Текст книги "Доктор. Книга 1"

14

Заскакиваю домой, чтобы взять вещи в спортзал. Лена спит. Очень тихо прохожу, беру вещи и закрываю за собой дверь.

По пути в спортзал обдумываю с разных сторон одну идею. Сила мышечных сокращений, в принципе, не константа. Она, как и скорость, зависит (в том числе) от мощности сигнала, поданного по нерву. Помимо информации из интернета, я это и сам вижу. Интересно, что будет, если искусственно увеличить мощность подаваемого по нервам сигнала на мышцы?

Судя по тому, что в организме вижу я, есть один барьер: прочность костей и суставов, связочного аппарата. В частности, прочность запястья и ударной части кулака.

Мощность максимального сигнала, который можно подать по нерву на мышцы, связана с «аппаратной частью» – механической прочностью руки. Если подать более мощный сигнал, и мышцы дадут импульс (который, как помним из физики, равен массе, умноженной на скорость) выше нормы – что-то может просто сломаться. Например, кисть. Потому мощность сигнала из мозга сам мозг нам и ограничивает.

Но я также вижу, что организм имеет достаточно высокую степень «защиты от дурака». И процентов на сто пятьдесят импульс удара повысить можно безболезненно, подав более мощный сигнал на мышцы.

Хочу сегодня опытным путём проверить всю эту теорию. И посмотреть, насколько я могу снять эти ограничения лично себе. Возможно, это просто детство, но мне банально интересно. Правильно считают на Востоке: Путь важнее результата.

В зале начинаю эксперименты «на стенке» – на приколоченной к стене пластинке толстого войлока. Он не даёт содрать кожу с руки, но полностью сохраняет жёсткость при встрече кулака с целью.

Удар. Плюс десять процентов мощности сигнала. Удар. Удар. Удар. Удар. Удар. И так три минуты.

Терпимо. Сила импульса, на глаз, выросла пропорционально. Похоже, зависимость между мощностью нервного сигнала и ударом линейная.

Плюс двадцать пять процентов мощности сигнала. Удар. Удар. Удар. Удар. Удар. Ещё три минуты. Снова терпимо.

Плюс пятьдесят процентов мощности сигнала – чувствую, резерв ещё есть. Удар. Удар. Удар. Удар. Удар… Стало чувствительно, но ещё более чем терпимо.

Так. Поработаем на пятидесяти процентах усиления до истощения.

Пока совершаю тупые механические удары, думаю: интересно, кто делал человека? Зачем вкладывать такой запас прочности, если потом его не использовать?

Пока молотил стену на «форсированном» режиме, израсходовал кислород в тканях. Увлёкся. Нужно передохнуть.

Стою, дышу; Вовик рядом лупит голую стену голым кулаком вполсилы, в этот момент к нам подходит Сергеевич и заботливо спрашивает:

– Что, дрочите?

– Чего? – хмуро поворачивается Вовик, ещё не видящий, кто спрашивает.

Я тоже заинтересованно жду развития событий.

– Укрепляют организм: Солнце, воздух, онанизм, говорю? – так же заботливо спрашивает Сергеевич.

– Э-э-э, Сергеич, это вы сейчас о чём? – озабоченно спрашивает Вовик.

– Вот вы оба сейчас какой ху-нёй страдаете? Чего хотите добиться этими упражнениями?

У меня нет секретов от Сергеича. Но в подробностях делиться и биографией, и решаемыми задачами в полном объёме я как-то пока не готов. Возможно, позже. Тут есть хорошая поговорка: умеешь считать до десяти – остановись на семи. Потому молчу и даю Вове выступить с ответом первому:

– Ну, Сергеич, я ещё с армии знаю, что если вот так стучать кулаком об стену, там что-то куда-то к чему-то приливает и потом даже в перчатке удар чувствительнее.

Вижу, что Сергеич думает, будто я занимаюсь тем же самым под влиянием Вовика, но в более щадящем режиме. Молчу и даю Сергеевичу ответить. Он не заставляет себя долго ждать:

– А подойти спросить? Меня? Любимого учителя?

– Ну, Сергеич… – застенчиво тянет Вовик, видимо, стесняясь того, что нужно говорить дальше. Потом всё же перебарывает себя и развивает мысль: – Вы же не специалист по закалке тела. Каратэ не занимались. Кирпичей не ломаете. Да и вообще ничего не ломали при мне. Вы же чистый боксёр. Чего я буду вас этим тревожить?

