно, а пил ли Льерт когда-нибудь кофе с горьким шоколадом? Ему сейчас не помешают не только белки, но и жиры. Так, куда я поставила банку с тертым черным шоколадом с Эльтона? Ах да, на верхней полке…

Скинула тапочки, залезла на столешницу, открыла шкафчик. Шварх, не этот, соседний… Проектировка кухни оставляла желать лучшего, а с моим небольшим по сравнению с оршами ростом так вообще была неудобной. Встав на цыпочки, уперлась рукой в гладкую соседнюю створку, царапнула по жестяной банке ногтями…

– Ну же, иди сюда, зараза, кому говорят!

Словно по закону подлости банка отодвинулась, а я с пугающей четкостью осознала, что теряю равновесие. Ладонь соскользнула, сердце ухнуло в пятки, мир закрутился. В голове пронеслась идиотская мысль, что, возможно, у цваргинь череп крепче, чем у цваргов, – рогов у нас нет, и я обойдусь без сотрясения мозга. Позорно зажмурилась, ожидая острой вспышки боли в затылке, но в последний миг меня подхватили чьи-то сильные руки.

Сердце отбивало бешеный ритм танго-милоренго.

– Ты не ударилась?

Я распахнула глаза, хотела что-то ответить, но зачарованно уставилась в серые с тонкими прожилками радужки. Как листья у деревьев. Удивительно…

– Леста? Ты в порядке? – повторил вопрос Льерт, нахмурившись.

Запах горелого вернул в реальность. Шварх, меня держит на руках мужчина, который еще вчера лежал в беспамятстве! Недоедал месяцами! Стыд-то какой… Выпорхнула из объятий Льерта и бросилась к плите, выключая все конфорки разом.

– Да-да, – затараторила, чтобы скрыть неловкость, и безрезультатно затыкала в кнопки вентиляции. – Ух, гравитационный колодец, все подгорело! Шва-а-арх!

– Погоди, Леста, нужно убрать заслонку, и автоматика сама включится. А насчет еды не переживай, пахнет так вкусно, что я съем все.

– Но как же, канцерогены же… – расстроенно протянула, рассматривая содержимое сковородки.

– Скорее, хорошо прожарилось, чем подгорело, – возразил Льерт, перехватывая ручку. – И готов спорить на хвост, что это вкуснее, чем все, что я ел за последний десяток лет. Доставай тарелки.

Я потянулась за посудой, но вздрогнула всем телом, обернулась и окинула спину и ягодицы мужчины придирчивым взглядом. Быть не может, чтобы у него была пятая конечность!

– Что? – Льерт обернулся, будто почувствовав мое внимание.

Я прикусила губу и мотнула головой, мол, ничего. Конечно же он имел в виду свои волосы, собранные в высокий хвост! Вон какая бежево-каштановая грива!

Селеста, не сходи с ума…

– Леста, спасибо большое за одежду. Не знаю, как и отблагодарить… – начал полуконтрактник, когда мы все-таки сели завтракать. – Это довольно большая сумма, я все отработаю.

Так и не донесла вилку до рта. Почему-то стало грустно. Знал бы он, что вдове Гю-Эль этой «большой суммы» не хватило бы даже на сумочку от модельера, на которой настаивал Мартин…

– Все в порядке, Льерт, ты мне ничего не должен, – сказала как само собой разумеющееся.

– Нет, должен, – заявил упрямец, активно уплетая шакшуку. – Я посмотрел, там одежды примерно на шесть секкеров. Повторюсь, я обязательно все отработаю в ближайшее время.

Не удержалась и фыркнула, сложив руки на груди. Ну посмотрите, каков красавец! Всего сутки на ногах, а уже рвется спорить со мной! Еще скажет, что те язвы мне приснились. Наверное, любая другая девушка на моем месте спокойно кивнула бы, но ее не было. Была только я с прошлым Селесты Гю-Эль – цваргини, которая во всем зависела от первого мужа. И вроде бы финансовая зависимость не являлась чем-то позорным или неприемлемым для моей родной планеты, но у этого словосочетания был один гигантский недостаток – слово «зависимость». В моем мировоззрении оно плохо сочеталось со словом «свобода», и потому я четко парировала:

– Тебе не говорили, что оценивать подарки – некрасиво?

