Текст книги "Я – пикапер!"

Лео с Костей направились к девушкам, преграждая им дорогу. Поговорив с ними несколько минут, девушка, которая была «другая твоя», закричала на всю улицу, привлекая внимание прохожих: «Что вам надо от нас?! Я сейчас милицию позову!»

Ребята отскочили от них как ошпаренные и быстро направились в противоположную сторону. Лео затравленно огляделся. Все было спокойно. Улица жила своей жизнью, как и прежде.

Костя шел, понурив голову.

– Не расстраивайся, Костян, просто сегодня не твой день! – Леня попытался успокоить разочарованного неудачной попыткой знакомства товарища. – Телка просто оказалась несговорчивой, какой-то зацикленной на своих проблемах или еще на чем, сразу и не поймешь. Тебе обязательно повезет в следующий раз, вот увидишь!

«Везение – это результат очень тщательной подготовки», – всегда после оглашения оценок за контрольную говорила Нина Николаевна, учительница по математике. Она стала это повторять после того, как в классе ребята вдруг решили, что если получил хорошую оценку, – значит, тебе повезло, если же плохую, то просто тебе сегодня не проперло, но обязательно повезет в следующий раз. Хороших оценок становилось все меньше и меньше, и учителя всерьез озаботились успеваемостью в классе, что повлекло за собой серьезный «разбор полетов». После опроса по отдельности каждого ученика и нескольких тестов была, наконец, выявлена та самая причина, из-за которой успеваемость в классе неуклонно падала. Оказалось, что в класс эту причину – «формулу» – принес отличник Костя Бащенко. И не только эту. Была у него еще в обиходе фраза: «Все, что ни делается – все к лучшему», – которую он употреблял, когда полученный результат не совпадал с ожиданиями.

– Это очень мудрые изречения, – оставшись с ним наедине, сказала Нина Николаевна. – В каждой из них есть огромный скрытый смысл. Он многогранен и в чем-то похож на айсберг. Когда неподготовленный человек, взяв себе на вооружение такую фразу, начинает ее использовать поверхностно и однобоко, как результат – он наносит вред не только себе, но и окружающим. Будь осторожен в применении, казалось бы, незыблемых истин. У каждой из них есть своя оборотная сторона, порой с противоположным значением. Результат зависит, прежде всего, от качества вложенного труда. Понял ты меня, Бащенко?

– Понял, – Костя в первый раз не наматывал сопли на кулак, когда его отчитывали старшие.

– Не, Лео, дело не в девчонке. Дело во мне. Что-то я недоработал в себе еще. Вот рыбка и сорвалась с крючка.

– Э, братан, если ты будешь видеть только собственные ошибки, так и депрессняк схлопотать недолго.

– К сожалению, пока еще не братан!

– Ну, так у нас еще вся ночь впереди! Успеем побрататься так или иначе!

– Так или иначе! Что ты имеешь в виду?

Вмиг настроение повысилось. Ребята ржали минут пятнадцать, над всевозможными схемами братания.

– Ой, дай отдышусь.

Ленька присел на корточки.

– Скулы болят, пресс болит. Больше не могу!

Ленька поднялся, отдышался.

– Не к добру так смеяться!

– Ну вот, тоже мне – жертва разных толков! Как это может быть, чтобы смех был не к добру? Смех – это эликсир жизни! Если ты умеешь вызывать смех у людей, значит, ты имеешь ключи к их сердцам. Я тебе, Лео, больше скажу – самый короткий путь к сердцу любой девушки лежит как раз через смех. И чем он лошадиней, тем быстрее ты лезешь под юбку.

– И тем сильнее она тебя лягнет!

Костя оглянулся, пытаясь сквозь толпу высмотреть их обидчиц.

– Только не всех можно успеть рассмешить.

– Всех.

– А тех девок не очень-то и хотелось, – Костя решил выдержать марку.

– Ладно, не оправдывайся. Хотелось, но не моглось. Пойдем куда-нибудь выпьем все-таки пива, снимем стресс, наберемся смелости. Тем более что ты обещал напоить за свой счет.

Пили молча. Кафе было совсем пустым. В смысле девчонок там не было.