– Понятно, – подытоживает Сергеевич. – Инициативное дерево. Вернее, пара деревьев. Пойдём. Расскажу и покажу, что за онанизм ты практикуешь.

В тренерской Сергеевич сдвигает с шахматного стола какие-то бумажки, достаёт из открытого железного шкафа ноутбук (к огромному нашему удивлению), запускает файл с изображением строения ладони в разрезе (я и не знал, что он использует компьютер, ух ты) и начинает объяснять, показывая на экране:

– Кулак устроен очень сложно: мелкие косточки запястья и пястья, мелкие суставы между этими костями, связки и сухожилия, суставные сумки, соединительнотканные элементы, мышцы. Если сделать медленную съёмку удара кулаком, видно, как деформируется кулак в момент удара. Потом, правда, возвращается в исходное состояние. Когда ты лупишь в стенку, ты на короткое время, неэффективным образом, напрягаешь червеобразные мышцы, соединяющие пястные кости. Выполнив всего несколько своих дубовых подходов, вы уже ощущаете некоторую «наполненность» кулака. Это связано с тем, что напрягаемые мышцы гиперемировались (в них прилила кровь) и стали чуть короче из-за статического напряжения.

Сергеевич старательно показывает на схеме все детали:

– Из-за этого мышцы стали несколько толще, поэтому при сжатии кулака мышцы более плотно занимают пространство между пястными костями, с одной стороны, и более плотно «стягивают» пястные кости между собой – с другой. В результате кулак при сжатии становится более плотным. Это – то, что делаешь ты, Вова.

Сергеевич закрывает ноут и достаёт из того же железного шкафа горсть каких-то деревянных палочек:

– А теперь – правильное решение. Раз уж ты решил пойти по этому пути. Эти червеобразные мышцы пястья надо качать направленно. С помощью таких палочек можно прорабатывать абсолютно все глубокие мышцы кисти. Есть целая серия специальных упражнений. Сейчас покажу. Возьмите палку между пальцами, зажмите её боковыми поверхностями пальцев. Теперь сжимайте пальцами таким образом, будто пытаетесь как ножницами перерезать пополам. Сила сжатия должна быть максимальной.

Сергеевич пристально смотрит, как мы старательно исполняем то, что он говорит.

– Продолжительность напряжения: семь-десять секунд максимального напряжения для связок мышц в точках прикрепления к костям. До тридцати секунд статического, но не максимального напряжения – для проработки мышц и связок. В упражнении – не менее трех подходов. Можно больше. В течение дня можно несколько раз повторять.

Сергеич какое-то время удовлетворённо глядит, как мы старательно тискаем палки между пальцами. Потом продолжает:

– Вовик, зная твою оголтелую зашоренность, напоминаю: для восстановления мышц требуется компенсация. Чем более подготовлены мышцы, тем меньший период потребуется для восстановления. То есть при высоком уровне подготовки делать упражнения можно несколько раз в день, каждый день. Уже после нескольких дней выполнения упражнений вы почувствуете результат. Кулак обретёт совсем другое ощущение при сжатии. Он станет как бы более наполненным и плотным. Даже сейчас, после всего нескольких подходов, у вас уже другое ощущение кулака, разве нет?

– Да-аа, – ошарашенно тянем мы с Вовиком.

– Ну вот. Палки можете взять себе. И, братва, я вас прошу: до области – месяц. Если вам придёт в голову ещё какая-нибудь аналогичная гениальная идея – пожалуйста, обсудите её вначале со мной. Возможно, я и в следующий раз знаю более короткий путь туда, куда вам надо. Давайте впредь без подобного онанизма…

– Сергеич, а откуда вы это знаете? Ну вы же чистый боксёр? – наконец, взрывается Вовик, которого распирают впечатления. Впрочем, меня тоже…

– Вовик, мне шестьдесят лет, – снисходительно отвечает тренер. – Из них пятьдесят я занимаюсь боксом и почти сорок лет, как я окончил институт физкультуры. По боксу, между прочим. Ты меня хоть раз видел пьяным?

– Нет, что вы! – открещивается Вовик.

– А твой старший брат?

– Сергеич, да все знают, что вы не пьёте! И никогда не пили!

