Текст книги "Ловушка. Плутониевый рассказ"

Так, в раздумьях Володька приблизился к дому друга. Пробежал по мостику, зашел во двор. Когда проходил мимо сарая, где была «радиомастерская», обратил внимание, что его дверь была открыта, и подумал: «Колька уже куда-то умчался. Вот неугомонный человек». Пройдя через огород, «щелкнул» электрическим замком и, открыв калитку в проволочном заборе, поднялся по косогору. Пробежал рядом с огромным трансформатором, в обшитой досками коробке, подбежал к своему дому. Подойдя к калитке, он услышал странный повторяющийся звук: «Хыть-хыть», «Хыть-хыть». Звук был негромкий, но отчетливый и, вроде, шел из сарая.

Юный «борец со злом» снова почувствовал в животе неприятный холодок. Не было ничего такого у них во дворе, да и в доме, что могло бы издавать подобный звук. Механический и довольно резкий. Стук прекратился. Заскрипела дверь нового сарая, и парень услышал голос отца: «Колька, спасибо тебе! Ты настоящий друг! Все работает отлично. Завтра будем вручать!»

– Дядя Сережа, я просто когда придумал эту штуку, не мог понять, зачем она нужна. А когда Володька книжку с иероглифами нашел и соорудил себе бревно с палками, я сразу понял, куда приладить все это! Да еще и Вы помогли. Я то не знал про старые разломанные вагоны. Ну, вроде и знал, но как-то в голову не приходило. Что рессоры эти – это то, что нужно.

– Ну вот, Коля, как сказать-то? Людям много разных идей приходит в голову. Надо все мысли разобрать по полочкам, что-то необходимо записать, чтобы не потерять. Зато потом все это, в реальном мире, тоже складывается. Ну, побегу на работу, двадцать минут осталось!

Во дворе раздались торопливые шаги отца. Володька стоял на улице за забором, от собеседников его дополнительно скрывала досчатая стенка сарая. Он вдруг понял, что подслушивает, и ему стало неловко. За секунду до того, как открылась калитка, парень метнулся за полусобранную поленницу. Рядом с ней лежали несколько больших чурбанов, что привезли на прошлой неделе. Калитка скрипнула. Отец торопливо вышел со двора и, повернувшись, пошел быстрым шагом к лесу. Туда, где полчаса назад бегал Володька.

Мальчик сидел за дровами и размышлял, что если бы отец оглянулся, то точно бы его заметил. Он удивился всей глупости этой ситуации. Володька уже недели две не заходил в новый сарай. Еще тогда отец со смущенной улыбкой сказал, что Колька готовит ему подарок ко дню рождения. Собирает большой и сложный механизм. Очень просил ему не мешать, чтобы не сбивать с толку. Володе было интересно и очень хотелось туда заглянуть. Но он не мог, потому что поклялся на пионерском галстуке. А это очень серьезно! Парень уже неделю не видел Кольку и подозревал, что друг иногда бывает у них в сарае. Он как-то подошел к двери – а там замок! От возмущения Володька тогда даже покраснел и немного разозлился на товарища.

«Теперь-то он его прищучит. Друг называется!» – Парень забежал во двор. Колька стоял около двери и, наклонив белобрысую вихрастую голову, рассматривал что-то в замке.

– Вот ты где! – Володька сердито вперился глазами в хитрую мордочку товарища. – Додумались, дверь закрывают!

– Ха, ха, ха! – Весело засмеялся Колька. – Так дверь-то батя твой закрыл, когда мы с ним все привезли. А я по лестнице залезаю, снаружи. У вас за сараем для чего лестница лежит? А мы сегодня что-то расслабились и дверь открыли – я бате твоему показывал, что и как, прибор уже готов.

– Что привезли, какой прибор? – Володька сердито пыхтел.

– Да ладно тебе, не злись, для тебя ведь старались. Так и быть, заходи, покажу устройство! Ведь завтра уже день рождения!

Колька распахнул дверь сарая и сделал жест рукой, открывая дорогу и приглашая войти. Володька подозрительно посмотрел на лучшего друга и зашел в новый, недавно построенный сарай. Внутри сильно пахло свежим деревом, железом и немного резиной. Сквозь окно под потолком пробивался радостный солнечный луч. Пылинки неспешно претворяли в жизнь свои броуновские мечты. На столе стоял какой-то чудной агрегат, немного похожий на телеграфный аппарат.

