Текст книги "Ловушка. Плутониевый рассказ"

^{Глава 6. Сергей Петрович едет в Ленинград}

Луга. Настоящее время (май 1957г.)

Сергей Петрович стоял на автостанции и дожидался автобуса. Ему предстояло отправиться в Ленинград, чтобы выручить дядю Ваню – отца Славика. Вчера пришлось лечь спать на два часа раньше – знакомый шофер Виктор ехал утром в Лугу. Он вез картошку в магазин, заодно и его подбросил до площади Мира. Семьдесят километров по проселочным дорогам проехали довольно быстро и без приключений. С одной стороны – ехать в Ленинград через Лугу, довольно большой крюк. С другой – вариантов не было. Доехать «поскорее» из Балашово до Ленинграда не получалось никак!

Сергей размышлял о возможных вариантах развития событий. Телеграмма бабушки Матрены была, конечно, сумбурной, но было понятно – с Иваном что-то случилось. К тому же, до жителей деревни уже дошла новость, что на стадионе имени Кирова случилась большая драка. В семье все знали про увлечение Ивана – отца Славки, футболом и хоккеем. Можно было предположить, что он мог оказаться в самой гуще событий. По слухам, там арестовали болельщиков, человек двадцать. А кому-то из солдат даже разбили голову бутылкой. Значит, дело серьезное.

«Наверное, Ваня в милиции. Если забрали, то наверняка там», – размышлял Сергей, перебирая в голове возможные варианты спасения практически родственника. Так бывает довольно часто – близкие друзья по истечении некоторого времени становятся «приемной» родней. Так и семьи трех братьев Жильцовых и Сергея Смирнова стали родными людьми. Совершенно некстати лучший друг Сергея, отец Кольки – Алексей, уронил на ногу коленвал от трактора. Перелома, к счастью, не случилось, но нога распухла, и ходить стало совершенно невозможно. Ступня не влезала ни в ботинок, ни в сапог. Поэтому поехать в Ленинград он не смог. Так что Алексей сидел с солевой повязкой дома, и ожидал исцеления. Сергей, отец Володи, собрался с вечера пораньше, как смог. Положил в рюкзак фляжку воды и пару яблок. На всякий случай кинул туда книгу про ремонт мотоцикла «МТ32». Решил почитать в дороге, если не будет сильно трясти. Алексей всегда читал чего-нибудь в дороге для развития.

Рядом стояло несколько человек и дожидались автобуса. Подошел какой-то интеллигентный гражданин в очках, по виду – учитель. Спросил понурого, крестьянского вида, мужичка. «Кто сегодня везет? Мишкин или Нихайличенков? Похоже, будем сто сорок километров шесть часов ползти!»

Мужичок недоуменно посмотрел на «Учителя» и спросил: «Это в каком смысле?»

– Товарищи водители проявляют инициативу, борются за километры без капремонта. Хотят, чтобы в кабине «Вымпел» висел, – пояснил интеллигентный гражданин.

Несколько вычурный слог и говорок «Очкарика» удивили Сергея.

– А! Ездят медленно?

– Еще как медленно – берегут народное достояние.

– Ну, зато – целее будем. Нечего кружиться, как мухи над повидлом. – Мужичок снял фуражку, и многозначительно вытаращил глаза. Потом задумчиво потер редкие волосы на макушке и вернул картуз на голову.

Подкатил красный новенький автобус – «бычок». Так тогда называли «ЗИС-155». Сверкающий и красивый. На картонке, прижатой к стеклу, был написан номер – «844». Рядом торчала еще одна картонка с надписью «Ленинград». За рулем сидел белобрысый веснушчатый парень с веселым лицом. «Интеллигент» потоптался на месте. «Ну и хорошо – ни тот, ни другой!» – произнес он вполголоса. Повертев головой, двинулся к автобусу. Небольшая толпа стала быстро грузиться в «ЗИС», рассаживаясь по местам. Сиденья были новые и пахли резиной.

Сергей уселся в середине салона, со стороны дверей. Посмотрел в окно и увидел, как трое парней с рюкзаками, громыхая котелками и лопатами, бегут к автобусу. У одного из них был потертый деревянный ящик. Сергей вдруг понял, что такой ящик он когда-то видел много раз. Но вспомнить, что это такое, сразу не смог.