– Вовик, а что я тогда, по-твоему, делал эти сорок лет? Раз на пьянку, как мы только что выяснили, я времени не потратил ни минуты? А выступать завязал тридцать пять лет назад? – Сергеевич смотрит на нас со снисходительной укоризной и после паузы продолжает: – Я же всё-таки пытаюсь быть специалистом в своей области. И слежу за всеми наработками и в медицине, и в тренировочных процессах и схемах. А поскольку, в отличие от вас, я профессионально знаю и анатомию, и физиологию человека, то за сорок лет накопил определённый запас приёмов, как добиться от тела того, что в рамках нашего спорта боксёр может захотеть.

– Набивка кулака «снаружи» – давно устаревшая технология физкультуры десятого века. Технологии меняются, народ. Проще закалять кулак изнутри. Раз уж засвербило. Впрочем, оно и правда помогает, особенно по корпусу, если кто-то короткорукий, типа Шурика… Ладно, пиз-уйте, тренируйтесь, – завершает он образовательный сеанс.

[3]3
  Вот – оригинал лекции по закалке кулака и его ударных поверхностей «изнутри», а не снаружи:
  http://mysport.su/karate-blog/1725-ukreplenie-kulaka.html


[Закрыть]

* * *

Летом горячую воду в спорткомплексе отключают. Типа для профилактики, но на самом деле – для экономии. Ну, и в отпуска можно всей техподдержке свалить, раз обслуживать ничего не надо… После тренировки с Вовиком моемся в ледяной воде, пугая окрестности диким криком в момент первого шага под ледяной душ.

Когда пешком идём от спорткомплекса к дороге, на лавочке у аллеи с удивлением замечаю давешнего Колю, одноклассника Аньки, которому платил за залитый планшет.

Сидят втроём с ещё двумя телами и пивом. По всей видимости, пьяное сознание что-то такое ему подсказывает, потому что он встаёт, подходит и без предисловий начинает:

– Мудила, вот скажи, чего ты влез?

– Ты сейчас о чём? – определённые мысли у меня уже есть, но поговорить – всегда полезно. Для выяснения всех обстоятельств.

– Какого ты со своими деньгами влез в наши отношения?

У-у-у как, оказывается, всё сложно… Интересно, они тут случайно?

– Какого ты со своими деньгами влез в наши отношения? – повторяет он. – Пловец х-ев.

Да. Значит, он тут случайно.

– «Сынок», во-первых, у тебя нет с ней никаких отношений. Во-вторых, мне что, тебя – сопляка – спрашивать, что и с кем мне делать? – выжидающе смотрю ему в глаза.

Далее он предсказуемо ударяет меня в голову. Вернее, пытается.

Группа поддержки начинает подыматься с лавочки.

Ну, если так ставят вопрос…

Говорю Вове, отходя на шаг и ставя сумку за спину:

– Не лезь. Ты не со мной. Если что – будешь свидетелем.

Вовик понятливо кивает.

Уходим только через 5 минут. Трое «встречавших» уже приходят в сознание. Напоследок вытащил из их брюк ремни и стянул им руки за спинами – пусть потрудятся… Кстати, снять самостоятельно такой «хомут» невозможно – нужны еще 2 руки. Вроде бы людей на улице нет. Но на случай, если кто-то всё видел, Вовик – чистейшей воды свидетель. Ни с кем не контачил, стоял в стороне.

Кстати, двое из этих троих уже совершеннолетние – в карманах лежат паспорта с датами рождения.

* * *

Захожу домой сменить пакеты в сумке – бокс на плавание – и пообедать. Дома застаю проснувшуюся Лену, сидящую на кухне и строгающую от большого бруска твёрдый сыр в ожидании, пока сварится кофе.

– О, питаешься?

– Да ну-у-у, Мелкий, разве это еда? – явно грустит она.

– А что не так? Полный холодильник еды. И вон в столе куча заготовок, – я и правда не понимаю.

– Так это готовить надо!

– Ну, ты даёшь…

Отодвигаю стул вместе с ней от плиты к стене. Достаю баклажаны, чищу специальным маленьким ножом. Мелко режу. Лук, морковь, чеснок – тоже.

В разогретый (за время подготовки овощей) казан с маслом запускаю всё по очереди, начав с лука и баклажанов и заканчивая помидорами и перцем.

