Текст книги "Гуслицы Старообрядческие. Сокровищница древлего Православия"

Владимир Смирнов, краевед-исследователь, г. Егорьевск
Грамоты княжеские и царские владельцев Гуслицы XIV–XVI веков

Духовная грамота Московского великого князя Ивана Калиты. 1339 год

«Во имя отца и сына и святого духа, се яз, грешный, худой раб божий Иван, пишу душевную грамоту, идя в Орду, никем не нужен, целый своим умом, в своем здравии. А же бог разгадает о моем животе, даю ряд сынам своим и княгине своей. Се дал есмь сыну своему большому Семену: Можайск, Коломну, со всими Коломенскими волостьми, Городенку, Мезыню, Песочну, Усть-Мерску, Брошевую, Гвоздну, Ивани, деревни Маковец, Левичин, Скулнев, Канев, Гжелю, Горетову, Горки, село Астафьевское, село на Северьсце в Похрянском уезде, село Константиновское, село даю княгини Орининское, село Островское, село Копотеньское, сельцо Никульское, село Малаховское, село Напрудское у города… А се даю княгини с меньшими детьми: Сурожик, Мушкову Гору, Радонежское, Бели, Воря, Черноголовль, на Вори слободка Сафроновская, Вохна, Дейково Раменье, Данилищова свободка, Машев, Селна, Гуслица, Раменье, что было за княгинею».

Духовные и Договорные Грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. М – Л. 1950 г. стр.9. Далее – ДДГ.

Духовная грамота великого князя Ивана Ивановича. 1358 год

«А се даю сыну своему, князю Дмитрию: Можайск со всеми волостьми и с селы и з бортью и с тамгою и со всеми пошлиными Коломну со всеми волостьми…А что из тых волостей за княгинью за Марьею, а те волости до её живота, а по её животе те волости сыну моему князю Дмитрию: Городна, Мезыни, Песочна, Середокоротна, Похряне, Усть-Мерска, Брошевая, Гвоздна, сельце Ивань, деревни Маковец, Левичин, Скулнев, Канев, Гжеля, Горки, Горетовка, село в Похрянском у езде не северсце, село Малино, село Холмы. А из тех сел, которые будут за княгинею за Марьею села, те до ее живота, а по ее животе те села сыну моему князю Дмитрию, Мещерка у Коломны».

ДДГ. стр. 17

Духовная грамота /вторая/ великого князя Дмитрия Ивановича. 1389 год

«Во имя отца и сына и святого духа, се язь, грешный худый раб божий Дмитрий Иванович, пишу грамоту душевную целый своим умом. Даю ряд сынам своим и своей княгине…А се даю сыну своему князю Василию Коломну со всеми волостями и с тамгою и с мыты и з борьтью и с селы и со всеми пошлинами. А волости Коломенские: Мещерка, Раменка, Песочна, Брашева с сельцом с Гвоздною и с Иванем, Гжеля, деревни Левичин, Скулнев, Маковец, Канев Кочема, Комарев с берегом, Городна, Похряне, Оусть-Мерско…

А се даю сыну своему князю Петру, Дмитров со всеми волостьми и с селы и со всеми пошлинами и с тамгою и с мыты и с бортью. А се Дмитровские волости Вышеград, Берендеева слобода, Лутосна с отеъздцем, Инобаш. А из Московских волостей князю Петру: Мушкова гора, Ижво, Раменка, слободка княжа Иванова, Вори, Корзенево, Рогожь, Загарье, Селна, Гуслеця, Шерна городок».

ДДГ. стр.33

Духовная грамота /первая/ великого князя Василия Дмитриевича. 1406–1407 гг

«Благославляю сына своего, князя Ивана, своею отчиною, третью Москвы, своим жеребьем и с пошлинами и с путьми и з бортью и с Васильцевым станом, и с Дебрятинским селом и с бортью, и с численных людей треть, чем мя в Москве благословил отец мой да Коломной со всеми волостьми. А волости Коломенские: Похряне, Городна, Кочема, Канев, Маковец, Левичин, Песочна, деревни Скулнев, Брашева и с-Ыванем и с Гвоздною и с сельцом, Оусть-Мерска, Камарев, да Радокин с берегом, Раменка, Мещерка, Крутинки, Мезыня, Гжеля.

