Электронная библиотека » Сергей Алексеев » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 5 сентября 2017, 22:27


Автор книги: Сергей Алексеев


Жанр: Историческая литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Шрифт:
- 100% +

За основную «строительную единицу» брался традиционный тип коротенького рассказа для малышей, в котором наша детская литература достигла еще в 1930-е годы высочайшего совершенства. Вспомним хотя бы пришвинские миниатюры из его книг «Золотой луг», «Лисичкин хлеб», «Дедушкин валенок» и др. У С. Алексеева эта форма становилась своего рода «атомом» в сложной «молекуле» объемного произведения. Каждый такой рассказ-«атом» можно уподобить отдельному кусочку смальты в мозаичной картине. Он соотносится с общим замыслом, темой, сюжетом произведения. Он – необходимая часть целого. Но в то же время он и вполне самостоятелен. В нем – свой образ, сюжет, тема, своя завершенность. Он – часть. Но он же и целое. Причем искусство рассказывания заключается еще и в том, чтобы по своей словесной структуре, по интонации один рассказ не повторял другой, как не повторяются части музыкального произведения. Перекличка не должна превратиться в монотонность.

Краткость отдельного рассказа (у Алексеева обычно от двух до трех страничек машинописного текста) служит необходимым, хотя и не единственным условием динамики произведения в целом. Одновременно краткость есть также одно из условий доступности книги читателю.

Из таких внутренне завершенных рассказов строятся Алексеевым не только тематические циклы («Упрямая льдина», «Октябрь шагает по стране», «Секретная просьба») или «бессюжетные» повести в рассказах («Небывалое бывает», «Рассказы о Суворове и русских солдатах», «Идет война народная»). Из них построены и книги с традиционным сюжетом – «История крепостного мальчика», «Братишка», «Сын великана».


Занимательность книг Алексеева обусловлена не только их динамичностью. Автор не боится оставить читателя один на один с историческим фактом, сознавая, что в ряде случаев неприкрашенный факт (геройский поступок, благородное движение души, даже цифра, если она характеризует трудовое усилие, величину противоборствующих сил или размеры стоящего на пути препятствия) обладает в глазах ребенка не меньшим интересом, чем удивительное сцепление фактов. Алексеев приближает к душе читателя действительность прошедших эпох также и тем, что населяет ее близкими читателю персонажами – детьми. Близкими по психологии, по мировосприятию.

Но это не всё. Из многообразия фактов и событий, имеющихся под рукой писателя-историка, Алексеев отбирает прежде всего такие, которые одновременно могли бы нести по меньшей мере две функции: объяснить ребенку важную общественную истину и развлечь его. Если такого рода фактов оказывается у писателя недостаточно, то он прибегает к домыслу и даже к вымыслу, «дописывая» историю в ее собственном духе, почти всегда безошибочно с точки зрения тенденций общественного развития или характера исторического лица. Но всегда реальный или примысленный факт выполняет двойную роль. Нет рассказов, написанных исключительно для занимательности, как нет и рассказов, лишенных ее.

Проза Алексеева очень эмоциональна и музыкальна. Когда писатель хочет подчеркнуть напряженность чувств своих героев или драматизм их положения, он прибегает к излюбленной форме сказа.

Сказовость пронизывает в книгах Алексеева не только авторскую речь, но и речь персонажей, особенно если это представители народа. Казак-разинец отвечает мужику, спрашивающему, кто они такие: «Люди залетные. Соколы вольные. Ветры весенние…»

Когда писатель говорит о борцах за народное счастье, его слог приобретает былинную музыкальность и метафоричность. «Присоединились к разницам где-то в пути крестьянские парни Егор и Яков. Оба статные, оба крепкие. Богатырское что-то у них в сложении. Гнет подковы Егор, как гвозди. Вырывает с корнем березки Яков. Дунет Яков – шапка с любого летит долой. Притопнет Егор – земля, как живая, дрогнет».

Порой в подобных конструкциях гиперболизм образа (как это характерно для русской былины) переходит границы реально возможного. Сказ превращается в сказку. Такая особенность авторского стиля свидетельствует не только о его народности. Она великолепно отвечает особенностям детского мировосприятия. Психологи давно отметили, что в дошкольном и младшем школьном возрасте реальность и фантастика не расчленяются в сознании ребенка с той неукоснительной безусловностью, с какой они противостоят друг другу в сознании взрослого человека. Каждый ребенок в это время – поэт. Он осваивает окружающую его реальность и одновременно творит свой собственный мир. При этом (что важно отметить) дети остаются в своем мироощущении, несмотря на всю их тягу к фантазированию, стихийными реалистами. Они очень свободно устанавливают для себя подлинное соотношение между миром поэтическим и миром подлинным.