Привариваю до полуготовности рис, используя кипящую воду из чайника.

– Любитель риса? – уже оживлённо интересуется Лена, явно в предвкушении.

– Ага. Нравится.

Мясо готовить некогда, потому за полминуты распускаю куриное филе на полоски размером с мизинец и бросаю прямо в баклажаны. Перемешиваю и накрываю крышкой. За 5 минут, пока доходит, режу сыр, колбасу и остатки горбуши на сервировочные тарелки.

– Доктор, прошу, – ещё через пять минут киваю на накрытый стол исходящей слюной Лене.

Она не заставляет себя упрашивать.

– Мелкий, ну, зачёт тебе, – хрум, хрум, хрум, – вторые сутки подряд. Я вообще себя редко чувствую маленькой девочкой или объектом чьей-то заботы. Но тебе на кухне это удаётся, мр-р-р-ррр.

– Странно, – улыбаюсь в ответ, – мы как будто поменялись ролями в этой ситуации.

– Угум, – говорит с набитым ртом она. – Мелкий, скажи честно. Вот я у тебя вторые сутки – и какие твои ощущения? Что чувствуешь?

– Нормальные ощущения, – удивляюсь. – Мне хорошо. Психологически – комфортно. Ещё я чувствую, что ты вовсе не непробиваемая железная стерва со стальными нервами, а где-то ранимый и романтичный человек. Во многом разочаровавшийся и закрывшийся бронёй шрамов на месте психотравм. Ну, если упростить, с тобой я тут себя чувствую, как самец с самкой. Вполне нормально то есть. Не знаю, как тебе, а мне и физический аспект важен, – пытаюсь сделать намёк.

– Не-не-не! Не сейчас! Вечером! – открещивается Лена и идёт к казану за второй порцией.

Звонит телефон. Анька. Интересно.

– Да?

– Почему мне Колька только что звонил и просил тебе что-то передать? Что было? Вы виделись? Что произошло?

Абсолютно не горю желанием обсуждать каждый чих; да и тема, как по мне, тупая, потому закругляю:

– Ань, я понятия не имею, почему он звонил тебе (пожалуй, надо с ним ещё раз «побеседовать»: Аньку я в наших раскладах упустил из виду, а ей с ним учиться). Только что шёл из спортзала домой, этот твой Коля полез, гм-м-м, конфликтовать, с ним ещё два таких же дебила. Извини, дальше – без подробностей. Со мной всё в порядке. С ними, думаю, тоже (все частоты были в порядке).

– Да, он мог, – закусывает она губу. – Он просил передать, что был не прав и вроде как извинялся. Но я не поняла, за что.

– Хорошо. Увидимся в бассейне, – и под пристальным взглядом доктора вешаю трубку.

– Ничем не хочешь поделиться? – прищуривает глаза Лена.

– Да чем тут делиться… Бред пубертатный, – и коротко ввожу в курс событий. Лена начинает веселиться. По мне – крайне нетактично. – Ты мне лучше скажи, что дальше делать. Если есть идеи.

– Да я тебе уже говорила. Познакомь нас. Это – не тот случай, когда твоя позиция страуса что-то может решить.

– А как это – позиция страуса? – живо интересуюсь, думая совсем про другое.

– Это – голова в песок при опасности. В надежде, что всё пронесётся мимо и тебя не коснётся, – отрезает Лена.

– Тьфу, блин… а я-то подумал…

* * *

После бассейна, вместо обычной традиционной прогулки, волоку Аньку к себе домой. Предварительно честно рассказав, кто у меня дома и что между нами было. Она пытается поначалу сопротивляться, но в лоб спрашиваю:

– Ты ко мне относишься серьёзно? Или ещё не решила?

– Не знаю, – честно признаётся она. – Вроде лучше, чем к другим, но на жертвы не готова.

– Ну и пошли, разберёмся раз и навсегда. Тем более, что Ленка – профессиональный психолог, помимо прочего.

У меня дома Лена накатывает Аньке полную тарелку риса, баклажанов и курицы (на которые я сам имел виды на ужин – эхх, ну ладно), сажает её напротив себя и совсем не деликатно выпроваживает меня работать. Ссылаясь на то, что им двоим нужно серьёзно поговорить.

Выхожу на улицу. Возле перекрёстка покупаю у турков шаурму и пепси и бреду на мойку. С моими нынешними расходами теперь работу пропускать стрёмно.