– Что это? – Володя недоуменно посмотрел на Колю.

– Да ты не туда смотришь! Вот куда смотри! – Колька ткнул пальцем. Там, куда он показывал, в полумраке сарая стояло странное устройство. Оно было размером с дверь, причем довольно большого размера.

– Что это? – Володька, вытаращив глаза, разглядывал странную «дверь». На ней, почти всю ее закрывая, располагались пятнадцать больших кусков резины. Они, похоже, были отрезаны от покрышек какого-то трактора.

Будущий именинник так был увлечен разглядыванием устройства, что забыл о происшествии в лесу, которое так его озадачило.

– Знаешь, Володька, будешь ты теперь чемпионом! Ну не сразу, конечно, но уже очень скоро.

– Колька, не мучай! Расскажи, что это? Чего это ты изобрел?

– Смотри сюда! – Колька подошел к столу и показал пальцем на аппарат. – Это самая сложная часть механизма – «считыватель»!

– Чего он считывает?

– А вот! – Коля достал из коробки, стоявшей на столе, кусок обычной пленки от фотоаппарата. Пленка была как новая, с виду – необработанная. Толстый серо-коричневый слой. Открыл какую-то крышечку и вставил пленку в аппарат. – Самая главная проблема была в том, как считать все сигналы одновременно! Я сначала располагал фототранзисторы рядом, а они довольно большие. Но потом понял, что лучше их все сдвинуть и поставить лесенкой. И, конечно, пришлось дырки прорубать маленьким пробойником!

– Колька, ты замучил меня уже! Что это такое?

– Это тренажер скорости удара. Не то, что твое бревно!

– Что? Как такое возможно? Как он работает?

– Смотри! – Колька заправил пленку в аппарат, она была вся в дырочках. Пока «перфолента» была свернута Володя этого даже не заметил.

– Заправляем фотопленку в аппарат, запускаем проигрывание, или как сказать? Чтение световых сигналов! Пленка – это лента с данными, она проезжает под лампочками от фонарика. Снизу фототранзисторы. Сам шляпки спиливал!

– И все уместилось в этой коробочке?

– Да, уместилось, но с трудом! Только вот дырки надо прорубать со смещением в сантиметр. Пришлось еще светопроводы делать из куска старого плексигласа от самолетного фонаря. Лампочки в черном чехле. Через дырочки свет идет к фотоэлементам. К тем местам, которые надо освещать, чтобы не было помех. Скорость мы можем изменять. Захотим – сделаем разные программы, и для рук и для ног. А можно сделать для рук, ног и туловища! Иди к тренажеру, а я поставлю самую медленную скорость.

Володя стоял, впившись глазами в странный механизм. Ему казалось, что это все ему снится.

Колька покрутил какую-то ручку и щелкнул большим «галетным переключателем». Пленка медленно поползла по направляющим. От стены, возле которой стоял механизм – тренажер, стали доноситься щелчки реле. Самодельный тренажер представлял собой тяжелый щит из досок размером с дверь, на которой были расположены большие куски резины – три штуки по горизонтали и пять вертикальных рядов. Резинки эти были закреплены на мощных пружинах от вагонных рессор, как большие клавиши. На этих «резиновых кнопках» был мелом нарисован силуэт человека – с головой, шестью руками и шестью ногами. Имелось в виду, что руки и ноги противника могут перемещаться. Вместе со щелчками реле сквозь толстые резинки стали мигать лампочки: голова, опущенная рука, поднятая нога, поднятая рука, опущенная нога.

– Когда на пленке проезжают дырки над фотоэлементами, щелкают реле и загораются лампочки! – Коля довольно улыбнулся.

– Вот это да! – Володька восхищенно смотрел на чудо-механизм.

– Да чего, да-то? – Коля хихикнул. – Там еще и скорость ответного удара измеряется! Понимаешь?

– Как это? – Володька не понимал.