Костя разглядывал на пивной пене пузырьки, затем дышал ароматом, который исходил от пива из огромной литровой кружки, только после этого осторожно глотал, растягивая удовольствие. Леня, наоборот, двумя жадными глотками выпил половину, а теперь просто сидел, откинувшись на спинку кресла, и скреб ногтем обшивку подлокотника.

– Куда ты меня привел? – возмутился Леонид, когда скрести ему надоело. – Здесь даже все официанты – мужчины.

– ?

– Нарисовал мне картины в голове, я успел напредставлять себе клевых телок, как они жаждут сами со мной познакомиться, пытаются затащить меня в постель. Визжат, но лезут.

При слове «визжат» Лео от удовольствия закрыл глаза. Было видно, как сладостен для его юношеской души этот звук.

– Уже вечереет. Сейчас набегут. Может, поедим? У меня всегда пиво аппетит пробуждает.

– Угу, – он все еще был под «визговым» кайфом.

Попросили меню. Заказали горячее. Вдруг Костя в окно увидел проходящего мимо них общего знакомого – Сергея.

– Лео, смотри, Серый идет!

– Поверить не могу – он же в Америку уехал!

Напугав охранника, Костя выскочил на улицу. Видно было, что обнимаются друзья. Костя увлек друга внутрь, и уже через минуту обнимался Лео.

– Даже не думай! – Костя предотвратил попытку друга покинуть их.

– Серый, правда, столько не виделись! Расскажи, как там, как сам!

– Даже и не знаю, – Сергей несколько засомневался, – други, может в следующий раз?

– Ага, тебя отпустишь, так ты опять пропадешь на несколько лет.

– Меня не было-то полгода!

– А это уже не важно! Садись и рассказывай! Оставь свои дела на потом. Давай, давай! Пива выпьем.

Друзья как могли выказывали радушие.

– Ну, уговорили. Где меню?

Официант принес.

– Серый, ну и как тебе Америка? – Лео не терпелось узнать про далекую страну от очевидца.

Сергей сначала сделал заказ, а потом уже только начал рассказ.

– Вы же знаете, я там был несколько раз. Когда я туда приехал, я жил в Манхэттене, самом престижном районе Нью-Йорка, где проживает более двухсот пятидесяти тысяч миллионеров. Поэтому тогда у меня сложилось впечатление об Америке как о стране– сказке. Куда ни глянь – если дом, то стоэтажный. Начинаешь смотреть, где у него крыша, ловишь себя на мысли, что еще чуть-чуть – и ты упадешь на затылок, так и не увидев окончания. Если едет машина, то обязательно длиннющая-предлиннющая… Все вокруг ходят, тебе улыбаются.

– Почему?

– Когда ты станешь миллионером, Ленька, тебе тоже захочется улыбаться без повода и всем подряд, – вставил Костя.

– Короче, парни, думаю: «Вот, блин, страна!» Решил здесь пожить. В следующий раз приезжаю в Америку уже не как турист и жить начинаю не в Нью-Йорке, а в Нью-Джерси. Картина с первых дней сложилась противоположная той, которая меня завлекла туда.

– ?

– Во-первых, жил в country, не знаю, как это перевести на русский. Короче, не в мегаполисе – средоточии миллионеров. Во-вторых, работу нашел только на заправке. Мало того что там заправки считаются социальным дном, так еще и название заправки имеет свой статус: то бишь либо дорогая, но с хорошим бензином, либо дешевая, но с плохим. Либо к тебе цивильные кастомеры приезжают, либо нет цивильных совсем.

Сергею принесли пиво, и он отвлекся. Леня, вопрошая, посмотрел на Костю. Костя вопрос прочел в глазах друга и ответил: «Покупатели».

Облизав пену со рта, Сергей продолжил:

– Короче, оказался я на самой дешевой с самым плохим. Первое, что меня поразило, – так это количество двухдверных машин. Сразу видна состоятельность страны. Второе – отношение людей к деньгам. Нет, не американцев, а в принципе. Я раньше с деньгами не работал, поэтому стал по состоянию бумажных денег определять качество человека. Скомканные, сложенные как попало говорили сами за себя. Кстати сказать, аккуратно сложенные я видел совсем редко на своей заправке. Но когда они попадались, я всегда наблюдал ритуал «расставание хозяина с купюрой».

Сергей достал из кошелька аккуратную свежую двадцатидолларовую купюру.

