Текст книги "Гуслицы Старообрядческие. Сокровищница древлего Православия"

Очевидно, это собрание образцов не только С.Ф. Балзетова, целой мастерской, видимо, существовавшей с 30–40‐х годов XIX в. до начала XX в. О чем свидетельствуют записи на прорисях: «1842 года генваря 6 числа» (№ 7, л. 1 – образы русских святых); «1842 года генваря 7 числа» – образ Чудо св. Георгия о змии – сообщено также: «Сей рисунок Федула Филипова Желтякова иконописца Ивана Филипова [и другим почерком] Московской губернии Богородского уезда Запонорской волости»; или «сей рисунок выменил у вани июня 4 дня 1903 г., а проминял ему скорбящу 5 вершком». «19 февраля 1907 г. Семена Федотова Балзетова» – образ «О тебе радуется» (№ 9, л. 77).

Наряду с упоминаемыми выше именами на прорисях икон находим и другие: «Василья Григорьева Грибенщикова» (на образе Богородицы – № 9, л. 108). «Рисунок Ивана Королева», «сей рисунок икнописца Ивана Королева» – это штамп, который ставится на отдельных рисунках. Наряду с надписью (№ 9, л. 199 – образ Николы), есть надпись «Сей рисунок Ивана Королева» и на листе с «Чудом Георгия со змием» (№ 9, л. 195), образцом; этот – сюжет один из наиболее популярных в этом собрании, поэтому наряду с анонимным рисунком (№ 9, л. 213) есть листы со следующими надписями: «Семена Федотова прозвищем Балзетова» (№ 9, л. 218), или «Сей рисунок Ивана Иродионова Князева» (№ 9, л. 216). Последний образец выполнен на листе с началом какого-то не совсем разборчивого послания: «Добрейший Иван Терентьевич посылаю вам 3 рисунка 17 в, 2,5 в, 30 вер[шков? – Е.А.] одна кисточка (далее нрзб. – Е.А.). И.Р.Князев». На листе 103 (№ 9) с росчерком Князева поверх прориси выполнен карандашом весьма выразительный портрет крестьянина с окладистой бородой, носом с горбинкой, прямым взглядом небольших глаз – может быть автопортрет или собирательный образ Гуслицкого иконописца-предпринимателя? [Павел Муратов. Вокруг иконы // Ночные мысли. М., 2000. Л. 262.]

В собрании мы также находим имена Дмитрия Андреева (№ 6, л. 6), Ивана Москалева (№ 8, л. 86), Дмитрия Ерензова (№ 8, л. 66), Григория Сергеева Лукина (№ 9, л. 137), Михаила Бубнова – надпись № 8, л. 19 – прорись образа Богородицы «Всех скорбящих радость» и штампы о принадлежности рисунка Бубнову (№ 8, л. 38).

Иван Князев расписался и на листе 43 № 8.

Упоминаемый выше иконописец Иван Королев оставил свой автограф и на великолепном образце с сюжетом Снятие с креста и положение во гроб: «Сей рисунок Ивана Иванова Королева Снятие с креста и Положение во гроб. Месяц[а] февраля 1844 20 числа. Сей рис[унок] Ивана Королева» (№ 20, л. 204)*. Самому С.Ф. Балзетову принадлежит целый ряд образцов, например, № 8, л. 18, 47, 85, или «Страсти?? 12 мест» л. 128–139, № 20; или л. 75 № 9 образ Спасителя карандашом с датой 1892 г., образ св. Кирика и Улиты с житием в трех клетках 7413 года октября 28 дня л. 1об. № 20; попадаются и образцы с подписью Ефима Семеновича Балзетова, например, л. 124 № 9, иногда выполненные на школьных прописях, л. 11–12 с пометой «Яфима Балзетова».