– Ну, рассказывать долго, как я это сделал. Конденсаторы, дифференцирующие цепочки, фотореле. Но штука такая – если покрутить вот тут, меняется длина временных ворот, в которые может попадать импульс от твоего удара! Фото-импульс, световой, как бы!

– И что? – Володька недоуменно смотрел на Кольку. – Как это работает?

– Ну, давай все сразу! – «Юный конструктор» выключил аппарат и запрыгнул на верстак, который был в другом углу сарая. Поерзал, достал из под себя гвоздик. – Под каждым куском резины, ну это, вроде как, часть брони твоего врага, лампочка. Лампочка вещь довольно медленная, и чтобы ускорить ее зажигание, на нее, в режиме ожидания удара, подается два вольта. Когда от удара приходит импульс на реле, лампочка резко зажигается. Про то, как сделаны отражатели для фотоэлементов, которые под резинками, и каким способом я повысил их чувствительность, даже рассказывать не буду.

– Вообще, здорово! Нет слов! – Володька задумчиво смотрел на кусок резинки от покрышки, который лежал на верстаке, и ничего не понимал. Он был несколько ошарашен.

– Еще бы не здорово! Знаешь, какая эта штука сложная? Потом объясню, если не заснешь.

– А как они приделаны к двери, ну, к доске? Резинки-то эти от покрышек.

– А! Это отдельная история! Мы с твоим батей сгоняли в одно место. Ну, помнишь, где несколько старых вагонов от узкоколейки валяется на поляне? Рессоры! Они весят-то сколько, еле дотащили! Но дело свое делают. Удар гасят, и в сторону отклоняются неплохо. Правда, пришлось брать очень толстые доски. Тяжелые они, рессоры-то!

– Смотри, – Колька подошел к столу и нажал кнопку. Аппарат тихо затарахтел, и фотопленка с дырками стала со стуком проезжать сквозь коробку с датчиками. На тренажере стали мигать лампочки – за каждой «резиновой кнопкой».

– Это невозможно! – Володька завороженно смотрел на мигание огоньков.

– Я назвал это устройство – «Свето-злыдень». Иди, давай, попробуй! А смысл в том, что ты должен успевать ударять куда надо. Если успел – раздается громкий стук от генератора! А если не попал вовремя, то ничего нет. Щелчок реле – и тишина. Уж не буду рассказывать, как это я сделал. Вот этой ручкой можно менять время, один переключатель чего стоит!

Володя неуверенно подошел к удивительному устройству и, протянув руку, потрогал кусок резиновой шины, один из пятнадцати. Резинка туго подалась в сторону. Он отошел подальше и стал следить за миганием лампочек, пытаясь уловить систему. Коля с гордой улыбкой смотрел на свое детище. Он отошел к столу, на котором стоял аппарат управления, и крутанул какую-то ручку. Движение пленки – «перфоленты» стало более медленным, и аппарат стал щелкать гораздо реже.

– Володька, я уменьшил скорость. Ну попробуй, давай!

– Ох, Колька! Мне кажется, я не буду успевать, – Володька с тревогой посмотрел на друга.

Колька встал напротив тренажера и несколько раз стукнул по резинкам. Жужжал проигрыватель пленки, аппарат размеренно и неторопливо щелкал. Юный конструктор подпрыгнул несколько раз, потом встал в боксерскую стойку. Присел, подпрыгнул, сделал выпад в сторону воображаемого противника, удар, еще удар, немного постоял. Сосредоточился и стал неторопливо и размеренно стукать по большим «резиновым кнопкам». Вдруг «бам!» раздался довольно громкий стук, как будто стукнули в большой барабан.

– Видишь, Володька, я успел! Ты не тушуйся! Я и скорость пленки снизил, и большое время срабатывания поставил. Секунды полторы – две! Ты сначала делай все медленно, а потом разойдешься! Динамик – «Кинап», звук громкий, хороший! – Колька вовремя остановился, хотя ему очень хотелось рассказать технические подробности. Он ведь потратил много времени на изобретение и изготовление этого чудесного подарка для лучшего друга.

– А как выключать-то это все?

