Текст книги "Доктор. Книга 2"

10

– …таким образом, мы подходим к «китам» успешности банка, как бизнеса, – поясняет Роберт Сергеевич. – Первое – обеспечение выдаваемых кредитов залогами. Давай поиграем в вопрос-ответ. Какие ключевые моменты в залоговом департаменте контролировал бы ты?

– Меня учили, что контроль всегда сводится к количеству и качеству. Не важно, чего, – отвечаю, не раздумывая.

Мы оба поневоле втянулись в беседу.

Лично мне банально интересно: такой информации, в сжатом виде, из компетентного источника я могу просто нигде в другом месте не получить. А информация лишней не бывает.

По Роберту Сергеевичу вижу, что ему беседа тоже приятна. Вероятно, ему просто некому передавать знания и опыт: Лена – девочка и врач, и её интересы явно не на его волне. А когда любишь своё дело, общаться на его тему всегда хочется.

Банк – не та тема, которую можно обсуждать с кем-то, кроме самых близких, по понятным причинам. А близким Роберта Сергеевича его дело наверняка не интересно.

– Применительно к банковским залогам, думаю, процедуры должны контролировать два базовых элемента. Первый: чтоб стоимость залога соответствовала сумме кредита. Хоть в каком-то приближении. Навскидку – нужен вагон процедур по оценке, передаче прав управления залогом, изъятия его при неуплате кредита и так далее – но это наверняка не на коленке сочинять, – вижу, что Роберт Сергеевич сейчас снова засмеётся.

– Ты даже не представляешь, насколько не на коленке, – действительно сквозь смех выдаёт он. – Залогами занимаются два с половиной департамента. А с безопасностью – все три. Но продолжай! Мне интересно!

– Вторая контрольная точка – это качество залога. Например, я вам передал в залог права на турбину своей электростанции, которую заказывал на ТурбоАтоме за очень большие деньги. Допустим, я не рассчитался по кредиту, и вы забираете у меня залоговое имущество, саму эту турбину, – придвигаюсь ближе к столу, чтоб опереть локти на стол.

– Изымаем, – продолжает тихонько смеяться Роберт Сергеевич, – не забираем. Продолжай!

– Спасибо. Значит, изымаете. И сталкиваетесь с тем, что сама турбина стоимостью в десяток миллионов – штучное и уникальное изделие. Которое нужно в одном-единственном месте: именно на моей электростанции. Поскольку никуда в другое место она не встанет ни по конфигурации, ни по композитному составу. И вот, с одной стороны – у меня есть все документы, и это правда: турбина обошлась в десятки миллионов. С другой стороны, продать вы её сможете только по цене металлолома. Понятно, почему.

– Спасибо, и развеселил, и обрадовал, – продолжает хихикать в кресле Роберт Сергеевич. – Не подумай дурного, я сейчас смеюсь не над тобой. А от умиления, что ли.

– Да без проблем, – я уже давно вижу искренность собеседника, потому его смех лично меня ни капли не напрягает. Жаль, что нереально вот так присесть поболтать со своим отцом… – Я прав? По обоим пунктам? Или есть что-то ещё?

– В целом прав. Со своеобразной логикой, но прав. Кроме стоимости и ликвидности, есть ещё третий момент: имущественные права. Это если ты не можешь реализовать залог, например, потому, что один процент акций компании принадлежит Государству… но об это сейчас не будем… В целом прав, – улыбается Ленин отец. – Спасибо, повеселил и обрадовал. Это же экспромт? Ты же ничего предварительно не читал по теме?

– Боже упаси, – открещиваюсь, – мне сейчас настолько есть что читать по анатомии и медицине, что на эту тему, извините, банально нет времени. Да и интереса не было – вот до разговора с вами. Хотя, тема не такая и скучная, – честно признаю, – при ближайшем рассмотрении. А ещё какая тонкость?

– Ну, еще – стоимость самих денег. Себестоимость, так сказать. Смотри, чтоб отдать под четырнадцать процентов годовых, их надо где-то взять дешевле.

– А какие тут источники?