15

На мойке меня уже ожидают. Здоровенный мужик со шрамом через весь лоб, на старом, но ещё боевом «Паджеро», прогуливается перед входом, то и дело поглядывая на часы.

– Здравствуйте. Я – Саша. Вы, очевидно, Олег?

– Добрый вечер. Я. Это мы с вами договаривались про чистку салона?

– Точно. Прошу прощения, заставил ждать. Вы приехали на полчаса раньше. Я подошёл чуть позже вас, но раньше, чем мы договорились, – сразу снимаю возможный негатив от ожидания. Клиенты – они ведь разные бывают.

– Я без претензий. У меня кое-что изменилось, наудачу подъехал пораньше. Хорошо, что вы тоже смогли раньше. Держите ключи, я побежал, – и он пытается, разворачиваясь ко мне спиной, сунуть мне в руку ключи.

– Олег, одну минутку! Мне нужно хотя бы три минуты, чтоб принять у Вас машину.

– Это обязательно? – досаду в его голосе можно намазывать на бутерброд.

– Смотрите сами. Документ я вам должен дать, согласно которому ваша машина у меня – квитанцию о приёме? Иначе, если на ней ночью кого-то собьют, как вы без этой квитанции будете доказывать, что оставили машину мне?

Мужик резко тормозит и с интересом возвращается обратно:

– Да, логично. Не подумал. Ещё что?

– Ещё – обратная сторона этой же медали. Я сейчас на квитанции отмечу все дефекты кузова и состояние бортовой аппаратуры. Вы подпишете, что это всё было уже в момент сдачи. Бывает такое, что у клиента царапина на машине была уже пару дней, а замечает он её только тогда, когда принимает машину после чистки у меня. Были прецеденты… Не примите на свой счёт, но эти процедуры возникли не просто так, – разговаривая с ним, уже заканчиваю заполнять на квитанции дефектную ведомость на кузов. У нас на квитанции – схема машины, вид сверху. Нужно просто поставить крестики там, где есть явные дефекты покраски либо вмятины. Я это уже сделал. – Пожалуйста, пять царапин и одна вмятина на капоте спереди. Подпишите, пожалуйста.

– Где вмятина? – удивляется мужик. Подвожу и показываю. – Ты смотри, и правда… Наверное, это Симба… Собака. Она на капот на днях запрыгивала, – поясняет он мне. – Ещё что-то?

– Ещё минуту, – быстро залезаю в салон, проверяю всю электронику по привычному алгоритму. – По бортовому оборудованию вопросов нет, всё штатно, – ставлю свою роспись на верхнем листе формы приёма машины. Отрываю верхний лист со своей росписью, быстро ляпаю на него уже подготовленный штамп компании и отдаю мужику: – Возьмите. Теперь, если что-то случится, у вас есть документальное подтверждение того, что вы машину оставили. И оставили её нам. Когда хотите забрать?

– В идеале – сегодня. Сразу после чистки. Может понадобиться рано утром по работе.

– Тогда через три с половиной часа. Учтите, будет мокрая. На ночь окна не закрывать, иначе будет запах. И поедете на полиэтиленовой накидке, чтоб не промокнуть по дороге от сиденья.

– Хорошо, – мужик внимательно осматривает выданную ему квитанцию с зафиксированными царапинами кузова, печатью, росписью приёмщика и хмыкает: – Ты смотри, прямо мировой класс. Впечатлён. Там, где чистился раньше, так не принимали.

– Не могу комментировать чужие действия, – не говорить же ему, что эту процедуру один в один я скопировал из прошлой жизни (из регламента приёмки техники на обслуживание). Илья, когда я набросал ему этот бланк и сбросил на его почту для печати, долго удивлялся, хмыкал и подарил большую коробку шоколада. Они на других объектах по этой форме теперь даже на мойку машины принимают – были прецеденты, когда выручало.

Когда дочищаю этот «Паджеро», приходит ещё один звонок от Доктора Два (я так Котлинского в телефоне записал).

– Саня, привет ещё раз. Можешь?

– Говорить или подъехать? – смеюсь в ответ.

– Для начала, говорить.

– Да могу, я на мойке.

– О. Это хорошо. Помнишь Касаеву? Тридцать первая неделя, твоя «санация»?

– Да, хорошо помню. Что-то не так?