– Не знаю, как насчет подарков, но я всегда считал, что некрасиво заставлять женщину платить за себя. Леста, не спорь со мной, пожалуйста. Я все отдам. И за выкуп у маэстро душ и желаний тоже, разумеется.

Серые глаза посмотрели на меня так внимательно и серьезно, что я растерялась. Ругаться резко перехотелось, да и было бы с чего… Раз он так решил – ладно.

Льерт Кассэль

После фразы, что я собираюсь заработать деньги, разговор сам собой затих. Я тщетно пытался проанализировать, почему Леста в штыки восприняла мое намерение, но у меня явно отсутствовала какая-то часть пазла информации о захухре. Ко всему в голове постоянно всплывала и мешала думать неаккуратно брошенная фраза про хвост. Шварх, я чуть не проговорился, что он у меня был, но, к счастью, Леста не стала задавать уточняющих вопросов или приняла мои слова за оборот речи.

Еда оказалась невероятно вкусной. Шварх задери, я ничего подобного не пробовал! Не знаю, догадалась ли Леста сама, что мне требуется мясо для восстановления мышечных волокон, или это была случайность, что в моей порции яичницы мяса оказалось больше. Я съел все, что положила хозяйка, потом решительно взялся за остатки в сковороде.

– Льерт, но там же канцерогены! Я планировала это выкинуть!

Усмехнулся, бросив беглый взгляд на возмущенную захухрю. Организм цварга на такие мелочи, как пригоревшая еда, вообще не обратит внимания – мы спокойно перевариваем многие яды. Но, боюсь, такие откровения могут шокировать ангелочка.

– Ты не представляешь, сколько сухого крэффора…

– Да помню я, – Леста махнула рукой, смиряясь с моим намерением съесть все до последней крошки, – просто поражаюсь, куда в тебя лезет. Ты же такой… – Слабый? Беспомощный? Не похожий на нормального мужчину? – … худой! Ой, Льерт, у тебя вилка погнулась…

Перевел взгляд на столовый прибор в правой руке и изумленно моргнул. Шварх. Я сломал одну из четырех имеющихся в доме вилок…

Леста подскочила со стула и явно принялась искать запасную.

– Не переживай, наверное, набор бракованный. Покупала его в спешке за гроши, не удивлюсь, если производитель подмешал мягкие металлы, чтобы удешевить товар. Вот, держи. – Девушка протянула мне новую вилку.

– Спасибо, – пробормотал задумчиво. – А относительно объемов еды… Ты уж извини. Я долго… э-э… недоедал положенную норму. Внешне могу выглядеть почти как мужчина твоей расы, наверное.

– Как кто?

Девушка с золотыми волосами мило нахмурила носик. Мне неожиданно пришло в голову, что она может и не знать, как выглядят цварги. Или бояться их… Наименее образованные представители рас неоднократно называли цваргов эмоциональными вампирами, затем и просто вампирами, так и не разобравшись, как именно функционируют наши рога.

– Как человек с Захрана.

– А-а… – протянула хозяйка.

– Ну вот. Внешне я сейчас выгляжу почти как человек, но в норме у меня процент мышечной ткани значительно выше, чем у большинства представителей Федерации Объединенных Миров, ну и чем у людей, разумеется. Достаточно долго мне это играло на руку и помогало выживать. Организм расходовал внутренние ресурсы, как батарейку, разрушал то, что имелось, вытягивал энергию и жил на это. Но теперь батарейку нужно заправить.

– Понятно. – Леста сосредоточенно кивнула, о чем-то усердно думая. – А это все особенности твоей расы?

Я почесал затылок. Про регенерацию она и так догадалась, видела же, что язвы зажили за какие-то трое суток. Про отрубленную конечность говорить не хотелось – сама мысль сознаться девушке, что я потерял свой хвост, да не в бою, а будучи в плену у пиратов, вызывала внутреннее отторжение. После такого она будет смотреть на меня как на грязь под ногами. Да я и сам так на себя смотрю, когда вспоминаю. Стоит ли говорить о рогах? Что могу уловить ее эмоции, если пожелаю?