Впереди, рядом с дверью, у окна, уселся «Интеллигент». Снял кепку и положил ее рядом на сидение. Народу было совсем не много, так что это никого не стеснило. Места хватало. Сергей обратил внимание на ровно подстриженный затылок «Очконосца». «А ведь товарищ этот – военный. Может, из милиции?» – подумал он. И тут же вспомнил, как странно прозвучала «казенная» манера речи попутчика. Хотя, как человек практический и занятой техническими вопросами, Сергей был далек, как сейчас говорят, от «конспирологии». Он не придал этой мысли совершенно никакого значения.

Автобус тронулся, за окнами поползли дома и домишки Луги. Сергей Петрович достал книжку про мотоцикл. Один знакомый попросил его починить генератор. Задумчиво перелистывая страницы, ремонтник принялся разглядывать картинки. Автобус несколько раз дернулся и стал плавно набирать скорость. С заднего сиденья к нему подсел рассудительный мужичок. Спросил осторожно: «Можно я с Вами посижу? Тут трясет поменьше». Трясло, тем не менее, довольно сильно, и сразу стало рябить в глазах. Сергей вздохнул и убрал книжку в рюкзак. А день был пасмурный и серый. Понятное дело, почитать не получится.

– Садитесь. А вон впереди еще меньше трясет, наверное?

– Я к нему не хочу, – шепотом, но довольно громко, прошипел мужчина. – Он там, знаете, что листает?

– Не видел. А что он читает?

– «Справочник следователя»! – Мужчина поежился.

– Вот как? Тогда уж лучше сидите тут. Я тракторы починяю на станции. Со мной спокойнее будет. – Сергей улыбнулся и протянул руку мужичку. – я Сергей, а книжка у меня про мотоцикл.

– Я Артем Сидоров, шофер. Пленки в кинотеатр привез, в «Смену». Только машина у меня сломалась! Еду вот в свой гараж, подшипник надо забрать. И назад, потом, помощника с собой прихвачу. Хорошо хоть переночевать было где. Тут у меня родня, в Луге, – поведал он с довольной улыбкой и пожал протянутую руку. Сергей вдруг понял, что никакой он вовсе не понурый. Просто немного сонный. А, вообще, милейший человек.

– Эх, я бы посмотрел машину твою. Ничего, что на ты? – произнес Сергей со вздохом. – Но очень уж надо в Ленинград. Футбол, мать его, за ногу!

Артем подпрыгнул на сиденье и испуганно заморгал. Он боязливо мотнул головой в сторону очкарика и нарочито громко произнес: «Машину – то без деталей не починишь, подшипник, однако, нужен».

– Давай пересядем. – Прошептал он сквозь зубы и махнул рукой, показывая назад.

– Так ведь трясет? – спросил Сергей недоуменно.

– Да ладно тебе. Давай уж лучше туда, спокойнее будет, – ответил Артем, кивнув на стриженый затылок. Этим он несколько удивил Сергея.

Попутчики дружно пересели назад. Рядом, через проход, оказались парни-туристы с ящиком. Артем наклонился к уху Сергея Петровича и сказал негромко: «Тут в Ленинграде во вторник разгром случился на стадионе Кирова. Ты не поверишь!»

– А что за разгром? «Зенит» сильно проиграл? – Сергей с опаской посмотрел на переднее сидение. «Стриженый затылок» был, явно, чекистом.

– Я вовремя смылся. – Артем хихикнул. – Там по динамикам стали говорить: «Надо разойтись». Мы и ушли, повезло просто, что успели. Там такое началось!

– Давай, рассказывай. Что там было? – Сергей повернулся спиной к окну и, положив локоть на спинку переднего пустого сидения, как бы немного заслонил собой говорящего Артема.

– Ну, народ был пьяный. Буфеты работали на стадионе. Злые все были. Ты про постановление-то, чай, читал? Ну, про займы? Уж так заставляли покупать бумажки эти! У меня, вон, друга из членов партии перевели в кандидаты. За то, что отказался на полторы тысячи облигаций брать. Это как, а?

– Ну, это понятно. – Сергей, конечно, знал про постановление. – Я тоже покупал, разок. У нас в деревне с этим полегче. Тысячи на две, как раз, облигаций и лежит. Ну что тут поделаешь? Государству сейчас понадобилась наша помощь.

