Текст книги "Круэлла де Виль. История злодейки с разбитым сердцем"

Мы с ней спустились в столовую, нашли свой излюбленный столик в углу, где обычно садились. Столик этот был хорош тем, что стоял поодаль от Арабеллы и её кошмарных подружек. Я принялась писать объявление, Анита с головой ушла в книгу, и тут прозвучал хорошо знакомый мне гнусавый голос.

– Доброе утро, Круэлла. А это кто с тобой? Её я что-то не припоминаю.

Я подняла голову, чувствуя, как у меня всё сжимается внутри.

– Привет, Арабелла. Это моя подруга Анита.

Анита оторвалась от своей книги и тоже подняла голову.

Арабелла по-прежнему носила на голове локоны. Длинные, светлые, они своими мягкими завитками обрамляли её личико с безупречной бледной кожей и блестящими глазами. Глаза Арабеллы казались сделанными из синего стекла, а вся она очень напоминала фарфоровую куклу – красивую и пустоголовую. А зная характер Арабеллы, я могла бы сказать и по-другому: это было маленькое чудовище в обличье ангела.

Арабелла, как я уже говорила, была младшей дочерью одной из лучших подруг моей мамы, поэтому мы с ней знали друг друга с самого детства, но мне вовсе не улыбалось возобновлять наше знакомство здесь, в школе. В своё время моя мамочка и её лучшая подруга леди Слэптон – мать Арабеллы – очень хотели сделать такими же лучшими подругами и нас. Но ещё с раннего детства мне стало ясно, что у нас с Арабеллой нет ничего общего – собственно говоря, ничего общего не было у меня также и со всеми остальными дочками маминых подруг. Правда, Арабелла, вне всякого сомнения, была самой худшей гадюкой в этом террариуме.

– Ах да, теперь припоминаю, – ухмыльнулась Арабелла. – Твоя маленькая ручная зверушка. А что это у тебя, Круэлла? – спросила она, глядя на объявление, над которым я работала.

– Я хочу создать читательский клуб, – пояснила я.

– Ты что, всё ещё читаешь глупые волшебные сказки, как в детстве? – спросила сквозь смех Арабелла. – Про эту дурацкую принцессу… Как её? Ах да, Тьюлип. Ты когда-нибудь слышала о принцессе Тьюлип? Я никогда ничего о ней не слышала. Нет такой принцессы, выдумки всё это.

– А я всё равно по-прежнему люблю истории о ней, – упрямо ответила я. – И Анита тоже.

– О, ну, тогда вы, как говорится, два сапога пара, – снова захихикала Арабелла. – Но я не думаю, что вам удастся найти ещё кого-нибудь, кто захочет вступить в этот ваш клуб любителей детских сказок. И вообще, книги читать – время попусту терять, так я считаю. Между прочим, от чтения зрение портится, слышишь, Анита? Будешь много читать – постареешь раньше времени и очки наденешь. Во-от с такими стёклами!

– Я не думаю, что ты права, Арабелла, – спокойно ответила Анита, вновь погружаясь в книгу. Я буквально слышала, как крутятся, скрипят в голове Арабеллы шестерёнки, как пытается она придумать, что бы ей такое умное сказать, чтобы за собой последнее слово оставить. Пытается, но не может. И тогда я решила просто свернуть этот неприятный разговор.

– Прости, Арабелла. Сразу после завтрака у нас занятия с мисс Баббл, и Анита хочет подготовиться к уроку.

– Ой-ой-ой! – фыркнула Арабелла. – В таком случае не смею вас больше утомлять своим присутствием, подруги. Увидимся в классе!

И она ушла, гордо тряхнув на прощание своими светлыми локонами. Ну, дура, что с неё возьмёшь?

– Поздравляю с началом, – сказала я. – У нас, кажется, уже появилась новая подруга.

Анита ничего на это не ответила. Я знала, что её совершенно не интересуют новые подруги, знакомства, что ей кажется смешной и обречённой на провал моя попытка выудить хотя бы одну нормальную девчонку из этого болота тупиц и идиоток. Аните было не до этого. Она стремилась выжать всё, что только можно из представившейся ей возможности получить хорошее образование. Это желание учиться резко выделяло Аниту среди остального школьного планктона… Впрочем, об этом я тоже уже говорила, так что повторяться не стану.

После завтрака мы отправились на занятия к мисс Баббл обсуждать книгу, которую так прилежно изучала Анита во время завтрака. Аниту мисс Баббл всегда вызывала неохотно, хотя она, как правило, оказывалась единственной, кто поднимал руку, желая ответить на заданный вопрос.