– Вот тумблер для проигрывателя. А вот там – для самого тренажера. – Колька ткнул пальцем в сторону висящего на стене большого выключателя. Ну ладно, показал тебе всю тайну! Ты уж завтра удивляйся, когда мы тебе аппарат вручать будем. А сейчас я закрою сарай. Батя твой опаздывал, потерял бдительность – сам убежал, а меня тут оставил. Мы же все договорились, что тут тайна и подарок. Наверное, ты в душ сходить хочешь? Весь мокрый после пробежки. А чего у тебя коленки зеленые, упал что ли?

– Слушай, Коля, там в лесу было что-то непонятное. Большое и тяжелое. Вроде как, огромный пес, и так странно шумел. Как ты думаешь? Кто это мог быть? Или, может, это медведь?

– Володька, чего так бояться этих собак? Они же страх чувствуют. Ну, вот погоди, я тебе сделаю ультразвуковой «отпугиватель» собак. Ты станешь спокойным, и они перестанут на тебя обращать внимание. Ну, а вообще, у нас тут и медведи попадаются, и волки! Сейчас-то вряд ли, но зимой есть. Да и рысь бегала в прошлом году. А что это за странная большая собака? Может, у ВерВитов (Вера и Виталий) убежала?

– Если это не собака, то кто это тогда? – Володька вопросительно развел руками. – Звук был громкий и жуткий!

– Да! Тут, наверху, больших собак не было ни у кого. – Колька немного задумался. – А еще я почти сделал ультразвуковой микрофон. Это, чтобы слышать жизнь деревьев, зверей и насекомых. Я уже все придумал!

– Ну, ладно, пойду под душем ополоснусь. А что я спросить-то хотел? Откуда этот Виталий взялся? По слухам, Вера в Москве с каким-то богатеем жила?

Во дворе раздался стук двери, звук шагов по ступенькам крыльца и негромкий голос спросил: «Коля, это ты громыхаешь? Ты с кем там говоришь? Володька прибежал?»

– Ой, Колька, мама на работу пошла!

– Давай через крышу на огород! – Коля вдруг понял, что раскрытый «сюрприз», готовившийся так долго, может расстроить его маму или папу. Он указал другу на окно.

Володька вскочил на верстак, оттуда на поленицу – через окно вылез на крышу дровника, прилепившегося к сараю. Быстро разулся и сбросил сапоги на землю. Через три секунды из огорода раздалось нарочито громкие плескания воды и веселый крик: «Мама, я тут! Уже иду!» Послышались шаги мамы Володьки и ее удаляющийся голос: «Володя, я на работу! Танюшку повела к соседям. Березины очень звали ее в гости к девочкам. Она там пообедает, можешь заниматься своими делами».

Колька быстро закрыл дверь сарая на висячий замок. Повесил ключ на вбитый в столб гвоздик. На двух таких столбах держалась крыша крыльца. А вообще, нарушил режим секретности! По уговору, ключ не должен был попадаться Володе на глаза. Но чего уж теперь? «Юный конструктор» тихонько вышел за калитку. Зачерпнул кружкой ледяной воды из ведра, стоявшего у колодца. Напился вволю, остатки вылил в баночку с цветами. Повернулся и целеустремленно двинулся в сторону своего дома.

^{Глава 3. Славик в недоумении}

Ленинград. Настоящее время (май 1957г.)

Славик бодро шагал по Большому проспекту Васильевского острова. Он возвращался из музыкального кружка с хорошим настроением. Мальчик уже два года учился играть на баяне. К счастью, не нужно было носить с собой большой и тяжелый чехол – в кружке было много инструментов. Школьнику, как одному из лучших учеников, выдали его в домашнее пользование. Поэтому инструмент Тульского совнархоза, с которым подрастающий музыкант делал первые шаги в мире искусства, решено было вернуть в пункт проката. Последнюю неделю школьник репетировал через день. Занятий поставили много – через две недели конкурс «Морское вдохновение». Хотя учебный год почти закончился, день проведения конкурса почему-то сдвинули на более поздний срок. Но и дети, и родители отнеслись к этому с пониманием. Они были рады участвовать в музыкальном празднике в любое время.

Славик играл на баяне с удовольствием и давно считал себя настоящим баянистом, тем не менее, интересовался гитарами. Даже втайне мечтал об электрической. Он услышал как-то на пластинке волшебный голос электрогитары и был покорен ее необычным тягучим звуком.