– Вот смотрите! Кастомер бережно ее достает, берет двумя руками за верхний край и сильно дергает в разные стороны, будто пытается порвать! – Сергей продемонстрировал все это.

– Только после этого он с ней расстается и отдает мне! И так поступает каждый редкий обладатель таких купюр! Я, в конце концов, решаю, что это символично для них, и, раз я живу в этой стране, тоже начинаю так поступать! Можете себе представить, когда после закрытия заправки я пересчитывал деньги и мне попалась такая двадцатка, я уже привычным движением ее подергал, так она неожиданно для меня превратилась в две двадцатки!

Сергей так «восклицательно» рассказывал, как будто выиграл не меньше миллиона долларов.

– Как оказалось, новые деньги настолько сильно прилипают друг к другу, что, не потеребив их, и не поймешь, сколько ты держишь купюр – одну или две! Смысл ритуала стал мне понятен и два раза за всю мою работу приятен. Следующее.

Сергей отвлекся на два жадных глотка.

– Когда я приехал, мне приходилось знакомиться с разными людьми. Когда я представлялся, они все мне широко улыбались. Я тоже – приятно, черт возьми, когда тебе так улыбаются! Но однажды человек не улыбнулся, а просто расхохотался! Тут я смекнул – что-то не так. Поинтересовался у тех, кто жил в Америке дольше меня. Как узнал смысл – обмер! Мне даже в голову не приходило, с чем созвучно мое имя! Ужас. Я, не понимая в чем дело, спокойно представлялся при встречах Sergey, пока мне не объяснили, что мое имя воспринимается на слух как два раздельных слова: ser gay, а это уже имело совсем другой смысл!

– И какой же? – спросил Костя, но сам в эту же секунду понял и засмеялся. – А! Мистер голубой!

– Вот-вот, – поморщился Сергей. – Поначалу меня подстерегало много языковых опасностей. Еще пример. «Не вздумай говорить здесь «негр»!» – предупредили меня сразу, как только я приступил к работе. «Почему? – удивился я. – У нас в России нет другого определяющего слова. – «Потому что негр или, на местный лад, нигер – это серьезное оскорбление. Скажешь так, а он потом приедет ночью с друзьями и башку тебе оторвет». «Как же мне их тогда называть? – спросил я. – Если, к примеру, он выходец из страны Нигерия?» – «Называй их African American только. И учти, если черный достал нож, пистолет или другое оружие – он его обязательно применит. Это тебе не Россия – с мальчишками в переулке: деньги, семечки, значки!»

Костя с Леней непроизвольно, благодаря просмотренным в большом количестве фильмам, живо представили, как могла развиваться ситуация на заправке.

– И что, – заинтересовался кровавой картиной Костя, – доставал при тебе «черный» оружие?

– Слава богу, нет. Но за время работы они меня так достали, что как только я приехал обратно в Россию, первым делом хотел открыть представительство Ку-Клукс-Клана.

– Чего?

– Глупости все это, забудь. Ничего.

– И что, там все такие?

– Не хочется судить по всей молодежи, которая посещала заправки, где я работал, о вообще всех молодых Америки, которые повстречались мне, но впечатление сложилось удручающее. Сигареты покупают в основном восемнадцатилетние и моложе, хотя им продавать запрещено, и штраф за продажу составляет пятьсот долларов. Но все равно приезжают на тачках, открывают окна и ждут, когда ты к ним подбежишь. Им лень даже приподняться и выйти из машины. Я принципиально не подходил, что я – шестерка? Они посидят, посидят. Вылезают. Нехотя подходят за сигаретами. А я: «Покажи ID». Разорутся, расфакаются – не помогает. Тогда дожидаются более старших, те им купят, и молодняк, довольный собой, уезжает. Уроды.

– Кем же они вырастут? – поинтересовался Костя.

– Ну, эти еще хоть вырастут. Ведь около половины из них покупают сигары «Blunt», потрошат их и забивают своей травкой. Потом по ночам ездят обкуренные по дорогам, столбы сшибают. Когда начинаешь утром подметать территорию вокруг заправочной станции, то находишь уйму небольших порционных пакетиков, наверное, из-под каких-нибудь наркотиков. В одном из них оставалась белая порошковая масса на стенках. Вспоминая по американским фильмам, как полицейские лижут белый порошок, чтобы проверить, наркотик это или нет, я сделал то же самое. У меня сразу онемел кончик языка. Вот уроды.