– Традиционно – депозиты от населения, – пожимает плечами Роберт Сергеевич. – Но не в нашей стране и не в нашем случае. Догадаешься, почему?

– Наша страна находится в первой десятке самых крупных по территории. А по населению мы в восьмом десятке, – тут даже задумываться не надо, всё очевидно. – Нам просто не хватит накоплений населения, даже если всё сдать на депозит, на финансирование всех программ развития такой огромной территории. Однозначно нужно привлекать извне. Роберт Сергеевич, а на самом деле, откуда берутся деньги?

– А вот тут, конкретно в нашем случае, надо знать расклады, – Ленин отец встаёт, включает электрочайник. – Есть места, где деньги очень дёшевы: их там много, вплоть до перегрева экономики, а инвестировать уже не во что. Так как маленькая территория и маленькое население.

– Вы сейчас о реальном месте? – для меня такая информация – откровение. Впрочем, сколько мне лет…

– Более чем, – удивлённо поднимает бровь Роберт Сергеевич. – Эмираты. Объединённые Арабские Эмираты. На их пару миллионов коренного населения не нужно столько денег, сколько на них «свалилось» за последние сорок лет. Им их в прямом смысле не во что вкладывать.

– А у нас есть к ним доступ? – недоверчиво спрашиваю. Видимо, моё лицо выглядит очень скептически, потому что Роберт Сергеевич бросает заваривать чай, поворачивается ко мне и серьёзно говорит:

– Разумеется. Это – секрет полишинеля, но именно тут надо знать расклады. У нашего, теперь уже бывшего, президента есть дочери.

– Возможно, не интересовался… – бормочу.

– Есть, – смеётся Ленин отец. – Это не секрет. Муж одной из них – коммуникабельный и приятный в личном общении человек. У него просто хороший личный контакт с семьёй Аль Мактум. Ну, дружат они попросту! Как говорится, начинали вообще безо всяких задних мыслей. На охоту вместе ездили, сейчас на яхте семьями ходят, – поясняет он, видя моё непонимание.

– А кто такие семья Аль Мактум?

– Эмиры Дубая, – пожимает плечами Роберт Сергеевич. – Потому, при определенных связях и репутации, у банков нашей страны есть быстрый, простой и надёжный доступ к дешевым арабским деньгам Эмиратов. Конкретно Дубая, если говорить о нашем случае, – Роберт Сергеевич обводит рукой вокруг, имея в виду, вероятно, здание этого офиса.

– Например, у вас? – наконец доходит до меня после того, как вспоминаю, кем он был до банка.

– Например, у меня, – серьёзно кивает Роберт Сергеевич. – Благодаря репутации и опыту с предыдущей работы.

– Кстати, давно хотел спросить. А что вы думаете о нашем транзите власти, смене президента, передаче власти в верхах вообще без участия избирательного процесса – это если говорить на сегодняшний день? – задаю давно интересный мне вопрос, который до этого момента мне просто не с кем было обсуждать.

– Вообще обычно я такие темы не обсуждаю, – снова смеется Роберт Сергеевич. – Но, принимая во внимание текущие реалии и личности…

Он, наконец, разливает заварившийся чай в две чашки, одну из которых подвигает мне:

– Я бы разделил твой вопрос на две части, – серьёзно говорит Ленин отец. – Перспективы для страны и общества – это одно. Варианты лично нашей семьи – совсем другое. И первое со вторым имеют мало общего. Вот ты вначале уточни, какую из «веток» вопроса имеешь ввиду?

– А я пока не готов выбирать, – кажется, сегодня какой-то день откровений. Снова искренне говорю, что думаю. И не думаю, что сказать. – Я до этого момента себя не отделял от людей вокруг. Вы меня очень озадачили таким подходом, – пристально сверлю взглядом Роберта Сергеевича.

– Ну, тогда давай так. На этом месте обсуждение скользких тем остановим, хорошо? Лично для меня этот вопрос намного принципиальнее остальных вопросов, – серьёзно отвечает взглядом Роберт Сергеевич. – А у тебя есть какое-то своё видение. Совпадать в оценке мы по определению не можем. Но и упираться в наши с тобой личные разногласия я тоже не хочу. Останавливаем тему?