– Всё так. Просто её муж уже в больницу хочет укладывать, до самого финала – им так по семейным обстоятельствам удобнее. Чтоб уход обеспечить. В ту больницу тебя уже не пустят, ясное дело. Так она хочет, чтоб ты напоследок взглянул. Чисто бабский псих, как по мне.

– Взгляну, мне не сложно. Учитывая размер гонорара, что они нам дали… Почему не взглянуть…

– Вот и отлично, – не даёт мне Витальевич договорить до конца фразу. – Ты до скольки сегодня чистишь?

– Да уже закончил, почитай. Сдать клиенту – и свободен.

– Заедь, пожалуйста, как освободишься? Она у нас мужа ждёт, он непонятно во сколько освободится, так что успеешь в любом случае.

– Хорошо, – пожимаю плечами.

Мужик со шрамом на лбу как чувствует. Я заканчиваю укладывать коврики в салон, когда он появляется. Машу ему рукой, чтобы шёл принимать работу. Принимает не придирчиво, в конце просит:

– А можно как-то от влажных сидений защитить на час? Мне заехать за женой надо, так чтоб она на мокром не ехала?

Думаю секунду, потом честно отвечаю:

– Есть водоизоляционные накидки на сиденья, GOOD ROAD. Наши, мы их только для себя используем. Они дорогие, по пятьдесят долларов. Подарить либо продать не могу – это часть нашего инструмента. Но на время, если завтра завезёте, могу одолжить. Ночью они мне без надобности…

– Спасибо. Во сколько утром вернуть?

– Начиная с восьми утра – в любое время.

– Хорошо. Могу оставить в задаток, если хотите, сто долларов за две накидки.

– Да не нужно. У нас нет причин вам не доверять, – мужик, и правда, производит положительное впечатление во всех спектрах. – Телефон ваш у меня есть. Мой у вас тоже. Если что-то изменится – можем созвониться.

Быстро надеваем с ним две накидки на передние сидения.

Пока мужик выгоняет машину из бокса и объезжает здание вокруг, на выезд, я уже закрываю двери снаружи. Он притормаживает возле меня и в окно спрашивает:

– В какую сторону? Подвезти?

Секунду думаю, прикидываю маршрут:

– Если не сложно. Мне через Новый Мост. Сразу на той стороне.

– Ух ты… Сам туда же… Поехали.

По дороге пытаюсь угадать, о чём Лена говорит с Анькой. И почему не сообщает мне о результатах разговора – могла бы и позвонить. Ненавижу теряться в догадках.

Мужик, переехав Новый Мост, притормаживает возле НОВОЙ КЛИНИКИ и говорит:

– Я приехал.

– Совпадение. Мне в это же здание.

Прощаемся, чтобы в вестибюле встретиться с Витальевичем и Стекловым.

Витальевич подходит к этому Олегу со шрамом, Стеклов – ко мне. Перебросившись парой фраз, выясняем, что все – по одному поводу. Олег и есть муж Касаевой.

– Ну ничего себе совпадения! – бормочу, особо не скрываясь.

– Так это ты? – широко раскрывает глаза Олег, который «Шрам».

– Ну, – развожу руками.

– Да, он у нас ещё на мойке работает. Принципиально, – врезается Витальевич. – Ладно, пойдёмте.

– А в чём проблема? Что не так? – пытаюсь выяснить обстановку перед осмотром.

– Да всё так. Особо ни жалоб, ни нареканий, – роняет Олег, когда мы всей толпой валим по коридору. – Просто у нас это первый ребёнок, где-то поздноватый, просто нервничаем. Она – больше меня.

– Понятно. Попробуем успокоить.

Касаева действительно взвинчена, но моментально успокаивается, когда подхожу я:

– Здравствуйте, – даже улыбается. – Посмотрите, пожалуйста, ещё раз перед больницей?

– Конечно, – доктора и муж за спиной о чём-то переговариваются, потому говорю назад: – Тишина в зале. Пожалуйста.

Концентрация. Скан. Всё в порядке, хм. Ещё раз скан. На всякий случай прохожусь по ней частотой «покоя», переключая её с частоты стресса. Она моментально успокаивается, даже ритм дыхания немного меняется.