А княгине своей даю из Коломенских волостей Брашеву да Оусть-Мерску. А отведет бог матерь мою, ино по матери моей животе – Песочна моей же княгине… Да княгине Гжеля со всеми деревнями, што к ней потягло, а из Мурома ей сельцо».

ДДГ. стр. 55–57

Духовная грамота /вторая/ великого князя Василия Дмитриевича. 1417 год

«А княгине своей даю волости Коломенские: Песочну да Брашеву и с сельцом и с Гвоздною, и с Ыванем, да Оусть-Мерску, да Гжелю и с путьми и с селы со всими что есть в тех волостях… А из Мурома княгине же моей Сельце да Шатур».

Духовная грамота /третья/ великого князя Василия Дмитриевича. 1423 год

«А благославляю сына своего, князя Василия, своею отчиною, чем меня благословил отец мой, третью Москвы, и с путьми, и с моим жеребьем, и Добрятинским селом и з бортью и Васильцевым станом и третью численных людей и Коломною с волостьми и с пути… А княгине своей даю волости Коломенские: Песочну, да Брашеву, з сельцом з Гвоздною, и с Ыванем да Оусть-Мерску, да Гжелю и с путьми и с селы, что в тех селах ни есть… А из Мурома княгине своей Сельце да Шатур».

ДДГ. стр. 60

Духовная грамота князя галицкого Юрия Дмитриевича. 1433 год

«Во имя отца и сына и святого духа, се яз, грешный и худый раб божий Юрий Дмитриевич, пишу грамоту душевную в своем смысле. Даю ряд детям своим: Василию и Дмитрию и Дмитрию Меньшему… А из волостей Дмитровских даю сыну своему Василию: Селну, Гуслицю, Вохну, Загарье, Рогожь, Куней, или что будет в тех волостях села или пути, а то все даю сыну своему Василью».

ДДГ. стр. 73–75

Докончание /договор/ великого князя Василия Васильевича с князем галицким Юрием Дмитриевичем. 1433 год

«А на сем на всем, брате старейший, князь великий Василий Васильевич, целуй ко мне крест, к своему брату молодшему, князю Юрью Дмитриевичу, и к моему сыну князю Дмитрию Меньшому и с нашим братом молодшим, князем Константин Дмитриевичем и с моими братаничи… А чем тебя благославил отец твой, князь великий Василий Дмитриевич, своею отчиной Москвой и Коломной с волостьми и всем великим княжением и Муромом с волостями и Козельским с места и иными промыслы, так же что отчина брата нашего молодшего, княжа Петрова Дмитриевича, Дмитров со всеми волостями того мне всего под тобою, под великим князем блюсти, а не обидети, не вступаться ни моему сыну князю Дмитрею Меньшому».

ДДГ. стр. 75

Духовная грамота великого князя Василия Васильевича. 1461–1462 гг

«А сына своего старейшего Ивана благославляю своей отчиной, великим княжением. Да сыну своему Юрью даю Дмитров со всеми волостьми и с пути и з селы и со всеми пошлинами из Замосковскими волостьми и со всем с тем, как было за князем Петром… А из оудела сына своего Иванова, из Коломны, даю своей княгине волостей Городок, Брашеву и с сельцом и з Гвоздною и с – Ыванем, до Оусть-Мерску, да Песочну, да Малинские села. Да даю своей княгине село Серкизовское и с Мезынькою, и со всеми сельци и з деревнями, да село ВЫСОКОЕ и з деревнями и з бортью, да село Шкинь из деревнями… А из Мурома даю своей княгине сельцо Муромское да Шатур, и в то дети мои не вступаются.

А как почнут дети мои жити по своим уделам, и моя княгиня и мой сын Иван и мой сын Юрьи и мои дети пошлют писцов да уделы свои писцы их опишут по крестному целованию, да по тому письму и обложат по сохам и по людям, да по тому окладу моя княгиня и мои дети и в выход оучнут давати сыну моему Ивану с своих уделов. А переменит бог Орду и моя княгиня и мои дети возмут дань собе с своих оуделов, а сын мой в то не вступается».

ДДГ. стр.193–198

Духовная грамота великого князя Ивана Васильевича. 1504 года июня 16

«Во имя святыя живоначальныя троица, отца и сына и святого духа, по благославении отца нашего Симона, митрополита всея Руси, се яз, многогрешный и худый раб божий Иван при своем животе, в своем смысле, пишу душевную грамоту душевную. Даю ряд своим сынам, сыну Василью и меньшим своим детям Юрью, Дмитрею, Семену, Андрею. Благославляю сына своего старейшего Василия своею отчиною, великим княжением, чем меня благословил отец мой и что мне дал бог.

Да даю ему Коломну с волостьми и с пути, и с селы, и со всеми пошлинами… Даю ему же город Владимир с волостьми и с пути из селы и со всеми пошлинами, и с Муромским сельцом, и с Шатуром и с Колушкою и с Вышелесом и с Островом…

Да ему же даю город Муром с волостьми и с путьми и с селы и со всеми пошлинами… Да благославляю сына своего Андрея, даю ему город Верею с волостьми и с пути и с селы и со всеми пошлинами. Да сыну же своему Андрею даю у Москвы Гжелю, да Раменейцо со всеми, что к ней потягло. Да что были к Дмитрову приданы волости Московские – Селна, Гуслица, Загарье, Вохна, Куней. А что в Селне деревни деловые бортные Васильцева стана Бекренево, Беляницино, Новое Беляницино, Харитоновское, Деденево, даю сыну Андрею же».

ДДГ. стр. 353–365

Меновая грамота царя Ивана Васильевича города Звенигорода, на волость Гуслицу и другие волости с князем Владимиром Старицким. 1566 года марта 11

«По государя своего, княж Владимиру Андреевичу, приказу се яз, княж Владимеровы Андреевича боярин, князь Андрей Иванович Нохтев, да дворецкий Семен Александрович Аксаков, да дьяк Яков Григорьев меняли есмя государя своего, княж Володимеровыми Андреевича земли с государевыми, царя и великого князя с бояриным с Иваном Петровичем Федоровым, да с боярином и з дворецким с Никитою Романовичем Юрьева, да с казначеем с Никитой Афонасьевым Фуникова, да с царевым и великого князя диака с Пугалом Михайловым. А они меняли по государеву, цареву и великого князя Ивана Васильевича приказу. Выменяли есмя у них государю своему, князю Владимеру Андреевичу и его княгине Овдотье, и его сыну, князю Василию и их детям государевым, царевы и великого князя земли, город Звенигород и посад… А променили есмя того государю, царю и великому князю Ивана Васильевича всея Руси и его царице и великой княгине Марье, и его детям, царевичу Ивану, и царевичу Федору, и их детям государя своего, княж Володимеровы Андреевича земли город Верею и посада… Да по книгам письма князя Андрея Ростовского лета семь тысяч двадцать восмого Замосковские ж земли волости Загарье, Куней, Вохна, Селну, Гуслицу, Гжель, да во Гжели село Гжель, да в Гуслице дворцовое село Богородское, что было преж сего в поместных, вотчинных, и в черных землях. Все те волости и дворцовые села с приселки и з деревнями и с починки, и с оброчными землями, с пашнями и с покосы, и с реками, и с озерами, и с рыбными ловлями, и с бобровыми гонами, и с перевесьи и с бортными ухожаи и со всем тем, что у Верее и к Верейскому уезду и к Подмосковным дворцовым селам и Замосковских волостей уездом исстари потягло, со всеми угодьи… А выменили есмя против того Государевы, царевы и великого князя землями, город Звенигород с теми землями, которые в Городецком стану, на той стороне Москвы реки, на которой город Звенигород. Да волость Тростну с поместными и оброчными землями».

ДДГ. стр. 422–424

Духовная грамота царя Ивана Васильевича IV. 1572 год

«Во имя отца и сына и святого духа, святые живоначальные троицы и ныне и присно и во веки веков, аминь… Да сына же своего Ивана благославляю своим царством Русским. Да сыну же моему Ивану даю Замосковские волости, что было за дядей, за князем Андреем Ивановичем и за его сыном князем за князем Владимиром Андреевичем, волость Раменейцово, волость Загарье, волость Куней, волость Вохна, волость Селна, волость Гуслицы, волость Гжель и с селы подъездными, которые в той волости… Да сына же своего Ивана благославляю своим великим княжествы, чем меня благословил отец мой, князь великий Василий Иванович. Да даю ему ж великое княжество: город Володимер, с волостьми и с путьми и с селы, со всеми пошлинами и с Муромским сельцом, и с Шатуром, и с Колужским, и с Вышелесом и с Островом и с Волостью Крысинским, и со всем по тому как было при мне… Да сыну ж моему даю Коломну с волостьми и с пути и с селы и со всеми пошлинами. Да сына ж моего Ивана благославляю даю ему великое княжество Рязанское: город Переславль Рязанский, город Старая Рязань».

ДДГ. стр. 426–435

Сергей Михайлов, краевед
О Гуслице

Историк и этнолог Сергей Сергеевич Михайлов почти четверть века изучает подмосковное старообрядчество, главным центром которого является Гуслицкий край. Этот исторический регион располагался на части Егорьевского и Орехово-Зуевского районов. Сергей Сергеевич автор ряда книг о Гуслицах: «Старообрядческие храмы Орехово-Зуево», «Таинственная местность Туглицы и хмель в Егорьевском уезде», «Погост Рудня в XIX–XX столетиях», «Подмосковная Патриаршина», «Селение Беливо в Гуслицах» и других. Они посвящены верованиям, быту и занятиям гусляков.

– Какие, на ваш взгляд, главные причины появления в восточном Подмосковье самобытного старообрядческого края?

– Большую роль сыграли владельцы старинной Гуслицкой волости. На рубеже XVII–XVIII веков многие помещичьи семьи тайно симпатизировали старообрядцам. Поколение помещиков, чье детство пришлось на порядки Московской Руси, с ностальгией вспоминали прежние годы, поэтому покровительствовали ревнителям старины и разрешали укрываться в своих лесах. Гуслицы как старообрядческий регион появился не без участия землевладельцев Лопухиных – родственников первой жены Петра I.

Были и другие причины появления в Гуслицах старообрядческого края. Часто говорят, что благодаря лесам и болотам староверам было удобно скрываться от властей. Однако леса и болота могли сыграть роль только в случае, если вблизи находились деревни, а жители сочувствовали скитальцам. Староверам в гуслицких лесах была необходима поддержка и помощь местных крестьян.

Когда-то Гуслицкий край был малолюден, и сюда переселяли жителей завоеванных территорий. Это делалось, чтобы у границ не было почвы для сепаратизма. В Гуслицах оказались переселенцы из покоренного Новгорода, присоединенных районов Речи Посполитой и Ливонии. Я выяснил, что как минимум пять деревень в Гуслицком крае носили прозвище Польша и Поляки, а одна деревня – Немцы. Я не нашел другого убедительного объяснения этих названий, кроме того, что здесь жили депортированные иноземцы. Потомки переселенцев достаточно долго сохраняли историческую память о том, как поступили с их предками и поэтому, возможно, легко восприняли старообрядчество, как оппозиционную Москве идеологию.

– Старообрядчество делится на множество согласий. Какое преобладало в Гуслицах?

– Изначально в Гуслицах доминировали беспоповцы, но в конце XVIII века ситуация стала меняться. В это время в Москве появились старообрядческие центры – Рогожское и Преображенское кладбища. Рогожане имели намек на иерархию, потому что принимали «беглых» священников из синодальной церкви. Требования к верующим у поповцев были мягче, чем в беспоповских толках. Важным фактором стало появление среди рогожан богатых купцов, а значит и экономических рычагов влияния на старообрядческий мир. Начиная с конца XVIII века, по крайней мере, в Подмосковье рогожане в значительной степени вытеснили иные направления. Гуслицы стали ориентироваться на центр в Рогожском кладбище. В 1840‐е годы у рогожан появилась полноценная собственная иерархия, что еще больше усилило их централизацию.

Стартовый капитал многих известных старообрядческих торговых и промышленных династий был сомнительного или вовсе криминального происхождения. В ход шел шантаж, разбой, фальшивомонетчество. Зуевцы часто ходили в Москву продавать отрезки тканей в виде ленточек. Шли пешком по Владимирке большой толпой, потому что поодиночке было опасно. У деревни Кузнецы к ним присоединялась такая же толпа Вохонских мужиков. В Москве они рассредоточивались по улицам, где у каждого был свой участок. Договаривались с местными преступниками и продавали ленточки. Больших прибылей получить таким промыслом было нельзя, поэтому некоторые под видом торговли лентами занимались разбоем.

– Принято считать, что старообрядческая мораль очень строга. Почему, в таком случае, деревни гусляков приобрели худую славу бандитского края?

– Старообрядчество – это даже не отдельный мир, а совокупность миров, отличающихся друг от друга в зависимости от согласия, территории и других факторов. Иногда две соседние старообрядческие деревни представляли два разных мира. Было несколько причин процветания незаконных промыслов в Гуслицах. Во-первых, Гуслицы – это пограничный, расположившийся на стыке культур край между центром Подмосковья и Мещерой. Слышал версию, что грубый и непокорный характер гусляков унаследован от новгородцев, которых сюда ссылали. Кроме того, край расположился между большими дорогами: Владимирским, Рязанским, Касимовским трактами и ныне заброшенной дорогой Коломенкой.

У исследователя И.И. Ордынского в книге «Раскол и благотворительность в Гуслице» приводилась интересная версия. Поскольку служить в армии считалось у староверов грехом, они дезертировали и пробирались в родные гуслицкие леса. Вместе с ними из армии бежали их приятели-дезертиры, которые уклонялись от службы не по религиозным соображениям. Даже если они не принимали старообрядчества, чувствовали себя в Гуслицах в безопасности. Долго пользоваться гостеприимством местных крестьян они не могли, поэтому начинали заниматься разбоем на дорогах. Постепенно они вовлекали в свое неправедное ремесло и часть гуслицкого населения.

Фальшивомонетчество началось с Наполеоновских печатных станков, которые в Москве в 1812 году попали в руки старообрядцев. Наполеон планировал использовать станки, чтобы подорвать экономику России. Позже французские печатные машины увезли в Гуслицы, а потом на их базе стали делать фальшивые деньги.

– Где еще селились старообрядцы в Подмосковье кроме Гуслиц?

– Старообрядческие селения были разбросаны практически по всей Московской губернии. Например, староверческая община была в Сергиевом Посаде. Нередко в монастырях оставались иноки, которые тайно не принимали реформ Никона, и благодаря им под стенами Троице-Сергиевой лавры могли поселиться старообрядцы. В XVIII веке «раскольники» уже фиксируются здесь в документах, а в начале XX века община зарегистрировалась. Сначала у них была моленная, а после объявления о свободе вероисповедания в 1905 году ее перестроили в церковь, добавив главку и звонницу. Церковь находилась рядом с железнодорожным вокзалом. Люди старшего поколения, приезжая в Загорск, еще могли увидеть напротив станции типичные церковные ворота. Сейчас этой церкви нет, но место не застроено, поэтому возможно ее восстановление на прежнем месте.

Также напротив вокзала стояла старообрядческая церковь в Коломне. В конце 1930‐х годов ее закрыли и переделали, а снесли в 1970‐х годах, когда строили вблизи станции Коломна жилое пятиэтажное здание. Вторая церковь-моленная находилась на месте пожарной части на участке Морковкиных. Сегодня старообрядческой общине отдали бывшую православную церковь на Посаде недалеко от «Музея пастилы», поскольку обе поповские моленные в городе не сохранились.

Старообрядцы жили в Чулково и ряде окрестных селений в бывшем Бронницком уезде. Неподалеку была создана единоверческая община в Михайловской Слободе, которая постепенно переориентировала старообрядцев на себя. В соседнем Тураеве, ставшем фактически окраиной города Лыткарино, уцелела деревянная старообрядческая церковь. Моленную построили в восьмидесятые годы XIX века, а в начале XX века, когда была зарегистрирована община, к ней пристроили каменные колокольню и алтарь. Церковь действует и относится к белокриницкой иерархии с центром на Рогожском кладбище. Тураевскую церковь закрывали в конце 1930‐х годов, но уже в 1947 году вернули верующим.

– Получается, церковь действовала почти весь советский период?

– Да, но в Московской области было еще четыре старообрядческих храма, которые ни одного дня не были закрыты. Первый находится в Верее Наро-Фоминского района. Основной храмовой части Покровской церкви насчитывается двести лет, а купол и колокольню пристроили в начале XX века. Мои предки, кстати, были беспоповцами из района Вереи.

Второй храм – это федосеевская беспоповская моленная в Серпухове. К сожалению, в 1989 году община распалась, и председатель общины опустевшей моленной отнесла ключи в Серпуховский историко-художественный музей. В это время храмы возвращались верующим, а здесь, наоборот, здание моленной стало музейным.

В бывшей деревне Корнево на окраине современного Павловского Посада действовала третья старообрядческая церковь. К несчастью, в 1993 году старая деревянная постройка сгорела, поэтому сейчас община молится в новодельном храме.

Четвертая не закрывавшаяся в советские годы старообрядческая церковь находилась в Орехово-Зуево. Ее называли «Черной моленной» из-за цвета стен. К сожалению, район города, где стояла церковь, попал под реконструкцию, поэтому старую церковь снесли в 1970‐е годы. Правда, старообрядческой общине предложили другие здания. Старообрядцам позволили приобрести дом рядом с Зуевским старым кладбищем, а с 1990‐х годов они переехали в бывшую поморскую церковь 1880‐х годов постройки, деля ее с небольшой беспоповской общиной. Было и много других старообрядческих мест в Подмосковье. В 1871 году Московским губернским статистическим комитетом была выпущена карта старообрядческих селений Московской губернии, на которой отмечены подмосковные «раскольничьи» деревни.

– Как вы оцениваете состояние старообрядческих общин в Подмосковье сегодня?

– Старообрядчество много потеряло в XX веке. Раньше и у беспоповцев, и у поповцев главным человеком, поддерживавшим веру, был начетчик. В каждой деревне и каждой общине было несколько грамотных, книжных людей. Они могли аргументировать правильность своей веры в беседах с представителями других согласий и миссионерами официальной церкви. Начетчики разъясняли спорные моменты веры, поддерживали традицию. В XX веке начетчики ушли. Одной из причин стали советские репрессии, под которые попали самые лучшие и уважаемые начетчики.

У поповских согласий остались священники, но отношение к ним у старообрядцев заметно отличается от привычного православного. Слова священника для старовера – это не истина в последней инстанции, а лишь информация для размышления. Сказался исторический опыт старообрядческого духовенства. Был период, когда таинства совершали «беглые» священники из синодальной церкви. Как правило, из своей церкви перебегали в раскол далеко не лучшие служители. Старообрядцы терпели таких священников, потому что другого выбора не было.

XXI век. Крест у северного въезда в село Слободище. Резьба по дереву

Разложение старообрядческой традиции в плане нравственности начало происходить еще раньше. Свою роль сыграло промышленное развитие востока Подмосковья. Мужчины уходили на рабочую неделю из деревни на фабрику в Орехово-Зуево, Ликино-Дулево или Егорьевск и возвращались домой к семьям только на праздники и выходные. В большое мужское сообщество в фабричные казармы быстро проникал алкоголь, разврат, табак и прочее.

– Вам удавалось встречать в 1990‐е годы в поездках по деревням подлинных гусляков-староверов?

– Я встречал колоритных бородатых мужиков, вроде деревенских уставщиков, но они не были начетчиками в подлинном смысле слова. В Молокове и ряде других мест оставались еще набожные мужчины, собиравшие людей на молитву. Мужчины живут меньше, поэтому оставались женщины старшего поколения, верующие старообрядки. В Куровском жила Устинья Григорьевна Андриянова, которая была родом из неокружнической деревни Степановки. Она мне очень помогла в полевых поисках. Еще двадцать лет назад мне было очевидно, что гуслицкая культура уходит, и я имею дело даже не с носителями этой культуры, а с последними наследниками носителей.

Старообрядчество долго представляли у нас как некий «этнографический чуланчик». На самом деле, это явление очень сложное и неоднозначное во всех своих аспектах. В связи со староверами любят рассказывать про отшельницу Агафью Лыкову, но если посмотреть на западных протестантов, наверняка, у них тоже найдутся люди подобного рода вроде меннонитов или амишей. Старообрядцы конца XIX века были открыты для прогресса: на их заводах ставилось передовое оборудование, они первыми стали коллекционировать национальный антиквариат, одними из первых создали футбольный клуб в Орехово-Зуево, были лидерами во многих сферах.

Корреспондент газеты «Подмосковье сегодня» Константин Саков