Костя наблюдал, как Сергей допил свое пиво. До единой капли.

– Мне рассказывали, что те, кто учится в платных престижных заведениях, совсем не такие, как эти оболтусы. Умные, с целью в жизни. Жаль, что они не заезжали ко мне на заправку.

– Ну, а что-нибудь светлое было во время твоего пребывания там?

– Все серые будни, в которых учился увидеть хоть немножко светлого… Благо, я не один работал. Со мной, правда, в разные смены, на заправке трудились старый грузин, Дадо, и молодой украинец, Олексий. Они частенько вносили разнообразие в мою беспросветную звездно-полосатую жизнь. Вот, например, однажды:

– Сука черножопая! – Олексий залетел в рабочую комнатенку, гневно сверкая глазами.

– Что опять произошло, Леха? – встрепенулись мы.

– Да как что? – закричал он. – Я у нее спрашиваю: сколько? А она мне отвечает: full. Я заливаю ей двенадцать долларов, а она мне протягивает четыре и еще кричит на меня, что я же, мол, сказала four.

Олексий набрал воздуха в легкие и опять как закричит:

– Ну как с такими суками работать!!!

Я тогда внутренне усмехнулся, догадываясь, что женщина сразу ему сказала «four». Но Леха был busy. Бегал от машины к машине и, так как слова «four» и «full» близки по звучанию, он просто их перепутал. А тогда, причем в очередной раз, возмущался.

– Я их ненавижу! – кипел Олексий. Он сидел на стуле и, глядя из-под бровей на кастомеров, сверкал гневным огнем.

Сергей на какое-то время замолчал, предавшись воспоминаниям. За это время на столе появилось новая порция пива.

– Знаешь, Костя, прошло каких-то пару дней, и я оказался в шкуре Олексия. Меня точно так же наколол кастомер. Потом я понял: они специально ездят по заправкам, где работают гастробайтеры, без документов и разрешений на работу, пользуясь тем, что рабочие в основном плохо говорят по-английски и кидают таким образом на бензин. Я уж потом, наученный горьким опытом, стал уточнять, показывая на пальцах, – «four or full»? И ты знаешь что, Лео? Он видит, что наколоть тебя не удается, – по газам и на другую заправку! Все нервы изо дня в день выматывают. Тоже начинаешь их со временем тихо ненавидеть.

Серый взял пиво, поболтал его, только после этого немного отпил.

– Маму е..л! – то, что я услышал, удивило меня. Я поднял глаза. Дадо, худой грузин пятидесяти лет с седыми волосами и огромным носом, бегал от машины к машине и, не справляясь с потоком, грязно ругался. Раньше он себе этого не позволял. Его они тоже достали. Мне, как и Дадо, да и, впрочем, всем остальным, кто работал на заправках, не нравилось, как основная масса кастомеров ведет себя на станции. Подъедут такие вальяжные на своем авто. Ты подходишь к двери водителя. А он что-то там все копошится. У меня несколько памп, у каждой стоит несколько автомобилей, а он мелочь свою по машине собирает, сука, как будто раньше посчитать нельзя. Наконец опускается стекло.

– Give me, ahhhh, – начинается полуминутная пауза с поворачиванием головы и оцениванием сорта бензина.

– Give me ten, regular, – рождается все-таки в тупой башке решение.

Я подхожу к пампе, начинаю набирать сумму, беру nozzle, в смысле заправочный пистолет, и тут вдруг – а впрочем, почему вдруг, это происходит с каждым пятым клиентом – он говорит:

– I meant fifteen, – и прячет свою голову в машине, – и, кстати, правильно делает, потому как очень хочется в это время стукнуть пистолетом по его тормознутой башке.

Лицо Серого преобразилось, и стало видно, как сильно он переживает свои трудовые дни в Америке.

– Хуже всего было работать в ненастье.

– Суки! Не могут дома посидеть! Обязательно сейчас надо заправиться! – Леха как всегда негодовал. Шел проливной дождь с сильнейшим боковым ветром. Мы все уже давно промокли насквозь и жутко замерзли. Деньги тоже все промокли и слиплись, заставляя нас мокрыми и озябшими пальцами отслаивать их друг от друга.

