Автор книги: Сергей Алексеев
Жанр: Историческая литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Речка Пьяна. Речка Пьяна. Быть бы тебе в героях… Однако позорная слава тебе досталась.
Было это еще до битвы на реке Боже. Показалось монголо-татарским ханам, что жители русского города Нижнего Новгорода им мало выплачивают дани. Решили напасть на город.
На помощь нижегородскому князю пришли войска из Москвы.
Хитры, изобретательны монголо-татарские командиры. Узнали они, что на помощь нижегородцам пришли москвичи, пустили слух, что ханские воины собираются идти вовсе не на Нижний Новгород, а на саму Москву.
Узнав такую весть, московские дружины поспешно вернулись к Москве. Удалась монголо-татарская хитрость.
Однако монголо-татары продолжали двигаться на Нижний Новгород. Подходили скрытно, незаметно. Все время подсылали к нижегородцам лазутчиков, и те утверждали, что вовсе не к Нижнему Новгороду движутся монголо-татары.
И все же нижегородский князь решил выступить им навстречу. Идут русские войска. Действительно, не видно нигде врагов. Идут дальше. Не видно врагов, не слышно.
Стояло лето. Было оно в тот год жарким-жарким. Идут дружинники – кольчуги на них, на некоторых латы, тяжелые шлемы на головах. В руках боевые топоры, длинные пики, мечи тяжелые. Изнывают ратники от жары и тяжелого груза, пот ручьями по лицам льется.
И Пронька Кривой от жары страдал.
И Кирка Меченый страдал.
И Панька Губа страдал.
Страдали и все остальные.
Решили ратники – врага не видно: скинули они с себя тяжелые доспехи, положили на телеги. Туда же снесли боевые топоры, мечи и пики.
Идут налегке ратники. Радуются.
И Пронька Кривой радовался.
И Кирка Меченый радовался.
И Панька Губа радовался.
Радовались и все остальные.
Легко им теперь шагать. Солнце приветливо в небе светит. Ветерок пробегает по телу. Красота. Благодать.
Дошли нижегородцы до речки Пьяны. Врагов не видать. Решили ратники по такому случаю искупаться в реке и выпить хмельную брагу. Дело было как раз к обеду.
Пронька Кривой выпил большую чашу.
Кирка Меченый выпил большую чашу.
Панька Губа выпил большую чашу.
Выпили немалые чаши и все остальные.
Поели воины, прилегли. Довольны дружинники. Снятся им сны счастливые.
И вдруг… Словно с неба, словно из-под земли объявились рядом с Пьяной монголо-татары. Обрушились они на не ожидавших их русских. Рванулись дружинники к оружию. На телегах лежит оружие. Разбили монголо-татары нижегородцев, а затем захватили, сожгли и разграбили Нижний Новгород.
Речка Пьяна. Речка Пьяна. Поражением русских войск – тем и прославилась речка Пьяна.
«Доброе дело. Правое дело»Раннее утро. Солнце ползет на небо. Группа верховых едет лесной дорогой. Кони сытые. Всадники знатные. Звенят дорогие уздечки. Дорога то вниз, то в гору.
Великий московский князь Дмитрий Иванович едет в Троицкий монастырь к святому старцу Сергию Радонежскому.
Было это давно. У жителя города Ростова, великого боярина Кирилла, родился сын. Назвали его Варфоломеем. Мальчик рос мечтательным, хотел многое знать. Часто и долго молился Богу. Когда подрос, ушел из родного Ростова и поселился в 60 верстах от Москвы в дремучем, густом лесу близ города Радонежа. Много лет прожил он здесь в одиночестве. Принял имя Сергия. Потом получил прозвище Радонежский. Построил он под Радонежем деревянную церковь, затем основал Троицкий монастырь.
Очень многими был уважаем и чтим Сергий Радонежский. Приходили к нему за помощью и советами и совсем простые, и самые именитые люди Руси.