Видимо, трудности с бумагой, а возможно, и отсутствие особого пиетета перед материалом для образцов и рисунков, кои называют сами мастера прориси, нон многие из них выполнены на самых разных фрагментах, содержащих, как уже отмечалось, различные хозяйственные, деловые записи, расчеты, письма: так, прорись образа Богородицы выполнена на листе со списком «мелких зборов суволенных душ» (л. 5, № 8) рисунок образа Иоанна Богослова на печатной инструкции от 1‐го февраля 1877 года о противопожарной безопасности, прорись с образом Параскевы [?] содержит записи о сюжетах икон, например, «на старой иконе вирху скорбяща троеручица, внизу и т. п., а также стих «Ах попалась птичка стой…» (№ 8, л. 106). Рисунок образа Анастасии (?) на листе с письмом от 24 апреля 1851 года любезной моей сестрице Арине Анисимовне от братца Вашего Тита Анисимовича, а также письма в деревню Ляхово [Гуслицы – Е.А.] Лукерье Никифоровне Щидринов… (№ 8, л. 107), а также № 9, л. 60, 101, 235. На обороте незавершенного рисунка образа Богородицы (№ 19, л. 31) помещены расчеты, наброски и запись «Еременчь ходить на Мерску будит летом», в которой, на наш взгляд, находится подтверждение одного из способов распространения гуслицких ремесел. Нам много рассказывали об офенях-книжниках и иконщиках.

На прориси образа Богоматери Казанской л. 239, № 9 – весьма живой, умелый, видимо, детский рисунок, изображающий гуслицкого крестьянина в зипуне, рукавицах, лаптях с бородой и неким орудием, напоминающим палицу.

Ряд прорисей выполнен на рекламных списках, которые могут служить важным источником для изучения деловых и художественных связей сельских иконописцев – например, реклама мастерской на Девичьем поле П.А.Суханова – «сусальное червоное золото, серебро» (№ 8, л. 18); или Торгового дома и фабрики Иевлева и Л. Виноградова на Пречистенском бульваре и Третьяковском проезде на Никольской улице. Также в архиве хранится прейскурант на 12 марта 1911 г. на эмалевые краски № 16 Промышленного и торгового товарищества Братьев А. и Н. Мамонтовых в Москве, где указывается также «Всегда имеются в большом выборе иконы по чеканному золоту на кипарисе и на липе…» (№ 12, л. 75), а также реклама «Склада икон и киот Д.Ф. Туранова – в Москве, Таганка, Семеновская улица, дом шустова. На рекламном листке другого дела П.А.Суханова – Склада натурального деревянного масла, где находилось «все для художника: лаки, краски, кисти, олифы» мы находим рукописные расчеты и пометы, с упоминанием Мстеры Владимирской губ. и имен мастеров Егора М.Киселева и Николая Ивановича Чирикова, что свидетельствует о связях гуслицкой мастерской с известным иконописным центром того времени (№ 12, л. 1). Интересно и сохранение в архиве фирменного конверта Товарищества М.С.Кузнецова бывшего Гарднер с указанием адреса магазина: Москва, Софийка, Пассаж Джамгарова. С пометой «Верую 10 вершков». Известны очень тесные связи М.С.Кузнецова с Гуслицами, где и располагался один из его крупнейших заводов в Дулево.

И в заключение хотелось бы выделить небольшую группу документов, которые отражают приверженность Балзетовых и их единомышленников к староверию и, очевидно, к неокружнинскому направлению, об этом свидетельствует представленное в архиве Послание к отделяющимся от Белокриницкой митрополии старообрядческого архиепископа Савватия Московского, напечатанное 31 августа 7404 лета (1896 г.) (№ 12, л. 16). Обычно такие летучие листки редко сохранялись, быстро изнашивались, передаваемые из рук в руки. Также С.Ф. Балзетов сохранил и Положение об общинах по христову учению и по закону 17 октября 1906 г., изданное Новиковой (№ 12, л. 6—15) – очень важный и крайне актуальный документ старообрядчества первого десятилетия XX века, вызвавший как большой общественный подъем, так и полемику. И, наконец, весьма характерными для старообрядчества представляются правила о ссылаемых в Закавказскую провинцию (фрагмент, ст. 188 и 189) (№ 12, л. 17–46).

Архив несомненно интересен как для исследователей народной культуры, так и для всех ныне живущих потомков гусляков для которых многие имена документальных памятников покажутся знакомыми.

XXI век. Керамика Андрея Колосова. Роспись Камиллы Любарт. Творческая усадьба «Гуслицы»

Примечания:

* Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ (грант № 03–06—80143).

Используемые источники:

Невестин Иоанн. Раскол в селе Поим и учреждение единоверия //Пензенские епархиальные ведомости.1868.№ 17.С.257–258.

Василисин Трифон. Очерк старообрядчества в станице Калиновской Терской области // Кавказские епархиальные. 1881. № 1—12.С.51.

Касимов Т.И.Миссионерские сведения о расколе// Истина. Псков. 1886.Т.103.С.12.