Артем покосился на «чекиста». Потом перешел на хорошо знакомую, «близкую» тему. «Ты понимаешь, развалили команду, как помер тренер их – Ломашев! Когда это было? В пятидесятом, или в пятьдесят первом?» – он чесал затылок и загибал пальцы, шевеля при этом губами.

– Четыре тренера сменилось за семь лет. Это ж надо? А в прошлом году? Малютина уволили? Уволили. Иванова, Кравцова? И что? Набрали детишек. И на тебе! Двенадцать матчей в прошлом году продули. И тут еще и «Торпедо». А теперь и «этот вторник».

Сергей не очень интересовался футболом. Тем не менее он понимал, как многих мужиков беспокоит спортивная тема. Ну, как беспокоит? Под пивко, само собой. А также хорошо знал футбольного «фаната», одного из трех братьев – Ивана, который и вляпался в эту историю. Сергей, задумавшись, смотрел в окно – там мелькали деревья. Иногда сквозь них пробивалось неяркое солнце.

– Так что было-то на матче? – Спросил он Артема.

– Ну, я сидел под Лениным. Как раз под второй буквой «М». Там, где «Миру Мир». Начали в половине восьмого. Минут через десять со штрафного Стрельцов влепил «нашим» первый мяч. Минут через пятнадцать, Иванов – второй. Потом Ваня Корицин «Торпеде» забил один! А потом еще четыре мяча «наши» пропустили. И тут какой-то мужик спустился с трибуны и вратаря от ворот оттолкнул – Фурукина. А сам – снял пиджак, положил его рядышком, попрыгал маленько и крикнул, что он готов. Потом судьи это заметили – милиционеры его схватили и руки стали выкручивать. А он давай орать! Видать, больно! А потом этого мужика, то ли о поребрик мордой стукнули, то ли на асфальт уронили. Кровищи было!

– Вот тебе и футбол. – Задумчиво протянул Сергей.

– Короче, потащили этого героя к южному проходу. – Собеседник нервно поерзал на сиденье, словно переживая произошедшие события. – И тут, минуты через две – финальный свисток. Футболисты двинули в раздевалку, а за ними человек сто болельщиков, может, и больше. Видать, поколотить их собирались! Кто-то успел за ворота, кто-то нет. А ворота закрыли. И тут началось. Драка. Потом камни в ход пошли. Метлы, грабли откуда-то взялись. Стали ломать ворота во дворик. Кто-то орет: «Бей футболистов!». Кто-то кричит: «Бей милицию!». А один выкрикнул: «Мы вам тут сейчас вторую Венгрию устроим!»

– Это же надо! – Сергей был шокирован рассказом Артема. Он вдруг понял, что вытащить Ивана будет непросто. А, может, и совсем не получится. Но попытаться все же надо. Только вот как?

– Это мне уже все потом рассказали, – произнес Артем радостно. Наверное, от того, что снова понял, как вовремя он сбежал.

– Повезло тебе. – Сергей Петрович улыбнулся, но не очень весело.

– Там и курсантов пригнали, и милицию. Разъяренные болельщики и вазы каменные на машины бросали, и «поливалку» у пожарников перевернули. Те собирались водой народ разгонять. Милиция лупила всех без разбору и хватала всех подряд. И не только на стадионе, а по всей округе. А потом курсанты из автобусов людей доставали и в милицию отправляли. Всех, кто мокрые были. Там, на стадионе, – «поливалку» все же запустили! Хорошо, что мы с Толиком ускользнули.

– А куда их потом повезли, не знаешь?

– А зачем тебе-то? Поймали что ли кого? Их, говорят, повезли в Главный штаб. Там отделение милиции. Кого отпустили, а кого-то потом – в Кресты.

– Да, плохо дело. – Сергей Петрович сокрушенно вздохнул.

– А вроде кого-то и на Васильевский отвезли. Кого в тридцатое отделение, кого в пятнадцатое! Чтобы там сами разбирались, на месте. Уж больно народу много забрали – человек тридцать. Правда, некоторым повезло – сразу отпустили. Мужики в гараже рассказывали.

Автобус ненадолго остановился. Кто-то произнес негромко: «Большая Ящера».