– Парни, хуже мокрых баксов ничего нет!

– Бл..и! – Леха все не унимался. – Они что, твари, не могут по-нормальному заправиться? Видят же, что мы мокрые все, так нет – two dollars, one dollar заказывают и стой под дождем с ними! – Леха бегал от машины к машине, набирая вместе с водой ярко выраженную ярость.

– Thank you! – сказала ему очередная кастомерша.

– Да пошла ты на х…! – с улыбкой процедил Олексий.

Та, счастливая, мотнула в знак согласия головой и уехала.

Серый не стеснялся в выражениях во время рассказа и живописно жестикулировал.

– А ты как разговаривал с ними? Костерил?

– Не знаю как, но русских всегда по глазам определял. Вот заезжают они на заправку, а я уже вижу, что русские. Подхожу и по-русски здороваюсь, спрашиваю, какого бензина залить. Многие удивлялись, большинству не нравилось, что я по ним видел их русское происхождение. Явно стеснялись. Короче, был момент, когда здорово достали меня кастомеры. И я, так же как Олексий, распустил язык. Хожу, всех, улыбаясь, матерю. И надо было такому случиться – заезжает женщина, я к ней и по-русски: «Ну что, сучка, какого тебе бензина влить?» А она мне: «На десять долларов супера, пожалуйста». Я в столбняк! Какая редкая подстава! Как я русскую просмотрел, дубина? Вижу по ней: не верит она в то, что услышала. Ну, я и давай ласкаться. Лобовое ей помыл, уровень масла посмотрел, счастливого пути пожелал. Фу, пронесло. Язык я после этого прикусил.

– Ну и много ты, Серый, заработал там? – Леонида с самого начала мучил этот вопрос.

– Нормально. По сравнению с Россией, трудовые деньги там другие.

– Ну, были у тебя знакомые, которые вообще много зарабатывали? – У Лени горели глаза.

– Да, был один такой. Приехал он туда с цирком, да так и остался. Акробат. Тоже работал на заправке, но только на другой. Ездил на работу на велосипеде. Так вот он заработал пятьдесят тысяч долларов всего за несколько месяцев.

– Пятьдесят тысяч! – захлебнулся пивом Леня. – Что же ты туда не ездил? Я бы вообще бегом бегал на эту работу!

– Так как он был акробат, то в один прекрасный момент он взял и попал под машину на свом велосипеде. Свидетелей не было. Как это произошло, выясняла полиция. Понятно, что автомобиль – средство повышенной опасности. Было раннее утро, видно плохо, вот, типа, не заметил велосипедиста. Страховая водилы выплатила полтинник акробату. После этого он сразу в аэропорт уехал. Захотел на родину.

– Вот бы мне так! – Леня мечтательно набрал воздуха в легкие. – Раз, и полтинник в кармане!

– Угу, угу, – саркастически покачал головой Серый. – Вам, кстати, не видно, вы спиной сидите, а там две девушки поглядывают сюда с завидным постоянством.

– Где?!

– Да тише ты, Леня! Не поворачивайся ты так сразу! Потом, ненароком. Это я в Америке вынужденно постился, а ты с чего голодный такой?

– Сегодня Костян проводил курс молодого бойца, и мы решили по-особенному побрататься. Вот, я весь в предвкушении.

– Побрататься?

Ребята рассказали ему.

– Хмыри вы! А знаете, как мне было тяжело там! Работая в Америке, вдали от дома, я все больше и больше начал думать о женщине. Не имея выходных, заправляя машины по двенадцать – шестнадцать часов на заправке, находящейся вдали от города, я понимал, что эти мысли были несбыточны для меня в реальной жизни. Все это неминуемо привело бы к стрессу, если бы не родившееся в моей голове подобие некой «близости».

Как-то под закрытие, когда машины приезжают пополнить свои баки очень редко, подъехал «форд-мустанг», в котором сидела очень милая девушка.

– Fill it up, please, – заказала она, заглядывая мне в глаза.

– With regular, – добавила девушка после секунды томного молчания.