– Да. Спасибо, – смотрю ему в глаза не менее серьёзно. – Я понимаю, что иногда самое лучшее, что можешь сделать для нечужих тебе людей, это просто не обсуждать конкретную тему. Тем более, источников влияния на ситуацию лично я у себя не просматриваю ни в ближайшей, ни в среднесрочной перспективе.

– Таких источников у себя не просматриваю даже я, – смеётся Роберт Сергеевич. – Ни в какой перспективе. Но на уровне концепции давай кое-что согласуем, – он снова становится очень серьёзным. – Согласишься ли ты с утверждением, что в случае любого государственного форс-мажора вся семья – единое целое? И что в острых форс-мажорных условиях на улице, спаси Аллах, действовать по принципу «каждый за себя» – не конструктивно и подло по отношению к семье?

– В таком контексте, конечно, согласен, – и в голове не держу спорить с очевидным. – Но тут нельзя о чем-то договориться заранее. К сожалению, на все форс-мажоры нужно реагировать только по мере их наступления.

– Разумеется, – кивает Ленин отец. – О бо́льшем и не говорю. Пока давай остановимся на этом.

Заговорившись с Лениным отцом на интересные для меня темы, спохватываюсь, когда до тренировки в зале остаётся меньше получаса:

– Роберт Сергеевич, спасибо большое и за обед, и за уделённое время, – не кривя душой, благодарю. – Но я сегодня уже одну тренировку пропустил, скоро вторая начинается. К сожалению, пора бежать.

– Конечно! – поднимается со стула Роберт Сергеевич. – Да и ты меня тоже увлёк. Так что, интерес был взаимным.

– Не понимаю. Просвещали же вы меня? Я вам ничего нового не сообщил и не могу сообщить. Просто в силу возраста.

– Будут свои дети – поймёшь, – хлопает меня по плечу Ленин отец. – Заходи.

Под взглядом Роберта Сергеевича тщательно застёгиваю пакетик с камнями в наручный карман футболки на локте – от греха подальше; потом жму протянутую руку и выбегаю из банка уже не рысью, а полноценным галопом.

* * *

В зале Сергеевич затеял революцию. В отношении меня.

Все остальные работают, как обычно. Вовика сегодня вообще нет – занят где-то на объектах, без возможности вырваться на тренировку.

И только меня, натянув «лапы», Сергеевич гоняет по рингу так, что я, грешным делом, снова играюсь с гемоглобином в крови. Хотя это даже не бой, а так, побегушки.

В перерыве между раундами, задыхаясь, висну на канатах и спрашиваю:

– Сергеевич, а что это вы делаете? Почему мне тяжелее, чем с реальным соперником?

– Так я нагрузку тебе даю большую, чем в реальном бою, – посмеивается Сергеевич. – Причём на те зоны, которые в бою как раз из экономии «отключаются» автоматически.

– А зачем?

– Шура, у боксёра всегда должен быть резерв! А ты со своей нездоровой ОФП психологически вообще не напрягаешься – вижу же. ВРЕМЯ!

И Сергеевич, опять натянув «лапы» на ладони, начинает изображать ими вентилятор вокруг меня. Надо мной. Передо мной.

Я должен реагировать, как на реальные «дырки» и действия противника.

Я короткорукий. Потому, чтоб «проработать» все цели, которые Сергеевич показывает лапами, мне приходится челночить в предельном темпе. Плюс, поскольку не достаю (у Сергеевича, как и у Вовика, руки длиннее моих), я вынужден помогать своим ногам, дорабатывая корпусом по принципу вперёд-назад-влево-вправо.

Теоретически это считается как бы не ошибкой, но некоторые кубинцы – Сергевич показывал в записи – ломают стереотипы большинства. Причём «в разножку».

При этом Сергеевич в рваном ритме обозначает контратаку, от которой я уже автоматически «ныряю» из любого положения.

Кажется, я поймал и ритм, и рисунок. Уж почти минуту живу спокойной жизнью, «прорабатывая» всё, что вылетает на «лапах» от Сергеевича. Только кислорода в кровь приходится добавлять принудительно…

На выходе из уклона, получаю «лапой» в ухо. Сергеевич глумливо посмеивается:

– ПЕРЕРЫВ!