Именно в силу этой особенности детского сознания столь популярным жанром у ребят всегда была и останется сказка. Но из-за тех же самых причин нет ни малейших оснований бояться в реалистической книге для младшего возраста сказочно-былинной условности.


Ритмизованная проза С. Алексеева имеет свои особенности. Писатель обратился к ней не сразу; в первых книгах (до «Птицы-славы») она – если не считать отдельных ритмизованных фраз, напевных инверсий – еще отсутствовала. И вначале использование ритма, свободного и белого стиха, а также связанных с ними приемов устной поэзии у Алексеева весьма осторожно. Но от книги к книге они становятся для писателя привычнее, он ищет всё новые возможности и сферы их применения. Уже в повести «Наш колхоз стоит на горке» вступительная главка написана не просто правильным четырехстопным хореем, но отчасти и в рифму. Ее можно записать, как стихи:

 
Глянешь вправо – даль лесная.
Глянешь влево – рожь густая.
Станешь к югу —
Речка с лугом.
Повернись быстрей на север —
Вика, мята, просо, клевер…
 

В книгах «Идет война народная» и «Богатырские фамилии» стихи в прозе служат возвышению авторского повествования до подлинного пафоса. Прочтите рассказ «Матросское сердце». Это маленькая поэма, героем которой является отважный, несгибаемый, почти былинный моряк, который «ранен, контужен, увечен, калечен. Снарядами мечен. Минами сечен».

В рассказе «Лопата» писатель слагает гимн простой саперной лопате, которая в руках истинного патриота может превратиться в грозное боевое оружие. «И взмах лопаты, как взрыв снаряда. И если надо, она копает. И если надо, она стреляет».

Книги Сергея Алексеева живут своей «книжной» жизнью: их читают сотни тысяч ребят, по ним познают мир, родную историю, сами растут вместе с полюбившимися героями. Эти книги живут в нашем времени, оказывая на него свое влияние.

Лев Кассиль отметил в предназначенной для издательства так называемой внутренней рецензии, что «писателю удается… сочетать высокую познавательность с подлинной увлекательностью. Предельный лаконизм, живая легкость языка, точность находок, позволяющая по-своему, заново раскрыть перед ребятами очень важные моменты… ярчайших эпох в истории нашей Родины, – все это делает рассказы С. Алексеева… чрезвычайно ценными как с воспитательной, так и с чисто литературной точки зрения. А умение передать своеобразие характеров… и великолепный, точный и образный язык придают произведениям Алексеева подлинную прелесть».

И дальше Лев Абрамович, напутствуя начинающего автора, высказал мнение поистине прозорливое. Он сказал, что рассказы «Сергея Алексеева являются определенным событием в нашей детской художественной исторической прозе». Что «они хрестоматийно просты и войдут в круг любимого чтения школьников, способствуя созданию у детей верных представлений о важных делах русской истории. И в то же время они доставляют настоящее удовольствие каждому, кто любит литературу умную, ясную, проникнутую веселым и свежим взглядом на жизнь, на историю».

И. Мотяшов

Орда. Куликово поле
В соавторстве с В. А. Алексеевой



В XIII веке Руси пришлось вынести очень тяжелые испытания. С востока на нее обрушились полчища Чингисхана. Это был сильный, опытный правитель Золотой Орды. Его войскам удалось захватить множество земель в Средней Азии, Закавказье, Европе. В 1223 году они подошли к границам русских земель и разбили дружины русских князей на реке Калке. Захваченные города и сёла грабили и сжигали, пленных воинов уводили в рабство, а жителей заставляли платить дань. Начались тяжелые для Руси годы монголо-татарского ига. Но несмотря на все страшные невзгоды, русским людям удалось восстановить и собрать силы для сопротивления.

В середине XIV века самым сильным правителем в Золотой Орде стал хан Мамай. Весной 1380 года он дошел до Дона и намеревался не просто осуществить набег с целью грабежа и увеличения размеров дани, а полностью захватить и поработить русские княжества.