Ток пробежал по моему телу. Сразу вспомнились давно забытые ощущения, возникавшие при общении с противоположным полом. Как в полусне, я открыл крышку бензобака, взял пистолет и, посмотрев в отражение зеркала заднего вида, отыскал там ее глаза. Подойдя к открытому бензобаку, я всунул туда пистолет с таким чувством, с каким я всовываю «свой» при тесном контакте с женщиной. Удовлетворение, которое я получил от этого – ошеломило меня! Воображение сделало свое дело. Внутреннее напряжение спало, и я уже смотрел на девушку тем взглядом, каким смотрят на девушек парни, которые имели возможность пощупать их, пока они спали и поэтому ничего не подозревали.

– Ну, Серый, ты НЕДОСЯГАЕМ в своих кайфах! – Костя похлопал в ладоши. – А мы реально стали увлекаться наукой знакомства.

– Пикапом, что ли? – заулыбался Сергей.

– Чем? – не понял Леонид.

– Это действительно так называется, – вмешался Костя, – одно из значений pick up – соблазнение. Многие так и говорят: «Я – пикапер!» Хотя больше похожи на попрошаек секса, как выразился Лео, когда мы пытались неудачно запикапить девчонок.

– Между прочим, я тебя имел в виду!

– Ну, так я с тобой согласен, Леон. Сейчас познакомимся с кем-нибудь и пойдем к тебе!

– Я вижу, ты со мной согласен небескорыстно!

Серый посмотрел на часы.

– Весело с вами, парни, но мне пора. По «аське» с друзьями из Америки надо поболтать. Вот деньги за пиво. Когда побратаетесь, позвоните. Поржу над вашими новыми историями. Все, пока.

Сергей встал, крепко пожал руки ребятам и вышел. Затем неожиданно вернулся.

– Лео, я не рассказал конец истории с акробатом. Думаю, именно тебе она будет интересна. Так вот, на родине, где-то на пути из аэропорта домой, его снова сбивает машина, только уже наглухо.

Махнув в знак прощания, Сергей покинул кафе.

– Знаешь, Лео, – проводив друга взглядом, начал Костя, – думаю, что никто не застрахован от неудач на все сто. Сделаем из этого выводы и неудачу превратим в бесценный опыт! А сейчас я пересяду на место Сергея.

– Нет, я! – тут же понял этот маневр Лео.

– Леон, давай сделаем так. Ты сидишь как сидишь, а я сажусь напротив тебя.

– Давай наоборот! – не унимался друг.

– Хорошо, давай! Я сажусь напротив тебя, а ты сидишь как сидишь!

– Какой же ты изворотливый, гад! Почему я должен сидеть спиной, а не ты?

– А я тогда вообще к ним пойду и с ними буду сидеть! А ты оставайся, Лео!

Костя поднялся и, посмотрев на девушек, сел напротив Лени.

– Что-то не вдохновляешь ты меня на подвиг, – посмотрел Костя на отрешенного Лео.

– Слушай, Костя. А тот акробат наличными деньги вез? Куда они делись, после того как его сбили?

– Лео, очнись! Нам-то что? У нас девчонки на носу.

– Знаешь, Костян, знакомься с кем хочешь, а я думать больше ни про что не смогу. Где деньги?! У кого пятьдесят тысяч?!

Костя молча покрутил пальцем у виска.

– Ленька, так и быть. Открою тебе одну свою тайну. Есть возможность черпать любую информацию, в том числе и про будущее, и совершенно бесплатно.

– Что за ерунда!

– Серьезно тебе говорю. Я как раз над этим работаю.

– Бащенко!

– Я случайно узнал об осознанных сновидениях. Почитал на эту тему литературу, порылся в Интернете – оказывается, очень много открытий делается как раз во сне! Именно во сне, когда он осознан, мы имеем возможность прикоснуться к будущему! Можешь себе представить, у меня уже получается!

– Ну да! – наигранно обрадовался Ленька. – Теперь мы ждем ближайшего розыгрыша лотереи?

– Дурак! Я серьезно. Конечно, там не все так просто. Но первые шаги уже сделаны! Это меня здорово воодушевляет на новые похождения!

– На новые похождения! – передразнил его Леонид. – Какая все это гадость! Душно мне, Костя! Душно!

Леня откинулся на спинку кресла.