Получить благословение святого старца решил и великий московский князь Дмитрий Иванович. Монголо-татары снова собирались идти на Москву. Выступить вновь навстречу врагам и решил великий московский князь. Прибыл он в Троицкий монастырь, пригнул колено перед святым отцом:
– Благослови, отче.
Выслушал старец князя.
– Доброе дело. Правое дело, – сказал Сергий Радонежский. Предсказал он, что осилят русские врагов в предстоящей битве.
Благословил Сергий Радонежский великого московского князя Дмитрия Ивановича на ратный подвиг, на защиту родной земли.
ДвижетсяМонголо-татарское войско вел на Москву хан Мамай. На пути у Мамая – Дон. Туда же, к Дону, стал торопиться и великий московский князь Дмитрий Иванович.
В августе 1380 года княжеские дружины выступили из Москвы. Войска двинулись через город Коломну. И в Москве, и по дороге к Коломне, и в самой Коломне, и после Коломны к основному войску присоединялись отряды из других городов и сёл. Идут дружины, приветствуют друг друга:
– Привет, московские!
– Привет, владимирские!
– Привет, ростовские!
– Привет, ярославские!
– Привет, серпуховские!
– Привет, можайские!
– Привет! Привет! Привет!
Княжеские дружины пополнились новыми людьми. Идут недавние бронники, кузнецы, лучники, гончары, сапожники, люди разных других ремесел. Идут кто с пикой, кто с мечом, кто со щитом, кто в кольчугах, кто в латах, кто с боевым топором, кто с булавой, кто просто с большой дубиной. Движутся отряды пешие. Движутся отряды конные. Скрипят походные телеги.
– Привет, нижегородские!
– Привет, костромские!
– Привет, переяславские!
– Привет, дмитровские!
– Привет, муромские!
– Привет, юрьевские!
– Привет! Привет! Привет!
Идут войска лесом. Идут войска полем. То холм впереди, то ляжет низина. То ровной идет дорога, то огромной змеей петляет. Идут войска через деревни и сёла. Идут через ручьи и реки, где по мостам, где вброд.
Несутся по-прежнему голоса:
– Привет, суздальские!
– Привет, ржевские!
– Привет, мещёрские!
– Привет, белозерские!
– Привет, жители Углича!
– Привет, жители Галича!
– Привет! Привет! Привет!
Из двадцати шести русских областей и городов поднялись люди. Двадцать три русских князя ведут войска. Объединились люди в общем порыве. На битву идут с врагами.
Идут. Идут. Идут. Гулко разносится твердый шаг. Сила народная грозно движется.
Левый берег? Правый берег?6 сентября 1380 года русские войска подошли к Дону, к левому его берегу. Накануне к великому московскому князю прибыли разведчики. Доложили: хан Мамай тоже недалеко от Дона. Только подходит он к противоположному, правому берегу. Ясно: скоро быть битве.
Собрался срочно военный совет. Решают князья и воеводы, где же быть битве, где встречать врагов: на левом ли, на правом ли берегу Дона. Жаркими были споры.
– Веди нас, князь, за Дон, – произнес один из военных начальников.
– Не вели, княже, ходить за Дон, – сказал второй.
– Не трогайся с места, князь, – советует третий.
– Прикажи навести мосты, – настаивает четвертый.
И у других командиров тоже нет единого мнения. Левый берег? Правый берег? Правый берег? Левый берег? Каждый стоит на своем. Не кончаются споры.
Объясняют одни, почему они за то, чтобы переходить. Объясняют другие, почему они за то, чтобы стоять на месте. Свою правоту доказывают.
Те, которые за то, чтобы Дон перейти, говорят, что если дать битву здесь, на левом берегу Дона, то за спиной у русских будет большое открытое поле и монголо-татарам в случае удачи будет легче теснить наши войска, легче будет обойти их с боков. А если перейти Дон, то за спиной у наших будет река. Река окажется рубежом. Даже если дрогнут в бою наши войска, отступать некуда. И вообще правый берег Дона, где был Мамай, в этом месте порос кустами, дубравами, пересечен оврагами. Негде здесь будет развернуться, как в свое время в битве на реке Воже, хваленой монголо-татарской коннице.
Те, которые за то, чтобы остаться на этом берегу, приводят свои доводы:
– Этот берег свой, он к Москве ближе. На своем берегу будут войска сражаться упорнее, лучше. Даст Бог – и удержим Дон.
Не утихают споры.
Выждал великий князь Дмитрий Иванович какое-то время, поднял руку, призвал к тишине, произнес:
– Прибыли мы сюда, чтобы не Дон стеречь, чтобы разбить врагов. Пойдем за Дон и там либо победим, либо сложим голову за землю православную русскую. Честная смерть лучше, чем жизнь в рабстве.
Приказал великий князь Дмитрий Иванович срочно валить деревья, наводить мосты и переправы.
На следующую ночь в темноте, скрытно от лишних глаз, русские войска перешли на правый берег Дона. Там впереди их ждало Куликово поле.
«Руби мосты!»Перешли войска по мостам через Дон. И сразу за этим:
– Приказ князя! Приказ князя! Руби мосты!
Распорядился великий князь Дмитрий Иванович уничтожить мосты через Дон. Сказал:
– Победим или умрем. Нет нам назад дороги.
Поплыли остатки мостов вниз по течению Дона.
Прошли русские чуть вперед. Вот оно, Куликово поле. Сзади река Дон. Рядом в Дон впадает река Непрядва. Еще ближе к Куликову полю речки Смолка и Курца. Справа, чуть впереди, еще три речки-ручья, три Дубика: Верхний, Средний и Нижний. Берега всех речек покрыты кустами и рощами. По краям поля овраги и рвы. Центр поля чуть возвышен. Это место сейчас называется Красный холм.
Еще на пути к Дону князь Дмитрий Иванович разбил свою армию на отдельные полки. Назвали их: Большой полк, полк Левой руки, полк Правой руки, Передовой полк, Сторожевой. Был и еще один полк, который получил имя – Засадный. Это – резерв войска.
На Куликовом поле Большой полк был поставлен в центре русских сил, между речками Смолкой и Курцой. Левее его – полк Левой руки. Правее – полк Правой руки. Впереди Большого полка – Передовой. Впереди Передового, ближе всего к монголо-татарам, стал полк Сторожевой. Сразу за большим полком тоже был поставлен отряд. Это как бы охрана с тыла большого полка. Засадный же полк был укрыт чуть сзади и чуть в стороне от главных войск, за кустами в тенистой роще.
Готовы к сражению русские. Приготовились к битве и монголо-татары. И у них был передовой отряд, и у них в центре поля стояли главные силы. Находились отдельные конные отряды слева и справа от главных сил.
На самом высоком месте Куликова поля, на Красном холме, разместилась ставка самого Мамая. Здесь был поставлен ханский шатер.
Перед началом битвы князь Дмитрий Иванович стал объезжать полки.
Подъехал к Большому полку:
– Отцы и братья! Настал для Руси великий час…
Подъехал к Передовому полку:
– Отцы и братья!..
Подъехал к Сторожевому полку:
– Отцы и братья!..
Побывал он в полку Левой руки. Побывал в полку Правой руки. Съездил в Засадный полк.
Ратники клялись биться до последнего вздоха.
Вернувшись, Дмитрий Иванович снял с себя княжеские одежды и облачился в доспехи простого дружинника. Стал он в строй Большого полка. Здесь, в общем строю, и провел всю битву.
Бой Пересвета и ЧелубеяЗемлю укрыл туман. Так начиналось утро в день Куликовской битвы. Полз он над Доном, над Непрядвой. Лизал Куликово поле. Укрывал противников друг от друга. Лишь русская речь и монголо-татарский говор раздавались в туманной мгле.
У монголо-татар сложилось такое правило. Битву они начинали с того, что перед приготовившимися к бою войсками появлялся монголо-татарский силач. Он призывал кого-нибудь из воинов вражеской стороны провести с ним бой. Выходил противник. Начиналась схватка. За ней внимательно все следили. Интересно, кому же падет победа?!
Так было и на Куликовом поле. Едва отступил туман – выехал вперед ханский богатырь. Звали его Челубей. Имел он кличку Железный воин.
Челубей – красавец, и конь у него красавец. Сам богатырь, и конь под ним богатырский. И пика всем пикам пика.
Обратившись к русским войскам, Челубей прокричал:
– Выходи, кто смелый!
Выехал вперед русский воин. Звали его Пересвет.
Когда великий князь Дмитрий Иванович собирался в поход на монголо-татар и ездил в Троицкий монастырь просить благословения у Сергия Радонежского, великий пастырь пригласил к себе двух послушников, двух молодых людей, которые готовились стать монахами.
– Пересвет, Ослябя, – назвал их имена.
Будущие монахи были рослыми, статными.
– Отдаю тебе, княже.
Перекрестил Сергий Радонежский послушников. Поехали Пересвет и Ослябя вместе со всеми навстречу врагам.
И вот Куликово поле.
И вот вызов Челубея.
Выехал вперед Пересвет. Грозный вид у Челубея. Но такой же грозный и у Пересвета. Огромная пика у Челубея. Такая же огромная у Пересвета. Конь под Челубеем как дуб могучий. Такой же под Пересветом громада конь.
Разъехались богатыри в разные стороны. Развернулись. Устремились навстречу друг другу.
Несется конь Челубея.
Несется конь Пересвета.
Бьют конские копыта, как в барабан, о землю.
Несется конь Пересвета.
Несется конь Челубея.
Все ближе всадники, ближе.
Изготовились пики. Сблизились кони. Удар Челубея. Удар Пересвета.
Замерли все на поле. Что там? Кто впереди? У кого победа?! Видят люди: рухнули богатыри. Не поднялся с земли Пересвет. Не поднялся с земли Челубей. От страшных ударов погибли оба. Установилась на миг тишина.
И вслед:
– К бою! К бою!
Сошлись войска. Закричала, заклокотала, загрохотала битва.
КрикУдарили мечи о мечи. Боевые топоры сошлись с топорами. Устремились к щитам и кольчугам пики. Запели смертельную песню стрелы.
Перемешались конные, пешие. Невелико по размерам Куликово поле. Лошадям развернуться трудно. Бойцам размахнуться трудно. Рубят, колют, давят люди друг друга. Крики, стоны идут по полю.
Два часа прошло в равном бою. Лишь на землю людские тела, как снопы, валились.
На первых минутах битвы погиб князь Белозерский, погиб князь Тарусский, еще трое князей погибли.
От страшного удара по голове свалился и ратник Роман Узда. Он из-под Владимира, с речки Клязьмы. Лежит воин в ряду с другими. Покидает Романа жизнь. Промелькнуло в памяти детство, родители, невеста Аннушка, сестрица Сафьянушка, речка родная Клязьма. Закрылись глаза Романа. Приготовилась душа отлететь от тела.
И вдруг… Показалось Роману, что кто-то в небе прокричал над его головой. Задержалась вдруг в теле душа на минутку. Приоткрыл он глаза. Прямо над ним пролетала большая белая птица. Так это же лебедь – понял Роман.
– Вставай! – прокричала Роману птица.
На реке Непрядве, там, где Непрядва впадает в Дон, водились белые лебеди. Видимо, один из них и оказался над полем битвы. Что его сюда привело? То ли шум нарастающей схватки. То ли просто облетал он места знакомые. А может, птичьей своей душой понял лебедь беду человечью. Прокричал он и спас своим криком Романа. Шевельнулся воин. Привстал. Вернулась к Роману жизнь.
Уцелел Роман в Куликовской битве. Вернулся к себе на Клязьму. Развел лебедей. Нет с той поры для Романа милее звука, чем крик белоснежных птиц.
Выходят люди на берег Клязьмы. По Клязьме плывет выводок лебединый.
СтрахХодит по свету Страх. Глаза навыкат, борода аршинная. Хватает за руку каждого.
Игнат Лебеда шел вместе со всеми навстречу войскам Мамая. И вдруг на подходах к Дону подкараулил Игната Страх. Схватил за руку:
– Куда идешь? Погибели ждешь!
Отдернул дружинник руку.
– Сгинь, сатана!
А у самого что-то под сердцем ёкнуло.
Не отстает от Игната Страх. Пугает, пугает, пугает:
– Погибели ждешь? К чёрту на вилы прешь!
Посмотрел Игнат на своих товарищей. Нет на лицах друзей ни тревоги, ни робости. Застыдился, что сердце ёкнуло.
– Сгинь, сатана!
Отдернул быстрее руку. Схватил пучеглазого, поднял над собой. Собрался с силой ударить о землю. Однако вырвался Страх. Кобылицей степной умчался.
Когда переходили дружинники через Дон, Страх снова тихой мышкой подполз к Игнату.
– Куда идешь? К смерти-старухе в зубы!
– Сгинь, сатана! – вновь прокричал Игнат.
Схватил он Страх за аршинную бороду. Хотел утопить в Дону. Однако вырвался Страх. Коршуном взвился в небо.
Еще несколько раз пытался осилить Игната Страх. Появился и в самом начале сражения, когда сошлись в бою Пересвет и Челубей, и когда после этого в кровавой смертельной сече обрушились друг на друга враждующие полки, и когда вовсю разгорелась битва. Стрижом подлетал к Игнату, ужом подползал, лягушкой по телу прыгал. Хватал за руки, за грудь, за плечи.
– Дрогнешь, дрогнешь! Не устоишь! – Игнату шептал на ухо.
Не дрогнул Игнат. Устоял.
А когда вновь появился Страх, схватил Игнат свой меч и на злого искусителя бросился.
Понял Страх, что не с тем повстречался. Сам задрожал. И тут же в придорожную пыль рассыпался.
Новый кафтанТрифону сшили новый кафтан. Материал крепкий. Рукава просторные. Полы широкие. Карманы глубокие. Воротник-стоечка.
Нравился Трифон себе в кафтане. Прогуливался важно по улицам. Встречным, соседям хвастал:
– Материя крепкая.
– Рукава просторные.
– Полы широкие.
– Карманы – глубокие.
– Воротник – стоечкой.
Было это перед самым походом русских на Дон. Трифон тоже приготовился в дальний путь. Хотел натянуть одежонку старую. Но тут вдруг сосед то ли в шутку, а может, всерьез посоветовал ему идти на войну обязательно в новом кафтане. Мол, новый кафтан убережет от смерти. Жалко было Трифону понапрасну новый наряд трепать. Однако перестраховался. Соседа послушался. Пошел щеголем на войну.
Разразилась на Куликовом поле смертельная схватка. Не жалели, рубили, крушили враги друг друга. Взлетали мечи, топоры, булавы, секиры, как при рубке леса, людей валили. Ад стоял на Куликовом поле. Трифон был в центре битвы. То ли судьба, то ли новый кафтан, но что-то его хранило.
Досталось кафтану в жестокой схватке. Уже в самом начале боя отрубили саблей кафтану одну из пол. Отлетела пола с карманом. Потом чуть ли не с рукой самого Трифона отсекли один из рукавов. Потом пробили пикой Трифону плечо и распороли второй рукав.
– Кафтан! Пожалейте кафтан, – причитал в бою Трифон.
Всё злее, всё злее бой. Отрубили у кафтана вторую полу, и тоже вместе с карманом. Потом оторвали спину кафтана. Вырвали клок со стороны груди.
– Кафтан! Ироды, пожалейте кафтан! – чуть не плакал несчастный Трифон.
Не утихает сеча. Оторвало у кафтана клок с другой стороны груди.
Потом…
Короче, словно и не было на Трифоне кафтана. Лишь красуется ворот-стоечка. Лишился Трифон своей обновы, зато, как и предсказывал ему сосед, сам жив и здоров остался.
Вернулся Трифон с войны. Смотрят люди на ворот-стоечку.
– Тришкин кафтан! – смеются.
Славились на РусиНе повезло кузнецу Калине. Чуть не погиб дружинник на первых секундах битвы. Хотя был и плечист, и высок, и вооружен, казалось, отлично.
Случилось это сразу после схватки Пересвета и Челубея. Сражался Калина боевым топором. У боевого топора длинная рукоять – топорище. На конец топорища насажен сам боевой топор. С одной стороны у него тупой конец, с другой тяжелое острое жало. Крушил Калина врагов. Как мяч, взлетал боевой топор, опускался, как молот в кузне. И вдруг сломилась у топора длинная рукоять. Улетел топор далеко-далеко, помчался людей калечить.
Улетел боевой топор. Остался Калина безоружным. Налетел в это время на воина новый враг. Растерялся Калина.
– Кулаками. Бей кулаками! – вдруг прокричал сосед.
Отбросил Калина остаток от топорища, в рукопашную накинулся на врага. Ударил левой рукой, ударил правой. Был у Калины удар пудовым. Свалил он на землю монголо-татарского воина.
Свалил одного, а рядом еще один. На коне, с длинной и острой пикой.
– Руками хватай! Руками! – кричит Калине снова сосед по бою.
Вцепился Калина руками в длинную пику. Вырвал пику. Сбросил врага на землю.
Стал Калина сражаться пикой. И вдруг из-за удара в бою переломилась пика. Вновь оказался он без оружия. Вновь помогли кулаки Калине. Отнял он в схватке с каким-то ханским воином изогнутый монголо-татарский меч.
Стал сражаться мечом. И вдруг… Из-за этого кривого меча чуть вновь не погиб Калина. Кто-то из русских дружинников, даже не глянув в лицо Калине, принял его за восточного воина. Ударил он русским мечом по мечу Калины, перебил его. Переломился монголо-татарский меч.
Опять у Калины лишь кулаки остались. Однако снова дружинник ринулся смело в бой. Заработал гирями-кулаками. Не только Калине, но и другим русским воинам приходилось на Куликовом поле сходиться с врагами в лихой рукопашной схватке.
Кулачные бои издревле славились на Руси.
Великокняжеский стягУ русских полков и отдельных отрядов были свои боевые знамена. Оберегали дружинники их в бою. Если возвышается флаг над полком – значит, воины крепко держатся.
На Куликовом поле, помимо полковых и отрядных знамен, был и общий великокняжеский стяг. Это флаг великого князя Дмитрия Ивановича. Древко длинное, полотнище черное. В центре полотнища круг. В кругу было изображен лик Спаса.
Возвышался стяг над Большим полком. Глянешь из Сторожевого, из Передового полка. Посмотришь из полка Правой, Левой руки – вот он, главный на поле флаг.
Видел великокняжеский стяг и хан Мамай на Красном холме. Раздражало хана русское знамя. Приказал он своим солдатам прорваться к стягу и уничтожить флаг. Бросились ханские воины исполнять приказ. С большим трудом, но пробились к стягу. Завязалась здесь ярая схватка.
– Не подпускай их! Ломи! Круши! – кричал воин из Большого полка, московский гончар Ерёмка.
И все же дотянулись люди Мамая до флага. Изрубили монголо-татары древко. Рухнуло главное русское знамя.
Хан Мамай видел успех своих воинов. Доволен Мамай. Даже улыбка суровые губы тронула.
Продолжается битва.
Отвел хан Мамай взгляд на минутку от этого места. А когда вновь посмотрел – не поверил своим глазам. Над тем же местом, там, впереди, над Большим полком, вновь колыхалось знамя. Вот черное полотнище. Вот круг на полотнище. Вот изображение русского святого.
Решил хан, что ему померещилось. Протер он глаза. Нет, на прежнем месте великокняжеский стяг. И стяг, и лик Спаса. Оказалось, отбили русские флаг. Вновь он отовсюду виден. И со стороны Передового полка, и со стороны Сторожевого, и от полков Левой, Правой руки, и из всех других мест.
Видят русские: флаг развевается в небе. С новой силой бросились в битву.
– Круши их! Ломи! – кричал воин из Большого полка московский гончар Ерёмка.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