Снова висну на канатах:

– Сергеевич, что это сейчас было? Когда лапой в ухо?

– А это, считай, пока ты уклонялся, твой противник стойку поменял, – охотно отвечает Сергевич.

Поскольку перемещаюсь я, а он почти что стоит на месте, он бодр, свеж и даже не запыхался.

– На что это он её поменял? – бурчу. – На пиво?..

– Зря ёрничаешь. Бывают очень неудобные люди. Которые боксируют одинаково хорошо и в право-, и в левосторонней. Амбидекстеры по-научному.

– Да ну, такое бывает? – сомневаюсь вслух. – Наверное, придумали?

– Ага, – не спорит со мной Сергеевич. – Расскажи это Баранникову. Или Попенченко. Или тем, кто их знал в своё время… ВРЕМЯ!

Ещё через несколько влетаний «лапы» мне в ухо Сергеевич командует:

– СТОП! Ты не понимаешь ошибку?

– Нет, – сиплю я, пытаясь заглотить побольше воздуха. – Быстрее двигаться не могу. Работаю на максимуме.

– А тут дело не в скорости. Как ты ни мелькай, тебя всё равно достанут. Потому, что ты тактически не делаешь главного.

– Чего?

– А подумать?

– Да я сейчас как-то не в кондиции… – сиплю, вися на канатах спиной.

– ОШИБКА! ДУМАТЬ НАДО ВСЕГДА! В ОСОБЕННОСТИ – когда твой собственный рисунок боя приводит тебя вот в такое состояние! – Сергеевич тычет «лапой» мне в грудь, – и это при твоём-то бычьем здоровье! Урок номер раз: если ты сделал всё, что мог, но жопа только углубляется, значит, ты неправильно действуешь тактически!

Я автоматически отмечаю, что правило касается далеко не только бокса. Надо будет на досуге обдумать в полном объёме.

– «Выходить» из уклона надо только с ударом! – продолжает Сергеевич. – То же самое – из нырка! Тогда тебя защищает сам удар! В худшем варианте – будет просто обмен ударами. Что тебе, насколько я понимаю и вижу по тебе, совсем не страшно. В отличие от противника. Это сейчас и будем работать!

– Сергеевич, похоже, сложные тактические схемы со мной вы всё же решили нарабатывать? – спрашиваю, шагая к Сергеевичу и пользуясь оставшейся до раунда паузой.

– Ориентиры сместились, – смущённо поясняет Сергеевич. – Я же отдаю себе отчёт в возможностях обычного человека. Мысль изначально была: ты должен хотя бы базовую технику заучить до автоматизма до этой области. Но у тебя так пошло, что глупо не брать то, что лежит. Базовую ты давно усвоил. ОФП – вот сейчас тебя дрочу, причем именно что индивидуальная тренировка, с учётом твоих особенностей. А тактические схемы – давно просятся. На такое здоровье и технику. Созрел, в общем…

И через следующие полтора часа даже у меня начинают плыть круги перед глазами. К вящему удовольствию Сергеевича.

Который, наконец, командует:

– Шабаш! – и начинает стаскивать с себя лапы.

– Что-то по вам не заметно, чтобы и вы устали, – сиплю, сдирая рукавицы.

– Так я ж себя не грузил. Так, на шаг – два ходил от центра. Тебя ж мотал, – светится радостью Сергеевич, но потом, правда, сознаётся: – Могу ещё кое-что. Да и когда своим делом занимаешься, всё в радость. Я тебе сейчас боюсь что-то говорить, но по мере твоей подготовки у меня начинают рождаться далеко идущие планы… в твой адрес…

– Это какие? – живо реагирую на интересное.

– А вот не хрен. Давай область отпрыгаем – потом побеседуем… На эту тему.

* * *

После зала прихожу в дом, ставший неожиданно пустым. Лена на работе до утра. Вовик – на своей работе, где выкладывается изо всех сил, чтоб произвести хорошее впечатление. Асель – с Леной.