– Всё в порядке, – отмираю я. – Тьфу три раза, всё хорошо. Ребёнок вообще спокойнее матери. С моей стороны, никаких проблем. Единственный момент: у ребёнка чуть подстёгнут метаболизм (но я этого объяснять не буду никому лишнему, кроме докторов – кажется, после моей санации), роды могут начаться на неделю раньше. Ну, плюс-минус (вижу, что частота ребёнка уже почти полностью автономна). Этого не нужно бояться, к этому просто нужно быть готовым, – всё это говорю, обращаясь только к докторам, но Олег и Касаева тоже внимательно слушают.

Заканчиваем чаепитием у Витальевича в кабинете. Касаеву зовут Марина, она очень приятная в общении, достаточно мягкая и, в отличие от Олега со шрамом через весь лоб, на всех действует умиротворяюще и успокаивающе.

– На курсы массажа когда пойдёшь? – спрашивает Олег. Мы уже освоились и нормально общаемся напрямую.

– У меня спорт пока. Через месяц соревнования. Готовлюсь на область. Те курсы, которые хочу и Сергей Владимирович рекомендует, начнутся только с сентября. Так что, в любом случае, смогу пойти только в сентябре. В других курсах смысла не вижу: на этих – и знания с навыками на уровне, и диплом – государственного образца, это курсы повышения квалификации от министерства.

– А-а, понятно… – кивает Олег. – А что за спорт?

– В этот раз – бокс. Ещё плаваю.

– О, где тренируешься? – оживляется он. – Бокс, в смысле.

– У Солопова, на АВАНГАРДе.

– Знаю Солопова! А я у Дондукова на МЕТАЛЛИСТе в своё время, – вижу, что на него накатывают ностальгические воспоминания. – Солопов, кстати, тоже у Дондукова начинал. Но на двадцать лет раньше меня.

– Я слышал эту историю от Сергеевича. Типа, что Дондукову под восемьдесят – его ещё Сергеевич молодым тренером помнит – а он до сих пор тренирует.

– Да уже не тренирует – сидит у ринга и смотрит, как другие тренируют… Ещё буквально лет десять назад даже сам на ринг вылезал, что-то показать мог. А сейчас, конечно, уже только рядом сидит. Но и то молодец!

В этот момент звонит мой телефон. Незнакомый номер. Пожимаю печами и отвечаю:

– Да?

– Александр Стесев?

– Да. Это я.

– Управление… безопасности по… области. Александр, нам необходимо встретиться.

– Извините, вы не представились. Я могу спросить ваше имя и звание?

– Майор Кузнецов.

– Господин майор, какова цель нашей встречи? Сама беседа официальная? Каким документом будет подтверждён официальный характер беседы?

– Александр, я настоятельно советую прислушаться к тому, что я говорю. И прибыть по адресу, который будет сообщен.

В принципе, к такому разговору я на всякий случай готовился, ещё когда изучал правила местного периметра (тут называют законами). И знаю, что нужно говорить. Немного действует на нервы, что все резко затихли и внимательно слушают меня, но мы не всегда можем выбирать места контактов и конфликтов:

– Господин майор, вы в курсе, что я – несовершеннолетний? Согласно статьям 484 и 486 УПК, Вы не имеете права ни на какие процессуальные действия со мной без присутствия моего законного представителя или опекуна: родителей или бабки с дедом. Я категорически отказываюсь общаться в нарушение действующих процессуальных норм. В каком качестве вы меня приглашаете на беседу?

В трубке виснет небольшая пауза, потом голос явно на взводе выдаёт:

– Очень жаль, что ты не хочешь прислушаться. Хорошо, пойдём другим путём.

Пожимаю плечами и вешаю трубку. Чего-то подобного в этом обществе логично было ожидать. Местные люди очень болезненно относятся ко всем ресурсам, будь то деньги, люди либо необычные способности и возможности. Здесь мало быть полноправным членом общества, чтобы чувствовать себя свободным. Здесь ещё нужно уметь свою свободу периодически отстаивать то от самого общества, то от отдельных личностей, как правило, облечённых властью.

Подняв взгляд, вижу, что на меня смотрят четыре пары широко раскрытых глаз. Спрашиваю:

– Что?

– Кто это звонил? – первым включается С.В.

– Понятия не имею. Представился майором Кузнецовым из Управления безопасности по области.

– Что хотел? – спрашивает Олег странным тоном.

– Говорил, что нужно встретиться. Мой ответ вы слышали.