– Ну что же, если больше нет желающих, тогда… Мисс Анита, прошу вас.

– В своих книгах мисс Остин очень тонко и тщательно анализирует различия между социальными классами на примере своих главных героинь. В основном у неё это молодые женщины, имеющие очень скудные перспективы продвижения в обществе или вовсе не имеющие их.

Наши дуры сидели не мигая и, наверное, не понимая и половину из того, что она говорит. Они были похожи на замерших перед волком кроликов.

А волком, разумеется, была Арабелла Слэптон. Она была умнее остальных девочек и по праву считалась их главарём. У Арабеллы всегда находилось ядовитое словечко или презрительный взгляд, которым она награждала Аниту, когда та отвечала перед классом. Ну, а после сегодняшней встречи за завтраком стало ясно, что теперь-то уж Арабелла молчать не станет и сделает всё, чтобы унизить Аниту.

– Да, уж тебе ли не знать, каково живётся молодой женщине, у которой мало или вовсе нет перспектив, верно, Анита? – высокомерно процедила Арабелла, и я моментально вскочила с места.

– Что ты знаешь? Кто тебе это сказал? – крикнула я.

– Да все знают, Круэлла! – рассмеялась в ответ Арабелла. – Просто решила сама на неё взглянуть и теперь уж точно убедилась, что Аните не только хорошего происхождения не хватает, но и светских манер тоже.

– Замолчи, Арабелла Слэптон! Немедленно возьми свои слова назад, или я покажу тебе, что на самом деле значит моё имя!

Арабелла ухмыльнулась так, словно я ей царский подарок сделала. А знаете, пожалуй, так оно и было.

– Мисс Баббл! – капризно воскликнула Арабелла. – Вы слышали, что только что сказала Круэлла? Она мне угрожала! Что вы намерены с этим делать, мисс Баббл?

– Да-да, что вы намерены предпринять, мисс Баббл? – ехидно спросила я.

– Что я намерена предпринять? Я намерена отправить вас к директрисе, мисс Круэлла. Ступайте к ней. Немедленно!

– Вы шутите, наверное? – оторопела я, но оказалось, что мисс Баббл говорила вполне серьёзно.

– Я вовсе не шучу, – подтвердила она. – Леди не имеет права угрожать другим.

Щёки у мисс Баббл раскраснелись, и она стала похожа на нашу кухарку, миссис Бэддли. Это заставило меня расхохотаться, и тогда мисс Баббл спросила:

– Позвольте спросить, что вас так рассмешило, юная леди?

Это заставило меня рассмеяться ещё сильнее.

– Просто поверить не могу, что вы собираетесь и впредь позволять Арабелле оскорблять других и посылаете меня к директрисе, чтобы защитить её, а не Аниту! – сквозь приступы смеха выдавила я. На самом деле я была ужасно зла, но не могла показать этого перед Арабеллой. Не хотела порадовать её, ведь она того и добивалась, чтобы разозлить меня, не правда ли? Так что смех теперь был моим прикрытием, и я продолжала смеяться.

– Не понимаю, что уж такого обидного в том, когда вам говорят правду, мисс Круэлла. А теперь немедленно покиньте мой класс. – Лицо мисс Баббл с каждой секундой всё больше краснело, а я всё больше теряла терпение и готова была сорваться.

– Правду, говорите? – резко перестав смеяться, ледяным тоном спросила я. – Ну так вот вам правда. Как смеете оскорблять Аниту вы – тщеславная маленькая выскочка…

– Круэлла! Прошу тебя, Круэлла! – Это уже была Анита. Она встала со своего места и положила руку мне на плечо. Анита. Она всегда спасала меня от меня самой. – Круэлла, остановись, пожалуйста. Всё в порядке. Давай выйдем отсюда.

– Да-да, выйдите отсюда обе. И прямиком в кабинет директрисы, – прошипела мисс Баббл.

До кабинета директрисы мы, естественно, не добрались. В тот раз, во всяком случае. Слишком зла я тогда была, чтобы идти ещё куда-то. У меня в ушах продолжал звенеть смех, которым провожали нас эти тупые курицы, когда мы выходили из класса.

– Да кто они такие, чтобы смеяться над тобой? – фыркнула я и тут же продолжила, не давая Аните возможности ответить: – И обсуждать твои перспективы. Да какое им до этого дело, а? И эта дура ещё. Какое она имела право выставлять тебя из класса? Никакого!

– Я вовсе не стесняюсь своего происхождения, Круэлла. Но, может быть, тебя оно смущает? Ты уверена, что я не ставлю тебя в неловкое положение? Не расстраиваешься из-за этого? Точно?