Златовласка улыбнулась и замерла, точно лань на водопое. Она пыталась быть доброжелательной, но свежий запах эдельвейса в этот момент смешался с еле заметной, пока еще очень тонкой кисловатой ноткой не то страха, не то напряжения.

Нет, наверное, не стоит этого говорить. Во-первых, теперь рога могут запросто меня обмануть, а во-вторых, это ее напугает еще больше.

– Да вроде все. – Пожал плечами.

Из огромных карих омутов Лесты исчезла настороженность, и я убедился, что принял правильное решение.

– Какие у тебя планы на сегодня? Давай помогу?

Поднялся, собрал всю посуду. Окно у раковины выходило на южную часть участка. Пока мы завтракали, местное голубое светило уже поднялось над горизонтом. Судя по отсутствию облаков, день обещал быть знойным. Я думал, что Леста захочет поплавать в озере, позагорать или встретиться с друзьями, но она меня удивила.

– Надо убраться в доме, несколько дней назад наметила, да все не было времени. Потом обработать корни кистаса, что соседка выкорчевала, иначе они загниют, ну и немного поработать.

– Поработать? – эхом произнес, нахмурившись.

– Ничего сложного. – Леста неожиданно тепло улыбнулась. – Я пеку пироги и тортики на заказ. В постоянных покупателях – несколько соседей и два дома маэстро. У нас оговорено, что могу сколько угодно экспериментировать на свой вкус, они просто выкупают готовую кулинарию. Мне это скорее в радость, ну и секкеры лишними не бывают.

Признание огорошило. Нет, интуитивно я понимал, что девушка живет одна и, по-видимому, сама зарабатывает на жизнь, но все равно было странно и непривычно. Цваргини работали крайне редко. Семейный бизнес, управление финансовыми активами, актерское мастерство или благотворительность – максимум того, чем занимались женщины на моей родине. Ручной труд и любая неинтеллектуальная работа испокон веков считались у них позором и чуть ли не деградацией. К тому же, одно дело стандартные траты на еду и одежду, и совсем другое – собственный дом, свежий ремонт, простая, но добротная мебель, современная техника… Неужели она в столь юном возрасте сама на все заработала? Обвел взглядом помещение, думая, как потактичнее сформулировать вопрос.

– А на этот дом ты кулинарией заработала?

Получилось не очень вежливо, но Леста не обиделась.

– Нет, дом… – на миг задумалась, – что-то вроде наследства.

Странно, у меня сложилось впечатление, что она не очень долго живет на Оентале.

– И ты все время живешь здесь одна?

– Да. А что не так? – Блондинка посмотрела на меня, внезапно прищурившись.

На дне темно-шоколадных глаз плеснулось непонятное чувство, в воздухе отчетливо повеяло грозой.

– Просто обычно молодым девушкам нужна чья-то защита и поддержка. Они живут с мужчинами – отцами, братьями, женихами или мужьями, в конце концов, – выдал привычную схему жизненного уклада.

Вроде бы Захран – не Пикс и не Эльтон с превалированием прав у женского населения.

– Родители умерли. Братьев нет, как и сестер. А жених или муж мне не нужен. – Леста почти угрожающе сложила руки на груди. – Мне вообще мужчина не нужен! Сама прекрасно справляюсь с хозяйством. Между прочим, я в прошлом году мембрану на крыше поменяла собственноручно! Руки-ноги имеются! А что касается возраста, то я старше, чем кажусь! – отчеканила она сквозь зубы. – Еще вопросы?!

Вопросов была тьма, но я не задал ни одного. Девушки не выкупают полуконтрактников просто так, но попытка выяснить, что именно могло потребоваться от раба, вдребезги разбилась на миллиарды осколков и закрутилась по орбите холодного отчуждения. Я не имел в виду ничего плохого, пытался лишь разобраться, чем могу быть полезен для Лесты. Однако теперь настроение девушки больше походило на перегретый термоядерный реактор: тронь пальцем – и взорвется.