– Денег хочу! Непременно много и сразу, пока еще молод, пока есть еще силы любить! А на деле что? Жизнь проходит мимо! Бегаем с высунутыми языками за телками и радуемся, если удается кому-нибудь впендюрить. А в итоге что? Да ничего! Погнались с юных пор за юбками – так всю жизнь и пробегали, прошли, проползли из последних сил. И это смысл бытия?

– Ты что же это, скотина, мне всю охоту последнюю отбиваешь! – Костя сидел с выпученными глазами, не узнавая друга. – Ты задумался о смысле жизни под вечер? Испугался, что разменяешься, так ничего в жизни не достигнув?!

– Денег я хочу! Независимости, понимаешь? Тачку, квартиру, а телки сами липнуть будут. Мне останется только выбирать: «Твои пальчики на ногах мне не нравятся, не хочу тебя!», «А это что за пятно на попе? Родимое? Одевайся. Не желаю!», «Что это, колготки натянуты выше юбки? Фу, какая гадость! Убирайся!».

– Мечтаешь быть разборчивым? – Костя напрягся, вспомнив Марину с такой милой родинкой над губой. – В этом ты видишь смысл?

– Не знаю еще. Может быть, только с такого момента у меня будет возможность подумать о жизни. Сейчас я все равно думаю о гадостях.

Леня закрутил головой, пытаясь рассмотреть всех девушек в зале.

– Костян, скоро уже закрытие. Надо что-то предпринимать!

– Ничего не хочу! – отрезал Костя.

– Да брось ты ломаться, как красна девица!

– Никто мне здесь не нравится!

– Нравится, не нравится – спи, моя красавица!

– А как же колготки, натянутые выше юбки?

– А где «бабки» великие? Там и колготки с пальчиками!

Лео заерзал. Костя сидел в задумчивости. Родинка не выходила из его головы.

– Давай, Костян, просыпайся! Пора определяться с девчонками. Лично мне под закрытие все подчистую нравятся!

– Тебя, Лео, не поймешь! То ты жаждешь знакомств, то тебе ничего, кроме денег великих, не надо.

«Где она сейчас? С кем?» – с этой мыслью Костя встал, жестом показал Лео подниматься и направился к девушкам, которые уже и не надеялись, что эти два более-менее приличных молодых человека (лишь бы не голубые!), как они между собой уже успели их окрестить, подойдут к ним для знакомства и, самое главное, – оплатят их счет.

* * *

– Кто это? – спросила девушка, как только ребята спешно вышли из кафе.

– Ах, я и не помню уже, как его зовут! А того вообще не знаю.

– ?

– Знаешь, сколько таких за день подходит знакомиться! Разве всех упомнишь.

– Да ладно тебе, Маринка! Я же видела, как ты зарумянилась! Тем более ты сразу вспомнила, что он Нарцисс. К чему такая показная беспечность? Я-то тебя знаю!

«Гадина!» – Марина поубавила спесь.

– Нарцисс… Как-то складно он выкрутился… Но я все равно не помню его имени. Хотя если постараться…

На Маринином лице отобразился весьма сложный «вспоминательный» процесс.

– Я – морская, он же… Он – постоянный. Это какое имя? Константа… Константин! Костя. Вспомнила.

– Костя, – ласково повторила за Мариной подруга.

Марина посмотрела на подружку с неизвестно откуда взявшейся ревностью.

– Слушай, Света, – сухо заговорила она, сдвинув брови, – а как поживает ТВОЙ Олег?

– Ты сама еле-еле вспомнила его имя и тут же ревнуешь! – вспыхнула Светлана, расширив серо-голубые глаза.

Марина пристально посмотрела на подругу. Набрала воздух в легкие, но так и не нашла, что ей сказать. Да, приревновала. А как иначе? Незамужним девушкам не следует разбрасываться знакомыми, которые могут и самой пригодиться. Мало ли что! Впрочем, замужние тем более этого не сделают. Опыт, знаете ли…

– Сын ошибок, – выдохнула Марина.

– Чего?

– Так, ничего, долго объяснять.

Света сузила глазки, приготовившись выдать тираду, но… промолчала и лучезарно заулыбалась.

«Хорошо, подруга. Придет война, попросишь хлеба».

Марина не в первый раз видела эту улыбку и отлично понимала, что она означает. Только на сей раз эта улыбка предназначалась ей.

«Нас – Рать! Просто не буду тебя больше брать с собой на прогулки. На тебя, КИКИМОРУ, обращают внимание только из-за МЕНЯ. Посмотрим, как ты залыбишься, когда почувствуешь, каково это – ходить по улицам без мужского внимания», – твердо решила Марина и улыбнулась в ответ.

Света тоже без труда прочла улыбку подруги.

«Ах, вот ты как! Что ж, очень хорошо! Ты еще не знаешь, что Олег, отвергнутый тобой по причине финансовой несостоятельности, завтра покупает машину и берет МЕНЯ с собой, чтобы Я помогла ему выбрать цвет! Поэтому я больше не нуждаюсь в ДУРАЦКИХ прогулках с тобой! Уже завтра я буду ездить на новенькой машине!»

Марина скорее почувствовала, чем прочла это по Свете.

«Я так и знала, что ты меня как-нибудь подставишь! Взяла и увела парня среди бела дня, стоило мне только отвернуться! Вот именно поэтому – никаких тебе Кость, Вань и тому подобных!»

«Ты сама от него отказалась!»

«У меня тактика – привлекательная женщина должна иметь репутацию труднодоступной, но по какой-то причине стать легкодоступной для данного мужчины. Ты же, улучив момент, увела у меня Олега. Крыса!»

Девушки лучезарно улыбались, пожирая друг друга глазами. Со стороны можно было подумать, что сидят две неразлучные лесбиянки.

– Ну, так как поживает Олег? Хотя он сам звонил мне сегодня, хотел что-то предложить, но я попросила его вечерком перезвонить.

«Ага, вздрогнула!» – злорадствовала Марина.

«Врешь! Не звонил он тебе!.. Или звонил?» – Света засомневалась. Улыбка сползла с ее лица, как сползают в пропасть неопытные скалолазы.

«Позвоню ему сама и выясню, звонил ли он Марине», – решила она.

– Ну вот позвонит, и спросишь у него, – равнодушно сказала Света.

Девушки посидели, поулыбались и, расплатившись, покинули кафе. Распрощались, гламурно поцеловавшись в губы.

Марина постояла в раздумье. Повертела головой. Посмотрела на часы. Вздохнула. Достала телефон из сумочки. Набрала номер.

– Алле! – ответил бесцветный мужской голос.

«Видит же, кто звонит! Почему отвечает, как всем?!»

– Это я, привет! Что делаешь, может, погуляем? – замурлыкала она.

– Марина, ты же знаешь, я все эти дни работаю допоздна! Давай я тебе попозже перезвоню. Мне сейчас некогда. Все, пока!

Марина недоуменно посмотрела на телефон. Первым желанием было кинуть его подальше, чтобы он разлетелся вдребезги!

«У него что, совсем с этой работой кукушка поехала? Мало того что я сама ему позвонила и предложила погулять, так он мне ни здрасьте ни насрать! Хотя последнее, похоже, прозвучало».

Марина была возмущена как никогда.

«Директор! Да пошел ты в жопу, директор! Сам мне будешь потом звонить, слезы лить ручьями. Умоешься, а не прощу!»

Девушка спрятала телефон, подошла к проезжей части и кокетливо протянула ручку.

«Ему еще надо поискать такую красивую, как я! Вокруг-то кто? Лохушки одни непричесанные! Ни кожи ни рожи…»

– Мне до центра!

– Пятьдесят вас устроит?

– До свидания! – захлопнула дверь девушка.

«Пятьдесят! Да любому нормальному за СЧАСТЬЕ довезти МЕНЯ без этих жалких денег! Вот потому ты и будешь, водила, всю жизнь ездить на своих жигах! Болван!»

Девушка кипела. Но снова изящно подняла ручку.

Ситуация повторилась. Те же деньги, на тех же условиях. Даже до свидания не сказала. Просто от души хлопнула. Водитель что-то кричал, корча морду, но она не слышала. Она тут же предала его забвению. Потому что точно знала – ХУЖЕ ЗАБВЕНИЯ НИЧЕГО НЕТ!

«А какие маслянистые глазки они делают, когда ЗНАКОМИТЬСЯ начинают! Слюни текут! Юлят, лебезят! Ненавижу!»

Марина опустила руку.