Старообрядчество. Опыт энциклопедического словаря. М.,1996.С.81.

Сведения знатока невьянской иконы, ведущего археографа Уральского Университета В.И. Байдина.

Нистрем Карл. Указатель селений и жителей Московской губернии. М.,1852. С.131.

Сборник статистических сведений по Московской губернии. Т.YII. Вып.3. М..1882.С.83–87.Близко к этому источнику: Истомина И.Г. Народные промыслы Подмосковья.// Отечество. Краеведческий альманах. М..1996.С.303–305.

Дневник археографов МГУ А.В.Морозовой и И.А.Кузнецовой. «Подмосковье-1882».С.18.

Сборник статистических сведений по Московской губернии. Промыслы по Московской губернии. Т.YII. Вып.1. М.,1881. С.301–302.

Архив находится в отделе редких книг и рукописей Научной библиотеки Московского Университета и имеет предварительную систематизацию, выполненную Е.Б.Смилянской. Следующий этап изучения данного архива возможно потребует перегруппировки его материалов. Далее все ссылки на документы архива Балзетовых указываются в тексте статьи.

Тарасов О.Ю. Икона и благочестие. Очерки иконного дела в императорской России. М., 1995. С.ХYI.

Муратов Павел. Круг иконы.// Ночные мысли. М., 2000. Л.262.

Смирнов Владимир Иванович, краевед-исследователь г. Егорьевск
Гуслице семь веков. Владельцы Гуслицкой волости

Первыми владельцами Гуслицкой волости в ХIV – ХV вв. были великие и удельные князья, жены князей, или дети великих князей. Сама волость не предствляла большой ценности в Московском княжестве и поэтому ее часто передавали женам князей или меньшим детям. Известно, что с 1339 года Гуслица находилась во владении второй жены Ивана Калиты Ульяны с меньшими детьми. Сама Ульяна была дочерью Дмитровско-Галичского князя Федора Давыдовича. Она владела Гуслицей до «живота своего», т. е. до конца жизни. Умерла Ульяна, видимо, в 60‐х годах ХIV века. После её смерти волость перешла во владение Дмитрия Донского.

Следующее сообщение о Гуслице мы находим в завещании Дмитрия Ивановича Донского от 1389 года, по которому он передает Гуслицу сыну своему Петру вместе с городом Дмитровым. Во время владений Гуслицей у княгини Ульяны помимо земельных наделов были еще и стада «коневые, жеребцовые», которые оставил ей муж князь Иван Калита по завещанию. Подобные стада были и у сыновей Ивана Калиты, князей Семена и Ивана. В духовной Ивана Калиты было сказано: «а что я дал сыну своему Семену стадце, а другое Ивану, а иными стады поделятся сыновья и княгиня моя». В 1353 году в завещании Семена Ивановича сказано: «А из конь из своих из ездовых, велел я дати, своей княгине по 50 конь, а из стад моих, моей княгине, стадо Коломенское, да другое стадо». Великий князь Иван Иванович в своем завещании 1358 г. писал: «А что стад моих коневых и жеребцовых и кобылиц, а то сыну моему Дмитрию, князю Ивану на полы». Как видим, не только сами князья имели стада, но и у княгинь были свои стада.

Все эти сообщения наводят на мысль, что боярский род Романовых, первым основателем которого был Андрей Кобыла, имел владения в тех же местах, что и княгиня Ульяна. А чтобы немного разобраться в этом, надо углубиться в историю. Рядом с деревней Ульяниной была деревня Андреево ныне Абрамовка, владельцем которой и был «видимо» Андрей Кобыла. Это селение было расположено почти рядом с селом Ульяниной. В роду Андрея Кобылы были сыновья и внуки, прозвища которых совпадали с названием многих деревень их владений. Видимо это совсем не случайно. Старший его сын назывался Семен Жеребец. В Богородском районе была деревня Жеребцово. Другие его дети – Василий Вантей, Александр Елка, Гаврила Гавша, Федор Кошка, тоже имели деревни в этой округе с идентичными названиями: Вантино, Елкино, Гавриловская, Федоровка. А если сравнить прозвища и имена его внуков и правников, с названиями деревень, селений, то невольно приходишь к мысли, что эти деревни названы по прозвищам и именам их владельцев. Вероятно, Андрей Кобыла его дети и внуки были владельцами селений и содержателями этих стад. Возможно, что Андрей Кобыла и его дети, а затем и внуки были конюшенным служащим у великих князей, а затем и у самой княгине – Ульяны, второй жены Ивана Калиты. Совсем не случайно в Гуслице, близь реки Волны, эти две деревни Ульянино и Андреево стояли рядом. Возможно, в те годы, после смерти князя Ивана Калиты, между вдовой Ульяной и Андреем Кобылой сложились дружеские отношения. Может быть поэтому, ему, как самому доверенному лицу княгиня Ульяна, поручила ехать в Тверь в 1347 г., за невестой Марией Александровой для великого князя Семена Ивановича. И лишь после того, как была привезена невеста для Семена Ивановича Андрей Иванович, получил звание боярина.