Я резко остановилась, посмотрела Аните прямо в глаза и ответила, взяв её за руки:

– Нет. Конечно, нет, Анита, и перестань глупости говорить. Ты моя подруга. А если меня кто и смущает, так это Арабелла. Идиотка и трепло. Надеюсь, ты понимаешь, почему мы с ней никогда не дружили.

– Да, я её хорошо помню, – хмыкнула Анита. – Она всегда была ужас что такое, даже в детстве. Интересно, её задевает то, что вы не стали подругами?

– Могу спорить, что она ревнует меня к тебе, – сказала я. – Иначе с чего бы ей так стараться принизить тебя перед всем классом?

Улыбка на лице Аниты погасла.

– Так ко мне относится не только Арабелла, но буквально все в этой школе, – сказала она. – Включая учителей. Плохие учителя смотрят на меня холодно, хорошие с сочувствием. И абсолютно все знают, что здесь я нахожусь только благодаря тебе.

Позднее довольно скоро стало ясно, что слухи о недостаточно высоком происхождении Аниты бродят по школе уже довольно давно. Несмотря на то что Анита ко всем относилась одинаково хорошо, на неё в школе всё чаще начинали смотреть с презрением, причём не только дуры-ученицы, но и кое-кто из преподавателей. А у меня здесь совершенно не было друзей, чтобы защитить её с их помощью.

Одним словом, мы стали в этой школе чужаками, изгоями. Только не подумайте, что это меня расстраивало или задевало, нет. Из нашего класса мне ни одна девочка не нравилась, не хотелось мне ни с кем из них дружить. Учителя? Да плевать я на них хотела, если честно.

Да кем они по сути были, эти учителя во главе со своей директрисой? Прислугой. Лакеями, которым слегка повезло в этой жизни. Ладно, допустим, что кое-кто из них был родом из достаточно хорошей семьи или оказался в тех же самых обстоятельствах, что Анита, но всё равно они оставались не больше чем серединками на половинку. А раз так, то какое они имели право Аниту осуждать?

Между тем, постепенно нас с Анитой начали травить, и теперь я проводила в кабинете директрисы больше времени, чем в классе. От директрисы, должна я вам заметить, проку и помощи не было никакой. На деле она оказалась такой же несносной выскочкой, как другие учителя, и такой же напыщенной бестолочью, как наши одноклассницы.

Сейчас я смеюсь, вспоминая тот день, когда меня в очередной раз вызвали в кабинет директрисы. Записку с требованием явиться туда принесли в класс во время урока мисс Баббл. Все наши девицы сразу навострили ушки, заблестели глазками, узнав, что меня вызывают. Думаю, что они получали сейчас ничуть не меньшее удовольствие, как если бы им предложил свою руку и сердце какой-нибудь позолоченный сундук. Они с нескрываемой радостью уставились на меня и ждали, что будет дальше. Крысы.

– А в чём, собственно, дело, мисс Баббл? – поинтересовалась я.

– Полагаю, вам следует отправиться в директорский кабинет и самой там всё узнать, мисс Круэлла, – со скрытой усмешкой ответила она. Что и говорить, после той нашей стычки с Арабеллой мои отношения с классом… Ну, вы сами понимаете. Наши гадюки то и дело пытались ужалить Аниту, а мисс Баббл не делала ровным счётом ничего, чтобы приструнить их.

Они хотели войны? Ну что ж, я готова была им её устроить.

В кабинет к директрисе я направилась не сразу. Заглянула сначала в нашу с Анитой комнату, надела подаренные папой нефритовые серьги, накинула подаренную мамой меховую шубку. Я собиралась поговорить с директрисой начистоту, а для этого мне хотелось выглядеть безупречно. Именно так поступала моя мамочка, когда собиралась поставить кого-то на место.

– Вы вновь к мисс Апторн, мисс Круэлла? – скучным голосом спросила меня сидевшая в приёмной пожилая секретарша. Да, именно так и звали нашу директрису – мисс Апторн. Ей самой это имя казалось шикарным, а по мне так было самым заурядным, простецким, как и сама директриса, выскочка, воротившая нос от Аниты, когда нас с нею вызывали в этот кабинет вдвоём.

Итак, мисс Фрампипантс (именно так звали секретаршу – язык сломаешь, верно?) открыла дверь и впустила меня в кабинет. Мисс Апторн, директриса наша, сидела за своим столом в простом, хотя и с претензией на моду десятилетней давности коричневом костюме-двойке, а на голове у неё топорщилась шляпка, больше всего похожая на дохлую куропатку с торчащими во все стороны перьями.