Кружок, в который ходил мальчик, был рядом – в соседнем здании, в Доме Культуры имени Орджоникидзе. Сходить туда и обратно можно за десять минут. Времени теперь было достаточно – уроки закончились, и в школе уже неделю шла практика. Поэтому «юный баянист» решил посетить магазин фототоваров. Он уже неделю собирался купить проявитель и фиксаж, но постоянно мешали какие-то дела.

Славик жил в «коммуналке» с мамой и папой. В прошлом году к ним присоединилась бабушка – Матрена Ивановна, которая оказалась у них после больницы, куда попала со сломанной ногой. В целом, «коммуналка» была довольно дружная, хотя некоторые из жильцов их большой квартиры были не в восторге от увлечения мальчика музыкой.

Ядовитый старичок – Константин Петрович, однажды высказал претензии маме Славика: «Сильно шумит ваш талантливый ребенок!» Получив от нее немедленный отпор, он все-таки зацепился за фразу «ежедневные упражнения». И теперь, для того чтобы позаниматься музыкой, Славка ждал когда старичок отправится к своему закадычному другу играть в шахматы. Правда, эти «шахматные визиты» всегда заканчивались просмотром футбола и иных телевизионных передач. Само собой, не обходилось без бутылочки портвейна. Возвращаясь через пару часов, Константин Петрович изрыгал винное зловоние и непременно произносил сильно полюбившуюся «остроумную» фразу, которую как-то породил в алкогольном кураже. «Там, наверху, очень даже слышны ваши ежедневные „испражнения“! Люди не довольны! Будем писать бумагу в Домком». Начало слова зловредный старикашка произносил невнятно. Расслышать все полностью было невозможно. Но догадаться, что он имел в виду, было несложно. Мало того, что это была ничем не прикрытая издевка, так это еще была и гнусная ложь! Наверху не было слышно, ровным счетом, ничего. Мама мальчика ходила на другой этаж и узнавала, не мешает ли им баян? Народ недоуменно переглядывался – дом был старый, стены толстые. А «коммуналка», куда постоянно наведывался склочный сосед, располагалась не над квартирой юного музыканта, а немного наискосок. Славик-то и играл довольно робко, едва растягивая меха. Коммунальное воспитание сказывалось – он старался не шуметь. Парень был скромным и дисциплинированным. С другой стороны, мог неожиданно взбелениться. Знал про это и сам Славик. Всевозможные драки и столкновения в школе он обходил стороной.

Весна была в самом разгаре. Кое-где во дворах уже благоухала сирень. Воробьи весело чирикали и порхали над ветками проснувшихся после спячки деревьев. Ветер приносил с Невы запах воды и крики чаек. Новенькие троллейбусы бегали по линиям и проспектам Васильевского острова, словно деловитые большие жуки.

На площади Труда, за мостом через Неву, у Славика жил приятель – Дима. Друзья изредка печатали вместе фотографии. У друга этого была целая фотолаборатория «быстрого развертывания» – стояла в чемодане возле ванной комнаты. Папа товарища был большой начальник, и жили они в отдельной квартире. Школьник несколько раз проводил глазами троллейбус – «шестерку». Потом вспомнил, как мама сильно ругала его за самостоятельные шатания по городу. Она не любила «исчезновения» сына после кружка, в особенности, когда он уезжал куда-то до вечера. Подумав, парень решил не менять маршрута и двинулся в магазин.

Дошел неторопливо до Тринадцатой линии. Только собрался было свернуть, как вдруг услышал до боли знакомый, неприятный голос: «Кого я вижу, Вячеслав! Ты ли это?» Славик непроизвольно сжал рукой тряпичные лямки авоськи, в которой бултыхались кепка и ноты. Остановился и, стараясь быть спокойным, небрежно спросил одноклассника: «Гоша, ты где пропадаешь? Сегодня „Башка“ на тебя ругалась. И „Валентина“ тоже спрашивала».