– Мне кажется, что здесь не было остановки, – сказал Артем задумчиво.

Дверь открылась, и в автобус заскочил мужчина в шоферской, с виду, фуражке.

– Колян, айда к нам! – Артем радостно махнул рукой. Вошедший уселся на пустое сиденье перед ними, закрыв собой «Чекиста». Тот, опустив голову, что-то пытался читать. А автобус так и трясло – довольно сильно. Новый попутчик, повернувшись к собеседникам, приложил палец к губам. Он многозначительно посмотрел на Артема, потом убрал палец и прошипел: «Я тут по личному делу».

Артем с пониманием кивнул Коляну, пробубнил что-то невнятное ставшему неинтересным собеседнику и быстро перескочил к товарищу на переднее сидение. Там они принялись негромко что-то обсуждать. Автобус взревел и рванул вперед по направлению к Ленинграду. Сергей сидел один и глядел в окно, перебирая в памяти фрагменты только что услышанной истории. Он не представлял, как будет доставать Ивана из милиции, если он там. Ведь пока не было известно, что с ним.

Сергей Петрович достал книгу и открыл посередине. В тряске долго листал ее и задумчиво считал скачущие перед глазами страницы. Вот, наконец, «Генератор». Он уткнулся глазами в рисунок разрезанного вдоль оси генератора. И только сейчас он обратил внимание на слова, долетевшие до него с соседних сидений. Оттуда, где сидели парни-туристы с деревянным чемоданчиком.

– Мы найдем, мы найдем его.

– Перестань, уже зима прошла! Чего мы там найдем?

– Все это сказки.

– А ведь кто-то там искал?

– Я не про это, – дальше речь стихла и стала совсем не разборчивой.

Сергей осторожно скосил глаза в бок. В проходе лежали лопаты, к которым был примотан веревкой кусок бамбукового удилища, но слишком толстого. Сергей Петрович рассмотрел, как устроен конец этой странной, обрезанный до полутора метров, удочки. Он вдруг понял, что это за ящик. Это была деревянная коробка с батареями от миноискателя. А кусок металла, торчащий из обитой жестью палки, – это был стержень для крепления рамки металлоискателя. Ну, конечно, это был «ВИМ»! «Миноискатель винтовочный, образца тысяча девятьсот сорок первого года». Сергей, хотя и служил на флоте, за войну видел такие не раз.

«Наверное, в одном из рюкзаков миноискатель и лежит», – успел подумать бывший моряк. Рюкзак вдруг свалился с сиденья в проход. В горловине мешка, не до конца затянутой, Сергей Петрович увидел вилку от наушников и улыбнулся своей догадке. Один из туристов нагнулся, поднял мешок и водрузил его на место. Сергей отвернулся и стал смотреть в окно, где проплывали дома и деревья.

Бормотание туристов стало неразборчивым. Сергей был даже рад этому. Ему не хотелось влезать в чужую жизнь, и эти разговоры отвлекали от книги. Хотя от тряски, читать было невозможно. Автобус уже двигался по городу, по Московскому проспекту. Подъехали к площади Мира. Артем и Колян вскочили и бросились к водителю, что-то сказали ему. Тот, кивнув, затормозил на ближайшей остановке. Шоферы выскочили из автобуса и куда-то двинулись уверенным шагом. Отойдя на пару метров, Артем вдруг как будто вспомнил что-то, остановился и повернулся к автобусу. Он поймал глазами бывшего попутчика и помахал ему. Сергей улыбнулся и приложил растопыренную пятерню к стеклу. Друзья-шоферы исчезли из поля зрения.

Сергей Петрович вышел из автобуса на площади. Он немного попрыгал на месте и пару раз присел. Столько сидеть, да еще в трясущемся автобусе, было тяжело. Мимо проскользнули туристы. Вдалеке маячила удаляющаяся кепка «Чекиста».

Сергей постоял и подумал немного: «Пойти пешком, или на чем-нибудь поехать?». Он любил бродить по Ленинграду, но сегодня было не до этого. Ситуация слишком непонятная, надо разбираться. Иван мог загреметь по статье. Нужно было торопиться.

^{Глава 7. Завод «Луч» – Взрыв}

Ручьевск. За 8 месяцев до настоящих событий.