– Блин, а я ведь вас предупреждал, – оборачивается Олег к обоим докторам. Которые почему-то сидят с явно виноватым видом.

Хотя лично мне не ясно, в чём именно они виноваты. Да и вообще, ничего же не произошло? Ну, звонил какой-то местный дебил, так мало ли их?

Почему-то во всех спектрах напряглись доктора и возбудился Олег:

– Ладно, хорошо, что я тут. Всё как будто специально сложилось. Кузнецов, говоришь? – набирая номер, он бросает нам через плечо: – Всем тихо! Алло, дежурный? Генеральная прокуратура. Начальник четвёртой службы Бахтин. Код… Пожалуйста, представьтесь.

– …

– Пожалуйста, зарегистрируйте наш запрос на совместную проверку действий ваших сотрудников, постановление скоро подвезу лично.

– …

– Нет, не центрального аппарата. Область. Диктуйте входящий номер, я записываю… – Олег делает круговые движения рукой; Стеклов хватает ручку, бумагу и под диктовку Олега записывает какую-то абракадабру.

– Пожалуйста, обеспечьте мне связь с дежурным по департаменту внутренней безопасности. Три минуты? Да, на этот номер, жду.

Олег вешает трубку и открывает рот, чтоб что-то объяснить, но в этот момент его телефон звонит опять. Перед тем, как ответить, он секунду смотрит на определившийся номер:

– Служба спецпрокуроров, Бахтин.

– …

– К вам сейчас дежурный по вашему секретариату спустит наш запрос на проверку действий ваших сотрудников. Запрос срочный. В течение пятнадцати минут от этого момента – время вашего звонка я зафиксировал – жду организации взаимодействия.

– …

– Нет. Проверка будет сегодня и сейчас.

– …

– Подполковник, я же с вами не договариваюсь. – Олег отрицательно качает головой, как будто собеседник по телефону его может видеть. – Я вам из вежливости сообщаю. Или вам параграфы зачитать?

– …

– Нет, не центральный аппарат. Область. У меня на руках – заявление несовершеннолетнего. Звонили ему с вашего оперативного телефона из списка, я этот номер случайно знаю лично. Раньше пересекался. Вам Конституция и приказы Самого – не указ?

– …

– Вот заодно и проверим накладки в протоколах связи. Из зданий областных управлений. Подполковник, вы лично планируете соблюдать регламент? Наш Генеральный не спит, и вы знаете, как он вас «любит». За нами не заржавеет.

– …

– Отлично. Сейчас буду.

Теперь все смотрят такими же квадратными глазами на Олега. Все, кроме жены. У неё в глазах – умиротворение и обожание, хе-хе. Так интересно наблюдать за влюблёнными парами. Интересно, а у нас с Ленкой такой же потешный вид со стороны или нет? Надо будет у неё спросить. Она – психолог, сто процентов знает.

– Так, боец, срочно взял лист и написал заяву, – засовывая телефон в нагрудный карман, командует Олег, кажется, мне.

– Что именно писать?

– Отступи пол-листа. Пиши с середины. Шапку потом вставишь, и я кое-что допишу. Готов? Заявление. Сегодня, дата, время, на мой мобильный номер такой-то поступил телефонный звонок с номера такого-то. Точно укажи номер, с которого звонили! Написал? Далее. Звонивший, представившийся сотрудником управления… майором Кузнецовым, в нарушение процессуальной нормы статьи четыреста сорок шесть УПК, игнорируя мои законные требования о присутствии моих законных представителей, требовал незаконной встречи со мной, не раскрывая цели разговора.

Пишу медленнее, чем он диктует. Он вздыхает, встаёт и делает несколько шагов.

– Ввиду возможного несоблюдения органами спецследствия моих законных прав, как несовершеннолетнего гражданина, прошу разъяснить мне мои права в установленном действующим законодательством порядке. Так, зачеркни «органами спецследствия», этого не надо писать… Пиши дальше. В случае подтверждения поименованных нарушений, прошу принять меры для восстановления процессуальной законности в отношении меня. Дата, подпись. Написал? Теперь шапка: Начальнику службы специальных прокуроров Генеральной Прокуратуры Бахтину О.Н. Копия: Начальнику ДВБ… Центрального Аппарата… службы… Так, «специализированный суд» не пиши… Суд я сам заполню, если понадобится…