Помимо этих совпадений можно привести еще десяток совпадений прозвищ детей и внуков Андрея Кобылы с названиями деревень в этой округе. У Андрея Кобылы были дети, которые были у отца помошниками и тоже носили лошадиные прозвища. Помимо селений Жеребцово, Вантино, Елкино были ряд других селений имена и прозвища совпадали с названиями деревень. У Семена Жеребца был сын Игнатий, а у младшего сына Федора Кошки был сын Александр Беззубец. Название селений Беззубово и Игнатово, расположенных почти рядом по Касимовской дороге говорят о явной принадлежности этих селений названных владельцев. У младшего сына Андрея, у Федора Кошки, близь села Гуслиц, было свое владение – деревня Федоровка. У Федора Кошки было два сына Иван, да Федор, по прозвищу Голтяй. На границе Гуслицы и Высоцкой волости до сей поры имеется болото Голтино Голтино, из которого вытекает река Цна. Возможно в ранний период его владения здесь была пашня, впоследствии запустевшая и об этой деревне совсем потом забыли. Вот один из примеров перемены названий у деревень. У Федора Кошки был внук Захарий Иванович, он то, видимо, и владел деревней Захаринской, которая с середины ХУ века стала называться «Ощерино, Захаринское тож». Известно, что отец Захария Иван большой был казначеем у великого князя Василия 1 Ивановича. Захарий был осведомлен о многих делах княжеского хозяйства, в том числе и княжеской казны. В 30‐х годах при Василии Темном, он вынужден бежать в Литву, поскольку его обвиняли в начале межродовой княжеской войны.

А дело было так: на свадьбе Василия Темного в 1433 г. гуляли дети Юрия Дмитриевича, младшего сына Дмитрия Донского – Василий Косой и Дмитрий Шемяка. На Василии Косом Захарий Иванович узнал золотой пояс с каменьями, который был украден у Дмитрия Донского на свадьбе в Коломне. Об этом Захарий рассказал на той свадьбе Софье Витофтовне, вдове, бывшей жене, Василия I. Софья, будучи женщиной властной, подошла к Василию Косому и сорвала с него этот пояс. Естественно этот скандал прервал свадьбу. После чего все родственники Василия Косова удалились со свадьбы. Это и послужило началом войны между дядей Юрием Дмитриевичем, его детей, и Василием Темным. Отец и дети Угличского князя Юрия Дмитриевича немедленно пошли войной на Василия Васильевича и победили. Василий Темный был свергнут с Московского престола, а на престоле оказался Юрий Дмитриевич. Юрий Дмитриевич сослал Василия в Коломну, к которому впоследствии ушла вся московская, княжеская знать. Юрий Дмитриевич, видя, что в Моске у него никого не осталось в подчинении, он решил добровольно уйти с престола и вернуть его Василию Васильевичу. За время пребывания Василия в Коломне он обрел значительную поддержку среди бояр, князей и воинства. Особенно помог в приобретении военного гарнизона Коломенский стольник Иван Ощера. Там же в Коломне, стали искать кто же был виноват во всем конфликте. Признали, что виноват Захарий, который надоумел вдову Софью сорвать пояс золотой пояс на свадьбе с Василия Косого. Тогда то, Захарию Ивановичу и пришлось бежать в Литву. Военный конфликт длился почти 20 лет и закончился после смерти последнего из рода Юрия Дмитриевича, его сына Дмитрия Шемяки, умершего в Новгороде в 1452 году. Пока Захарий Иванович находился в Литве его владение, село Захаринское, значительно запустело. После возвращения в Москву Василия Васильевича село Захаринское было передано бывшему Коломенскому окольничьему Ивану Васильевичу Ощере, а деревня с той поры стала именоваться Захаринская Ощерино тож.

У Захария Ивановича было два сына Яков и Юрий, оба воеводы. Юрий, в 1500 году разгромил литовцев и взял у них город Дорогобуж. В тот же год он подарил селу Высокому, которое тоже стояло на реке Гуслице, резную икону св. Георгия. Одни утверждают, что этот дар был лишь поклонением перед чудотворцем Алексеем, основателем села Высокого. Другие утверждают, что село Высокое, было передано в 1500 году воеводе Юрию Захарьевичу, после взятия им г. Дорогбужа, поскольку владелица села Высокого Мария Ярославна, бывшая жена Василия Темного умерла в 1485 г. Село Высокое, после смерти Марии Ярославны находилось в княжеской казне у Ивана III. Сам Юрий умер в 1504 г. Подаренная икона с дарственной надписью селу Высокому до сих пор хранится в музее Егорьевска.

У Юрия же был сын Роман, окольничий, умерший 1547 г. Роман был женат дважды – от первой жены Варвары родились дети Никита, Иван, а от второй жены Ульяны Ивановны – Анастасия, вышедшея замуж за царя Ивана Васильевич Грозного. От Романа и пошел новый Род Романовы он то и дал дальнейшее потомство рода Романовых.

Село Ощерино после смерти Ивана Васильевича Ощеры, именовалось сельцом, которое в 1493 году было передано женой Московскому Богоявленскому монастырю на помин души по роду своему.

Из всей этой истории вытекает одно, что предки боярского рода Романовых владели многими селениями в Гуслице, и здесь, в Х1У веке, сформировался их род, поднявшись от рядовых служивых конюшенных бояр великих княгинь до воевод и княжеских бояр. Часть детей и внуков Андрея Кобылы стали видными людьми Московского княжества. Другие обеднели и остались владельцами некоторых селений. В подтверждение того, что предки Романовых владели рядом селений в Гуслицклой волости можно назвать ряд селений названных по именам детей Кобылиных и их внуков и правнуков. Не только, как сказано, деревни Беззубово и Игнатово, Захаринская были во владении внуков Андрея Кобылы, ряд селений были названы по именам внуков. Так по имени Ондрея Забелы названа деревня Забелино, по имени Василя Лошака – деревня Лашино, по прозвищу Чечетки – деревня Чечево, по имени Костантина Александровича – деревня Костина.

Совсем не случайно в этой округе распространены фамилии названные по именам детей, внуков этих бояр: Бреховы, Шереметьевы, Хлудины, Колычевы, Лобановы, Кокоревы, Казаковы и др. Помимо этого, в округе много фамилий были образованы от животных – Бычковы, Коровины, Собакины, Лонцовы, Кошкины, Коняевы, Коншины. В середине ХVI века владельцем села Воронцова Мещерскй волости, был Никита Иванович Романов, сын от второй жены Романа Юрьевича. Затем селом владел его сын Иван Никитич. Предки Кобылиных, Кошкиных, Романовых оставили многочисленное потомство, но не все они вышли в число знатных людей. Об одних сохранилась память в виде названий деревень, другие оставили потомкам свои прозвища и фамилии, которые стали потом купцами, воеводами. Глухое предание до сей поры передается еще из уст в уста, что когда – то здесь владельцами некоторых селений были предки бояр Кобылиных, Кошкиных, Захарьиных, Юрьевых, Романовых.

Надо согласиться, что предки Романовых, Кобылины, Кошкины, Юрьевы, как новый «пассионарный» род мог выйти только из северо-восточной части Московского княжества. Вся западная и южная часть княжества были разорены – запад – литовцами, а юг татарами и Рязанью. Только востчная часть княжества сохраняла целостность и не была разорена. Здесь в глухих местах содержались многочисленные конские и животноводческие стада. Кроме того, здесь сохранилось население, которые интенсивно распахивали земли и выращивали на них многочисленные зерновые культуры, в том числе и хмель.

В 1504 году государь Иван III сыну Андрею дал город Верею, и как бы в придачу, ему же, даны волости Гуслица, Селна, Вохна. Князь Андрей владел Гуслицей до самой своей кончины 1543 года. Затем она по наследству перешла к его сыну Владимиру Андреевичу, названного Старицким. Но неожиданно в 1566 году Московский царь Иван Васильевич задумал вернуть себе Гуслицу и прилегающие к ней волости. Что заставило Ивана IV взять на себя Гуслицкие небогатые земли? Возможно, ведя длительную неудачную войну с Ливонией, ему потребовалось железные руды, которые были в избытке в болотистых местах Гуслицы и в других соседних волостях. Из добытой руды, в то время лили пушки и изготовляли другое оружие. Не случайно при Иване Грозном появилась в этих местах новая волость Крысинская. Она располагалась в болотистых местах к северу от современной Шатуры. Это лишь напоминает, что в этой волости добывали железную руду – крицу. При обмене землями, царь Иван IV отдал князю Владимиру Андреевичу город Звенигород с ближними волостями.

А вскоре, в 1569 году Владимира Андреевича, и его мать Евдокию, обвинили в государственной измене и обеих арестовали и казнили. Гуслица перешла полностью в ведение царя Ивана Грозного. В своем спешном завещании от 1572 года, царь, предчувствуя свою кончину, завещает эти волости сыну Ивану – «Загарье, Гуслицу, Селну, Вохну, Гжель», «что было за князем Владимиром Андреевичем», называя их Замосковными волостями. А из бывшего Муромского княжества ему же, сыну своему Ивану, царь завещал Шатур, Муромское сельцо и «с волостью Крысинской».

В конце ХVI и в начале ХVII века все Замосковные волости находились в дворцовом ведомстве. После смуты на Руси прошло несколько переписей, из которых, по сведениям переписи Афонасия Отяева от 1631–1633 годов, мы узнали о более подробном состоянии Гуслицкой волости. В волости числилось село, погост, сорок одна деревня, в них сто двадцать два двора крестьянских, а в них сто двадцать четыре человека, да 34 двора бобыльских, а людей в них тож, да семь пустых дворов, да место дворовое, «что был двор князя Володимера Андреевича». В той же переписи названа пустошь, «что была деревня Володимерское, Куровское тож», а в ней «три места дворовых. Пашни худые земли 7 четвертей без третника. Пашню пашет наездом крестьянин деревни Старой Андрюшка Савостьянов». Как видим, деревню Куровскую основал еще князь Володимир Андреевич в середине ХVI века, которая без него запустела. Но память о своем князе сохранилась, люди помнили о ней, хотя в переписи она названа пустьшью, «что была деревня Владимирская».

По второй переписи ХVII века стольника Ивана Афросимова в 1675–1678 годов в волости числилось село, да два погоста, а в селе и на погосте четыре церкви, да в волости 48 деревень, а в селе и в деревнях 280 дворов крестьянских, а людей в них тож, да детей, племянников, приемышей, зятьев и шурьев семь сот семдесят три человека 773, да крестьяне, которые «кормятся христовым умением» 23 двора, а людей в них тож. В Гуслицкой волости и в селе Хотеевичи 86 пустошей. В этой переписи сообщалось о приходе в волость 46 человек, взятых «на воспитание» крестьянами. Возможно, эти люди и были беглыми раскольниками.

Передают, что Гуслица была дана первой жене Петра I Евдокии Лопухиной, но с их разводом и отправки жены в монастырь волость опять перешла в дворцовое ведомство.

В 1709 году, после знаменитой Полтавской победы Петра I над шведами, герои этой баталии были награждены имениями, орденами, имуществом. Князь Александр Меншиков, который особо отличился в битве, выпросил у императора Петра I в свою собственность волость Гуслицу, в обмен на свою вотчину в Курляндии. Естественно, император ему отказать не мог.

Так с 1710 года владельцем Гуслицы стал светлейший князь Александр Данилович Меньшиков. В то время в «Гуслицкой волости, Московского уезда числилось 47 деревень, три погоста: – погост на реке Гуслице и Поповке с церковью Ильи пророка, да со второй церковью во имя чудотворца Николая; второй погост на реке на Рудне с церковью Рождества Пресвятой Богородицы, что на пруде, да погост на реке Мерской с церковью Преображение Господне». По писцовым книгам в волости числилось пашни четвертные 2 520 четей. Крестьянских дворов 854, а в них муж. пола 3025 душ, а женских 3038 душ.

Что сделал в своем поместье Меньшиков нам неизвестно, как неизвестно, с какой целью он приобрел Гуслицу. Вполне возможно – ради крестьянского оброка.

Князь Александр Меншиков

По Указу Его императорского величества императора Петра II от июня 11 дня 1728 года Гуслицкая волость Московского уезда у князя Меньшикова, была отобрана и император Петр II пожаловал её генерал-поручику Степану Васильевичу Лопухину.

Степан Васильевич в селе Гуслице перестроил церковь во имя пророка Ильи, возвел небольшой деревянный дворец с семью светлицами, завел псарню, на которой было 89 охотничьих собак. И здесь, в местных лесах, он охотился, приглашая сюда, знатных сановников, вельмож, и даже, как передает предание, сюда не раз приезжал император Петр II. Жена Степана Васильевича, красавица Наталья Федоровна Балк, часто давала балы и устраивала гостям раскошное угощение. Будучи на балах, при дворе, в Санкт-Петербурге, Наталья, выглядела красавицей, часто меняла платья, подражая императрийце Елизавете Петровне. Возможно за это, её невзлюбила императрийца. Рассказывают, что однажды на балу, за то, что Наталья нарядилась, как и императрийца, Елизавета подозвала Наталью, велела встать на колени, и, при всех на балу сорвала с нее красивый бант и даже ударила её по щеке. С этого периода Лопухины были в немилости у императорского двора, а вскоре их обвинили в государственном преступлении. В 1743 году последовал Указ императрийцы о конфискации всего имения Степана Лопухина, его жены и сына Ивана и последовала ссылка их семейства в Сибирь. Перед ссылкой в Сибирь, Наталью подняли полураздетой на спину полача, и били её кнутом, да вдобавок еще ей вырезали язык. В Сибири Степан Лопухин умер. Вернулась Наталья с сыном Иваном лишь при Екатерине второй в 1762 году, а через год Наталья Федоровна скончалась. Её сыну вернули часть имения в Гуслице. У него родились сыновья, которых они назвали Степан, да Абрам. По имени этих сыновей, и, в память деда Степана, в Гуслице были переименованы деревни Андреево в Абрамовку, а Ульянино в Степановку, которые существуют и поныне.

Открытка. Егорьевск. Река Гуслица. Вид с Хлудовского моста

В период ссылки, часть имения Лопухиных было распродано. Южную часть Гуслицы с селом Гвоздна, купил Никита Никитич Демидов, внук первого горнозаводчика Демидова. У этого внука, Никиты Демидова на Урале были свои металлургические заводы, но рабочих рук нехватало, и он вывез 635 жителей гуслицких деревень на Урал, на свои заводы, как об этом было сказано в 4‐ой ревизской сказке 1782 г.

Впоследствии этими деревнями владела Ольга Жеребцова, урожденная Зубова. В конце ХVIII столдетия в связи с образованием крупных городов Брониц, Богородска территория Гуслицы была разделена и её селения были приписаны к разным уездам – южная часть к Броницкому уезду, а средняя и северная к Богородскому. Вначале ХIХ века, все селения бывшей Гуслицы были присоединены к Богородскому уезду. На месте старой Гуслицы были образованы новые волости: Ильинская, Беззубовская, Дороховская. Часть селений Гуслицы вошло в Запонорскую волость, куда была приписана деревня Куровская. Новая волость сформировалась на правобережьи реки Мерской из селений бывшей волости Селны.

В первой половине ХIХ столетия владельцами селений бывшей Гуслицкой волости было несколько. По сведениям К. Нистрема от 1852 года, владельцем деревень Авсюнино, Гридино, Нареево был граф Иван Александрович Зотов, деревни Ботогово, Беззубово, Зевнево, Панкратовская, Игнатово, Юрятино были во владении полковника Ивана Петровича Мусина-Пушкина, деревня Вантино, Максимовская была в собственности княгини Шаховской Натальи Дмитриевны. Деревней Равенской с XVI века владел род Сверчковых, последним владельцем из этого рода был Сверчков Иван Васильевич. Деревни Алексеевская, Внуковская, Давыдовская, Печурино, Поминово, Челохово, были в поместье штаб-ротмистра Егор Егоровича Норда. Деревни Горшково, Устьяново были во владении князя Голицина Петра Алексеевича. Село Хотеичи было у тайного советника Позен Михаила Павловича. Деревней Куровской владел статский советник Дубовицкий Петр Алексеевич. Лишь деревня Шувое была в ведении государственного имущества. В 1861 году в связи с отменой крепостного права, крестьяне, получив в надел от 2 до 3 десятин земли, стали свободными.

XXI век. «Дерево Сфер». Художник Камилла Любарт, холст, акрил, 140 х 180 см, 2022 год