Послонявшись минут пять в дискомфорте, прыгаю спиной на диван и, устроившись поудобнее, набираю Лену. Она отвечает после первого гудка, что странно:

– Как раз о тебе думала. Собиралась набирать. Ты буквально звонок с трубки «снял».

– Бывает же, – хмыкаю. Пришёл домой – так пусто, что аж грустно.

– Хе-хе, значит, я правильно почувствовала, раз собиралась тебя набирать.

– Ты умная. Факт, – соглашаюсь.

– Да тут ума как раз и не надо, Мелкий. Если мы живём вместе и друг друга уже, что называется, «чувствуем». Я тебя – так точно…

– Расскажи! Как это возможно? – интересуюсь, устраиваясь поудобнее.

– Да чисто по-бабски, – хмыкает Лена. – Ну, и у меня диплом есть, если ты не забыл. Ладно, я тебя услышала – голос нормальный. Ни в какие тяжкие ты не собираешься. Молодец, чмок. Ты чего хотел? А то у меня тут, кажется, второй аврал за день намечается…

– Опять трупы? – острю, пытаясь разрядить обстановку.

– Типун тебе на язык! – кажется, шутка не удалась. – Завтра расскажу, как приду домой!

– Кстати! Лен, у меня ж к девяти утра – Котлинский. Ну, ты поняла… Когда мы теперь увидимся? А то я и после НОВОЙ КЛИНИКИ буду, как белка в колесе.

– Так, что за паникёрские нотки! Что-то придумаем. Я пару часов посплю, как вернусь, потом разберёмся. А что у тебя после Котлинского?

– Плавание. Бокс. Для начала.

– О, чуть не забыла, зачем звонила-то, – спохватывается Лена. – Тебе мой батя камни передал?

– Да, точно, и я чуть не забыл. Они в столе, в верхнем ящике, где деньги. В одном пакете с твоей «волшебной» картой – сразу увидишь, как откроешь.

– Ну, так давай после твоих обоих спортов вместе съездим – я маме гарнитур закажу? – не даёт мне продолжать Лена.

– Давай. А куда ехать?

– А на «ПЕРСОНУ», я покажу… И отвезу. Всё, Мелкий, пока! Чмок! Мой аврал уже стартовал!..

За полсекунды до того, как она нас разъединяет, слышу на заднем плане тревожный голос Асель:

– Лена, ну где тебя носит?! Шешен а…

* * *

Прослонявшись по дому, всё-таки перебарываю себя и сажусь за анатомический атлас. Потом дисциплинированное сознание и психика берут верх, и до самой работы аккуратно систематизирую свои знания.

На мойке втроём принимаем здоровенный, как танк, эскалэйд. Который Степан с Андреем почему-то называют «эскаладой».

Машина большая. Салон светлый. Очень грязный. Работы много, и она сложная: герметизация бортового компьютера и прочего оборудования, сама геометрия салона ого-го, в общем, решаем других машин сегодня не брать. И качественно сделать этот. Тем более, хозяин машины даёт двойной тариф.

Первые полчаса участвую во всём: заполняю вместе со Степаном форму приёмки машины, выбираю насадки, развожу нужные концентрации химии.

Потом ребята начинают чистить салон, и мне на мойке становится нечего делать: места в салоне – только для двоих. Я им только мешаю.

Иду домой, чтоб продолжить контроль процессов «по телефону» – спасибо системе камер.

Где-то через три часа неспешного чтения атласа и периодического поглядывания на картинку на экране, вижу, что Степан встал перед камерой и машет руками, привлекая моё внимание.

Набираю его:

– Звал? Закончили?

– Почти, – хмуро отвечает Степан. Мы тут флок побрили. Можешь подойти? Что делать будем?

Прихожу через три минуты, чтоб смеяться и расстраиваться одновременно.

Мне такой тип обивки раньше не попадался. Стойки и потолок окрашены в персиковый цвет, а сама обивка покрыта маленькими волосиками – типа шерсти кошки, длиной около пяти миллиметров.

Андрею со Степаном такой салон – тоже впервые. Не получив предупреждений от меня, они «пошли» по нему обычной технологией.

Наш фирменный, дорогой пылеводосос вакуумом «собрал» с одной из стоек все эти «волосики» – получился эффект, как будто одну из стоек «побрили».

– Как если человеку один ус сбрить, – озадаченно трёт затылок Андрей.

– У машины, в отличие от человека, ничего заново не вырастет, – задумчиво отвечает ему Степа. – Саша, что делать будем?

– Материться… Шучу. Всё по процедуре, – показываю пальцем на стену, на которой висят чёткие инструкции как раз на такие случаи. Доступные не только сотрудникам, а и клиентам.

Вызываем клиента. В срочном режиме, оплачивая ему такси в оба конца.

– Ущерб – по нашей вине. – Сразу обозначаю вводные, пока веду его через бокс к машине. – Давайте вместе решать, как исправляем.

Клиент, увидев одну «бритую» стойку, реагирует на удивление спокойно. С полминуты даже смеётся:

– Ну правда, смешно же! Кстати, а хорошо почистили, – залезает он руками под сидения. – Так, а что вы от меня-то хотите? По чистке претензий нет. Но с несимметрично бритыми стойками я машину вернуть не могу – брал у тестя.

Тут сзади начинают смеяться Андрей со Степаном. Крайне не вовремя, с моей точки зрения. К счастью, это просто мнительность, потому что клиент оборачивается к ним и, присоединяясь к смеху, говорит:

– Вот-вот. Не только вы «попали». Я тоже вместе с вами.

– Вы нам можете отомстить – не соглашается Степан. – Не приехать больше на чистку.

Его слова вызывают новую волну смеха у всех троих, мне абсолютно не понятную. Впрочем, я ожидал намного худшей реакции, потому не лезу никем командовать. Давая ситуации проясниться.

– Не смогу я вам отомстить: тесть дал машину на неделю, пока в отпуске. Потом он сам на ней ездить будет, – сквозь смех отвечает клиент. – Но лично я вижу два варианта.

– Какие? – быстро подключается Андрей.

– Первый: меняем обивку на стойке, – клиент обводит нас взглядом. – Долларов сто пятьдесят по деньгам, аврал, сверхурочная оплата мастеру, которого вы сюда будете на ночь вызывать. Если ещё найдёте. Или – второй вариант.

– Какой? – болванчиком повторяет Андрей.

– Бреете точно так же вторую стойку. Вот точно так!

– Вы не шутите? – удивленно включаюсь в разговор.

– Боже упаси. Поверьте, серьёзен как никогда. Мне эту машину утром тестю возвращать – поверьте, не до шуток, – пытается удержать рвущийся смех клиент. – А смеюсь от стресса. Ну, и побрили смешно, факт.

И бокс тонет в хохоте трёх здоровых мужиков, причины которого лично мне не ясны.

С другой стороны, спасибо богу, что «пронесло» дураков. Учтём на будущее.

Включаем водосос и за три минуты симметрично «бреем» вторую стойку.

– Как ни смешно, но ведь действительно получилось, – констатирую, проводя рукой по идеальной чистой панели. – Если не помнить про эти волосики, то и непонятно, что они были.

– А я о чем… – говорит клиент, помогая укладывать комплектацию багажника обратно в салон. – Предлагаю сделать мне скидку. В связи со счастливым окончанием очень грустной истории.

Степан с Андреем почти синхронно поднимают руки, всем видом показывая полное отсутствие претензий.

– От имени компании: пожалуйста, примите чистку в подарок, в качестве компенсации за ущерб.

Этот момент мы втроём обсудили до приезда клиента, потому сейчас говорю от имени всех.

– Спасибо, – удивленно подымает бровь клиент. – С удовольствием.

* * *

Через пятнадцать минут Степан с Андреем, переодевшись и сложив вещи, философски ухмыляются:

– Могло быть хуже.

– Честно говоря, я удивлен отсутствию негатива с вашей стороны, – озвучиваю интересующий меня вопрос. – Получается, зря работали.

– Спасибо, что не в минус – с таким подвигом, – философски пожимает плечами Степан – Могло ведь быть намного хуже.

– Особенно окажись на его месте кто попсихованнее, – кивает Андрей. – Или вообще – баба.

– Спасибо за понимание. Смотрите, могу не отпускать вас без денег. Есть вариант, – перевожу взгляд с одного на другого. – Половину вашей сегодняшней зарплаты отдаю из своих. Сейчас. Но потом в течение пары недель вы мне возвращаете по тридцать пять процентов, как сможете. Одну треть «попадоса» беру на себя – я тоже в пролёте. Сам не знал, что оно так может быть.

В итоге сходимся на тридцати процентах вместо пятидесяти:

– Нам на еду больше не надо сегодня, – поясняет Степан. – А завтра лучше нормально заработать – давай, три салона на завтра возьмем?

– Мне вообще без проблем – хоть пять. Вам же ишачить, – пожимаю плечами. – Управитесь?

– Справимся, – говорит голова Андрея из – за плеча Степана. – Мы работы не боимся. Давай три машины завтра…

* * *

Дом Лениных родителей.

– Сегодня Шурик заходил по делам, – любуясь закатом, говорит Роберт Сергеевич, сидя в кресле на балконе.

– А что это у вас с ним за дела? – подозрительно косится Зоя Андреевна из соседнего кресла.

– Мать, ну всё тебе расскажи! Есть дела, значит! В своё время всё узнаешь!

Зоя Андреевна догадывается обо всём, но делает вид, что ничего не понимает:

– И что? Что интересного рассказал?

– Да рассказывал как раз больше я, – со смешком говорит Роберт Сергеевич, – но так душевно посидели, что я даже в головной офис не поехал. Знаешь, он мне нравится…

– Наше с тобой мнение, Роба – последнее, что имеет значение в данном вопросе, – назидательно говорит Зоя Андреевна. – Дети уже взрослые. Мы с тобой уже ничего не решаем, увы.

– Зой, тебе хоть не рассказывай! Вот вечно так: с тобой делишься – а потом сидишь, как оплеванный, – обижается Роберт Сергеевич.

– Ну-ну-ну, – гладит руку мужа Зоя Андреевна, – не пыхти. Мой пенсионный старенький чайничек.

– Пф-ф-ффххах, – не может сдержать смеха Роберт Сергеевич, – ладно. Проехали.

– А чем он тебя так впечатлил?

– Вот не могу вербально сформулировать. Знаешь, энергией. Есть неудачники, есть мажоры, есть математики и хорошие исполнители, а он какой-то универсальный. Я даже не знаю, если б его в банк звать – в какой департамент?

– Роба, ты не торопишься? – удивленно поднимает бровь жена.

– Да это я так, фантазирую! – с досадой отмахивается Роберт Сергеевич. – Знаешь, он цельный. Очень трезво оценивает своё место. Не «прожектёр». Как первый.

Зоя Андреевна тяжело вздыхает:

– Не напоминай.

– Вот я как раз и хочу сказать, что тут всё иначе. Знаешь, я хоть дома и похож на подкаблучника, – накрывает Роберт Сергеевич руку жены своей второй рукой, – но кое-чему учился. И кое-кем кое-как командовал. И сейчас тоже… В людях немного разбираюсь. В общем, дифирамбы никому петь не буду, но с тобой поделиться хотел: лично я за Ленку с этого дня не волнуюсь.

– Роба, раньше говорили: «открыл Америку через форточку», – улыбается жена. – Ты просто Ленкины глаза не видел, когда она с ним рядом. Эх, мужики…[2]2
  1. Если интересно. Династия и генеалогия семьи Аль Мактум: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BB%D1%8C_%D0%9C%D0%B0%D0%BA%D1%82%D1%83%D0%BC
  2. А вот в исполнении Хуана Эрнандеса «помощь ногам» доработкой корпусом – что в теории считается, как учили нас, категорически неправильным (типа на ногах значит «не стоишь»).
  Эрнандес, если что, на момент этого боя – трёхкратный чемпион мира (впоследствии – четырёхкратный).
  Кстати, наш Саитов от него тоже не отстаёт:
  https://www.youtube.com/watch?v=obskSsRHIss


[Закрыть]