Узнав о надвигающейся угрозе, великий князь Дмитрий Иванович, названный впоследствии Донским, сумел спешно собрать войско и в верховьях Дона, на Куликовом поле, нанес решительное поражение монголо-татарским завоевателям. Русь торжествовала победу. И все же еще целых сто лет русские люди страдали под тяжестью ига, прежде чем им удалось окончательно освободить свои земли.

Глава первая
Нашествие
Знак с неба

Мальчишки Кукша Осина и Мина Кольцо валялись в крестьянском поле. В небо смотрели. Звезды считали.

День приближался к концу. Серело, темнело небо. Загорались над головами первые звезды.

– Одна, вторая, третья, – считает Кукша Осина.

– Одна, вторая, третья, четвертая, – считает Мина Кольцо.

– Вижу еще одну! – кричит Кукша.

– Вижу еще одну и еще одну! – голосит Мина.

Хорошо им валяться в душистых травах. В небо смотреть. Звезды считать. Тишина. Теплота. Красота. Благодать.

И вдруг… Ослепило мальчишек небо. Вспыхнула прямо над ними огонь-звезда. Яркая-яркая, словно осколок солнца.

Зажмурился Кукша, зажмурился Мина. Открыли снова они глаза. Оставляя огненный след, в небе неслась комета.

Бросились от страха мальчишки лицом на землю.

– Боженька, помоги!

Потом вскочили на ноги, помчались к дому. А над головами все светила, светила огонь-звезда. И яркий луч тянулся, как хвост, по небу.

Прибежали друзья в деревню. Отродясь не бывало у них такого. Метались люди, собаки лаяли, кони ржали, коровы мычали. Козы и овцы блеяли. Не к месту, не к сроку вдруг истошно заголосил какой-то шальной петух.

Страх охватил зверей. Страх охватил людей. Семь дней подряд с наступлением темноты появлялась комета на небе.

И снова метались люди, лаяли собаки, ржали кони, мычали коровы, козы и овцы блеяли. И снова до хрипоты голосил петух.

Потом с неба ушла комета.

Не кончились этим беды. Лето вдруг стало страшно сухим. Загорелись леса в округе. Тлели болота. Смрад стоял над землей. Густые облака закрывали солнце. Задыхались от жары и дыма звери и люди.

Но и это еще не всё. В колодце у деда Путилы вдруг исчезла вода.

– У деда Путилы в колодце исчезла вода, – шептались в испуге люди.

Коза Марефа у тетки Варвары вдруг перестала доиться.

– У тетки Варвары коза Марефа перестала доиться, – ахали в страхе.

Шальной петух вдруг лишился голоса. Всё у того же деда Путилы выпала борода.

В тот год над всей русской землей пронеслась комета. Долго еще замирали в ужасе люди:

– Знак с неба. Недобрый знак.

Пыль степная поднялась облаком

Поле. Огромное поле. Степное раздолье. Дорога уходит вдаль.

Выскочил суслик из норки. Выбрал пригорок. Привстал. Замер. Глянул направо. Глянул налево. Зорко вперед всмотрелся – туда, где видна дорога.

Что там заклубилось вдали? Пыль степная поднялась облаком. Ближе, всё ближе облако. Слышится стук копыт. Это движется конница. Ближе всё кони. Ближе.

Покинул поспешно пригорок суслик. Шмыгнул к себе в норку. Затих.

Прошли тем местом конные. Снова суслик из норки выглянул. Видит: новый идет отряд.

Вид у всадников необычный: скулы широкие, глаза маленькие, приплюснутый нос, редкие волосы на подбородках. Лук у каждого, колчан, наполненный стрелами, боевой топор, веревка к седлу приторочена. Лошади низкорослые, но ладные, крепкие на ноги.

Снова спрятался в горку суслик. Выждал время. Вновь, как солдатик, на взгорке замер.

Конные шли с востока. С той стороны, откуда восходит солнце. Шли отряды один за другим, как волны в просторном море. Двигались тысячи всадников.

Засмотрелся на конных суслик. Потерял осторожность. Не спрятался вовремя в норку. Оказался в кругу верховых. Заметался он между конскими копытами. Туда-сюда, туда-сюда. Ищет норку. Нет норки. Затоптали домик суслика лошадиные ноги. Затоптали и суслика.

С востока, из азиатских степей, к русским землям приближались грозные завоеватели. В истории они получили название монголо-татары.

Калка

Монголо-татары жили далеко на восток от России. Они создали там свое могучее государство. Во главе него стоял сильный правитель и опытный полководец Чингисхан.