Ужасная шляпка, между нами говоря. Чудовищная.

Казалось, что от этой шляпки, как и от её платья, несёт нафталином, словно из сундука с залежавшимся тряпьём. Сейчас директриса старательно – хотя и не слишком умело – изображала страшную занятость и кипучую деятельность. Долго перекладывала какие-то лежавшие перед ней бумажки, бегала во все стороны глазками, не поднимая их от стола, заставляла меня ждать, стоя перед ней, и надеялась, что от этого я начну нервничать. Я же только всё больше злилась, наблюдая за тем, как суетится эта дура. Эта серединка на половинку. Нет, нет, меньше даже. Четвертинка.

Наконец она подняла голову и забормотала, глядя на меня своими маленькими мышиными глазками-бусинками:

– Мисс Круэлла. Мне доложили, что вы снова нарушали порядок во время урока мисс Баббл.

Она очень забавно выглядела, эта мисс Апторн. Такое чучело только на огороде ставить, ворон пугать.

– Совершенно верно, мисс Апторн, непорядок на уроке мисс Баббл действительно случился. Остальные ученицы снова начали вести себя ужасно по отношению к Аните, а мисс Баббл, как всегда, ничего не сделала, чтобы остановить их. Кроме того, она перестала вызывать Аниту к доске, и я не понимаю, почему мисс Баббл игнорирует её. Ведь Анита – единственная в классе, кто может достаточно внятно ответить на вопросы учительницы, потому что только она тратит время на подготовку к уроку, а не на пустые сплетни, – сказала я.

Куропатка на голове мисс Апторн затряслась, словно собираясь взлететь, и я, наверное, не смогла бы сдержать смех, если бы только не увидела, как скривилось лицо директрисы, когда я произнесла имя Аниты. После этого я ещё сильнее разозлилась на эту женщину.

– Честно говоря, мисс Круэлла, я не понимаю, что вас так сильно связывает с этой… девицей. Вы уже много раз успели побывать в этом кабинете, и всё из-за неё. Поймите, она во всех отношениях ниже вас, Круэлла. Право слово, я не понимаю, что вы в ней нашли. Она здесь получит только образование, и не более того. Вы улавливаете мою мысль? Не сомневаюсь, что вы были с ней дружны в детстве, но пришла пора понять, что, выйдя в свет, вы сразу же окажетесь в совершенно разных кругах. Вас ждёт высшее общество, её… Ну, сами знаете. Так вот, мне очень прискорбно видеть, что вы с таким пренебрежением относитесь к юным леди, которые станут вашим будущим окружением, мисс Круэлла. Они, а не эта ваша… подруга.

Я отметила, что за всё это время мисс Апторн умудрилась ни разу не назвать Аниту по имени – вот как ненавистна она ей была!

– Анита – моя лучшая подруга и близкий друг нашей семьи, – сказала я. – Моя мама будет очень сильно огорчена, когда узнает о том, как плохо здесь относитесь к Аните вы и ваши подчинённые, не говоря уже о том, что здесь даже ученицам позволяют насмехаться и оскорблять её. Не знаю, кто именно начал распространять сведения о социальном положении Аниты, но полагаю, что её происхождение не имеет никакого отношения к образованию, за получение которого, замечу, ваша школа получила деньги от опекунов Аниты.

– Ну, если на то пошло, мисс Круэлла, то о некоторых обстоятельствах жизни Аниты сообщила мне ваша мать. До поры до времени она позволяла вам дружить с этой девочкой, но теперь желает, чтобы Аниту поставили на место. Ваша семья сделала нашей школе такие щедрые пожертвования, что я подумала, мисс Круэлла… Подумала, что это самое малое, что я могу сделать, чтобы выполнить пожелание вашей матери.

Я была потрясена. Я была в шоке, но сумела сдержать себя в руках и ответила, не моргнув глазом:

– Хотя мне очень хорошо известно о переживаниях и опасениях моей матери, мисс Апторн, я, тем не менее, убедительно прошу вас поговорить со своим… персоналом и потребовать, чтобы они относились к Аните с должным уважением. Если это не будет сделано, я лично позабочусь о том, чтобы эта школа никогда больше не получала пожертвований. Никаких и ни от кого.

Мисс Апторн хохотнула, отчего дохлая куропатка у неё на голове вновь закачала крыльями. Как мне удалось при этом не расхохотаться – сама не знаю. Нет, директриса точно не понимала, с кем она связалась! Что ж, беря пример с мамочки, я взяла инициативу в свои руки и сказала, не дав директрисе досмеяться:

– Ваша школа – сущее недоразумение! Правда-правда. Это же смешно, когда какие-то лакеи вроде вас и ваших подручных берутся учить меня, как мне вести себя в высшем обществе, куда таким, как вы, дорога навсегда заказана! Это балаган какой-то! Да как вы смеете носы свои воротить от Аниты, если вы ещё ниже её по своему положению? И пора бы вам понять одну простую вещь: достаточно мне сделать один телефонный звонок моему адвокату, как все пожертвования вашей школе прекратятся. Немедленно и навсегда! – Я вынула из своей сумочки визитную карточку сэра Хантли и добавила, кладя её на стол: – Вот. При желании можете сами позвонить сэру Хантли, и он вам подтвердит мои слова. А теперь, с вашего позволения, мисс Апторн, я вас покину. Мне ещё нужно сегодня пару писем написать, несколько звонков телефонных сделать, да и чемоданы пора паковать, к отъезду на зимние каникулы готовиться.

Мисс Апторн тяжело опустилась на свой стул. Она была раздавлена. Да, это, пожалуй, самое подходящее здесь слово – раздавлена. Беззвучно, как рыба, разевая рот, она таращилась на визитную карточку сэра Хантли, а в это время шляпа-птица на её голове таращилась на меня. Пожалуй, можно было считать, что своей цели я добилась. Очень жаль, что у меня раньше не хватало смелости на это! Теперь же я хотела, лишь чтобы новый случай проявить свою смелость представился мне как можно скорее. Я чувствовала себя такой сильной, властной даже в тот момент, с папиными серьгами в ушах и маминой шубой на плечах. Как хорошо, что мамочка посоветовала мне взять эту чудесную шубу с собой в школу! Именно тогда, в ту минуту, я поняла, что такой сильной становлюсь благодаря своему роскошному, потрясающему внешнему виду. Точь-в-точь как моя мамочка.

Мне не терпелось поскорее увидеть Аниту, чтобы всё ей рассказать. Я повернулась, собираясь уйти, но меня остановил голос мисс Апторн.

– Мне очень жаль, что я всё неправильно поняла, мисс Круэлла. Разумеется, я прослежу за тем, чтобы впредь в моей школе к мисс Аните относились с должным уважением. Это будет сделано, можете не сомневаться.

Не утруждая себя тем чтобы обернуться, я просто бросила на ходу:

– Посмотрим, что вы сделаете.

– Так вы пока что не станете звонить своему адвокату, мисс Круэлла? – тоненьким, совершенно не похожим на её обычный пароходный бас голоском пропищала директриса.

Вот тут уж я позволила себе если не повернуться целиком, то хотя бы взглянуть на неё через плечо, и ответила:

– Нет, мисс Апторн. Если я увижу, что к Аните стали относиться с подобающим уважением, я звонить сэру Хантли не стану. – А затем, не в силах отказать себе в удовольствии сыпануть ещё немного соли на рану, добавила с улыбкой: – Более того, я прослежу, чтобы с моего счёта вам было перечислено немного денег. Купите на них себе новую шляпку!

Затем я широким, много раз подсмотренным у мамочки жестом запахнула на себе меховую шубку и величественно выплыла из кабинета. Я была великолепна и отлично понимала это.

Безо всякой лишней скромности и стыда признаюсь, что была в тот день очень довольна собой. Горда донельзя. Ведь я не просто вступилась за свою лучшую подругу, но нашла при этом способ сделать так, чтобы впредь в этой школе относились к ней с подобающим уважением. Но права-то в конце, тем не менее, оказалась мисс Апторн. Очень молодой я тогда ещё была, вот и позволила своей детской любви ослепить меня. Не видела и не понимала тогда Аниту так, как теперь.

Мы с Анитой сидели в нашей комнате и дружно смеялись, пока я рассказывала ей о своём походе к директрисе.

– Ах, Анита! Видела бы ты, каким у неё лицо при этом сделалось! Её всю трясло от страха и злости. Я буквально каждую секунду ждала, что у неё с головы эта дурацкая шляпка свалится!

– Но ты ведь не сказала директрисе, чтобы она себе новую шляпку купила? – спросила Анита, глядя на меня округлившимися от весёлого ужаса глазами.

– А вот и сказала! Сказала, представь себе! Круто, да?

И мы продолжали громко смеяться. Так громко, что, наверное, мешали девочкам в соседней комнате, но меня это не волновало. Там, за стенкой, всё равно жили тупые твари. Ни у кого из них в семье не было столько денег, как у меня. Кто они такие, чтобы совать свой нос в наши с Анитой дела? Инфузории! И уж если кто на кого и будет смотреть сверху вниз, так это я на них, а не они на меня!