«Башка» – подпольная кличка учительницы по русскому языку Алевтины Петровны Головой. «Валентина» – Валентина Александровна Земцова, учительница по математике. Очень строгая. Даже можно сказать – истерически строгая. В классе на ее уроках все боялись шелохнуться. Вопросы от Валентины Александровны, обычно, ничего хорошего не предвещали.

Гоша Мотов, по прозвищу «Гоша-мот» – любимый сын партийного руководителя большой строительной организации, ни в чем себе не отказывал. Как ни в чем не бывало, он небрежно сплюнул на свежую траву газона и достал коробку папирос «Герцеговина Флор». Вынув одну, любезно протянул Славке. Тот отшатнулся. Гоша, усмехнувшись с видом состоявшегося и уверенного в себе человека, пристроил папироску в уголок рта. Неторопливо достал коробку спичек и прикурил. Дым демонстративно выдохнул Славику в лицо.

– Знаешь, мне эта школа где? – Он провел рукой по горлу, в которой дымилась папироса. – Надоели эти тетки!

– Ну, как знаешь. Чем жить-то собираешься? Ведь работать надо. Как без образования? Чтобы в институт поступить, надо нормально в школе отучиться. А сейчас и за старшие классы платить не надо. И за институт не надо. Учись себе, сколько хочешь.

– У меня от учебы голова болит. А от работы, говорят, кони дохнут. Но я-то не пропаду. А ты сам в «ВУЗ» пойдешь? Или в ремесленное? А потом на завод?

Славик был поражен. Он вспомнил, как в прошлом году, морозной зимой, они подрались с избалованным папенькиным сынком. Это произошло во дворе, где жил их одноклассник Веня, который болел диабетом. Гоша уговорил его лизнуть трубу качелей. Подзадоривал и даже предложил поспорить на что-то, и тот, с дуру, согласился. Мальчик стоял, приклеившись к трубе, и беззвучно плакал. Когда Славик прибежал из дома с чайником, провокатор кричал с дурашливой издевкой: «Я спасу тебя, друг! Я как раз пописать собирался!» При этом он делал вид, что собирается расстегнуть ширинку. Это было частью шутки.

Славик сунул чайник соседу Юрке, который изумленно смотрел на происходящее, и приказал: «Лей!» Тот бросился к Вене, который трясся около качелей, и стал лить ему теплую воду на язык. А Славка, в бешенстве, подбежал к Гоше и ударил его в ухо. Тот подавился смехом, потерял равновесие и грохнулся в сугроб. Потом вскочил и с криком: «Убью!» бросился на Славку. А герой – защитник, испугавшись своей отчаянности, продолжал колотить, куда ни попади. Гошу все боялись. Он водил дружбу с уголовником Митрофаном, который недавно вышел после отсидки. Потом пацаны в школе говорили «заступнику» с сочувствием: «Пропал ты, брат! Утопят они тебя в Неве или зарежут. За ними не заржавеет!» Самое интересное, что после этой драки Славка приобрел не только фингал под глазом, но и всеобщее уважение. А юный преступник стал его побаиваться и обходить стороной. Сам же Славик поначалу даже вздрагивал, когда слышал голос врага, неожиданно появившегося в его жизни, но потом привык. Гоша очень долго не разговаривал с ним, как будто ни замечал. И вдруг такой неожиданный поворот! Хулиган загадочно улыбнулся и миролюбиво спросил:

– А вот скажи, Вячеслав, Юрка-то как поживает?

– Нормально поживает. Учится и в радиотехнический кружок ходит.

– А голуби у него не болеют?

– Хорошо все. Юрка им новую клетку сделал. И сигнализацию провел в квартиру.

– О как! Молоток. Уважаю людей, у которых все «на мази». А не знаешь, где он Монаха такого купил? Английский крестовый голубь, очень мне такие нравятся. И почем взял? Или, может, угнал у кого? За это можно и перо в бок получить! Ха-ха!

– Даже не знаю.

– Вы же друзья!

– Он зимой его откуда-то привез. Я тогда в больнице лежал целый месяц. А сам-то я голубями не интересуюсь. – Славик предусмотрительно отсек все возможные, совершенно ненужные ему вопросы.

– Ну ты поинтересуйся! А я, может, как-нибудь у тебя еще спрошу.

– А тебе вообще зачем?