1123 год. Южная даль России. Соседние с Русью половецкие степи. Река Калка. Здесь, у берегов Калки, и произошла первая схватка русских людей с отрядами, посланными на Русь Чингисханом.

Против монголо-татар сразу выступило несколько русских князей. Трое из них – Мстиславы: Мстислав Галицкий, Мстислав Черниговский, Мстислав Киевский.

Не стали князья ждать подхода врагов к границам России. Выступили к ним навстречу.

Идут дружины Мстислава Галицкого.

Идут дружины Мстислава Черниговского.

Идут дружины Мстислава Киевского.

Идут дружины других князей.

Дошли они до реки Днепр, переправились через Днепр, вступили в половецкие земли. Половцы были нашими соседями. Нередко они вместе с русскими объединялись против общих врагов. Так было и на этот раз.

Улыбнулась поначалу князьям удача. Разбили они передовой монголо-татарский отряд. Пошли смело вперед. Шли восемь дней. Достигли реки Калки, где находились главные ханские войска.

Однако переоценили князья свои силы. К тому же не было в их рядах единства. Не хотели они иметь ни общего командира, ни общего плана, как лучше действовать, чтобы победить грозных пришельцев. В главной битве половцы и русские князья были разбиты. Князь Мстислав Киевский и еще два русских князя оказались в плену у врагов. Смерть их была ужасной.

Князей связали веревками. Бросили на землю. Сбили из досок настил. Положили его на пленников. Уселись монголо-татары на деревянный настил. Устроили победный пир.

– Смерть урусам! Смерть урусам! – кричали они. Так монголо-татары называли русских.

Давили, впивались доски в тела несчастных. Погибли Мстислав Киевский и его товарищи.

Разбиты на Калке княжеские дружины. Страшная угроза нависла над Русью.

Обойдет стороной беда?

На Руси ожидали большой беды. Однако после Калки монголо-татары вдруг остановились, развернулись и ушли назад в свои азиатские степи. Таков был приказ Чингисхана.

Вздохнули облегченно русские люди:

– Может, обойдет стороной беда. Может, мимо пройдет война.

Торжествовал Прокоп Никуда. Мужик он озорной, бедовый.

– Ушли! Хоть и побили наших Мстиславов, да, видать, поняли: кишка у них против нас тонка!

Вторит ему и Паслей Нуда:

– Конечно, кишка тонка. Да мы их – скулы широкие, бороды редкие. Пусть только заново сунутся – в рог бараний в момент согнем.

– Раз ушли – значит, мы победили! – кричит Прокоп Никуда.

– Испугались! – кричит Паслей Нуда. – Хвосты поджали. Выпьем за нашу победу!

Налили в кружки хмельную брагу.

– За нашу победу! За нашу победу!

Прошло пять лет. Не появляются больше монголо-татары.

– Я что говорил? – кричит Прокоп Никуда. – У степняков против наших кишка тонка!

– Я что говорил? – кричит Паслей Нуда. – Хвосты степняки поджали.

Прошло десять лет. Ни слуха ни духа о восточных завоевателях.

Снова Прокоп Никуда кричит про кишку.

Снова Паслей Нуда кричит про хвосты.

Прошло целых четырнадцать лет. Тишина на границах Русского государства.

И вдруг… Ошиблись Прокоп Никуда и Паслей Нуда. Ошиблись и многие другие. Не обошла стороной беда. Не прошла мимо война. Поход к Калке был лишь боевой разведкой монголо-татарских ханов.

«Когда никого не останется…»

1237 год. Декабрь. Стужа стоит на дворе. Лютует, лютует, трещит мороз. Замерзают в полете птицы.

Рязанский житель Степан Колесо принес в город страшную весть. Был он в гостях в дальнем селе, у свата. А сват был в гостях в еще более дальнем селе, у зятя. А зять был совсем далеко, в гостях у шурина. Короче, от шурина к зятю, от зятя к свату, от свата к Степану Колесу передалось: враги снова идут на Русь, к рязанским местам приближаются.

К границам Руси подходила огромная трехсоттысячная монголо-татарская армия. Скончался к этой поре Чингисхан. Вел войска его внук – хан Батый.

Примчался Степан Колесо в Рязань.

– Ворог идет, ворог! Тысячи! Тьма!

Вскоре монголо-татары вступили на рязанскую землю.

В то время Русь не была единым государством. Состояла она из многих независимых самостоятельных княжеств: княжество Рязанское, княжество Владимирское, княжество Черниговское и другие. Не всегда между собой эти княжества жили в дружбе.