В воскресенье работники завода отдыхали, как могли. Разумеется, кроме тех, кто трудился по сменному графику. На стадионе «Физик» намечался футбольный матч. Миша собирался посетить это мероприятие, но пришлось выйти в смену. Буквально за два дня до матча Михаил Иванович попросил его поработать с Шуриком – дежурным слесарем по ремонту приборов. Предложил подготовиться в сменные под руководством старшего товарища. Хотя второй разряд – этого маловато для такой работы. Приборов много, и все сложные. И, кстати, довольно тяжелые. Перетаскивание приборов по лестнице на пятый этаж, не очень-то легкое занятие. А куда без этого? Для того чтобы отремонтировать сложное устройство, его необходимо снять и отнести в лабораторию. Впрочем, Миша успел зарекомендовать себя ответственным и любознательным. На разряд сдал с первого раза. Все рассказал – и про погрешности измерения, и про классы точности. На все вопросы по приборам ответил сразу. Он так был рад новой работе, что не сильно грустил по поводу пропущенного матча. Зато в смену пошел как взрослый.

Миша сидел в мастерской. С утра они с Шурой сделали обход и поменяли пару манометров. Заменили лампы в одном сильно врущем приборе. Наставник отправился к электрикам, и у Миши появилось свободное время. Он решил отремонтировать браслет от часов, который ему вручила перед отъездом в санаторий «Дама сердца» – девушка Маша.

В лаборатории, в рабочее время, личными делами заниматься побоялся. Хотя по воскресеньям никого, кроме сменных работников, не было. Можно, правда, было и ночью это сделать. Но ночью слишком темно для такой «мелкой» работы. К тому же, по ночам влюбленный «киповец» изучал документацию и читал книги по ремонту приборов.

Миша вытолкал остатки старого штифта сломанной иголкой, соединил звенья и вставил новый штифт – вторую половинку той же самой иголки. Правда, диаметр у нее оказался чуть меньше, чем нужно. Для надежности пропаял торцы у звена. Потом сбегал в туалет – вымыть руки после работы с кислотой, которую использовал при пайке. Парень вернулся в мастерскую и убрал за собой. Усевшись на стул возле верстака, он принялся куском ветоши протирать браслет. Времени до конца смены оставалось еще много – сменялись «киповцы» в восемь часов вечера.

Вернулся от электриков Шурик. Миша задумчиво поднял на него глаза и чуть не подпрыгнул от испуга. У наставника на шее висело большое кольцо из проволоки, а на нем – сушеные лягушки. Прямо-таки, ожерелье африканского вождя. Зрелище ужасное.

– Шура, уморить меня решил? Ты чего это придумал?

– Я у электриков взял. Оно у них там висело в мастерской, ожерелье мое. Настреляли в прошлом месяце в бассейне охлаждения.

– Как настреляли? Чем? В каком бассейне?

– А ты, наверное, там не был ни разу. Там, где ТЭЦ, не очень далеко отсюда, есть бассейн, а над ним трубы расположены. Из этих труб вода брызгает в разные стороны. Охлаждение турбины.

– Я про это слышал, и что?

– Там настоящее царство лягушек! Я рогатку из толстой проволоки согнул и сделал шпонок, красота! Охота на лягушек – очень интересное занятие. Нужно долго подкрадываться к ним. Делать резких движений нельзя, сразу заметят и бросятся врассыпную. Как попадешь в лягушку, она подпрыгивает – довольно высоко и кричит. Ну, вроде, обычный звук на лягушачьем языке. «Ква!» Но какой-то очень дикий крик этот. И потом они плавают в бассейне кверху пузом, пока не очнуться. – Шура замешкался и добавил, – а потом уплывают.

– Как уплывают, Шурик? А откуда сушеные берутся?

– Это не мои, этих лягушек электрики настреляли. У них рогатка в два раза больше и шпонки потолще. А от моих шпонок они только квакают и прыгают. Я соврал – сам не могу лягушек убивать. А ожерелье выпросил у дежурного электрика, очень хотел напугать тебя!

– Ну, Шура, ну, учудил! Значит, ты не убийца лягушек. Как же я рад! Хоть не твоих рук дело. Но одевать такое? Тоже мне украсился – ожерелье с убитыми лягушками на шею повесил. Это же надо было додуматься! Друзья твои, электрики, они совсем идиоты? А ты? Ты нормальный?

– Ты вот ругаешься, а ведь мир – он жестокий. Кто кого? Все ведь поедают друг друга. А вот если бы лягушки были раз в десять больше? Что тогда? Они бы нас, вместо комаров сожрали! Ты вот про росянку слышал? Вот была бы росянка побольше. Были бы листики у нее, ну, например, размером с одеяло? И все! Подошел ты к ней, а на листочке искорки росы красивые. А это не роса вовсе, а липкий клей. Протянул руку и прилип. А она – хвать, листиком окутала и переварила тебя!

– Откуда такие познания, Шура? – Миша положил часы на стол и уставился на наставника.

– У меня жена в школе биологию преподает, – Шура снял ожерелье и повесил его на крючок из проволоки, прикрученный к боковой стенке стеллажа. – Ну, преподавала. Сейчас она опять с ребенком сидит.

– И что? Правда, такие растения есть?

– Росянка, это еще ничего! Есть и более… – Шурик замешкался, лексикона ему явно не хватало. – Ну, как бы сказать-то? Более жуткие, что ли?

– Это как? Еще чего-нибудь творят?

– Ну, название не помню я, но тоже пожирают мух всяких. А листья у них прямо огромные! – Шурик широко развел руки. – В них еще горные тупые белки какают!

– Шурик, ты чего это придумал?

– Вот тебе крест! Жена говорила, что белка «тупая», туда в туалет ходит. У растения этого листы как горшок. А летучие мыши там ночуют в листьях этих. Она и мух тоже жрет! А какашки белок для нее как удобрение. Ты же знаешь, что куриным пометом огород поливают? Вот и оно туда же!

Шурик достал папиросу, возбудившись от жутковатых воспоминаний о рассказе супруги, и нервно ее прикурил. Миша сидел, задумавшись, и разглядывал лягушачье ожерелье. История про «охотников» из растительного мира его расстроила. Становится жутко, когда узнаешь о хищных выходках природы. Странно, почему в школе такое не рассказывали? А может, Миша прогулял в тот день? Хотя вряд ли – ученик он был прилежный. Мальчик приехал с родителями в Ручьевск в возрасте десяти лет. Сменив из-за переезда школу, он удивлял окружающих своими знаниями и отношением к учебе.

Шура докурил и сообщил: «Пойду лягушек отнесу к электрикам». Наставник потушил папиросу, снял жуткое ожерелье с крючка и удалился, оставив после себя клубы дыма.

Миша убрал паяльник в ящик стола. Собрал инструменты и сложил их в железный чемоданчик от старого тестера. Часики с отреставрированным браслетом положил в карман робы и отправился в лабораторию. Скрипнув тяжелой дверью, вошел внутрь большой комнаты. Сел за столом, недалеко от стенда, для проверки манометров. Достал любимую книгу: «700 вопросов и ответов. Справочник радиолюбителя». Юный «киповец» испытывал непреодолимое желание смастерить детекторный приемник. Полистал справочник – нашел страничку про то, как сделать детектор для приемника «Кристадин». Правда, непонятно было, что такое «цианкит». Что такое «элемент Лекланше» и угольная пластина от него – Миша тоже не представлял.

Он решил покопаться в техническом мусоре – источнике вдохновения всех умельцев и радиолюбителей. Юный конструктор полез в большой деревянный ящик и долго в нем рылся. Чего там только не было – куски манометров, разобранные блоки усилителей, с хвостами из проводов, детали старых двигателей, но ничего подходящего он так и не увидел. Миша снова сел, подоткнул голову рукой и стал задумчиво листать книгу, разглядывая картинки и читая описания к ним. Листал, смотрел картинки и механически водил глазами по тексту. Так, задумавшись, он оказался в каком-то странном состоянии – между сном и явью. Вроде как задремал.

Дверь открылась, и в лабораторию вплыла высокая девушка в странном одеянии. Белая рабочая роба на ней была почему-то расшита витиеватыми узорами. Воротник у робы был праздничный, декоративный, вышитый бисером и золотой лентой. Рукава необычно широкие, с отворотами, украшенные какими-то блестящими каменьями. На шапочке, что обычно входит в комплект спецодежды, сверкала большая серебряная птица с глазами-изумрудам.

Миша как завороженный смотрел на вошедшую и не мог вымолвить ни слова. Женщина была сказочно красива. Это было невозможно. «Хозяйка Медной горы» на радиохимическом предприятии? Если бы Миша увидел на кармане ее божественного одеяния фото кассету, которую проверяют службы радиометрического контроля, то он бы точно упал без сознания. Но кассеты не было.

– Ну что, Мишенька? – «Царица» глядела на него ласково, с улыбкой. – Не ожидал меня тут увидеть?

– Вы кто? – Миша очнулся и облизнул пересохшие губы. – Разве я Вас знаю?

– Ты меня знаешь, конечно. Но ты не знаешь, что ты меня знаешь. Как тебе каламбур?

– Каламбур? Ну да… – задумчиво и протяжно согласился Миша. Никаких мыслей он в своей голове не обнаружил, но почувствовал все возрастающую тревогу. Взгляд таинственной незнакомки показался ему странно знакомым.

– Я тебя, Миша, хорошо помню. Твой папа был в те времена молоденьким лейтенантом. Жили вы тогда в Ленинградской области. А мамочка твоя тобой была беременна. И умерла твоя бабушка, Агрипина. Ты, конечно, этого не знаешь, а я там присутствовала, в некотором роде.

– Вы были на поминках, наверное? Как же я могу Вас знать? Ведь я тогда еще не родился! – Миша был озадачен и немного напуган. Он не понимал – как, откуда и с какой целью это прекрасное и одновременно жуткое создание попало на завод.

– Да, Мишенька, я была на поминках, это ты точно подметил. Впрочем, не хочу тебя отвлекать от чтения, времени, как обычно, немного. Я, собственно, хотела поболтать с Михаилом Ивановичем. Ну, да ладно. Как-то забегалась и забыла, что сегодня выходной. Зато с тобой познакомилась. Всегда хотела посмотреть на тебя, взрослого. Жаль, что мы теперь не скоро обнимемся. Даже не знаю, хорошо это или плохо? Но зато, Миша, любовь твоя ненаглядная, будет жива и здорова. Хоть и не с тобой. До встречи, душа моя! Передай привет Михаилу Ивановичу, как увидишь его!

– До свидания. – Ошеломленный Миша глядел вслед прекрасной и жутковатой незнакомке. Смотрел неотрывно, как она плавно развернулась, как пошла, грациозно обогнув угол стола, и вышла в дверь, которая открылась перед ней сама собой. Он вдруг понял, что хотел о чем-то спросить ее, но странную девушку невозможно было остановить. Она исчезла так же внезапно, как и появилась, оставив в воздухе едва ощутимый аромат неведомых цветов.

«Это какая-то шутка? – Думал Миша. – Это они меня разыграли! Это точно электрики. Но где они взяли такой странный костюм? И кто это женщина? Вроде такой нарядной одежды и в кружке театральном нет. Там все какое-то игрушечное и слишком не настоящее. А тут прямо – „Хозяйка Медной горы“. Нет, не „Медной“, „Радиоактивной“ горы. Да и не было на заводе этой женщины. Нигде и никогда, я ее не встречал. Ни в столовой, ни на проходной, ни на собрании. Я бы „такую“ непременно запомнил, это точно!»

Миша был сбит с толку, расстроен и даже напуган. Чего уж тут? Оставив книжку на столе, он пошел в мастерскую в надежде расспросить Шуру про странную девушку. И, может быть, что-то узнать и понять. В мастерской немного пахло табачным дымом, но никого не было. Миша сел на стул и задумчиво посмотрел в окно. Потом достал отремонтированные часы и стал придирчиво их разглядывать.

В коридоре раздались шаги, дверь открылась – на пороге появился наставник. Шурик подошел к ученику, увидев в его руках часы, вздохнул и покачал головой.

– Ты тут чем занимался-то? Все по Маше сохнешь? Уехала? Никак не можешь браслет ее починить?

– С чего ты взял, что сохну? – возразил Миша. А потом грустно добавил. – Ну да, уезжает.

– Тетеньки наши все тихонько примечают. Муж у нее знаешь, кто? Сам Александр Журакин! Начальник двадцать второго объекта! Ты знаешь, сколько там наших приборов стоит? Миша, дорогой, да он тебя загрызет! Ты только не злись. В кипяток тебя уронит, как Барбоса. Был такой пес. И ты сваришься там, на хрен! А Маша твоя надышалась радиацией и все. Есть суровая правда жизни. Знаешь, что с ней будет? – Он выразительно вытаращил глаза. – Почти наверняка!

– Ты чего несешь, Саня? Я тебя сейчас трубой тресну!

Миша так возмутился, что у него аж руки затряслись. Слезы навернулись на глаза, в голове завертелись грустные мысли. «Как же так можно говорить про людей? Ну, ведь должна быть в человеке хоть какая-то надежда? Хоть какое-нибудь участие?» Хотя ему сразу стало неловко за такой выпад в сторону старшего товарища. Саня смотрел на него без злобы и с сожалением.

– Миша, ты еще тут не работал, много чего не знаешь. Ты поосторожнее с бабой-то его переглядывайся! Его к нам перевели из Мелекесса. Есть там такой «Почтовый ящик 32», вроде. Там стройка была тогда, и сейчас, может, не закончилась. Журакин был там начальником у электриков, а отец его в институте каком-то шишка. В институте по нашему профилю, то есть. А почему его к нам перевели-то? – Шура вопросительно блеснул очками.

– А почему его перевели? – Мишу словно загипнотизировал рассказ Шурика.

– Он заведовал электрическими цепями на строящемся объекте, и там девчонку молодую чуть не убило. Она там концы разделывала. А кто-то фазу дал. Хорошо, что она стояла на сухих досках. И народу вокруг много было, крик подняли. Никому же не охота из-за разгильдяйства помирать. Если бы был кто-то повыше и стоял бы на полу? Точно кранты ему были бы! Тогда объект только строить начали – пол земляной был. То ли таблички «Осторожно работают люди» не было, то ли упала табличка на пол? Непонятно! Поперли его оттуда, и папа не помог. Сюда перевели в «простые инженеры». А сейчас опять начальником стал. Через два, ты понимаешь? Через два года! А ведь у нас тут все быстро. Чуть что не так, сразу на зону! «Абрамзон, ты теперь Абрам в зоне!» – как говориться. А с него все, как с гуся вода. Есть такие люди на свете.

– А Маша-то что? Что с ней?

– Есть болезнь какая-то непонятная, вроде туберкулеза. Там у химиков две девушки померли года четыре назад. Прямо одна за другой. Закашляли, усохли, уехали и все, тю-тю. Но она-то не знает, она недавно тут. А, может, знает, но думает, что «заговоренная». Что-то быстро ее прибило. Ведь с этого года работников заставляют маски надевать, ну как их называют-то, по-научному? Ой, вот как – «лепесток-200»! Получается, значит, успела она надышаться. А начальство, конечно, переживает. Ну и вот: «Поедешь в санаторий под Лугу». А там как повезет.

– Под Лугу?

– Да, под Лугу. А почему Луга, почему не «Черноморье»?

– Почему?

– А потому, что под Лугой санаторий «Внипиэт» находится. Потому что это тоже Министерство среднего машиностроения. Потому что это мы. И это не просто дом отдыха, медицина там секретная – лечат все такое. Ну, или пытаются лечить. Не знаю, как там и что. Тьфу-тьфу, не был и не собираюсь!

– Ты откуда столько знаешь? Так ей там помогут? Ведь помогут, а?

– Помогут, если успеют. Ты это… только никому.

– Чего?

– Про «ноосферу» слышал? Я к ней подключен.

– Чего ты несешь, Шура, какая «ноосфера»?

– Правда-правда. Иногда бывает, очухаюсь с похмелья, а у меня смена. Приду, на первом этаже, у сатуратора, как водички с газом глотну! У меня прямо вспышка в башке, я вдруг раз, и все понял!

– Чего ты понял?

– Я не всегда понимаю, что я понял. Но просветление приходит, это точно! «Ноосфера», понимаешь? Подключаюсь я к ней. К мозгу вселенной, как проводками.

– А Журакин?

– А Журакин – неопознанная загадка. С виду просто инженер, но страшный он человек! От него прямо волна идет. И ведь тезка, черт побери. А «ноосфера» его раскусить не может. Молчит! А может, он с другой планеты, разведчик?