– Очень меня интересует его цена, понимаешь? Хорошая, редкая птица. Почем брал? Может, куплю у него ее.

– Ладно, хорошо. Спрошу про цену. – Славик недоумевал.

– А у меня к тебе ещё вопрос. – Гоша воровато оглянулся по сторонам. Как будто хотел вызнать какой-то секрет. – Миноискатель меня интересует. Мне в классе пацан один, не помню кто, сказал, что у Юрки есть. У бати его есть. Немецкий или наш армейский, не знаю. Но настоящий, рабочий. Он же, вроде, какой-то военный? Или был раньше военным? Батя-то его!

– Я про это не слыхал. – Мальчик нахмурился. – Чего ты меня про это спрашиваешь? Спроси его.

– Да мы же с ним не друзья. Вот тебя и спрашиваю. И потом, помнишь, мы с тобой подрались зимой из-за Вени? Прямо не знаю, чего тогда на меня нашло. Какой-то жалкий этот Веня. Ну погорячился я, конечно. Я же просто пошутил! А Юрка тоже ведь там был. Он ведь в соседнем доме живет, рядом с тобой. Так что сосед твой, вроде как. Да и друг он твой.

Гоша вел себя странно. Как будто хотел замять произошедшую зимой ссору.

– Я ничего не слыхал про миноискатель, Гоша, – парень, первый раз в жизни назвал бывшего врага по имени. И тот даже как-то размяк.

– Ну, может, поинтересуешься? – спросил юный хулиган. Он старательно изображал простодушного одноклассника.

– Если узнаю, сразу расскажу тебе, что и как. – Славик, само собой, врал. Он так не доверял этому человеку и так его опасался, что не испытывал ни малейших угрызений совести.

– Ага, спасибо! Отблагодарю, как смогу. Ты вроде про гитары электрические спрашивал у Паши Фаткина? У меня тут такая штука есть, случайно достал. «Сумбур» называется, приделать его к гитаре можно. Заграничная вещь. Центр як! Не туфта! Запускать звук можно через приемник. Втыкаешь его туда проводом и играешь! Если узнаешь чего про искатель, я подарю тебе его. Без понтов.

– Ладно, конечно. Если узнаю, скажу. – Славик уверенно кивнул. Ему было, конечно, интересно узнать про гитару и обладать такой чудесной вещью, как «Сумбур», но он уже понимал, как устроен этот мир. – А все же, зачем тебе искатель этот?

– Да надо поискать кое-что. Ну, смешно, конечно! Ключи у бабки на огороде выронил. На прошлой неделе ездили картошку сажать. Батя достал меня с ключами этими. Ну пока! Пойду на рынок, надо кое-чего купить домой. – Бывший недруг достал из кармана коробок спичек, щелчком большого пальца подбросил его вверх и ловко поймал.

Славик задумчиво смотрел на яркого представителя, как сейчас говорят, «золотой молодежи». Ему пришла в голову мысль, что есть в этом пацане из его класса, изо всех сил пытающимся выглядеть взрослым, какая-то непонятная печаль. Или, может быть, обреченность.

– Ну, не забудь спросить. А в школе, может, появлюсь еще. А то ведь у нас практика, – ухмыльнулся Гоша. – До встречи!

– Ладно, я тоже пойду. – Славик махнул рукой на прощание.

Гоша, развернувшись, метнул окурок в урну и вразвалочку пошел в сторону Андреевского собора. Славик некоторое время глядел ему вслед. Он понял, что для его доброго соседа и друга Юрки эта беседа ничего хорошего не предвещает. Парень быстро двинулся к дому, чтобы предупредить товарища.

Пробежав несколько кварталов, он пересек свой двор. Через черный вход зашел в жутковатую гулкую пещеру шестиэтажного дома. В темноте обогнул лифт, сделал несколько шагов к лестнице и взлетел на шестой этаж по стертым тысячами ног ступеням. Мальчик остановился перед знакомой дверью с множеством звонков. Сильно нажал на одну из кнопок. Где-то в глубине огромного многокомнатного организма раздалось едва слышное жужжание. Звонки были отдельные, свой у каждой семьи. Коммунальная жизнь скрывает в себе множество проблем, о которых многие люди даже не подозревают. Но Славик сам жил в коммуналке и знал, что путь от комнаты до входной двери неблизкий. Он терпеливо ждал. Надо нажать кнопку, подождать и прислушаться. Есть звук или нет? Потом еще раз нажать и ждать. Само собой, Славик позвонил «условным звоном». «Цзинь-цзинь». Пауза. «Цзинь-цзинь». Через какое-то время раздалось шарканье тапочек. Лязгнула щеколда. С легким шорохом отодвинулась задвижка ригельного замка. Дверь открылась, и показалось грустное лицо друга.

– Привет, – угрюмо сказал Юрка. – Сегодня дома сижу.

– А чего грустный? – Славик поманил его на лестничную клетку. – Пошли, поговорить надо!

– Наказан за варенье. А дома-то сидеть тошно. Погоди, – Юрка прикрыл дверь и исчез ненадолго. Потом вышел, держа в руке длинный ключ с зазубринами. – Пошли, вон, на лестницу!

В углу площадки располагалась железная лестница, ведущая на чердак. Лестница была старинная и красивая. Железные ступени и перила украшены витиеватым орнаментом. Дом был не очень старый – восемнадцатого года постройки. И хотя его уже ремонтировали, лестница эта, похоже, осталась еще с той поры. Само собой, от двери, ведущей на чердак, у Юрки были ключи. У него ведь там жили голуби. Даже сигнализация была к голубятне проведена, а провода от нее заходили прямо в комнату. Шестой – верхний этаж и чердак находятся недалеко друг от друга.

Юрка поднялся до самого потолка и, пригнувшись, открыл дверь. Сунул руку куда-то за косяк. Повозился, вытащил оттуда широкую доску метровой длины. Видимо, когда-то она была полкой. Положил доску на ступеньку и плотно прикрыл дверь, чтобы не сильно дуло. Друзья устроились рядом на деревяшке.

– Юра, ко мне тут подходил Гоша. Спрашивал про голубя, который самый главный у тебя. Сколько ты за него денег отдал? То да се!

– Да какая ему разница? Продавать не собираюсь. Спереть не сможет, – Юрка гордо посмотрел на товарища. – Сигнализация у меня электрическая!

– Ну, это понятно. А еще он разговоры завел про миноискатель. Зачем? – Славик вопросительно посмотрел на Юрку. – Не пойму.

– Слушай, а вот ведь странная история. У меня, представляешь, мамку в больницу положили, – Юрка грустно вздохнул. – И сначала был разговор, мол, ничего страшного. А потом батя пошёл в больницу и поговорил там с кем-то. Очень мрачный вернулся. Но самое удивительное – он в тот день напился. А он ведь не пьет – человек крепкий, бывший военный как-никак. Он, конечно, иногда выпивает, но только с друзьями и по великим праздникам. А чтобы вот так, просто? Взять и напиться? Это просто невозможно.

– И как же это объяснить? А мамка-то ваша где сейчас? – Славик навострил уши. За одной из дверей послышался сначала топот, затем громкий стук. Потом раздался детский плач. Через секунду чей-то невнятный женский голос стал ласково успокаивать ребенка. – Она в больнице сейчас лежит?

– Ну да, в больнице. Но вот что интересно. Батя тут говорил с одним знакомым, что деньги нам нужны. А знакомый этот – какой-то старый товарищ. Притащил бате искатель, которым мины ищут. Это отцовский миноискатель. А тот его чинил или, может, настраивал схему. И вот, вернул. – Юрка посмотрел на Славика встревоженно. – А этот гаденыш теперь интересуется. Неспроста все это!

– Вот я и пришел тебя предупредить! Какое-то жульничество, похоже, намечается! – Славик вздохнул. – Ладно, пора домой. Хотел за проявителем сбегать, но уже не пойду, а то мама волноваться будет.

– Надо все обдумать. Буду держать ухо востро. – Юрка хлопнул его по плечу. – Славка, спасибо, ты настоящий друг! Пойду домой.

Друзья разошлись по своим коммунальным квартирам. Теперь они ломали голову, что за гадость замышляет Гоша? Или, может, это его «наставник»? Вдруг Митрофан преступление какое-нибудь задумал?