Обратился князь рязанский Юрий Игоревич к своему соседу, князю владимирскому, тоже Юрию, к Юрию Всеволодовичу:

– Помоги, княже, врага разбить.

Не помог князь Юрий Всеволодович князю Юрию Игоревичу.

Обратился рязанский князь к другому соседу, князю черниговскому:

– Помоги, княже, врага разбить. Вместе же силы двоятся.

Не помог князь черниговский.

Подошли монголо-татары к Рязани, кричат:

– Сдавайтесь! Сдавайтесь!

Направили они к князю Юрию Игоревичу своих послов. Требуют послы, чтобы Рязань сдалась без боя. А кроме того, чтобы жители города выплатили монголо-татарам огромную дань.

Князь Юрий Игоревич ответил:

– Не быть тому. Не водится такого на Руси, чтобы сдаваться. – Помолчал и добавил: – Когда никого из нас не останется в живых, тогда все будет ваше.

Монголо-татары начали штурм Рязани.

Вместе со всеми защищал родной город и Степан Колесо. Сражался отважно, бился упорно, повторял слова своего князя:

– Будем держаться, пока никого в живых не останется…

Запылали деревянные стены Рязани.

Запылали дома Рязани.

Грозен в бою Степан Колесо. Стойки другие. И все же врагов больше. Враги сильнее.

Пять дней держалась Рязань, пять дней упорно сражалась. Погибали защитники города один за другим. Однако держали данное князю слово:

– Пока никого не останется!..

– Пока в живых никого не останется!..

Не осталось защитников города. Полегли они в битве с врагами. Погиб и Степан Колесо.

Захватили Рязань монголо-татары. Добивали последних жителей. Был убит и рязанский князь Юрий Игоревич. Убили враги и его жену, и его мать, и всех приближенных князя.

Догорала Рязань. Страшное пепелище осталось на месте города.

Лишь много-много лет спустя возродилась Рязань. Да и то не на старом – на новом месте.

Евпатий Коловрат и его дружина

Евпатий Коловрат был боярином, командиром одной из рязанских дружин. Когда монголо-татары напали на Рязанское княжество, он со своей дружиной был далеко от родных мест.

Приказал Евпатий Коловрат быстрей седлать лошадей, поспешил на помощь Рязани.




Стремительно передвигались дружинники Евпатия Коловрата. Торопились.

Верста за верстой. Верста за верстой. Редкие остановки. Короткий отдых. Накормят люди коней, напоят. Опять в дорогу.

– Эй, не отставай последний!

Верста за верстой. Верста за верстой. Накормят люди коней, напоят, опять в дорогу.

Торопились дружинники Евпатия Коловрата и все-таки опоздали.

Разгромили, сожгли к их приходу монголо-татары Рязань. Пошли на соседний Владимир.

Бросилась дружина Евпатия Коловрата догонять врагов.

– Нас же мало, – проговорил кто-то.

– Храбрость рождает силу, – ответил Евпатий Коловрат.

Снова бежит дорога. Верста за верстой. Верста за верстой. Догнали дружинники монголо-татар.

– Нас же мало, – снова напомнил кто-то.

– Храбрость рождает силу, – опять ответил Евпатий Коловрат.

Обрушились отважные русские воины на врагов. Заработали мечи, булавы, боевые палицы.

Жаркой была схватка. Однако неравны силы. Погибли дружинники Евпатия Коловрата. Погиб и сам Коловрат.

Удивлялись после боя монголо-татары. Никак не могли понять: откуда вдруг взялись русские. Под Рязанью же все погибли.

Нашелся один с фантазией:

– Знаю! Ожили они из мертвых. Из мертвых встали. – И принялся утверждать, показывая на одного из дружинников Коловрата: – Вон тот – с бородой. Я его сам заколол на стенах Рязани.

И второй Батыев воин стал утверждать, что встретил в этом бою сраженного ранее русского.

И третий встретил, и пятый…

Поражались ханские воины, как это люди из мертвых живыми стали. Поверили они в магическую силу своих врагов. Долго еще монголо-татары и здесь, и в других боях всматривались в лица погибших русских. А вдруг поднимется снова русский.

Геройством дружинников Евпатия Коловрата был поражен и сам хан Батый. Из всех русских воинов тогда осталось в живых всего несколько человек.

Хан Батый приказал их помиловать. И опять тот с фантазией:

– Милуй, не милуй, все равно оживет урус!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации